В Обители существовал дурацкий обычай внезапно и хаотично переселять учащихся из одной комнаты в другую. Видимо, это было нужно, чтобы не дать сформироваться прочным дружеским связям, но тогда непонятно, почему иной раз могли не расселять по нескольку лет, а могли внезапно сообщить о переезде в начале любого учебного года. Что ж, сегодня Лао придется знакомиться с новым соседом. Ему и так повезло, что до этого три года он проучился с прилежным тихоней, и — хотя никакой дружбы из этого не вышло, так что и разъезжаться было не жаль — тот, по крайней мере, никогда не мешал ему ни заниматься, ни думать о своем, ни жить, как ему удобно. Зато, из-за того что этот год считается выпускным, ему теперь положена отдельная спальня — общей у соседей будет только гостиная.

Лао сознательно решил иметь минимум личных вещей, так что в новое место жительства ему нужно было перетащить лишь учебники да немного одежды. Так он и явился на порог нового жилища с парой свертков под мышкой и, подавляя нерешительность, сразу постучал в дверь.

Дверь распахнулась. И, черт возьми, он не ожидал, что ему может настолько не повезти! Что из десятков сверстников его подселят именно к этому сорвиголове! Какая теперь будет учеба?! Хорошо, что Лао не намерен всерьез и надолго задерживаться в Ордене…

***

Он помнил, как увидел его впервые. Тогда перед началом занятий Лао уже сидел на своем месте, как вдруг в учебную комнату зашел незнакомец — видимо, ученик другого наставника — и сел прямо рядом с ним. Его внешность сразу бросалась в глаза и уже не забывалась. Хотя бы потому, что он не носил положенную в Обители прическу из длинных волос, а стриг их чуть выше плеч и так и ходил со взъерошенной непокорной копной. Видно было также, что он не заботился укрываться от солнца — высокие скулы покрывал загар, а волосы и даже брови приобрели золотистый оттенок, выгорев от солнечных лучей. Глаза же поражали своим необыкновенным прозрачно-зеленым цветом. В его движениях сквозила порывистость, в голосе — нервозность:

— Тебя как зовут?

— Лао… А тебя?

— Фэнь.

Чуть растерявшись, Лао не сразу стряхнул с себя оцепенение. Было как-то неловко смотреть в эти слишком яркие глаза. А из-за того, что новый знакомый не торопился пояснять свое внезапное появление, нужно было ещё и что-нибудь сказать…

— Ты будешь теперь учиться с нами? — предположил он.

— Не думаю, — усмехнулся Фэнь половиной рта. — Да и чему тут вообще могут научить?

— Так почему ты здесь?

Косо сверкнув глазами из-под челки, юноша неожиданно заявил:

— Сказать, как ты меня бесишь!

Что можно было на это ответить? Лао вообще впервые видел его вблизи — с чего бы вдруг это особое отношение?

— Вот как? — Он приподнял брови и придал невозмутимо-нахальное выражение своему лицу. — Осмелюсь спросить, чем обязан?

— Твоя серьга! — выпалил Фэнь. — Если уж так хочешь нарушать Устав, не мог бы ты делать это менее… незаметно, что ли?

Лао действительно носил в одном ухе серьгу, но не считал её ни нарочитым нарушением Устава, ни чем-то незаметным. Она была крупной и яркой — ограненный рубин на короткой серебряной цепочке. В остальном он действительно выглядел сообразно принятому у служителей и учеников внешнему виду — темное длиннополое одеяние, длинные, аккуратно собранные в прическу, черные волосы. Лао был хорошо сложенным высоким юношей двадцати лет от роду и, не прикладывая особых усилий, всегда выглядел элегантно и даже эффектно, а это украшение, конечно, сразу бросалось в глаза, подчеркивая утонченные черты лица. Однако раньше никто из-за него не приставал — учителя игнорировали нарушение, возможно, вследствие его успехов в учебе, а с соучениками он всегда мог поставить себя так, чтобы никто и не подумал о чем-то его поучать.

— О, а знаешь что? — Лао с некоторым даже облегчением зло сощурил глаза, усмехаясь. — Это совершенно не твое дело!

— Верно! Дело твое. — Фэнь схватился руками за край стола и, опершись на него, резко поднялся и вышел.

Такое знакомство.

Потом Лао ещё не раз замечал его то тут, то там — в учебных коридорах, около ученических комнат, в парке. Но они больше не разговаривали и даже не подавали виду, что знакомы. Чаще всего Фэнь был в одиночестве, но однажды Лао заметил его с группой других юношей, по очереди прицельно метающими в дерево нож, хотя вообще-то холодное оружие было строго запрещено в Обители. Его броски были неизменно точны, взгляд полон азарта, а движения напоминали своей грациозностью и порывистостью прыжки мангуста.

Позднее Лао сообразил, что, скорее всего, со стороны Фэня это была такая попытка завязать более близкое знакомство — ведь именно его внешний вид и поведение постоянно нарушали Устав. Вероятно, просто искал кого-то со сходными склонностями. Только вот, видите ли, одной серьги оказалось мало… Ну, ничем не может помочь — украшение Лао носил вовсе не для того, чтобы дразнить внимание окружающих. Рубины достались ему от умершей матери. А когда внезапно скончался и отец, Лао решил надеть эту серьгу — в знак того, что больше ничто не держит его в Обители, и при первой возможности он покинет её навсегда. Это был прежде всего тайный символ свободы. Но только для себя — не для посторонних.

***

И вот — здравствуйте — новый сосед!

— Фэнь… — обратился Лао к стоявшему на пороге и не спешившему пригласить его войти юноше.

— Я помню, как меня зовут. Удивлен, что ты тоже, — скользя по нему нервным взглядом, проговорил тот и притворно вопросительно добавил: — Лао?..

— Ага. Тебе посчастливилось стать моим новым соседом. Распределение… Принимай!

— Посмотрим, кому ещё посчастливилось, — фыркнул Фэнь, отступая в гостиную. — Входи. Свободная комната налево. Ключи на столе.

На этом он посчитал обязанности хозяина исполненными и удалился в свою спальню.

Ну, что ж, пока не такой уж неудобный сосед. Порой Лао ценил именно необщительность.

Но не тут-то было. Ближе к ночи, уже собираясь ложиться спать, он понял, что не ошибался в своих опасениях. Было поздно, Фэнь всё это время где-то пропадал, а появившись, распространял на всю гостиную ароматы винных паров. Лао, завидев подобное, лишь раздраженно хлопнул дверью. Но, едва закрылся в спальне, как сразу же услышал стук.

— Лао, впусти. Надо поговорить. — Язык юноши слегка заплетался.

— Зачем мне с тобой говорить, Фэнь? Ты пьян!

— Да какая разница! — не отступал тот. — Жаль только, не могу предложить вина и тебе. Закончилось. Да ты бы, наверное, всё равно не согласился со мной выпить…

Голос, звучавший сквозь закрытую дверь, казался каким-то разочарованно-отчаянным. Одиноким… Не уловив в нем агрессии или желания поскандалить, Лао, хотя и терпеть не мог пьяных (по крайней мере, когда сам был трезв), всё-таки высунулся в приоткрытую дверь.

— Это ещё почему? С чего это ты записал меня в трезвенники?

— А что, ты не только серьгу можешь носить вопреки Уставу? — Глаза Фэня сверкнули изумрудной пьяной искрой, по губам скользнула улыбка облегчения. — Или не знаешь, что ученикам запрещено спиртное?

Лао вышел из комнаты и принял довольно фамильярное решение оттащить соседа на кушетку в гостиной. Фэнь так опешил, что не сопротивлялся.

— У тебя идея фикс с нарушением запретов, да? — отвечал Лао вопросом на вопрос, усаживая шатающегося юношу. — Слушай меня внимательно. Мы, может быть, ещё и сойдемся характерами, но при одном условии. Ты сейчас в состоянии принять его к сведению?

Фэнь тряхнул головой:

— Говори.

— Никогда больше, слышишь, никогда, — твердил Лао, для убедительности положив руку ему на плечо, — не упоминай о моем украшении. Просто забудь!

Все эти прикосновения, казалось, ещё больше сбивали с толку смутный рассудок подвыпившего юноши. Фень поднял голову, скользнул расфокусированным взглядом по руке на своем плече, попытался сосредоточиться на лице Лао. В конце концов резко кивнул и серьезно ответил:

— Ладно.

«Уже неплохо!» — хмыкнул про себя Лао. Видя, что сосед скоро отключится, и не опасаясь долгой беседы, спросил:

— Так о чем ты хотел поговорить?

— Я?.. Да, в общем-то, об этом и хотел… — Фэнь, совсем уж расслабившись, откинулся на кушетке и с трудом выговаривал слова. Его вызывающе яркие глаза скрылись под отяжелевшими веками.

— Нужно ли тащить в следующий раз домой бутылку вина? — усмехнулся Лао. С чего бы ему пытаться разгадывать его намеки? — Тащи, разберемся!

— Ловлю на слове, — уже проваливаясь в сон, пробормотал перебравший товарищ.

Наблюдая, как Фэнь поворачивается на бок и сжимается в комок, Лао подумал, что лучше его здесь и оставить. Отводить сейчас соседа в спальню, чтобы уложить его там, было бы слишком… заботливо, что ли.

Но, перед тем как уйти, укрыл его принесенным из своей комнаты покрывалом и поставил на столике рядом кувшин с водой — пригодится.

Определенно, это будет непростое соседство.