С Олли всё оказалось проще, чем я думал. Нам даже не пришлось опускаться на Нидаю, Олли сам поднялся на шаттле «Зенита». И хоть для него не нашлось дока на «Радианте», но шаттл просто жестко закрепили на сцепку.

— Иди, встречай пассажира, Фиэсси, — сказал мне капитан, занимая своё место. — Час в рубке можешь не появляться, потом на смену!

Открытия переходного шлюза я ждал с нетерпением и тревогой. Если даже я испытал разочарование от визита домой, то что же должен чувствовать он? Тем временем мембрана дрогнула, и на палубу «Радианта» шагнул Олли. В кителе, с волосами, убранными под фуражку, и серьёзным взглядом.

— Привет, Мирр, — чуть улыбнулся он, протягивая мне открытую ладонь.

Я шагнул ближе, сцепил наши пальцы в замок, кольца реффы соприкоснулись, и в бортовом журнале «Радианта» появилась запись о принятии на борт пилота эсминца «Зенит» Олли Лиинэ.

Такой жест практиковался только среди членов реффы, не именно своей, а любой. Как отличительная черта, отдельное сословие внутри космической иерархии. Случайный капитан какого-нибудь корабля будет первым представляться навигатору-лану из реффы, потому что за тем стоит флагман, то есть представитель герцогства. И точно так же происходит знакомство между членами разных рефф. Достаточно касания колец друг друга — и происходит передача информации. Каждый из двоих узнает всё о своём контактёре: имя-фамилия, должность, эскадра, состав реффы и положение в ней. Всё это обеспечивается магией. Как будто тебе в голову вложил знание плюсовой учитель.

Да, несмотря на то, что все корабли являются частью какой-то эскадры, не все капитаны и старшие офицеры входят в реффу. Можно просто не попасть во время учёбы, а можно, как Кендо Шеннари, потерять своего флагмана. В случае с моим капитаном, тот погиб на «Звёздной пыли», и его реффа распалась. Осиротевшими кораблями пополнили другие эскадры, а бывшие члены потеряли своё преимущество в иерархии. Именно по этой причине гибель флагмана считается позором для эскадры.

— Как ты? — спросил я, приобняв Олли за плечи.

— Жив, здоров, чувствую себя, как ящерица, отбросившая хвост. Непривычно, неуютно, неудобно и пусто. Но ничего страшного, он скоро отрастёт заново, и начнётся жизнь с чистого листа. И для начала я был бы не против позавтракать.

— Олли, вечер уже.

— У тебя, а я проснулся три часа назад.

От стыковочного шлюза до кают-компании идти было долго. Эсминец — это не только две смены по восемь старших офицеров в рубке. Его длина составляет семьсот сорок метров, высота — четыре палубы, плюс двенадцать минусовых орудий, которые одним залпом могут выжечь десять квадратных километров поверхности. Поднявшись на вторую палубу, мы столкнулись с группой десанта, которые при нашем появлении разошлись в стороны и замерли как живой коридор, прижавшись спиной к переборкам.

Оно и понятно. Ведь перед ними были два старших офицера. Один — пилот, пусть и чужого корабля, а другой — собственный тан. На форме конкретно этих штурмовиков сейчас были два шеврона. Герцогства Салиандар на правом плече, и графства Шатарнаи на левом. Первые показывают кому они принадлежат, а вторые — чьи интересы в данный момент представляют. А я мало того что тан, так ещё и флагман графства. То есть тот, чей приказ будет весомее, чем распоряжение капитана. Да и к тому же все штурмовики — ланы. Простые вояки, для которых подсознательно каждый офицер — лар.

На «Радианте» шесть шаттлов, каждый из которых вмещает до пятидесяти человек. Вот и получается, что с учётом офицерского состава численность десантно-штурмовой группы равна двум сотням отборных бойцов, для которых любой вылет корабля — боевой. Забрать графов Шатарнаи с Исто, отвезти меня на каникулы, зайти на Нидаю за Олли… В любой момент штурмовики готовы выполнить приказ. А приказать я могу всё что угодно. Взять на абордаж корабль? Возьмут. Штурмовать баронство и ликвидировать его физически? Сделают. Вот поэтому внезапный и необъяснимый заход эсминца на орбиту — это повод для беспокойства.

И получают они за каждый вылет тоже по-боевому. Подозреваю, мои десять тысяч — это где-то на уровне младшего технического персонала. И платят им именно Салиандары. А уж за сколько они сдают «Радиант» в аренду графам Шатарнаи — их личное дело. Могут вообще поставить условные пять тысяч. Но на оплате команды корабля это никак не отразится. Разве что сами Шатарнаи могут докинуть сверху, как вышло с премией от астероида.

Для младшего персонала на эсминце была столовая, а вот офицеры обедали в кают-компании. Здесь были и своё меню, и стюарды, и точно так же, как и в Корпусе, не было точного времени обедов-ужинов. Всё индивидуально.

Только окунувшись во всю космическую кухню с головой, я понял, что Корпус был идеально заточен под подготовку старших офицеров. Даже занятия не просто так от лени начинались в одиннадцать дня. Это была своеобразная тренировка того, что работа не начинается, когда ты проснулся. У тебя может быть свободное время, и только потом вахта. Отсутствие выходных — это подготовка к дежурству, что может длиться месяцами. И ты должен быть настроен на работу каждый день без перерыва.

Покончив с приёмом пищи, который был для меня ужином, а для Олли завтраком, я сверился с часами и сказал:

— Пошли, я покажу тебе свободную каюту, а потом мне на дежурство заступать.

— Потом покажешь, — отмахнулся Олли. — На дежурстве я с тобой посижу. Всё равно делать нечего.

Вот так и получилось, что в рубку мы явились вдвоём с Олли. Лар Шеннари сдал нам дежурство и ушел в ночную. Я устроился на капитанском месте, а Олли на моём. Благо их разделял всего какой-то метр. Это нужно было для того, чтобы капитан и тан имели один и тот же угол обзора. Так что уже через несколько минут и мы обсуждали наше положение. Нет, не личное, а корабля. Ведь Олли старше меня на год, а это для Корпуса очень много. Даже полгода очень значимо. Достаточно вспомнить, каким я впервые поднялся на «Радиант» и какой я теперь.

Вообще, на корабле три смены в сутки. Две коротких, четырёхчасовых, с таким же перерывом. И одна длинная — восьмичасовая, для сна сменщика. И они не совпадают для команды. Вот нам с Олли ещё сидеть, а пилоты уже сменились на короткую. Но и длинная вахта не означает, что офицеры должны терпеть неудобство. Сразу за дверями рубки есть гальюн, а напротив него бытовка. Конечно, полноценных блюд там нет, но есть паштет и овощное пюре. Уже готовые напитки в банках длительного хранения и сладкое. Если уж совсем невмоготу, то перекусить можно.

Олли не просто изображал из себя моего дублёра, а реально помогал, время от времени обращая моё внимание то на одно, то на второе. Я даже потерялся во времени, когда в рубке появился капитан.

— Смена, Фиэсси, — заявил он, скользя взглядом по показателям приборов. — Замечания?

Замечания — это то, что случилось в моё дежурство и выбивается из привычной картины.

— Градиент 0,45-15 ниже расчётного по волне на минус 0,9%.

— Позиция?

— 3-981 по графику.

— Протуберанец, — скривился лар Шеннари. — Выброс звёздного вещества. Через пару часов на Нидае будет магнитная буря. Вали на ночную, Фиэсси!

К себе я шел в полном раздрае. Всё дело было в Олли, который молча шагал за мной и делал вид, что так и надо. А вот я просто не знал, как быть дальше. По уму надо было его проводить в выделенную каюту. Но я не хотел, а он не напоминал. Вот так мы и шли.

— Олли, а твои вещи где? — спросил я от безысходности.

— На шаттле остались. Я их не забирал. На «Радианте» они мне не нужны. Тут мне и спецовки хватит.

Тем временем мы дошли до моей каюты, и Олли как ни в чём ни бывало просто зашел следом за мной.

— Тесновато у тебя тут, — заявил он после краткого осмотра. — Что у тебя за этой переборкой? Подсобка? Тебе не кажется, Мирр, что её можно снести? Всего одна просьба к капитану — и твоя каюта будет больше на пять метров. А приказ заградителю — и черновая отделка тебе обеспечена. Ну а дальше сам, на своё усмотрение. Ведь теперь это твой дом на многие годы.

— «Радиант» в аренде…

— И что? Ты думаешь, что Салиандары разово всё переиграют? Если ты нашел общий язык с Кендо Шеннари, то его при тебе и оставят. Ведь нет ничего хуже, чем капитан и тан, которые в конфликте. Но это и твоя головная боль, Мирр. Не сойдёшься с будущим защитником Шатарнаи — и они заменят тана. Хотя могут и оставить тебя флагманом в зависимости от заслуг.

— До этого как минимум лет двадцать, — хмыкнул я. — И к тому времени много что поменяться может.

— Согласен, а сейчас, тан, выделишь мне спецовку? А то все мои вещи остались в шаттле.

— А что насчёт каюты?

— Мне и здесь неплохо, — нагло заявил Олли, а после подошел вплотную и тихо сказал, глядя в глаза: — Падать в бездну надо сразу. Не цепляясь ободранными пальцами за края…

— Я не дам тебе упасть, — прошептал я. — Удержу, даже если придётся свои ладони ободрать до кости.

Это был странный вечер. Олли даже не настаивал, чтобы я выключил свет. Он не только позволил мне раздеть его, но и полюбоваться во всей красе. Я уже давно заметил, что волосы у нидайцев росли только на голове. На руках, ногах и даже в паху всё было гладко. Чего не скажешь обо мне. Олли не возражал, а я просто наслаждался. Впервые с момента нашего признания он позволил мне всё. Всё, что я хотел и даже больше.

Он был как воск, что плавился в моих руках. Но при этом не оставался безучастным. И в один момент я оказался на кровати лёжа на спине. А Олли оседлал мои бёдра и сейчас пытался принять в себя то, что явно было больше, чем он мог себе позволить. Но первая моя попытка что-то исправить встретила решительное сопротивление. Рука Олли сжала моё горло, а он сам прошипел, наклонившись к самым губам.

— Не мешай мне, Мирр! И не вздумай даже возомнить, что ты тут главный. Теперь я делаю то, что хочу!

И я не мешал. Зачем я стал бы портить удовольствие тому, кто мне необходим? Ну а то, что у него не совсем получалось… Так со временем мы это исправим…