— Почему сюда? — спросил я, подозрительно разглядывая вывески с названием известных и совсем недешевых брендов. — Можно же просто зайти в нормальный магазин.

— Нельзя, — фыркнул Олли. — Пойми, Мирр, гражданская одежда тебе нужна будет только в двух случаях: либо пойти в клуб, как вчера, либо явиться в гости. Что в первом, что во втором — ты будешь в компании кого? Правильно, своей реффы, то есть ларов как минимум графского уровня. И выглядеть на их фоне ты должен достойно, поэтому и одежда тебе нужна соответствующая. Таких выходов в свет будет всего несколько за год, а оставшиеся девяносто девять процентов своей жизни ты проведёшь в форме. Поэтому коряво сшитые брюки и рубашка за полтинник тебе вообще не нужны. Я ясно излагаю?

— Вполне. А почему тогда сейчас мы без формы?

— Потому что своё барахло я собираюсь оставить в ближайшей урне. И тебе посоветую поступить точно так же. А потом, необременённые лишним грузом, погулять по городу и зайти в ресторан или, может, в клуб. Я ещё не решил. А форму нам пришлось бы тащить с собой, что совсем неудобно.

Я взглянул на Олли и промолчал. После наших откровений в «Галактике» и вчерашней ночи Олли словно надломился. Ему почему-то стало жизненно важно показать своё лидерство. Причём выражалось это в каких-то мелочах, отчего я лишь недоумённо пожимал плечами. Это было похоже на страх. Как будто Олли боялся потерять контроль над ситуацией, забывал об этом, а потом спохватывался в самый неожиданный момент. Выходило забавно. Ну да ладно, пусть Олли думает, что это он ведёт. Пройдёт время, и однажды он поймёт, что я сам иду с ним рядом.

— Здесь больше женского, классика тоже идёт по боку… — продолжил свой монолог Олли, — А вот сюда стоит зайти!

Шагнув следом за Олли в распахнутую дверь, я почти сразу понял, что чувствую себя неуютно. Во-первых, мы оказались единственными посетителями, и на нас тут же скрестились взгляды двух скучающих продавцов. А во-вторых, сама атмосфера показательной роскоши словно кричала, насколько мы тут неуместны в своих стоптанных ботинках и вязаных шапках.

Тем временем Олли, не обращая внимание на продавцов, прошелся вдоль вешалок с одеждой, снял с одной из них длинный джемпер и повернулся ко мне.

— Вот это тебе должно понравиться! — усмехнулся он. — Судя по тому, что я видел в твоём гардеробе, ты предпочитаешь стиль «ретро», а значит, не будешь себя в нём чувствовать неловко.

Я хотел было сказать, что никакого «ретро» среди моих вещей нет. А есть только то, что покупалось на распродажах, куда скидывали товар, неликвидный даже для такой дыры, как Ийяли. Но вместо этого, взглянув на ценник, произнёс совсем другое.

— Семь тысяч за растянутый дедовский пуловер? Тебе не кажется, что это слишком?

— Конечно, слишком, — вместо Олли ответил подошедший продавец. — Как, собственно говоря, и всё остальное в нашем бутике. Вы, ланы, немного ошиблись, массмаркет на первом этаже.

Продавец аккуратно забрал джемпер из рук Олли, вернул на вешалку и остался рядом, всем своим видом демонстрируя ленивую скуку. В первую секунду я даже растерялся. До сегодняшнего дня мне ни разу не приходилось сталкиваться с таким откровенным хамством. На моём родном Ийяли тоже были и бедные, и богатые. Обладатели роскошных особняков, дорогих машин и космических яхт. Но вот такого отношения к себе я не видел ни разу.

Да что там Ийяли! Я даже в Корпусе с таким не сталкивался. А уж там элита элит, высшие лары. Даже если вспомнить, как полгода назад старшие курсы устраивали новичкам каверзы… Неприятные, раздражающие, выводящие из себя… Вот только ни одна из этих пакостей не была направлена на унижение. Да и от Берга, Наэрина, ние Шаланэ или Калли тоже никогда не слышал ничего подобного не только по отношению к себе, но и применительно к другим людям.

Пока я молча обдумывал совершенно новую для себя ситуацию, Олли прошелся по залу и вздохнул.

— Да, пожалуй, вы правы. Вам нечего нам предложить. Пошли, Мирр, поищем что-нибудь более приличное.

— Олли, может, и правда спустимся вниз, а?

— Нет, и я тебе уже объяснял почему.

— Угу, только мне что-то подсказывает, что из других магазинов нас тоже выставят…

— Может быть, посмотрите что-нибудь у нас, ланы? — вдруг повернулась к нам женщина, что поправляла выносной баннер. — Ну как, зайдёте?

Ухмыльнувшись ехидным: «…а ты говорил…», Олли затащил меня внутрь. На первый взгляд, этот бутик отличался от предыдущего только названием и цветовой гаммой. А внутри всё было то же самое: вычурные кресла, хрустальные светильники, запах дорогой парфюмерии и скучающие продавцы. Отличие было только одно — та женщина, что пригласила нас.

— Если скажете, что именно вы ищете, то я смогу быть вам полезна более эффективно. А если снимете куртки, то могу подсказать размеры.

— Нужно что-нибудь не очень официальное, — начал Олли. — Например, зайти в гости на чай.

— Понятно… Что мы имеем?.. Чистокровный нидаец с такими же вкусами. Вам действительно нужны холодные оттенки. Например, серебристо-серый… — небрежным жестом дама сняла с вешалки рубашку. — Или классический тёмно-синий. Так что я предложу вам это, это и это!

Перебросив через локоть несколько вещей, она повернулась ко мне.

— Тут тоже всё запущенно. Если вы, юноша, покупаете одежду на размер меньше, чтобы выглядеть стройнее, то я вас разочарую. Это работает с точностью до наоборот! Хмм… Здесь что-то из уютного «ретро». Бежевый, коричневый… Нет, лучше светлее оттенок. И вот этот песочный. Да, и обувь тоже надо менять. Дей! — повернулась она к одному из продавцов. — Сбегай в «Рико». Темно-серые «ланганы»… Какой у вас размер?

— Сорок первый, — ответил Олли.

— Сорок первый серые «ланганы» и «официоз» в четвёртом тоне! А у вас, юноша, какой размер ноги?

— Сорок третий.

— Сорок четвёртый «официоз». Они у них почему-то маломерки!

После часа мучений я вышел из примерочной в вельветовых брюках и бежевом свитере с глубоким вырезом, под которым была надета тёмно-коричневая рубашка. Завершали образ драповое пальто до колена и двухцветные ботинки, словно сшитые золотыми нитями из случайных лоскутков. Вот честно, я сам себе напоминал старого деда, но при этом вся одежда сидела идеально и даже стильно.

А вот Олли вышел полной его противоположностью. Серые с металлическим отливом брюки выглядели так, словно их шил пьяный недоучка на глаз, да ещё и очень неаккуратно. Неровные края, торчащие нитки и косые несимметричные карманы. Да ещё и куртка, которая выглядела так, будто на одну натянули сверху ещё три разных цветов. Глядя на такое, я внутренне содрогнулся, понимая, что ни за что не нацепил бы на себя подобное. Но Олли, по всей видимости, нравилось.

— Вашу одежду упаковать? — поинтересовалась дама.

— Нет, сразу в утиль, — без раздумий ответил Олли.

Я только кивнул, понимая, что вряд ли уже когда-нибудь надену то, что явно маловато.

— Позвольте напоследок совет? — улыбнулась дама, глядя на Олли. — Аквамарин для вас запретный цвет. С ним при таком оттенке волос вы превращаетесь в одно цветовое пятно без лица и индивидуальности. А вы, юноша, — обернулась она ко мне. — Если хотите дополнить образ, поищите у деда старый пиджак. С заплаткой на рукаве, затёртыми карманами и обязательно разномастными пуговицами. Будет смотреться как восхитительный винтаж!

***

Проводив взглядом покупателей, которые оставили в её магазине больше пятидесяти тысяч на двоих, хозяйка бутика повернулась к продавцам.

— Ну что, непрофессиональные мои, как вам мастер-класс? Тому, кто сейчас мне ответит, почему я решила, что эти двое наши клиенты, я дам премию!

— Зеваки редко знают, что именно они хотят, — ответил один. — Обычно просто смотрят всё подряд.

— И да, и нет. На мелочи надо обращать внимание! Видели кольца на их руках? Похожие, но всё-таки разные.

— Кольца дороже всей остальной одежды, которую они выбросили не задумываясь. Контрольная закупка? То есть проверка сервиса?

— Нет. Покупатели самые настоящие. Я так полагаю, никто из вас не знает значение таких колец? А вот я знаю. Это кольца эскадры. Такие носят те, кто входит в близкое окружение титулованных ларов. Похоже, что молодые люди приобрели статус совсем недавно и пришли сюда, чтобы выглядеть достойно. А из «Барракуды» их выставили. Что будет дальше? Через день-два, может через неделю, они обязательно расскажут в узком кругу, как именно их встретили. И какие будут последствия для «Барракуды»?

— Антиреклама?

— Верно, причём на самом верху и с неизбежной потерей ими клиентов, которые придут к нам. Так вот, непрофессиональные мои, если кто-нибудь из вас выставит из магазина потенциального покупателя, пусть даже он будет в дырявом носке, уволю без выходного пособия!

***

Конец семестра, разорванного практикой на две части, стал для меня настоящим испытанием. Тут и подготовка к экзаменам, и постоянные дёрганья капитана Шеннари, и Олли, которого внутренние Твари разрывали на части. И для всего этого требовалось время. Ну а поскольку ни от чего отказываться не хотелось, то приходилось мириться.

— Если жизнь тебя ебёт,

Значит, у неё встаёт.

Значит, ты ей нравишься…

Так чего ты паришься?