Ситуация казалась Се Ляню всё более странной и запутанной. Он произнёс: 

— Генерал, могу я спросить… 

— Ну спросить то всегда, можно, но вот получите ли Вы ответ, это уже совсем другой разговор, — хохотнул Пэй Мин. 

Кэ Мо перебил его: 

— Довольно вопросов! Вы убили моих воинов, и ещё хотите что-то узнать? Я ничего не скажу! Выходите биться! 

— Да уж, он явно не настроен на диалог, — вздохнул Ши Цинсюань. 

— Всегда можно попробовать сыграть на том, что на правах «победителей» Вы имеете право задать пару вопросов, — предложил Фэн Синь. Идея был не плоха, но возможности претворить её в жизнь у них пока не было. Да и нужды в этом не было так, как всю нужную информацию они и так узнают, что знатно упрощает осуществление дальнейших планов. 

Сань Лан возразил: 

— Я их убил, а не он. Ты можешь ответить ему, а потом сразиться со мной. 

— Умно. Но у Кэ Мо кодекс чести работает крайне странным образом так, что сомневаюсь, что это как-то поможет. 

— Чтобы разговорить его у меня есть ещё множество способов. 

Фраза прозвучала поистине разумно. Кэ Мо гневно выпалил: 

— Вы оба — её приспешники, разницы между вами нет! 

Пэй Мина весьма позабавила данная фраза. Абсурдность ситуации продолжала нарастать. 

— Вот так, оглянуться не успеешь, а уже на кого-то работаешь. 

Се Лянь поспешил заверить: 

— Генерал Кэ Мо, вы кое в чём заблуждаетесь. Первоначальная цель нашего похода в пустыню — уничтожение советника Баньюэ, как мы можем быть её приспешниками? 

— Разве что предателями? — задумался Ши Цинсюань, — но, тогда Вы в любом случае оказывается по одну сторону баррикад с Кэ Мо. 

Услышав об уничтожении советника Баньюэ, Кэ Мо погрузился в молчание. Спустя какое-то время он снова заговорил: 

— Если вы не её посланники, почему вы убили моих воинов? 

— Ещё не поздно сыграть дурачков? — понадеялся Се Лянь. Дотошность Кэ Мо весьма утомляла. 

— С конкретно этим воином, никогда не поздно. Вряд-ли он что-то заподозрит, — подсказал Ши Цинсюань, — Советница Баньюэ ему все глаза затуманила. 

Се Лянь ответил: 

— Но ведь это вы сбросили нас сюда. Нам ничего другого не оставалось, кроме как защищать свои жизни! 

— Да ну? — удивился Пэй Мин, припоминая как А Чжао на пару с «дражайшим Саньланом» резво прыгнули в темноту и уже за ними поспешил принц, в то время как Кэ Мо не повезло ухватиться за Се Ляня и полететь вместе с ним. И кто тут теперь жертва? 

Се Лянь неловко потёр шею, это ведь была ложь во благо! Хуа Чен же не чувствовал никаких угрызений совести и лишь пожал плечами. 

— Это была вынужденная мера. 

— Интересно, сколько же ещё таких «вынужденных мер» нас ждёт в будущем? — вопрос Пэй Мина остался без ответа. Хотя он и так понимал. Много. С любовью Его Высочества к приключениям это становиться очевидно. Возможно, стоит начать список. 

Кэ Мо бросил: 

— Вздор, я вовсе не сбрасывал вас. Я как раз схватил тебя за шиворот, это видели все. Вы сами спрыгнули в эту Яму! 

Ци Жун только усмехнулся. Повезло же кому-то найти таких самостоятельных пленников. 

А то ему вечно достаются только эти слезы, да сопли! «Не убивай нас!», «Пощади меня!». Ага, аж два раза! Если бы он щадил всех кого не попадя, где бы он был, скажите на милость? Даже думать тошно! 

Се Ляню оставалось лишь признать: 

— Да, да, да, это мы сами прыгнули в Яму. Генерал, теперь мы с вами заперты здесь, внизу, и пока находимся по одну сторону баррикад. Почему советник Баньюэ открыла ворота и впустила вражескую армию? 

Ши Цинсюань подивился тому, как виртуозно Его Высочество превратил собственную неудачу в отличную возможность для допроса. Хотя такое умение у него прослеживалось на протяжении всех глав которое они читают. 

Случайно угодили в песчаный ураган? Ничего, зато нашли какую-то загадочную пещеру с торговцами.  

Кого-то укусила смертельно ядовитая змея? Печально, но нам все равно нужно было в город, заодно и противоядие захватим.  

Воины Банью хотят сбросить вашу компашку в Яму Грешников? Сиганите туда сами, да ещё и одного из них с собой захватите, чтобы у него не осталось выбора кроме как ответить на все ваши вопросы! 

Кэ Мо, разумеется, не слушал никаких доводов, он был оскорблён до глубины души. 

— Какая тонкая душевная организация! — Пэй Мин прикрыл рот ладонью в притворном удивлении. 

— Вы оба — гнусные подлецы. Напали на меня вдвоём. 

Ну справедливости ради, подумал про себя Мин И, у них был закопан человек, который исполнял сразу две функции — удобрение и оповещение о названных гостях, которых можно было легко поймать всей великой братией воинов Баньюэ. Так что один-один. 

Се Лянь бессильно произнёс: 

— Я всего-то ударил вас единожды. И в драку не ввязывался. 

— Уж простите, Ваше Высочество, но побеждает всегда тот, кто кричит о несправедливости громче всех, — развел руками Пэй Мин. 

Се Лянь не мог не согласиться с Генералом. Он сам весьма неплохо усвоил эту простую истину на своем собственном опыте. Но не желание соглашаться с таким мироустройством никуда не ушло. 

Вообще-то принца не особо волновало, что кто-то называет его подлецом, хитрецом или чем-то в этом роде.  

Эти слова были словно ножом по давно не бьющемуся сердцу Хуа Чена. Он на секунду с силой сжал книгу в руках. Благо, обложка той была прочной, что уберегло её от участи ручки дивана. 

Он предполагал о таких мыслях Се Ляня. Ещё тогда, когда они встретились на руинах храма Его Высочества, что он пытался отвоевать и защитить от злостного сожжения. Но много ли может сделать подросток, которому даже еда не каждый день доставалась? 

Но оказалось, что Его Высочество все это время был там, как Хуа Чен понял уже позже, зачем-то желая увидеть конец этого уже и так разваливающегося храма. В тот момент Хун Хун-эр мог лишь надеяться, что его слова помогли его Божеству не впасть в отчаяние окончательно. 

Хоть принц сейчас и сидел буквально в десятке цуней от него, вполне живой и здоровый. Но мысли о собственной ничтожности и неправильности все ещё одолевали Его Высочество. 

Демон надеялся, что Се Лянь позволит остаться ему рядом, хотя бы ненадолго. Чтобы он выкинул эти отвратительные мысли из головы принца, это определенно не то, как он должен думать о себе. 

Се Лянь не только был не прочь сразиться «вдвоём против одного», но и не постеснялся бы выступить с целой сотней против одного, окружить врага и избить, если того требовала ситуация. Кто в момент опасности вообще вспоминает о честной битве «один на один»? Но всё дело в том, что Сань Лан совершенно очевидно без особых усилий одержал верх, даже с человеком на руках. 

Ши Цинсюань мысленно сделал вывод, что не одна только ненависть к Советнице Баньюэ и её мнимым сообщникам была катализатором такой агрессии. Но ещё и уязвленная гордость. 

Собиратель Цветов был, наверное, первым за двести лет с падения государства Баньюэ, кто остудил их пыл. До прибытия Его Высочества в пустыню, единственными кто мог как-то существенно нарушить планы воинов и навредить им же были скорпионовые змеи. Антидот от яда которых у них рос буквально на заднем дворе. Должно быть это было весьма уязвляющее для Кэ Мо. 

Действительно, чем выше летаешь — тем больнее падать. В их случае, это даже буквально. 

Да ещё попросил Се Ляня не вмешиваться. А теперь, когда Кэ Мо, кажется, решил, что смог бы одолеть юношу один на один, принцу это показалось несправедливым. Однако, судя по характеру Кэ Мо, с ним всё-таки можно было прийти к согласию. Нужно действовать постепенно, и всё устроится.  

Пэй Мин с интересом пододвинулся ближе к столу. Похоже, сейчас их ждёт интересная сцена приручения ещё одного демона Его Высочеством. 

Он уже начинал опасаться, как бы у принца не появилось целой армии демонов к концу повествования, с таким-то подходом… 

Внезапно Сань Лан без намёка на терпение, как бы между прочим, произнёс: 

— Тебе лучше ответить на его вопросы, ради своих воинов. 

Кэ Мо возразил: 

— Ты уже уничтожил их без остатка, подобные угрозы бесполезны. 

— Всегда есть чем пригрозить, если знать некоторые нюансы, — хищно улыбнулся Хуа Чен, припоминая некоторые традиции государства Баньюэ о которых читал. 

В то время как Се Лянь с удивлением для себя обнаружил, что ему очень уж симпатизирует эта хитрая улыбка демона. 

Сань Лан ответил: 

— Но трупы всё ещё целы. 

Кэ Мо, кажется, приподнявшись с земли, настороженно спросил: 

— Что ты хочешь сделать? 

— Нравиться же им всем притворяться дураками, — с досадой цыкнул Хуа Чен. 

Сань Лан ответил: 

— Сначала лучше спросить, что хочешь сделать ты. 

По одному лишь тону Се Лянь мог представить, как сощурились глаза Сань Лана, когда он произнёс: 

Конечно же Пэй Мин не оставил эту фразу без внимания. 

— Ваши отношения с Собирателем Цветов с каждой страницей становятся все ближе и ближе! Даже друг друга видеть не нужно, чтобы представить мимику! 

Се Лянь устало потёр точку между бровей, кажется, с этим бесполезно бороться. Хуа Чен же лишь неопределенно хмыкнул на слова Генерала Пэйя. 

— Ты желаешь для них благоденствия в следующей жизни или хочешь, чтобы они возродились в виде кровавой каши? 

Кэ Мо вначале затих, но потом его настигло понимание. 

— Ты?! 

Вот его и припёрли к стенке. Видно, сейчас начнется допрос с пристрастием. Но им это лишь на руку, так что Фэн Синь не имел ничего против. Чем меньше растягиваются события в этой книге, тем быстрее они смогут вернуться обратно. 

Народ Баньюэ крайне серьёзно относился к погребальной церемонии. Согласно их повериям, как выглядит труп человека во время смерти, таким он и станет в следующей жизни. К примеру, если кто-то перед смертью потерял руку, после перерождения он станет калекой без руки. 

— Получается, если человек потерял руку, то он всегда будет перерождаться без нее? — поинтересовался Ши Цинсюань, — вряд ли она у него перед смертью отрасли бы. Или это сохраняется только на первое перерождение, а после все обнуляется? 

Вопросы так и сыпались. Поэтому Мин И принял волевое решение и просто закрыл рот Ши Цинсюань рукой. 

— Не разводи демагогию, а лучше слушай. 

Что ж, возможно не стоило настолько вдумываться в обычные поверия. 

Ну а если все трупы на дне Ямы превратятся в кровавое месиво, не лучше ли им тогда не перерождаться вовсе? 

Кэ Мо являлся истинным представителем народа Баньюэ, он не мог не устрашиться этого. 

Пэй Мин согласно хмыкнул методам Хуа Чена. На Кэ Мо действительно оказалось надавить легче, чем он предполагал. 

А Се Лянь же вновь подивился эрудированности Саньлана. Казалось, что нет такой темы в которой он не разбирался. Это очень подкупало. 

И в самом деле, в темноте раздался скрип зубов, а затем голос, полный безысходности: 

— Не трогай их тела! Каждый из них был отважным доблестным воином. Для них просидеть на дне этой Ямы столько лет стало истинным мучением. Сегодня ты уничтожил их и, возможно, тем самым освободил их души. Но я не могу позволить, чтобы они вновь подверглись унижению. 

Му Цин усмехнулся на то, как Кэ Мо сам себе противоречить. Сначала кричит на них, что они сообщники Советницы Баньюэ и убили всех его братьев. А теперь же сам говорит, что они на самом деле их освободили и возможно это даже к лучшему. Может он уже определиться? 

Сделав паузу, он спросил: 

— Вы правда пришли, чтобы убить советника Баньюэ? 

— Наконец, он решил прекратить орать и подумать головой? Удивлен, — усмехнулся Ци Жун. Где-то послышался смешок Хуа Чена: «кто бы говорил». 

— У него до этого была скорбь по товарищам, — напомнил Ши Цинсюань. 

— Ну вот с ними отношения и выяснял бы, — не уступал Ци Жун. 

Се Лянь мягко ответил: 

— Абсолютная правда. Говорят, чтобы победить, нужно познать противника и познать себя. Но о советнике Баньюэ людям мало что известно. Никто не знает, как противостоять ей. Надеюсь, раз уж Генерал Кэ Мо когда-то был с ней знаком, вы сможете дать нам хоть какие-то указания. 

— Как чу́дно рассказываете, — подивился Пэй Мин, — все-таки умеете убалтывать. Чего же раньше не пользовались столь полезным навыком? 

— Видимо, раньше этот навык не был так необходим, — пожал плечами Се Лянь. 

Возможно, сработало желание выступить против общего врага, а может, Кэ Мо просто испытывал отчаяние от падения в бездну, из которой не выбраться, и от того, что сидел прямо на горе тел своих воинов. Как бы там ни было, генерал временно перестал проявлять враждебность. Он начал говорить: 

— Вы хотите знать, почему она открыла ворота и впустила армию Юнань? Потому что она просто хотела отомстить нам. Она ненавидела государство Баньюэ! 

— Как это? — удивлённо переспросил Ши Цинсюань, — она ведь была Советницей. Такую должность не дают кому попало, да и в государственных органах обычно не служат те, кто ненавидит это самое государство. Верне, могу, но добиться высоких чинов сложно. 

Се Лянь был согласен с доводами Ши Цинсюань. Как он и подозревал, все намного сложнее чем он предполагал. 

— Насколько я знаю, она сама родилась в Баньюэ. Что же случилось что она возненавидела собственную родину? 

— Много что в жизни может произойти, подставили, предали, тут можно долго гадать, — ответил Пэй Мин. 

Се Лянь поинтересовался: 

— Что значит — ненавидела государство Баньюэ? Но разве она сама не являлась выходцем из народа Баньюэ? 

Кэ Мо ответил: 

— Да. Но только наполовину. Она была полукровкой, и в её теле также текла кровь народа Юнань! 

— Аа 

— Так вот оно, что, — кусочки пазла начали медленно складываться в голове Се Ляня. 

— У гэгэ уже появились догадки? — поинтересовался Хуа Чен. 

— Возможно, но пока рано делать выводы. 

Хуа Чен кивнул принцу и мельком пробежался взглядом по страницам, их явно ждал не один интересный поворот. 

Оказалось, что советник Баньюэ была рождена от союза женщины из государства Баньюэ и мужчины из государства Юнань. Живущие на границе народы двух государств ненавидели друг друга, и подобный союз представителей разных народов сохранить было весьма нелегко. Спустя несколько лет мужчина из центральной равнины не выдержал подобной жизни, покинул приграничную местность и вернулся в мирное и процветающее государство Юнань. 

— Не позавидуешь. Бедная девочка, — вздохнул Ши Цинсюань. 

— Такая бедная, что аж забрала жизни целого города, — фыркнул Мин И. 

— Мин-сюн, ты же понимаешь, что я не это имел ввиду! — начал тараторить Ши Цинсюань, — я хотел сказать, что так у неё есть хотя бы причина, для такой, очевидно излишней, но мести. 

— Да-да, — пробурчал Мин И складывая руки на груди. 

Несмотря на то, что супруги расстались по обоюдному согласию, в скором времени женщина, по причине любовной тоски, повлёкшей за собой сердечную болезнь, умерла, оставив семилетнюю дочь. Девочка росла беспризорницей. Иногда ей удавалось раздобыть еду, а иногда приходилось голодать. Люди смотрели на неё с таким же пренебрежением, с каким смотрели на её родителей. 

Хотя и некоторые детали усердно не хотели стыковаться с другими, реальное положение дел становилось немного более понятным. Это не могло не радовать Се Ляня. 

Рано осиротевшая, да ещё полукровка, которую к тому же никто не любил и не желал помочь, ни в чем не повинному ребенку. Возможно, по ходу своего взросления она медленно разрабатывала и претворяла в жизнь свой план мести и стала Советницей. 

Хотя с последним могли возникнуть проблемы. Все же должность очень высокая и важная, отбор должен быть соответствующим, а уже про проверки верности и говорить не стоит. Неужто эта хрупкая на вид девушка на самом деле такая хитрая интриганка? 

Вернувшись из своих мыслей Се Лянь понял, что случайно прослушал какую-то часть текста и Хуа Чен уже перешёл к таинственному исчезновению будущей Советницы. 

Когда девочке было около пятнадцати лет, на границе государств случилось столкновение двух армий. В сражении погибло множество людей, а девочка-полукровка исчезла. 

У неё не осталось ни родных, ни друзей в государстве Баньюэ, поэтому, когда девочка пропала на несколько лет, никто не стал искать её. Однако после появления девочки ситуация в корне изменилась. 

Со стороны девушки это было достаточно логичное решение. Все-таки в пылу сражения вряд ли кто-то будет разбираться кто враг, а кто сюда случайно попал. Да и искать её все равно было не кому. 

Весьма печальная судьба на самом деле, если закрыть глаза на содействие в уничтожении целого города. Ведь за все её пятнадцать лет у неё не появилось хотя бы одного человека, что волновался бы о ней. Как ни посмотри, а сочувствием к ней все равно проникаешься. Но и о грехах её сложно забыть. 

Ши Цинсюань тяжело вздохнул, все это было очень противоречиво. Даже не знаешь, что и думать. 

За эти годы она пересекла тысячи ли пустыни, добралась до самого государства Юнань. Неизвестно, какое чудо повстречалось девочке в пути, но она принесла из своего путешествия знание тёмного чародейского искусства. Более того, оказалось, что девочка способна управлять ядовитыми тварями, которых больше всего на свете боялись люди Баньюэ. Скорпионовыми змеями. 

Узнать о том, как ничем не отличающаяся девчушка мало того, что смогла овладеть чародейским искусством, так ещё и смогла научиться управлять скорпионовыми змеями, главной угрозой для всех живущих в пустыне, было интересно всем. Но просвещать из в эти детали видимо никто не желал. 

Что печально. Было бы полезно для общего развития. Мало ли какая информация в жизни может пригодиться? 

Узнав о её возвращении, помимо восхищения, многие люди испытали страх. Потому что характер девушки вовсе не изменился — она осталась столь же мрачной и нелюдимой. Когда-то многие в государстве Баньюэ обижали её, а теперь девушка удостоилась чести служить во дворце, да ещё на почётной должности придворного мага. Что если она когда-нибудь захочет им отомстить и навлечёт на них неприятности? 

Это было довольно очевидное развитие событий, Се Лянь и сам думал об этом. Вот только может ли быть все так просто? 

Се Лянь произнёс: 

— Наверняка многие в государстве Баньюэ нелестно отзывались о ней. 

Му Цин не мог не согласиться. Такое событие могло и какому-нибудь локальному бунту превести. Все-таки ставить какую-то странную девчушку полукровку, в глазах общественности это не самая разумная затея, даже учитывая её выдающиеся способности. 

Ей должно быть пришлось пройти не мало испытаний чтобы суметь адаптироваться в ещё более агрессивном к ней обществе, если он вообще смогла. Так как то о чем они слушали сейчас не подразумевало счастливого конца. 

Кэ Мо фыркнул. 

— Не только отзывались, но даже пошли во дворец, на приём к государю, и там называли её посланницей скорпионовых змей, которая принесёт беду в государство Баньюэ, и потому её нужно повесить. Но у них ничего не вышло. 

Что ж, по крайней мере Дворец предоставил Советнице относительную безопасность, а не просто закрыл на это глаза. Уже шаг к мирному сосуществованию. 

Се Лянь предположил: 

— Она повесила этих людей раньше? 

Кэ Мо с ещё большей неприязнью ответил: 

— Откуда у вас, людей Юнань, столько коварства и жестокости в голове? Нет! Я её защитил. 

— А то есть сбрасывать людей в Яму полную диких животных — это не жестоко и совершенно в порядке вещей? — выгнул бровь Хуа Чен. 

— Ох уж эти двойные стандарты, — фыркнул Му Цин. 

Се Лянь попытался возразить: 

— Я уже говорил, что я не из государства Юнань… Ох, ну ладно. 

Се Лянь понимал своего двойника. Кэ Мо доказывать что-то было бесполезно. Отвечает на поставленные вопросы уже хорошо, а что он во время этого думает про них с Саньланом совершенно не важно. 

Тогда Кэ Мо уже получил звание генерала. Однажды он отправился со своими воинами в пустыню, чтобы расправиться с разбойниками, и взял с собой девушку, придворного мага из дворца государя. 

Разбойники оказались не так просты. Они устроили гнездо прямо под песками. Потери в битве понесли обе стороны, но Кэ Мо всё-таки одержал победу. Их битва привела к обрушению гнезда разбойников под землёй. К тому же намечалась песчаная буря, оставаться там было крайне опасно. Кэ Мо приказал воинам отступать, но часть его людей, включая придворного мага, не успела спастись. 

— Может и не спаслись, но Советница явно осталась жива. Вряд-ли она смогла бы предать их, будучи бесплотным духом. 

Отступив в безопасное место и дождавшись, когда буря стихнет, Кэ Мо вернулся туда, чтобы откопать своих воинов и похоронить их тела. Уже на месте генерал обнаружил, что придворный маг в одиночку выкопала немаленькую подземную пещеру, где раненые, но живые воины смогли переждать бурю. 

— Одна? — удивился Пэй Мин, — вырыть целую пещеру ещё и затащить туда раненых воинов, которые раза в два больше неё? 

— Не зря же её после сделали Советницей, — пожала плечами Юйши Хуан, — тем более что её магические навыки были весьма неплохи. 

Пэй Мин нахмурился на такой ответ, это был какой-то новый способ насолить ему? 

Тела погибших также были выкопаны и аккуратно разложены на земле. Всё это она сделала своими руками, и когда Кэ Мо подоспел на место, тело придворного мага было покрыто пятнами крови. Но всё же девушка молчаливо сидела на страже у входа в пещеру, обняв колени, ожидая подмогу, словно одинокий волчонок. 

— Видимо, именно из-за этого случая люди Баньюэ все же смогли довериться Советнице, — предположил Ши Цинсюань. 

— Не знаю, — сомневался Се Лянь, — ненависть так просто не исчезает. Там явно была проделана большая работа для того, чтобы втереться в доверие людям Баньюэ. 

«Могла ли Советница Баньюэ совершить этот поступок просто чтобы расположить к себе Кэ Мо и других военных? В таком случае у неё была бы сильная опора, которая помогла бы ей стоять ровно» — размышлял Се Лянь. 

Кэ Мо добавил: 

— После того случая я решил, что она хороший человек, всё сделала очень правильно и никакого бедствия на нашу страну не навлечёт. Поручившись за неё, я заставил замолчать все злые языки. 

Возможно, это был не самых хитроумный план, но Се Лянь не мог не согласиться, что сработал он на “ура”. Вот уж правда, все гениальное — просто. 

К тому же, Кэ Мо в детстве и сам подвергался обидам и унижениям ровесников из-за слабого здоровья, поэтому мог посочувствовать девушке и стал проявлять по отношению к ней больше внимания и заботы. Постепенно он заметил, что придворный маг обладает немалыми способностями, потому стал рекомендовать её на должность советника государя. Можно сказать, девушка стала советником лишь благодаря Кэ Мо, который впоследствии, как и записали в летописях потомки, стал её самым преданным защитником. 

Так продолжалось до тех пор, пока не вспыхнула очередная война, и государство Юнань не послало свою армию для осады государства Баньюэ. 

— Теперь ясно почему он так истово её ненавидит. Не только из-за самого факта предательства, но и потому что он сам привел её к власти и косвенно стал причиной смерти и страданий своих боевых братьев. Какая злая ирония, — хмыкнул Пэй Мин. 

Кэ Мо продолжал: 

— Две армии сражались на равных, никто не желал уступать. И тогда советник решила принести жертву Небесам, как она сказала, чтобы заручиться покровительством для армии нашего государства. 

Поэтому ярость воинов вскипела высокой волной, боевой дух возрос многократно. Они стояли насмерть, защищая городские ворота. Со стен летели стрелы, сыпались камни, лилось кипящее масло, звуки побоища взлетели до самых небес. 

Никто и представить не мог, что в самый разгар сражения советник государя внезапно откроет городские ворота. 

Се Лянь внимательно слушал голос Хуа Чена, стараясь не пропускать деталей повествования. Но все никак не мог взять в толк, зачем же Советнице Баньюэ было их предавать?  

Чтобы отомстить за детские обиды и годы травли? Слишком уж жестокого для подобных проступков. Не проще ли было с такой поддержкой, какая у нее есть, просто устранить не угодных ей людей, а также с помощью своей власти медленно менять консервативные установки людей? 

Хотя возможно, кому-то проще просто сжечь все мосты связывающее её с травмами и старой обидной. 

Когда это произошло, армия в несколько десятков тысяч в одно мгновение хлынула внутрь безумным полчищем. Тяжёлая кавалерия мгновенно превратила весь город в кровавый жертвенный алтарь! 

Едва Кэ Мо в разгаре ожесточённой битвы узнал, что советник открыла ворота, он просто обезумел от гнева. Но каким бы отважным он ни был, в одиночку генерал уже не мог ничего исправить. 

Они наконец услышали всю историю полностью, но Пэй Мину казалось, что в этой истории явно чего не хватает. Возможно, Кэ Мо не обладает всей нужной им информацией? Так как тут явно что-то не складывается. 

Кэ Мо сквозь зубы прошипел: 

— Лишь тогда я узнал, что она давно спелась с командиром вражеской армии и договорилась впустить их в город в назначенный час. Но даже если мне было суждено умереть в бою, перед смертью я должен был убить эту предательницу! Поэтому я со своим отрядом ворвался в башню на городской стене, выволок её оттуда и повесил над Ямой Грешников. Прямо на том шесте! 

О, ясно. Теперь Пэй Мину все стало понятно, но хотелось надеяться, что личность этого командира вражеской армии так и останется не известным. Иначе, он уже предвещает какую шумиху это может вызвать на небесах и ничем хорошим для них это не закончится. 

Вражеская армия перешла границы Баньюэ, обратив его в мёртвое государство. Убитые же в бою воины и повешенная советница остались навечно привязаны к руинам, ненависть их друг к другу не ослабла даже за долгие годы. 

Се Лянь спросил: 

— Так значит, поэтому вы, Генерал Кэ Мо, и ваши воины рыскают повсюду в поисках следов советника Баньюэ, а когда вам удается её схватить, вы снова «вешаете» её над Ямой Грешников? 

— Подождите, но разве она не сильная чародейка, которой ко всему этому ещё и скорпионовыми змеями управляет, как она смогла позволить им себя схватить? — не понимал Се Лянь. 

— Может совесть решила проснуться? — усмехнулся Фэн Синь. 

Кэ Мо воскликнул: 

— Повесь мы её хоть тысячу, хоть десять тысяч раз, этого будет недостаточно! Поскольку и она повсюду ищет моих воинов, что стали тёмными созданиями, и бросает их в Яму Грешников! Она установила вокруг Ямы ужасное магическое поле, которое может снять лишь сама.  

— Так это она создала это магическое поле? Теперь ясно почему они не предпринимают попыток достать своих товарищей оттуда, — прокомментировал Ши Цинсюань. 

Кто упадёт сюда, выбраться уже не сможет. Но мои воины, преданные ею, безвинно погибшие в битве, изнывают под тяжестью тёмной энергии. И лишь живая кровь народа Юнань может рассеять ненависть в их сердцах, помочь им постепенно вознестись для перерождения. В ином случае освобождения им не видать, стенания их станут еженочными, вечными! 

— О так они не просто так губят обычных людей? — со скепсисом спросил Му Цин. 

— В любом случае это не оправдание. Уверен были ещё способы без такого количества человеческих жертв, — фыркнул Ши Цинсюань . 

Се Лянь продолжал: 

— И потому вы постоянно ловите людей, чтобы сбрасывать их в Яму и кормить своих воинов? 

— Разве они в этот момент не уподобляться Советнице так же убивая и принося в жертву невинных людей? — задал риторический вопрос Се Лянь. Жертвовать одними, чтобы спасти других… это всегда оставалось спорной темой, так как это ведёт за собой просто бесконечный круг ненависти и насилия  

Кэ Мо ответил: 

— Что ещё мне остается? Слушать, как они воют волками здесь, внизу? 

— Людей для этих целей вы ловите сами, или…? 

— Да некоторых даже ловит не нужно. Охочих пройтись по заброшенному городу может и не так много, но явно есть, — пожал плечами Пэй Мин. У некоторых людей, кажется, на роду было написано влезать во всякие опасные для жизни авантюры и проверять себя и окружающих на прочность. 

— Мы не можем выходить слишком далеко за пределы государства Баньюэ. На наше счастье, её змеи отличаются коварством и часто выползают из древнего города, чтобы покусать людей. А укушенные торговцы приходят сюда на поиски травы шань-юэ. 

— Пока что все выглядит так, как будто она им максимально содействует в данном начинании, — нахмурился Фэн Синь. 

— Решила таким образом реабилитироваться? 

— Чёрт её знает. 

— Того человека, чьё лицо говорило из земли у дворца государя, вы закопали? 

— Да. Он хотел украсть сокровища из дворца. Но все богатства нашего государства были подчистую вынесены людьми Юнань двести лет назад. 

— Довольно нестандартное наказание за излишнюю жадность, — не мог не заметить Пэй Мин. 

Се Лянь спросил: 

— Но почему вы просто зарыли его там, а не сбросили в Яму? 

Тот же вопрос крутился в голове Его Высочества. Так как скорпионовых змей воинам можно было особо не опасаться, они ведь и так мертвы. Да и кто знает какой эффект окажет трава шань-юэ на таких необычных пациентов? 

Кэ Мо ответил: 

— Траву нужно удобрять, иначе как нам справиться со змеями? Мы тоже не желаем сталкиваться с этими тварями. 

Се Лянь подумал: «Кое-что не сходится». 

С Се Лянем были согласны все находящиеся в комнате. Все так смотря на эту историю со стороны, обнаруживалось много былых пятен, которые явно скрывали в себе ещё больше неприглядной правды. 

Кэ Мо по своей воле выращивал траву шань-юэ, даже удобрял её плотью живого человека. Это отлично показывало, что его страх по отношению к скорпионовым змеям ни капли не уменьшился, даже при том, что сам он больше не являлся человеком. 

Таким образом, выходило, что при жизни этот страх был наверняка ещё сильнее. Но разве советник Баньюэ, владея таким убийственным оружием, как скорпионовые змеи, могла позволить толпе воинов столь легко схватить себя, выволочь из башни и повесить на шесте? 

Весьма закономерный вопрос после всего услышанного. Пока выходило, что эта Советница сама толком не знала за кого она в этой воине.  

Вроде и предала, но, когда её ловят и мучают не сопротивляется, помогает найти людей для спасения душ воинов, которых она сама же и сбросила в Яму Грешников. Советница Баньюэ вырисовывалась крайне специфической личностью с неясной мотивацией. 

Пока Ши Цинсюань витал в своих мысля, книжный принц пытался как-то сопоставить всю полученную информацию и пришел к тем же мыслям что и он. 

Значит, они лишь притворяются врагами? Но какой смысл в этом притворстве? 

— Если это и так, то Кэ Мо явно об этом притворстве даже не подозревает. То, с какой самоотдачей он поносил её не оставляет поводов для подозрений. 

— Но вопрос к чему все это притворство остаётся открытым. 

И посреди всей этой путаницы парил ещё образ загадочной заклинательницы в белых одеждах и её спутницы.  

— Ох, точно. Я уже и позабыл, что Его Высочество ещё не в курсе о нас с Мин-сюном, — прикрылся веером Ши Цинсюань. 

Се Лянь решил задать ещё один вопрос: 

— Генерал, когда мы только оказались в городе, встретили двух заклинательниц — в белом и в чёрном. Вы знаете, кто они такие? 

— Нашел у кого спросить, — усмехнулся Ци Жун, — он о своем-то деле нихрена не знает толком, а тут ещё и твои тупые вопросы. Как бы окончательно не отупел. 

— До тебя ему явно ещё далеко, — на грани слышимости пробурчал Му Цин, чем вызвал улыбку у Фэн Синя. 

Ответа не последовало, поскольку Сань Лан тихо прошипел: 

— Тсс. 

Пока ещё не понимая, что случилось, Се Лянь сразу замолчал. Какое-то странное инстинктивное чувство заставило его поднять голову и посмотреть наверх. 

Фэн Синь с Му Цином в который раз подивились такому безоговорочному доверию принца к Хуа Чену, которого он знал не больше недели. 

Он ведь даже ему все ещё о своей настоящей личности нормально не рассказал и все это время, по сути, врал. Да, он кончено не то, чтобы прям скрывался, но и прямо не говорил. И вот этому демону принц доверят без единой задней мысли?! 

Всё тот же квадрат тёмно-синего неба, да ещё холодная белая луна. 

А рядом с луной принц издалека разглядел человека: половина фигуры в чёрном высунулась с края Ямы и заглянула внутрь. 

— Кто-то решил присоединиться к бурному обсуждению? — Ши Цинсюань заинтересованно поглядывал на книгу в руках Хуа Чена. Может они с Мин-сюном, наконец, полноценно появляться в книге? 

Поглядев немного, фигура внезапно показалась целиком — человек спрыгнул вниз. 

— Как я погляжу всех прямо-таки тянет прыгнуть в эту Яму, — усмехнулся Пэй Мин.  

И пока он летел, Се Лянь отчётливо разглядел в силуэте ту самую девушку, подвешенную на длинном шесте, — советника Баньюэ! 

— Отлично. Сейчас она нам и расскажет, как там все было по-настоящему, — Ши Цинсюань, конечно немного расстроился, что это не они, но ненадолго. В конце концов у них ещё много времени. 

— Надеюсь, она будет по сговорчивее Кэ Мо, — фыркнул Му Цин. 

Оказавшись на дне Ямы, советник спросила на языке Баньюэ: 

— Кэ Мо, что произошло? 

— Я уже чувствую какую тираду она получит в ответ, — вздохнул Фэн Синь.  

Стоило ей заговорить, Се Лянь осознал, что голос девушки значительно разнится с его ожиданиями. Тон действительно звучал ледяным, но при этом очень тихим, словно чем-то расстроенный ребёнок бормотал себе под нос. Это был вовсе не тот стальной бессердечный голос, который ожидал услышать принц. Если бы не отличный слух, Се Лянь бы вовсе ничего не расслышал. 

Это знание стало удивительным и для всех слушающих. 

Советница хоть и была весьма странной по полученным ими описаниям. Но представлялась явно не так.  

Ши Цинсюань представлял её скорее холодной женщиной с ледяным голосом и приказным тоном. Возможно, чем-то схожей с Мин И? Тот часто был достаточно груб с другими небожителями и достаточно угрюм и холоден большую часть времени. 

Се Лянь же размышлял, возможно враг силой склон её на свою сторону? Тогда бы её действия были достаточно логичны, так как она старается помочь этим воинам и даже позволят вымещать на себе гнев и обиду за её поступок. 

Кэ Мо воскликнул: 

— Что произошло? Они все мертвы!　 

Советник: 

— Как они могут быть мертвы? 

Кэ Мо: 

— Разве не потому, что ты столкнула их сюда и заперла в этом проклятом месте? 

— Если все их диалоги выглядели так, тогда я не удивлено что они за это время не смогли ничего прояснить и прийти к какому консенсусу, — закатил глаза Му Цин. 

Советник: 

— Кто здесь? Внизу ещё один человек. 

— Не поверишь, та даже два. Но ни один ни второй далеко не приятные личности, — картинно вздохнул Ци Жун., — могу только посочувствовать этой соплячке.　 

В действительности же на дне Ямы, помимо Кэ Мо, находились ещё два «человека», однако у Сань Лана не было ни дыхания, ни сердцебиения, и потому советник Баньюэ не ощущала ни следа его существования. А когда наверху началась неразбериха, она совершенно не обратила внимания, кто свалился в Яму, а кто сбежал. Поэтому сейчас она считала, что Се Лянь один. 

Ши Цинсюань про себя отметил, что это весьма удобно. Демонам с таким преимуществом только в шпионы и идти. 

Кэ Мо воскликнул: 

— Это они убили моих воинов, теперь ты довольна? Наконец-то они все мертвы! 

Советник надолго замолчала. Лишь спустя время во тьме внезапно загорелся огонь, озаривший девушку в чёрных одеждах, которая держала на ладошке маленький пучок пламени.　 

На вид ей было не больше восемнадцати. Скромное дорожное платье чёрного цвета, такое же чёрное, как её глаза. Нельзя сказать, что девушка некрасива, просто выглядела она крайне безрадостно. На лбу и в уголках рта виднелась синева, хорошо заметная в свете пламени. 

— Я бы удивился, если бы она так и пылала счастьем и радостью учитывая, что буквально только, что отвязала себя от шеста, на котором висела явно не один час, — фыркнул Му Цин. 

Если бы ранее они не убедились в этом, сейчас никто бы даже не подумал, что советник Баньюэ — и есть эта бледная девчонка. 

С этим нельзя было не согласиться. Так как когда говорят: «Советница Баньюэ» представляется явно не хрупкая и маленькая, побитая жизнью девочка, чей голос сложно услышать, не напрягая слух. 

Пламя озарило и пространство вокруг девушки. У её ног лежали мёртвые тела воинов Баньюэ, облачённых в доспехи. 

Се Лянь не удержался от взгляда в сторону. 

Ши Цинсюань понимал Се Ляня, картина была пренеприятнейшей. Он лишь надеялся, что не присоединится к ним в их посиделка на дне Ямы Грешников. Ни виды, ни запах явно стоящий там, его совсем не привлекали. 

Пламя, зажжённое советником, сияло не слишком ярко и не могло осветить людей на дне Ямы целиком, они по-прежнему оставались сокрыты во тьме. Но всё же далёкий огонёк помог принцу разглядеть рядом фигуру в красном. 

— Меня поражает, как в любой ситуации Его Высочество первым делом всегда смотрит на Собирателя Цветов, — усмехнулся Пэй Мин. 

— Нет, ничего странного в том, чтобы проверить своего друга, — пожал плечами Се Лянь. 

Не успел Хуа Чен ничего ответить, как раздался недовольный голос Фэн Синя. 

— Какой друг?! Ваше Высочество, он же опасен, — он указал на расслабленно сидящего на диване Хуа Чена, — да и Вы знаете его всего несколько часов! 

— Он прав, Ваше Высочество. Вам не стоит быть столь легкомысленным, — согласился Му Цин. 

— Может хватит пытаться контролировать гэгэ во всем чем только можно? — выгнув одну бровь спросил Хуа Чен, эти двое раздражали его все больше и больше. 

— Ты вообще помолчи. Спишь и видишь, как бы втереться в доверие к Его Высочеству, — прикрикнул Фэн Синь, что кажется очень позабавило Хуа Чена. 

— Фэн Синь, Му Цин! Хватит, — привлек к себе внимание Се Лянь, надеясь таким образом остановить перепалку, — я уже не маленький. Не нужно так печься обо мне. И, мне кажется, мы уже с Вами обсуждали эту тему и пришли к общему мнению. 

Се Лянь понимал, что друзья хотят ему только лучшего, но иногда слишком уж сильно перегибают палку. 

Му Цин сжал свои рукава в ладонях, чтобы успокоиться и сгоряча не сказать лишнего. Все-таки тему с серёжкой Се Ляня в косе Хуа Чена сначала стоит обговорить втроём. 

— А ему ты ничего не хочешь сказать?! — процедил Фэн Синь явно намекая на Хуа Чена, которому Се Лянь и слова не сказала. 

— А что мне нужно сказать Спньлану? — как бы не понимая принц переводил взгляд между разгневанным Фэн Синем и Хуа Ченом который сидел с видим победителя. 

Даже Фэн Синь не нашелся что ответит на слова Се Лянь и обессиленно свалился обратно на диван, с которого сам не заметил, как вскочил. После чего перекинулся взглядом с Му Цином, как бы призывая его тоже попытаться вразумить Его Высочество. После небольшого молчаливого диалога, они сошлись на мысли что им нужно поговорить втроём и обсудить нездоровую тягу Се Ляня к Непревзойденным Демонам. 

— Такой скандал обломал! — сокрушался наблюдающий за всем этим Ци Жун, — ну ты и тварь братец! 

Се Лянь предпочел проигнорировать высказывание своего кузена, а Хуа Чен наоборот, начал показательно вертеть в руках подозрительно острую для украшения драгоценность. 

Возможно, ему просто померещилось, ведь Сань Лан ростом и ранее был выше принца. Но сейчас юноша как будто ещё немного подрос. Взгляд Се Ляня медленно переместился наверх, оказавшись на уровне шеи юноши, остановился на мгновение, затем передвинулся до подбородка изящной формы. 

Се Лянь обвел взглядом облик Хуа Чена, судя по всему, после падения в Яму Грешников он изменил облик «Саньлана» на этот. Это подтверждают те самые украшения на ногах, которые он упоминал в повествование ещё во время первой миссии, а также немного другое сложение тела Саньлана. Так как в книге его облик описывался как юношеский, а Саньлан перед ним выглядел взрослее описанного в книге внешности. Интересно, он решил поменять свою внешность в тот момент так как она более удобная для боёв? Или по какой-то другой причине? 

Верхняя часть лица юноши всё ещё скрывалась в темноте, но и нижняя половина уже чем-то отличалась от образа, привычного принцу. И хотя очертания линий не потеряли в красоте, теперь они стали более выразительными. Возможно, ощутив взгляд Се Ляня, лицо слегка наклонилось, повернулось, и едва заметно изогнулся краешек линии губ. 

Му Цин с Фэн Синем так же не пропустили эти упоминания изменения внешности. Должно быть Хуа Чен поменял свой облик на тот в котором сейчас находился вместе с ними. Но по какой-то причине решил все же не разоблачать себя до конца, хотя всем уже была очевидна его истинная личность. 

Се Лянь, желая разглядеть поближе, сам того не осознавая, сделал шаг в сторону юноши. 

— Да Вы и так от него не отходите, куда уж ближе? — усмехнулся Пэй Мин, который уже выработал иммунитет к недобрым взглядам Его Высочества. 

Внезапно раздался громкий крик Кэ Мо. Он узрел жуткую картину побоища своими глазами, и это стало для него потрясением. Се Лянь тут же пришёл в себя, обернулся и увидел Кэ Мо, который в ужасе схватился за голову. Советник же, услышав его крики, не выказала ни радости, ни грусти, лишь кивнула и произнесла: 

— Хорошо. 

— Зря она так, — вздохнул Ши Цинсюань. Пока не было понятно кому стоит верить Кэ Мо или Советнице, но последняя симпатизировала ему больше, так как была спокойна и собрана в отличии от более взрывного Кэ Мо. Хотя может для Генерала это и важные качества. Ши Цинсюань скосил глаза на двух весьма вздорных Генералов. 

Кэ Мо, убитый горем, услышав её, разгневался ещё сильнее: 

— Что в этом хорошего? Что ты хочешь этим сказать?! 

Советник ответила: 

— Хорошо — означает, что мы, наконец, свободны. 

— Мы? Себя она тоже к ним относит? 

— Естественно. Она же все эти годы приводила им жертв. 

Она развернулась к Се Ляню в темноте с вопросом: 

— Это вы убили их? 

Се Лянь ответил: 

— Это всего лишь недоразумение. 

— Недоразумение? — хохотнул Пэй Мин, — по-моему тут все как раз таки весьма понятно. Не стоит так сильно выгораживать вашего друга, — на последнем слове он сделал акцент. 

— Это была просто самозащита, — как ни в чем не бывало ответил Се Лянь, — в какой-то степени. 

— Ага, сам туда спрыгнул, а потом отважно защищался, — процедил сквозь зубы Фэн Синь. 

Кэ Мо перебил его: 

— Как ты можешь лгать, не моргнув глазом?! 

Се Лянь продолжал упорствовать: 

— Но ведь в жизни недоразумения встречаются повсюду! 

«Довольно слабое оправдание тут не поспоришь» — подумал про себя Се Лянь. Но как будто у него были другие. Тут ещё попробуй придумай что-нибудь правдоподобное.  

Советник взглянула на него, но реакция осталась неясной. Она вновь спросила: 

— Кто вы такие? 

— Да так, никто. Мимо проходили, — махнул рукой Му Цин. 

Теперь она заговорила на чистейшем языке центральной равнины, без единого намёка на вопросительный тон. 

Се Лянь ответил: 

— Я — небожитель Верхних Небес, а это… мой друг. 

Му Цин скривился на слове «друг», докатились, небожитель называет Непревзойденного Демона своим другом. Да ещё и не просто демона, а который явно имеет на него какие-то планы! 

В ближайшее время нужно будет срочно выцепить принца для серьезного разговора. 

Кэ Мо не понимал чужого языка, но по тону расслышал, что они не переругиваются, и потому настороженно спросил: 

— О чём вы говорите? 

— А ему прям все расскажи, — цокнул Ши Цинсюань. 

— Пусть молчит пока взрослые разговаривают, — улыбнулся Пэй Мин. 

Взгляд советника медленно скользнул мимо Се Ляня и задержался на Сань Лане. Впрочем, спустя пару мгновений она отвела глаза и произнесла: 

— Сюда никогда не являлись небожители. Я думала, вы давно забыли об этих местах. 

Се Лянь уж было приготовился сразиться с советником Баньюэ, однако к его неожиданности девушка совершенно не выказала желания биться, что весьма удивило принца. 

Фэн Синь был так же весьма удивлен. Обычно нечисть, особенно такая сильная как эта девушка, ведет себя несколько... агрессивнее, когда оказывается в непосредственной близости к небожителям или заклинателям. Она вообще мало соответствовало тому портрету безжалостной и мстительной девушки, который составил им Кэ Мо. 

Она спросила ещё: 

— Вы хотите выбраться отсюда? 

Се Лянь ответил: 

— Конечно, хотим. Но вокруг установлено магическое поле, выбраться не представляется возможным. 

После его слов советник подошла к стене Ямы Грешников, протянула руку и просто ударила ладонью по поверхности стены. Обернувшись, она произнесла: 

— Я сняла магическое поле, вы можете уходить. 

— … 

От такой нетривиальной развязки удивились все. Когда это демоны так просто выпускали пойманных небожителей со своих земель? Неужто задумала что? Или просто надеется, что таким образом смилостивится врагов к себе? Если это действительно так, то ее план пойдет прахом. 

Она так просто согласилась их отпустить! 

Се Лянь тщетно старался подобрать слова для ответа. Избавил его от необходимости голос, раздавшийся сверху: 

— Эй! Есть кто-нибудь внизу? Если никого нет, то я пошёл! 

Голос принадлежал Фу Яо. 

— Что он там делает? — нахмурился Фэн Синь, — ты разве не должен смотреть за теми торговцами? 

— Очевидно я решил пойти к вам на подмогу, так как у вас все, как всегда, пошло не так, — закатил глаза Му Цин, — да и торговцы мальчики большие, справятся. И без защиты я бы их точно не оставил. 

— С тебя бы сталось. 

— Как мило, что ты обо мне именно такого мнения. 

Се Лянь, кажется, услышал, как Сань Лан рядом недовольно цокнул языком. Принц немедля поднял голову и действительно увидел, как в Яму заглядывает фигура в чёрном. Он выкрикнул: 

— Фу Яо! Здесь есть люди! Я здесь, внизу! 

После он помахал рукой. Фу Яо сверху спросил: 

— Ты что, правда внизу? Кроме тебя там кто-то есть? 

— Все, кто только можно и нельзя уже там, — фыркнул Фэн Синь. 

— Видимо, там идеальное место для выяснения отношений, — добавил Ши Цинсюань. 

Се Лянь: 

— Ну… кроме меня здесь ещё много чего. Может, сам посмотришь? 

— Интересно, к концу главы уже все успеют побывать в этом культурном памятнике Баньюэ? — задумался Пэй Мин. 

— Не сомневаюсь, — ответил Се Лянь. Это лишь дело времени в какой момент вся их компашка окажется на дне Ямы. 

Фу Яо, кажется, пришёл к такому же выводу и решил увидеть всё сам. Поэтому раздался гулкий удар, и вниз полетел большой огненный шар. 

В тот же миг Яма Грешников целиком озарилась светом пламени. Внутри стало светло, словно днём, и Се Лянь наконец смог рассмотреть, в каком месте он находился. 

— О, наконец-то хоть что-то увидите. 

— Странно, что вы сами не догадались создать хоть какое-то освещение там. 

— Просто не хотелось смотреть на орущего Кэ Мо. 

Со всех сторон его окружали сваленные в кучу трупы, превратившиеся в целые горные вершины, орошённые кровью. Тела множества воинов Баньюэ лежали друг на друге, нагромождённые как попало, смуглые лица и руки перемешивались со сверкающими доспехами и багровой кровью. Лишь то место, где стоял Се Лянь, оказалось единственным чистым клочком земли во всём пространстве Ямы Грешников. 

Стало понятно, что до этого Кэ Мо мог хоть как-то худо-бедно сотрудничать, то после того, как увидел истинный масштаб их действий от него будет ничего не добиться. Но такое поведение можно понять. 

Всё это произошло здесь, в темноте, в тот момент, когда Сань Лан спрыгнул вниз. 

Се Лянь вновь повернулся и посмотрел на юношу рядом с собой. 

Это был достаточно красноречивый пример чтобы показать настоящую силу Хуа Чена, по мнению Се Ляня. Всего за пару секунд он смог сразить такое большое количество нечисти. Даже если учитывать, что те изначально были слабее его, это в любом случае подтверждает его статус непревзойденного. 

Но принц все ещё надеялся, что позже сражения с участием Саньлана будут описаны подробнее. А также, хотелось бы побольше узнать о его ятагане. 

Только что во тьме ему смутно привиделось, что Сань Лан как будто стал немного выше, и в некоторых мелочах его образ отличался от прежнего. Однако теперь, при свете яркого огня, принц видел рядом всё того же красивого юношу, который на его взгляд ответил лёгкой улыбкой. 

Се Лянь, опустив голову, посмотрел на его запястья и сапоги. Как и ожидалось, никаких отличий от прежнего образа, ни следа каких-либо мелодично звенящих украшений. 

Эти строки помогли Се Ляню только укрепится в мысли, что в тот момент Хуа Чен действительно сменил облик. 

Внезапно раздался глухой стук — это Фу Яо спрыгнул вниз. Се Лянь спросил: 

— Ты разве не остался, чтобы присматривать за караваном? 

— Меня тоже очень интересует этот вопрос, — не унимался Фэн Синь. Му Цин не удержался от того, чтобы пнуть его, чтобы за языком следил. Это породило небольшую перепалку, но вскоре она сошла на нет. 

Едва спустившись, Фу Яо ещё не успел привыкнуть к сильному запаху крови на дне Ямы. Он нахмурился и помахал рукой, разгоняя воздух, потом безразлично ответил: 

— Я прождал шесть часов, но вы всё ещё не возвращались, так что я решил, что с вами что-то стряслось. Я нарисовал круг на земле и приказал им оставаться внутри, потом пришёл сюда на разведку. 

— Как чуяли прям, — подивился Ши Цинсюань, — Вы прибыли весьма своевременно. 

— Ага, только меня больше волнует, где этот все это время шатается? — Му Цин кивнул в сторону Фэн Синя. 

Для того это тоже было загадкой, так что он мог лишь предполагать. 

— Осматриваю территорию на предмет опасных или странных мест? 

— Прохлаждаешься короче. Ничего другого я от тебя и не ожидал. 

Се Лянь: 

— Твой круг долго не продержался. Едва ты ушёл, они стали сомневаться, что мы бросили их на произвол судьбы. В итоге разбежались кто куда. Что нам теперь с ними делать? 

— Да уж, потом собирать торговцев по всей пустыне не очень бы хотелось, — понимающе вздохнул Пэй Мин. 

— Просто попросим Повелителя Ветра организовать ещё одну бурю, чтобы в одном месте их снова собрать, — с улыбкой предложил Хуа Чен. 

— Саньлан! Так же нельзя, — хотя Се Лянь и старался говорить с укором, но сдержать смешка не сумел. 

— Ну, а что, гэгэ? Сэкономим время. У нас ещё в храме Водных Каштанов осталось много дел. 

Се Лянь не нашел что возразить. Ну и возможно его немного смутило то, что Саньлан собирается остаться с ним в этом храме (который он ещё даже не нашел в их мире!) и вместе его восстанавливать. Да и сама мысль, что кто-то добровольно хочет остаться с ним в какой-то захудалой деревушке и восстанавливать какой-то разваливающийся храм грело душу. 

Фу Яо: 

— Если люди стремятся умереть, их не остановить и восьмёркой скакунов. Ничего не поделаешь. А эти двое что здесь делают? Кто это такие? 

Му Цин кивнул своим словам, это он понял ещё когда только начал работать на Его Высочество. Ещё более упертых и твердолобых людей надо поискать, хотя такие качества невозможно не уважать в Се Ляня. Его всегда поражала такая не сгибаемая воля. Но она не всегда шла ему на благо. 

Юноша с большой настороженностью посмотрел на двоих других присутствующих на дне Ямы, однако вскоре с удивлением обнаружил, что Кэ Мо избит до беспомощного состояния, так что не в силах подняться с земли, а советник Баньюэ просто молча стоит, опустив голову. Се Лянь объяснил: 

— Вот это — генерал государства Баньюэ, а это — советник государства Баньюэ, сейчас они… 

— Прелестное знакомство. 

— В любом случае лучше, чем с Сюань Цзи которой ещё слова не сказал, а она уже кинулась на тебя. 

Не успел принц договорить, как Кэ Мо вдруг вскочил на ноги. Он лежал на земле достаточно долго, чтобы его силы, наконец, восстановились, и теперь с громким рёвом поднялся и напал на советника Баньюэ. В прошлом подобное непотребство, когда здоровенный детина избивает хрупкую девушку, просто не могло произойти на глазах Се Ляня. Но у Кэ Мо были слишком весомые причины для ненависти к советнику, к тому же девушка даже не пыталась увернуться, хотя очевидно могла. Кэ Мо, бросая девушку из стороны в сторону, словно тряпичную куклу, в гневе воскликнул: 

— Где же твои скорпионовые змеи? Давай, прикажи им покусать меня! Скорее, освободи и меня от страданий! 

— Такой же вопрос. Почему она даже не пытается защитить себя? Про ответное нападение я даже не заикаюсь, явно не в её характере. 

— Сейчас узнаете, если будете поменьше вопросов задавать. 

Советник меланхолично проговорила: 

— Кэ Мо, мои змеи больше не слушают меня. 

— Не слушаются? — не смог скрыть удивления Ши Цинсюань. 

— Многие вещи теперь становятся понятными, — Се Лянь потер точку между бровей, это дело действительно гораздо сложнее чем кажется на первый взгляд. Интересно, сколь ещё ему придется поднять таких подводных камней в подобны делах за все пять книг? 

— Но почему они перестали её слушаться? Из-за предательства? — размышлял Пэй Мин. Интересно могли А Чжао быть замешенным в этом неповиновении? Хотя с Советницей они вроде как за одно, но мало ли что от него можно ожидать. 

Кэ Мо с презрением крикнул: 

— Почему же они не покусали тебя до смерти?! 

— … — Советник понизила голос: — Прости. 

— Похоже даже не слушаясь её приказов змеи предпочитают не трогать её, становится все страннее, — предположил Се Лянь. 

— Может кто-то более сильный перехватит над ними контроль? — ответил Фэн Синь. Это был самый простой и логичный вывод. 

— Все может быть. 

Кэ Мо: 

— Ты правда настолько нас ненавидела?　 

Советник покачала головой. Кэ Мо же взъярился ещё сильнее. 

— Ты решила окончательно меня разозлить! Раз в тебе не было ненависти к нам, почему ты нас предала?! Ты, бесстыжая изменница, подлая, продажная дрянь! 

— Похоже тот вражеский командир действительно заставил её или угрожал, раз она не ненавидит народ Баньюэ и даже пытается ему как-то понять, но все равно предала их, — у Пэй Мина уже голова шла кругом от такого количества новой информации.  

Он ещё не отошел от того факта, что их, одних из самых сильных божеств и демоном, смогли так просто похитить, запереть в замкнутом пространстве и заставить плясать под свою дудку. Да, это безусловно было полезно для них, даже если какая-то информация будет ложью или не актуальной, но сам факт, что они оказались столь беззащитны и слабы перед теми, кто это все затеял. Все это весьма напрягало и нервировало, хоть он и старался не заострять на этом внимание. 

— В любом случае должны же были быть какие-то другие пути, — нахмурился принц. 

Фу Яо при виде драки, которая становилась всё ожесточённее, но при этом побои наносили только одной стороне, хмуро спросил: 

— Эй, о чём это они говорят? Может быть, стоит их разнять? 

— Я уже и позабыл что там не все знают язык Баньюэ. 

— Зато достаточно удобно для общения. Можно спокойно что-то обсуждать, не боясь, что воины Баньюэ это поймут. 

Се Лянь тоже не мог больше смотреть на это. Он подбежал и схватил Кэ Мо со словами: 

— Генерал! Генерал! Может быть, вы расскажете, кто был тем человеком из государства Юнань, с которым она спелась, и мы… 

Внезапно советник сама схватила запястье принца. 

— Решила напасть? — хмыкнул Фэн Синь. 

— Вряд ли, может Кэ Мо и не чувствует опасности. Но она явно хорошо оценивает свои способности и возможность противостоять нам, — об этом Се Лянь вообще не волновался. О себе позаботиться он мог, а даже если бы и поранился не велика беда, чуть-чуть подождать и само заживет. 

Движение было неожиданным, пальцы сжались крепкими клещами. Се Лянь вначале с тяжестью в сердце заподозрил, что она решила напасть, воспользовавшись удобным моментом, но когда опустил глаза, то увидел, что девушка с посиневшими уголками рта лежит на земле, подняв на него взгляд. Она ничего не говорила, только в её чёрных как вороново крыло глазах разливалась жаркая, почти обжигающая надежда. 

Се Лянь нахмурился, силясь понять, чем вызвал подобные эмоции и действия у Советницы. 

Фэн Синь с Му Цином наоборот напряглись, что она задумала? Хотя что-то им подсказывает что сейчас они смогут узнать что-то интересное. Правда истинная ценность будущей информации пока была не ясна. 

Эти книги имели неприятную особенность, в виде очень уж подробно расписывать не особо важных деталей. Например, постоянные восхваления Се Лянем его ненаглядного Саньлана. (Который на самом деле очень смертоносен! Держите дистанцию пять метров, Ваше Высочество!!!) 

Почему нельзя было перейти сразу к делу и просто написать о всех самых важных точках и людях? Но, к сожалению, данный вопрос остался без ответа. 

Этот образ в момент соединился с другим, маленьким и хрупким, из далёкого-далёкого прошлого. У Се Ляня с губ сорвалось: 

— Ты? 

Се Лянь удивлено распахнул глаза, это совсем не то, что он ожидал. Не может быть, эта та, о ком он думает? Неужели ту девочку постигла столь страшная участь? 

Принц не знал, что и думать, с одной стороны, он был бы рад встретить её ещё раз, но то через что она прошла, да и её нынешняя жизнь... 

— Вы ее знаете Ваше Высочество? — Пэй Мин никак не ожидал что и Се Лянь окажется участником этой истории. 

— Не уверен, в конечном итоге ещё точно не сказали кто она. Так что я мог ошибиться в своих выводах, — Се Лянь нервно теребил полы своих одежд. Хуа Чен кинул обеспокоенный взгляд, но решил, что лучше будет пока не трогать принца, чтобы не нервировать ещё больше. 

Советник тоже произнесла: 

— Генерал Хуа? 

Хуа Чен удивился на такое обращение к Се Ляню, но сдержать озорную улыбку не смог. 

— Это твой псевдоним, гэгэ? 

— Да, когда я служил в Баньюэ я представился как Хуа Се, — неловко ответил Се Лянь, прекрасно слыша смех своего братца и не только его. Он с укоризной посмотрел на Пэй Мина. 

— Да у Вас прям дар провидца! — усмехнулся Пэй Мин, совсем не обращая внимание на не веселый вид принца, — прямо знали, что встретите такого... друга и тоже по фамилии Хуа! 

Генерал не сказал этого прямо, но все в комнате и так понимали, что он имеет в виду. Только слепой не заметил бы некоторое влечение Се Ляня к Непревзойденному. Действительно удивительное совпадение. 

Хуа Чен продолжал слишком уж довольно улыбаться. Было неожиданно, что в выборе псевдонимов они с Се Лянем думали в одном направлении 

Ши Цинсюань скрыл за веером смешки, Мин И закатил глаза тяжело вздыхая, больно торжественное выражение лица было у одноглазого. Му Цин с Фэн Синем кажется пытались испепелить Хуа Чена одним лишь взглядом, хотя Фэн Синь держался из последних сил, чтобы не преподать урок этому демону. Ци Жун продолжал истерически смеяться, бормоча что-то про принца, усмирившего бешеную псину. Юйши Хуан мягко посмеивалась, смотря на уставшего небожителя и веселого демона рядом с ним, Мэй Наньцин же не разделял её мнения и прикрыл лицо рукавом чтобы не видеть всего этого балагана. Он слишком стар для этого дерьма... 

— Кхм, — неловко кашлянул Се Лянь, — если вы закончили, — он остановил взгляд на Пэй Мине, благо тот молчал, — то мы можем продолжить. 

— Конечно, гэгэ. 

Услышав подобный обмен репликами, все находящиеся на дне Ямы застыли от неожиданности. Фу Яо тут же выбежал вперёд, одним ударом отправил Кэ Мо в забытье и спросил: 

— Вы знакомы? 

Се Ляню, однако, было не до ответа. Он присел, схватил советника за плечи и стал внимательно рассматривать её лицо. 

Се Лянь вновь удостоверился, что это действительно была Бань Юэ. Обращение, внешность, голос, все это очень походило на неё. Как же её угораздило так? 

Но он знал характер Бань Юэ и понимал, что просто так она бы все это не устроила. Явно была какая-то очень весомая причина. Оставалось только дождаться, когда они смогут её услышать. 

Вначале он увидел её лишь издалека, поэтому не смог разглядеть отчётливо. К тому же облик повзрослевшей девушки значительно изменился, да и целых двести лет прошло. По этим и иным различным причинам принц не узнал девушку сразу. Но теперь, увидев её вблизи, он понял — это лицо действительно было тем самым, из его памяти! 

На лице принца появилась мягкая улыбка, он надеялся, что в их мире они смогут встретиться в более спокойной и мирной обстановке. 

Се Лянь долго не мог ничего сказать, но спустя какое-то время, наконец, проговорил: 

— Бань Юэ? 

Советник сразу схватила его за рукав, внезапно разволновалась и ответила: 

— Это я! Генерал Хуа, вы меня помните? 

— Генерал... — нахмурился Ши Цинсюань, — подождите, так это Ваша могила была в той пещере?  

— Полагаю это так, — неловко потер шею Се Лянь. По тому рассказу, что был высечен на могильной плите он был весьма жалким генералом...  

Интересно, Саньлан сразу понял, что это именно его могила? Се Лянь с интересом покосился на Хуа Чена, который сразу же поймал его взгляд. 

— Гэгэ, даже после всего произошедшего с ним, остался столь добросердечным. Я восхищен, — проворковал Хуа Чен. 

Кажется, кончики ушей Се Ляня покраснели. 

— Не смейся над мной. 

— Как я могу смеяться над гэгэ? — удивился Хуа Чен, — я говорю чистую правду! 

— Хватит уже заигрывать с друг другом! — скривился на столько, на сколько это возможно Ци Жун, — у меня уже сахар на зубах скрипит от вас двоих! 

— А у тебя, я посмотрю, все мысли обо дном, — фыркнул Хуа Чен. 

Остальные предпочли не комментировать столь интересный диалог этих двоих. 

Как они вообще от обсуждения захоронения пришли к этому...? 

Се Лянь: 

— Конечно, я помню тебя. Но… — Он ещё раз внимательно посмотрел на девушку и добавил: — …но что же с тобой стало? 

После этих слов глаза советника внезапно наполнились болью. 

Она тихо произнесла: 

— Простите, старший командир… Я всё испортила. 

Се Лянь печально вздохнул. Бань Юэ всегда была такой мягкой и тихой девочкой, но оказалась настоящей бесстрашной девушкой, раз столько столетий смогла терпеть подобное отношение, при этом стараясь помочь воинам. Да и пойти на предательство, даже ради Цели, какой бы она не была, это тяжело. 

Она звала его то генералом, то старшим командиром, и остальным не составило труда догадаться об истине. Фу Яо с лёгким изумлением спросил: 

— Командир? Генерал? Ты? Но как это возможно?! Значит, та могила…? 

Се Лянь кивнул. 

— Моя. 

Принц надеялся, что даже после раскрытия этого секрета, они решит сконцентрировать внимание на более важных вещах, нежели обсуждение его неудачной карьеры и бесславной смерти. 

Фу Яо: 

— Ты же сказал, что двести лет назад собирал здесь мусор?! 

— Одно другому не мешает, — пожал плечами Се Лянь. 

— Интересно, кем же ещё вы успели побывать за эти годы, — поинтересовался Пэй Мин. 

— Много разного было. Если это будет упомянуто в книге, то узнаете, — Се Лянь явно не собирался раскрывать подробности своего прошлого. Оно было не самым интересным, веселым или героическим. Эти восемьсот лет у него все получалось из рук вон плохо. 

— Эх, от Вас ничего не добьешься, если не хотите рассказываться, — усмехнулся Пэй Мин. 

Се Лянь: 

— Ну… это долгая история, за пару слов не расскажешь. Вначале я именно этим и собирался заниматься. 

— Но Вашим планам не суждено было сбыться. 

— Именно так. 

Выяснилось, что двести лет назад наступил момент, когда Се Лянь по некоторым причинам не мог больше оставаться на востоке и решил убраться оттуда подальше, перейти хребет Циньлин и отправиться на юг в поиске новых благодатных земель для сбора рухляди. Поэтому он вооружился компасом и отправился в дорогу. 

Что это за «некоторые причины» заинтересовались все. Но спрашивать Се Ляня было абсолютно бесполезным, молчал как рыба и не собирался раскрывать свое прошлое больше требуемого. Это можно было понять, но любопытство от этого понимания никуда не девалось. 

Однако в пути его всё чаще посещала мысль, почему же пейзаж вокруг совершенно не такой, как ожидалось? Очевидно же, что его должны окружать зелёные заросли и густонаселённые города. Почему же чем дальше, тем более пустынной становилась местность? 

Но подозрения оставались лишь подозрениями, и принц продолжал неустанно продвигаться вперёд, шёл, шёл, пока не добрался до пустыни. А когда порыв ветра набил ему полный рот песка, только тут Се Лянь понял, что его компас давно сломался. 

И направление, которое он показывал, — неверное! 

— Даже здесь Ваша удача сыграла с вами злую шутку, — заметил Пэй Мин. 

— Да. Но возможно тогда, мне действительно было лучше остаться в Баньюэ чем в месте, куда я направлялся изначально. 

Ничего не поделаешь, даже если направление неверное, всё же принц подумал: «Раз уж я пришёл, неплохо будет хотя бы полюбоваться пейзажами бескрайней пустыни», — и продолжил идти вперёд, только временно сменил направление на северо-запад. А когда наконец добрался до границы, оказался недалеко от государства Баньюэ, где и обосновался. 

— Оптимизма Вам не занимать, Ваше Высочество. 

— По-другому никак. 

Се Лянь произнёс: 

— Вначале я на самом деле всего лишь собирал в округе мусор и всяческую рухлядь. Но на границе возникали столкновения, солдаты часто дезертировали из войска, и тогда, чтобы заполнить недостачу, хватали всех подряд. 

У Пэй Мина только от одной мысли как выглядела эта «армия», которую набрали даже не глядя, волосы встали дыбом. Он порадовался, что ему не приходилось руководить такими солдатами, он всегда сражался только со своими прекрасно обученными и дисциплинированными воинами. 

Сань Лан спросил: 

— И тебя призвали на войну против воли? 

Се Лянь ответил: 

— Да, призвали. Но мне было безразлично, кем трудиться, солдатом — так солдатом. Впоследствии я несколько раз участвовал в сражениях с разбойниками, и как-то вышло, что меня повысили до старшего командира. Ну а те, кто относился ко мне с уважением, называли меня генералом. 

Фу Яо спросил ещё: 

— Но почему она назвала тебя Генералом Хуа? Это ведь не твоя фамилия. 

— Ну, это всегда можно исправить, — поигрывал бровями Пэй Мин. 

Се Лянь уже даже не знал как на это реагировать, отвечай, не отвечай, а подколы от Генерала все так же сыпятся градом. 

— Не воспринимай его слова в серьез, гэгэ, — шепнул ему Хуа Чен продолжая читать. Се Лянь кивнул и старался прислушаться к совету Саньлана, но выходило скверно. 

Се Лянь помахал рукой и объяснил: 

— Не обращай на это внимания, тогда я просто назвался именем, которое пришло в голову. Кажется, меня звали Хуа Се. 

Выражение лица Сань Лана при звуках имени слегка изменилось, уголок губ как будто едва заметно приподнялся. Се Лянь, не замечая этого, продолжал рассказ: 

Хуа Чен отметил, что пусть и повествование велось от лица Его Высочество и через его восприятие, иногда давались какие-то детали, о которых он не знал или не замечал. Скорее сего для того, чтобы сделать на них акцент как для зрителей.  

Но его мимолетная ухмылка вряд ли была какой-то важной информацией или это будет как-то упоминаться в будущем? 

Хотя, на самом деле, у такого повествование были некоторое минусы, например если от Се Ляня что-то скроют или он сам что-то неверно поймет, они вместе с ним будут введены в заблуждение.  

Но, может быть, такие мелкие детали помогут им понят если что-то не так? Эта былая интересная, но на самом деле весьма бесполезная тема для размышлений. Так как даже если через самый долгий или кривой путь, но всю нужную им информацию они все равно получат. 

— На пограничных территориях вспыхивало множество войн, и потому оставалось много сирот. На досуге я иногда играл с ними. И среди них была девочка… по имени Бань Юэ. 

— Вы решили не только в Генералы заделаться, но и в местные няньки? — усмехнулся Пэй Мин. 

— Почему бы и нет? 

Во время стычек с разбойниками Се Лянь был самым отважным воином, никто не смел вставать у него на пути, даже стоять с ним рядом. Но когда сражение заканчивалось, кажется, кто угодно мог пользоваться его добротой. 

Однажды принц развёл огонь у оборонительной песчаной стены и сварил поесть в собственном шлеме. Аромат приготовленной пищи распространился вокруг, и рассерженные воины пинком перевернули варево на землю.  

— Боятся, но ни капли не уважают, — цыкнул Фэн Синь. Может Се Лянь в какие-то моменты и был слишком уж простодушным, да и его готовка оставляла желать лучшего, но все он был командиром, такое отношение было непозволительно. 

Удручённый Се Лянь пошёл подобрать свой шлем, но, обернувшись в ту сторону, увидел нечёсаного, неумытого ребёнка, который сидел за его спиной и ел то, что размазалось по земле, совершенно не боясь обжечь руки. Принц сначала удивлённо замер, затем закричал: 

— Нет! Постой, эй, дружок! 

Фэн Синь с Му Цином, которым уже предоставлялся случай попробовать готовку Се Ляня удивленно раскрыли рты. Эту девочку оставалось только пожалеть, вкус у еды приготовленной Се Лянем незабываемы, как и последствия.  

Неудивительно, что это девушка и бровью не повела, когда её в очередной раз поймали и привязали к столбу, после еды Се Ляня уже ничего не страшно. 

Как и следовало ожидать, ребёнок, оказавшийся девочкой, в один присест закинув в рот несколько горстей того, что подобрал с земли, стал плеваться и горестно зарыдал. Се Лянь от испуга схватил девчонку, перевернул и начал трясти, пока с большим трудом не заставил её выплюнуть всё, что та успела проглотить.  

— Бедная девочка, так изголодалась, что готова даже с земли есть, — покачал головой Ши Цинсюань. 

Закончив, он присел на землю, стёр пот со лба и произнёс: 

— Ну как, ты в порядке? Уж прости меня, только не рассказывай ничего своим родителям и в следующий раз не ешь то, что упало на землю… Постой, что ты делаешь? 

— Вряд ли у ребенка, что ест сомнительную еду с земли есть родители, — фыркнул Му Цин. Это было весьма резонное замечание, но что ещё тогда Се Лянь мог сказать? В тот момент он беспокоился вообще не об этом. 

Девочка с глазами, полными слёз, снова стала подбирать еду с земли, очевидно, всё ещё собиралась это съесть. Се Лянь, схватив девочку снова, заметил, что живот у неё скоро просто-напросто прилипнет к спине. 

Проголодавшись до такой степени, человек может съесть всё, что угодно. Даже рыдая и давясь от омерзения, всё равно будет есть. 

Се Ляню ничего другого не оставалось, как отдать ей свои последние съестные припасы. 

Хуа Чен мягко улыбнулся на это действие. Очень уж это напоминало ему то время, когда Се Лянь спас его. Скольким же беззащитным детям, таким образом помог Се Лянь? 

Впоследствии он часто видел эту девочку, подглядывающую за ним из какого-нибудь тёмного угла. 

— Вы прям притягиваете к себе всех сирых и убогих, — хмыкнул Пэй Мин. Се Лянь решил не говорить, что и сам вполне подходил под описание “сирых и убогих” во время своих скитаний. Да и как он мог оставить маленькую девочку голодать? 

В его памяти девочка по имени Бань Юэ всегда была очень весёлым ребёнком, только тело и лицо часто покрывали синяки. Увидев его, она хваталась за полы его одежд и в нетерпении смотрела на Се Ляня снизу вверх. Дети народа Баньюэ прогоняли её от себя. Кроме Се Ляня ещё только один юноша, живущий в пограничной местности государства Юнань, иногда заботился о девочке. Поэтому она целыми днями крутилась вокруг них двоих. 

— Хорошо, что она нашла такую поддержку в виде Вас и того юноши, — обрадовался Ши Цинсюань. Они с принцем были похожи в этом плане, оба не терпели, когда невинные и беззащитные страдают. 

Она крайне редко разговаривала, но умела говорить на языке центральной равнины, поэтому Се Лянь никак не мог понять, в каком государстве родилась девочка. Как бы то ни было, он видел, что никому нет дела до слоняющегося где попало ребёнка, и потому позволял ей ходить за ним. Иногда выдавалась свободная минутка, и принц учил её петь, бороться, показывал ей трюки с разбиванием камня на груди и чем-то вроде того. Отношения между ними можно было назвать неплохими. 

— Я не знал, что у Вас названная дочь, — пошутил Пэй Мин. 

— Я бы так не сказал. Просто приглядывал за ней, из меня никудышный родитель, — помахал рукой в знак протеста Се Лянь. 

Хуа Чен нахмурился, но ничего не сказал. У них ещё будет много времени, чтобы это обсудить. По крайней мере он на это надеялся. 

Се Лянь добавил: 

— Я полагал, что «Баньюэ» из титула «советника Баньюэ» указывает на государство, но не представлял, что имя советника действительно звучит Бань Юэ. 

— Это достаточно удобно, два в одном так сказать, — хихикнул Ши Цинсюань, — и имя самой Советницы и Государства, которому она служит. 

Фу Яо: 

— Что было потом? 

Се Лянь: 

— Потом… всё было почти так, как написано на той надгробной плите в пещере с могилой генерала. 

Помолчав немного, Сань Лан произнёс: 

— На плите сказано, что ты умер. 

— Ну, действительно умирать было не обязательно. Я просто притворился мертвым, а после не появлялся в Баньюэ, — объяснил Се Лянь. 

— Весьма нестандартный способ избежать дальнейшей службы, — оценил Пэй Мин. 

Вспомнив о той плите, Се Лянь и сам почувствовал себя весьма скверно. 

Ведь обычно надписи на надгробных изваяниях воспевали подвиги и прославляли добродетели умершего, всячески приукрашая его деяния. Пускай там написали вещи, подобные постоянному понижению в ранге, но как можно было вот так без прикрас описать столь позорную смерть??? 

— Зато честно, — хмыкнул Ци Жун, который уже сам хотел наведаться к этой могиле, чтобы своими глазами увидеть это позор. Когда ему ещё представиться шанс увидеть вещественное доказательство глупости своего непутевого братца? 

— И давно ты у нас таким честным стал? — с сарказмом спросил Му Цин. 

— Не твоего ума дело. 

Когда они спасались от песчаной бури в пещере, добравшись до того момента на надгробной плите, принц просто не мог смотреть на эти строки. И если бы Сань Лан не понимал языка Баньюэ и не читал вместе с ним, Се Лянь притворился бы, что на камне нет отрывка о смерти. 

После прочитанных строк голос Хуа Чена заметно похолодел. Когда у него появилась эта способность, так невероятно лажать рядом с Его Высочеством и заставлять его чувствовать себя плохо и неудобно?! По крайней мере, он немного сгладил ситуацию заставляя тех торговцев кланяться могиле, но сути дела это не меняло. 

Даже он сам, увидев написанное, едва не прыснул со смеху, разве можно обвинять в этом других людей? Они оказались на его могиле, скрываясь от бури, а узнав смысл надписей на каменной плите, с ног до головы раскритиковали его жизнь, а потом посмеялись над смертью. При этом принцу было крайне неудобно просить их не смеяться, поэтому Се Лянь и почувствовал себя весьма безрадостно. 

Ощущая, что скоро сотрёт лоб до красноты, принц ответил: 

— А, это… Конечно, я не умер. Просто притворился мёртвым. 

— Да Вы ещё и актер, Ваше Высочество! 

— Это не было чем-то сложным. 

Фу Яо не мог поверить своим ушам. 

Се Лянь принялся объяснять: 

— Придавленный множеством ног, я просто не мог подняться, поэтому ничего не оставалось, как притвориться, что я умер. 

По правде говоря, Се Лянь и сам не помнил, как именно «умер». Не помнил даже, по какому поводу случилось то столкновение армий двух государств. В памяти сохранилось только, что причина была настолько бессмысленной и глупой, что принцу совершенно не хотелось сражаться. Но тогда его уже понизили в ранге так, что ниже некуда, и потому никто его не слушал. Когда стороны сражались до ярости в глазах, Се Лянь выбежал вперёд, а остальные, увидев его, почему-то с криками направили на него все сабли и мечи. 

— Не завидная участь, — прикрылся веером Ши Цинсюань. Особенно если учитывать тот факт, что даже собственные солдаты не слушались Его Высочества, хотя он, наоборот, старался защитить всех гражданских и невинных. 

Фу Яо задал ещё вопрос: 

— Наверняка ты настолько всем надоел вклиниваться посередине, что навлёк на себя ненависть обеих сторон! Иначе с какой стати остальные набросились бы на тебя с оружием, едва заприметив? Кроме того, раз уж ты знал, насколько тебя все ненавидят, почему не избежал стычки со стольким количеством недоброжелателей? Зачем выбежал вперёд? Ты ведь наверняка мог спастись, если бы захотел. 

— А тебе лишь бы на Его Высочество всю вину скинуть! — возмутился Фэн Синь. 

— А в чем я не прав? Для Его Высочества все очень удачно сложилось, и он смог не заметно ускользнуть не только с поля боя, но и из самого государства, — закатил глаза Му Цин.