Глядя на меня, папа тяжело вздыхает, качая головой и жалуется маме:

— Ей бы неплохо было похудеть.

И она не спорит с моим отцом, убирает со стола потрясающую рассыпчатую паэлью, вместо неё выставляя овощную смесь, состоящую из мелко нарезанных купленных на рынке плодов с чьего-то огорода. А мне хочется взвыть от досады. Я просто хочу есть что-то вкусное, яркое, с потрясающей пряностью, как у гаспачо, куда мама кладёт самые лучшие специи во время готовки, которое помешивает в нужные моменты и аромат которого приятно щекочет ноздри, стоит мне только оказаться внутри нашего милого дома с его рукодельными ковриками и множеством цветочных горшков, которыми моя родительница так увлекается. Не хочу есть что-то пресное и тусклое, как того желает отец. Как бы я ни любила еду, привередливость в выборе вкусов — одна из моих самых ярких черт, так что ковыряюсь в овощах вилкой неохотно, даже не скрывая, что мне совершенно не нравится поданное блюдо. В любом случае, отца моё недовольство не очень волнует, он не оставит идею о том, что мне нужно похудеть. Видимо, принять меня такой, какая я есть, и осознать, что вкусная пища — это любовь всей моей жизни до конца дней, для него слишком сложно или даже невозможно. Надеюсь, когда-нибудь папа всё же поймёт, как для меня важно, чтобы он это осознал.

В школе мне часто приходится терпеть издевательства из-за своего веса, однако я не слишком волнуюсь из-за такого пустяка: какая разница, если я просто разборчива в еде и очень люблю всё вкусное, приятно тающее на языке и превозносящее меня до самого Рая. Возможно, я даже стану дегустатором в будущем, займусь пробой самых разных вкусностей в кафе и ресторанах, зарабатывая на том, в чём действительно талантлива, чем могу похвастаться с гордостью, непонятной для многих вокруг. И вообще, про полных людей говорят, что они куда более добрые и у них мирный характер, так что то, сколько я вешу и сколько ем — не такая уж и проблема, да и это не их дело. Хорошего человека много не бывает, в конце концов.

Вот только большинство считает не так, как я: их волнует мой вес, беспокоит, сколько я ем и что, сижу ли на диетах, а одно только моё упоминание рассыпчатой паэльи и того, как часто я её ем, приводит окружающих в настоящий ужас, как будто я говорю не о еде, а о жестоком убийстве домашних животных, чем у нас в классе без зазрения совести занимается Карлос. Как будто это они проживают мою жизнь, а не я сама! Да, лёгкая полнота у нас считается вполне нормальным явлением, однако для нашей семьи это неправильно. Мама всегда была довольно стройной женщиной при своей красоте, чем привлекала взгляды других, в том числе и отца. Он безумно гордится до сих пор, что такая невероятная женщина сделала выбор в его пользу. К слову, отец и сам подтянутый привлекательный мужчина с харизмой и прекрасным характером, так что сложно ему отказать, очевидно, почему ещё в молодости мама решила связать с ним свою жизнь. И даже после моих родов оба остались стройными и подтянутыми, а вот я, их дочь, оказалась тем самым выпадающим из ряда звеном: любительница поесть вкусно и не любительница худеть, девочка с отсутствием каких-либо способностей в спорте, я выделялась своей полнотой, очень расстраивая этим отца и в какой-то степени даже мать. Хотя её это задевало и сейчас задевает меньше: в конце концов, я её дочь, а она любит меня, как своего ребёнка, как человека, которого выносила и родила. Она не перестаёт говорить, какая у неё красивая и умная дочь, а отец всегда добавляет, тяжело вздыхая и качая головой:

— Ещё бы ела поменьше да бегала побольше — цены бы ей не было.

В школе не прекращается травля от одноклассников: да, полнота — это нормально, но многим кажется, что моя превышает норму, слишком выделяется среди остальных, что мои формы слишком округлые и с моим весом я напоминаю кому-то из них хорошо откормленную корову. Даже учителя придерживаются такого мнения, наседая на меня с заявлениями, что нужно лучше организовывать рацион, контролировать количество и качество съедаемой пищи, прекратить так поглощать мамины торттилью из картофеля, гаспачо, жаркое, в которое она вкладывает всю свою душу... Вот только какое им дело до того, что я ем? Если мне нравится какое-то блюдо, я его не оставлю, пусть даже не надеятся. Моё тело и мой рацион — это моё дело. Пусть даже мне и приходится часто слышать от детей из моей школы такие слова как "жирная", "свинья" и другие гадости. В конце концов, я бы всё равно услышала неприятные слова в свой адрес: ожидаемо, ведь дети — довольно жестокие создания, от того, что они ещё не осознают последствий своих поступков, того, что своими злыми действиями и словами могут сломать человека, что может привести к весьма страшным последствиям. Хотя со мной у них так не получится: я ведь уже понимаю это, да и не придаю значения их словам. Они для меня — просто пыль, какая разница, что говорят совершенно чужие мне люди? И какая разница, что родные пытаются вбить мне в голову, пока не пытаются понять меня и мои мысли, мою идеологию? Говорят, что мужчины и женщины с разных планет, однако я считаю немного иначе: с разных планет люди не разных полов, а разных поколений, старшего и младшего. Родители, как правило, не понимают своих детей, а дети — родителей. Так же происходит и в моей семье, пусть в основном неприятные ситуации и случаются с отцом.

Год идёт за годом, отец продолжает свои попытки борьбы с моим лишним весом, учителя наседают, а одноклассники травят. И только мама всегда поддерживает меня, сидя вместе на кухне за поеданием приготовленного ей торта, поглаживая меня нежно по волосам и шепча нежно-нежно: "Моя милая булочка". От её слов и тона хочется улыбаться, а в душе словно яркий свет. Она моё спасение в этом жестоком мире, что не хочет принять меня и мои привычки, не желает видеть, какой я человек.

Моя мать, Андреа, часто повторяет снова и снова:

— Как бы тебе ни было сейчас сложно, потом будет намного проще. Найдутся и другие люди, помимо меня, кто смогут разглядеть, какая ты прекрасная девушка, как замечательно проводить с тобой время. Увидят, что твой вес — это не вся ты. Просто нужно перетерпеть.

— Наверное, ты права, — всякий раз отвечаю я, прижимаясь головой к её плечу. — Люблю тебя, мам.

Вот так и живём. Папа вечно остаётся этим недоволен, ругается и спорит с мамой, однако сделать ничего не может: она у меня женщина своевольная, поступает так, как ей захочется, если их с отцом мнения не совпадают, пусть и исподтишка. Ну да он её любит, даже зная об этом, так что мирится с этой её чертой характера, нет никаких проблем. Если не считать того, что спор о моём питании тянется из года в год и является в нашей семье самой острой темой для обсуждения. Никогда ещё из-за этого в семье не начинались серьёзные ссоры, однако на душе у меня всё равно было неспокойно. И эта тревога никуда не ушла, ведь я осознаю: высока вероятность, что даже отцу может однажды не хватить терпения и произойдёт что-то страшное.

Кто-то может сказать: почему бы тебе просто не похудеть? Взять себя в руки, сесть на диету, заняться больше спортом, начать бегать по утрам... Вот только я просто не могу. Спорт — это совершенно не моё, стоит мне попытаться при любом весе отжаться, как мои слабые рук не позволяли оторваться от земли, стоит попробовать начать прыгать на скакалке — и я падаю, больно ударяясь коленями и ладонями о твёрдый пол. Да и я не хочу менять ничего даже ради остановки ссор. Ведь я хочу, чтобы меня любили любой, какой бы я ни была. Ведь я сама действительно люблю дорогих мне людей вопреки их недостаткам. Потому что как можно не любить человека только потому что он не так идеален, как ты думал изначально или ожидаешь от него? От этого ведь хорошие черты этого человека никуда не исчезают. К тому же людей без изъянов попросту не бывает, это ведь очевидно.

И так годы проходят дальше. К счастью, ссоры в моей семье пока не случается, я продолжаю питаться так, как мне нравится, стараясь отыскать новые блюда и рецепты, что я могла бы попробовать. К тому моменту я уже осваиваю готовку и с моими мастерскими кулинарными навыками думаю о том, чтобы отправиться в путешествие, и дальше собирая рецепты моей прекрасной страны и из-за рубежа. Вот только один только взгляд на отца легко даёт мне понять: не в ближайшее время после окончания школы. Он это точно не оценит. Приходится терпеть его попытки поменять меня и придирки на тему того, что вот уже сколько лет я только полнею и полнею. В любом случае, я пропускаю это мимо ушей и продолжаю делать всё по-своему, пользуясь поддержкой матери.

А после в моей жизни появляется он. Диего Экспосито. Новенький, что переводится в наш класс и почти сразу привлекает мой взгляд. Вот только куда мне с моими формами ему понравиться? Он так смеётся и кокетничает с Изабеллой, мягко улыбается украсившей волосы цветами стройной и подтянутой Мелагрес... На фоне этих худышек я выделяюсь, но не самым лучшим образом. Так что впервые мои убеждения начинают колебаться.

Решаю сесть на диету, как того особенно хотел папа. Питаюсь овощами, отварной рыбой и нежирным мясом, голод заедаю не слишком калорийными фруктами или запиваю водой, вместо того чтобы приготовить немного чуррос, как делала это раньше. Маму начинает тревожить моё состояние, а я ничего не могу с этим поделать: внимание Диего оказывается для меня важнее всяких принципов и убеждений. Пусть я и страдаю, отказывая себе в столь любимых вкусностях, в угощениях, что так старательно продолжает готовить для меня любимая мама. Прости, моя родная, не могу. Он ведь даже и не посмотрит на меня, если я останусь полноватой.

И всё идёт хорошо, однако в один момент я срываюсь и пробираюсь ночью на кухню, поедая всё самое вкусное, что только могу найти в шкафчиках и холодильнике. Отец, застав меня там, еле сдерживается, чтобы не сорваться на крик, обвиняя меня в том, что я совершенно не умею держать себя в руках и только и делаю, что ем. А в голове моей в тот момент проносится простое, но очень важное осознание: Диего всё равно не полюбит меня настоящую. Я ведь заметила, что он заглядывается только на красивых и стройных девушек, но ни разу не пытался найти умную, смешную или интересную. Ему просто нужна была красивая кукла рядом, как и многим парням в нашей школе. И мне этого точно не понять. Почему нельзя любить за лучшие качества человека, за его внутренний мир, а не за внешность? Почему мы, девушки, должны худеть, чтобы нравится молодым людям, привлекать их взгляды, и чтобы не слышать порицания общества. Разве не может быть прекрасна девушка с любой внешностью?

Ведь я не одна страдаю. Сколько слышат осуждения девушки с анорексией, со шрамами, полноватые, страдающие депрессией, проколовшие нос, сделавшие татуировку или выкрасившие волосы в зелёный цвет? И не сосчитать, ведь каждый день не по одному разу их порицают за то, какие они есть. Но я не собираюсь слушать чужое недовольство. Мои лишний вес и любовь к еде — это то, кто я есть, и я не стану меняться только ради того, чтобы другие меня приняли. Хоть мне и хотелось бы, чтобы во мне видели часть коллектива, общества, а не его раковую опухоль. В конце концов, я ведь тоже человек.

Так и заканчиваются мои страдания из-за Диего, я действительно полностью теряю к нему интерес, продолжая тратить жизнь на пробу разных блюд и освоение готовки. Мои навыки становятся всё лучше и лучше, однако отец так и не начинает видеть во мне кого-то большего, чем толстушку дочь, что совершенно не пошла фигурой в него с матерью.

Кроме давления отца добавляются сложности с учёбой и предстоящие экзамены, от сладкого чаще появляются прыщи, да и с поисками подработки мне не везёт. Я всё чаще слышу оскорбительные "слониха", "жируха", "бочонок с жиром", так что свалившийся на меня стресс увеличивается. И вместо того чтобы начать худеть, есть поменьше и заниматься спортом, я начинаю заедать свои проблемы всем самым вкусным, что мне удаётся найти. Естественно, вес у меня увеличивается, живот становится более заметным, но не как у беременной, округлый и гладкий, а такой, как у всех толстушек: рыхлый, состоящий из нескольких складок. Я могу принять даже эти свои изменения, вот только окружающим это не под силу. Для них я слишком неидеальна в таком состоянии. Они слишком сильно хотят, чтобы все были совершены, стремятся к каким-то эталонам. И почему люди в обществе так боятся быть самими собой?

Поступление в университет не становится для меня приятным воспоминанием, как для большинства: травля из-за лишнего веса и любви к вкусной еде не прекращается, я начинаю слышать злые и холодные слова о том, что с моим весом сложно будет родить ребёнка, что у меня никогда не будет мужа, потому что я толстая, что если я упаду с лестницы, случится несчастный случай, потому что я обязательно кого-нибудь задавлю и тому подобное. Я стараюсь, как и прежде, не реагировать на холодные колючие слова, однако получается у меня плохо. В конце концов, рано или поздно они должны были меня задеть, не может человек вечно игнорировать грубость, которую говорят ему остальные. Заедание стресса продолжается, нервы слабеют, а мой вес уже совсем начинает выходить за нормы, сильно превышает тот, что высчитывают по формуле нормального веса. Я тоже хочу быть счастливой, иметь семью и наслаждаться общением с остальными, однако не желаю отказываться при этом от гаспачо и прочих угощений. С какой стати я должна выбирать между любимыми и желанными вещами?

Мне очень горько, однако в один момент жизнь становится немного лучше: появляется моя первая за всё время подруга, Паула. Она совершенно не похожа на меня, ведь эта девушка стройная, красивая отличница с хорошим чувством юмора, яркой улыбкой и отсутствием прыщей на лице. Её любят все, многие завидуют ей и хотят быть похожими на неё, да и я сама за время общения с ней не замечаю в идеальной биографии и личности ни единого изъяна: родители, которые одаряют её всем, что Паула только может пожелать, образ жизни, который ей нравится, помощь бездомным животным, множество друзей, которых нет у меня, внимание других и признание её талантов... А ведь раньше мне казалось, что идеальных людей просто не существует.

И я была права. Идеальных людей действительно не бывает. Потому что через несколько недель я узнаю, что Паула дружила со мной смеха ради, только чтобы выглядеть на моём фоне ещё лучше, ещё более красивой, правильной, жалостливой и милосердной. Теперь-то мне понятно, в чём её изъяны, однако легче от этого не становится совсем. Потому что я действительно считала её своим другом, пусть мы и общались не так долго. Я верила, что она может видеть во мне нечто большее, чем возможность казаться лучше, чем она есть. Всем сердцем я хотела найти человека, что стал бы дорожить мной, что стал бы мне ближе всех на свете и смог бы понять мои мысли и чувства. Видимо, для меня это просто недостижимая мечта, похожая на нереалистичный сон.

Из моей истории кажется, словно на моём пути совершенно не было людей, которые меня бы понимали. Были, конечно, те, кто старался донести до меня, что я не так и плоха, что мои недостатки не делают меня хуже, вот только дружили они со мной не так долго: никто не хочет стать изгоем, а потому скоро они присоединялись к остальным осуждающим меня, чтобы не чёрной овцой¹ в коллективе, не становиться теми, над кем могли бы начать издеваться вместо меня: в конце концов, большому коллективу обязательно нужен свой козёл отпущения. Я могу их понять и не осуждаю, но всё равно обидно, что самой мне без изменения образа жизни из одиночества из постоянных издевательств никак не выбраться и что ради своего благополучие эти ребята так легко оставляют меня. Знаю, это эгоистичные мысли, однако все мы люди, все не без греха. Я не могу использовать насилие и угрозы, ведь это совершенно не в моём характере. Я не хочу пытаться подкупить других (тем более я уверена, что это не сработает), но и не жалею терпеть постоянные напоминания о последствиях поглощения такого количества моей любимой еды. Когда же люди научатся видеть красоту других не через призму общепринятых стандартов и стереотипов? Когда начнут думать о том, что их слова вполне могут ранить других, причинить боль? Сколько людей оканчивают жизнь самоубийством, только чтобы не слышать больше, что с ними что-то не так, что они неполноценные, только потому что не вписываются в общественные рамки?

Однако даже после предательства жизнь продолжается, я пытаюсь учиться на дегустатора и на повара, трачу много времени на дела и обучение, но даже при этом не забываю хорошо питаться и хотя бы иногда перехватывать лишний кусок чего-нибудь вкусненького. Потому что это лучший способ сделать день лучше и наполнить себя яркими эмоциями. И по итогу в конце обучения я решаю сменить место жительства и начать работать в другом городе, где, возможно, к моей любви поесть относились бы куда более лояльно. Окрылённая, я переезжаю и принимаюсь за работу на новом месте, однако не нахожу понимания и там. Видимо, где бы я ни оказалась, меня в любом случае ждут осуждение и порицание за лишний вес и то, что я ем слишком много и слишком часто. Попытки сохранить веру в лучшее кажутся совсем неудачными, и я возвращаюсь к столь любимому заеданию стресса. Интересно, а если бы я могла есть и не толстеть, люди бы приняли меня, не обращая внимания на то, сколько я ем?

В конечном итоге я начинаю есть и на работе, отчего поступают постоянные недовольные жалобы клиентов и других работников ресторана, где я обосновалась, так что меня увольняют за нарушение порядка. В забегаловке, куда я устраиваюсь после, нет таких великолепных возможностей, однако выбор невелик, так что работаю я уже там. Много сил и времени уходит на дела, однако я не унываю и верю, что когда-нибудь моя мечта будет исполнена, я обязательно добьюсь того, чтобы меня любили без необходимости подстраивания под общество.

Очередное возвращение с работы сопровождается приготовлением ужина. Немного усилий, хороших приправ и ингредиентов, которые я с таким трудом смогла отыскать по скидке — и вуаля, готова ароматная, потрясающе выглядящая тортилья, которую я начинаю поглощать, едва она оказывается готова. Кусочек за кусочком она исчезает в моём рте, и мои упоительные восхищённые мычания наполняют комнату. Кажется, что в меня уже не влезет нисколько больше, однако я не могу отказать себе в таком удовольствии. Это поистине божественно.

Последний кусочек кажется совсем лишним, неуместным сейчас, и я на мгновение колеблюсь, сомневаюсь в своём решении, однако нахожу в себе силы переступить через неуверенность и взять остатки шедевра домашней кулинарии. Пора покончить с этим.