— Демон в красном сжигает храмы Богов, — прочитал название главы Му Цин.
— Похоже главной темой этой главы будет Кровавый дождь, — хмыкнул Пэй Мин.
— Саньлан, ты сжигал чужие храмы? — с ноткой укоризны спрашивает принц, ему ли не знать каково, когда твои храмы сжигают.
— Это была разовая акция, тем более что они сами виноваты в этом, — пожал плечами Хуа Чен.
— Сами виноваты? Что же они такого натворили?
— Думаю в книге нам обо всем расскажут, — прервал их Советник, — давайте уже лучше поскорее начнем. Ещё успеете наговориться
Лицо юноши, как ранее и предположил Се Лянь, действительно покрывали серьезные шрамы от ожогов. Вот только даже под этими кроваво-красными шрамами, напоминающими сетку, можно было смутно разглядеть три-четыре маленьких человеческих лица.
Му Цин остановился сразу после первого абзаца, внутри все похолодело от нахлынувших воспоминаний, как это могло произойти? Разве эта дрянь не сгинула ещё восемь веков назад?! Этому ребенку явно не столько лет.
Вдруг его пихнули в бок вырывая из мыслей. Это был Фэн Синь, который убедившись, что тот снова в реальности кинул явно обеспокоенный взгляд на Се Ляня что сидел как громом пораженный.
Принц на пару секунд словно снова вернулся в те кошмарные события восьмисотлетней давности. Неужели поветрие ликов и есть то самое страшное событие, о котором их хотят предупредить?! Но ведь эта болезнь была уничтожена еще тогда, так как же это произошло?
Этот ребенок явно не злой дух, скитающийся по миру ещё со времен Сяньлэ, он бы сразу почувствовал это и упомянул в тексте. Но откуда этот ребёнок мог получить эти лики?
—..ше Высочество! — из мыслей его вырвал голос Хуа Чена.
— ..а? — легкие резко опалил воздух, видимо так сильно провалившись в свои мысли принц затаил дыхание. Оглядевшись, принц как все в комнате замерли после слов Му Цина, даже обычно крикливый Ци Жун что-то серьезно обдумывал, впрочем, сейчас было не до него.
— Все хорошо, Саньлан, не стоит беспокойств. Я просто задумался, — он хотел было помахать перед собой руками, как бы показывая, что в порядке, но заметил, что одну из них в свой сжимает Хуа Чен, но заметив куда направлен взгляд принца сразу отпустил его. Похоже он пытался вернуть в реальность через прикосновения, но принц не поддавался.
— Нет, Ваше Высочество, все далеко не хорошо, — положил ему руку ан плечо Фэн Синь, так как места находились рядом он мог дотянуться до мужчины, чтобы удостовериться что тот более-менее пришел в себя.
— Не думал, что это произойдет, но согласен с Фэн Синем. Какого черта происходит, как поветрие ликов могло возродиться? — обычно сдержанный Му Цин был в не себя.
— Поветрие ликов? Это та самая болезнь из-а которой сгинуло государство Сяньлэ? — ужаснулся Ши Цинсюань.
— Если это так, то дела плохи, но это явно не единственная причина, по которой нас собрали здесь, — хмурилась Юйши Хуан.
— Скорее всего, небеса ведь никогда не вмешиваются, какая бы страшная болезнь не была, людям приходится справляться самостоятельно, — кивнул Хуа Чен, краем глаза поглядывая на Се Ляня.
— Возможно болезнь только “предвестник”. И то не факт, пока что кроме этого мальчика нет ни одного зараженного, — ответил Пэй Мин.
— А ведь точно! — взбодрился Ши Цинсюань, — Не знаю по какому принципу передается эта зараза, но Сяоин и как минимум пара деревенских должны были заразиться от мальчика. Но его Высочество не встретил никого с чем-то подобным.
— Вы правы, Повелитель ветра. Пока рано делать каки-то выводы, мы пока даже не все проблемы знаем, — нервно улыбнулся Се Лянь. Все приобретает более серьезный оборот чем он ожидал. Ну по крайней мере теперь чуть более понятно почему повествование ведется именно от его лица.
На комнату опустила тиши все думали о своем. Прочистив горло Му Цин продолжил чтение.
Лица, размером не больше кулачка младенца, искривленными гримасами располагались у юноши на щеках и на лбу. Обожженные пламенем, черты маленьких лиц были сильно сморщены, словно застыли в беззвучном крике от жуткой боли. И то, что эти кричащие маленькие уродцы росли прямо на обыкновенном человеческом лице, являло собой куда более жуткую картину, чем какой бы то ни было демон!
Пребывавший в раздумьях Мэй Наньцин тяжело вздохнул, сложив руки на груди, похоже ему все-таки не оставят выбора, и он должен будет участвовать во всех этих событиях. Черт, он слишком стар для всего этого.
Все в комнате были сосредоточены на книге, может быть, в главе дадут подсказку о происхождении этих увечий у мальчика?
При взгляде на паренька Се Лянь в тот же миг словно провалился в кошмар. Его тело от нечеловеческого ужаса перестало слушаться, принц даже не заметил, в какой момент вскочил на ноги; он и представить не мог, какое выражение сейчас отражается на его лице, только знал, что оно очень пугающее.
— Это нормально что вы испугались, Ваше Высочество, — запоздало начал успокаивать принца Ши Цинсюань, — на вашем месте, я бы испугался ещё больше!
— Спасибо, Повелитель ветра, вот только мальчик явно испугается такой реакции, — принц потер точку между бровей. Он все еще не уверен, что морально готов видеть поветрие ликов вновь. Ну по крайней мере у них теперь есть хотя бы одна часть этого большого пазла, который только предстоит собрать.
Юноша, медленно размотав бинты, и без того испытывал крайнее беспокойство, при виде же подобной реакции на свой внешний вид он и вовсе попятился, словно понимал: Се Лянь не в силах спокойно смотреть на него. Как будто спасаясь от опасности, юноша резким движением закрыл лицо руками, с громким криком подскочил с земли и умчался вглубь леса.
— Черт, наша единственная зацепка убежала, — выругался Фэн Синь.
— Царственный братец, да ты даже с ребёнком совладать не смог, ну и позор. Ах, бедная девчушка, даже её последние желание не исполнили как следует, — начал жеманничать Ци Жун.
— А ты у нас давно в великие воспитатели заделался? — приподнял одну бровь Хуа Чен.
— Сделать что-то лучше, чем мой брат не сложно, — ехидничает Ци Жун.
— Нарываешься.
— Только заметил?
Му Цин закатывает глаза, его уже начинает подбешивать, что его все перебивают, а ведь это только начало. Возможно под конец чтения всех книг ему понадобиться успокоительное.
Се Лянь, только теперь пришедший в себя, запоздало крикнул вслед: «Подожди!!!»
Фэн Синь с победой в глазах смотрел на соседа, пусть почувствует какого это, за что получил справедливый пинок ногой. Впрочем, вкус успеха это не испортило.
Он бросился за юношей, повторяя: «Подожди! Вернись!»
— Он вряд ли уже остановиться. «Очень уж не доверяет людям», — с грустью сказал Ши Цинсюань.
— Нельзя его за это винить. Он просто выбирает меньшее из зол, — ответила Юйши Хуан.
Но принц отреагировал слишком поздно, а юноша, прекрасно ориентирующийся в здешних лесных тропах и привыкший прятаться от опасности в полной темноте, в считанные секунды скрылся, исчезнув без следа; и как бы Се Лянь ни звал его, появляться принцу на глаза больше не собирался.
— Ох, точно, перед Его Высочеством у него есть явное преимущество на этой территории.
Рядом не осталось никого, кто мог бы помочь ему в поисках, да и всю духовную силу Се Лянь, как назло, истратил, так что связаться с духовной сетью не представлялось возможным, поэтому торопливый забег по лесу и часовые поиски результатом не увенчались. Порыв холодного ветра привел Се Ляня в чувство: осознав, что биться в окно, словно слепая безголовая муха, далеко не лучший выход, и насилу взяв себя в руки, он подумал: «Может статься, он вернется забрать тело девы Сяоин». Тогда принц решил вернуться к храму Мингуана, а оказавшись там, застыл как вкопанный.
— Что же там? В прошлый раз это ничем хорошим не закончилось.
— А вы перебивайте поменьше, глядишь побыстрей все узнаете, — закатил глаза Му Цин.
Его взгляду предстала картина, как множество людей в черных одеждах бродят по лесу позади храма и с совершенно серьезными лицами осторожно снимают с деревьев подвешенные вверх ногами трупы более сорока воинов.
— Точно лес подвешенных трупов, со всеми этими генеральскими интригами забыл про него, — вздохнул Ши Цинсюань.
— А там нигде радом Лазурный Демон не ошивается? Чтобы и его за компанию поймали, может что интересное расскажет, — усмехнулся Пэй Мин.
— Это ты на что намекаешь?! Будете так неуважительно ко мне относиться, вообще никогда вашу сделку не заключу! — встал в позу Ци Жун.
Пэй Мин нахмурился:
— Не факт, что она вообще будет. На данный момент ты не являешься каким-то очень ценным союзником для нас.
— Да, так что ты не в том положении чтобы какие-то условия ставить, — важно кивнул Ши Цинсюань.
Ци Жун не находил себе места от раздражения, но прекрасно понимал правоту небожителей, так что единственное что ему оставалось это просто тихо ругать их на чем свет стоит.
А перед лесом Се Лянь увидел высокий силуэт со скрещенными на груди руками, наблюдающий за процессом. Когда он повернулся, Се Лянь разглядел изящное бесстрастное лицо — это был Фу Яо. По всей видимости, он вернулся на Небеса и привел с собой в качестве помощников несколько духов войны из дворца Сюаньчжэня.
— Конечно же, в тайне от Генерала, я полагаю? — улыбнулся Пэй Мин.
Му Цин лишь вперил не впечатлённый взгляд в мужчину.
Только Се Лянь открыл рот в попытке что-то сказать, за его спиной раздался звук шагов: проводив жителей деревни, Нань Фэн вернулся на гору. Оценив обстановку, он бросил косой взгляд на Фу Яо и пробормотал: «Ты же, вроде как, сбежал?»
— Может хватить вместо банального приветствия на людей напраслину наводить? — обратился Му Цин.
— Сразу после того, как ты перестанешь брызгать ядом на всех подряд, — в тон ему ответил Фэн Синь.
— То есть вы подтверждаете, что это все-таки вы? — улыбнулся Се Лянь. Двое мужчин сразу замерли. Первым отмер Му Цин пожав плечами как ни в чем не бывало:
— Может быть.
— Скорее всего? — Фэн Синь потер шею.
Фраза прозвучала довольно обидно, и Фу Яо недовольно поднял брови. Се Лянь не желал, чтобы в такой важный момент они снова начали переругиваться, потому поспешил оправдать Фу Яо: «Я приказал ему привести подмогу».
— Если эти двое хотят поссориться, им ничего не помешает, — хихикнул Ши Цинсюань.
Нань Фэн продолжал зубоскалить: «И где же, в таком случае, подмога? Я-то думал, как минимум следует просить вашего генерала лично спуститься с Небес».
— Что же сам не подал пример как надо?
— Это другое.
— Конечно-конечно.
Фу Яо спокойным тоном ответил: «По пути на Небеса я услышал, что Младший Генерал Пэй уже направился сюда, потому не стал беспокоить нашего генерала. К тому же, даже если я и пошел бы его искать, он так занят, что вряд ли нашел бы время спуститься».
Честно говоря, насколько Се Лянь знал Му Цина, даже при наличии свободного времени тот не пожелал бы лично спуститься сюда. Но сейчас у него самого совершенно не было времени задумываться об этом, слегка вымученным тоном принц произнес: «Перестаньте ругаться хотя бы сейчас, лучше помогите мне отыскать юношу в бинтах».
— Мне кажется за это время он бы уже успел покинуть гору, что серьезно усложнит поиски.
— Надо взять на заметку быть более внимательными к нему, все-таки, судя по всему, он будет достаточно важен для разгадки того, что же нам нужно предотвратить, — предложил Ши Цинсюань.
Нань Фэн хмуро спросил: «Он разве не остался с тобой охранять тело той девушки?»
— Очевидно, что нет, если его просят найти, — закатил глаза Му Цин.
Се Лянь ответил: «Я попросил его развязать бинты на голове, а он испугался меня и сбежал».
Уголок рта Фу Яо слегка приподнялся. «Не преувеличивай. Твой женский образ не настолько ужасен».
Точно он ведь все ещё в свадебном одеянии, принц не знал плакать ему или смеяться. Должно быть зрелище это было печальное, все-таки после целой ночи пробежек по горе и сражений макияж смазался, прическа с платьем тоже скорее всего серьезно потрепались.
Оставалось надеяться, что его образ не вызовет новую волну слухов и сплетен о нем, ему и старых с головой хватало.
Се Лянь со вздохом произнес: «Это я виноват, что застыл как пень и не успел его остановить. Дева Сяоин мертва, уже одно это стало для него серьезным потрясением, а когда я испугался при виде его лица, возможно, он не выдержал подобного удара, вот и сбежал».
— Гэгэ не виновата, этот мальчик слишком запуган, любая реакция могла вызвать такое развитие событий, — не согласился Хуа Чен.
— Спасибо, но все же думаю мне нужно будет быть посдержанней с ним, — неловко улыбнулся Се Лянь.
Фу Яо, нахмурившись, переспросил: «Он действительно до такой степени уродлив?»
— Если бы все было так, — взгрустнул Ши Цинсюань, — интересно как он выглядел до того, как у него появились эти лица?
Се Лянь ответил: «Дело вовсе не в том, уродлив он или красив. У него… поветрие человеческих ликов».
Едва он произнес три последних слова, движения и выражения лиц Нань Фэна и Фу Яо окоченели.
Несомненно, они поняли, почему, по словам Се Ляня, он застыл как пень.
— Сложно не понять, сами как в землю вросли небось.
Восемьсот лет назад столицу государства Сяньлэ захлестнула волна поветрия, которое и уничтожило страну. У тех, кто подхватил заразу, на теле вздувались маленькие шишки, которые со временем становились больше и тверже, пока не начинали немного болеть. Впоследствии происходило следующее: шишки постепенно становились неровными, на их поверхности появлялись три впадинки и одна выпуклость, как будто… глаза, рот и нос. Затем очертания лица становились все более отчетливыми, в конце концов, являя собой форму настоящего человеческого лика. Если запустить болезнь, на теле будет расти все больше и больше лиц. Поговаривали, что некоторые лица, вырастая окончательно и обретая форму, могли разговаривать и даже пронзительно кричать.
Такой недуг и назывался «поветрием ликов»!
На комнату опустилась гнетущая атмосфера, что неудивительно, ужаснее болезнь было сложно представить. Никому не хотелось испытать, то, что чувствовали люди, заболевшие этим недугом.
Воспоминания о падение Сяньлэ так же камнем давили на головы людей непосредственно его заставшим. Может ли сейчас ожидать их что-то похожее? Этакая проверка усвоили ли они свой урок восемьсот лет назад? Только вот кому с этого какая выгода?
Фу Яо, несколько раз поменявшись в лице, опустил скрещенные на груди руки и произнес: «Этого не может быть! Напасть истребили несколько сотен лет назад, болезнь не могла возродиться вновь».
— Задаемся тем же вопросом, — вздохнул Пэй Мин.
Се Лянь мог сказать только одно: «Я не ошибся».
Ни Нань Фэн, ни Фу Яо, не нашлись, что возразить ему. Никто не посмел бы сейчас возразить словам Се Ляня.
Тогда принц продолжил: «Кроме того, лицо юноши покрыто шрамами от ожогов, вполне возможно, он пытался сжечь эти жуткие лица».
— Даже представить не могу, какую боль он испытал, — ужаснулся Ши Цинсюань.
Фэн Синь с Му Цином и Се Лянем могли лишь гнать от себя неприятные воспоминания, когда это было повсеместно и каждый человек пытался изничтожить лица по-своему, одна картина ужасней другой. Люли тогда были в отчаянье и были готовы на что угодно лишь бы избавиться от жутких лиц на собственном теле.
Первой же реакцией подхвативших поветрие было желание схватить нож и отрезать пугающий результат болезни со своего тела, либо сжечь его огнем, ради этого люди не страшились ни ломать свои кости, ни резать свою плоть. Нань Фэн мрачно заметил: «В таком случае, смею предположить, что юноша не простой смертный, и вполне возможно, что он живет на свете уже несколько сотен лет. Но об этом поговорим после, лучше скажи, его болезнь все еще заразна?»
Се Лянь кивнул на эти рассуждения, это был самый реальный и логичный вариант. От него меньше вопросов, конечно, не становилось, но это было уже хоть что-то.
Принц быстро дополнил свои прошлые записи небольшой заметкой про мальчика.
Голова Се Ляня раскалывалась от вопросов, но именно над этим ему удалось поразмыслить, сохраняя хладнокровие. Принц уверенно ответил: «Нет. Обычно поветрие ликов крайне заразно. Юноша скрывался на горе Юйцзюнь уже довольно долго, и если бы споры поветрия на его лице все еще могли распространяться, он бы заразил уже все окрестные земли. Вероятно, юноша уже… излечился от недуга. Вот только шрамы от него свести не выйдет».
— Действительно ужасная зараза, даже если и излечиться, напоминание на всю жизнь.
— Ну уж лучше шрамы, чем сами живые лица, — сказал Фэн Синь, было трудно не согласиться.
И все-таки они не могли позволить себе неосмотрительность. Фу Яо, похоже, имел кое-какой вес во Дворце Сюаньчжэня, и призванные им духи войны помогли им еще раз прочесать всю гору Юйцзюнь вдоль и поперек. Однако, в конце концов, им так и не удалось обнаружить даже следов юноши; вероятнее всего, он сбежал с горы Юйцзюнь и затерялся где-то среди окрестных деревень.На данный момент им оставалось лишь вернуться в Небесные чертоги и умолять Линвэнь помочь им найти паренька, а затем ожидать вестей. К небольшой, но все же радости, зараза на теле юноши больше не могла никому передаться, однако Се Лянь, едва вспоминая жуткий облик юноши, не мог не опасаться, что если под горой его кто-то заметит, то мальчишку примут за монстра и набросятся на беднягу, чтобы убить. Поэтому лучшим решением являлось отыскать его, и как можно быстрее.
— Дожил же до своих лет как-то без вашего покровительства, пару неделек или месяц проживет, или через сколько вы там его отыскать наконец сможете, —фыркнул Ци Жун.
Не следовало больше задерживаться на горе Юйцзюнь, потому Се Лянь поднял на руки тело Сяоин и шаг за шагом направился вниз с горы. Душа его пребывала в рассеянности, и только услышав громкую ругань хозяина чайной, принц заметил, что занес труп прямо в его лавку.
— Ваше высочество, вам надо быть повнимательней, особенно разгуливая с мертвецом на руках, — усмехнулся Пэй Мин.
Рассыпавшись в извинениях, Се Лянь снова вышел, отыскал, кому поручить похороны девушки, и лишь после этого вернулся. Уладив все формальности и усевшись, Се Лянь беззвучно вздохнул.
— Ну хотя бы похоронят по-человечески, — улыбнулся Ши Цинсюань.
Ему наконец-таки удалось покончить с этим делом, и все же принцу казалось, что за несколько дней после вознесения он утомился больше, чем за год собирания мусора в мире людей. Пришлось карабкаться в гору, ползти вниз, исполнять немыслимые трюки, кувыркаться по земле и истошно кричать, а также сменить наряд и играть роль невесты.
— Да уж, весьма насыщенный на события пара дней, — кивнул Фэн Синь.
Се Лянь подумал, что предпочел бы и дальше собирать мусор, это было более спокойное размеренное занятие, да и вызывало явно меньше головной боли.
Хотя принц соврал если бы сказал, что ему не интересно какие ещё приключения он найдет на свою голову.
После всего случившегося принц просто валился с ног от усталости, а ведь осталось еще великое множество неразрешенных загадок и последствий.
— Самое обидное! Столько всего сделали, а информации кот наплакал, — расстроился Ши Цинсюань.
Се Ляню захотелось повесить на себя табличку с надписью «Лучше собирать мусор, чем вознестись на небо», и отправиться по миру проповедовать эту идею.
Мысли Его Высочества явно позабавили находящихся в комнате так как послышались смешки, что немного смутило Се Ляня.
— У гэгэ очень неординарные идеи, — лукаво улыбнулся Ха Чен.
— Саньлан.. — Се Лянь закрыл лицо руками, услышав тихий смех демона поодаль себя. Даже в мыслях никакого личного пространства!
Фу Яо, приподняв полы одежды, уселся сбоку от Се Ляня и наконец, не выдержав, сделал то, что собирался сделать уже давно, — закатил глаза к потолку.
— Наконец-то, а то я уже начал думать, что ты заболел, — усмехнулся Фэн Синь, за что потом получил тычок в бок.
Затем спросил: «Почему ты все еще не снимешь этот наряд?»
Увидев его закатившиеся глаза, Се Лянь внезапно ощутил ни с чем не сравнимое ощущение родного тепла.
На этих словах Му Цин немного запнулся, но быстро продолжил читать дальше. Неужели принц тоже скучал по ним во время своих скитаний? И по нему тоже?
Только теперь он снял с себя свадебный наряд, в котором шествовал всю дорогу с горы, и подавленно пробормотал, смывая с лица пудру и румяна: «Так значит, именно в таком виде я разговаривал с Младшим Генералом Пэем? Эх, Нань Фэн, что же ты не напомнил мне об этом».
— Не думаю, что Пэй Су обратил на это внимание, — махнул рукой Пэй Мин.
— Точно, иногда мне кажется, что у него на уме одна работа, — добавил Ши Цинсюань.
Фу Яо предположил: «Возможно, потому что ты не скрывал радости, будучи одетым подобным образом».
Нань Фэн, который тоже ни разу за день не присел, наконец, смог найти время на отдых. Он уселся рядом и возразил: «Не было необходимости в напоминании. Младший Генерал Пэй даже не обратил внимания, что за наряд на тебе. Будь ты одет хоть в десять раз необычнее, по возвращении он не стал бы ни с кем это обсуждать».
— Это точно, ни разу нес слышал, чтобы он кого-то за спиной обсуждал. Кому-кому, а Генералу Пэйю младшему в этом довериться можно.
Се Лянь, обуреваемый чувством искренней благодарности к этому духу войны за труды, налил Нань Фэну чая, потом вспомнил прохладное выражение лица Младшего Генерала Пэя, резко отличающееся от эмоций обезумевшей Сюань Цзи, и произнес: «Младший Генерал Пэй поистине преуспел в контроле над собой, ему прекрасно удалось сохранить спокойствие в сложившейся ситуации».
Нельзя было с этим не согласиться, Се Лянь про себя тоже отметил, что тот не смотря на ситуацию оставался спокойным и даже отстранёнными. Как будто умом Пэй Су был в другом месте.
Нань Фэн, отпив из чашки, возразил: «Не обманывайся мнимой любезностью и учтивостью Младшего Генерала Пэя, также как и с его предком, с ним не так легко совладать».
— Похоже мы скоро перейдем к сплетням и про меня, даже интересно, — хохотнул Пэй Мин.
Сей факт, разумеется, не укрылся от глаз Се Ляня. Фу Яо же относился к Младшему Генералу Пэю с одобрением, он заметил: «Пэй Су стал одним из небожителей Верхних Небес всего сто-двести лет назад, но благодаря напористому характеру вскоре его карьера взлетела вверх. Когда Генерал Пэй избрал его себе в помощники, Пэй Су едва достиг двадцатилетнего возраста. Знаешь, чем он отличился?»
Чем же мог молодой Пэй Су заслужить благосклонность предка, подвиг, победа нам кем-то?
Се Лянь спросил: «Чем?»
Фу Яо ледяным тоном выплюнул всего два слова: «Истреблением города».
Что ж это явно не то, что ожидал Се Лянь, но удивляться не стоило, все-таки все на небесах были далеко не святыми, как бы иронично это не звучало, и каждый прорывал себе путь как мог, не гнушаясь использовать самые разные средства.
Услышав об этом, Се Лянь призадумался, но все же не выглядел удивленным. Каждый небожитель Верхних Небес в прошлом являлся императором или князем, генералом или чиновником, а завоевание власти и ее сохранение всегда было связано с большими жертвами подчиненных или врагов, иными словами — слава генерала всегда строится на погибших солдатах. Чтобы стать бессмертным божеством, необходимо для начала стать героем в мире людей, а под ногами героя всегда вьется тропа, залитая кровью. Фу Яо подытожил: «В чертогах Верхних Небес не найдется ни одного преданного союзника, там никому нельзя доверять».
Сложно было не согласиться. Но небожителям, а также демонам, находящимся в комнате, придется доказать обратное, ведь для плодотворного сотрудничества им нужно было выстроить хоть какой-то минимум доверия между ними.
Впрочем, времени на это у них ещё много. Да и ни что не объединяет так как общая беда, ведь так?
Се Лянь расслышал в его тоне нарочитое нравоучение, словно предок наставлял своих потомков, и подобное показалось ему смешным; возможно, Фу Яо в чертогах Верхних Небес приходилось подвергаться притеснениям или даже насмешкам, и потому теперь он говорит такое, памятуя о прежних переживаниях. И все же Се Лянь, даже будучи трижды вознесшимся, осознавал, что в действительности, касаемо отношений между бессмертными божествами, по сравнению с ним эти двое духов войны понимали гораздо больше, ведь каждый раз время его пребывания в Небесных чертогах было подобно цветению смоковницы — едва распустившись, цветы увядают.
— А ведь и правда, вы практически не бывали в небесной столице несмотря на свой возраст, — удивился Ши Цинсюнь, Се Лянь на это лишь неловко улыбнулся.
Нань Фэн, однако, вовсе не одобрял подобных речей, он возразил Фу Яо:
— Мне кажется, пока это говорит «Фу Яо», — Пэй Мин выразительно показал кавычки, — «Нань Фэн» ничего не одобрит.
— Это не так. Он же не виноват, что у Фу Яо такая любовь все преувеличивать, — Фэн Синь искоса посмотрел на Му Цина.
— Ты на что это намекаешь?
— Ты читал? Читай.
— А ты меня не затыкай.
«Не нагоняй страху, везде есть и хорошие люди, и плохие. И в Небесных чертогах немало небожителей, которым можно довериться».
Фу Яо лишь посмеялся: «Ха-ха, немало небожителей, которым можно довериться? Это ты имеешь в виду своего генерала?»
— Похоже нам теперь придется не только смотреть на ссоры этих двоих, но и читать, — вздохнул Ши Цинсюань.
— Ещё одно доказательство того, что Нань Фэн и Фу Яо — это наши Генералы, — ухмыльнулся Хуа Чен.
— Мы же уже вроде согласились с этим, может хватит припоминать?
— У нас свобода выражения, так что буду говорить, что заблагорассудится.
Нань Фэн ответил: «Не знаю, как насчет моего генерала, но твой генерал точно не из таких».
Се Лянь уже давно воспринимал их ругань как нечто обыденное, и потому вовсе не удивлялся, к тому же его мысли занимали размышления о другом, и у него вовсе не было ни сил, ни желания разнимать двоих задир.
— Мне кажется Его высочество уже просто смирился.
Уладив все дела на Севере, он вернулся на Небеса и первым делом направился во дворец Линвэнь, чтобы объяснить ситуацию с юношей в бинтах и доверить ей дальнейшие поиски в мире людей. Она выслушала принца с мрачным и серьезным выражением, выразила согласие, и в конце добавила: «Дворец Линвэнь непременно бросит все силы на поиски. Однако я, в самом деле, не ожидала, что ваш поход на Север потянет за собой столь много проблем. В этот раз я действительно обязана поблагодарить Ваше Высочество».
— Да уж неудобно получилось, решилась одна проблема, но в придачу появилось еще несколько.
Се Лянь ответил: «А мне следует принести благодарности двоим духам войны, согласившимся добровольно помочь мне, и еще Младшему Генералу Пэю из дворца Мингуана. Я даже не представляю, как мне их отблагодарить».
Линвэнь ответила: «Раз уж причиной бедствия явились нездоровые отношения старины Пэя, разумеется, прибирать за ним должен младший Пэй, что уже вошло у него в привычку, потому вам не стоит благодарить его. Впрочем, если у Вашего Высочества появится свободная минутка, будьте так любезны, присоединитесь к духовной сети, кое-кто желает обменяться мнениями по данному делу».
— Ой, да и им только дай повод обменяться мнениями в чем-нибудь, — махнул веер Ши Цинсюань, — духовная сеть общения никогда не молчит.
У Се Ляня тоже оставалось множество неразрешенных сомнений. Выйдя из дворца Линвэнь, после недолгих поисков принц обнаружил поблизости небольшой каменный мост, под которым журчал струящийся поток, настолько чистый и прозрачный, что можно было увидеть под ним движение облаков, и даже, если посмотреть сквозь облачный туман, вздымающиеся горные хребты и раскинувшиеся в мире под небесами обширные города ровной квадратной формы.
Решив про себя: «Как раз подходящее место», он уселся у подножия моста, мысленно назвал пароль и вошел в духовную сеть.
— Ваше высочество, ну что же вы на голую землю.
Хуа Чен на это кивнул:
— Гэгэ не стоит сидеть на холодной земле и пачкать свои одежды.
— Не стоит беспокойств, все нормально. Тем более я уверен, что в небесной столице хорошо следят за чистой садов.
Демон понурено улыбнулся, похоже спорить с Его высочеством было бесполезно, но и он тоже умел быть настойчивым.
Едва оказавшись внутри, принц был оглушен шумной обстановкой, что являлось большой редкостью внутри духовной сети Верхних Небес; множество голосов кричали друг на друга, сливаясь в хаотичный поток слов. Вначале Се Лянь услышал громкие ругательства Фэн Синя:
— Генерала Наньяна сложно не услышать если он в гневе, — хихикнул Ши Цинсюань.
«Проклятье! Вы еще не выбрали, под какой горой следует ее запереть?! Эта Генеральша Сюань Цзи — сумасшедшая; что бы у нее ни спросили, она, все одно, требует встречи с Генералом Пэем, ни в какую не соглашаясь выдавать местоположение Лазурного Демона Ци Жуна!»
— О похоже тебе не повезло быть тем под чей контроль передали Сюань Цзи, — ехидничал Му Цин.
— Всегда готов с тобой поделится, если ты об этом, — недовольно сложил руки на груди Фэн Синь, перспектива контактировать с Сюань Цзи и после задания вообще не радовала.
— Мне такого счастья не нужно, и своих забот по горло, — закатил глаза Му Цин.
Младший Генерал Пэй ответствовал: «Генерал Сюань Цзи всегда отличалась яростным и упрямым характером».
— А Пэй Су сама невозмутимость.
— Как бы ему это боком не вышло в разговоре то с разгневанным Наньяном.
— Я все еще здесь вообще-то, — недовольно подал голос Фэн Синь, — и за кого вы меня принимаете вообще?
Ши Цинсюань с Пэй Мином неопределённо пожали плечами, тем самым зарабатывая еще один раздраженный взгляд Фэн Синь. Эти двое всегда цапались между собой цапались, когда спеться то успели? Или это временное перемирие?
Судя по голосу, Фэн Синь вышел из себя: «Младший Генерал Пэй, ваш генерал вернулся или нет? Пускай как можно скорее отправляется на встречу с ней, узнает местонахождение Лазурного Демона и поскорее забирает ее отсюда!»
— А мне то она на кой черт? — не понял Пэй Мин, так как понимал, что никакого состоятельного диалога между ним и Сюань Цзи явно не будет, девушка не послушает ни единого его слова.
— А мне?
— Справедливо.
Фэн Синь не привык иметь дело с женским полом, однако вести допрос поручили именно ему, что вызвало невольное сочувствие Се Ляня.
Фэн Синь порадовался, неужели хоть кто-то его понимает.
Младший Генерал Пэй ответил Фэн Синю: «Встреча ничего не даст, лишь сильнее сведет ее с ума».
— Это так, но это не повод сваливать присмотр и допрос на других, — кажется от негодования Фэн Синь уже готов был начать закатывать глаза, как и один товарищ.
Прозвучал еще один голос: «Снова подвешенные вниз головой трупы… пристрастия Ци Жуна в самом деле отличаются неизменной низостью, весьма досадно».
— Не понимаете ничего в искусстве, так и скажите, — фыркнул Ци Жун чьи труды не были оценены.
— Если это искусство, то я бог войны, — ответил Ши Цинсюань.
«Даже в мире демонов к подобным пристрастиям относятся с презрением, сразу видно — вкусы у него действительно… дальше падать некуда».
— Ну небеса же куда-то упали, — продолжал недовольства Ци Жун, — если сами ничем не лучше нечего других в чем-то обличать.
— Сам бы к своим советам прислушивался, может умнее стал бы, — кинул презрительный взгляд на демона Хуа Чен.
— А ты у нас праведник каких поискать смотрю, что же тебя в божества не приняли такого хорошего.
— Ну уж точно получше тебя буду.
Все присутствующие небожители общались друг с другом без единого намека на неловкость, очевидно, они были хорошо знакомы. Потому, будучи новеньким в их кругу, вознесшимся восемьсот лет назад, Се Лянь вначале молчал, чтобы его присутствие осталось незамеченным, однако, прослушав их разговоры довольно долгое время, все же не удержался от желания ввернуть словечко: «Уважаемые господа, что означает этот лес подвешенных трупов на горе Юйцзюнь? Неужели Лазурный Демон Ци Жун мог быть где-то поблизости?»
— Не сочтите за грубость, Ваше высочество, но с вашей славой я думаю вам вряд ли кто-то решится ответить, — хмыкнул Пэй Мин.
Се Лянь не знал, что и ответить.
Поскольку Се Лянь был нечастым посетителем сети духовного общения, немногим был знаком его голос, и небожители помедлили, прежде чем ему отвечать. Первым, кто отозвался на вопрос принца, стал Фэн Синь: «Лазурный Демон Ци Жун обитает не на горе Юйцзюнь. Однако лес подвешенных трупов — дело рук этой чертовки, Сюань Цзи. Она сотворила подобное в качестве подношения, согласно его требованиям».
— Она готова пойти и на такое, ужасно, — Ши Цинсюань отвернулся, смотря в окно и обмахиваясь веером. Захотелось выйти на улицу и проветрить голову, слишком много разной информации и тревожных событий случилось за последние пару часов.
Се Лянь спросил: «Сюань Цзи — подданная Лазурного Демона?»
Младший Генерал Пэй ответил: «Именно так. Генерал Сюань Цзи умерла несколько сотен лет назад, однако, несмотря на свою злобную сущность, ей все время не доставало сил, чтобы учинять беспорядки, до тех пор, пока чуть более ста лет назад Лазурный Демон Ци Жун не избрал ее в качестве своей подданной. Она стала его любимицей, и потому ее магическая сила возросла».
— Подобное тянется к подобному, ничего не поделаешь, — пожал плечами Хуа Чен.
Ши Цинсюань с ужасом представил, что было бы если бы у Сюань Цзи был такой же характер, как и у Ци Жуна.
— Ну у вас и вкус на женщин, Генерал Пэй, — скривился юноша.
Пэй Мин на это лишь фыркнул, и опять виноватый он. Отлично.
Смысл его слов был таков: в бесчинствах, творимых Сюань Цзи, не следует винить Генерала Пэя, поскольку изначально ей не хватало сил, чтобы пойти на такое. И если уж искать виновника, то следует обратиться к Лазурному Демону, ведь это именно Ци Жун прибрал Сюань Цзи к рукам, наделив ее достаточной силой, чтобы вредить людям.
— Полагаю следующим заданием Его высочество отправят на поиски Ци Жуна? — предположил Ши Цинсюань.
— Вряд ли, сейчас есть много и других мест, где требуется помощь небожителей. Так что, если куда и отправят Его Высочество, так это туда.
Наверняка собравшиеся небожители в душе считали именно Генерала Пэя виновником случившегося, просто не решались высказать своих предположений вслух, что не помешало Младшему Генералу Пэю разгадать их невысказанные мысли. А теперь, когда он, как бы между прочим, напомнил остальным некоторые детали, все решили оставить свои мысли при себе, запрятав их куда поглубже.
— И на том спасибо, — в голосе Пэй Мина благодарностью и не пахло.
Се Лянь вновь задал вопрос: «Так значит, гору Юйцзюнь уже обыскивали? В окрестностях должен скрываться еще дух ребенка».
В этот раз прорезался голос Му Цина, без единой нотки эмоций он промолвил: «Дух ребенка? Какой такой дух ребенка?»
— Видимо после визита Его Высочества всевозможная нечисть, которая там обитала — разбежалась и в итоге никого не нашли.
Се Лянь, подумав, что Фу Яо не посвятил Му Цина в детали дела, и возможно, даже вызвался помочь без его ведома, не стал упоминать о духе войны, сказав лишь: «Сидя в паланкине, я слышал веселый детский смех, который при помощи детской песенки предостерегал меня. Тогда рядом со мной были еще двое духов войны из дворцов Богов Войны, но ни один из них ничего подобного не расслышал. Очевидно, этот дух ребенка обладает недюжинными магическими силами».
Му Цин ответил: «На горе Юйцзюнь не обнаружено ничего подобного духу ребенка».
— Что ж, похоже еще один ребенок в список того, что нудно отыскать, — вздохнул Фэн Синь.
— Думаю эту задачу нам здорово облегчат книги. Так если нам что-то действительно понадобиться местоположение этого человека или артефакта нам точно сообщат, — ответил Се Лянь.
Се Ляню это показалось странным, ведь не мог же дух ребенка явиться лишь для того, чтобы предупредить его?
— Случайно не твой очередной сообщник? — поинтересовался Хуа Чен.
— Чего? Нет, — но после Ци Жун задумался, вспоминая всех своих подчиненных, — нет, я сам впервые слышу об этом духе.
— Уверен? Слишком уж покладисто отвечаешь, — встрял Фэн Синь.
— Да, блять, уверен! Я же вам сказал, что нет, значит нет, — разозлился демон, — и я не имею никакого желания чтобы на меня вешали чужие косяки и только поэтому ответил, поэтому не льстите себе!
Подумав об этом, он вдруг вспомнил о другом деле, не дающем ему покоя всю дорогу сюда, принц спросил: «Раз уж мы заговорили об этом, на горе Юйцзюнь мне повстречался юноша, управляющий серебристыми бабочками. Может ли кто-нибудь из вас сообщить мне, что он за человек?»
— Гэгэ, кажется, решил довести остальных небесных чиновников до приступа, — усмехнулся Хуа Чен.
— А что я такого спросил? — не понял Се Лянь.
— Кровавого дождя на небесах, кхм, не жалуют, — ответил Фэн Синь.
— Бояться. Называй вещи своими именами.
Се Лянь не знал плакать ему или смеяться, кажется он опять попал впросак.
До его вопроса духовная сеть ругалась и шумела на все лады, решая самые разные дела, но стоило вопросу принца прозвучать, в сети вдруг повисла мертвая тишина.
Се Лянь ожидал подобной реакции, поэтому терпеливо ждал. Спустя какое-то время лишь Линвэнь решилась переспросить: «Ваше Высочество, что вы только что сказали?»
— Даже бедную Линвэнь в шоковое состояние ввел, — хохотнул Пэй Мин, — чтобы милейшая Цзе и что-то переспросила, что-то небывалое.
Му Цин прохладно ответил вместо Се Ляня: «Он только что сказал, что встретил Хуа Чэна».
Что ж, читать как ты что-то делаешь или свои реплики действительно странный опыт, пока он был в облике Фу Яо это не так чувствовалось ка здесь. Ну у них еще пять книг чтобы привыкнуть к подобному.
Узнав, наконец, имя того юноши в красных одеждах, Се Лянь пришел в неописуемый восторг и, посмеявшись, произнес: «Так значит, его зовут Хуа Чэн? Хм, это имя, надо сказать, весьма ему подходит».
Более довольной улыбки у Хуа Чена, наверное, свет еще не видел. Мин И даже пришлось прикрыть глаза чтобы не ослепнуть от фантомного света что исходил от демона.
— Приятно слышать это от гэгэ, — лилейным голосом обратился к Се Ляню Хуа Чен, на что получил легкую улыбку.
— Я думал еще больше ошарашить небожителей нельзя, но вы, Ваше высочество не промах, — усмехнулся Пэй Мин.
— Все для вас, — лукавый блеск промелькнул в глазах принца.
От слов принца, произнесенных подобным тоном, все небожители, присутствующие внутри духовной сети, слегка онемели.
— Слегка это ещё мягко сказано, — представив удивление небожителей ответил Ши Цинсюань.
Спустя пару мгновений Линвэнь, кашлянув, произнесла: «Эм… Ваше Высочество наследный принц, вы разве никогда не слышали о так называемых «Четырех величайших бедствиях»?»
— Сразу видно профессионализм, дражайшая Цзе быстрее все отошла от шока.
Се Лянь подумал: «К своему стыду, я знаю лишь о «Четырех прекраснейших картинах».
«Четырьмя прекраснейшими картинами» назывались четыре общеизвестных истории, предшествующие вознесению четырех небожителей: «Молодой господин проливает вино», «Наследный принц под маской Бога», «Генерал ломает меч», «Самоубийство Принцессы». Среди этих историй картина «Наследный принц под маской Бога», разумеется, повествовала о роковом прыжке наследного принца Сяньлэ на улице Шэньу во время Праздника Фонарей. Те, кто смог попасть в этот список, не обязательно являлись сильнейшими небожителями, зато легенды о них распространялись по всей стране, заставляя людей захлебываться от восторга. Се Лянь обычно запоздало узнавал о каких-то происшествиях во внешнем мире, в этом смысле можно было назвать его малосведущим.
— Ничего страшного, Ваше высочество, все-таки вы столько лет провели среди людей. Не удивительно что вы не в курсе каких-то нововведений или новостей на небесах, — успокоил принца Ши Цинсюань, — когда вернемся от сюда, я обязательно расскажу вам все последние новости и сплетни небес, чтобы, когда вы вознеслись были во все оружии так сказать.
— Спасибо, Повелитель ветров, но думаю после выхода отсюда у нас будут немного другие заботы, — мягко отказался Се Лянь.
— Ох, а ведь точно, совсем вылетело из головы.
— Как это вообще можно забыть, — раздраженно спросил Мин И.
— Ну не нуди, Мин-сюн! Не все же такие идеальные как ты!
На секунду лицо небожителя вытянулось в удивлении, но быстро вернулось в обычное ничего не выражающее состояние.
— Не ной, — отвернулся от соседа Мин И. И в какой момент все пошло не туда?
Однако, поскольку он сам являлся одной из «Прекраснейших картин», в некоторой степени принц был наслышан и об остальных. Что же касается «Четырех величайших бедствий», подобная формулировка, вероятно, появилась сравнительно недавно, и Се Лянь никогда о ней не слышал. Однако если уж в ней использовалось слово «бедствие», стало быть, ничего хорошего она не означала. Принц признался: «К своему стыду, я никогда о них не слышал. Посмею спросить, что означают эти Четыре величайших бедствия?»
— Хотя я и понимаю почему, но действительно до сих пор удивлен что не знали о четырех бедствиях, — поделился Ши Цинсюань.
— Я тоже не совсем понимаю почему. Ведь с моей удачей встретить кого-то потенциально опасного не должно было быть проблемой, — задумчиво проговорил Се Лянь, странно что здесь его удачно внезапно оберегала его от встреч с кем-то из бедствий.
Му Цин прохладно произнес: «Ваше высочество наследный принц провели в мире людей несколько сотен лет в самосовершенствовании, и настолько плохо осведомлены? Вот уж действительно, любопытно, чем же вы, в конце концов, занимались все это время там, внизу».
Ну конечно же ел, спал, зарабатывал на жизнь циркачеством и собирал мусор.
— Вы должно быть много, где побывали. Сон под отрытым небом, романтика, — улыбнулся Ши Цинсюань.
Се Лянь не стал указывать на ошибочность его суждений. Да и нельзя сказать, что за все время его странствий не было каких-то хороших моментов, наоборот их было очень много. Но они явно разительно отличались от того, что представлял себе Повелитель ветра.
Се Лянь с улыбкой ответил: «Человеком быть очень сложно, нужно помнить о множестве всяческих важных дел. Вовсе не так легко, как приходится небожителям».
Линвэнь произнесла: «В таком случае, Ваше Высочество, прошу вас запомнить «Четыре величайших бедствия». А именно: Хозяин черных вод, Лазурный фонарь в ночи, Белое бедствие, Собиратель цветов под кровавым дождем. Это прозвища четырех князей мира демонов, сеятелей хаоса, от которых у каждого небожителя Верхних и Средних Небес болит голова».
— Как приятно слышать, — по лисьи улыбнулся Хуа Чен.
В том случае, если человек поднимается вверх, он становится Богом. В том случае же, если он опускается вниз, то становится Демоном.
— Довольно очевидная истина.
Бессмертные небожители отделили Небесные чертоги от мира людей, сделав их своей резиденцией, из которой можно сверху обозревать мир смертных и возвышаться над всем сущим. А так называемый мир Демонов пока еще не отделился от мира людей, все демоны, оборотни, монстры и призраки делят с простыми смертными одну территорию, некоторые прячутся во тьме, некоторые принимают человеческое обличье и теряются среди людской толпы, ведут распутную жизнь в мире людей.
— Если бы демоны перестали делить одну территорию с людьми это серьезно облегчило бы нам работу, — кивнул Пэй Мин.
— Согласен. Вот только я не понимаю зачем нам это все объясняется в книге, мы ведь и так все это знаем, — не понимал Фэн Синь.
— Возможно этот Автор изначально не знал кто именно прочитает эти книги, поэтому и поясняет такие моменты, — предположил Хуа Чен.
— Звучит логично, — кивнул Се Лянь.
Линвэнь продолжала: «Хозяин черных вод — невероятно сильный водный гуль в облике человека. Однако он крайне редко приносит нам хлопоты, по своей натуре весьма скромен несмотря на то, что достиг ранга «непревзойденный». Мало кто видел его лично, поэтому пока не будем о нем».
— Ну назвать непревзойденного скромный это конечно сильно, — подивился выбору слов Пэй Мин.
«Лазурный фонарь в ночи — конечно же, прозвище нашего низкопробного любителя подвешивать трупы вниз головой, Лазурного Демона, Ци Жуна. Он единственный среди Четырех бедствий, кто не достиг ранга «непревзойденный». Вы спросите, как он оказался в этом списке? Возможно, по той причине, что он крайне часто приносит неприятности людям, весьма надоедливая личность. Также, возможно, его добавили к трем бедствиям потому, что четыре проще запомнить, пока отложим в сторону и его».
— Сделаю вид что не услышал столь вопиющего неуважения к себе, для вашего же блага.
— Мы польщены, — сарказм так и лился из слов Му Цина.
— Вот и не наглейте.
«Белое бедствие — этого Ваше Высочество должны знать довольно хорошо. Ведь у него еще есть имя — Безликий Бай».
Се Лянь сразу понял кому скорее всего принадлежит это имя, от воспоминаний по телу пронеслась фантомная боль, чтобы отвлечься от воспоминаний принц со всей силы сжал кулаки впиваясь ногтями в ладони. Вдруг он поучаствовал чуду руку у себя на предплечье, подняв взгляд он увидел Хуа Чена.
— Гэгэ, все в порядке? — полушепотом спросил Хуа Чен, в его голосе слышалось беспокойство.
— Да-да, все отлично, — отмахнулся принц и сконцентрировался на голосе Му Цина зачитывающего текст, чтобы отвлечься от ненужных мыслей.
Пока Се Лянь витал в своих мыслях Линвэнь уже переходила к последнему из четырех бедствий.
Се Лянь безмолвствовал. Тогда Линвэнь продолжила: «Однако Безликий Бай давно повержен. Поэтому не стоит говорить о нем. Даже если бы он все еще был жив, боюсь, что не смог бы сравниться с тем, кто стоит во главе всей четверки».
— И слава Владыке, иначе если бы Белое бедствие было живо, небеса проблем не обрались бы, — практически все в комнате были согласны.
Советник закусил губу, интересно раскроют ли личность Безликого Бая в этих книгах? Пока что не похоже, чтобы кто-то был в курсе его настоящей личности и собирался ее раскрывать перед всеми небесными чиновниками. Возможно, эта тема даже не будет затронута в повествовании, только пока не понятно хорошо это или плохо для них
«Ваше Высочество, серебристые бабочки, которых вы повстречали на горе Юйцзюнь, зовутся Призрачными бабочками. Их хозяин — последний из четверых, а также тот, кто повергает в ужас все Небесные чертоги, «Собиратель цветов под кровавым дождем», Хуа Чэн».
— Ох, мне льстит подомное описание со сторону небес, — усмехнулся Хуа Чен.
В Небесных чертогах эпитет «громкое имя» был применим лишь к двоим — Императору Шэньу и наследному принцу Сяньлэ. И хотя в обоих случаях смысл был противоположным, все же их слава среди людей была одинаково поразительна. Что же касается мира демонов, если требовалось выбрать кого-то в равной степени обладающего «громким именем», то не нашлось бы ни единого кандидата, кроме Хуа Чэна.
Се Лянь удивился еще больше, странно что они с Хуа Ченом не пересеклись раньше, ну или принц должен был услышать о нем хоть раз, кого-кого, а разнообразных демонов и призраков на своём пути он повстречал не мало.
Конечно, с ними он вел далеко не задушевные беседы за чашкой чая, но, чтобы прям ни разу не услышать о такой популярной персоне как Хуа Чен действительно вводит в ступор.
Если вам вздумается узнать получше какого бы то ни было небожителя, выйдите из дома и пройдитесь по улице, отыщите храм этого небожителя, войдите внутрь и осмотрите его статую — по его одежде и оружию в руках вы уже кое-что поймете. Если же захотите познакомиться с ним еще ближе — послушайте легенды и сказки, почитайте повести и посмотрите представления, связанные с этим небожителем, так вы будете прекрасно осведомлены о том, каким небожитель был при жизни и каковы были его деяния. Что же касается различной нечисти, с ними не все так просто — какими людьми они являлись в миру и какой облик носят теперь, практически всегда оставалось тайной, покрытой мраком.
— Но как известно, чем больше чья-то личность окутана флёром неизвестности и тайны, тем больше к ней интерес.
Имя «Хуа Чэн» наверняка было псевдонимом, и облик его наверняка был лишь маской.
Се Лянь кинул короткий взгляд на Хуа Чена оценивая правдоподобность внешности, демон же поймал его взгляд и улыбнулся, принц смутился что его поймали на разглядывании чужой внешности и отвел взгляд.
Может это и была просто маскировка, но сделана она была мастерки и выглядела эффекта, Хуа Чен был, явно красив и этого не отнять. Имя тоже скорее всего псевдоним, но почему же именно принцу он представился Саньланом? Вряд ли демон был решил сообщить своё настоящие имя кому-то кого видит впервые в жизни.
Пока Се Лянь был занят чужим обликом Му Цин уже перешел от чтения описания внешности Хуа Чена к биографии.
По поводу происхождения Хуа Чэна также бытовало несколько мнений. Кто-то считал, что он был от рождения одноглазым уродцем, с детства вдоволь настрадался, и потому возненавидел целый свет; кто-то был уверен, что Хуа Чэн в прошлом — молодой солдат, умершая душа которого не смогла справиться со скорбью по погибшей родине; некоторые даже предполагали, что он просто сошел с ума от боли после смерти возлюбленной; имелись и те, кто считал его просто монстром. Самая же причудливая версия, по слухам — но лишь по слухам — такая, что Хуа Чэн в действительности был некогда вознесшимся небожителем. Вот только после вознесения он добровольно спрыгнул с Небес и в итоге опустился до демона. Однако подобный слух не являлся самым распространенным, никто не знал, правдив ли он, и верили в него немногие.
Хуа Чен усмехнулся удивительно то, как эти легенды сочетали в себе правду и абсолютную ересь, но при этом ни одну историю нельзя было назвать лживой, так как повествование хорошо балансировало между этими двумя крайностями.
Но чтобы узнать его настоящую биографию пришлось бы разложить все эти истории и легенды на маленькие кусочки, а потом тщательно и муторно выбирать детальки правды из груды лжи и только тогда, возможно, история его жизни соберется воедино. Но это не точно, ведь несмотря на то, что много кусочков правды сохранилось, столько же было утеряно безвозвратно.
Впрочем, если говорить начистоту, даже будь подобная версия правдой, в любом случае она воспринималась бы ложью. Ведь если кто-то в этом мире отказался от прекрасной жизни на Небесах ради демонического бытия, для Небесных чертогов это стало бы несмываемым позором. В целом, чем больше догадок строили люди, тем гуще становился нагоняемый ими туман.
— Не слышал о такой легенде, — удивился Ши Цинсюань, — не верю, что кто-то мог отказаться от статуса небожителя.
Хуа Чен же на это лишь неопределённо пожал плечами.
Сами же небожители по-особенному страшились Хуа Чэна, и тому существовало множество причин. К примеру, его настрой было сложно предугадать: вот он кровожаден и бесчеловечен, а вот снова необыкновенно благороден и добр. Также причиной могло являться могущество и влияние Хуа Чэна в мире людей, ведь он имел великое множество последователей. Все верно, люди поклонялись божествам, вознося молитвы о благословении и защите от нападок нечисти, именно поэтому у небожителей было множество последователей. Хуа Чэн же являлся демоном, но, тем не менее, в мире людей ему поклонялись очень и очень многие, до такой степени, что сила его превосходила некоторых небожителей.
— О? Не знал, что демонам тоже покланяются, — удивился Се Лянь.
— Это последнее время популярно у смертных. Демоны кажутся более “приземлёнными” чем боги и их желания будут с большей вероятностью исполнены, — ответил Хуа Чен, принц кивнул ему.
Хотя, подумав об этом немного дольше, Се Лянь понял почему раньше не слышал о таком ранее. Демонов, которые достаточно сильны чтобы исполнить чьи-то молитвы не так много, только четыре великих бедствия и демоны, которые ближе всего к этому званию, но не смогли его получить.
Ци Жун скорее заинтересован в убийстве людей нежели в исполнении их просьб. Демон Черных Вод судя по описанию больше похож на отшельника, который просто занимается своими делами на свой территории. Безликий бай повержен. Остается только Хуа Чен, вряд ли есть еще какие-то демоны, которые имеют достаточный уровень силы, но при этом ими движет что-то помимо желания убивать и разрушать.
Хуа Чен действительно очень выделяется на фоне остальных бедствий, не говоря уже об обычных демонах.
О причине тому невозможно не рассказать подробнее. Едва явив себя миру, Хуа Чэн прославился, совершив следующий поступок.
Он публично бросил вызов тридцати пяти небожителям верхних Небес. Вызов заключался в следующем: с Богами Войны он пожелал состязаться в военном искусстве, с Богами Литературы — в искусстве ведения спора.
— Зачем же ты бросил им вызов, Саньлан? Сомневаюсь, что только для того, чтобы показать свою силу, — поинтересовался Се Лянь.
— Чтобы отомстить им, — по вкрадчивому ответу Хуа Чена решил, что тот не хочет говорить на данную тему, поэтому не стал настаивать с расспросами. Интересно что же такого сделали эти тридцать пять небожителей?
Из тридцати пяти небожителей тридцати трем вызов его показался до крайности смешным, но все же Хуа Чэну удалось вызвать на себя их гнев, потому они приняли вызов и приготовились вместе показать ему, как следует себя вести приличному демону.
— Полагаю у низ ничего не получилось.
— Все так и есть, гэгэ.
Вначале состязаться с ним стали Боги Войны.
Боги Войны считались самыми сильными бессмертными Небесных чертогов, каждый из них имел огромную армию последователей, а значит и магическая сила Богов Войны отличалась непревзойденной мощью. Никто из них не испытывал и капли сомнения в победе над неопытным демонёнком.
Се Лянь покачал головой в неверии, как можно быть Богом Войны и не понимать таких простых истин что недооценивать своего противника нельзя, кем бы он не был.
Однако полный разгром собственной армии в первой же битве для них стал огромной неожиданностью, одного лишь удара крайне необычной изогнутой сабли Хуа Чэна хватило, чтобы все их войско разом обернулось пылью!
Глаза Се Ляня загорелись, Хуа Чен весьма сильный противник, может потом получиться устроить спарринг с ним? Принц давно не бился ни с кем в полную силу, да и противник хороший.
Интересно что это за необычная сабля которой он сражался, позже стоит поинтересоваться.
Лишь после окончания битвы все узнали, что Хуа Чэн — выходец с горы Тунлу.
Гора Тунлу являлась вулканом, но это вовсе не самое важное, а самое важное то, что внутри горы был построен город под названием Гу. Его название вовсе не означало, что каждый в этом городе держит в своем доме ядовитую тварь. Сам город по своей природе и являлся огромным скоплением «ядовитых тварей».
— Довольно опасное место.
— Ага, если не отравят или укусят, то извержение вулкана и утонешь или сгоришь в лаве. Или все это одновременно, — Ши Цинсюань довольно живо представил реалии жизни на горе Тунлу.
Раз в сотню лет десятки тысяч демонов собирались здесь на кровопролитную битву, убивая друг друга, пока не останется лишь один из них, — тогда рождалась новая «ядовитая тварь». Даже несмотря на то, что чаще всего в итоге никому не удавалось выжить в той битве, стоило выжить хоть кому-то, он наверняка становился Князем Демонов, несущим хаос и разрушение миру.
— Кстати, последний раз это происходило довольно давно, — задумался Пэй Мин.
— Так и есть, исходя из этого, я полагаю, что гора Тунлу скоро вновь откроется, — поделился Хуа Чен, — надеюсь это не является одной из ожидающих нас проблем.
— Черт, хотелось бы в это верить, только ещё одного бедствия нам не хватало, — выругался Фэн Синь.
— Думаю такое масштабное событие в книге в любом случае сообщится, исходя из этого уже и будем действовать, — предположила Юйши Хуан.
За последние несколько сотен лет из города Гу живыми вышли лишь двое, и оба они, как и следовало ожидать, стали Князьями Демонов, известными каждой семье и каждому дому в мире людей.
Одним из них оказался Хуа Чэн.
После того, как Боги Войны были разбиты в пух и прах, настал черед Богов Литературы.
Небожители не смогли сравниться с ним в искусстве войны, но решили, что в искусстве споров наверняка смогут превзойти нахала.
Се Лянь вновь подивился навыкам Хуа Чена, мало того, что тот был невероятно силен, но и ещё похоже был так же невероятно эрудирован и начитан.
Вышло как раз наоборот: победить не удалось. Хуа Чэн мог переспорить кого угодно на любую тему, касаемо и прошлого, и настоящего, иногда он был вежлив, иногда резок, иногда упрямо доказывал свою точку зрения, иногда его меткие слова попадали в самую цель, иногда он и вовсе ударялся в софистику. И действительно, к его острым, как бритва, аргументам невозможно было придраться: блистая коварными речами и засыпая оппонентов богатыми цитатами, он с легкостью вводил слушателей в заблуждение. Опозорив нескольких Богов Литературы от земли до небес, от древности до настоящего времени, он довел их до такой злости, что те плевались кровью до края заоблачных далей.
Хуа Чэн обрел славу одной битвой.
— Не удивительно что у тебя так много последователей, демон, победивший богов звучит весьма надежно, — улыбнулся Се Лянь.
— Гэгэ, считает меня надёжным? Я польщен.
Но одной победы не хватило бы, чтобы назвать его кошмаром всех небожителей. В ужас их повергло вот что: после победы Хуа Чэн потребовал сдержать слово, данное тридцатью тремя небожителями.
— Было бы странно если бы он этого не потребовал, — сказал Ши Цинсюань.
— согласен, на что они вообще надеялись, — закатил глаза Му Цин.
Перед началом битвы стороны заключили следующее соглашение: в случае поражения Хуа Чэна он передаст им свой прах.
В случае поражения небожителей каждый из проигравших по собственной воле спрыгнет с Небес и впредь станет простым смертным. Если бы не безрассудное сумасбродство Хуа Чэна, не его решительная настойчивость на подобной ставке и не абсолютная уверенность тридцати трех небожителей в собственной непобедимости, они бы ни за что не согласились принять его вызов.
— Это было очень безрассудно и смело, Саньлан.
— Смело и безрассудно.
— Если тебе так больше нравиться, — улыбнулся Се Лянь уступая в этом маленьком споре.
Поэтому никто из небожителей по своей воле не стал выполнять обещанное. Нарушение клятвы было делом довольно постыдным, однако, если подумать, каждый из тридцати трех небожителей потерпел поражение, и если одному позор казался нестерпимым, то всеобщее унижение и унижением-то трудно было назвать; можно было даже объединиться и, напротив, осмеять противника. Потому, придя к молчаливому соглашению, все небожители притворились, что никакого обещания не давали. Все равно людская память слишком коротка, всего через пятьдесят лет вряд ли кто-то вспомнит о нем.
— Это было слишком наивно с их стороны, — покачал головой Ши Цинсюань. Если Хуа Чен не побоялся бросить им вызов, то “настоять” на выполнении условий договора ему ничего не стоило.
Этот момент небожители просчитали, надо сказать, довольно слаженно. Ошиблись лишь в одном: провести Хуа Чэна оказалось не так просто.
Не можете исполнить обещанное? Прекрасно, он не откажет в помощи.
— Как мило с твой стороны, — с явным сарказмом сказал Се Лянь, представляя реакцию небожителей на такую “заботу”.
— Да я вообще само очаровании, гэгэ, — лисья улыбка расплылась по лицу Хуа Чена.
— Избавьте нас от своих заигрываний, — фыркнул Ци Жун кривя лицо в преувеличенном отвращении.
Му Цина С Фэн Синем перекосило от намеков Ци Жуна. Чтобы Его высочество(!) и с этим? Ну уж нет!
Се Лянь который о таком и подумать не мог сначала замер в непонимании, а после смутился. Саньлан просто очень хороший собеседник, не больше!
— Мне больше нравилось, когда ты молчал в тряпочку и не возникал, когда не просят, — обратился Хуа Чен к оживившемуся Ци Жуна.
— Да мне плевать чё там кому нравится, терпите, выбора то у вас, бедняжек, нет, — гаденько улыбнулся Ци Жун.
Так и вышло, что Хуа Чэн сжег дотла все храмы и монастыри, построенные людьми в честь тридцати трех небожителей.
Это и был самый страшный кошмар, при одном упоминании, о котором лица всех бессмертных небожителей слегка подергивались — Демон в красном сжигает тридцати три храма Богов Войны и Литературы.
— Хоть и звучит весьма дико и ужасно, но по большей части они сами виноваты, ведь сами не захотели исполнять договор, — раздумывал в слух Се Лянь.
— Рад, что гэгэ меня понимает, — улыбнулся Хуа Чен.
Самый мощный источник магической силы небожителя — его монастыри и последователи, верующие в него. Если не станет храмов, где же последователи станут возносить свои молитвы? И где они станут возжигать благовония? Разрушение храмов стало огромным ударом для каждого небожителя, ведь чтобы построить новые, потребуется как минимум сотня лет, и еще неизвестно, удастся ли достичь прежнего уровня. В действительности подобное являлось катастрофой более страшной, чем провал во время столкновения с Небесной карой. У более сильных небожителей имелось свыше тысячи монастырей, у более слабых — свыше сотни, всего получалось не менее десятка тысяч. И Хуа Чэн сжег их все за одну ночь. Никому не известно, каким образом ему удалось сотворить подобное, но все же удалось.
— Ого, это поистине удивительный уровень силы, — восхитился Се Лянь.
— Да, интересно кто-то из тех поверженных небожителей сможет вознестись вновь? — задумался Ши Цинсюань.
— Вряд ли, слишком жалкие для этого, — довольно грубо ответил Мин И.
— Ой, ну что ты на них так взъелся. Конечно, далеко не приятные люди, но все же не стоит так грубо, — Мин И в ответ лишь пожал плечами.
Казалось, он не остановится ни перед каким злодейством.
— Я бы не назвал это злом, скорее выбивание долгов? Что-то в этом роде.
— Ваше высочество, вы вообще на чьей стороне?
Небожители стали плакаться Цзюнь У, но только и Цзюнь У ничего не мог поделать. Ведь небожители сами приняли вызов, и обещание принесли также сами, к тому же, Хуа Чэн оказался весьма хитер: он лишь сжигал храмы, не трогая людей, можно сказать, вырыл бессмертным яму, предлагая в нее спрыгнуть. А впоследствии небожители сами выкопали себе яму еще глубже, а затем прыгнули в нее, и предпринимать что-либо было уже поздно.
Изначально тридцать три небожителя пожелали одолеть зарвавшегося демона на глазах у всех смертных Поднебесной, поэтому в качестве места сражения были избраны сновидения множества представителей правящей элиты человеческого мира. Целью являлась демонстрация собственной божественной мощи перед высокопоставленными верующими, однако все повернулось иначе: князья, чиновники и аристократы узрели, как Хуа Чэн разгромил армию небожителей. И потому, пробудившись ото сна, многие знатные чины перестали поклоняться Богам, начав возносить молитвы Демонам. А тридцать три небожителя, потеряв свои монастыри и последователей, постепенно канули в забытье, лишь после вознесения следующего поколения небожителей удалось восполнить эту огромную потерю.
— Как вообще вознеслись, если у них опилки вместо мозгов? — ворчал Повелитель земли.
С тех пор множество обитателей Небесных чертогов приходят в ужас лишь при упоминании имени «Хуа Чэн», даже от слов о красных одеждах и серебристых бабочках у них волосы встают дыбом от страха. Некоторые боятся навлечь на себя его гнев, в ужасе представляя, что он придет бросить им вызов, а затем сожжет дотла их храмы; некоторые не могут пойти против него, поскольку в его руках находятся кое-какие неприятные сведения о них; многим также приходится нередко обращаться за помощью к Хуа Чэну, просить его о содействии кое в каких делах, поскольку в мире людей тот обладает немалым влиянием; спустя продолжительное время подобная ситуация привела к тому, что многие небожители стали испытывать к Хуа Чэну неоднозначные чувства, в какой-то степени даже преклоняться перед ним.
— Весьма умно одной победой убить сразу несколько зайцев. И изначально запланированная месть последователи, а также небеса, которые бояться и уважают соответственно не мешают. Ну и унижение небожителей как приятный бонус, — размышляя бормотал Се Лянь.
— Все так и есть, гэгэ.
— Ваше высочество, я тоже начинаю задумываться на чьей вы стороне, —
Посмеивался Пэй Мин.
Се Лянь неловко улыбнулся, он просто здраво и объективно рассуждал.
По этим причинам среди Небесных чертогов его и ненавидели, и боялись, и уважали.
— Наверное не найдется в мире ещё одного демона, к которому столь неоднозначно относятся на небесах, — улыбнулась Юйши Хуан.
— Рад стараться.
А теми двумя Богами Войны из тридцати пяти, кто не принял вызов Хуа Чэна, оказались Генерал Сюаньчжэнь, Му Цин и Генерал Наньян, Фэн Синь.
Принц удивленно посмотрел на двух товарищей, которые явно после этого объявления чувствовали себя не в своей тарелке, чем же они могли насолить Хуа Чену? Список того, что стоило у него спросить все больше полнился. Как бы не пришлось заводить отдельный листочек для этого списка.
Тогда они не приняли вызов вовсе не потому, что испугались Хуа Чэна, а всего лишь по той причине, что совершенно не признавали его своим противником; им показалось бессмысленным принимать подобный вызов, потому оба отказались, не представляя, что все обернется большой удачей для них самих. Однако, не получив от них согласия на бой, Хуа Чэн не забыл этих двоих, множество раз он задирал их во время патрулей на Празднике Призраков, и после нескольких существенных стычек с ним у обоих генералов остались глубочайшие темные воспоминания о свирепых и яростных серебристых бабочках.
Когда рассказ дошел до этого момента, голова Се Ляня заполнилась пронизанными светом серебристыми бабочками, мило кружащимися вокруг него с радостным видом; не в силах связать их с угрожающей картиной, которую рисовали слухи, он не удержался от мысли: «Неужели эти серебристые малютки настолько ужасны? Вовсе нет… очень даже милые».
— Милые?! — хором удивились Му Цин с Фэн Синем.
— Ну, — замялся Се Лянь, — я их ещё не видел так что сказать не могу. Но полагаю раз я так и сказал, то так оно и есть.
— ...
Му Цин и Фэн Синь, глубоко травмированные каждым событием свой долгой жизни каждый раз, когда там появлялись призрачные бабочки, просто в немом шоке посмотрели на Се Ляня, даже не обращая внимание на смешки других находящихся в комнате.
В то время как Хуа Чен сидел абсолютно довольный положением дел, так как получил рекордное количество похвалы от Его Высочество.
— Ладно, мы позже поговорим о Вашем инстинкте самосохранения и приоритетах, Ваше высочество, — немного отойдя от шока проговорил Му Цин, — кстати, это конец главы, желающие?
Когда тишина затянулась подал голос Советник:
— Полагаю сейчас моя очередь, — после чего забрал книгу, которую передал ему Му Цин через Се Ляня, который как раз закончил проверять все записи сделанный им в течение главы, чтобы убедиться, что ничего не забыл записать.
— Думаю все что мы могли обсудить обсудили уже во время чтения, так что могу начинать? — получив несколько кивков, Советник начал открыл книгу на месте закладки.