Мы все вместе осматриваем новый коридор дома, однако не находим ничего интересного: как и в прошлых коридорах, есть телефоны, но связь не ловит, можно найти старинные вещи, вроде пионерской пилотки, меча из древнего Китая или янтарные украшения необычного мастерства, однако никакого толку от этого всего нет. Полы такие же скрипучие, деревянные, стены отделаны обоями под королевский бархат, потолок светлый, почти белый, а на самих стенах картины с какими-то восточными мотивами с изображениями их богов, те же странные ангелы, которых я видел раньше, и что-то из библейских историй, навроде "Возвращения блудного сына" или "Падения Адама и Евы".

Глядя на эту картину, Натали осторожно интересуется, видимо, делая услышать моё мнение:

— Как думаешь, может, все эти картины намекают нам на что-то? Возможно, кто-то похитил нас и запер здесь, потому что мы должны расплатиться за свои грехи?

— Не знаю, — пожимаю плечами я, слегка хмуря брови. — Но могу сказать точно: человек, что похитил нас — полный псих. Богатый, с кучей связей, денег и возможностей, раз нас до сих пор не может найти полиция. Или они вообще нас не ищут: есть вероятность, что им хорошо заплатили, чтобы не поднялся шум.

— Но как можно иметь такие связи, как минимум, в пяти странах? Что это вообще за человек такой? — вздыхает девушка с горечью.

Я лишь пожимаю плечами. Не знаю, кто этот псих, но мне особенно не по себе от его возможностей. Кто знает, что он может, во скольки странах у него есть связи на самом деле. Да и вообще, даже возможности из пяти стран кажутся весьма весомыми. По сравнению с ним мы все просто пыль, как мне кажется.

Обернувшись к Натали, я осторожно уточняю:

— Слушай, а кем ты была до того, как попала сюда? Я имею в виду, по профессии.

— Училась в институте, подрабатывала продавцом в книжном магазине, — признаётся она с мягкой улыбкой. — А ты?

— Тоже учился в институте, но подрабатывал курьером, — отзываюсь я, понимая, что пока смысла похищать меня и Натали нет никакого. Нужно расспросить осторожно об этом остальных.

И я продолжаю осматривать коридор, осторожно приближаясь к Хельге и на ходу пытаясь подобрать слова, чтобы завязать разговор. Мысли не идут в голову, а она сразу раскусывает меня, замечая:

— Я слышала твой разговор с той девушкой. Пытаешься понять, могли ли нас похитить из-за положения в обществе и какой-то связи. Можешь не тратить время, дело не в этом: вы двое — студенты, у меня свой бизнес, тот Джихёк, кажется, известный айдол, Мина тоже хотела бы, но, видимо, звёзд с неба не хватает. Понятия не имею, кем был тот боров, но его положение определенно невысокое. Аой выглядит весьма молодо, так что предположу, что она школьница, а Анжелика одной только своей речью даёт понять: не из высшего общества дама. Шото явно зарабатывает много, судя по его одежде, но на какого-нибудь бизнесмена он не похож. Что касается Дерека... Не знаю. Ты и сам видишь, что он не выглядит как особо интеллигентный человек, но и впечатление кого-то низкосортного не создаёт. Я ещё его не раскусила, так что можешь попробовать спросить, кем он был до попадания сюда. Мне тоже было бы любопытно узнать.

Я коротко киваю в ответ. Она права в том, что профессия нас не объединяет. Да и мы все не знакомы лично. Но было бы неплохо всё же узнать, кем работал Дерек. На всякий случай.

Так что с этими мыслями я подхожу к нему, пока парень вертит в руках и с интересом рассматривает стеклянные шарики. Заметив меня, он с усмешкой демонстрирует мне голубой и замечает:

— Знаешь, откуда такие берут? Они обычно входят в бутылку для японских лимонадов рамуне. Нужно протолкнуть через горлышко такой шарик, чтобы начать пить, но потом придётся разбивать бутылку, если хочешь его достать. Такими шариками дети некоторые очень любили играть раньше.

— Да, я знаю, — мне не кажется это важным, так что я сразу перехожу к столь интересующему меня вопросу:

— Дерек, скажи пожалуйста, а кем ты работал до того, как оказался в этом доме?

После моего вопроса он замолкает, потирая большим пальцем подбородок и обдумывая, что мне ответить, прежде чем заметить:

— У меня была немного специфичная работа. Мне приходилось иметь дело с теми, кто одалживал деньги.

— Банкир? — уточняю я, и парень как-то равнодушно пожимает плечами, будто бы сообщая: думай, как хочешь, больше ничего не скажу. Меня поражает его безразличное отношение, однако сказать на это нечего, так что я вместе с остальными продолжаю свои поиски.

Мысли лихорадочно крутятся в моей голове. Он не выглядит слишком солидным, словно банкир, однако как ещё этот немного худощавый и подтянутый, словно фигурист, парень может быть связан с должниками? Мой мозг кипит от усердной работы, так что я решаю немного отвлечься, продолжив осматривать коридоры.

Комнаты ничем не отличаются от тех, что мы видели раньше, в наличии также имеется гостиная, которая ничем не отличается от той, что была раньше. Странное место. Вся эта одинаковость и включение в общий план огромной комнаты-лабиринта сводит меня с ума. Здесь нигде нет выхода, значит есть вероятность, что мы не на первом или даже не на втором этаже. Нам нужно поискать лестницу вниз: возможно, так у нас появится шанс выбраться отсюда.

— Натали, пожалуйста, передай остальным, что мы могли бы поискать лестницу. Возможно, мы сможем найти спуск вниз и выбраться отсюда, — прошу девушку я, и, когда она отвечает кивком, сам отправляюсь на поиски столь нужного нам объекта.

Вот только, потратив несколько часов, я убеждаюсь, что ни единой лестницы в этом месте нет, а путь назад для нас попросту отрезан. Я помню, что в коридоре, откуда мы пришли, и на наших этажах не было пути наружу или других лестниц, кроме той, по которой спустился я. Однако здесь нет вообще ни одной. Да куда же нам идти?

— Мы так здесь и умрём в итоге? — тихо всхлипывает уставшая от поисков Аой, садясь в уголке и обнимая свои колени.

— Лично я не намерена, эти идиоты ничего без меня не смогут сделать, развалят всё моё дело, — фыркает Хельга, немного свысока глядя на неё, а Мина добавляет, сжав свои изящные ручки в кулаки:

— Я тоже не собираюсь здесь умирать! Я ведь ещё не стала известным айдолом, как Пак-оппа!

— С каких пор тебе позволено вести себя со мной так фамильярно? — фыркает тот, скрещивая руки на груди. — Такая нахальная и невоспитанная девушка, как ты, может сначала подумать над своим поведением, а уже потом над тем, что может стать айдолом.

Мина выглядит в тот момент весьма обиженной, кажется, что её привычный оптимизм угасает, а лицо принимает расстроенное выражение. Я не знаю, стоит ли говорить хоть что-то, чтобы её утешить. Да и можно ли вообще утешить человека, с которым так резко обошёлся его кумир? Для многих ведь это настоящая трагедия.

Шото в тот момент задумчиво качает головой и замечает вслух, внимательно глядя на всех нас:

— Я уверен, что есть шанс отсюда выбраться. Мой тату-салон не может работать без главного татуировщика. Кроме меня людям никто так мастерски не набьёт какого-нибудь дракона на спине или иероглифы на колене. Нам просто нужно искать лучше.

— Сам бы тогда и искал, гений, — язвительно высказывается Анжелика, одёргивая своё шикарное платье. — Меня Игорь убьёт, если я не вернусь к работе в ближайшее время. Вот сколько я уже здесь? Чёрт знает сколько пролежала, ещё и с вами вынуждена торчать до сих пор. Как будто у меня работы нет и есть время на пустую болтовню.

В тот момент Джихёк, кажется, начинает закипать, и даже Хельга и Шото, показавшие нам ту ещё невозмутимость в большинстве случаев, хмурят брови, что я могу заметить в случае женщины даже сквозь её солнечные очки. Натали выглядит не очень довольной, опуская взгляд в пол и обхватывая одну руку другой, Аой обнимает себя беспомощно за плечи, пока Мина неловко улыбается, не зная, что сказать. И только Дерек кажется невозмутимым и даже счастливым со своей улыбкой. На миг в моей голове даже мелькает мысль, что это он мог всё организовать: иначе как объяснить его сдержанное и хладнокровное поведение, знание, что делать, и догадливость? Конечно, я понятия не имею, откуда у такого молодого парня может быть столько связей в разных странах и возможность вывезти оттуда людей, однако есть ведь вероятность, что это может быть он. К тому же его даже смерть Вальтера не так обеспокоила, в отличие от всех нас. Да, тот мужчина был для нас незнакомцем, но он умер на наших глазах. Как вообще можно вести себя так невозмутимо перед лицом смерти, тем более работая с должниками и будучи довольно молодым человеком, ведь он выглядит, как мой ровесник?

Кажется, подобная идея приходит не только мне в голову, так как Натали высказывается в тот момент, обратившись к Дереку:

— Извини, но у меня возникают опасения, что ты вполне мог быть тем, кто всех нас похитил. Ты слишком уж спокоен в такой экстремальной ситуации.

— Вот как? — с привычной улыбкой он пожимает плечами. — Вполне может быть, что я слишком сдержан в эмоциях, однако на то есть свои причины. Жаль тебя огорчать, но похитил всех не я. И уж тем более мне неизвестно, какие испытания ждут нас впереди и где находится выход. Я не знаю, в какой мы стране, к тому же и сам замечаю некоторые странности, которые меня беспокоят. И я тоже хочу выяснить, кто похититель, но можешь поверить мне на слово: если бы я им был, меня бы с вами уже не было. Если бы я похищал людей и запирал в этом месте, был бы умнее: наставил скрытых камер и наблюдал за всем со стороны, не ставя свою жизнь на кон в этих мерзких проверках на вшивость.

— Ты мог просто забыть об этом, а потом понять, что придётся наблюдать изнутри, — высказывается Мина, на что тот насмешливо отвечает, глядя на неё сверху вниз:

— Плох тот организатор, что забудет о возможности получить удовольствие. Это точно не я, я синоним слова "ответственность".

Он молчит некоторое время, прежде чем заметить, сверля девушку всё тем же взглядом:

— Встречный вопрос, госпожа Ли: почему мы не можем считать организатором тебя? Отличная актёрская игра с притворством невинной и доброй дурочкой — и дело в шляпе. Кто вообще заподозрит милую болтливую девочку с мечтой стать айдолом в том, что она устроила смертельную игру для группы людей? Откуда нам знать, кто ты на самом деле? Есть вероятность, что у тебя полно денег и связей на самом деле, мы просто не знаем об этом.

Мина сжимает кулаки и со слезами на глазах впивается в него ненавистным взглядом. Похоже, её глубоко задели подозрения Дерека, она даже не знает, что на них ответить. Да и нужен ли ответ, когда никаких доказательств у него нет?

Наш товарищ по несчастью тем временем продолжает рассуждать:

— Не поймите меня неправильно, но без доказательств я тоже могу обвинить любого из вас, и это останется лишь догадками. Вот взять, например, господина Пака. Он вполне может быть похитителем: у него есть деньги, есть связи, так как он исполнитель международного уровня, пусть и большая популярность у него именно в Корее. Или господина Йосиду: как вы могли понять, у него вполне есть на это деньги. А что насчёт нашей дорогой Хельги — уж извиняюсь, не знаю вашу фамилию. У неё есть деньги и связи, она выглядит, как человек из высшего общества, я с уверенностью могу сказать, что в её силах было бы это сделать. Я могу обвинить кого-то угодно, но у нас нет доказательств того, что кто-то действительно виновен. Так что, Натали, вам лучше держать рот на замке, если не хотите заработать врага в моём лице. Можете поверить мне на слово: враг из меня просто ужасный.

Девушка замолкает, опустив взгляд и, видимо, признав своё поражение и правоту Дерека, а Мина тем временем тихо подаёт голос:

— Сейчас не лучшее время для нас ссориться. Возможно, в следующем испытании нам придётся снова работать вместе, чтобы пройти дальше. Я не хочу остаться в этом месте. Не хочу умереть взаперти, так и не узнав, каково это — сиять на сцене перед толпами людей. Пак-оппа всегда был для меня кумиром, с самого его дебюта. Я хотела так же доказать миру, что могу покорить чужие сердца, хотела показать, какой яркой могу быть, как могу гореть для других, оставляя след в сердце каждого.

Никто не произносит ни слова, внимательно слушая девушку. Первым тишину нарушает, как и ожидалось, Пак Джихёк, тихо пробормотавший себе под нос:

— Не распаляйся особо в своих речах, когда говоришь обо мне. Ты даже не представляешь, что творится в моей голове. Хотя я рад, что ты искренне хочешь стать таким айдолом, каким являюсь я. Тем, кого ожидают увидеть миллионы фанатов.

Мина смотрит на него внимательно и наконец вновь выдаёт слабую улыбку, дающую понять, что она искренне ценит его слова. Что удивительно, юноша и сам слабо улыбается в ответ, в то время как Хельга подаёт голос, звучащий сейчас, что совсем удивительно, на градус теплее обычного:

— Ладно, нам сейчас нужно продолжить поиски, а не разводить нюни. Должно же быть что-то, что мы упустили, возможность пройти дальше. Не может быть отсюда выхода. Я не могу оставить вот так вот свой бизнес. Мне есть за что бороться.

— Всем нам есть за что бороться, — высказывается в тот момент Йосида Шото. — Возможно, вам моя причина покажется абсурдной, но я не могу оставить свой тату-салон. Если меня не будет, останутся лишь совсем молодые и неопытные, а что с них толку? Разве смогут они сделать столь же великолепное тату, как и я? Это мастерство передалось мне от старшего брата, а он, между прочим, жизнь положил на изучение столь искусного мастерства.

— Татуировки — это твой талант? — недоверчиво поднимает бровь Анжелика, на что тот отвечает в тот момент со смешком:

— Ни в коем случае. Это умение, развитое долгими и упорными тренировками. Таланта у меня нет. И я до сих пор так старательно его ищу. Когда-нибудь, уверен, у меня получится найти то, в чём я действительно хорош настолько, что могу впечатлить других людей. Но пока до этого далеко.

Его так же выслушивают, и Анжелика фыркает во время его речи, а Аой вжимается в уголок, будто бы стараясь стать незаметнее, невидимкой. Дерек же выглядит действительно равнодушным в момент этой речи. Кажется, его вообще не заинтересовали слова ни одного из говорящих, и отчего-то это выводит меня из себя. Так что я решаюсь на дерзость, решив напрямую спросить его:

— А для чего ты пытаешься выбраться, Дерек? Выглядишь так, словно наши цели по сравнению с твоей, совершенно незначительны.

Он молчит некоторое время, внимательно глядя на меня, точно обдумывая, что лучше мне ответить. Зелёные глаза будто бы вглядываются в мою душу, читая всё, что я скрываю от него. Наконец он всё же отзывается, пожав плечами:

— Это имеет значение?

— Что? — недоверчиво переспрашиваю я, озадаченный его вопросом, на что тот повторяет с ухмылкой:

— Это имеет значение? То, зачем я хочу выбраться. Есть ли вообще незначительные причины, чтобы покинуть это место? Больная кошка или собака, семья, друзья, поиск своего "я", любимое пирожное — всё это достойно того, чтобы ради этого жить. Не существует причин, по которым покинуть это место считалось бы неправильным. И даже вендетта — весомая причина, чтобы убраться из этого дома. Не нам судить людей за их поступки.

— Ты уходишь от ответа, — шиплю недовольно я, на что Дерек, хмыкнув и отбросив прядь светлых волос с лица, отвечает безразлично:

— Может и так. Но тебе ведь всё равно эта информация никак не поможет, разве нет? Так что я предпочту оставить её при себе. И вообще, что насчёт тебя самого? Не хочешь поделиться своими причинами выбраться отсюда, а, Марк? Начинай.

И тут я понимаю, что не могу рассказать про Диму. Это выше моих сил. Не хочу, чтобы моего друга обсуждали, чтобы были вопросы про него или его состояние. Дерек знал, как ударить по больному.

— Не могу сказать, — пожимаю плечами я, опуская взгляд. — Жаль признавать это, но ты прав, я не имею права требовать у тебя ответ.

Парень пожимает плечами с равнодушным видом, словно для него это всё совершенно не имеет значения и это отвоёванное у меня право на тайну вообще ничего не стоит. Иногда мне даже интересно, откуда у него эти безразличие и хладнокровие, точно у наёмного убийцы. Если бы не его слишком хрупкий вид, возможно, я бы даже задумался, что он этим промышляет. Ну да кто знает, может же быть, что он какой-нибудь отравитель...

Натали смотрит на меня внимательно, прежде чем предложить, направляясь в ответвление коридора, которое, вполне возможно, мы не до конца осмотрели:

— Марк, давай осмотрим здесь. Кто знает, может, удастся что-нибудь найти.

— Ага, — только и отвечаю я, спеша к ней, однако меня вдруг перехватывает за локоть Анжелика, замечающая не терпящим возражений тоном:

— Я иду с вами. Осмотрим все вместе, чтобы не попасть в неприятности. Никто не знает, что может поджидать нас в этих коридорах. И я не желаю слышать в ответ: "нет", ясно?

Мне нечего возразить, так что дальше мы осматриваем коридор уже втроём, так ничего и не находя. Кажется, уже самое время поддаться отчаянию, однако голос вдруг подаёт Джихёк:

— Все сюда! Я нашёл какую-то комнату!

Я не понимаю, зачем нужно было поднимать такой шум из-за очередного никуда не ведущего места, однако всё равно спешу вместе с девушками в сторону крика Пак Джихёка. Когда же мы оказываемся на месте, я понимаю, отчего он поднял такой шум.

Помещение, которое он нашёл, оказывается столовой с огромным заваленным вкусностями и столом и восхитительной хрустальной люстрой на потолке. Что удивительно, в этой комнате нет ни одной картины с теми же ангелами или богами или ещё чем-то библейским — каждое творение в рамке является натюрмортом с изображением самых разных изящно разложенных вкусностей. Стены светлые, кремовые, точно в каком-нибудь банкетном зале, хрустальные подвески люстры, пропуская сквозь себя свет, отбрасывают на них множество разноцветных искр, делая комнату больше похожей на столовую какого-нибудь богатого дома. Бордовый ковёр с длинным ворсом под ногами кажется настолько мягким, что кажется, словно ноги тонут в нём всё глубже с каждым шагом, а дополняет всю эту великолепную картину покрытый белоснежной скатертью и заставленный ароматными лакомствами стол. Здесь есть и рыба, и мясо, и птица, блюда восточной и европейской кухни, вина самых разных лет выдержки и букетов ягод. Тёплый и мягкий мисо-суп, острая курочка по-корейски, сладкие и легко ломающиеся в руках мягкие таяки, легко скользящий в горло буйябес, огромный английский омлет, нежный, просто таящий во рту винегрет, великолепнейшее мелко нарезанное оливье, чуть островатые спагетти по-итальянски, сладкие и сочные торты "Наполеон", "Прага", "Тёмный лес", "Каприз", "Тирамису", множество самых разнообразных напитков... Глаза разбегаются от этого изобилия.

Ну да не это кажется мне сейчас самым привлекательным: что удивительно, я не чувствую голода. Меня особенно интересует дверь, виднеющаяся на заднем плане. Возможно ведь, что она ведёт к следующему испытанию?

Я делаю шаг к ней, однако вовремя останавливаю себя. Нет. Сначала нужно обязательно поесть хотя бы немного. Кто знает, сколько дней я уже нахожусь здесь без еды. Да, возможно, я не чувствую голод, но это ведь вовсе не значит, что я совсем не голоден.

Кажется, остальные думают так же, так что мы усаживаемся за стол, пододвигая к себе приборы, бокалы и тарелки. Ну что ж, пара кусочков — и мы продолжаем свой путь.