Уже не раз за последние полгода Лао чувствовал на себе взгляд этого жуткого сановника. Прокурор Ордена, даже просто проходя мимо, оставлял за собой ауру холода и почтения. И почему-то никогда не удавалось ускользнуть незамеченным. Самым неприятным было всё-таки не успеть опустить глаза и принять этот пробирающий до мурашек взгляд, и Лао научился этого избегать. Однако не в этот раз.

В перерыве между занятиями он стоял в одиночестве около орденского пруда, облокотившись о парапет и глядя на воду, не замечая присутствия человека за своей спиной. Когда пришло время идти, он развернулся и сделал шаг, чуть было не столкнувшись с ним, самим Главным Прокурором. Не было возможности пытаться отвести взгляд, но Лао заметил и нечто, чего совсем уж не ожидал и отчего перехватило дыхание — демоническую хищную улыбку этого человека. Раньше ему не доводилось видеть такого выражения на этом всегда хмуром и мрачном на публике лице. Чувственные губы своим изгибом, словно иным светом, озарили точеные черты лица, орлиный нос с нервными ноздрями, бездонные, почти черные глаза, так и пронзающие взглядом. Прокурор был очень высок и худощав, одежда на нем всегда сидела предельно элегантно, по должности он носил черное длиннополое одеяние с серебряным шитьем, серебряные же кольца украшали его пальцы, длинные черные волосы были собраны в хвост.

— Молодой господин, — услышал Лао обращенный к нему низкий бархатный голос, — вы куда-то торопитесь?

— Простите мою невнимательность, Господин Прокурор, — почтительно отвечал он, наконец опустив вниз глаза. — Да, у нас скоро начнутся занятия.

Высокопоставленный чиновник продолжал немилосердно улыбаться:

— Вот как. Ну что ж, не буду задерживать. Однако после занятий жду вас у себя.

— Господин Прокурор… — Лао не верил своим ушам. Что, скажите на милость, можно было натворить такого, чтобы тобой заинтересовался сам Прокурор Ордена?!

— Нам нужно обсудить с вами ваше грядущее распределение. Возможно, у меня найдется предложение для вас. Вы знаете, где меня искать?

Лао лишь оторопело кивнул — невозможно было не знать величественный прокурорский особняк — а от услышанного он утратил дар речи.

Прокурор, видимо, довольный произведенным эффектом, стремительно развернулся — полы одеяний, не поспевая за ним, развевались вслед — и ушел к ожидавшему экипажу.

На занятиях Лао так и не удалось ни на чем сосредоточиться. Главный вопрос неотступно вертелся в голове: какого черта?! Он не хотел и думать о получении должностей после выпуска. Тем более к этому не должен быть причастен такой высокий чин, как Главный Прокурор Ордена! И что теперь делать? Не пойти он не может. Отказаться? Хм. Почему нет. Что ему терять? Выгонят из Обители? Ха-ха. Лао только об этом и мечтал. Решено. Он попробует противостоять самому Прокурору.

***

Идти Лао решил сразу после занятий, не заходя домой, чтобы не оттягивать этот, что и говорить, пугающий момент. Сам по себе он был не очень-то склонен к чинопочитанию, но именно этот человек оказывал на него угнетающее воздействие. Да и должность одна из самых грозных — Главный Прокурор. Хуже только, пожалуй, Главный Экзекутор, но тот хотя бы не так часто попадался на глаза.

Лао стоял перед роскошным, но слегка мрачным особняком высокого начальства и гадал, к каким последствиям приведет этот визит. Наконец, сделав глубокий вдох и выдох, двинулся к вратам. Привратник спросил имя, и вскоре подошел младший служитель, чтобы провести к хозяину.

Не без внутреннего трепета Лао вошел в кабинет, но тот оказался пуст, так что у него было время оглядеться. Сразу стало ясно, что у хозяина этого помещения очень особенный вкус. Хотя комната и была довольно большой, в ней казалось тесно из-за обилия расставленной в беспорядке мебели, ширм, статуэток, подсвечников, курильниц для благовоний… Всё было увешано темными бархатными драпировками — не разобрать даже, где шторы на окнах, где балдахин, а где, быть может, вход в смежные покои. Из-за задернутых плотных занавесок здесь царил полумрак, и, несмотря на то, что на улице ещё не стемнело, уже были зажжены свечи и неяркие лампы. Прокурор вошел совершенно бесшумно.

— Господин Лао!

Лао вздрогнул — не мог сразу определить, откуда слышен этот знакомый обволакивающий голос, который заполнил покои и затих поглощенный портьерами. Лишь заколебались огоньки свечей. Хозяин оказался рядом и взял гостя под локоть. Лао не любил чужих прикосновений, особенно не ожидал их от человека настолько выше по положению, но отнять руку не решился. Прокурор, заметив его смущение, с улыбкой указал на одно из кресел, а сам расположился напротив.

— Господин Прокурор, — запоздало откликнулся Лао.

Хозяин изысканных покоев не спешил начинать разговор. Пристально разглядывал юношу, словно пытаясь отыскать что-то конкретное в его внешности. Лао ощущал его требовательный пытливый взгляд настолько отчетливо, что по телу прошла вибрация.

— Что ж, похож, — наконец проговорил Прокурор и, отвернувшись к курильнице, принялся раскуривать от её уголька изящную длинную трубку, отчего в воздухе распространился странный сладковатый аромат. — Не слишком, но похож…

— Господин Прокурор?.. — Лао не мог понять, о чем он.

— А это серьга вашей матери? — не отвечая, продолжал осмотр любознательный хозяин.

И этот туда же! Лао вспыхнул. Да как он вообще может об этом знать?! Откуда?

— Господин Прокурор, — он попытался взять себя в руки и перевести тему, — мы должны были поговорить о распределении, если не ошибаюсь.

Улыбка Прокурора стала ещё шире, в глазах засветился глумливый огонек.

— Молодой господин, кажется, думает, что может не отвечать на мои вопросы? Боюсь, что подобного отношения к себе я не могу вам позволить. Хотя бы по должности.

Лао нахмурился. Он не ожидал такого давления и очень этого не любил. Но вместо того, чтобы сразу сдаться под напором этого человека, осмелился заявить и о своем гоноре:

— Господин Прокурор, я предпочитаю как можно меньше говорить о своих родителях без необходимости. Это украшение досталось мне по наследству. Следовательно, сейчас оно только мое.

Прокурор склонил голову в удовлетворенном кивке, одобряя, скорее, не ответ, но само поведение юноши. Подобное сопротивление, очевидно, забавляло его.

— Ну, хорошо, поговорим о распределении. — Он уперся руками в колени, зажав трубку в зубах, и продолжал сверлить гостя тяжелым взглядом. — Куда бы вы хотели попасть? Каким видите свое дальнейшее пребывание в Ордене?

Лао чувствовал себя хуже, чем на экзамене. Раньше никто не обращался к нему с такими прямыми вопросами, и если бы ответить на них, как есть… А что, собственно, случится? Вот сейчас и проверит!

— Господин Прокурор, я не…

— О, помилуйте, господин Лао! — поморщившись, не дал досказать Прокурор. — Давайте договоримся — в моем доме вы можете называть меня по имени. Я, право, устал так часто слышать название своей должности! Моё имя Тан.

— Хорошо. Господин Тан… — Лао слегка растерял пыл, но всё же продолжил: — На самом деле, я не связываю своего будущего с Обителью, поэтому не смею претендовать ни на какую из должностей.

Он сказал это!

Прокурор был искренне удивлен слышать подобное. Может, он и подозревал о намерениях юноши, но не мог ожидать, что тот решится их высказать. Ведь из Ордена нельзя уйти по собственному желанию…

— Господин Лао, вы точно понимаете, о чем говорите? — Тан видел, как юноша твердо кивнул, как отблеск свечи заиграл на дрогнувшем рубине… — Вы понимаете также, что нахождение в Обители — это большая привилегия и честь? Членство в Ордене раскрывает перед вами почти безграничные перспективы. А зная ваши способности, я не сомневаюсь, что вы могли бы претендовать и на самые высшие чины!

Лао непривычно было слушать лесть, но он не сомневался, что это именно она. С чего бы Главному Прокурору знать о его успехах в учебе?

— Господин Тан, — заговорил он, намереваясь сам коснуться щекотливой темы, — есть одно обстоятельство… У меня более нет попечителей за пределами Обители. Некоторое время назад не стало моего отца. Моя тетушка… В общем, она не может принять опекунство. Следовательно, о какой карьере в Ордене может идти речь?

Сгоняя с лица промелькнувшую тень, Тан хмыкнул:

— Ну, а я на что? — Он был доволен откровенностью юноши и взамен решил раскрыть и свои мотивы: — Вы ещё не догадались, господин Лао? Почему всё это время к вам никто не обращался на этот счет?

— Я… не знаю, — покачал головой Лао.

— Молодой господин, я был другом вашего отца, — медленно, словно нехотя, отвечал Тан. — После известия о его смерти я взял вас под свое покровительство. Вполне официально. И стал к вам приглядываться. Собственно, сегодня я принял решение, что пора познакомиться поближе. И что я слышу? Впрочем, смею надеяться, что новые обстоятельства изменят ваши намерения. Или вам нужно время подумать?

Мало сказать, что Лао был ошарашен этим известием. Силы небесные, очутиться под опекой самого Главного Прокурора, этого жуткого человека! Да ещё и, оказывается, это всё опять из-за его отца! Когда же он освободится от этого проклятия?! Казалось, что всё пропало. Его единственный резонный довод о том, что без поддержки извне ему не стоит рассчитывать на карьеру в Ордене, разбит. Оставалось только нагло заявить о своем нежелании в принципе находиться в Обители. Но подобное нежелание уже наказуемо! Критиковать Устав Ордена запрещено Уставом Ордена. А перед ним — Главный Прокурор.

— Я не думаю, что время изменит мое… намерение, — подавлено, но упрямо пробормотал Лао.

— И каково ваше намерение, молодой человек? Скажите прямо!

Он вскинул на Тана раздраженно-внимательный взгляд:

— А я могу говорить с вами прямо? Не как с должностным лицом?

— Господин Лао, вы опасаетесь моей прокурорской должности? — расхохотался Тан, бросив серебряную трубку на низкий столик. — Поверьте, прямо сейчас в суд вас не потащат! В этом доме я для вас прежде всего попечитель. Я не на службе.

— Хорошо. Тогда всё просто. — Лао решительно тряхнул головой. — Я не хочу быть членом Ордена. Я хочу покинуть Обитель.

Смех Тана прервался, даже извечная улыбка угасла на устах. Он стиснул зубы и сжал кулаки, пытаясь подавить чувства. Пришлось даже встать и пройтись к окну, чтобы унять раздражение. Хотя он и хотел услышать честный ответ, но легкость, с которой подопечный его произнес, уверенность и непреклонность голоса были уж слишком возмутительны. Даже отец этого мальчишки такого себе не позволял… Хотя ему-то и удалось покинуть Орден. Но Лао Тан не собирался отпускать так легко.

— Я вас выслушал, господин Лао. — Быстро овладев собой, он обернулся. На чувственных губах уже играла загадочная улыбка, взгляд прознал насквозь, а голос звучал подозрительно многозначительно: — В следующий раз, когда я вас вызову, вам придется прислушаться ко мне.

На этом беседа была окончена. Не дожидаясь ответа, Тан стремительно покинул покои. Вскоре пришедший младший служитель проводил Лао к выходу.

Хотя Лао и был горд тем, что смог так прямо обо всем заявить, он все же отчетливо понимал, что попал в очень скверный переплет, который ещё неизвестно чем закончится. Отказаться от следующей встречи с новообретенным попечителем он, естественно, не мог.