Когда я, запыхавшаяся и вся в поту, спрыгнула со второго этажа и обошла здание, лев по имени Ши уже сидел перед дверями, улыбаясь во весь свой зубастый рот и в нетерпении похлопывая по земле хвостом. Увидев меня, выходящую из-за угла, он явно расстроился и дернул ушами:

— Ну вот, а я так ждал, когда же ты появишься за дверями, и тут я такой: а вот и я!

— Прости, что разочаровала, — я уперлась руками в колени и тяжело задышала, пытаясь прийти в себя после дикого бега по ступенькам. — Ну люди! Ну дали! И зачем было строить такие высокие башни?

— Может, людям нравилось ходить по ступенькам? — Ши вальяжно улегся на живот и посмотрел на меня высокомерным взглядом победителя по жизни. — Как тебе нравится рассказывать байки о своей уникальности. Вот если бы ты спрыгнула со мной...

— Если бы я спрыгнула с тобой, то была бы уже лепешкой.

Он игриво перевалился на спинку, а затем перекатился на другой бок, наслаждаясь моральной победой.

— Может! А может и нет. Ну что, отдышалась? Пора.

И правда, пора, хотя сердце продолжало долбиться почему-то о горло, даже не о ребра — неприятное чувство.

— Да, — отдышаться можно и по дороге. — Пошли. Ти И ждет нас во-он в тех высоких домах, она думает, что ты там.

Ши перестал баловаться, напротив, напрягся и сделался очень серьезным с виду.

— Тогда ты иди впереди, — попросил он, прижимая уши к голове. — А я... а я буду сзади.

— А не сбежишь?

— Ти Ци очень хочется увидеть, — признался он. — Ради этого можно даже пережить встречу с Ти И.

Мы двинулись по улице; я хотела сказать, что самый лучший путь к тем домам — через верх, по крышам; но Ши шел так уверенно и спокойно, что я решила промолчать. Похоже, он отлично знал город и без проблем мог указать в лабиринте путь до нужного здания. Они с Ти Ци и правда провели на этих улицах немало часов. Девочка, не то человек, не то лев, не то пес, и огромный, полный ужасных тварей город вокруг.

Жуть.

— Ти Ци очень хорошая, — зачем-то начал рассказывать Ши, пока мы пробирались через проходы между высокими домами, затянутые пыльной паутиной. — Она подобрала меня еще котенком и кормила из пипетки молоком, пряча от всех у себя под кроватью. Здесь налево.

— Ничего себе, — я представила трогательную эту картину. — А что же твои родители?

— Они были обычными людьми. Несложно представить, какова была их реакция, когда родился я. Отец приказал убить меня, но мать меня пощадила и просто выпустила...

— А ты все это с чьих-то рассказов знаешь?

— Нет, я сохранил очень ранние воспоминания, — он похлопал себя кисточкой хвоста по голове. — Возможно, это следствие моей мутации.

— Хорошая мутация!

— Да что ты говоришь, — чтобы пролезть под повалившимся столбом, нам обоим пришлось пригнуться, — тоже хотела бы, чтобы от тебя отказалась вся родня?

— Не думаю, что заметила бы разницу.

Ши бросил на меня встревоженный взгляд, но развивать тему почему-то не захотел. А жаль. Я бы рассказала ему о том, как мало значат мутации, если твоя мама тебя просто не любит!

— Ну и выходит, — продолжил он мысль, мягко труся рядом со мной, — что мои от меня отказались, а Ти Ци подобрала и выходила. Не будь ее, я умер бы!

— А-а, — я задумалась. — Слушай, а вы с ней, ну...

— Что "ну"?

— Родственники, да?

— А я про другое "ну" подумал, — признался он несколько туманно, но уточнять мне было лениво. — Нет. Я родился в том же городе, но от другой семьи. Хотя никогда не знаешь, где Ти Яо умудрился побывать... может и есть у нас общая кровь.

Фу, какая гадость. И как спокойно он говорит об этом!..

Ши юркнул в подъезд, и я послушно пролезла следом. Пришлось протискиваться по узким завалам, в которых он еще сильнее ободрал свою красивую шерсть, а я всенепременно исцарапалась бы, но меня спасла ткань Ти Ву; вылезли мы усталые и покрытые пылью с ног до головы. Сверху простиралось предвечернее бархатное небо, а прямо перед нами из земли росли те самые дома, в которых я оставила Ти И; оглянувшись, я увидела ничем не примечательный подъезд, по виду которого ни за что на свете не догадалась бы, что он скрывает в себе проход почти до самых небоскребов. А мне ведь пришлось так долго скакать по крышам, рискуя свернуть шею, а могла просто протиснуться по узкому лазу в мусоре и оказаться на месте! Да уж. Нет ничего ценнее информации.

— Что, сюда нам? — спросил Ши, опасливо поджимая хвост и уши. — Я хочу поскорее к моей Ти Ци.

— Сюда. Мы почти на месте. Если только она не ушла в поисках подальше, но я думаю, что не успела бы.

— Ты не так уж много знаешь о Ти И, не правда ли?

Я глянула на него сверху вниз и не удержалась, расправила плечи:

— Я считаю, что знаю ее гораздо больше, чем вы.

"Дура", — без слов ответили его глаза. Я хотела что-то возразить, но Ши шагнул ко мне и головой пихнул в спину, напоминая, что я должна идти впереди. Ну ладно. Погнали.

Нужный дом нашла по памяти и без проблем, все-таки запоминать местность я умею неплохо. Дверь осталась незапертой, и воздух в подъезде будто чуточку переменился, стал свежее и чище, даже слаще в некотором роде. Я уловила легкий аромат чего-то съестного, на что желудок ответил многозначительным "ур-р", словно я позавтракала живым котом, и тот теперь возмущался. Наверное, Ти И еще здесь, раз пахнет. Может, она решила перекусить, устав от поисков? Продвинулась ли она вообще? А вдруг с ней что-то случилось, и теперь бедняге нужна помощь?!

— Скиталица, это что, не тот дом? — спросил Ши, подталкивая меня сзади. — Чего встала в проходе?

Я отмерла и ринулась по лестнице наверх, насколько позволяла дыхалка. Лестницы, лестницы, лестницы! Алло, люди прошлого, у вас реально будто был фуршет на ступеньки!

Я вбежала на самый верхний этаж, едва не выплевывая от усталости собственные легкие, и в одно и то же мгновение испытала величайшее облегчение и сильнейшее разочарование.

Повод к облегчению: Ти И жива и невредима. Услышав мои шаги, она встала во весь рост, повернулась, заулыбалась обаятельной улыбкой, даже волосы пригладила руками. Я заметила, что на ее тонких губах откуда-то появилась вишневая помада, а на щеках заиграл румянец, наверное, тоже не совсем природный. Да и в целом выглядела она обольстительнее обычного, а это при том, что для меня нет милее женщины, чем охваченная битвой и с мечами в руках! Да!

Повод к разочарованию: я почти сразу поняла, что никакого льва она весь день не искала. Помещение было тщательно прибрано и даже пахло бытовой химией, все его углы и каждый шов на украшавшей пол плитке были скур-полезно вычищены и блестели чистотой. Мебель, оставшуюся от былых хозяев, раздвинули в стороны, а в освободившемся месте соорудили маленькую походную кухню из электрической плиты работы Ти Ву, подключенной к прямоугольному металлическому генератору, и перевернутого вверх дном пластикового ящика, служившего столом. На плитке что-то кипело и ароматно дымилось из-под приоткрытой крышки, на столе был сервирован ужин для двух персон и даже со свечкой, печально ронявшей парафиновые слезы на ближайшие тарелки.

У меня было стопроцентное ощущение, что я осматривалась как минимум полгода, однако на деле, похоже, прошла всего пара секунд: в меня сзади врезался Ши, и вряд ли путь по лесенке занял у него сильно больше времени, чем у перепуганной Скиталицы.

— Кью, наконец-то!.. — начала было Ти И, обрадовавшись мне, но стоило ворваться льву, как улыбка бесследно пропала с ее лица. — А это что?

— В смысле... что? — переспросила я, совсем сбитая с толку всеми этими странными событиями. — Ши. Лев Ти Ци. Мы же ради него сюда и перлись...

Ти И раскрыла рот от изумления.

— Да как... да как ты... да как же... да его сюда никто не звал!.. Да как ты его вообще нашла?!

— В небоскребе, — растерянно отозвалась я. — В небоскребе, я же говорила...

— Этого просто не может быть!..

Ши перепугался и сжался в комочек за моей спиной, хвостом обвил мою лодыжку, обеими лапами зажал нос и зажмурил глаза. Более испуганного льва я еще в жизни не видела!

— Не кричи, ты его пугаешь, — попросила я Ти И, и лицо той покраснело сильнее прежнего, на этот раз без всяких румян.

— Ты в своем уме, ты зачем его сюда привела, Кью?!

— Не приводила! Вернее, не сюда... Вернее, что это вообще такое? Мы пришли искать Ши, а не на свидание!

Сама сказала и сама же ужаснулась сказанному: свидание?

Ти И тоже смутилась, но быстро пришла в чувства.

— Ты что, правда подумала, что я тебя зову вдвоем прогуляться по пустому городу ради зверюги?

— А что еще я должна была подумать, если так мы договаривались? О-о, Ти И! — наконец-то мой ступор прошел, и вместо него я начала злиться, вполне оправданно, как мне казалось. — Так вот почему ты так настаивала на том, чтобы мы остались на ночь! Ты изначально так все запланировала! Ты хотела, чтобы мы провели время вместе!

Заметила, что Ши открыл один глаз и наблюдал за нами как будто бы даже с любопытством, ну уж точно уже без страха. Мужчины!..

— Не могла раньше догадаться? — злилась на меня Ти И. — Я была на всю тысячу процентов уверена, что ты ошибаешься, что его здесь нет и вообще, что им уже закусили зомби — и поделом! Надеялась, что ты потратишь все силы на его поиски, а когда придешь ни с чем, расстроенная и плачущая, то мы сели бы за стол, выпили бы вина и немного пообщались наедине...

Я вскипела — чего это я плакать должна, а? Да когда такое было?!

Ну, в смысле... когда последний раз?!

— А ты реально его нашла! — возмущалась Ти И. — Ты испортила мне все планы!

— Ну уж прости, что не смогла прочитать твои мысли и догадаться, чего ты хочешь!

— Ну уж прощаю!

Она зыркнула на меня еще разок, прямо-таки пронзила яростным взглядом, а затем несколько раз шумно вздохнула, почти как Ти Ци в моменты эмоционального напряжения, опустилась медленно на старое кресло, очищенное от пыли насколько возможно, подперла лоб руками и мрачно заговорила:

— Я согласилась на эту вылазку только и только по той причине, что хотела побыть с тобой наедине. Побыть вдвоем. Там, где нас не прервали бы мои вездесущие сестры. Там, где мы могли бы поговорить, пообщаться, понимаешь? Мне так нравится разговаривать с тобой. Ты такая умная, красивая, сильная женщина. Мгновения, когда мы наедине — самые приятные мгновения моей жизни.

Моя ярость утихла, сердце тоскливо сжалось. Бедная Ти И!

— Слушай, всего этого бы не случилось, если бы ты просто честно со мной поговорила.

Она подняла на меня взгляд, и я увидела влагу на ее ресницах и кровь на прокушенных губах.

— Ты права, — кивнула Ти И. — Я должна была сразу все тебе сказать. Прости меня, пожалуйста, Кью. Я такая дура.

Сердце екнуло, и по груди рассыпались какие-то непонятные, немножко колючие цветы, заполнившие все легкие сладким воодушевлением и щекоткой. Как на крыльях я подплыла к Ти И, присела перед ее креслом, протянула руки и обняла ее за ребра, доверительно прижимая к себе. Ти И всхлипнула и потянулась ко мне в ответ, ее теплые, тяжелые ладони легли мне на плечи, ее персиками пахнущая напудренная щека прижалась к моей щеке, и мы замерли, наслаждаясь мгновением, питаясь теплом друг друга, обмениваясь лаской и нежностью, какие были нам обеим прежде не очень знакомы. Обнимать ее оказалось безумно приятно; под своими пальцами я ощущала силу и крепость ее мышц, слышала глухое биение могучего, храброго сердца, ловила на коже отголоски горячего дыхания, и от всего этого мое тело словно плавилось и плыло, голова кружилась, мысли все почистились и куда-то разбежались, оставив после себя лишь легкость, чистоту и неуловимое, но в то же время безграничное счастье. Как же хорошо. Вот бы так остаться навсегда...

— Прости меня, — прошептала я, почти касаясь губами ее уха. — Я ничего не поняла.

— Ничего, — шепнула Ти И в ответ, и я почувствовала, как она касается пальцами моих волос, прочесывает их, приглаживает нежнейшим на свете жестом. — Я все прощаю, Кью.

Хотелось улыбаться без перерыва лет сто, и столько же времени скакать и прыгать на месте, приветствуя то безграничное счастье, что внезапно заявилось в мою жизнь.

— Давай поедим, — предложила я примирительно. — И можем заночевать здесь, как ты хотела.

— Правда? — Ти И отпустила меня, и я увидела, как просияла ее улыбка. — Ты правда согласна?

— Конечно! Ши нам не помешает.

Ее лицо стало чуть мрачнее, но улыбка сохранилась.

— Ну да! Так уж и быть, — кивнула она. — Он нам не помешает. В конце концов, это тоже член семьи, верно?

Она сказала: "Тоже член семьи", наверное, имея в виду себя и его; но я услышала в этой фразе, что и меня приняли в семью, и испытала настолько мощное, всепоглощающее, безграничное счастье, что была вынуждена усесться на пол, а иначе упала бы.

До чего же странная это была ночь!

В присутствии Ши Ти И уже не могла расслабиться, пускай и согласилась ради меня потерпеть его рядом с собой. Нет, она ничего не говорила и вообще никак не показывала свое недовольство, но я чувствовала это в воздухе, в тяжелом духе, наполнившем комнату — Ти И недовольна. И меня сжирало чувство вины, хотя головой я и понимала, что вроде как я-то все сделала правильно, никого не обманывала, не плела интриг. Ти Ци попросила меня о помощи, я пошла и помогла — какие еще ко мне вопросы?

Но как же все-таки стыдно и неудобно. Как же мучительно видеть, до чего тоскливые взгляды Ти И бросает на ужин, предназначавшийся для двоих, а доставшийся троим. Мы даже свечу задули — как-то не слишком свеча соответствовала атмосфере. А ведь бедняжка Ти И так старалась, устраивая тут все! А я ее вот так...

Ши тоже это все замечал, я уверена, проявляя поразительную для льва чуткость и внимательность. Сидел тихонечко, почти не ел, только попросил воды, и все терся где-то в углу, в тени, стараясь не попадаться нам на глаза. А может, все еще переживал из-за угроз про ковер? Да Ти И наверняка шутила в тот момент, ну что вы!

Спать предполагалось на старых диванах, стоявших в комнате все эти годы, но мне резко разонравилась эта идея, стоило лишь прислушаться — показалось, что в глубине пыльной обивки шуршат и возятся тысячи маленьких жучков.

— Да у тебя просто в ушах шумит, — Ти И обиженно на меня посмотрела. — Ну ладно. Я не буду тебя заставлять.

— Спасибо. Мне и на полу хорошо, — заверила я ее, расстилая для себя плащ. — А ты, Ши?

Из тени послышалось испуганное бульканье, скрип когтей, а затем и голос льва, глухой и дрожащий, словно я его казнить собиралась:

— Я отлично себя чувствую, лучше всех на свете!

Ти И чему-то усмехнулась и заворочалась на своем диване, устраиваясь поудобнее.

Ах, не перепугаются ли сестры из-за того, что мы не пришли ночью?

Да нет, Ти И ведь все это немножечко спланировала, так что, скорее всего, она и сестер предупредила, чтобы нас не искали. Ладно.

Уснуть так и не вышло. Мне чудилось, что я слышу, как по улицам под нами бродят мертвецы, как крысособаки роются в мусоре, как жуки точат кости древних домов. Чтобы успокоиться, приходилось вслушиваться в дыхание Ти И, размеренное и уверенное; если она могла вот так беззаботно спать в этом городе, то почему у меня не получалось?..

С тихим шорохом Ши поднялся на лапы; мои глаза уже достаточно привыкли к темноте, чтобы разглядеть зашевелившуюся громадину. Решил напасть на нас ночью? Выбросить Ти И из окна на съедение зомби? Да нет, после падения с такой высоты невозможно выжить. Тогда решил убить Ти И, выбросив из окна, да? Да?

Идет ко мне! Значит, умру я; вот сейчас он подойдет, поднимет лапу, полоснет по горлу своим огромным когтем и все! И нет Скиталицы! Допрыгалась, дослонялась по миру, Кью Рес!

На всякий случай стиснула в руке рукоять сабли, готовая в любой момент вырвать ее из ножен и вонзить Ши прямо в глаз. А Ти Ци честно и признаюсь: умер при попытке убить меня.

Вот сейчас, уже наклоняется...

Ши действительно подошел ко мне, бесшумно ступая мягкими лапами. Согнул колени — или у львов это локти? Или, раз у них лапы, то лапти? — прижался грудью к полу, а ко мне — боком, и опустил большую голову недалеко от моего лица.

И замер, даже глаза закрыл.

Я же продолжала лежать, трясясь от напряжения и сжимая в руке саблю. Ну, что он задумал? Что за дьявольская кошачья уловка? Надо разбудить Ти И, если она будет рядом, то мне ничего не страшно!

Ши чуть повернул голову в мою сторону, так что на мой лоб легли длинные шерстинки его гривы, и я не услышала, но почувствовала, как из глубин его тела поднимается какая-то странная, приятная вибрация, из-за которой по моей коже побежали приязненные мурашки. Вибрация словно охватила его всего и перекинулась на меня, словно мы оба стали чем-то цельным, единым, неразделимым, и очень могущественным.

Я знаю это чувство.

Он мурлыкал.

— Что ты делаешь? — спросила я чуть слышно. Дыхание Ти И сбилось, она заворочалась на диване, но, к счастью для нас обоих, не проснулась, только руку свесила почти до пола. Ши посмотрел на меня многозначительно, мол, "не болтай", и снова закрыл глаза, продолжая чуть слышно мурлыкать. Рядом с ним мне сделалось куда теплее и уютнее, чем прежде; я могла зарыться в пушистую шерсть и расслабиться, могла спрятаться в ней от всего того, что пугало за окном. И благодаря этому чувству сон пришел очень быстро, очень глубокий и крепкий, и спала бы я так добрую тысячу лет, если бы мой теплый лев вдруг не пошевелился, разбудив меня жестоко и безоговорочно. Впрочем, оно и к лучшему: за окном уже рассвело, серое, будто похмельное небо вцепилось в небоскребы, чтобы не обрушиться на землю ливнем, а Ти И уже сидела у своей плитки и варила утренний кофе. Черт. Черт. Черт. Как же неприятно, что она проснулась раньше. Какой же слабой и уязвимой она меня увидела!..

Ши все еще спал, вытянувшись рядом со мной на животе и уткнувшись мордой в сложенные крестом передние лапы. Ну почти как человек.

— Привет, — тихонько подала я голос, поднявшись на локте. — Ти И.

— А-а, Скиталица, — отозвалась та, не повернувшись ко мне, даже взглядом не удостоив. — Как спалось?

Спрашивает холодно; значит, злится. А все потому, что со мной спал Ши. Ну конечно. Она не любит Ши, а я его к себе пустила; значит, она и меня теперь не любит!

— Да... неплохо, — так, нужно немедленно перестать мямлить, подняться и делать вид, что я сильная и совсем ничего не замечающая женщина! Но тело вдруг стало таким слабым... — А ты... А ты?

Мой голос так дрожал, что если бы он был землетрясением, ему присвоили бы самый высший балл, прям сразу тысячу или хотя бы сотню; Ти И услышала это и все-таки взглянула в мою сторону. И улыбнулась; я, обескураженная этой улыбкой, тихонько ущипнула себя за руку, чтобы убедиться, что это не странный сон.

— Я — отлично, — сказала она, и мне понадобилось некоторое время, чтобы вспомнить, на что это ответ. — Зря ты отказалась от дивана. На нем было очень уютно. Но я смотрю, ты и в другом месте уют нашла!

Злится она или нет? Вначале голос звучал холодно, а теперь потеплел, как будто бы все нормально...

Злится или нет? Я виновата или как? Как себя вести?

— Он сам пришел, — ладно, попробуем начать оправдываться.

— Ну, я и не сомневалась в этом, — кивнула Ти И. — Это же как кот. Забирается ночью под одеяла. Одеяла, правда, нет, но принцип тот же.

— Ну да, — так, не злится все-таки. Ладно.

— Завтракать будешь? Тут со вчера осталось.

Можно ли согласиться? Не обидится ли она, если я решу объесть ее? С другой стороны, отказ ее тоже может разозлить, а я ведь не хочу, чтобы Ти И на меня злилась...

— Да, давай. Я с радостью. Спасибо. Только умоюсь схожу.

— Этажом ниже я видела несколько старых бутылок с водой. На умывание как раз подойдет.

Можно ли оставлять с ней Ши?!

Да брось, Скиталица, конечно можно; ничего она ему не сделает!

Однако не успела я подняться и выйти, как Ши снова зашевелился, повёл носом, разлепил глаза и пополз вслед за мной, ещё толком даже не встав на лапы.

— Я иду умыться, — предупредила я шепотом.

— Я по-подержу тебе полотенце, — сонно пробормотал он.

— ...я буду не только умываться, — давила я.

— Значит, подержу ещё что-нибудь, - отозвался Ши и даже потеснил меня, первым выходя в коридор. Ти И сидела спиной к нам, и увидеть её лицо я не могла, но затылок её выглядел довольно гневным.

Поэтому само собой я старалась как можно скорее вернуться к ней, чтобы не дать разозлиться еще сильнее — а то порой бывает, что если изначально уже гневный человек долго сидит один, то за это время его раздражение нарастает. Ши слонялся вокруг меня, и возрастало уже мое раздражение, но пока я сдерживалась, рассудив, что склоки никому из нас сейчас не нужны. И вернулись мы совсем скоро...

А у Ти И уже все было прибрано и готово к отъезду.

— Вот твой утренний кофе, — она всучила мне большую чашку, с помощью которой можно легко убить лошадь. Хватило бы просто врезать ею по лошадиной морде. — Пей и выдвигаемся, не хочу больше терять времени.

Эх, плохи наши дела.

— Ладно, — я послушно сделала большой глоток, и желудок недовольно заурчал, возмущаясь прибытию кофе без сопровождения завтрака. — Я тоже хочу поскорее вернуться...

Ши посмотрел на нас голодными глазами, но промолчал — пускай, покормим его дома.

На улице оказалось довольно дождливо, что тоже не очень помогало нашему настрою. В воздухе витали крошечные капельки дождя, неуловимые взглядом, но очень противные; асфальт под ногами стал мокрым, пахучим и скользким, да еще и низкое темное небо нависало над головами и давило на плечи, нагоняя тоску. И нам троим было одинаково противно на душе, я в этом не сомневалась — недаром ведь нас всех объединял общий человеческий предок. Тоска, набегающая на сердце в дождливый день, это нечто особенное, записанное на подкорку. Нечто всеобщее...

Но чем ближе мы подходили к женскому городу, тем веселее становилось. Ши, почувствовав скорую встречу с Ти Ци, оживился и взбодрился, даже выбежал вперед, виляя хвостом и забавно подергивая ушками. Ти И шла молча, держалась позади всех, но я видела в ее туманном взоре, что и ей хочется домой. Что же до меня, то я просто не могла уже дождаться возвращения, потому что эта вылазка измотала меня куда сильнее, чем я могла подумать — в душе поселилось гадливое, ядовитое чувство тревоги, и не собиралось уходить. Ти И на меня злится? Ти И меня больше не... ценит? Никогда меня снова никуда не пригласит, да? Верно?..

Ши выскочил на прямую дорожку к воротам в городок и облизал обеих часовых, оставив на их одежде и коже розоватую липкую слюну. Фу.

Но девушки как будто даже обрадовались такому обращению, что меня, признаюсь, поразило; быстро узнав льва, они набросились на него с визгами и принялись тискать и целовать, расспрашивать о чем-то на местном, прочесывать пальцами его мягкую гриву... Странно было смотреть на это, особенно учитывая то, что никто кроме меня не пытался вернуть Ши домой в эти полгода; но возможно, у них свои причины?..

"Причины в Ти И", — шепнула мне интуиция, но я повернулась к ней спиной и мысленно заткнула уши. Нет. Не в ней. Я же пошла.

— Так радуются, — прошипела вдруг та самая Ти И совсем рядом, и я охнула от неожиданности. — Мне никогда так не улыбаются... а все потому что я женщина.

— Ты уверена, что дело в этом? — усомнилась я, но мой вопрос грубо проигнорировали — Ти И пошла вперед, к своим соратницам, а те тут же бросили ласкать льва и уставились на нее. Как-то подозрительно и напряженно, ну да на матриарха частенько смотрели именно так. И Ши, к тому же, был так опьянен теплой встречей, что позволил себе потереться о ноги Ти И, и тут даже я перепугалась — а вдруг она разозлится?..

Но она не разозлилась — ей подготовили другой повод для гнева.

Часовые начали что-то рассказывать на Облачном языке, усиленно жестикулируя, и Ши подтрусил ко мне, готовый переводить.

— Говорят, что пока вас не было, пришли гости, — сказал он. — А, вернее гость, один гость. И Ти Эр пустила его в дом.

— Гость или гостья?

— Мужчина.

Я рассмеялась:

— Да не могла Ти Эр так поступить! Она не хуже прочих понимает, чем это чревато.

Склонив голову, заглянула в красное от ярости лицо Ти И и поняла: так и было. В городе оказался еще один мужчина. И что это Ти Эр взбрело в голову, это же самоубийство!

— Скиталица, — позвала Ти И, и от одного голоса ее мне стало страшно.

— Да, э... да?

— Доставай саблю, — приказала она, и я повиновалась. — Не могу поверить. Опять. Все прямо валится из рук!..

Ее так перекосило от гнева, что я, честно, почти перестала узнавать Ти И в тот момент. Лицо красное, злое, глаза метают молнии, зубы обнажились в оскале, трясущиеся руки сжимают мечи; если считать Ши, то в доме теперь обитало трое мужчин, и это было примерно в три тысячи раз больше, чем Ти И могла стерпеть. Или не в три, или не в тысячи, или не в разы; я плоховато умножаю, но знаю точно, что любое количество мужчин, которое не ноль, было для Ти И серьезной проблемой. И наше возвращение могло обернуться убийством.

Ши испуганно зарычал — вспомнил про ковер.

— Не волнуйся, — шепнула я ему. — Я тебя в обиду не дам.

— А того парня? — уточнил он чуть слышно.

— А это зависит от того, что он за фрукт.

Может быть, там человек — ангел во плоти, перед которым даже Ти И не сможет остаться равнодушной? Шансы на такой успех, конечно, невелики, но никогда нельзя переставать верить в лучшее!

Путь до дома семейства Ти мы проделали так легко и быстро, что мне даже подумалось, а не заснула ли я на ходу — невозможно ведь было не заметить дорогу! Но, наверное, я просто слишком сосредоточилась на цели, так что перестала осознавать все вокруг. Только с Ши глаз не спускала — женщины в городе реагировали на его возвращение так бурно, что мне иногда даже приходилось оттеснять их, а то встреча с разгоряченной и разгневанной Ти И могла кончиться плохо даже для дам.

— Потом, все потом, — уговаривала я их. — Сперва нам нужно домой. Сперва нам нужно, э... что-то сделать. Ну, что-то, не важно, что. Отойдите, пожалуйста...

Не все из них говорили на моем языке, так что и мои уговоры не на многих подействовали, но по крайней мере до самого крыльца дома никто не пострадал. Только здесь, уже на ступеньках, Ти И сдвинула в сторону некую девушку, причем довольно грубо, но я тут же отряхнула ее и извинилась, понадеявшись, что извинения на любом языке звучат понятно. Ти И же к тому времени поднялась до дверей, ведших в предбанник перед внутренним двором, уже собиралась растворить их и ворваться на свою территорию, как королева; как вдруг двери вздрогнули и открылись сами, выпуская наружу одну-единственную высокую фигуру.

Я ахнула и осела на бок Ши, остолбеневшего от моей наглости.

Передо мной стоял Мака Дее.