Если честно, Тэхён никогда не думал, что однажды он поведется на глупое обещание встречи от незнакомого человека. Он всегда был — положа руку на сердце — разумным парнем. Никаких тебе сумасбродных поступков, подросткового бунтарства и желания в корне переделать мир.
Разве не лучше провести время дома? У него недавно новые главы любимого веб-туна вышли...
Но.
— Бога ради, скажи мне, ты идиот? — он еще раз встряхнул Чимина, чувствуя как трещит чужая футболка, — Я клянусь, твоя мать поседела за этот вечер!
Чимин виновато моргал карими глазами.
Молча.
Тэхён злился еще сильнее.
Отправляясь следом за Чонгуком, он, по сути, ни на что не рассчитывал — продумывал у себя в голове пути отступления, но находил, что даже маленькая зацепка лучше, чем отсутствие хоть каких-то следов. Чонгук не вызывал у него доверия: все еще крайне бледный, похожий на луну в ночной темноте Сеула — разве можно было пойти на поводу у человека, который мог бы быть лицом обложек Стивена Кинга?
Но Тэхён пошел.
Дело, разумеется, было в Чимине: ветер в его голове был настолько сильным, что чем криповее был чувак, с которым можно завязать связи — тем прикольнее было. Тэхён определял это как зависимость от адреналина, этакую ломку по острым ощущениям, когда не знаешь точно, куда приведет очередное знакомство.
Чонгук выглядел как человек, который смог бы Чимина заинтересовать.
Чонгук выглядел как человек, который абсолютно точно не смог бы заинтересовать Ким Тэхёна.
— Я с ног сбился, пытаясь тебя найти, ты... — Тэ сделал глубокий вдох, стараясь таким образом выровнять дыхание. От возмущения и злости ему начало казаться, что он еще вот-вот и он задохнется, — Зачем ты поперся сюда? Ты знаешь этого чувака? Ты хоть подумал, чем это может обернуться для твоих родителей? Себя не жалеешь — пожалей хоть мать!
Он держал Чимина так крепко, что суставы в пальцах начало ломить — и только эта боль смогла отрезвить, отвлечь от бессильной ярости. Тэхён, чертыхнувшись, выпустил ткань из рук — Чимин пошатнулся, как старый бельевой шкаф, и с тихим вздохом осел на диван.
На роскошный, сука, вельветовый диван!
— Вы закончили выяснять отношения? — Чонгук осторожно выглянул из дверного проема, но Тэхён заметил только как черные глаза умудрились сверкнуть в свете ламп, — У меня там есть кое-какая еда... Я подумал, что вы захотите? Сегодня был тяжелый день, — он постарался улыбнуться и тонкая, полупрозрачная кожа губ натянулась, открывая взору острый край клыков.
Наращенные, что ли? Помнится, было время, когда было модно увеличивать эти зубы у стоматологов — быть похожим на Эдварда Каллена действительно звучало как мечта.
— Нет, но я не откажусь что-то съесть, потому что иначе откушу голову ему, — фыркнув, Тэхён развернулся, намереваясь пойти следом за Чонгуком, но остановился. Запоздалая мысль пришла ему в голову и поразила, подобно молнии, — погоди-ка! А ты, — он ткнул в Чонгука пальцем в обличающем жесте, — какого черта ты ему помог? Если знал, что он собирается делать, так стоило в полицию доложить. Это похищение?!
Чимин подскочил на диване.
Надо было спасать ситуацию, но как ее спасти и не лишиться головы — задачка из тех, что всегда идут под звездочкой.
*
— Я решительно не могу позволить вам поехать прямо в ночи. Оставайтесь у меня, здесь есть несколько свободных комнат, — Чонгук облокотился на столешницу и на несколько секунд Тэхён замер, наблюдая за тем, как на руках играют вены.
Несмотря на странную худобу, что-то в Чонгуке то и дело цепляло взгляд: были ли тому причиной черные волосы, свободно спадающие на лоб и лезущие в глаза, или тяжелый взгляд — Тэхён не мог понять.
Чонгук не выглядел здорово, но при этом признаки болезни (если она действительно была) почти не проявляли себя.
— Тэ, давай останемся, ну правда, — Чимин законючил и голова отозвалась новой порцией боли, — я уже сказал маме, что со мной все в порядке и послушал гундеж отца. Меня убьют, если я приеду туда сегодня же, им нужно осты-ы-ы-ыть, — звякнула ложка о пустую тарелку. Стул, на котором сидел Тэхён, дернуло — Чимин пнул его со всей силы под столом, таким образом призывая вступить в диалог.
Все ясно, живым Ким Тэхёну отсюда не выйти. Его сведут с ума эти люди, только внешне похожие на взрослых.
Он тяжело вздохнул: время на часах и правда давно перевалило за полночь. Стресс и напряжение давали о себе знать и, если честно, Тэхён давно не чувствовал себя настолько уставшим. Не было никакого смысла сопротивляться.
— Хорошо, но только на одну ночь...
— В таком случае, пойдем на экскурсию по дому?
Ответом стал восторженный возглас друга.
Бесшумно отодвинув от себя тарелку с недоеденной пастой, Тэхён встал — если он хотел как можно быстрее закончить этот день, то следовало как можно скорее найти кровать, в которую он может рухнуть.
Дом Чонгука был под стать хозяину: с улицы он выглядел абсолютно обычным двухэтажным зданием в скандинавском стиле, однако внутри пестрел античной мебелью и странным антуражем. Тэхён не мог определиться — то ему казалось, что они находятся в музее, то вдруг думалось, что родители Чонгука одни из тех безумных коллекционеров, что обожают скупать все барахолки в городе.
Определенно, в этом был своеобразный вкус...
Но кто и когда решил, что винтообразные лестницы — это действительно хорошая идея?
— Надеюсь, мы никого не смутим своим присутствием? — он вежливо улыбнулся, сгребая посуду в одну кучу.
Тарелок оказалось две — Чонгук не притронулся к еде, хотя Тэхён точно видел, что тот в какой-то момент подносил тарелку к носу, проверяя блюдо на годность.
— Не переживайте, я уже очень давно живу один, — Чонгук неловко замялся на пороге, запуская пятерню в взъерошенные волосы, — я даже рад, что этой ночью дома будет кто-то кроме меня. Иногда очень устаешь от одиночества...
Да, Тэхён это понимал хорошо.
Несмотря на то, что у него был Чимин, домашний образ жизни мало кто поддерживал. Стремление быть дома и проводить там как можно больше времени мало укладывалось в головы одногруппникам.
В их возрасте только по клубам бегать, да клеить красивых девчонок...
В этот раз улыбка получилась настоящей: Тэхён мягко дотронулся до чужого плеча, стараясь таким образом оказать поддержку.
— Из нас сомнительная компания на вечерние посиделки, но большое спасибо за приют, — он чуть сжал плечо и вновь удивился тому, насколько необычно выглядел этот парень: внешняя хрупкость очень диссонировала с физической крепостью, — однако завтра я хотел бы поговорить с тобой. О Чимине. И о том, как ты узнал, что я его ищу.
Взгляд в глаза был прямой и уверенный — Тэхён впервые встретился с чужой темнотой и, не дрогнув, выдержал это гипнотическое ощущение притягивающей к себе черной дыры.
— А, и расскажи потом, где взял такие линзы... Впервые вижу настолько черные глаза.
Чонгук ничего не ответил, но Тэхёну и не требовался ответ — внешний вид юноши говорил гораздо больше, чем слова.
*
Комната, которая досталась Тэхёну, была похожа на комнату его мечты — контрасты темных и светлых стен, мягкая кровать, черт возьми _огромный_ ковер на полу... Тэхён был готов заплакать: мать никогда не разрешала стелить ковры, потому что их слишком сложно чистить...
Ноги сразу же утонули в мягкости длинного ворса. Если бы Тэхён мог, он бы потратил пару часов времени только на то, чтобы сполна пережить детский восторг от возможности валяться на полу — и даже спать на нем!
Удивительно порой, как много маленькие вещи могут подарить счастья.
Чимин почти сразу спрятался за соседней дверью: щелкнул замок и Тэхён не сомневался, что через несколько десятков минут услышит легкое сопение друга. Тот всегда засыпал быстро в любой ситуации и любом месте, где бы ни находился.
Это, пожалуй, был единственный повод для зависти — Тэхён осторожно присел на край кровати, проверяя мягкость — засыпать ему удавалось с трудом. Казалось, что ритмы жизни перепутались, сплелись в тугой клубок: утро Тэхён встречал с болью, но каждую ночь ощущал душевный подъем и способность свернуть горы.
Было ли дело в компьютерных играх?
Детской привычке читать по ночам?
Желании жить жизнь за пределами университета?
Это было не так важно. Выдохнув, Тэ упал на кровать спиной.
Развел руки в стороны, прикрыл глаза, полной грудью вдыхая воздух, в котором смешался запах книжной пыли и каких-то духов.
Этот день казался бесконечным: странные разговоры, странные люди, странное поведение Чимина. Тэхён отвык за него волноваться — детство давно прошло, но теперь оказалось, что и во взрослости тот способен отмочить действительно пугающие вещи.
А что, если бы они его не нашли?
Если бы не встретился Чонгук, который действительно привез его к своему дому и позволил увидеться?
Что, если бы...
Тэхён крепче зажмурился, стараясь выкинуть из головы тяжелые мысли. Все это не имело значения, потому что прошлое неизменно, а настоящее быстротечно.
Завтра утром — он твердо решил — они поедут домой, поговорят с четой Пак, успокоят поднявшихся на уши друзей... А еще он обязательно узнает, как Чонгук познакомился с Чимином и почему шатался в их секретном месте...
А еще...
Он не почувствовал чужого присутствия, но живо ощутил его, когда тяжесть чужого тела вжала его в матрас.
— Чим, блин, слазь, тебе больше не пять, — Тэхён охнул, когда друг, вспоминая детство, решил устроить засаду. В темноте комнаты было сложно что-то увидеть, а Чимин всегда любил игры с испугом.
Но Чимин не засмеялся.
— Я не буду с тобой спать, ты не маленький, — стараясь добиться хоть какой-то реакции, Тэхён протянул руки, чтобы по привычке пробежаться по ребрам ладонями и вызвать приступ смеха.
Однако вместо того, чтобы почувствовать тепло, ощутил мраморный холод — чьи-то пальцы крепко перехватили тонкие запястья и сердце вдруг пичужкой забилось в горле.
— Эй, не смешно!
Это в самом деле было не смешно! Дернувшись, Тэхён понял, что на самом деле оказался в ловушке: несмотря на то, что тело сверху не ощущалось тяжелым, его крепко держали — настолько крепко, что запястья почти сразу заныли, требуя пощады.
Кто-то тихо выдохнул.
Но вдоха не последовало.
Что-то холодное коснулось кожи в районе горла.
Тэхён взбрыкнул еще раз.
Нет, нет, нет. Это совсем не весело! Черт возьми!
Ноги замолотили по воздуху, Тэхён изогнулся всем телом, стараясь выбраться из по-настоящему мертвого захвата. Чужие колени крепче сжали бока, как будто всей его силы было недостаточно для того, чтобы сдвинуть этого негодяя с места...
— Блядь, кто бы ты ни был, ты очень пожалеешь о том, что собираешься сделать! — голос дрожал, но Тэхён старался не паниковать. Он всегда может заорать, и Чимин наверняка услышит и прибежит...
А еще есть Чонгук...
Да, он не один в доме! На кой черт ему потребовалось закрывать шторы? Надо было спать со светом, дома ведь не выключает ночник вообще никогда...
— Пусти! — на тон выше.
— Я заору и сюда сбежится толпа народа, пусти меня! — еще.
Но этого ведь недостаточно, не так ли?
Кто-то хмыкнул. Едва различимый в шуме барахтанья и слов смешок — Тэхён замер испуганным кроликом, потому что этот тон...
— Прости меня, если сможешь, — хрипло, низко, так тихо, что едва возможно услышать.
Что-то мягкое скользнуло по щеке, прежде чем холод обжег шею. Тэхёну показалось, что по горлу полоснули лезвием: боль, вспыхнув, огнем разбежалась по крови, оставляя после себя тлеющий пожар.
Он вскрикнул, но крик разошелся лишь внутри сознания — Тэхён ощутил, как проваливается в густую пелену. Туда, где боль и усталость сплетаются воедино и увлекают его за собой — в странный танец, где его партнером должен быть Чон Чонгук, шепчущий извинения на ухо.