Цзынь!
Две алебарды скрестились прямо перед лицом капитана Васко, едва не задев кончик носа. Навт недовольно фыркнул: что за бестолковые стражники! Прошлые хранители дворцового порядка успели узнать его лицо, однако эти новобранцы, гордо щеголяющие лазоревыми плащами с гербом Торгового Содружества, явно не имели ни малейшего представления, кто сейчас стоит перед ними.
— Тогда пошлите за вашим командиром. Мы с ним старые друзья. Пусть он сам проводит меня к князю.
Один из стражников в задумчивости почесал макушку прямо через блестящий шлем. И всё же он смилостивился, а может, испугался, что перед ним действительно важный знакомый князя — потому кивнул стоящему позади юнцу, и тот с готовностью скрылся во дворце.
— Так-то лучше, — ехидно прокомментировал Васко. — А вы, я гляжу, не очень-то разговорчивые ребята, да?
Никто бы ни за что не догадался, какие сомнения скрывались за внешней бравадой капитана. Минуло более трёх месяцев с тех пор, как он был в Серене в последний раз. Три долгих месяца, за которые Антуан должен был освоиться в новой должности, обзавестись новым кругом общения, устроить себе новую жизнь и, вполне вероятно, отказаться от старой. Васко не был уверен, что его ждут внутри, однако решил рубить сплеча, не дожидаясь утра. Была не была! И если де Сарде прогонит его прочь, пусть сделает это при всех, чтобы у навта не возникло даже мысли вернуться.
В дверях показался хорошо знакомый начальник дворцовой стражи. Голубые глаза недоверчиво уставились на Васко, а затем Курт радостно протянул ему руку.
— Морячок! Это ты! Пропустите его, болваны.
— Наконец-то. Я уже думал, что состарюсь здесь, — язвительно обронил навт и демонстративно прошёл мимо стражников с высоко поднятой головой.
— Ха! — от души хохотнул Курт. — Зелёный бы мне этого не простил. Вообще мы ждали тебя не раньше следующей недели.
— Ветер был попутный, только и всего.
— Ты, конечно, выбрал тот ещё денёк, чтобы заявиться в гости. У зелёного сейчас бал в самом разгаре. Я тебя отведу, но ты уж как-нибудь сам привлеки его внимание.
Стоило Васко войти в бальную залу, как ему показалось, что он ослеп: в комнате словно единовременно горела тысяча свечей. Глаза навта не сразу привыкли к столь яркому освещению — затем он догадался, что такой эффект создавали висящие под потолком сияющие люстры, каждая размером с хорошую лодку, и многочисленные напольные канделябры, словно выплавленные из чистого золота.
То тут, то там слышался смех. Придворные музыканты наигрывали на своих инструментах лёгкую мелодию, под которую в центре помещения отплясывали нарядные пары, отмеряя в начищенных до блеска туфлях маленькие шажки и попеременно кланяясь друг другу. Васко мгновенно узнал эти па: галантный менуэт, которому де Сарде как-то раз в шутку пытался его обучить.
Стоящий рядом Курт тоже внимательно осматривал присутствующих, но Васко первым нашёл того, кого искал. Де Сарде, в сияющем золотом жюстокоре, аплодировал танцующим парам, высоко подняв руки в воздух. Но стоило князю заметить того, кто прожигает его взглядом — и вежливая улыбка исчезла с его лица, он сбился с ритма и отступил на шаг назад. К нему обратилась с вопросом стоящая рядом дама, но он отрицательно помотал головой, и женщина отошла к танцующим.
Ни на мгновение не отрывая взгляда от нежданного гостя, де Сарде подозвал одного из слуг, легко подхватил с его подноса бокал с шампанским, после чего прямиком сквозь толпу направился к Васко. Сердце успело пропустить несколько ударов, прежде чем князь оказался перед ним. Кивнул Курту, затем приблизился губами к уху капитана — а тот лишь с замиранием сердца ждал, что же скажет де Сарде. Спросит ли, зачем явился сюда? Возмутится, что добился встречи прямо во время бала?
Однако Антуан лишь коротко скомандовал:
— Идите за мной.
Де Сарде двинулся вдоль стены и скользнул в задние двери за троном. Васко простился с Куртом и затем последовал следом. Но там князь не остановился — повёл его дальше по коридору и вверх по лестнице, пока они не оказались в небольшой светло-голубой гостиной. Кроме них, здесь никого не было, и даже звуки празднества внизу не долетали до их ушей. Антуан поставил свой бокал на мраморный столик у богато украшенного зеркала.
Васко не успел язвительно спросить, сколько дворцовых правил он нарушил, просто явившись сюда прямо с корабля и без приглашения — де Сарде без лишних слов притянул его к себе и прижал его губы к своим, запечатлев долгий и страстный поцелуй. Он с неохотой оторвался, лишь чтобы запустить пальцы в волосы Васко и едва слышно прошептать:
— Я жил одной мыслью о свидании с вами. Ещё немного — и я бы кинулся в море и поплыл за вами безо всякого корабля.
Сердце капитана оборвалось, а затем забилось в сотни, тысячи раз сильнее, подгоняя горячую кровь к вискам. И зачем только он позволил себе думать, что долгая разлука обязательно сыграет с ними злую шутку? Что он идёт в никуда, пробирается наощупь, не имея ни малейшего представления, что ждёт его в конце пути?
Вне себя от нахлынувшей страсти, Васко придавил Антуана к столику за его спиной и прижался к нему всем телом, отчего тому пришлось одной рукой ухватиться за край мраморной столешницы. Прошло ещё несколько сладких, тягучих минут, прежде чем капитан смог совладать с собой и расслабить объятия.
Медовые глаза Антуана, обычно серьёзные и внимательные, так легко способные уловить малейшие детали окружения, сияли нежностью и восхищением, словно у какого-нибудь влюблённого юнца.
— У меня были похожие мысли, — сознался Васко. — Оказывается, за время нашего плавания я успел отвыкнуть так долго находиться вдали от вас. Я уже забыл, что значит возвращаться в пустую каюту, где вы не сидите за столом и не черкаете в своих книжках… Постойте, вам не больно?
Васко вдруг резко отстранился и опустил вниз руки. Де Сарде даже не сразу сообразил, о чём его спрашивают: настолько сильно в его памяти успела поблекнуть причина подобных вопросов.
— Ох, конечно, нет, всё зажило давным-давно. — Антуан нарочито серьёзно сложил руки на груди и вопросительно приподнял брови. — Однако же вы писали, что прибудете только на следующей неделе. Я уже готовил нам культурную программу. Признайтесь, вы обманули меня?
— Повезло с ветром. Мчался сюда на всех парусах.
— Мчались ко мне? — улыбнулся Антуан, и Васко вложил ответ ему прямо в губы. Князь кокетливо посмаковал языком вкус поцелуя и поинтересовался:
— Что сказали адмиралы?
— Как видите, я стою перед вами, а значит, они так и не придумали ни одного подходящего наказания за то, что своими действиями я принёс гильдии благодарность Содружества и баснословную сумму денег впридачу. Моё назначение в околоматериковые воды всё ещё при мне, и в Серену мы будем заходить нередко.
Де Сарде вздохнул с облегчением.
— Это лучшая новость за последние месяцы.
Васко задал ещё один мучивший его вопрос:
— Что вы сделали с заговорщиками?
— Подверг их суду, конечно же. Пытаться убить меня при свидетелях и так было непростительной ошибкой, а вскрытие быстро показало, что дядю отравили тем самым ядом, что после нашли в вещах Октава. Иными словами, нам не составило ни малейшего труда усадить его и его свиту за решётку на долгие месяцы вперёд. И они будут сидеть там, пока Александр де Веспе не наступит на горло собственной гордыне и лично не подаст прошение за сына.
В голосе де Сарде прорезались металлические, жёсткие нотки бескомпромиссного политика, обрамлённые смертельной обидой и уязвлённой гордостью, что мгновенно напомнили Васко о том, сколько лет Антуан вращается в этих кругах и что место своё он занял не просто так.
— А как вы… — вновь начал навт, но де Сарде поднял ладонь, пресекая остальные вопросы.
— Послушайте. Мне нужно вернуться в бальную залу, иначе моё отсутствие скоро заметят. Помимо дворца, у меня есть резиденция в городе. У ворот стоит мой личный экипаж, кучер знает о вас и отвезёт, куда нужно, только назовитесь. Тамошние слуги оповещены. Они, конечно, не ожидают вас так скоро, потому просто скажите, что прибыли чуть раньше, и велите готовить вам ванну и стелить перины. Я тоже скоро подъеду, только распрощаюсь с парой достопочтенных гостей.
— Хорошо. Я буду там, — легко согласился Васко. После долгожданной встречи в голове немного шумело, и он едва ли запомнил половину из сказанного — только то, что скоро они свидятся вновь.
Де Сарде распрощался с любовником долгим и крепким поцелуем, подхватил свой бокал с шампанским, которое каким-то чудом удалось не расплескать, и выпорхнул из гостиной, оставив Васко в гордом одиночестве.
На обратном пути навт едва не заблудился в многочисленных поворотах ярких, но таких одинаковых дворцовых коридоров. К счастью, раз он натолкнулся на служанку, которая несла в гостевые спальни чистое бельё — она-то и подсказала ему, где отыскать лестницу и как миновать тронный зал.
Путь до резиденции оказался на удивление короток и едва ли занял более десяти минут. Экипаж остановился у просторного двухэтажного поместья, обнесённого прочной чугунной оградой с острыми пиками. Фешенебельно, но не уровня князя — можно было решить, что здесь проживает некий зажиточный дворянин. Кучер приподнял шляпу, прощаясь с пассажиром — Васко понял намёк и медленно двинулся по каменной дорожке к дому. Однако же на пороге капитан вдруг замер, невольно задаваясь множеством вопросов. Ему не доставляла удовольствия мысль, что резиденция, вероятно, полна слуг и те наверняка знают, зачем он здесь.
Дверь отворилась. На пороге стояла полная, пышногрудая женщина в белом фартуке.
— Господин?
— Моё имя — капитан Васко, — представил навт и замолк. Он даже не представлял, как лучше объяснить цель своего визита.
— Капитан Васко! — Горничная всплеснула руками и в волнении схватилась за чепчик на голове. — Мы не ждали вас сегодня. Его Светлость знает, что вы здесь?
— Он сам направил меня сюда.
— Скорее пожалуйте внутрь, сюда-сюда. Давайте я почищу вашу верхнюю одежду.
Пока Васко судорожно вспоминал, что ещё Антуан просил передать обитателям поместья, старшая горничная уже подозвала пару служанок и они сами занялись подготовкой комнат безо всяких указаний. Васко не мог не заметить, как девушки по очереди бросают на него заинтересованные взгляды. Одна из них, совсем юная особа с белокурыми волосами, выглядела особенно смущённой и почти не отрывала взгляда от незнакомого гостя. Однако никто из прислуги не проронил ни слова, и капитан был рад уже этому.
— Пожалуйста, проходите. Ванна готова, она в заднем помещении за спальней. Вам подать что-нибудь?
— Ничего не нужно, спасибо, — отчеканил Васко и замер на месте, бросая на служанку выразительные взгляды, пока та не поняла намёк и не скрылась за дверью.
Васко тяжело вздохнул и грузно опустился за столик у окна, небрежно кинув на него перчатки. Он обвёл взглядом спальню: чем-то она напоминала ему городскую резиденцию де Сарде в Новой Серене, только была куда просторнее и роскошнее. У камина висели картины с типичными сценами из жизни серенского дворянства. Мужчины на них были сплошь утончённые, розовощёкие, с мягкими, женственными чертами лица. Всю боковую стену, с вырезанной в ней нишей, занимали полки с книгами разных жанров и изданий. Несомненным украшением служила широкая кровать с балдахином из набивного хлопка ручной работы. Васко как-то перевозил подобный груз и знал, что стоит он очень дорого.
Навт не помнил, как давно не видел ничего подобного горячей ванне. Моряки месяцами не мылись, лишь купались в море, потому такая роскошь напоминала о временах, когда он проводил вечера в княжеском дворце Новой Серены, невольно наслаждаясь санитарными и иными привилегиями высшей аристократии. Эта мысль заставила его нахмуриться: со стороны можно было подумать, что он сблизился с Антуаном только лишь для того, чтобы ухватить пару утончённых деликатесов с банкетного стола. Что, конечно, нисколько не соответствовало действительности.
Васко вышел из туалетной комнаты, набросив штаны и рубаху обратно на влажное тело, и принялся изучать многочисленные книги на полках спальни. У себя в каюте капитан тоже держал небольшую библиотеку, которая только росла по мере знакомства с де Сарде. Некоторые томики были ему знакомы: Антуан расположил их здесь после того, как с упрямством отъявленного книголюба привёз с собой с Тир-Фради. В том, что это именно они, сомнений быть не могло: некоторые страницы были загнуты в уголках — те самые, которые де Сарде любил вновь и вновь зачитывать капитану во время их частных литературных вечеров.
В конце концов Васко надоело это занятие и он вновь опустился за столик у окна, рассматривая грязно-серую, заставленную стройными рядами домов улочку. Подумал было позвать кого-нибудь и испросить выпивки, но ему не хотелось обращаться со здешними слугами в отсутствие Антуана. В довершение ему претила мысль, что, будь на его месте какой-нибудь серенский аристократ, общение с прислугой далось бы ему легко и непринуждённо и не доставило бы ни малейшего дискомфорта. Погружённый в свои мрачные думы, навт наконец услышал торопливые шаги за дверью.
— Васко!
Капитан тут же вскочил с места и замер в нерешительности. Во дворце он не смог сдержать чувств и едва ли был способен мыслить здраво. Однако сейчас они с Антуаном были одни, у навта было время собраться с мыслями и трезво оценить свой новый статус. Последний не внушал особых надежд, и Васко уже не был так уверен, как ему следует себя вести.
Де Сарде, напротив, было не занимать решимости. Он на ходу скинул с себя расписанный золотом камзол — тот удачно опустился на кресло рядом — и подлетел к Васко, покрывая его лицо и шею поцелуями раскрасневшихся от спешки губ. Его руки мгновенно оплели туловище капитана и притянули как можно ближе, словно тот мог мистическим образом исчезнуть прямо перед ним.
Однако капитан, к великому разочарованию де Сарде, не спешил принимать его ласки, а уж тем более отвечать на них. Он отстранился и нахмурил брови. Видя его настроение, Антуан тут же отдёрнул руки.
— В чём дело, любовь моя? Я был слишком груб? Простите, просто я так невыносимо скучал по вас.
Де Сарде глядел на него с таким искренним раскаянием, что Васко просто не смог бы оставить вопрос без честного ответа.
— Нет, просто… Мне неловко от мысли... От мысли о вашем новом статусе. Я никогда не делил постель с князьями.
— Ну, хочется надеяться! Вряд ли бы вы заинтересовали, скажем, моего покойного дядю в этом смысле, — со смешком ответил де Сарде, но тут же оставил веселье, вглядевшись в хмурное лицо Васко. — Постойте. Вы что, серьёзно?
Не нужно было разбираться в тонкостях человеческого поведения так, как де Сарде, чтобы понять, что капитан действительно чувствовал себя неуютно. Антуан изумлённо покачал головой: на Тир-Фради Васко не смущало заниматься любовью с наместником во дворце. Почему же сейчас он переменился в этом отношении? Неужели на него так подействовало серенское общество?
— Отгоните от себя эти абсурдные мысли. Для вас я никакой не князь. Я ваш де Сарде, ваш друг, ваша буря, я только ваш и всегда буду ваш. Поверьте, я боготворю вас сильнее, чем вы меня. Смотрите, я сам встану перед вами на колени.
Васко попытался остановить Антуана, но тот отвёл его руки, опустился на лощёный паркет и принялся решительно развязывать оказавшийся перед ним кушак любовника, которым Васко небрежно подвязал моряцкие штаны.
— Что вы делаете? Остановитесь! Ох…
Из горла Васко вырвался лишь краткий сладострастный хрип, когда Антуан добрался до его естества, накрыл губами и принялся за дело. Тело, что не знало ласки три долгих месяца и жаждало разрядки чужой рукой, откликнулось мгновенно, и навт неосознанно запустил пальцы в волосы де Сарде, чтобы помочь ему отыскать нужный темп. Голову заволокло вязким туманом желания, из которого не так просто найти выход, и когда Антуан ненадолго оторвался, чтобы перевести дыхание и снизу вверх глянуть на любовника, Васко сам сгрёб его в охапку и неукротимым поцелуем потянул к кровати, на ходу расстёгивая мелкие пуговички кюлот. Пришлось немного повозиться с бальной рубашкой, отделанной излишне пышным кружевом на манжетах и украшенной высоким жабо, что коварно закрывало доступ к шее, но и она не устояла под натиском.
Де Сарде упал спиной на атласные простыни, чтобы дразняще обхватить любовника ногами за пояс и с похотливым взглядом утянуть за собой. Оба изнывали от страсти и жадно сжимали друг друга в объятиях, задыхались от счастья, пьянели с каждой секунды. Руки их блуждали по спинам и бёдрам, не зная, где задержаться в первую очередь: настолько оба соскучились по каждой клеточке любимой кожи. В мире не осталось ничего: только жар разгорячённых тел, влажные губы и требовательные пальцы во взмокших янтарных волосах.
***
Васко с трудом открыл глаза, щурясь от настырного утреннего солнца наступившего лета, без стеснения залившего пространство светом сквозь незадёрнутые окна. Он инстинктивно провёл рукой по простыни — де Сарде уже не было рядом. Навт недовольно прикрыл глаза ладонью и уже готов был разочарованно убираться восвояси, как его окликнули:
— Доброе утро, мой милый капитан! Садитесь, завтрак уже подан.
Антуан сидел за обеденным столиком в роскошном шёлковом халате свободного покроя в стиле Мостового Альянса и разливал свежеприготовленный кофе по маленьким фарфоровым чашечкам.
— Вы ещё здесь? — удивился Васко.
— Я отменил все сегодняшние дела ещё вчера, перед тем, как приехать сюда. Так что я полностью в вашем распоряжении. Завтра, увы, я должен буду отобедать с послами, но постараюсь вернуться сюда вечером как можно быстрее. Если, конечно, вы тоже захотите быть здесь.
Последнюю фразу де Сарде произнёс с полувопросительной интонацией и бросил на капитана беглый взгляд, ожидая ответа.
— Конечно, я приду.
— Наверняка у вас тоже множество дел в городе, так что, уверен, у вас не будет возможности заскучать без меня. Если хотите, я предоставлю вам экипаж, только скажите кучеру, куда вам нужно.
— Я как-нибудь сам. Не любитель разъезжать по городу в каретах.
Де Сарде с нескрываемым интересом наблюдал, как обнажённый Васко кружит по спальне в поисках своих штанов и наконец находит их на сундуке у стены, куда Антуан успел сложить все его вещи, пока тот спал.
— Как пожелаете, — легко согласился Антуан и изящным жестом предложил Васко присоединиться к нему за утренней трапезой. Капитана не надо было просить дважды: в горле пересохло, как у какого-нибудь бедолаги, брошенного командой на необитаемом острове без воды и еды. Навт устроился напротив и влил в себя сразу всю чашку кофе. В голове мгновенно прояснилось, а сонливость как рукой сняло: это действительно был отменный напиток, сводящий с ума своим ароматом, из лучших запасов предприимчивых альянсовых купцов.
— Я о многом хотел поговорить с вами. Вчера… нам было не до разговоров. Прошу вас, любовь моя, угощайтесь. — Де Сарде указал на лакомства и сам взял себе на блюдце свежайший круассан. — Не вижу смысла ходить вокруг да около — вы и сами этого терпеть не можете — потому скажу как есть: я собираюсь жениться.
Васко показалось, что он ослышался. Затем в голове промелькнула невероятная возможность, что за эти три месяца он перестал до конца понимать общеконтинентальный язык, которым владел в совершенстве. Он в недоумении воззрился на Антуана: в этот момент князь невозмутимо намазывал на круассан слой ягодного джема аккуратным ножичком для завтрака.
Что это? Безумие? Такое обыденное поведение никак не сочеталось с роковыми словами.
Васко с трудом вернул себе дар речи, кое-как справившись с абсурдностью ситуации, и глупо переспросил:
— Ещё раз?
— Вы первый, кому я сообщил об этом. Её имя — леди Изабель де Монпасьон, она дочь герцога де Монпасьона и леди Доменики, дочери князя ди Савойя.
Навт похолодел. Это какая-то злая шутка?
— Де Сарде, я правильно понимаю, что вы сейчас, за завтраком, вот так между делом бросаете меня?
Антуан положил нож обратно на стол и ответил укоряющим взглядом:
— Как вы могли такое подумать! Это брак по расчёту, как и все в этой семье. Мне надо укрепиться в занимаемой позиции, и этого никак не сделать без супруги подле меня.
Васко наконец понял, что де Сарде не шутит. Капитан резко вскочил из-за стола, инстинктивно сжав кулаки. Щёки его горели, внутри бушевала настоящая буря разрозненных чувств. Чтобы унять её, он начал вышагивать кругами по комнате.
Де Сарде прекрасно видел смятение капитана и предпринял отчаянную попытку успокоить его:
— Послушайте. Леди де Монпасьон — очень умная женщина из родственной д’Орсеям семьи. Она обладает обширными знаниями в торговых делах и станет ценным дополнением княжеской династии. Мы уже поговорили с ней по поводу вас…
— Меня? — ошалело переспросил Васко.
— Вас. И достигли полного взаимопонимания в нашем соглашении: она не имеет ничего против наших с вами встреч.
Чем дальше, тем глубже в море. Васко подумал, что продолжает лететь в пропасть абсурда и не знает, как это остановить.
— Она понимает… характер наших отношений? Или думает, что мы ночи напролёт обсуждаем морскую торговлю?
— Ох, мой милый Васко, — вздохнул Антуан и сцепил руки в замок на бёдрах, точно заботливая нянечка. — Не хочу вас расстраивать, но вся Серена понимает характер наших отношений. Особенно после того, как я сбежал к вам с коронации. А слухи здесь распространяются быстро.
— Сумасшествие, — только и смог пробормотать на это ошарашенный капитан.
Антуан подошёл к любовнику и легко дотронулся до его плеча, но навт сбросил руку. Де Сарде шумно выдохнул.
— Если вас это успокоит, Изабель совершенно не в моём вкусе. Видите ли, она абсолютно не похожа на неотразимого капитана навтов с татуировками на теле.
— Вы пытаетесь загладить вину комплиментом?
Князь хитро улыбнулся.
— Вас не проведёшь.
— Полагаю, я должен поблагодарить вас за то, что вообще соизволили поставить меня в известность?
Голос навта сочился едким недовольством, и Антуан всплеснул руками.
— Мне всё равно придётся жениться, хотим мы того или нет. Не на леди Изабель, так на ком-то ещё. Вопрос лишь в том, доверяете ли вы мне и моему выбору — или, быть может, сами хотите походить по домам местной аристократии и подобрать мне идеальную партию?
Васко молчал и оставался недвижим, и де Сарде продолжил уговоры:
— Уверяю вас, любовь моя, вам не найти никого, чьи личные качества сравнились бы со спокойным нравом, гибким умом и феноменальной способностью к компромиссу леди де Монпасьон. Да, нам с ней придётся вместе обсуждать торговые дела и открывать балы первым танцем, но в остальное время мы будем предоставлены сами себе. Пожалуйста, поверьте: женитьба никак не изменит моего нежного отношения к вам. Если вы того хотите, всё будет как прежде.
— Но вы, разумеется, будете трудиться над зачатием наследника?
Этот вопрос дался Васко с наибольшим трудом: он собрал в кулак все силы и выплюнул его сквозь сжатые зубы.
— Мы выделим на эти короткие встречи один-два вечера в месяц, когда будет удобно и ей, и мне. Уверен, нам обоим захочется разобраться с этим вопросом как можно скорее и безболезненнее. И затем забыть об этом. Васко, поверьте, в моём сердце есть место только для вас.
Антуан придвинулся ближе и заговорил едва слышно, словно боялся, что его слова долетят до чужих ушей:
— Должен признаться… Здесь, в этом городе, никто не умеет… предаваться чувствам искренне. И я тоже не умел — до Тир-Фради, до знакомства с вами. Любовь моя, вы прекрасно знаете, что я бы поймал за вас пулю, если бы не смог её остановить.
— Я бы никогда вам не позволил.
Васко по-прежнему не спешил повернуться к де Сарде, но уже милостиво позволил обнять себя. Антуан приподнялся на цыпочках, его губы скользнули к уху навта и запечатлели короткий примирительный поцелуй под ним.
— Но вся эта ваша ситуация с женитьбой… Знайте, что я этого не одобряю. И никогда не одобрю, — обиженно буркнул Васко.
— Имеете полное право. Если что, я всегда готов выслушать все ваши опасения. Давайте позднее, по приезде, обговорим всё ещё раз. Скажите, сейчас вы свободны?
Капитан вопросительно повернул голову на пол-оборота назад.
— А что, у вас есть планы?
Де Сарде серьёзно кивнул.
— Давайте отправимся, пока так ярко светит солнце. Мне хотелось бы представить вас кое-кому очень важному для меня.
***
Экипаж покинул черту города и устремился в серенский пригород. Обычно речистый и многословный, Антуан вдруг притих и углубился в свои мысли, уставившись в окно кареты. Одной рукой он сжимал букет белоснежных лилий, лежащий рядом на сиденье, что приказал срезать прямо перед отправлением. Начинать беседу он не спешил, а потому и у Васко было достаточно времени как следует поразмыслить о грядущей женитьбе де Сарде и своих собственных перспективах.
За окном мелькали поля и отдельные деревянные домики. Они проехали мимо нескольких утопающих в зелени поместий и какой-то крошечной церквушки, построенной вездесущими телемскими проповедниками, а потом вдруг резко свернули вбок на едва заметную просёлочную дорожку.
Там за высокой кованой оградой лежало небольшое фамильное кладбище. К нему вела каменистая тропинка, почти незаметная за тянущимися к небу зарослями. Сопровождавшей их страже Антуан приказал оставаться на месте, а сам кивнул Васко, чтобы тот следовал за ним.
Некоторое время князь и его спутник плутали по тропкам меж высоких надгробий. Стелы самых разнообразных форм и размеров в один голос твердили о достатке похороненной здесь фамилии. В этом мире победившей смерти трудно было что-то найти, но де Сарде уверенно повёл Васко на ухоженный участок в центре кладбища, где под крыльями склонённой к земле каменной фигуры высились два надгробия, одно из которых успело почернеть от старости.
«Генерал Марк де Сарде» , — прочёл Васко на ближайшем к нему, но Антуана явно интересовало второе. Капитан подошёл на шаг ближе.
« Здесь покоится леди Ливи де Сарде, любящая мать, жена и сестра »
Антуан опустился у надгробия, чтобы сложить к нему лилии.
— Матушка, это капитан Васко.
Навт быстро взглянул де Сарде и понял всё без слов. Тот переменился в лице: уголки глаз поползли вниз, губы вытянулись в сдержанную линию, а меж бровей легла глубокая складка затаённой печали.
— Помните, вы как-то говорили, что в этом городе всё будет пытаться отнять у меня покой и счастье? С ним я нашёл и то, и другое. Надеюсь, вы рады за меня.
Сердце Васко затрепетало, будто рыбка в сетях. А де Сарде тем временем добавил тихим шёпотом:
— Но не волнуйтесь, я не брошу Серену.
Капитан отличался отменным слухом, способным уловить малейшие треволнения моря. Однако в этот раз он предпочёл сделать вид, что не расслышал сказанного.
— Мне жаль, моя буря. Вижу, у вас были близкие и нежные отношения.
— Так и было, любовь моя, так и было. Перед смертью матушка попросила дядю похоронить её рядом с супругом, а не в Сен-Дени, и тот уважил её волю. Ведь, как вы знаете, когда она умерла, меня не было рядом. И я даже не смог как следует проститься с ней. Мне остаётся только навещать её могилу и вопрошать, всё ли я делаю правильно. Теперь, когда нас покинули дядя и Константин, мне больше некому задать этот вопрос.
— Не терзайте себя. Уверен, Серена не могла надеяться на лучшего правителя, чем вы.
Де Сарде распрямился и подошёл ближе. Его губы тронула едва заметная печальная улыбка.
— Вы говорите так, только чтобы мне стало легче.
— Я вам кто, лебезящая перед хозяином служаночка? — Васко был возмущён недоверием. — Я столько лет наблюдаю вас в деле, де Сарде. Вы хороши. Очень хороши. Уж можете мне поверить.
Антуан никак не ответил на это, но Васко видел: комплимент из его уст пришёлся князю по душе. Навт всегда отличался прямолинейностью, и если что-то было не так, высказывал это в открытой форме. Любой матрос из команды «Морского конька» знал, что заслужить похвалу капитана было непросто — и тем более ценной и искренней она была.
— Вы столько сделали для меня — и я бы тоже хотел что-нибудь сделать для вас… — Антуан немного помолчал, словно не решаясь озвучить свои мысли. — Любовь моя, не так давно я познакомился со старшим господином д’Арси, вашим отцом. Я мог бы представить вас друг другу, сохранив ваше инкогнито, если потребуется.
— Нет, моя буря, не стоит. — Васко отрицательно помотал головой. — Эта страница моей жизни уже в прошлом. Я ни о чём не жалею и не хочу вспенивать волны там, где море уже улеглось.
— Вы уверены?
Голос капитана был твёрд как никогда. В его сердце не оставалось сомнений.
— Абсолютно. Мы друг другу ни к чему.
Де Сарде задумчиво кивнул. Настаивать он не стал.
— Давайте вернёмся к экипажу. Как вы уже, наверное, догадались, я хотел бы посетить с вами ещё одно место, всего в нескольких минутах езды отсюда.
Родовое поместье фамилии де Сарде могло похвастаться и площадью, и обилием экстерьерных и садовых украшений, но, вопреки этому факту, выглядело немного запущенным в отсутствие хозяина или хозяйки. За оградой простирался сад, что каждым кустом молил о внимании садовника, прекрасные цветы, высаженные вдоль аллей, кое-где росли вместе с сорняками, а с пергол неровными дугами свисали засохшие виноградные лозы. Васко собирался уже вылезти из экипажа и помочь де Сарде спуститься, как тот вдруг удержал его за руку.
— Прежде чем мы покинем карету, я должен кое в чём признаться. Я не раз навещал кладбище, но так ни разу и не посетил особняк. Слишком сильны были воспоминания о матушке. Потому не удивляйтесь, если вдруг я… самую малость растеряюсь или поведу себя не самым достойным образом.
— Не переживайте. Я буду рядом.
Голос Васко сочился теплотой, а рука устремилась вперёд, к Антуану, словно между ними и не было утренней размолвки.
Прислуга не сразу поняла, что происходит: их никто не предупредил о визите князя. Они тут же забегали вокруг, в спешке приводя в порядок всё, что не выглядело должным образом или лежало не на своём месте. Антуан оглядывался вокруг с каким-то странным, ностальгическим выражением лица, и Васко подумалось, что в его воспоминаниях, вероятно, в этих стенах всё было совершенно иначе. При живой хозяйке, если она хоть вполовину была столь же щепетильной и педантичной, как её единственный сын, дом наверняка отличался продуманным устройством и сиял чистотой.
Де Сарде повёл Васко на верхний этаж, к спальням, и задержался у одной из них, положив ладонь на потёртую ручку, которую, очевидно, давно не полировали. Навт без лишних слов накрыл ладонь Антуана своей, сжал сверху его пальцы и вместе с ним отпер дверь.
Постель была аккуратно застелена, на столиках стояли вазы и прочие украшения, только всё было покрыто тонким слоем пыли, словно никто не занимался уборкой здесь уже по меньшей мере пару недель.
Антуан медленно отошёл к кровати и жестом указал на сложенные в изголовье подушки. Голос его звучал глухо и отстранённо, будто он пересказывал безынтересную историю, услышанную где-то на стороне, не желая погружаться в неё разумом и чувствами:
— Здесь она лежала, когда доктор — он стоял вон там, у окна — сообщил нам трагическую новость. Но последние месяцы своей жизни она провела во дворце: дядя перевёз её туда, чтобы она круглосуточно находилась под присмотром его докторов. И чтобы не оставалась совершенно одна, когда пробьёт час.
— Уверен, во дворце она была окружена заботой. Дядя ваш, несмотря на все его многочисленные и крайне очевидные недостатки, всё же не мог не позаботиться о сестре.
— Вы правы, — кивнул Антуан. — Мне кажется, если кого он в этой жизни и любил, то только матушку.
Васко остановился у одного из комодов. Взгляд его зацепился за раскрытый медальон из двух половинок, что свисал с расписной деревянной шкатулки. Внутри обнаружился небольшой овальный портрет рыжеволосого мужчины. Васко тут же протянул руку и аккуратно взялся за него пальцами, чтобы рассмотреть поближе.
— Это вы?
Де Сарде подошёл ближе и положил ладонь на плечо Васко, чтобы взглянуть на находку. На портрете он был много моложе, в парадном, с яркими сияющими глазами и длинными локонами, которые для удобства укоротил перед отплытием на Тир-Фради.
— Да. Кажется, сейчас припоминаю, что у матушки был такой медальон.
— Сколько вам здесь?
— Девятнадцать-двадцать. Право же, не помню.
Васко хотел было возвратить медальон на место, но де Сарде остановил его руку.
— Я хотел бы, чтобы он остался у вас. Здесь, в этом неживом доме, он всё равно никому не нужен.
— Уверены?
Антуан сам согнул его пальцы, укутав в них забытое украшение, приставил ладонь к груди Васко и признался:
— Мне странно находиться здесь, Васко. Когда я был здесь в последний раз, моя жизнь была совсем иной. Константин и матушка были ещё живы. И сам я был иным человеком. И ещё не встретил вас. Потому пойдёмте отсюда. Я уже устроил себе собственное жилище в Серене. Это больше не мой дом.