Тьма и пламя

Шелест изумрудных листьев раскидистой кроны, шелест травы у мощных, торчащих из-под земли корней. Неизменный пейзаж искуственного мира - озеро, дерево на его берегу, и Су, становящийся уже такой же частью картины, как вечно безоблачное небо над его головой. В этом месте всегда мирно и тихо, всегда дует легкий ветер, постоянна температура - здесь нет времён года, нет других людей, нет опасности. Маленький мирок привычен как родные пальцы - привычно ощущение коры широкого ствола, к которому он прислоняется спиной, привычен постоянный процесс восприятия - анализа - перехода к другому миру. Одна вселенная за другой, что-то остаётся вечно - похожие лица, истории, места. Это приносит не столько успокоение, сколько отчаяние.

Он меняет исходные данные - информация об одной ветке вероятности за другой - но так и не может сбежать от неизменного результата. Как бы широк и ярок не был лист, ему суждено опасть на землю и быть растоптанным в пыль. Он понемногу смиряется с этим - смиряется с тем, что выхода нет, и это его пугает. Он бежит от отчаяния, поглощающей его тьмы, цепляясь за каждую тусклую искру надежды - но его сердце уже впустило эту тьму внутрь, лишь не решается это признать.

Он думает - возможно, остальные чувствуют то же. Он улыбается - так же тускло, как его гаснущая надежда - и больше не может никого ободрить этой улыбкой. Кевин больше даже не пытается: его лицо забыло какие-либо выражения, кроме одного, того, что всегда на нём - выражения непоколебимой решимости.

Решимость - последняя оставшаяся у них сила. Они, мотыльки, не имеют ничего, кроме обожженых в многочисленных схватках крыльев и готовности ринуться на них прямо в пламя. Пожалуй, Кевин, казавшийся ему некрушимой опорой, принял это отчаяние куда раньше него - и именно из отчаяния бросался в пламя раз за разом. Не потому что надеялся не увидеть тьмы, будучи поглощаемым светом, но потому что знал - он будет поглощён в любом случае, пламя будет поглощено тьмой точно так же, как пламя поглотит его.

Су встал, ловя ладонью летящий вниз пожухлый лист. Озеро у его ног отразило лицо Кевина, готового зайти в мир Второго ключа. Лист в его руке показал последнее своё воспоминание - как Су, собирающий в себе силы для последнего шанса быть сожженным до того, как тьма доберётся до него первой.