Южные воды, добрые попутчики с самого утра, ласково подгоняли корабль всё ближе к берегу. Они неспешно подкрадывались с кормы, поднимали его и несли на себе, подталкивали вперёд, шептались вокруг чудной мелодией морских странствий. Приставив ладонь к глазам, де Сарде щурился у борта на волшебный город вдалеке, что сиял песочной белизной остроконечных башен и крыш на фоне знойно-эмалевого неба с нависшим в нём золотом облаков.
— Аль-Сад.
Антуан обернулся: к нему неслышно подошёл Васко и встал с ним плечом к плечу, сцепив ладони за спиной. Капитан уже был облачён в хлопковый южный кафтан и ехидно поглядывал на то, сколь интенсивно де Сарде обмахивается самым широким своим веером, пытаясь смахнуть с лица красноту и капельки пота.
В адмиральской каюте было жарко до невозможности, но и на палубе солнце палило столь нещадно, что не спасала исходящая от воды прохлада. Де Сарде и так разделся до лёгкого летнего камзола без рукавов поверх тонкой рубашки, ворот которой нескромно развязал до тех пор, пока не настанет пора приветствовать местную делегацию — но пообещал себе сменить платье на более подходящее под южный климат, как только окажется во дворце шаха.
— Даже тем знойным летом на Тир-Фради не было настолько жарко, — заметил он, облизывая губы, и Васко ностальгически улыбнулся в ответ.
— Главное, прикрывайте голову, чтобы не напекло. Можем сходить искупаться, когда устроимся.
Три недели назад князь серенский, не дожидаясь их ежевечерней встречи дома, посреди бела дня пригласил капитана к себе в кабинет и огорошил невиданной просьбой, на которую Васко удивлённо вскинул брови вверх.
— Давайте-ка ещё раз. Вы хотите, чтобы я отвёз вас в Аль-Сад?
В последние годы “Морской конёк” регулярно заходил в южные порты, в том числе по распоряжению самого де Сарде. Чаще всего — за лекарствами, реагентами и оборудованием для Серенской и Тир-фрадийской Академий. В обмен из Серены он доставлял вино, шампанское, леденцы, парфюм и косметику. Но чтобы везти туда самого князя собственной персоной — такое для него было в новинку.
Де Сарде внимательно следил за его реакцией, прислонившись спиной к тяжёлому дубовому столу. Правой рукой он держал у рта трубку, из которой тянулась струйка ароматного дыма.
— Не только отвезли, любовь моя, но и привезли обратно, желательно, не потеряв где-нибудь по дороге, — с улыбкой пошутил Антуан. — Разумеется, каждый день стоянки будет оплачен как подобает, так что ваше руководство не посмеет придраться к вынужденному простою. Впрочем, мы едва ли проведём там более четырёх-пяти дней — тут же двинемся обратно.
— Погодите, вы на полтора месяца оставите дочь? Малышка же только что родилась.
Васко не стал делиться ещё кое-какими опасениями, о которых де Сарде и сам прекрасно знал. Вспыхнувшие осенью и зимой прошлого года заговоры против якобы бесполезной власти, что за столько лет сбора налогов так и не совладала с малихором, а лишь развлекалась на балах, выбили его из колеи, лишив сна и покоя. За последние месяцы они много раз обсуждали это, и Васко точно знал, что де Сарде уже принял решение и решением этим было идти до конца во что бы то ни стало. Однако это не отменяло того факта, что каждая подобная смута выбивала из обыкновенно тёплых, сияющих глаз князя очередную искру жизни, оставляя там лишь жёсткую, бесчувственную серость, окружённую глубокими морщинами усталости. Вдруг капитан даже порадовался предстоящему совместному путешествию в Аль-Сад: вполне вероятно, что смена обстановки пойдёт де Сарде на пользу и вернёт его в прежнее, благоприятное расположение духа, позволив на время забыть обо всех мрачных событиях дома в Серене.
— Она будет в полной безопасности, как и вся моя семья. В последнее время в Серене тишь да благодать, Телема и Альянс наконец заключили мир и покончили со своими разборками — так когда же ещё ехать, если не сейчас? Впрочем, будьте уверены, что я лично передам супругу и детей в руки отрядов Курта и усилю охрану вокруг дворца, чтобы с ними ничего не произошло в моё отсутствие.
— А сам Курт?
— Поедет с нами, — тепло проговорил де Сарде. — Составит нам компанию, как в старые добрые времена, ну и будет охранять самое ценное — вас.
Васко выразительно хмыкнул.
— Ещё кто кого будет охранять — да и от кого бы, от вас разве только? Не забывайте, в отличие от вас двоих, я посещал Аль-Сад не пять и даже не десять раз.
— Однако держу пари, что во дворец вас не приглашали, — лукаво молвил Антуан.
— Нет, в основном мы крутились близ порта на местном базаре, там и брали провизию и выпивку. Заезжали в город пару раз, конечно же, но приглашения от шаха как-то не получали.
— Считайте, что теперь вам представилась возможность увидеть город с высоты позолоченных дворцовых балконов.
Де Сарде предложил Васко разделить с ним трубку, но тот отрицательно повёл головой. Князь пожал плечами и принялся тушить её — зато тут же налил себе и гостю арманьяка из графина на столе. Васко приподнял бокал, сделал пару глотков отменного напитка и поинтересовался:
— Так что, зачем едете? Явно не позагорать под тёплым южным солнцем?
— О, разумеется нет, — заверил его Антуан и присел на стол, неспешно смакуя алкоголь и не сводя взгляда со спутника. — Еду я туда даже не как князь, а в качестве уполномоченного эмиссара, которому шах не сможет отказать в аудиенции. Видите ли, в переписке я уже много месяцев упрашиваю его отправить группу самых блестящих аль-садских учёных на Тир-Фради. Они давно заняты исследованием малихора, но пока они занимаются этим отдельно от основной группы, даже не используя материалы Асили — мы попросту теряем драгоценное время. В письмах своих шах демонстративно игнорирует моё настойчивое предложение, послов моих отсылает ни с чем, потому я решил ехать лично. В таком случае он не сможет отмахнуться от меня так просто.
— Это точно, — с невольной улыбкой подтвердил Васко и поставил пустой бокал на стол. — Если уж вы что-то решили, то отмахнуться от вас вообще невозможно.
— То же могу сказать о вас. — Медовые глаза озорно сверкнули. — Ну так что, капитан, согласны взять меня на борт своего корабля ещё раз?
Васко неотрывно наблюдал за тем, как Антуан впивается пальцами в борт “Морского конька”, обмахивается веером и в предвкушении приключений и новых впечатлений вглядывается в незнакомый берег, как стянутые в низкий хвост локоны горят рыжим пламенем в свете яркого солнца, как, несмотря на жару, растягиваются в невольной улыбке его уста. Капитану в очередной раз пришло в голову, как же давно он не имел счастья лицезреть де Сарде рядом с собой в плаваниях — и сердце его невольно встрепенулось от постоянно подавляемого желания видеть его на борту всё время.
Встретили их на пристани со всеми почестями. Пока чуть впереди де Сарде с широчайшей улыбкой раскланивался с делегатами из дворца, блистая знанием языка и местного этикета, Васко выслушивал жалобы Курта на мерзкий портовый запах рыбы и пряностей. Для безопасности их окружила аль-садская стража, но за их спинами всё так же кипел бурной деятельностью портовый базар: громогласно орали торговцы, предлагая расписные кувшины и пёстрые ковры, заклинатели и факиры пытались привлечь внимание к своим представлениям, а собиратели фруктов останавливали прохожих, чтобы те за монетку-другую отведали медовую сладость недавно сорванного инжира.
Шах не явился лично, но прислал великого визиря Хадида сопроводить князя во дворец, а вместе с ним — целую процессию из слуг, что всё это время обмахивали высокопоставленных гостей широкими перьевыми веерами, и стражников в униформе Мостового Альянса с изогнутыми саблями-шамширами и вытянутыми пистолетами. С почтительным поклоном Хадид пригласил князя в гигантский паланкин с изображением жёлтого льва на крыше, а сам забрался следом, устроившись на мягких подушках с кисточками.
— В Серене мы называем это портшез, — заметил де Сарде и заозирался по сторонам, по привычке выискивая глазами Васко. Тот уже пристроился рядом с транспортом, потому Антуан мгновенно успокоился и откинулся на низком сидении, подогнув ноги. Часть серенской стражи, в том числе Курт, вскочила на подогнанных лошадей, остальные окружили паланкин и зашагали в такт с многочисленными слугами, несущими драгоценную ношу.
— Ваш визит, Ваша Светлость, явился для нас настоящей неожиданностью, — признался визирь и налил вина в два кубка, чтобы разделить его со спутником. — Какая жалость, что у нас было так мало времени подготовиться к вашему приезду.
— Что вы, от лица Содружества благодарю за прекраснейший приём, — кивнул ему де Сарде, осторожно пригубил насыщенный южный напиток и тут же высунул голову наружу, чтобы спустить кубок в ладонь Васко.
— Вот, попробуйте, вам понравится. Не устаньте только, у нас преинтереснейшая программа на сегодня, — улыбнулся он навту, и тот на глазах всей процессии отсалютовал кубком в ответ.
Кортеж гордо прошествовал через весь город, привлекая внимание местных жителей, которые высовывались из окон в надежде углядеть, кого там везут в паланкине, минул две высоких каменных городских стены и попал под своды конусообразных узорчатых арок и украшенных мозаикой широких проходов. Аль-садский дворец мало походил на хикметский. Построенный на скорую руку и из местных материалов, последний мало чем отличался от подобных себе в других тир-фрадийских колониях, а вот местное великолепие неизменно приковывало к себе восхищённые взгляды всяк сюда входящего.
В сияющем солнцем дворе, под сенью пальм и фикусов, стражники спешились. Следом за ними выбрались из паланкина и Хадид с де Сарде, и визирь пригласил гостя проследовать внутрь. Князь шёл чуть впереди Васко, прямо за визирем, но вдруг резко остановился и схватил навта за рукав, воскликнув:
— Васко, смотрите!
— Что такое?
— Птицы! Павлины, прямо как на картине в дядиной гостиной!
И действительно: меж ярко-голубых фонтанов и дорожек цветочных кустов, источающих по-южному пьянящий, головокружительный аромат, здесь гуляло несколько бирюзово-синих птиц с пёстрыми крыльями, длинными пушистыми хвостами и причудливыми хохолками с пёрышками наверху. Князь Торгового Содружества, точно малое дитя, заворожённо следил за их полной достоинства прогулкой, наблюдал, как переливаются на солнце блестящие перья, и глаза его сияли таким искренним восторгом, какого Васко не примечал в них уже давно.
— Столько часов я разглядывал аль-садский двор на той картине, Васко, особенно в детстве! Честно говоря, порой я предполагал, что художник мог позволить себе некоторые вольности, когда изображал их столь яркими и нарядными. Но нет же, смотрите, они буквально такие и есть!
— Похожи на вас, — тепло улыбнулся Васко. — И так же любят повилять перед всеми красивым хвостом.
Де Сарде со смешком повёл головой, не отрывая взгляда от диковинных птиц. Одна из них вдруг встрепенулась, убрала хвост и, вытянув шею, закричала дурным голосом так, что по спинам свидетелей побежали мурашки. Лицо Антуана перекосилось от удивления, и он спросил у Васко:
— Что это было? Это они так кричат?
— Точно они.
— Поразительно, — задумчиво проговорил де Сарде. — На вид такие прекрасные птицы, но стоит им открыть клюв… Таких чудовищных звуков я даже на Тир-Фради не слышал.
— Теперь они ещё больше напоминают вас, — тихо хмыкнул Васко, едва удержавшись от смешка.
Князь, не поворачиваясь, дёрнул его за рукав, в очередной раз покачав головой, и они вместе последовали под изящные дворцовые своды. На возвышении в тронном зале был установлен знаменитый павлиний трон, чьи золотые ножки были украшены самоцветами. За спинкой вздымались два размашистых драгоценных павлиньих хвоста, украшенные эмалью. Шах Аббас¹ тут же поднялся, оправил полы тяжёлых одежд с изображением золотого льва и сделал приветственный жест рукою.
— Ваша Светлость! Для нас большая честь приветствовать вас здесь лично!
Серенская стража ровными рядами выстроилась за спиной де Сарде, и Васко присоединился к ним. Точно выверенный лёгкий поклон князя ознаменовал собой начало церемонии, важнейшей частью которой стало поднесение даров. С собой делегация привезла наборы знаменитого серенского парфюма и отборные луковицы самого редкого, самого роскошного сорта тюльпанов, наиболее популярных цветов нынче в Аль-Саде. Аббас похлопал в ладоши, и в ответ несколько слуг вынесли драгоценный ящичек, в котором оказался огромный сияющий сапфир — поистине щедрый подарок в знак доброй дружбы и долгого сотрудничества. Заиграла музыка, шах спустился вниз и принялся обсуждать что-то с визирем и князем. Васко долго наблюдал за де Сарде и наконец наклонился к Курту, чтобы прошептать:
— Кажется, что-то идёт не по плану.
— Да уж точно, — хмыкнул наёмник. — Погляди на его лицо.
Весь приём князь крутился вокруг шаха то так, то этак с самой обворожительной своей улыбкой, раз за разом предлагал ему выпить с ним, подзывая слуг, чтобы те наполнили винные кубки в руках, и настойчиво пытался пробить броню упрямства своими уговорами. Васко ясно видел, сколь долго шах отнекивался, но в конце концов неуверенно покачал головой и махнул рукой куда-то в сторону. Де Сарде благодарно закивал, вдруг обернулся и рукой подозвал к себе Курта и Васко.
— Пойдёмте, друзья мои, нас проводят в наши спальни.
Один из слуг, совсем молоденький юноша с гладкой тёмно-оливковой кожей и чёрными миндалевидными глазами, вывел князя и его эскорт в залитый солнцем внутренний двор с огромным фонтаном, где на витой скамейке прохлаждались несколько гостей шаха, и пригласил на второй этаж дворца, к череде гостевых спален. Он показал стражникам ответвление в коридоре, где их ждали убранные комнаты для слуг и охраны, и затем остановился у богато украшенных расписных дверей.
— Ваша Светлость, это ваша спальня. Если что-нибудь понадобится, только скажите, — пролепетал юноша и низко поклонился.
— Благодарю.
Де Сарде уверенно вошёл в распахнутые для него двери, и Васко привычно последовал за ним, но юноша вдруг остановил его, непонимающе дотронувшись до руки.
— Капитан, ваша спальня дальше по коридору.
— Да-да, — отмахнулся Васко и хотел было продолжить свой путь, но настырный слуга не отставал. Он нахмурился и стал выговаривать слова на общеконтинентальном чётче и яснее, как если бы навт испытывал сложности в понимании его акцента.
— Пойдёмте же со мной, я покажу вам вашу спальню.
Курт рядом надул щёку и медленно выпускал оттуда воздух, едва сдерживаясь от смеха. Другие стражники за его спиной выразительно смотрели куда угодно в сторону, пристально рассматривая то сад внизу, то невероятно интересную мозаику на стенах.
— Я сам найду её попозже, — пообещал Васко и силой развернул мальчишку за плечи обратно в сторону лестницы. — Всё, свободен.
Де Сарде уже позвал его изнутри, не понимая, в чём может быть заминка. Трое стражников, в том числе Курт, заняли позиции у дверей, остальные отправились охладиться и выпить воды в спальнях.
Антуан уже устроился на подушках за низким столиком у раскрытого балкона и разливал вино по кубкам. Васко опустился рядом и согнул ноги перед собой, расставив колени в стороны. Он много раз бывал в Альянсе, потому такая поза была для него куда более привычной, чем для князя рядом.
— Ну, какой план?
— Что ж, мне удалось добиться деловой аудиенции c Аббасом завтра.
— А сегодня? — поинтересовался Васко и вылил в себя вино.
— А сегодня займёмся тем, что обычно делают послы в гостях у принимающей стороны.
Навт непонимающе поглядел на него, теряясь в догадках, и де Сарде легко рассмеялся ему в лицо:
— Пользоваться чужим гостеприимством, конечно же!
***
Пар от воды окутывал помещение так плотно, словно густые летние облака обнимали тёплое небо. Слуги, юноши и девушки в едва прикрывающих тело тряпицах, все юные и прекрасные как на подбор, подливали горячей воды из высоких кувшинов, подносили вино и свежие фрукты и время от времени присаживались рядом, чтобы размять плечи гостей с использованием различных ароматных масел.
Васко наблюдал за тем, как де Сарде тает под ловкими пальцами и постанывает от боли в спине, которая отступает перед массажем и жаром от бассейнов в дворцовой купальне. Антуан поймал его взгляд даже сквозь толщу пара и под водой ткнул в него пальцами ног с шутливой улыбкой:
— Не смотрите так ревниво, капитан. Хотите пригласить кого-то из них к нам в спальню на частный массаж?
Навт подозрительно сощурился и проворчал:
— А что, мой массаж вас уже не устраивает?
— Живу ради него, Васко, — тихонько посмеялся князь, закинул в рот ещё пару виноградин и выбрался по лестнице на белую плитку. С него ручьём стекала вода, и слуги мгновенно подскочили к нему, чтобы закутать в ткань и вытереть досуха. — Пойдёмте, Курт уже заждался.
На новость о предстоящих водных увеселениях Курт решительно заявил, что с этими двумя ни в какую альянсовую купальню и ногой не ступит — потому так и простоял снаружи, пока де Сарде с Васко с удовольствием смывали с себя следы долгого путешествия.
Хадид с помощниками устроил им обед во дворе дворца, прямо на подушках на плиточном полу. Музыканты неподалёку взялись за инструменты, и под традиционные напевы слуги вынесли несколько горячих блюд и различные варианты тонких хлебных лепёшек к ним. Изо всех сил обмахиваясь привезённым веером, де Сарде указал на гигантское блюдо с рисом и мясом в середине стола и обратился к сопровождающим их альянсовцам:
— Благодарю вас, мы уже пробовали такое блюдо в Хикмете на Тир-Фради. В Серене мы называем его миротон², хотя он не идёт ни в какое сравнение с вашим восхитительным рецептом.
Визирь принялся расспрашивать князя, как прошло длительное путешествие в Аль-Сад и как он находит город, и тот кивал, пока вежливо рассказывал, сколь много всего успел повидать. Где-то на заднем плане на запах съестного стянулись павлины, и уже знакомый юноша с тёмными глазами принялся отгонять птиц подальше вглубь сада.
На десерт подали десятки различных блюд: фалуде, локму, лукум, пашмак, кюнефе и ещё множество вкусностей, названий которых в жизни не слышал ни один из гостей. Васко такую приторную сладость не жаловал и сразу потянулся за арбузом, а вот де Сарде, известный любитель сладкого, накинулся на них с завидным энтузиазмом. Навт лишь следил, как он поглощает один сахарный десерт за другим и невольно кривился от ужаса — пока Антуан не заметил выражение его лица и не стал без спросу подкладывать ему на блюдо различные сладкие кусочки.
— Вы меня засахарите, — попробовал избежать страшной участи Васко, но этим лишь укрепил настойчивость де Сарде.
— Да бросьте, попробуйте хоть немного!
— Отстаньте, я сам!.. Уж как-нибудь без вас разберусь!
Немного Васко всё же попробовал, смирившись, но в ответ на их препирательства альянсовцы рядом разом переглянулись, выразительно приподняв брови. Один из сопровождающих зашептал другому на родном языке, что за такие слова, обращённые к главе государства, у них бы голову снесли — о чём только в Серене думают! О том, что гости могут владеть альянсовым, он даже мысли не допустил, однако Антуан невольно прислушался к их разговору и тихо засмеялся, отвернувшись к плечу Васко.
— Что такое? — спросил навт на серенском, но князь лишь махнул рукой, призывая не обращать внимания.
Развлекать их вышли танцовщицы в пёстрых шароварах, чья нижняя половина лица была прикрыта полупрозрачной тканью, и плавно задвигались под музыку, играя плечами и бёдрами, втягивая и отставляя наружу упругие животы. Курт аж замер, будто околдованный, не в силах оторвать взгляда от талантливых красавиц, а потом обеими руками потянулся за вином. Некоторое время де Сарде также зачарованно следил за диковинными танцами, а потом вдруг обернулся к товарищам и спросил полушёпотом на серенском, приставив веер ко рту, точно ширму:
— А вы знаете, друзья мои, что у нынешнего шаха шесть жён?
— На что это намекаете, де Сарде? — съехидничал Васко. — Хотите завести ещё пять? По мне, и одной-то многовато.
Де Сарде вызывающе помахал ему в лицо веером и обернулся к Курту; глаза его вдруг загорелись новой идеей. Как раз в этот момент наёмник выливал в себя очередную порцию вина и едва не подавился, услышав неожиданный вопрос.
— Курт, а ты почему не женишься?
Курт наконец откашлялся и зачем-то глянул на Васко, словно тот мог помочь ему в этом вопросе или вызволить из-под цепкого взгляда де Сарде.
— А чего я-то сразу?
— Ну а кто, я? — пробурчал Васко.
— Друг мой, признавайся, есть у тебя кто на примете? — Антуан перегнулся через стол, чтобы оказаться ближе к бывшему учителю. — Может, какая-нибудь красавица из стражи?
— Да ну вас, — плюнул в сторону Курт и потёр широкую рассечённую бровь. — Ни поесть, ни выпить спокойно.
Де Сарде рассмеялся, прикрывшись веером. В настроении он пребывал прекрасном, и Васко невольно порадовался за него.
— Ладно, ладно, не хочешь — не говори… — Де Сарде вдруг вспомнил о чём-то ещё и проговорил уже совершенно серьёзно: — Послушай, Курт, всё хотел попросить тебя кое о чём. Ты обучишь моих детей сражаться, как когда-то обучил нас с Константином?
Васко тут же подумал, что порадовался он рано, но Курт поразился куда больше него:
— Вот уж не ожидал услышать это от нашей Светлости! А с чего вдруг такие разговоры?
— Сам знаешь. В последний год произошло много событий. Я хотел бы, чтобы они могли постоять за себя. Так что скажешь, могу я положиться на тебя?
Курт нахохлился под настойчивым взором де Сарде, но затем вид его резко смягчился.
— Если я ещё буду способен держать меч к тому моменту, когда им понадобятся мои уроки, то обучу их как надо! Честное слово наёмника.
— Для меня достаточно слова друга, — улыбнулся Антуан, перехватил кривую, но довольную ухмылку Курта и с намёком кивнул на недопитое вино.
Напоследок им вынесли гюльбешекер, варенье из розовых лепестков, чем привели де Сарде в неописуемый восторг. Вот такого в Хикмете они не пробовали — или, по крайней мере, ничего похожего не припоминали. Оно оказалось даже более сахарным, чем всё остальное, и Васко незамедлительно вылил в себя побольше вина, чтобы сбить вкус.
— Чем Ваша Светлость желает заняться дальше? — вежливо поинтересовался Хадид.
— О, важнейшим делом! — заверил его де Сарде, и Васко, за долгие годы успевший изучить интересы любовника вдоль и поперёк, уже догадывался, каким именно. Князь выказал желание съездить на городской базар и накупить местных диковин. Предложение вызвать торговцев прямо сюда он решительно отверг, заверив присутствующих, что таким образом лишится счастья прочувствовать колорит местной торговли.
Де Сарде явно не сдерживался в своих покупательских порывах, потому вернулись они в отведённые им комнаты только вечером. Вереница слуг и стражников по очереди внесла внутрь княжеской спальни высокие стопки тканей и одежд, наборы табака и курительных трубок, сушёные инжир и финики, ювелирные украшения и предметы интерьера, созданные руками местных мастеров, и даже пару ковров, которые особо приглянулись князю. Антуан приказал налить им с Васко только что купленного арака и выгнал слуг, чтобы спокойно присесть за столик на полу и выпить наедине с любимым мужчиной. Однако Васко отставил стакан, взял покрасневшее лицо де Сарде в свои ладони и озвучил вердикт:
— Вы обгорели. Говорил же плотнее прикрываться.
Антуан задумчиво приставил кончики пальцев к носу и горящим щекам и согласился:
— Действительно. Но это такие мелочи. В остальном день прошёл чудесно, вы не находите?
Выглядел де Сарде и правда донельзя довольным: укутался в новёхонький халат поверх распахнутой рубашки и с сияющей улыбкой попивал местный арак, не сводя с Васко нежного взора. После столь насыщенного дня на обоих накатывала усталость, и всё же Антуан словно оживился, позволив себе ненадолго сбросить бремя правления и просто побыть самим собой.
Васко не раз бывал в Аль-Саде до этого путешествия, но всё же сегодняшний день разительно отличался от всех предыдущих. И он не мог не признать, что особенным его сделало одно лишь присутствие де Сарде рядом.
Навт положил ладонь на затылок Антуана, притянул ближе к себе и оставил в рыжих волосах неторопливый тёплый поцелуй. Голос его звучал нежным бризом в летнюю корабельную ночь.
— Главное, что вам понравилось. Ну а как иначе? Вы ж скупили половину аль-садских товаров. Кажется, вашему расточительству подивились даже бедные змеи в горшках заклинателей.
Де Сарде посмеялся и выудил из горы покупок новую трубку со свежим табаком, чтобы немедленно опробовать её. Они вместе вышли на балкон и опёрлись на поручни, рассматривая плоские светлые дома и яркие куполообразные крыши с узкими остроконечными шпилями, столь отличные от привычных городских пейзажей Серены. Васко, прищурившись, следил за тем, как Антуан не спеша пускает аккуратные кольца дыма в тёплый воздух и те поднимаются всё выше, выше, лишь чтобы рассеяться в ночи, светлой от сияния множества южных звёзд и яркой белоснежной луны-полумесяца.
Вдруг князь заметил посреди тишины:
— Если верить серенским сентиментальным романам, такие ночи созданы для нежных признаний.
Медовые глаза поглядывали на Васко с хитрецой, и тот не удержался от тёплой улыбки.
— И как, вы верите сентиментальным романам?
— Если честно, не очень, — пожал плечами де Сарде и выпустил изо рта ещё несколько колец. — Однако не могу не признать, что моё сердце переполнено нежностью к вам настолько, что она вот-вот выплеснется из берегов. Ну так что скажете, назовёте меня старым дураком, если я спустя столько лет вдруг примусь высказывать всё, что у меня на сердце?
— Я не так часто слышу слова о том, что у вас на сердце, чтобы не радоваться им каждый раз. И не забывайте, я старше вас, так что в таком случае я ещё более старый и ещё вернее дурак.
Антуан тихо посмеялся и скользнул рукой по перилам, чтобы отыскать ладонь Васко и мягко сплести его пальцы со своими.
— Вы даже не представляете, какой сегодня особенный день. Ведь мы познакомились в порту Серены ровно тринадцать лет назад.
— Вы помните точную дату? — поразился Васко и тут же иронично выдал: — Ах, ну разумеется, ещё чтоб вы — и чего-то не помнили.
Антуан крепче сжал его пальцы, и слова полились сплошным потоком из его уст:
— Я не буду расписывать, как вы прекрасны, как сильно изменили меня, насколько лучше вы делаете мою жизнь или ещё что-нибудь в этом духе. Всё это было сказано ещё до нас столь неприличное количество раз, что давно утратило изначальный смысл. Нет, я просто хочу сказать вам кое-что. Вы — любовь моей жизни, Васко. Я давно признал это. Даже если я изо всех сил постараюсь полюбить кого-то ещё, у меня попросту не выйдет. В последние годы я всё размышлял… Если телемцы хоть в чём-то правы, если в этом мире всё же существует некоторая духовная сторона, а не только телесная, материальная… То я уверен в том, что моя душа есть вы.
С каждым словом лицо Васко вытягивалось всё сильнее. В своей жизни он слышал от де Сарде бесчисленное количество слов симпатии, множество слов привязанности, гораздо меньшее число слов настоящей любви, но слов столь глубоких… определённо, он не слышал ни разу, потому и не сразу нашёлся, что ответить. Де Сарде заглянул ему в непривычно распахнутые глаза и поспешил успокоить:
— Нет-нет, Васко, прошу, пусть это не шокирует вас. Поверьте, это не комплимент. И, как я уже упомянул, это даже не признание. Это просто факт, который я давно не ставлю под сомнение. Ночное рассуждение, если угодно.
Васко притянул его за руку, развернул лицом к себе и приобнял за талию. Антуан отставил трубку в сторону, а вторую положил ему на плечо, с немым вопросом глядя на него, будто ожидая чего-то. И ответ не заставил себя долго ждать. Тонкие губы навта двинулись, чтобы сипло вымолвить:
— Скажу честно, эти тринадцать лет не были просты. Спорили мы немало. Вы непростой человек, да и я, подозреваю, не подарок тоже. Однако ни разу, слышите, ни разу не посещало меня искушение сдаться. Вы — путеводная звезда, к которой тянется мой корабль. К которой я возвращаюсь снова и снова, какие бы шторма и бури ни поджидали меня на пути. Без вас не ведал бы я направления и болтался на волнах, как брошенная шлюпка в бесконечном океане.
Губы Антуана сами приоткрылись, испустив громкий выдох, его глаза, и так два сияющих солнца, вдруг заблестели в стократ сильнее, источая такое обожание, что сердце Васко забилось в ритм беззвучной мелодии любви, что бьётся лишь в жилах жарких южных ночей.
— Что ж, своим признанием вы в очередной раз разгромили в пух и прах все мои словесные потуги, любовь моя, — наконец признал князь. — Вы безнадёжный романтик, вот правда же.
— Ну что ж поделать, меня, похоже, не изменить, — улыбнулся навт. В следующее мгновение они, не сговариваясь, придвинулись ближе и замерли в тёплых объятиях друг друга, бесконечно наслаждаясь общим счастьем, словно продолжая диалог, только уже без всяких слов.
Васко отстранился, только когда Антуан громко и горестно вздохнул на его плече, что никак не соответствовало интимности момента, и пытливо глянул на него, изогнув одну бровь.
— Ну что не так? Давайте, рассказывайте, что опять удумали.
Де Сарде в последний раз ласково провёл ладонью по чернильным завиткам на его щеке и вновь облокотился на поручни балкона, глубоко втягивая в себя дым из трубки.
— Я опасаюсь, что то, о чём я попрошу вас дальше, понравится вам куда меньше, чем предыдущие мои слова.
Васко устроился рядом и придвинулся ближе, подперев щёку кулаком.
— Давайте уже, хватит тянуть акулу за хвост.
— Знаете, почему Аббас ни в какую не соглашается отправить своих учёных на Тир-Фради, чтобы они присоединились к исследованиям своих коллег? Дело не в финансировании: этот аспект я давно взял на себя. Нет, он опасается за их безопасность. Без сомнения, названные фамилии — светочи науки, к тому же некоторые из них, откровенно говоря, немолоды, и если с ними что-то случится по пути туда, то это приведёт в траур весь Мостовой Альянс.
Васко уже начинал догадываться, к чему клонит де Сарде, но всё же решил уточнить:
— Так, и при чём здесь я?
— Я признался ему, что не могу гарантировать их безопасность сам. Но у меня есть тот, кто может, тот, кому я всецело доверяю. Тот, кто уже несколько раз преодолевал путь до Тир-Фради и обратно, тот, кто прекрасно знает местные воды и не раз успешно перевозил реагенты, учёных и даже наследников княжеской фамилии. Васко, мне нужно, чтобы завтра вы отправились со мной на аудиенцию к Аббасу. Чтобы вы лично заверили его, что сможете доставить их на Тир-Фради в целости и сохранности. Разумеется, я отправлю с вами множество врачей и наёмников, но вам придётся пообещать, что вы не бросите пассажиров в порту, что по прибытии в Хикмет вы сядете с ними в карету и довезёте их до самых дверей Академии, чтобы передать под опеку коллег.
— Так вы… привезли меня сюда, чтобы я поучаствовал в переговорах? — упавшим голосом выдал Васко. Антуан чуть виновато глянул на него.
— Васко…
— Я думал, вы действительно хотели провести это время со мной. А оказывается, вы позвали меня с собой, чтобы помахать мной перед носом аль-садовцев, как домашней зверушкой?
Де Сарде встрепенулся от негодования и схватил ладонь Васко своей.
— Нет, любовь моя, я действительно хотел провести время с вами. Не могу понять, с чего вы взяли, что это не так. Право же, я дорожу каждой минутой в вашей компании, и вы прекрасно это знаете.
— Настолько дорожите, что вновь отсылаете меня подальше, этак месяцев на десять?
— Когда адмиралы отправляют вас на юг разбираться с контрабандистами, мы не видимся почти столько же. И как только вас до сих пор не сделали командующим, понять не могу...
О том, что он уже дважды мог им стать, Васко Антуану так и не признался, а уж говорить об этом сейчас и подавно не к месту и не ко времени. Де Сарде с силой сжал его пальцы и проговорил так проникновенно, что не оставил сомнений в том, что сам всем сердцем верит в эти слова:
— Поверьте, я и сам хочу очередного нашего расставания не более вашего. Но есть вещи, которые куда важнее и вас, и меня. Нас двоих. Я совершенно искренне считаю, что этим мы смогли бы приблизить победу над малихором на несколько месяцев, а то и лет, и спасти множество жизней. Иначе бы я не просил вас об этом.
Васко осуждающе покачал головой, но руку не отнял. Для него не являлось секретом то, что обязанности главы государства всегда стояли для де Сарде на первом месте. И навт невольно задумался, что было бы, если бы когда-то давно всё сложилось иначе.
— Иногда я не могу удержаться от мысли, как бы мне хотелось, чтобы вы были обычным человеком. Кем угодно, но не князем Содружества.
При этих словах сердце Антуана скорбно дрогнуло. Сам он уже давно не питал возвышенных юношеских иллюзий насчёт своего статуса, но слышать такое от Васко было поистине мучительно. Потому и поинтересовался голосом совсем тихим и задумчивым:
— И что же, если бы у вас была такая возможность, вы бы взаправду сделали меня “обычным человеком”, как вы выразились, чтобы чаще наслаждаться моим обществом?
Васко помедлил с ответом.
— Нет, пожалуй, нет. Ведь тогда вы бы уже не были собой, а стали кем-то другим. Кем-то, кого я не знаю. — Прежде чем де Сарде успел что-то добавить, он решил: — Я устал, пойду спать.
Антуан тут же последовал за ним и, пока тушил трубку, наблюдал, как Васко осторожно убирает раскиданные обновки с низкой постели с шёлковым балдахином. Он невольно улыбнулся про себя тому факту, что несмотря на угрюмую задумчивость, капитан всё же не скинул их на пол в качестве маленькой мести.
Полупрозрачный балдахин защищал от летающих насекомых, что было очень кстати в спальне с открытым балконом и в том климате, который не позволял накрыться чем-нибудь во время сна. Антуан прижался сзади к спине Васко и обвил его руками.
— Всё, что я сказал сегодня, любовь моя, всё это — правда. Молю, хоть немного поразмыслите ночью над тем, о чём я вас попросил.
Князь уже и не надеялся на какое-нибудь решение со стороны Васко сегодня, но тот вдруг повернулся на спину и воззрился на него внимательным прищуром кошачьих глаз, слабо поблёскивающих в свете луны.
— Мне всё же интересно, что будет, если с этими учёными действительно что-нибудь случится в пути?
Де Сарде охнул.
— Что ж, их потеря, разумеется, будет на моей совести. Альянс до сих пор не отошёл после войны с Телемой, чтобы бросать какой бы то ни было вызов Содружеству, но вот дипломатические отношения точно будут испорчены, и я уже не знаю, как на этот раз смогу оправдать себя перед другими князьями. Для де Веспе такой провал станет прекрасным козырем, чтобы ещё раз попытаться избавиться от меня тем или иным способом.
— Звучит скверно, — честно заключил Васко. — И вы готовы пойти на это?
Вопреки ожиданиям навта, губы Антуана вдруг растянулись в тёплой улыбке.
— Готов. Потому что я всецело верю и доверяю вам. Это мы решили ещё давным-давно.
Васко хмыкнул себе под нос, подумав, очевидно, что де Сарде всё так же невыносим и всё так же тщательно запоминает каждое сказанное им слово. Он придвинул голову ближе, чтобы с усталой хрипотцой пообещать:
— Каждого из них я лично за ручку отведу в эту вашу Тир-Фрадийскую Академию, будьте уверены. Главное, передайте им, чтобы не выходили на палубу во время шторма, как некоторые неразумные личности.
Антуан улыбнулся шире, коснулся его губ коротким поцелуем и благодарно прошептал прямо в них:
— Спасибо, душа моя.