Когда до визита в Зимний дворец оставалось всего пять дней, пришедшая на очередной «светский вечер» Жозефина внезапно объявила гриффиндорцам, что глава Инквизиции ожидает всех троих в своих покоях. А затем, как и полагалось послу, сопроводила попаданцев к Селендиар. Которая не стала томить своих подопечных неизвестностью, практически сразу же указав на причину вызова.

На кровати леди лежало два платья и один костюм, и, судя по размерам, эта одежда была именно для гостей этого мира: максимально закрытое платье темно-зеленого цвета с лимонным отливом явно предназначалось Минерве. Нежно-зелёное с белоснежными фрагментами, украшенное вышитыми золотыми узорами имело квадратный вырез, открывающий шею, плечи, в пределах разумного, часть груди, и готовилось для Джинни. Гарри же достался алый мундир с золотыми эполетами и пуговицами, а также синим поясом-кушаком, часть которого перекидывалась через плечо, словно наградная лента.

— Я взяла на себя смелость приобрести вам наряды для бала, — Тревельян с улыбкой наблюдала за реакцией явно впечатлённых гостей. — Надеюсь, что они полностью соответствует вашим вкусам.

— А что скажут ваши советники, когда узнают, что вы потратили кучу денег Инквизиции на наряды? — слегка ядовитым тоном поинтересовался Гарри, которого всё же приятно удивило наличие алого цвета в его наряде.

— Это не финансы Инквизиции, а мои собственные средства, — усмехнулась Тревельян.

— Но… Но зачем?.. — начавшую было проговаривать недоуменную фразу МакГонагалл довольно невежливо перебила ошарашенная таким подарком Джинни. — Ты же лишена наследства… А сколько такое платье стоит…

— Всё в порядке, я вполне могу себе позволить такие траты, — кивнула Вестница. — Благодаря заступничеству брата и сестры, часть моего наследства решили перевести в деньги. Не так много, как может показаться, но если возникает необходимость, то я могу пользоваться ими так, как сочту нужным. И исключительно под мою ответственность, к которой род Тревельян не имеет никакого отношения.

— Благодарю за щедрость, мисс Тревельян, но дайте мне высказаться, — раздался сдержанный, но твёрдый голос сорвавшейся на привычное обращение профессора МакГонагалл, который мгновенно привлёк внимание всех собравшихся. — Это прекрасно, что у вас есть возможность распоряжаться своими средствами. Однако была ли тут необходимость? По правде говоря, я могла бы обойтись без приобретения новых нарядов. Трансфигурация решила бы этот вопрос гораздо проще — и без привлечения лишнего внимания.

Её взгляд был спокойным, но в нём угадывалось лёгкое возмущение. Она, казалось, обращалась больше к счастливо сверкавшей глазами Джинни, нежели возмущалась полученным подаркам.

— Я понимаю, что желание угодить — это жест доброй воли, достойный похвалы, но ведь можно было обойтись более скромными средствами, — она с лёгким укором посмотрела на подопечных, которые уже начали любоваться своими нарядами. — Впрочем, я уверена, что ваш жест будет оценён по достоинству, мисс Тревельян. Но подчеркну: в следующий раз стоит позволить нашему собственному мастерству решить этот вопрос.

— Уверена, что организовать ещё один бал, на котором вы, несомненно, сможете показать всё своё Мастерство, не составит труда, — в зелёных глазах леди-Инквизитора плясали весёлые искорки. Девушку действительно забавляло то, что она смогла, в приятном смысле, выбить Минерву из привычного образа строгой и холодной леди. В конце концов, какая девушка не будет глубоко в душе рада красивому наряду?..

Однако, Селендиар несколько ошибалась относительно мотивов строгой Тартановой Леди: чем откровеннее Джинни улыбалась Тревельян, тем сильнее накалялась атмосфера:

— Разумеется, для вас найти повод труда не составит. — Суше, чем могла бы, произнесла Минерва. — Не так ли, мисс Уизли?

— Что-то не так? — Невинно поинтересовалась рыжая девушка, любовно оглаживая ткань.

— Поскольку я, как и говорила ранее вам обоим, всё ещё уверена, что верно провела параллели между нашим родным летоисчислением, вашими физическими данными на момент переноса и календарем Тедаса — поздравляю вас с условным совершеннолетием.

— Можно просто с днем рождения. — Еще более невинно парировала девушка фразу Декана. Та сокрушенно покачала головой, прекрасно различая подтексты их маленького диалога, и устало посмотрела куда-то вверх.

— Полагаю, проговаривать то, что я рассчитываю, что вы не будете совершать опрометчивых поступков, совершенно бессмысленно. — Вздохнула женщина. И только после этого заметила, что Гарри упрямо и молчаливо отворачивается в сторону, делая вид, что его не существует.

— Мистер Поттер, разве вы не хотите поздравить мисс Уизли? — Удивленно спросила женщина.

— Поздравляю. — равнодушно отозвался парень. А именинница в ответ гордо отвернулась.

Бессильно глянув в сторону тактично молчавшей Селендиар, Минерва в сердцах взмахнула посохом, и тяжелое парчовое платье с закрытым воротом, богато расшитое золотыми цветами, сменило оттенок на черно-зеленый, приобретя характерный классической мантии шлейф, а блестящие узоры изменили форму на рунные письмена.

— У вас хороший вкус, Селендиар, — произнесла Минерва, взяв платье в руки и взвесив на локте — надеюсь, вы не станете принимать на свой счет блажь пожилой дамы, привыкшей к определенной одежде.

— Нет, конечно, нет, ведь вы в полном праве распоряжаться подаренной вам вещью… — совсем рассеянно пробормотала Тревельян, впавшая в замешательство. Она совершенно не предполагала, что сегодняшний день оказался особенным для Искорки, и теперь лихорадочно перебирала мысли по поводу того, как можно было исправить данную оплошность.

— А мне всё нравится! — Радостно заявила Джинни — Только… я совсем не представляю… Если мы идем на бал, с кем мне танцевать?

Рыжая притворно грустила и хитро сверкала глазами, полностью игнорируя существование Гарри Поттера в своей жизни. Осознав, что её студенты опять что-то не поделили, а также — к чему именно подводит Джинни, Минерва, тяжело оперевшись на посох, со вздохом уселась в кресло, качая головой.

И — более не произнесла ни слова.

— С любым, кто изъявит такое желание, — тепло улыбнулась леди-Инквизитор, взяв себя в руки и кожей ощущая пронзительный взгляд МакГонагалл. Однако, это ни капли не смутило девушку, поскольку она заблаговременно выяснила необходимые ей детали. — Ты можешь потанцевать как со мной, так и с Гарри. Гарри также вправе выбрать себе партнёра для танца в виде нашего командира войск Инквизиции, например. На балу в Орлее некоторые вещи, в рамках разумного, конечно, считаются не более, чем личными причудами, допустимыми в приличном обществе. Танцы двух девушек или двух мужчин являются одной из них.

Избранный возмущенно подавился воздухом и уже было собирался заявить, что он, во имя обвислого члена Мерлина, не такой, но — осекся, не произнеся ни слова: сработали школьные рефлексы.

В его оправдание можно было заметить, что иногда профессор действительно выглядела настолько грозно, что достаточно было одной лишь приподнятой брови, чтобы целая аудитория затихла…

Минерва же перевела взгляд с Гарри сначала на Джинни, а после — на Селендиар. И с непередаваемым выражением лица резюмировала:

— Прелестно.

***

Старания Инквизиции давали свои плоды: дорога в Халамширал вышла даже скучноватой, поскольку по пути не было ни единого Разрыва или же нападения бандитов, а останавливался эскорт Вестницы Андрасте в исключительно положенных по статусу местах. Впрочем, это не помешало весьма довольной спокойным путешествием МакГонагалл, помнящей об истинной цели посещения бала, создать две женские бездонные сумочки, в которые и были аккуратно спрятаны магические посохи, а также — оружие Блэкволла и Варрика. Леди Тревельян и Монтилье не забыли и о титулах попаданцев, так что к моменту прибытия в Зимний дворец подопечные леди-Инквизитора выглядели, как полноправные члены свиты, и даже — почти чувствовали, поскольку Жозефина даже в карете умудрялась натаскивать всю троицу на светские манеры с поправкой на местные традиции.

— Помните: всё, что вы будете говорить и делать при дворе, может быть вопросом жизни и смерти. Каждое слово и каждый жест будут оценивать, выискивая слабые места. Если вам так будет проще — Игра напоминает «Порочную добродетель», ставка в которой — жизнь, — давала последние напутствия Монтилье. Едва карета остановилась, как посол бросила внимательный взгляд на Тревельян и быстро добавила: — Ваша встреча с Корифеем и то была безопаснее. Ну что ж… да поможет нам Андрасте.

От величия Зимнего дворца отнялся дар речи даже у Минервы, поскольку он был воистину Великолепен. Огромное здание из белого камня было покрыто золотом и синевой, а перед ним располагался чудесный сад, возле которого и остановилась карета Инквизиции. Многочисленные места для отдыха в виде балкончиков и беседок были окружены деревьями и аккуратно подстриженными кустами, приветливо журчали украшенные статуями золотых львов фонтаны, в которые неторопливо беседовавшая и скучающая знать периодически бросала монетки. Даже иногда попадавшиеся в поле зрения наблюдавшие за порядком имперские гвардейцы странным образом вписывались в эту идеалистическую картину.

К выстроившимся почётным караулом солдатам Инквизиции решительным шагом подошёл высокий мужчина в носатой золотой маске и начищенном практически до зеркального блеска доспехе. Великий Герцог старался держаться непринуждённо, но советникам Инквизиции было прекрасно видно, что Гаспар совершенно не привык к таким чопорным манерам. От взгляда Минервы не укрылась ухмылка Каллена: командир тоже чувствовал себя не в своей тарелке, но не имел ни малейшего шанса сбежать в привычную для себя среду.

Бал обещался быть… трудным.

Разумеется, свита леди-Инквизитора прибыла заблаговременно, что позволило людям безо всякой спешки привести себя в порядок. Однако, у самой Тревельян что-то не заладилось, так что в богато украшенный вестибюль первыми вошли советники Инквизиции и троица попаданцев. Минерве приходилось легче, чем её воспитанникам, поскольку благодаря прожитым годам МакГонагалл повидала всякого и оттого почти не пялилась на окружающую обстановку, словно первокурсник в Хогвартсе. В общем, вела себя, как и подобает приличной английской леди. Гарри и Джинни же было труднее совладать со своими чувствами, однако Монтилье, поймав встревоженный взгляд ребят, только слегка заметно кивнула, показывая, что всё в порядке.

В главном зале рябило в глазах от наличия разноцветных нарядов, бликов света от начищенного пола и золотых украшений. Гул голосов заметно притих, когда в помещение вошли новые лица, да ещё и без масок, и гриффиндорцы кожей почувствовали на себе взгляды десятков аристократов. Внимательные, любопытствующие, хищные, заинтересованные, они буквально жалили щёки и шеи, заставляя кровь бежать к лицу, поскольку такого внимания ещё никто из них не удостаивался.

А Селендиар — до сих пор не появилась.

— Ну и где наша главная звезда? — Нервно прошипел себе под нос Гарри, но имевшая острый слух МакГонагалл осуждающе на него посмотрела, и парень умолк.

— Леди слегка опаздывает в рамках приличий, — ровным голосом и едва слышно пояснила Лелиана, которая даже в такой обстановке умудрялась отфильтровывать ненужные шумы.

И, едва глава шпионов умолкла, как игравшая музыка сменилась на более медленную и торжественную, а в зале, наконец, появились долгожданные гости: великий Герцог Гаспар де Шалон выглядел абсолютно также, как и у ворот, а вот Селендиар…

Её тёмное и лёгкое платье было украшено синими, словно лириум, узорами, светившимися ровным мягким светом. Единственным украшением была искусная золотая тиара, украшенная тремя небольшими аметистами, сверкавшими в светлом бальном зале крошечными звёздочками, а сама девушка медленно и грациозно спускалась по лестнице следом за Великим Герцогом и слушала торжественный голос глашатая, представлявшего ко двору руководительницу Инквизиции:

— Великого Герцога Гаспара де Шалона сопровождает леди-Инквизитор Тревельян из Круга Магов Оствика! Спасительница и наставница заблудшего Ордена храмовников, очищающая ряды верующих от еретиков! Поборница самой благословенной Андрасте!

Сама Селендиар держалась более чем достойно: благочестивое выражение лица, идеально прямая спина, изящество и неторопливость в движениях — гриффиндорцы впервые видели её в образе настоящей наследницы знатного рода. Они не знали, что после их светских уроков, Монтилье таким же образом помогала Тревельян вспомнить всё, чему леди учили в детстве до того, как магический дар проявил себя. И теперь она в полной мере демонстрировала поведение настоящей Знати, к явному очарованию практически всего двора.

— Инквизитора сопровождают, — тем временем продолжал глашатай: — Мадам Вивьен, Первая Чародейка Круга Магов, Чародейка императорского двора, любовница герцога Гислена! Страж Блэкволл из Вал Шевена, констебль Серых Стражей. Кавалер Сильверитовых крыльев за доблесть! — Минерва, вмиг заинтересовавшись новыми данными о знакомом, одобрительно наклонила голову. — Прославленный писатель Варрик Тетрас. — После этих слов раздались аплодисменты, а явно довольный такой встречей гном обворожительно улыбнулся, а после, воспользовавшись случаем, быстро подмигнул Минерве. — Глава благородного дома Тетрасов, дешир Киркволла в Торговой гильдии гномов. Его помощница по торговым вопросам — мадам Минерва МакГонагалл, а также её ученики Гарри Поттер и Джиневра Уизли!

— Опять «Джиневра», да сколько, собака, можно-то… — Уизли начинала злиться, и возможно, даже набралась бы смелости совершить истинно гриффиндорский поступок, внеся громкое уточнение на свой страх и риск, но всеобщее внимание в один момент переключилось на попаданцев, и девушка смущенно умолкла.

А до Минервы тем временем с кристальной ясностью дошло, что по поводу имён их теперь форменным образом допекут. А ещё — что надо было бы держаться поблизости от Лелианы или Жозефины, как самых опытных в этой их местной Игре… Тем более, что следующими представляли как раз их:

— Сер Каллен Стентон Резерфорд из Хоннлита. Командир войск Инквизиции. Бывший рыцарь-командор Киркволла! — мужчина слегка натянуто улыбнулся, поскольку уже услышал взволнованные девичьи шепотки. — Леди Лелиана, Соловей императорского двора. Ветеран Пятого Мора. Сенешаль Инквизиции и левая рука Верховной жрицы. И леди Жозефина Шеретта Монтилье из Антивы. Посол Инквизиции.

Едва представление закончилось, как навстречу дорогим гостям вышла сама Императрица Орлея. Наряд Селины хоть и не мог похвастаться таким же узором, как платье главы Инквизиции, однако был изукрашен куда более богато и со вкусом. Также Императрица выделялась украшением за своей спиной: золотыми, похожими на солнечные, лучами. По правую руку от этой высокой женщины с аккуратной причёской и почти ничего не скрывающей серебряной маской стояла не то фрейлина, не то — ближайшая родственница, поскольку маски у помощницы и Императрицы казались практически идентичными. Вот только на этом сходство и заканчивалось: девушка выглядела немногим моложе правительницы Орлея, носила кремовое платье с вышивкой шоколадного цвета и высоким воротником. Слегка суховатые черты лица, волосы были явно подстрижены под мальчишечью причёску.

Но если улыбка и взор Селины выдавали её радушие и гостеприимство, то её спутница держала себя так, словно была её телохранительницей: столь цепок и внимателен был её взгляд…

Гарри старался, видит Мерлин, старался не проводить параллели между Северусом Снейпом и Минервой МакГонагалл. Но голоса в его в голове упрямо шептали, что при ближайшем знакомстве разницы — нет. Абсолютно никакой. Эта женщина была также строга и ядовита, как и ненавистный гриффиндорцу зельевар.

«- Но она справедлива!» — Спорил Гарри.

«- Разве она справедлива к тебе?»— Вкрадчиво шептали голоса.

Из-за этих мыслей Гарри плохо спал, и по пути на бал выглядел не лучше инфери. Ему всё время чудилось… Всякое. Разные тени, движение на границе видимого…

А ещё он был сердит. Сердит и обижен на голоса в своей голове, пытавшаяся опорочить единственную женщину, к которой у него никогда не было претензий и к которой он был глубоко привязан.

«- Ваша болтовня совершенно бесполезна!»— шипел он сквозь зубы, стараясь не прослыть вновь сумасшедшим, как это случилось с ним на его втором курсе.

Впрочем внимания на него не обращали: Декан была занята исключительно организационными вопросами. Как и эта… Тревельян.

Поттер тоже решил, что способен не обращать внимания на своих внутренних спутников. И честно держался некоторое время, а именно ровно до момента, пока не показалась Императрица.

«- Мы докажем. И когда она тебя не услышит, ты всё поймешь». — Вдруг прошелестели голоса.

И мир затопило алым.