— Чёрт дери.

Грязно-красная вода утекала с рук в круговорот у слива раковины. Крис ополоснул лицо, казалось, уже в тысячный раз, отстранённо подмечая в зеркале ссадины и царапины.

Он замер, глядя в отражение, и перед его глазами снова возникли печатные строки.

Тип: биоорганическое оружие

Патоген: вирус Т-Бездна

Метод заражения: контактная инфекция

Изначальный организм: человек

Вслед за сухим файлом старого отчёта он вспомнил как наяву нервные, истерические записи, найденные Джилл и Паркером и оставшиеся от медленно мутировавшего связиста. Офицера, который добровольно заперся у себя в подсобке на заражённом корабле.

Крис моргнул. Перед глазами всплыло оно — кричащее существо с двумя головами и уродливым, неестественно раздутым торсом. Ужасающе опасное, быстро и страшно убивающее. Таких же мутантов встречал и он сам на пару с предательницей Джессикой, но именно следы личности связиста ещё оставались в той изменившейся туше, с которой столкнулись Джилл и Паркер. То существо повторяло несчастным голосом: “Приём, приём”, копировало шорохи и щелчки радиопомех. Оно звало на помощь, как из последних сил. Кричало о бедствии на корабле. И — уничтожало. Всех.

Он стиснул пальцы на раковине.

Ту мутацию было не остановить. Неважно, пришли бы они раньше на день-другой или нет, успели ли бы увидеть бедного связиста и других жертв ещё в своём уме или уже утратившими контроль над смятённым разумом и распухающим телом. Эта мутация была медленной и редкой, по сравнению с другими, — но тем более отвратительной и кошмарной была её неизбежность.

Они назвали это существо Скагдед — Рваная туша .

Он смотрел, пока они летели несколько часов на вертолёте во Францию, на страдающего Барри, который с трудом, едва ли не по слову в минуту писал длинное письмо на задней стороне бланка отчёта. И чем больше проходило времени, тем страшнее был выбор.

Первые полчаса-час — не простой Ууз.

Первые три часа — не Ууз Рейчел.

Первые пять часов, уже перед самой базой на севере Франции… У Криса появилась маленькая, но яростная капля надежды, что Барри всё же оказался резистентен. Но потом он заметил первый розовый комок опухоли на его ключице.

…Крис слепо смотрел в зеркало. Глаза сухо жгло, как будто в них швырнули горсть песка.

Он не знал, на что ещё можно было уповать.

С коротким вдохом он выключил воду и вытер руки.

Что ж… Ему оставалось только мужество, чтобы принять неизбежное.

***

После обязательного душа Криса также прогнали через осмотр, и он молча терпел, выполняя все команды врачей-дезинфекторов. Его взгляд то и дело притягивал соседний блок, куда увезли каталку с Барри. 

Когда формальные процедуры наконец-то закончились, он переоделся и вышел в коридор между боксами с пластиковым контейнером в руках. Стукнув контейнером о стол, Крис шумно выдохнул, кинув косой взгляд на свои вещи, также просвеченные вдоль и поперёк.

Нахмурившись, он посмотрел внимательнее, подмечая среди карточек и ключей грязный бумажный комок, весь в крови и отпечатках пальцев. Час назад он едва-едва успел на прощание пожать руку теряющему сознание Барри, едва успел выхватить из влажной ладони падающее письмо.

Крис с силой провёл ладонью по лицу.

Ситуация была похожа, почти до ужаса совпадала с другой, когда он сходил с ума шесть недель назад, — всё то время, пока ждал эвакуационный вертолёт, пока спасатели на его глазах осторожно поднимали со скалы переломанное тело Джилл с полуразмозжённого тела Вескера, пока она лежала в полёте без сознания, дыша с тихим хрипом.

Джилл тогда могла умереть в любую секунду, если бы повреждений оказалось чуть больше. Крис приматывал тело Вескера ко второй кушетке, краем глаза отслеживая её состояние, и заставлял себя ждать.

У Джилл, несмотря на все раны, тогда был шанс.

У Барри… Крис не думал, что он ещё оставался.

Он аккуратно расправил смятое письмо и сложил ровнее, стараясь не вглядываться в строки, предназначенные для чужих глаз. Спрятал его во внутреннем кармане. Жена Барри и обе его дочери — обязательно прочтут, он об этом позаботится.

Крис замер от внезапно пришедшего на ум воспоминания, его остекленевший взгляд бегал по строкам, вдруг всплывшим в памяти.

“Европа удивительна…

Барри, даже не думай присоединяться ко мне. Ты же не хочешь заставлять всех милых девочек плакать, ага?”

Крис закрыл глаза, выдавив горький смешок. Как он мог забыть… Как он мог забыть, что Барри нельзя в Европу? Он ведь так чертовски хорошо знал это девять лет назад! Он даже сам писал ему об этом.

Слёзы тронули его ресницы и медленно скатились вниз, протянулись по впалым скулам.

Сбоку от него, в реанимационном боксе, послышался глухой щелчок ручки замка и шаги, и он настороженно замер, смаргивая влагу с ресниц. 

— Следить за скоростью подачи сыворотки, — низкий голос звучал отрывисто и чётко. — Ни на шаг от пациента! Продолжайте наблюдение. При малейших изменениях — сразу звать меня через рацию. Всё ясно?

Крис резко и прерывисто выдохнул. Он медленно, словно в каком-то фильме, развернулся к двери — распахнувшейся, конечно же, невовремя и чертовски быстро.

Этот голос, этот треклятый голос и одновременно бесконечно самоуверенный командный тон. Тон, которому нельзя было возражать — просто невозможно было возражать. Которому он и не хотел перечить всего-то сутки назад, в иной, спокойной, почти наладившейся реальности.

Крис неверяще, едва слышно охнул, столкнувшись лицом к лицу с Вескером.

Альберт удивлённо дрогнул бровями, но на его лицо почти мгновенно вернулась маска.

— Доброго дня, спецагент, — последнее слово казалось стекшим с языка ядом. — Надеюсь, вас-то в Италии никакая зараза не коснулась?

Улыбка на его губах была змеиной, но Крис, не моргая, смотрел ему только в закрытые очками глаза.

— Как ты здесь..? — его взгляд метнулся к двери бокса и вернулся к Вескеру, буквально вцепившись в него заново. Крису бросился в глаза небрежно накинутый белый халат и синие нитриловые перчатки. — Что ты ему вколол?!

Вескер немного наклонил голову.

— Отвечая на первый вопрос, Кристофер, — его голос был холоден и любезен, — могу обрадовать тебя, что на балансе у БСАА уже давно имеются бизнес-джеты, способные преодолеть пространство Атлантического океана за четверть суток. Отвечая на невысказанные вопросы, как то: “какого чёрта” и “что я тут забыл”, — напоминаю тебе, что я один из ведущих специалистов БСАА по разработке вакцин и антивирусных средств.

Он стоял нарочито недвижимо, глядя на Криса немного свысока, и тот нахмурился. Вескер, очевидно, был раздражён его вспышкой недоверия. 

Крис отвёл глаза. Да, несмотря на то, что было между ними ночью перед заданием, несмотря на то, что он открылся Альберту и позволил себе воплотить в жизнь терзавшие его желания, — доверять ему спасение людей было тяжело. А уж особенно — таких близких людей, как Барри.

Пауза повисла между ними, и Вескер, так и не дождавшись реакции, продолжил.

— Меня соизволили поставить в известность о результате вашей командировки после твоего утреннего бегства, — Крис невольно вздрогнул от этого короткого злого укуса. — Руководство дало срочное указание отправиться вслед и, при возможности, применить новую универсальную сыворотку, — Вескер улыбнулся, когда Крис вскинул на него распахнутые глаза. — Ты же не думал, Кристофер, что я всё это время сидел сложа руки и даже не изучил самое громкое дело БСАА за прошлый год, не правда ли? Разработки Фримана и его команды показались мне весьма любопытными — как и поиск методов противодействия.

Крис, тихо выдохнув, посмотрел на дверь бокса, за которой лежал Барри.

— Вескер… Для тебя ведь это просто продолжение эксперимента, — он скрипнул зубами, — проверка едва готовой сыворотки на живом заражённом!

Вескер дёрнул бровью.

— У Бёртона, как ты мог заметить по очевидным проявлениям, практически не осталось времени — и уже абсолютно точно не было шанса пережить заражение и остаться собой. Мне и так пришлось потратить драгоценные полчаса на формальные процедуры, перед тем, как меня, наконец, допустили к Бёртону, — с раздражением заметил он, после чего кривовато улыбнулся, неторопливо стягивая с кистей тонкие перчатки. — Любая попытка спасти жизнь, находящуюся на грани, — это своего рода эксперимент, мой дорогой Крис. Тем более, в условиях нестандартного заражения сложным вирусом в его наиболее активной стадии.

Крис опустил плечи и кивнул. Ребекка была вместе с Джилл в Южной Америке, и руководство просто решилось на этот шаг. Но даже будь Ребекка прямо здесь, вылети она вслед за Барри и Крисом, успела бы она сделать подобное за столь короткое время? Помогла бы её вакцина лучше или быстрее, чем вакцина Вескера.

Он не знал ответа на эти вопросы и сомневался, что кто-то другой мог бы сказать наверняка. Суть была лишь в том, что Ребекке он доверял и уже давно, а Вескеру…

Его лицо внезапно приподняли прохладные сухие пальцы. Подушечка большого прошлась по высохшему, едва заметному на щеке следу.

— Не стоит падать раньше выстрела, Крис. С учётом столь долгой борьбы организма Бёртона с вирусом, у него есть отличные шансы на выздоровление. Вероятно, — Вескер задумчиво поджал губы, — потребуется дополнительная порция, и её придётся создавать уже здесь. В изначальных условиях я не предполагал, что первая стадия заражения может длиться дольше шести часов.

Крис сильно сглотнул, его сердце пропустило удар.

Вот оно . То, на что он не смог даже понадеяться, мелькнувшая возможность, что Барри всё-таки… выживет человеком.

Он вцепился пальцами, стиснул прохладную кисть у своего лица.

— Альберт. Спаси его, — едва выдавил он, словно слова были мелким щебнем. — Пожалуйста.

Ему трудно было бы сказать, просил он или требовал, но Вескер мягко улыбнулся. Он наклонил голову чуть вперёд, глядя на Криса прямо поверх очков. Прозрачно-голубые глаза его горели обещанием с ноткой торжества, а тихий рокочущий голос пробирался под кожу.

— О, Крис. Я сделаю всё, что в моих силах, можешь в этом не сомневаться.

Его сжавшиеся пальцы накрыла вторая прохладная ладонь, и Криса как обожгло. Его потянуло вперёд, буквально втолкнуло в Вескера. Он сжал губы, не давая себе развить этот порыв, с трудом делая шаг назад — хотя, казалось, всё его существо осталось там, в предыдущем миге, рядом с Альбертом .

Не здесь. Не сейчас. Не перед палатой Барри.

Вескер едва слышно хмыкнул и убрал руки, невзначай поправляя очки, а затем с олимпийским спокойствием посмотрел себе за спину, как будто бы и не заметил никакой секунды слабости.

— Однако мне следует поторопиться, — напомнил он и коротко кивнул, прежде чем направиться в исследовательское крыло.

Удаляющиеся шаги Альберта звучали в тон со стуком сердца.

Крис тихо выдохнул, прикрывая ладонью лицо на несколько секунд. Что ж, его тоже ещё ждали дела.

***

Отчёт давался тяжело.

Крис в тоске посмотрел на пёстрый пейзаж за окном жилого бокса. Тёплая французская осень была в самом цвету, звала к себе, прося окунуться в самые яркие краски перед сезоном ветров и дождей.

Он перевёл взгляд на монитор рабочего ноутбука, закрыл глаза, восстанавливая картину трёхдневной давности, вспоминая карту океанариума и основные зоны заражения.

Лежащая рядом трубка мобильного телефона крякнула сообщением.

“Как он?”

Джилл задавала этот вопрос каждые несколько часов. Крис вздохнул: он и сам буквально час назад спрашивал у Вескера о состоянии Барри, на что получил только холодное и резкое: “Прекрати суету, Крис. Я сам сообщу тебе любую новость первым же делом”. Даже его железное терпение не выдерживало подобной бомбардировки.

Вескер пропадал в лаборатории уже вторые сутки, создавая новую порцию своей сыворотки и параллельно контролируя показатели Барри, и Крис не видел его с тех пор, как они столкнулись в коридоре у бокса. Он не был даже уверен, что Вескер спал или ел что-то за это время.

“Пока без изменений”, — напечатать было проще, чем сказать.

Крис задумчиво смотрел на экран с их последней перепиской.

Во время вчерашнего разговора, когда Джилл наконец смогла выбраться из джунглей и дозвониться, он рассказал ей всё, что знал. Об Италии, океанариуме, Скагдеде, о явлении Вескера с его универсальной сывороткой и подвешенном состоянии Барри.

Он ожидал, что напарница будет в ярости, что она будет кричать или шипеть проклятья в трубку.

Но Джилл лишь долго, долго молчала.

— Ты ведь веришь ему, Крис? — тихо спросила она.

— Я не вижу выбора, — ответил он. — Я видел Барри. Он без сознания — но всё ещё не превратился. Его мутация не прогрессирует, и даже первые опухоли заметно спали. У него есть шанс. Даже если у Альберта ничего не выйдет, я вижу, как он сражается, — и на этот раз он точно на нашей стороне.

— Он всё-таки проник в твоё сердце, — отозвалась Джилл с печальной улыбкой в голосе. Она снова замолчала на какое-то время, потом её голос стал отрешённей, твёрже — словно она тоже приняла для себя решение. — Он никогда не будет на нашей стороне, Крис. Но, возможно, он будет на твоей.

Её слова долго не шли из головы.

После этого разговора Крис никак не мог найти себе место. Его мучила, стискивала до боли в груди вся буря чувств. Его накрывало страхом и чувством вины за Барри, его терзал стыд за то, что сказала Джилл, его снедала тревога за действия руководства БСАА в отношении Вескера.

Но больше всего… Больше всего его пугала та подспудная жажда, которая скрывалась за всеми этими чувствами. То тяжёлое, жгучее, неповоротливое море, плескавшееся у него в сердце при единой мысли, при любом воспоминании об Альберте.

Порой он, казалось, был готов сорваться в лабораторию и буквально оторвать экс-капитана от пробирок и чашек Петри, чтобы стиснуть со всей силы.

В другой миг ему становилось бесконечно стыдно — за своё неверие, за подозрения, за то, что даже не оставил ему никакой записки перед тем, как ушёл на миссию.

Иногда в голову стучалась новая параноидальная мысль: почему же Вескер занялся именно вакциной против Т-Бездны, не мог ли он быть каким-либо образом причастен к повторному инциденту, совершить провокацию? Это было нереалистично, и он отгонял от себя подобные идеи, грозящие стать чередой бесконечных подозрений.

Потом снова наваливались воспоминания. У него горели руки, горело лицо — там, где Альберт коснулся его в последний раз, пристально глядя в глаза и давая своё обещание. У него ныло в груди — от кратчайшего их соприкосновения, которое он сам же и разорвал. У него полыхали губы — от неслучившегося поцелуя.

Крис обессиленно посмотрел на недописанный отчёт.

Он махнул рукой, сохраняя то, что есть, и закрывая к церберам все файлы. А затем подхватил телефон, куртку и вышел из блока.

Он хотел окунуться в так настойчиво звавшую его осень.

***

Лью-де-Нюи, небольшой французский городок, располагался буквально на подступах к базе БСАА, как будто невзначай касаясь её границ несколькими улочками.

Крис кружил по нему с затаённой мрачностью: он прекрасно знал, что Альянс по борьбе с биотерроризмом обосновался на площадях, когда-то принадлежавших Амбрелле. И город рядом с базой так сильно напоминал ему Раккун-сити — с той лишь разницей, что сам он был теперь гораздо старше, а Амбрелле просто не позволили отстраивать тут небоскрёбы и менять облик города. Французское правительство неохотно давало разрешение на что бы то ни было, включая обширное подземное строительство, так любимое Спенсером.

Возможно, это и спасло город от судьбы самого Раккун-сити.

Побродив по узким кривоватым улицам несколько часов и пройдя Лью-де-Нюи насквозь и обратно, Крис примостился в тени с кофе и выпечкой за одним из маленьких столиков, которыми был окружён вход в старую кофейню. За ближайшими домами виднелись уже бело-серо-зелёные корпуса базы, редкие прохожие мелькали буквально на расстоянии локтя, но было в этом чужом для него месте что-то знакомое и понятное одновременно.

Может, дело было в запахах тёплой сладкой выпечки и кофе, может, в высоких кадках с какими-то деревцами между столиками — или в музыке, лившейся откуда-то из старых окон.

Крис прислушался: низкий красивый мужской голос выводил печальные трели, которые у него самого никак не собирались в слова. Не с первого раза освоив даже название городка, он ничего не понимал в этом журчащем языке, который, казалось, был создан из звуков природы.

Утопая в мелодии, он заворожённо откусил хитро закрученную слоёную булочку с миндалём.

Malgré tout /Вопреки всему/

Malgré les douleurs /Вопреки всей боли/

Je n'attendais que vous /Я ждал только вас/

Хриплый голос на припеве рвал душу, потонувшую в сумбуре чувств.

Он понимал эту неведомую жажду. То, что он думал, знал, испытывал, но боялся назвать вслух, — оно кружило рядом, оно давило изнутри, и этот голос как будто полосовал снаружи, чтобы заставить выплеснуться всё, что так долго зрело в его сердце.

Крик песни, так яростно взывающей к кому-то, оборвался внезапно, на тихом коротком выдохе, и Крис выдохнул, отпивая подостывший кофе.

Оглушённый паузой, он всё же почувствовал чужой взгляд, и резко обернулся, поведя плечом. Он замер, встретившись с этим взглядом, и по его спине веером прыснули мурашки.

Со стороны базы к нему неторопливо шёл Вескер. Длинное тёмно-синее пальто, дорогое уже по одному виду, с узором “ёлочкой”, хлопало полами по его ногам. Волосы, зачёсанные немного вбок — чтобы скрыть не до конца отросшие участки, — казалось, вовсе игнорировали ветер. Тонкий чёрный свитер под горло и очки стоимостью в половину пальто — господи, да его можно было хоть сейчас фотографировать для любого журнала, так он был хорош.

Крис улыбнулся было, но тут же мгновенно нахмурился. Если их новоявленный “антивирусолог” не был сейчас там, где должен был быть, это говорило только об двух — взаимоисключающих — вариантах.

Вескер, между тем, подошёл к его столику и наклонил голову. Он опёрся на край столика пальцами в чёрных блестящих перчатках, как будто невзначай наклонившись в сторону Криса.

— Офицер Редфилд, — его тон был сух и холоден, но Крис подметил чуть изогнутый уголок губ — вы не изволите отвечать на звонки, — Вескер прицокнул и с укором качнул головой, — хотя до этого сами обрывали мне телефон!

Он усмехнулся оторопевшему и мгновенно нахмурившемуся Крису. Пока тот лез в карман и с удивлением считал пропущенные звонки, Вескер вольготно устроился на соседнем стуле, уйдя поглубже в тень и, конечно же, не спрашивая на то ни малейшего разрешения.

— Je t'ai cherché, — внимательно наблюдавший за ним Альберт улыбнулся уже явнее, когда Крис вскинул голову от экрана телефона в немом болезненном вопросе, — et je t'ai trouvé.

— Вескер-р-р! — трубка слегка хрустнула у него в руке, и его мучитель приподнял бровь, покосившись на стиснутые пальцы. — Не тяни!

Альберт закрыл глаза и снял очки, аккуратно примостив их на столик.

— Ох, Крис, — он потёр переносицу, а потом посмотрел поверх пальцев в перчатках обжигающими ледяными глазами. — Твой ненаглядный Бёртон будет жить дальше — и даже человеком. Я же говорил: не сомневайся.

Он снисходительно улыбнулся, бросив довольный взгляд на застывшего Криса, слегка откинув голову, сквозь светлые ресницы, как будто оценивая размах своей победы. Тот даже не пошевелился, и Вескер наклонился вперёд, всматриваясь уже несколько встревоженно.

— Крис?

Глядя куда-то в пространство, Крис только замотал головой и закрыл лицо ладонью, стискивая ею лоб. Он вдруг почувствовал, как его дико измотали эти три дня переживаний о судьбе друга. Его вторая рука нашла и сжала ладонь Вескера с такой силой, что гладкая кожа перчатки глухо заскрипела.

— Крис, — Альберт позвал глубже, настойчивее, требуя обратить на себя внимание.

Он накрыл кисть Криса второй рукой, и тот тяжело втянул в себя воздух, заставляя взглянуть сквозь пальцы в лицо напротив.

— Он жив, — слова Вескера звучали так, словно он оглашал приговор, и приговор этот был безапелляционен по определению. — С ним всё в порядке, разве что осталось отоспаться после долгой борьбы с вирусом. По словам медсестёр, уже пытался звать тебя и постоянно твердил про какое-то письмо. Ему дали снотворное, чтобы он смог хорошо отдохнуть.

Крис мелко кивнул, отнимая руку от лица. Глаза жгло, и он стиснул зубы, чтобы не дать себе снова права на слабость, только коротко выдохнул.

— Спасибо, — осипшим голосом едва выдавил он, словно в горле перекатывался песок. — Спасибо, Альберт.

Вескер улыбнулся мягко и аккуратно, текучим жестом потянул его кисть на себя, чуть коснулся её тыльной стороны сухими губами.

— Пожалуйста, дорогой мой, пожалуйста, — его голос, казалось, журчал.

Крис улыбнулся в ответ — обессиленно, но светло — и прислонил ладонь к идеально выбритой впалой щеке, погладил по ней большим пальцем, поприжал чуть сильнее.

Альберт распахнул глаза, как будто не веря тому, что видит и чувствует. Он тихо выдохнул, а потом вдруг сам вжался лицом в его руку, потёрся об неё, изогнув брови и прикрыв веки, как о что-то самое дорогое на свете.

Крис смотрел на него и не мог оторвать ни взгляда, ни руки. Он потянулся и коснулся губами лица Вескера рядом со своей же ладонью, прислонился лбом к его виску.

— Прости, что… Ну, так ушёл тогда, — тихо повинился он.

Альберт промолчал, но улыбнулся, слегка поворачивая голову и накрывая его губы своими.

Между ними, скрывшимися от осенних лучей в тени декоративных деревцев, разливалось тепло куда сильнее, ярче солнца.

***

Барри, кряхтя практически показательно, приподнялся на койке, стоило Крису только войти в палату.

— Ну наконец-то.

Крис хмыкнул на эту демонстрацию, садясь рядом с ним, пожал плечом, аккуратно рассматривая старого друга — с надеждой не найти больше никаких треклятых признаков заражения.

— Мне сказали, ты будешь спать до вечера. И что тебе надо отдохнуть.

Признаков действительно не было видно, разве что в глаза бросалось порядком осунувшееся лицо и подживающие зоны с новой чистой кожей на месте опухолей. Он сглотнул вздох облегчения, ловя себя на непривычной мысли: как же было хорошо, что у Вескера всё получилось, что он всё успел.

— Наотдыхался уже! Хватит с меня, аж три дня тут валяюсь, — отмахнувшись, Барри прицокнул в бороду и кивнул на койку и аппаратуру, штангу с пустой капельницей. — Жить надо. Работать надо. А не вот это вот всё! Некогда, знаешь ли, пролежни тут культивировать!

Крис улыбнулся и с размаху обнял его, немного отрывая от койки, сжал осторожно, но крепко.

— Как я рад, Барри, — он вдруг почувствовал, как будто скинул с плеч тяжёлую разгрузку после долгого, изматывающего боя, и дышать стало легче.

Бёртон примолк и похлопал его обеими руками по спине. 

— Спасибо. Я тоже рад — что не бегаю тут здоровенной жирной каплей, не тарахчу на повторе одно и то же и не стреляю во всех ядовитыми ёжиками. Охренеть как рад, парень! — он деловито прищурился, стиснув плечи Криса и слегка его отодвигая, чтобы заглянуть в лицо. — Письмо же с тобой?

Крис выпрямился и выудил из бокового кармана грязный, помятый, но аккуратно сложенный квадратик бумаги. Он так и не расставался с ним, берёг напоследок как устройство аварийного выхода — если пути назад всё-таки не будет.

Барри выхватил у него письмо и, не раскладывая, спрятал сразу в тумбочку у койки.

— Отлично. Сам теперь передам, — он нахмурился, поджав губы, — потом как-нибудь. На пенсии.

Крис поднял брови, но был почти не удивлён. Он, конечно, знал, что жена Барри давно была против его доблестной службы во имя борьбы с биотерроризмом — можно сказать, с самого первого дня. Знал, что у них были ссоры и разлады по этой причине, что она ещё после Раккун-сити так хотела, чтобы Барри снова вернулся к обычной службе в каком-нибудь тихом участке или вообще в гражданскую авиацию. Кем угодно — лишь бы подальше от всех этих мега-корпораций и сумасшедших учёных.

И чёрт дери, он был бы счастлив, если бы Бёртоны однажды смогли спокойно выйти на пенсию, когда придёт время. Чтобы Кэти никогда не пришлось получить ни это письмо, ни какое-либо другое с плохими новостями о муже…

Но Барри не хотел уходить. И Крис, и Джилл, и Ребекка — все они бы поняли, оставь он эту службу по желанию семьи и уйди куда-нибудь ещё, но он сам видел себя именно здесь. Он был одним из тех одиннадцати людей, стоявших у истока Альянса. Он сам ездил по миссиям и понемногу учил других. Он жил этой работой — как и они все.

Так что Крису оставалось только надеяться, что однажды, много-много лет спустя, они с Кэти просто улыбнутся друг другу над этим письмом, вспоминая былые деньки.

Барри, между тем, замялся, скомкав пальцами простынь, и поглядел на Криса тяжело, из-под бровей. Его очевидно мучил вопрос, и Крис очень хорошо представлял, какой именно.

— Это же он меня спас? Вот прям из всех спецов БСАА — и именно ему надо было сюда рвануть, да? — с досадой выдавил он. — Ни малышке Ребекке, ни всему штату медподдержки?

Крис вздохнул, нахмурился, прикусив губу, но всё же не отвёл взгляд.

— Да, ему. У него было на руках почти готовое лекарство. Он как раз успел поработать над последней модификацией Т из известных, ещё и сам уговорил шефа. Тот дал отмашку, все документы и бизнес-джет, — Крис кривовато улыбнулся. — Ему пришлось сделать ещё порцию, но он ведь смог. Успел.

Лицо Барри кислело с каждым словом.

— Нда, вот уж в чём в чём, а в вешании лапши на разные уши Вескер всегда был отменно крут, — нехотя признал он. — Успел, говоришь… Сука, а! Я теперь ещё и в долгу у этой ледяной высокомерной жопы!

Крис кинул на него хмурый взгляд. Наверное, он и сам думал примерно так же месяц назад — когда ещё не верил, не знал наверняка. Но за этот месяц, несмотря на всё, он привык видеть в Альберте не безнадёжно поехавшую на своих экспериментах сволочь.

Особенно теперь, после спасения Барри. Конечно, никого это не вернёт. Ни Марини, ни Фореста, ни Ричарда, ни других ребят — все они останутся мертвы.

Но Альберт доказал: он может быть иным. Не убивать, но спасать.

Глядя на живого, почти здорового Барри, Крис вдруг понял, что в нём не осталось старой ярости к тому, кто их во всё это втянул, но умудрился стать другим человеком. Ему было печально, больно за тех, кто погиб, он знал, что никогда всё это не забудет.

Но руки Альберта — его Альберта, вставшего полтора месяца назад с точно такой же койки, — были чисты. Пока что. И он хотел, чтобы и впредь.

— Для него это просто работа, новые обязанности. Это ни к чему тебя не принуждает, — прямо заметил Крис. Говорить было непросто, но Барри должен был это услышать. — Он ведь правда чёртов гений. По мне, лучше, что его талант работает на нас, а не против нас, раз уж он всё равно бы выжил в тех скалах. Не говоря уж о спасении лично тебя. Мы тут места не находили, между прочим, — заметил он. — Джилл мне раз сто написала за эти три дня! А сегодня написала, что вернёмся — убьёт обоих.

Барри усмехнулся в бороду.

— Узнаю нашу мисс сэндвич. Ладно, чёрт с ним. Спас-таки, что теперь. Куплю ему какое-нибудь понтовое винище, как вылезу. Может, и правда делом заниматься начал, а не наяриванием на звание “главный биомусор столетия”, — проворчал он.

Крис встал и задумчиво прошёл к окну, где медленно катилось к горизонту солнце, но всё так же, как и с утра, буйствовала яркая осень. Он подумал, что тогда, из кафе, унёс с собой свет.

— Он правда стал другим, Барри, — прежним. И опять прикрывает нам тылы. Только больше не лжёт о том, кто он есть, и не строит из себя лучшего копа года. Ему нравится то, что он делает. И ещё… — он обернулся, поглядел на друга с улыбкой, — мне кажется, ему теперь есть, чем жить. Помимо испытаний, лабораторий, вакцин и вирусов.

Барри посмотрел на него с удивлением, задумчиво поджав губы, но ничего не сказал.

— Ладно, я пойду. Ещё отчёт надо добить. Ты всё ж отоспись, — хмыкнул Крис, направляясь к двери. — Тебе тоже потом придётся.

Бёртон фыркнул и закатил глаза.

— Угу. Бегу и бороду назад.