Из того дома я вышла в настроении настолько приподнятом, что не по земле шагала, а прямо парила, как бабочка, на крыльях счастья и воодушевления. Ти И осталась внутри, но каждый раз, когда я оборачивалась и смотрела туда, мне чудилось, что я вижу ее, вижу ту улыбку, заливающую весь мир ярким сиянием, а на руке продолжал гореть теплый и нежный ее поцелуй, отпечатавшийся на коже даже сквозь перчатку. Люблю, когда целуют руки, это так... ну... романтично! Прям как в сказках! Принцесса и принцесса...

Надо найти небоскребы, а то они такие высокие, что кажутся одинаково близкими и далекими разом, и путь к ним через кучу жилых домов может быть очень долгим.

Она поцеловала мне руку!

Сосредоточиться никак не получалось; я, как какой-то хомячок, бегала вокруг того дома, где осталась Ти И, ничего вокруг не замечая, и все прокручивала и прокручивала в голове из раза в раз тот момент на лестнице. Как странно и... как приятно! Что это за волшебство такое? Что за магия? Почему каждое прикосновение этой женщины вызывает такую бурю у меня на сердце?..

Ну ладно! Чем быстрее я найду льва, тем скорее вернусь к ней и смогу рассказать о том, что была права. И мы вместе порадуемся, и вернемся домой, в город, победительницами... вместе с ним...

Мне понадобилось все мое самообладание, чтобы суметь взять себя в руки и отправиться на поиски небоскребов. Как я уже упоминала, эти громадины были видны почти со всех точек в городе, но ко входу в них пришлось бы пробираться сложными и путанными улицами, причем еще и без карты, рискуя совсем заблудиться. Поэтому я решила не тратить зря время и идти прямо, вернее, верхом; тем более, что множество вывесок и коробок с вентиляторами делало стены местных домов идеальными скалодромами. Да и воодушевление продолжало подпитывать мои силы; я взлетела вверх так легко и быстро, словно у меня реально крылья за спиной выросли, и даже то, что проржавевший металл крошился под пальцами, меня совсем не смутило. Наверное, если бы я все-таки сорвалась со стены и упала, то встала бы как ни в чем не бывало и попробовала залезть снова, даже не заметив, что сломала все кости. Вот что со мной Ти И сделала!.. Вот бы так всегда!

Небо оказалось очень близко, мне даже подумалось, что если вытянуть руку и привстать на цыпочки, то можно коснуться его рукой. Небоскребы тоже делали вид, что стоят рядом, но теперь я все-таки немного лучше соображала: стало ясно, что добираться до ближайшего как минимум квартала два, а то и все три. Хорошо, что не полезла низом.

Заметила, что в нескольких местах крыша обвалилась, поэтому шла осторожно, как по льду, проверяя ногой каждую плиту, на которую собиралась наступать. Здесь тоже остались следы человеческой цивилизации, валялся мусор, занесенный ветром, большие металлические тарелки, насаженные на железные пруты, и в двух крышах от себя я даже заметила палатку, обложенную пустыми консервными банками — вероятно, здесь когда-то была стоянка какого-то несчастного горожанина или, может быть, одной из сестер.

Ладно, надо идти, пока не наступил вечер. С какого из небоскребов мне стоит начать?

Знаю: с самого высокого.

Улочки между домами пролегали такие узкие, что, разбежавшись, я легко прыгала с крыши на крышу, только пару раз воспользовалась крепкой веревкой, на которой висели пожухлые от дождя китайские фонарики, да еще единожды все-таки не смогла долететь и грохнулась о вывеску с кислотно-оранжевыми иероглифами, почти выбила ее и лишь чудом сумела удержаться, вцепившись в толстый болт, крепивший металлическое основание вывески к стене. Оцарапала бы руки, если бы не перчатки. Надо передать Ти Ву свое восхищение.

Вообще-то эльфийский плащ на моих плечах сделал меня более легкой и воздушной, чем обычно. По крайней мере так бывало всегда, когда я носила его дома. Ти Ву и Ти Фей удивлялись, почему эта магия работала вне сферы. А что, если она не работала, просто Кью в плаще была чуть более уверена в себе, чем Кью без плаща, и поэтому позволяла себе большее? Как вообще можно определить, действует ли магия или нет, если ты всегда одинаково готова прыгнуть? И может мое тело такое легкое из-за Ти И, а не из-за плаща?

Нет, от таких мыслей мне страшно. Не буду думать. Буду идти.

До небоскреба добралась довольно легко. Вблизи заметнее стало, какой он старый, брошенный и грустный: стекло потрескалось, а кое-где и вовсе рассыпалось, открывая вид на бетонные ячейки, похожие на соты, только квадратные. Ветер, дождь и время разрушили все, до чего смогли добраться, пусть и не особо эффективно; я видела покореженную мебель, горшки из-под сто лет назад засохших цветов, пятна плесени на ковролинах, технику, разбитую, ржавую и бесполезную, и вмятины на тех местах, где когда-то лежали люди, разбуженные Ночью. Некоторых смерть застала прямо здесь, на рабочем месте, на стульях, у столов, в коридорах; интересно, эти люди наблюдали через огромные стеклянные окна за тем, как Солнце падает на землю, видели конец своей цивилизации, последние дни человечества, и думали — о чем? Наверняка о том, что будут есть на ужин, и чем платить за квартиру. Ну, или я совсем не знаю людей.

А впрочем, мне наплевать. Все это было так давно, что не достойно упоминания. Сейчас надо найти зверя и вернуться к Ти И, чтобы успеть домой до темноты.

О чем бы думала я, если бы на моих глазах миру пришел конец?

Нет, ни о чем, а о ком.

Я бы думала о Ти...

Фее? Как-то я уже недостаточно уверена. Не так уверена, как была прежде. Что-то переменилось, что-то такое...

Надо поскорее вернуться, а то в груди нарастает непонятная тревога, и очень хочется избавиться от нее.

По стене дома спускаться на этот раз немного побоялась, маловато там было выступов, зато в крыше оказался проход в подъезд, не закрытый на замок, и лестница между этажами устояла в борьбе против разложения, так что безо всяких помех удалось спуститься и выйти на улицу. Прыгать на небоскреб далековато, лучше ножками и понизу. Тем более, что теперь он точно близко. Буквально в соседнем дворе.

Вход в подъезд (в моем случае выход) забаррикадировали изнутри стульями, но дерево подгнило, видимо, где-то была течь, и я без проблем разобрала проход руками. Вышла; с такого расстояния башня небоскреба поражала своими размерами еще сильнее, даже несмотря на то, что добрых две трети ее высоты скрывались за облаками.

Вот это громадина, это ж надо было такое построить вообще!

Внизу все тоже было стеклянное, даже двери. Их построили в форме вертушки: в круглом проходе должны были крутиться четыре отдельные, крестом поставленные створки, деля поток людей на четыре группы. Я видела такие уже, только без электроники, а попроще, какие нужно самой толкать; поэтому знала, что делать. Вот только как я ни давила на ближайшее стекло, двери не сдвигались с места; а что если для них все-таки всенепременно надо электричество подключать? Сюда бы Хотару с его молниями!

Но и мы тоже не лыком шиты, знаете ли! Я могла бы использовать саблю, потому что в ней накопилось достаточно красноты, чтобы следующий удар мог стать взрывным, но если бы я так сделала, подорваться могло вообще все здание. А мне такое зачем? А мне такое не надо.

Поэтому пойдем по старинке. Поэтому долбанем ногой... и еще разочек...

Какое крепкое стекло!

Так. Если я не могу сдвинуть эту штуку, то и зверь едва ли сможет — даже если он сильнее меня в сто раз, застрявшее стекло оставило бы царапины на полу или на потолке цилиндра, а их не было. Значит, либо он не здесь. Либо есть другой проход.

Проходов нашлось в избытке: слева и справа от крутящихся дверей были двери нормальные, с ручками, только как я ни пыжилась, открыть их не получилось. Но сдаваться и идти к другим башням пока не хотелось, очень уж горькой казалась мысль о своей ошибке; я решила обойти небоскреб по кругу, вдруг есть где-нибудь черный ход? И жизнь в который раз вознаградила упорство: вместо еще одной запертой двери я увидела кучу битого стекла у себя под ногами, подняла взгляд и обнаружила, что одна из ячеек второго этажа разбита, торчат голые бетонные перекрытия и потрепанный ковролин пола, а еще — и это самое примечательное! — на выступающем из соседней ячейки крупном куске стекла болтается внушительный клок красно-кирпичной шерсти.

Львы вроде все-таки желтые, а не рыженькие, но чего только не бывает в Облачной Империи! По крайней мере я почти уверена, что это не шерсть крысособаки и точно уж не волосы человека.

Ну, логично, если так подумать. Он выбрал не просто самое высокое место в городе, но еще и место достаточно неприступное: благодаря заклинившим дверям пробраться внутрь можно только допрыгнув до второго этажа, а зомби не прыгают, или по крайней мере делают это довольно редко. Вот только осколки... а может лев и разбил стекло, врезавшись в него всем своим весом, да оцарапался об острые грани? Нет, тогда я увидела бы больше шерсти.

А впрочем, не все ли равно, что и как случилось? Главное, что я, кажется, его нашла.

Разбежавшись, подпрыгнула как можно выше и смогла руками уцепиться за бетонную перекладину. Перчатки немного скользили — недоработка Ти Ву! — но зато защитили пальцы; уцепилась как могла, подтянулась на руках, покачнулась и забралась ногами наверх. Так, теперь только не напороться на что-нибудь острое, обойдемся сегодня без вскрытых вен!

Добравшись до нужной ячейки, смогла перевести дух. Так, я уже здесь. Дальше дело за малым: найти, успокоить, убедить, привести. Если бы я не раздавила мячик Ти Ци, было бы немного проще. Но обратно его уже не "сдавишь", так что постараюсь и не расстраиваться по пустякам.

Сняла с торчащего осколка шерсть, помяла в руках — похоже на звериную, хотя структура чуть более плотная, чем привычно, каждая шерстинка тяжелая, широкая и гладкая. Цвет вблизи еще более яркий, красно-оранжевый; запаха нет, а что еще можно отметить, я не придумала, и сунула клочок в карман. Зачем? Да вот, никогда не знаешь, что, где и когда может пригодиться!

Помещение, в котором я оказалась, было почти пустым. В стороне, повернутый к прозрачной стеклянной стене, стоял монитор, из которого не торчало ни одного провода, так что, вероятно, пригоден он был только в качестве отстойного зеркала. То, что для работы всяких штук непременно нужны провода, я уже выучила. А больше здесь не было ничего, видимо, все полезное уже вынесли; под ногами вспухший вонючий коврик, над головой — несколько разбитых квадратных светильников. Скука.

За дверным проемом (дверь куда-то вынесли) было уже немного интереснее. На полу тоже лежал ковер, и сначала мне показалось, что он пятнистый, но, присмотревшись, я поняла, что это были следы чьих-то не очень чистых ног. Они петляли, вели туда-сюда, местами даже кружили, как будто человек крутился вокруг своей оси, раздумывая. Глубокие борозды на ворсе указали места, где кто-то перетягивал что-то тяжелое и наверняка электро-приборное; стеклянные стены позволяли заглянуть и в другие ячейки, тоже разграбленные и хранившие следы недавнего присутствия людей, так что я поняла, что это в одной из комнат стул на колесиках нагрузили кучей компьютеров и увезли через тяжелую железную дверь. Значит, мне тоже туда нужно; а еще готова поклясться, что это Ти Ву здесь хозяйничала! Или Ти Ци. Короче, точно одна из Ти.

За железной дверью нашлась лестница.

Хотела бы я увидеть, как Ти Ву или Ти Ци спускала груженный железом стул вниз по ступеням!

Ну а мне, наверное, надо вверх.

Следы продолжали вести во все направления, хотя здесь стали чуть менее заметными, светлыми и пыльными. Сам зверь либо их не оставлял, либо умел маскировать, как заяц, ведь другого пути наверх для него не было. По лестнице я шла уверенно, ведь если та не обвалилась под весом льва, то и под моим вряд ли обвалится; иногда глаз цеплялся за следы когтей на стенах, обложенных кафелем с поблекшими узорами, и это вселяло надежду, что все-таки я выбрала правильный путь. Или, может быть, сюда пробралась какая-то иная тварь и все расцарапала? Та же крысособака, например?

Ну, коготочки тут явно побывали крупные, но гадать не стану — просто поднимусь и посмотрю на все своими глазами.

На каждом этаже располагалось несколько стеклянных дверей с табличками, ведшие, скорее всего, в отдельные коридоры с ячейками. Только последний этаж отличался от предыдущих: никаких там вам коридоров или нагромождений стен, лишь одна сплошная смотровая площадка, накрытая стеклянным куполом, с которой открывался великолепный вид на город, и множество мусорных куч.

Мусора было столько, что вряд ли он здесь появился естественным образом — если можно назвать появление мусора хоть в каком-то смысле естественным. Какие-то тряпки, мятые бумажки, даже пяток огромных ковров, раскиданных хаотично по полу и почти не поеденных молью. Само собой мебель, преимущественно поломанная, осколки пыльного стекла от разбитых плафонов и кусочки непонятного пластика...

Мусора было много, но при этом он совершенно не пах. Как же странно.

И к тому моменту моя интуиция уже обострилась настолько, что когда рядом со мной зашевелилась мусорная куча, я совсем не испугалась. Сделала шаг назад и достала саблю, ну и все. Вроде как уже готова встретиться со всем, что меня поджидает.

Оказывается, там стоял стол с ржавыми железными ножками, накрытый ковром и присыпанный хаотичными кусками всяческой дряни. Из темноты под ним выскочило крупное, покрытое клочками рыжей шерсти существо размером чуть больше лошади; бесшумно оттолкнувшись от пола мягкими лапками, оно набросилось на меня, толкнуло в грудь и повалило на спину, а я хоть и махнула честно саблей, смогла лишь срезать немного шерстинок с его затылка. Огромная сморщенная, как у шарпея, морда приблизилась к моему лицу, с растянутых в стороны синих губ стекала бурлящая слюна. Не очень-то похоже на льва. Видимо, я ошиблась. Ну ничего, эта штука тоже выглядит интересно!

Секундная заминка, и я снова в строю. Эфесом вмазала твари по башке, сталкивая с себя, вскочила и набросилась сверху. Наступила на длинный, с кисточкой, хвост, не давая убежать, пнула под мягкий рыжий бок, заставляя лечь на спину, напрыгнула сверху, ногой в грудь, замерла, занеся угрожающе саблю. Но и зверь был не промах; хотя от придавленного хвостика он взвыл и зарычал, но стоило мне сойти с него (как же зря!), как он подобрался, оттолкнулся лапами от пола, и уже снова я оказалась на полу, правда, удачно упала на кучу тряпок, так что обошлось без переломов. Тварь хотела наброситься сверху, но я успела выставить лезвие, и, напоровшись лапой на него, создание взвыло, даже взвизгнуло почти, отскочило в сторону, оставив после себя кровавые следы, запрыгнуло повыше, на нагромождение мебели и тряпок, и вдруг... заплакало.

Замерев, я наблюдала за потоками больших блестящих слез, огибавших все складки странной морды и стекавших на раненную лапу. Зверь не просто плакал, нет, он рыдал; грудь ходила ходуном, синие губы дрожали, голова покачивалась скорбно из стороны в сторону, а из пасти вырывались тяжелые, печальные всхлипы, врезавшиеся эхом в стеклянные своды небоскреба. Выглядело это так печально, что у меня невольно дрогнуло сердце.

— Котик, ну ты чего? — спросила я в воздух.

— Ничего.

Речь вышла из глубины его горла, синие растянутые губы оказались довольно пригодными для разговора: он говорил чисто и без акцента. Да еще и на моем языке.

— Охренеть! — воскликнула я, не сдержавшись.

— У-у-у, — сокрушалась тварь. — Да что же это такое делается! Да как же быть-то!

Наклонив вперед голову, он слизнул кровь с лапки, и мне стало так совестно, что даже самой захотелось заплакать. Такое большое, могучее создание, и такое... ранимое!

— Ну ладно тебе, ну не плачь, — попросила я, шагая к куче, на которой он сидел. Зверь ахнул испуганно и попятился, вереща:

— Нет! Нет! Не ешь меня! Не ешь!

— Да зачем мне это?

— Ты что, дура? Зачем, по-твоему, едят?

Хороший вопрос! Как бы Ти Фей на него ответил? Сказал бы что-нибудь умное, без сомнений.

— Меня зовут Кью, — представилась я, решив, что это сразу покажет мое дружелюбие. — А вернее говоря, Непревзойденная Скиталица Кью. Я тебя не обижу.

Он успел сползти на пол и укрыться за кучей, так что теперь я видела только топорщащуюся шерсть на его голове и два больших испуганных карих глаза.

— Непревзойденная? Что, та самая, что ли?

О-па, а меня даже непонятные твари по имени знают! Вот это приятно.

— Ага, а ты обо мне слышал?

— Слышал... от одной девочки, с которой когда-то жил. Да...

Погодите, это же он про Ти Дзю, наверняка про нее!

— Ты это слышал в доме Ти?

Зверь был так поражен, что даже спрятался от меня.

— Откуда ты про них знаешь?! — крикнул он из-за своей кучи.

— Оттуда, что я пришла оттуда, — красноречиво пояснила я. — То есть, не оттуда, а отсюда и сюда... короче... Ниоткуда.

Перевела дух, постаралась собраться с мыслями, хотя получалось не очень. Еще и когда-то поврежденное плечо решило вдруг заболеть, обидевшись на все мои недавние падения.

— Короче говоря, меня прислала Ти Ци.

Видели бы вы, как он переменился, стоило прозвучать этому имени! Оживился, просиял, даже, можно сказать, совсем другим зверем стал! Вылетел, как будто крылья отрастил, ко мне из-за своей кучи, приземлился рядом, забыв о боли в лапе, заглянул мне в лицо искрящимися круглыми глазами:

— Ти Ци? Тебя прислала Ти Ци? Моя Ти Ци?

И тут же смутился, поджал хвост, попятился.

— А я не верю, не верю! Она бы уже давно кого-то ко мне послала. Она, наверное, уже умерла вообще. А тебя Ти И прислала, вот и все. Ты меня убьешь и сделаешь из меня ковер. Она мне так обещала.

Ти И правда могла такое пообещать?

Пошарив по карманам, я достала комочек ветоши, в который после всех падений превратился мячик Ти Ци. Нитки порвались и торчали в разные стороны, ткань совсем растрепалась и напоминала уже не лепесточки, а просто ветхие лоскутки, а рис вообще рассыпался и растерялся, так что, видимо, мою дорогу по городу через годик можно будет проследить по проросшим росткам.

Если конечно в Лесу Смерти что-нибудь прорастет.

— Э-э, — потянула я глубокомысленно. — Оно в общем... как бы... Ти Ци...

— Это же ее мячик! — зверь так возбудился, что начал бить хвостом об пол, поднимая целые тучи пыли. — Этот мячик сшила Ти Ци!

— Ты как в этом мячик-то узнал? — справедливо удивилась я, хотя в моем положении разумнее было бы просто обрадоваться, что он признал улику и в таком состоянии.

— Ну как же! Вот, это ее шов, — кончиком кисточки на хвосте он указал мне на место, где между порванными лепестками сохранился ряд стежков. — Она так шьет. А вот это, видишь, это тоже явно ее почерк, вот так соединять стыки...

По-моему, и шов, и стыки у мячика были совершенно обычные, если не считать того, что порванные; но ему наверняка виднее.

— Тогда ты мне веришь? — уточнила я на всякий случай. — Веришь, что меня послала твоя подруга, чтобы найти тебя и привести домой?

Он сел и задумчиво почесал за ушком задней ногой.

— Или ты отобрала мячик силой, ведь он такой мятый!

— Он мятый, потому что ты меня на спину завалил, вот я на него и упала.

— А чем докажешь, что Ти Ци жива? Как вот, например, меня зовут?

Ой, а она ведь не упоминала, что у льва есть имя!

— Она... я... я не знаю, — призналась я честно. — Ти Ци ни разу не говорила, что тебя как-то зовут. Но она рассказывала, как вы вместе гуляли, как много ты для нее значил... Да жива она! Слаба и бледна, но помирать не собирается. И в конце концов, неужели прятаться в этом мусоре лучше, чем поверить мне и пойти домой? Что ты потеряешь?

— Жизнь, например, — он почесал морду, загадочно и заинтересованно меня разглядывая. — Ти И ведь обещала сделать из меня ковер.

— Но она... она... — при воспоминании об этой женщине у меня на сердце растеклось какое-то приятное тепло, и на лицо настойчиво запросилась улыбка. — Она изменилась. Она теперь совсем другая... совсем другая Ти И.

— Знаешь такое выражение: "Горбатого могила исправит"?

— Не знаю, а как гроб может избавить от горба? Так, что это слова похожие и взаимо-изменяемые?

Он молчал и пялился на меня так долго, что даже стало как-то не по себе.

— Да уж, — выдал лев после, когда я уже совсем нервничать начала. — Молва не врет! Ты удивительно... бестолковая героиня.

— Слушай, давай без гадостей, а то уже я из тебя ковер сделать захочу!

— ...и удивительно агрессивная.

— ...да ты же первый на меня набросился.

И как заставить его поверить? Какой такой факт может знать только Ти Ци, чтобы я его озвучила, и лев сразу понял, кто меня послал?

Он начал медленно, припадая на одну лапу, шагать вокруг меня, то ли собираясь с мыслями, то ли намереваясь напасть сзади.

Есть идея!

— Она совсем не злится на то, что ты сбежал, — сказала я, глянув на него через плечо. — Она даже думает, что тебя специально оставили на улице сестры, в расчете на то, что ты испугаешься и сбежишь. Что от тебя хотели избавиться. А сама Ти Ци в ту ночь Ночи, прости за каламбур, потеряла сознание, и не смогла прийти тебе на помощь, за что очень себя винит.

Он остановился — видимо, сработало!

— Ночь Ночи, — произнес он задумчиво. — Да. Да, она так сказала бы. Ночь Ночи, прости за каламбур. Звучит как Ти Ци. Значит, ты с ней разговаривала.

Разве же это звучит прям так похоже? Ну не знаю...

— Так ты мне веришь? — уточнила я прямо. — Веришь и пойдешь со мной?

Он чихнул, видимо, вошел в облако им же поднятой пыли, и задумчиво покрутил ушами.

— А все равно мне тут уже невыносимо стало, — заключил он. — Хорошо. Пойду. Спасибо тебе даже, что разыскала. Только я лапку поранил, есть идеи, что с этим сделать?

Так, новая на-сучая проблема. "Сучая", я бы даже сказала. Лапка.

В иной ситуации ее нужно было бы промыть и замотать бинтом, но в Лесах Смерти вода вела себя странно, не хотелось бы, чтобы на лапе льва начали неконтролируемо расти или светиться шерстинки. А тратить питьевую из фляги я не стану, нам еще домой идти! И бинта с собой не ношу...

Лев оценил мою растерянность, похлопал хвостом об пол, тоже обмысляя ситуацию, и наконец махнул кисточкой на меня:

— Ладно, бог с тобой. Я сам.

Интересно, что он собирался делать сам? А вот и ответ: подняв лапу к морде, лев начал тщательно зализывать ранку, и я увидела, как от его пузырящейся слюны края ранения стягиваются и твердеют, а кожа слепляется зеленой жижей, смутно мне знакомой.

А-а, погодите-ка.

— Стена, — произнесла я задумчиво, как будто не своим голосом, ведь таким вдумчивым он бывает редко. — Ты поучаствовал в создании стены.

Он посмотрел на меня так, словно это всем было очевидно, и только я чего-то там удивляюсь, непонятно, зачем.

— Конечно, а как еще, по-твоему, она была создана? Не просто же мы свалили мусор в кучку и домой пошли!

Я в принципе как-то так и представляла себе ее создание, а странную жидкость приняла сперва за последствие нагромождения большого количества мусора в одном месте. Но пожалуй липкая львиная слюна была лучшим объяснением.

— Это вы здорово придумали, конечно. А Ти Ци тоже лизала?

Лев посмотрел на меня, как на дуру, но мне не привыкать.

— У нее язычок маловат, — заметил он. — И волшебной исцеляющей слюны не завезли.

— А исцелить сердце ты своей слюной можешь? — спросила я, задумавшись о Ти Фее. Вдруг человек-лев — именно то, что ему нужно?!

Но взгляд круглых глаз красноречиво сообщил мне, что я глубоко ошиблась.

— Только разве что инфарктное, — сказал он. — И только если ты умеешь его как-то так из груди вынуть, чтобы можно было зализать и положить обратно.

Ну, значит, придумаю что-нибудь другое. До возвращения Ти Фея к нам у меня есть достаточно времени.

— Ну, хорошо. Пошли тогда. Найдем Ти И и вернемся в женский город.

Лев вскинул голову и начал нервно стучать хвостом по полу:

— Ты не говорила, что Ти И с тобой. Она точно не сделает из меня ковер?

— Да точно!

— Скиталица, я очень, очень, очень не хочу стать ковром...

— Конечно, я бы тоже не хотела!

С минуту мы перемигивались, молча глядя друг на друга. Лев решал, а я дожидалась его решения.

— Ну, ладно. С тобой сложно спорить, — заметил он, закрыв глаза в знак своего без-оборочного поражения. — Тогда только я буду держаться позади тебя, чтобы она сразу меня не съела. И на спину не посажу.

— Я бы сама не села на твою спину, я тебя едва знаю.

— Тогда как ты планировала спуститься, а?

Я молча указала на двери, через которые пришла сюда. Лев проследил за моим взглядом, рассмеялся, подобрал под себя задние ноги, готовясь прыгнуть по-кошачьи, и я поняла, что он собирается выпрыгнуть наружу через дыру в стеклянном куполе.

— Ты с ума сошел? Здесь же так высоко!

— Кошки, Скиталица, всегда приземляются на четыре лапы. А я кошка. Или собака. Или человек. Напишем: неопределившийся.

Так, я перестаю его понимать; надо делать ноги, пока лев не задавил меня интер-актуально.

— Тогда увидимся внизу, — поймав какой-то легкий флер соревновательного духа, я расставила пошире ноги и пригнулась, готовая броситься по лестнице бегом. — Еще увидим кто будет быстрее!

Удачно все получилось: и льва добыла, и домой еще есть шансы вернуться до вечера. Замечательно! Буду потом рассказывать всем, как спасла из Леса Смерти могущественную, но пугливую тварь по имени...

— Эй, так как тебя зовут-то?

Оттолкнувшись задними лапами от пола, он почти полетел; дыра в стекле была как раз по его размеру, только несколько клочков рыжей шерсти остались на осколках, и до моего слуха донеслось растянутое из-за стремительного падения вниз:

— Меня зовут Ши-и-и!