Мондштадт, долина Ветров.

Сяо смотрит на верхушку дерева. Он даже не думал, что в Мондштадте может быть такое большое дерево. Вообще он привык к скрывающим от глаз небо деревьями в Ли Юэ. Однако мог сказать, что этот дуб, скорее всего, такой не от природы. Он отличается от других деревьев — так же, как господин Чжун Ли и Венти отличаются от других людей. Якса размышляет, не связано ли это дерево с Селестией.

До встречи с Венти он даже не задумывался о летающем острове к северо-западу от Ли Юэ. Ему было наплевать, дом ли это богов или просто заброшенные руины. Теперь же, когда все больше и больше интересовался Венти, он неосознанно задумывался о многом. Например, как тот стал Архонтом? Благодаря войне Архонтов, Сяо знает историю: все боги Тейвата были вынуждены сражаться друг с другом, и в итоге только самые сильные из них были избраны Архонтами. Но поскольку в те времена он не встречал Барбатоса, может только догадываться, что ему пришлось пройти через то же, что и Властелину Камня. Тем не менее должна быть причина, почему другие Архонты и большинство смертных всегда считали Анемо Архонта самым слабым. Не противоречит ли это требованиям становления одним из них?

Только Сяо собирается опустить взгляд на человека рядом, как они проходят мимо статуи семи Архонтов. И он не может не остановиться и не взглянуть на нее. Странно. Если бы он увидел статую до встречи с Барбатосом, то, вероятнее всего, сделал бы то, в чем Венти обвинил его на празднике морских фонарей: боготворил бы его. Не потому, что он когда-то был Архонтом, а потому, что статуя выглядит так божественно, так… непорочно. И хотя Венти все еще такой, Сяо быстро, сразу после их первой встречи, понял, что характер барда сильно отличается от его ожиданий.

Закрыв глаза, он аккуратно кладет ладонь на колонну. Почему он чувствует такую связь со статуей? Почему чувствует такую связь с… ним? Из-за Глаза Бога? Или из-за чего-то другого? Он хочет узнать, почему не может перестать думать о нем. Почему не может отказать ему? Почему хочет оставаться с ним рядом, хоть и знает, что это неизбежно навредит им обоим? Как же это проблематично.

— Не обязательно молиться моей статуе, чтобы я исполнил твое желание.

Нахмурившись, Сяо переводит взгляд на Венти, с дразнящей улыбкой наклонившего голову.

— Я не молился.

— Ох? Тогда очарован красотой скульптуры?

— …Я не буду отвечать, — бард хихикает и наклоняется, чтобы взять несколько цветов, скорее всего, оставленных здесь как подношение Анемо Архонту. — Стоит ли их брать?

— Конечно. Все-таки они для меня. Хотя… — когда Венти поднимает цветок с красными лепестками, выражение его лица меняется. — Наверное, скоро у статуи будет другая фигура, — шепчет он, а Сяо продолжает наблюдать за ним.

— Тебе из-за этого грустно.

— Ха, а ты и впрямь проницательный, да? — Венти на миг возвращает ему взгляд, а затем встает. — Возможно, из-за передачи Мондштадта в другие руки меня одолевают немного противоречивые чувства. Хотя это к лучшему. К тому же… — он переводит взгляд наверх. — То, что Барбатос ушел, не значит, что Венти тоже должен уйти, — прежде чем Сяо успевает что-то сказать, Венти хватает его за руку и притягивает к стволу дерева. Он садится и призывает яксу тоже присесть, что тот и делает. — Это одно из моих самых любимых мест в Мондштадте, — начиная плести венок, объясняет он. — Здесь успокаивается душа, да и пейзаж красивый.

Взгляд Сяо блуждает вокруг, и, кажется, что с его плеч снимается бремя. Как будто дерево обладает очищающей способностью. Но сможет ли оно забрать весь его кармический долг? Сомневаясь в этом, он решает оставить мысли при себе. Венти наверняка попытается убедить его остаться здесь подольше, чтобы выяснить это — только чтобы разочароваться, если в конечном итоге это не сработает.

— …Я чувствую здесь много Анемо.

— Мм. Есть догадки, почему? — Сяо опускает взгляд на Глаз Бога на своей левой руке. С тех пор, как они сели, он слабо пульсирует. Сяо жмет плечами. — Легенда гласит, что здесь мой близкий друг вознесся в Селестию, из-за чего это дерево стало самым близким к богам в Мондштадте.

Хоть это было едва уловимо, Сяо заметил, что отношение барда к летающему острову отнюдь не положительное. Так что, возможно, он не любит об этом говорить. Впрочем, это лишь предположение. Сяо не может заявить, что способен понять, о чем думает Венти. Да, он уже видит сквозь его фальшивые улыбки и пережил некоторые его воспоминания, но это не значит, что понимает все слова и действия бывшего Архонта. И все же решает не лезть в дела Селестии. Вместо этого его больше интересует упомянутый друг.

— А он?

— Что он?

— Вознесся здесь?

Когда Венти поднимает взгляд, у Сяо на секунду захватывает дух. Обычно большие ярко-бирюзовые глаза изменились. Они словно способны заглянуть прямо в душу — или даже за ее пределы. Это глаза бога. От этого по его позвоночнику пробегают мурашки. Этот веселый бард всегда умел принимать такое выражение? Пожалуй, Сяо следует остерегаться его. Возможно, даже стоит бояться. Всякий раз, как Властелин Камня становился серьезным, взгляд его янтарных глаз заострялся, а его враги больше не видели солнечного света. Глаза Венти напоминают это. Тем не менее по какой-то причине Сяо еще сильнее тянет к сидящему рядом сложному существу, и он по-прежнему не понимает, какая же из показанных им сторон его настоящая личность?

Когда выражение лица барда снова меняется, глаза Сяо от удивления расширяются. Губы Венти изгибаются в веселую улыбку, пока он надевает на голову Сяо только что сплетенный цветочный венок.

— О, ветряные астры тебе к лицу~! — он с коротеньким хмыком кивает. — Красный тебе идет.

Сяо хмурит брови и неохотно соглашается сменить тему.

— …Нелепость.

— Хех, я правда думаю, что они тебе идут. Если, конечно, ты не предпочитаешь другие цветы.

Сяо вздыхает. С ним не поспоришь. Поэтому он сдается. Однако… Его взгляд перемещается на цветок в волосах барда. Он редко видел, чтобы тот его снимал.

— А ты? Тебе нравятся такие цветы?

— А? — Венти в растерянности наклоняет голову, но в конце концов понимает и кончиками пальцев касается цветка в своих волосах. — Ох, ты про эту сесилию? — Сяо кивает и наблюдает, как бард с грустной улыбкой опускает веки. — Это…

Он колеблется и встряхивает головой. А затем берет цветок и кладет в ладонь Сяо.

— Венти..?

Нежно гладя лепестки сесилии, Венти соединяет их лбы. К этому моменту Сяо уже привык к данному жесту и понимает, что — по крайней мере, для него — его можно назвать интимным. Всякий раз, как Венти так делает, Сяо чувствует себя особенно близко к нему. Это не плохое чувство.

— Это уже не важно.

— Но-

— Сяо, — взглянув в глаза Венти, он замечает, что тот с нежностью смотрит на него. — Тебе же интересно, почему я попросил звать меня Венти, да? — хотя этот странный вопрос немного сбивает с толку, якса кивает. — Это потому что я хочу оставить Барбатоса позади. Того, кем я был раньше… Того, кто вознесся после потери близкого друга… Того, кто сражался в нескольких войнах и забрал десятки жизней… Того, кто был Архонтом… — он закрывает глаза и, подняв руку к затылку Сяо, нежно пробегает пальцами по его волосам. — Поэтому первоначальный смысл цветка уже неважен.

Поджав губы, Сяо испытывает противоречивые чувства. С одной стороны, он рад это услышать. Ведь это означает, что Венти хочет отпустить преследующее его прошлое. Таким образом он наконец-то сможет спокойно спать по ночам, не мучаясь в кошмарах о потерянном в старом Мондштадте парне. С другой стороны, цветок явно много значит для барда — нет, много значит для Барбатоса. Возможно, это своего рода память. Если бы Сяо предполагал, то это, наверное, связанно с тем парнем. И все же Венти решил отказаться от этого. Из-за чего?

Они какое-то время сидят так, и Сяо медленно прижимает левую ладонь к щеке Венти. В результате бард приоткрывает глаза, и якса теряется в отражающемся в прекрасной бирюзе бескрайнем небе. Поэтому медленно подается вперед и ласково целует его. Внезапно возникает желание сделать Венти своим, чтобы он смотрел и улыбался только ему. Сяо хочет быть единственным близким к нему. Если он не может заполучить Барбатоса, хочет, чтобы хотя бы Венти смотрел только на него. Нормально ли иметь такое… желание? Сяо не знает и не решается спросить об этом. С каких пор он стал таким трусом?

Когда их губы разъединяются, Венти тихо хихикает.

— Тебе и правда нравится целовать меня, да? — дразня, спрашивает он, и уши Сяо нагреваются, из-за чего сам он фыркает.

— …И что?

— Хех, стесняешься этого?

— Заткнись.

Бард ухмыляется и аккуратно забирает сесилию из рук яксы.

— Хотя я не против, — Сяо просто наблюдает за ним, пока он возвращает цветок обратно в свои волосы, и проходит какое-то время, прежде чем Венти убирает руки. — Вот так. Так как он пропитан Анемо, не скоро завянет. Клево, да? — пользуясь случаем, Сяо берет его левую руку, подносит к своим губам и с закрытыми глазами нежно целует ладонь. — С-Сяо?

— Я тоже не против, — шепчет он.

— А? — вновь открыв глаза, он смотрит на Венти и замечает, что его щеки покраснели. — Сяо, ты… — когда он наклоняет голову, Венти прочищает горло и отводит взгляд. — Что ж, эм… Есть еще несколько мест, которые я хочу тебе показать, так что…

Когда они встают, Сяо наблюдает, как Венти поправляет берет, по-видимому, не в силах посмотреть ему в глаза. Это странное поведение тревожит Сяо. Как его интерпретировать? Сделал ли он что-то не так и разозлил Венти? Сяо поджимает губы. Наверное, лучше извиниться — на всякий случай. Все-таки он не хочет быть с ним в плохих отношениях. И хотя ему всегда было тяжело извиняться, с каждым проведенным с бардом днем становится все легче.

— Прости, если обидел.

— А? — Венти широко раскрытыми глазами пялится на него. — С чего это вдруг?

Сяо хмурится и отводит взгляд в сторону. Теперь он избегает зрительного контакта. Прекрасно.

— …Мне показалось, что тебе неприятно…

Стоит ему это сказать, Венти лопается со смеху, и Сяо глядит на него. Однако как только бард щелкает его пальцем по лбу, тут же плотно смыкает веки.

— Глупый якса. Ты никогда не обидишь меня такими действиями.

— Как ты можешь быть так уверен? — протирая ромб на лбу, спрашивает он.

Но Венти лишь улыбается и, ласково глядя в ответ, нежно прикасается к его щеке.

— Просто знаю, — затем, указывая на север, он шагает назад. — Идем. Мондштадт в той стороне.

Все равно не уверенный, стоит ли закончить на этом, Сяо следует за бардом, который по дороге рассказывает истории и легенды о Мондштадте. При этом весь светится от радости, и Сяо видит, как сильно он любит свои земли и народ. У него такое же выражение лица, как и у Властелина Камня, когда тот говорит о Ли Юэ. Насколько же в этом отношении оба бога похожи. Оба, вероятно, пожертвовали бы собой ради спасения своего народа, и хотя от бога, особенно от Архонта, этого и следует ожидать, при мысли об этом у Сяо сжимается сердце. Когда Путешественник рассказал о смерти Властелина Камня, якса мгновенно почувствовал себя потерянным. Он знал, что продолжит исполнять свой долг, но до сих пор не может представить мир без Властелина Камня. То же самое касается и Венти. По какой-то причине ему будет тяжело смириться с тем, что барда больше не будет рядом. Что он больше никогда его не увидит. Какая тревожная мысль.

Едва они достигают ворот Мондштадта, как их останавливает задающая ненужные, по мнению Сяо, вопросы стража. Тем не менее это меньшее, что его беспокоит. Гораздо больше беспокоит количество смертных на улицах города. Пока Венти рядом, он может не обращать на них внимания. Однако…

— О, вернулся, малыш бард?

Как только они минуют ворота, высокий загорелый мужчина с повязкой на глазу подходит к ним. Он улыбается и в приветствии поднимает ладонь, а Венти скрещивает руки на груди.

— Добрый день, сэр Кэйа. Ты в патруле?

— Типа того. Вообще, я собираюсь встретиться со знакомым, — мужчина, Кэйа, окидывает Сяо взглядом, а якса хмурит брови. — Смотрю, ты привел гостя.

— Ага! — Венти без предупреждения обнимает Сяо, который тут же напрягается, когда их тела соприкасаются. — Это адепт Сяо из Ли Юэ. Мой близкий друг.

— Близкий друг, хах?

Снова встретившись с мужчиной взглядом, Сяо чувствует беспокойство. С ним что-то не так. То, как он на них смотрит… мягко говоря, подозрительно.

— Мм. С этим же не будет проблем?

— О? Конечно, нет. Кто я такой, чтобы указывать тебе, с кем дружить? Просто не создавайте проблем. Или действующий магистр позаботится о том, чтобы вы об этом пожалели.

— Когда это я создавал проблемы?

— Возможно, стоит спросить моего дорогого братца.

— Хе-хе~!

Не зная, что вообще говорить, Сяо молча слушает разговор. Венти все еще обнимает его, поэтому он бросает взгляд на лицо барда, на котором довольно беззаботное выражение. И все же якса понимает, что он надел свою обычную маску. Венти может казаться счастливым, но в демонстрируемых Сяо в последние дни улыбках есть что-то другое. Не то чтобы он собирается жаловаться на это. Как-никак на самом деле он очень хочет увидеть настоящие чувства Венти.

— Что ж, мне пора. Возможно, позже загляну в Долю Ангелов, — вскоре говорит Кэйа.

— Супер! Мы планировали навестить и мастера Дилюка. Он ведь сегодня работает?

Высокий мужчина жмет плечами и проходит мимо них.

— Может быть. А может, и нет. Мне-то откуда знать?

Они наблюдают, как он покидает город, и Сяо пользуется возможностью, чтобы переключить внимание на Венти.

— …Венти.

— Хм? — бард поворачивает голову и улыбается ему. Его руки до сих пор обвиты вокруг талии яксы. — Что?

— …Люди смотрят, — шепчет он и глядит в сторону шепчущихся прохожих.

— О, — с губ Венти слетает хихиканье, и, прижавшись еще ближе, он потирается щекой о щеку Сяо. — Уверен, они смотрят не потому, что я обнимаю тебя.

Чувствуя, как кровь приливает к голове, Сяо, скрестив руки, пытается сохранять спокойствие. Правда, ему не удается полностью скрыть смущение на лице. С чего бы им тогда смотреть, если не потому что Венти прижимается к нему? Сяо не понимает. Впрочем, он и не хочет спрашивать. Тем более что уверен, что в любом случае не получит удовлетворительного ответа.

— Можешь… отпустить меня?

— Неа, — когда Венти закрывает глаза, Сяо хмурит брови. — Хочу убедиться, что ты не бросишь меня.

Тяжелый вздох покидает уста яксы. Он не может смириться с потребностью барда прижиматься к нему на людях. Он не против, когда они наедине, но сейчас-то посреди улицы. Люди наверняка думают всякое… Как Венти может мириться со всем этим?

В итоге Сяо еще раз вздыхает и убирает его руки со своей талии. После чего сразу же переплетает пальцы левой руки с пальцами Венти.

— …Так нормально, — не в силах смотреть Венти в глаза, шепчет он.

— Ха. Сяо, ты очень милый.

— …А вот и нет.

Венти хихикает, и в груди Сяо теплеет от его смеха. Да что с ним такое? Хватка на его ладони становится крепче, поэтому Сяо поворачивает голову к широко улыбающемуся барду, который начинает тянуть его в сторону площади.

— Ну так, тебе нравится Мондштадт?

Сяо опускает взгляд на их переплетенные пальцы, и его сердце ускоряет ритм. Не то чтобы они никогда этого не делали. Тем не менее на сей раз ему более неловко. Это потому что он заметил, что другие люди смотрят на них?

— Он… другой.

— Я не это спросил, — смеясь, говорит Венти. — Я и так знаю, что он сильно отличается от Ли Юэ. Все-таки Моракс и я — полные противоположности. Он сотни лет правил Ли Юэ, в то время как я проспал большую из них.

Сяо хмурится.

— Да, я слышал подобное от других из Семерых…

— О, так они болтали за моей спиной, да? Я так и знал! — хоть бард и надувает щеки, он точно обиделся не всерьез. Сяо уже достаточно хорошо его знает, чтобы понять это. — Надеюсь, говорили обо мне только хорошее!

Взгляд яксы мечется в сторону. Стоит ли рассказать?

— Барбатос! — как и остальные присутствующие, Сяо вздрогнул и посмотрел на выкрикнувшего имя Анемо Архонта. Это оказалась не кто иная, как Баал. Ее волосы были растрепаны, из них торчали цветы и ветки. — Где прячется этот засранец?!

— Хех, так он и тебя достал, — отчаянно сдерживая смех, сказала Пиро Архонт.

Баал посмотрела на нее, и небо потемнело, а вдалеке загрохотал гром.

— О, Барбатос опять за свое?

Это спросила Гидро Архонт, а Дендро и Крио Архонты одновременно вздохнули.

— Я сделаю так, что следующие пятьсот лет в Мондштадте не будет ни одного солнечного дня!

— Баал, — Сяо взглянул в сторону Властелина Камня, который прочистил горло и тем самым привлек внимание остальных Архонтов. — Он не простит, если ты выместишь гнев на Мондштадте. К тому же, насколько мне известно, он снова заснул. Кто знает, когда проснется.

— Хмпф. Так даже лучше! Тогда сделаю так, чтобы он не проснулся!

— Он снова спит? — Пиро Архонт надула щеки. — Разве он буквально недавно не спал несколько сотен лет?

— Что ж, вот что получаешь за то, что оставляешь свои земли, — сказала Гидро Архонт.

— Какая жалость, что такой, как он, добровольно принимает свой упадок, рано или поздно…

— Так ли это? По мне, так он в порядке. В смысле, зацени, что он сотворил с волосами Баал.

— Да ладно, волосы отрастут. А как же моя драгоценная коллекция алкоголя, которую он украл?

— Ты бы все равно его не выпил. В чем смысл коллекции, если не пить ее?

— Он хотя бы не высмеял тебя перед твоим народом, как это было со мной!

— Вряд ли это можно назвать «высмеял». Он всего лишь позаботился, чтобы ты была подобающе одета.

— Эй! На чьей ты вообще стороне?!

Не понимая, что вообще происходит, Сяо поджал губы. Он уже четвертый раз сопровождал Властелина Камня на встречу Семерых. Однако Гео Архонт, не обращая внимания на разворачивающийся хаос, просто попивал чай. Из-за этого якса задумался, что за человек этот Барбатос. Он не похож на достойного носить титул Архонта. Тем не менее Властелин Камня всегда защищал его. Как и в этот раз.

— Не забывай, что именно Барбатос собрал нас вместе, — поставив чашку на стол, сказал он.

Баал неодобрительно хмыкнула, но все же развернулась и пошла прочь.

— Просто проследи, чтобы он несколько сотен лет не попадался мне на глаза.

— Сяо?

Когда Венти тянет его за руку, Сяо вырывается из своих мыслей. Их взгляды встречаются, и он видит, что барду любопытно, что же якса, возможно, знает о разговорах других Архонтов о нем. Но Сяо никак не решается, пока больше не может игнорировать умоляющий взгляд человека рядом. Поэтому в очередной раз тяжело вздыхает.

— Ну…

— Хех, что за лицо? — Венти вновь щелкает Сяо по лбу. — Наверняка же болтали обо мне?

— …Тебя это беспокоит?

— А должно? — Венти останавливается, как и якса, который наблюдает за тем, как он устремляет взгляд на небо. — Как-никак они были моими друзьями.

— Не понимаю.

— Хм?

Как только глаза Венти встречаются с его, Сяо наклоняет голову.

— Разве друзья не должны поддерживать друг друга?

Это серьезный вопрос для Сяо, поскольку он всегда ломал над этим голову. Однако бард начинает искренне смеяться.

— Ох, Сяо. Только потому, что мы ссорились и подшучивали, не значит, что ненавидели друг друга. Что бы между нами ни происходило, мы всегда могли положиться друг на друга. Когда кто-то нуждался, мы всегда были рядом. Так поступают друзья.

— …Это сложно.

Венти улыбается и возобновляет путь.

— Со временем разберешься. Это точно. А теперь идем! Перед возвращением в Ли Юэ я столько всего хочу тебе показать!

Сяо тем временем задумывается. Если так ведут себя друзья, то кто он для Венти? Как именно называть их отношения? Друзья ли они, как бард сказал Кэйе? Сяо никогда не называл кого-то другом. Да, были товарищи. Но друзья? Путешественник зовет его так. Однако даже якса знает, что друзья обычно не целуются. Кроме того, почему он вообще об этом думает? Какая разница, как называются их отношения?

Сам того не замечая, Сяо сокращает то небольшое расстояние между ними, так что их плечи слегка соприкасаются. В одном он уверен: он хочет как можно дольше оставаться рядом с Венти.

…Какое безнадежное желание…

* * *

 Мондштадт, «Доля ангелов».

— Мастер Дилюк! Найдется свободный столик на двоих?

Как только они входят вечером в таверну, Венти подходит к барной стойке и, соответственно, к Дилюку Рагнвиндру, который хмурит брови сильнее, чем Сяо.

— Ты еще не оплатил счет, — довольно равнодушно отвечает он и бросает краткий взгляд на Сяо.

— Ой да брось! — Венти натягивает свою лучшую улыбку. — Я привел друга. И как это будет выглядеть, если нам откажут в выпивке?

— Мне плевать. Плати или уходи.

Он надувает щеки.

— Хмпф. Обломщик, — он с тяжелым вздохом поворачивается к Сяо, который в легком недоумении наклоняет голову. — Похоже, придется искать другое место…

И все же больше всего Венти нравится выпивка в «Доле ангелов». Не то чтобы в «Кошкином хвосте» плохая, просто из-за кошек — да и барменши Дионы — в этом заведении он без остановки чихает. Поэтому не задерживается там надолго. Хотя они могли бы взять коктейли на улицу.

— Зачем ты так, дорогой братец, — как только он собирается сказать Сяо, что они пойдут в другое место, входит сэр Кэйа и бросает на барную стойку полную моры сумку, на что мастер Дилюк фыркает. — Я заплачу за них.

— О? — Венти широко распахивает глаза и кладет ладони на пояс. — Чем обязаны такой честью?

— Ну, мы же не хотим оставить плохое первое впечатление у твоего друга из Ли Юэ? — ухмыляясь Сяо, спрашивает сэр Кэйа.

Якса же молчит и только, нахмурившись, скрещивает руки на груди. Скорее всего, он тоже заметил, как капитан кавалерии сделал ударение на слово «друга». Тем не менее никто из них не комментирует это.

— В таком случае мы с радостью согласимся. Да, Сяо?

Венти переключает внимание на упомянутого, который на секунду возвращает ему взгляд, прежде чем отвернуться и пожать плечами.

— …Как скажешь.

— Тогда идем наверх! — Венти хватает его за руку и тянет за собой. — Как обычно, мастер Дилюк. Будьте так добры.

Даже не дожидаясь ответа, они поднимаются наверх. К счастью, большинство посетителей предпочитают пить внизу, поэтому второй этаж всегда пустует. Как и сегодня. Ни одного человека ни за одним столиком, и Венти выбирает самый дальний от лестницы. Все-таки он знает о состоянии Сяо. И не хочет, чтобы тот думал, что его это не волнует. Уже то, что Сяо весь день сопровождал его, проходя при этом мимо множества людей — большой шаг вперед. Большее, пожалуй, будет чересчур для яксы.

Когда они доходят до столика, Венти садится и снимает берет с плащом.

— Аааааах… Не могу дождаться снова выпить вино винокурни Рассвет.

Сяо же, садясь рядом, слегка ворчит, и бард догадывается о причине. Поскольку он съел его сон, наверное, надеялся, что Венти бросит пить. Венти криво улыбается. По сравнению с Мораксом он, должно быть, разочарование в глазах яксы. Иногда бард невольно думает об этом. Более того, так как Сяо не произносит ни слова, Венти уверен, что тот сердится на него за то, что он снова выпьет.

Когда приносят алкоголь, Венти замечает, как Сяо от запаха морщится. Оттого сразу после первого глотка вина губы барда расходятся в забавляющейся улыбке.

— Могу заказать для тебя что-нибудь безалкогольное. Не нужно заставлять себя, — говорит он, и Сяо вздыхает.

— …Я надеялся, что ты бросишь пить… — шепчет он.

Как и ожидалось.

Венти хихикает и толкает яксу в бок.

— То, что нет нужды пить, чтобы забыться, не значит, что не буду пить для удовольствия.

— Удовольствия… — делая очередной глоток, бард смотрит на своего слегка нахмурившего брови спутника. — Оно и впрямь такое вкусное?

— Мм, интересненько, — желая немного подразнить Сяо, он наклоняется и целует его. Тот вздрагивает, но позволят языку Венти проникнуть в его рот, чтобы без необходимости пить напрямую попробовать вино. Когда их губы разъединяются, щеки Сяо краснеют, а взгляд мечется в сторону. Венти усмехается. — Ну так? И как на вкус?

По-видимому, пытаясь скрыть смущение ладонью, Сяо секундочку медлит.

— …Сладко.

— О? — Венти тянется к его руке, чтобы вынудить Сяо показать свое лицо. Но видя, что якса по-прежнему избегает его взгляда, он прищуривается. — Ты о вине или о поцелуе?

— …

Наконец-то Сяо смотрит ему в глаза — пусть и сияющие солнца колеблются — и Венти нежно касается его щеки.

— Хочешь еще раз попробовать?

— Внизу люди…

— И что?

Якса поджимает губы и явно не решается, а потом, опустив глаза, прижимается к ладони Венти. Несмотря на застенчивость, он не отстраняется. Венти не может сдержать улыбку. Хотя это очевидно, почему Сяо так себя ведет, ему интересно, будет ли он честен с собой и озвучит ли однажды свои мысли и чувства.

И все же Венти решает закончить на этом и, отодвинувшись, снова подносит бокал к губам.

— Я уже говорил, что тебе не нужно выполнять мои прихоти.

Само собой, Сяо ничего на это не отвечает, а Венти и не возражает. Только задается вопросом: делает ли якса это по собственной воле или потому, что чувствует себя обязанным быть с ним? Неуверенность заставляет Венти сомневаться в намерениях Сяо, хоть ему должно быть лучше всех известно. Как-никак Сяо и раньше демонстрировал неприязнь ко многим вещам, поэтому нет причин не верить его действиям и словам. Единственное, в чем бард никогда не может быть уверен — если только не спросит напрямую — его чувства к Венти. И Венти слишком труслив, чтобы спросить. По крайней мере, сейчас.

— Венти?

Сяо мягко прикасается к его руке, лежащей на бедре, и Венти пользуется случаем, чтобы прислониться боком к его плечу. Закрыв глаза, он переплетает пальцы с пальцами яксы.

— Прости, я — сплошное разочарование… — шепчет он.

— Почему ты так говоришь?

В то время как большой палец Сяо гладит тыльную сторону его ладони, Венти глубоко вздыхает.

— Я слишком назойливый, не могу отпустить прошлое и много пью… Во мне нет ничего, чего ожидаешь от порядочного человека, не говоря уже о бывшем Архонте, ведь так? — и вновь Сяо ничего не отвечает, а улыбка барда становится угрюмой. — Почему ты вообще остаешься со мной, Сяо?

— …А это не очевидно?

Когда Венти поднимает глаза, его встречает серьезный, но ласковый взгляд Сяо, от которого сердце сбивается с ритма. Однако ему удается дразняще ухмыльнуться.

— Разве?

Заметив, что взгляд яксы блуждает по его губам, Венти прищуривается. Он понимает, что Сяо пытается сказать, но также осознает факт, что он очень неопытен и, вероятнее всего, на самом деле не имеет в виду то же самое, что чувствует к нему Венти. Их чувства друг к другу одинаковые и в то же время очень отличаются, поскольку они совершенно по-разному их интерпретируют. Скорее всего, Сяо даже не подозревает об этом. Он ведь сам сказал, да? Что не в состоянии полностью понять эмоции смертных. Если это так, то как можно ожидать, что он сможет отличить благодарность от любви?

— Сяо, скажу сейчас, чтобы в будущем избежать недоразумений, — Венти медленно садится прямо. — Если ты делаешь все это потому, что чувствуешь ко мне какое-то восхищение или думаешь, что должен отплатить за сделанное давным-давно… — он мгновение медлит, но ему удается сохранить зрительный контакт. — …тогда я ничего этого не хочу.

Очевидно сбитый с толку словами барда, якса широко раскрывает глаза.

— Что ты-

— Почему ты целуешь меня, Сяо? Будь честен.

— Потому что… — он первый опускает взгляд. — …я… точно не знаю.

— Тогда почему проводишь со мной время?

— Просто… мне больно быть вдали от тебя.

— И все?

По-видимому, не понимая, что пытается донести ему Венти, Сяо хмурится и в тонкую линию сжимает губы. Венти осознает, что, возможно, зашел слишком далеко — особенно с учетом того, что всего несколько дней назад якса рассказал, что его тело странно себя чувствует в присутствии Венти. Он понимает, что это несправедливо по отношению к Сяо. Однако его собственные чувства вот-вот переполнятся от всего проявленного к нему сегодня внимания Сяо. Если так продолжится, Венти больше не сможет сдерживаться. И как только признается, их отношения кардинально изменятся — в лучшую или худшую сторону.

Однако, заметив, что Сяо явно в замешательстве, он тяжело вздыхает и решает пока закончить разговор. Сделав большой глоток, он опустошает бокал и встает.

— Прости, мне нужно подышать свежим воздухом, — на этом он оставляет Сяо и выходит из таверны через балконную дверь второго этажа. Запрокинув голову, на минуточку прикрывает глаза. — Что я вообще творю?

Венти не помнит, вел ли себя когда-нибудь так. Он никогда не хотел намеренно вредить дорогому себе человеку. С другой стороны, он впервые может сказать наверняка, что влюбился. Почему любить так сложно? Почему так больно, хотя он должен быть счастлив, что Сяо так много для него делает? И почему он такой эгоист, что хочет, чтобы Сяо смотрел только на него? Было тяжело не показывать ревность на лице, когда во время просмотра достопримечательностей другие люди пытались приблизиться к Сяо. Но почему он ревнует? Он же лучше всех должен знать, что якса никого так просто к себе не подпустит.

Встряхнув головой, Венти использует Анемо, чтобы взлететь на ближайшую крышу. Оттуда, перепрыгивая с крыши на крышу, пока не сможет благополучно левитировать на траву у ног большой статуи, добирается до площади. Он смотрит вверх и корчит лицо. Он никогда не был тем Архонтом, каким хотели видеть его люди. Даже жители Мондштадта никогда не поверят, что кто-то вроде него — их бывший Архонт. Реакция сестер во время задания с Путешественником показала это. Даже действующий магистр Джинн, узнав об этом, растерялась. Весь его характер не похож на Барбатоса. Тем не менее Сяо принял его как Венти — пусть на это и потребовалось время. Принял ли бы он его, если бы Венти не изменился со времен войны Архонтов или уничтожения Каэнри’ах? В конце концов Сяо все еще знает о нем лишь обрывки и кусочки, а Венти, опасаясь, что тот его отвергнет, не показывает ему эту свою сторону.

Закрыв глаза, он наслаждается треплющим волосы нежным ветерком. Он заявил, что хочет оставить Барбатоса позади. Но сможет ли это сделать? Разве Барбатос не будет всегда оставаться частью его, дремлющей глубоко внутри? Еще один вздох покидает уста. Почему его это так волнует? Раньше так не беспокоило. Однако когда вовлечен Сяо…

— Я вновь собираюсь поспать, Моракс, — крепко сжимая лук, сказал он другому Архонту, в то время как его ноги подгибались и жаждали отдохнуть.

— Опять? — Барбатос вернул другу взгляд, который, как и он, был покрыт кровью. — Ты точно в порядке?

— Хех, беспокоишься обо мне?

Уголки его губ приподнялись в легкой улыбке, которая не затронула глаза. Он устал. Устал от всего. Сколько они на сей раз убили? Сто? Тысячу? Он перестал считать. Не такой он представлял свободу. И все же он был здесь, убивал других богов и невинные души только чтобы убедиться, что Мондштадт будет в безопасности.

— Барбатос. Возможно, тебе и удается обманывать других, но я вижу, что твоя сила слабеет. Всего минуту назад ты с трудом срезал дерево, хотя раньше отсекал вершины гор. Разумеется, я беспокоюсь, — но Барбатос промолчал и перевел взгляд на пасмурное небо. — Алатус спрашивал о тебе. Интересовался, почему ни на одной из встреч не видел тебя.

Анемо Архонт щелкнул языком и развернулся спиной к Мораксу.

— Почему ты упоминаешь его именно сейчас?

— Потому что, похоже, он все еще тебе очень дорог. Почему бы тебе с ним не встретиться, Барбатос? Ему — как и тебе — не помешал бы друг, способный понять его боль.

— Друг… — младший бог вздохнул и скривился. — Это твой способ сказать, что мне следует лучше заботиться о своем теле, потому что меня кто-то ждет?

— Возможно.

— Я же говорил, что никогда с ним не встречусь. По крайней мере, пока я такой. Так лучше… И для него, и для меня.

Вздохнув, Гео Архонт опустил ладонь на плечо Барбатоса, и младший бог слегка вздрогнул.

— И все же мы такие, Барбатос.

— Убийцы… Вот кто мы, Моракс, — он сплюнул и отпихнул чужую руку. — Я хотел, чтобы люди освободились от оков, чтобы могли жить так, как им нравится. Именно такой свободы он желал. А я делаю что угодно, только не это, — когда он взглянул на Моракса, тот нахмурился. — Я не встречусь с ним. Не сейчас. Нет, пока не достигну своей цели. Это окончательное решение.

— А когда тогда? — Барбатос поджал губы, его взгляд метнулся влево. — Он заслуживает знать. Возможно, не сегодня, но однажды ты должен рассказать ему правду, — когда Моракс взъерошил волосы Барбатоса, ветер тут же утих. — Пообещай, что когда будешь готов, попытаешься подружиться с ним, как и со всеми нами.

Он вздохнул.

— Ты бываешь очень упрямым. Знаешь это?

— Как и кое-кто.

Барбатос знал, что Моракс прав. Знал это. Черт возьми, он даже несколько раз издалека наблюдал за Алатусом, желая обнять его и извиниться за все, что с ним случилось из-за него. И все же он воздержался. Теперь Алатус был свободен. Это было самым важным. Остальное не имело значения.

Тогда Венти и представить не мог, что все так обернется. Что он влюбится в юношу, которого проклял.

Я такой лицемер…

Внезапно кто-то обнимает его сзади, отчего Венти удивленно моргает и, догадываясь, кто это, пытается обернуться.

— Сяо?

— …Не бросай меня.

Сердце замирает, и он широко раскрывает глаза. Он не ожидал, что якса скажет подобное. Сяо всегда старался оставаться собранным. Поэтому бард быстро понимает, что он, видимо, пьян. Выпил его вино? Хоть и ненавидит алкоголь? Думая об этом, Венти не может сдержать улыбку и кладет руки поверх рук Сяо.

— Не брошу, если не захочешь.

— Тогда… вернешься со мной в Ли Юэ?

— Мм.

— И как можно дольше останешься там?

— Мм.

— И больше никогда не уйдешь?

Улыбка спадает. Сяо явно пьян и наверняка не вспомнит этот разговор. Тем не менее не хочется ему лгать. Как ни крути они не смогут всегда быть вместе. В отличие от смертных возлюбленных. Пока существуют боги и пока Селестия не меняется, им придется время от времени расставаться. Они будут вдали друг от друга чаще, чем вместе. Вздохнув, Венти медленно оборачивается, обхватывает лицо Сяо ладонями и ласково смотрит на него.

— Я тебе нравлюсь? — спрашивает он и решает, чтобы не врать, не отвечать на вопрос Сяо.

Якса кладет руки на талию барда и кивает.

— Да.

И снова сердце Венти замирает. Ему, как никому другому, известно, что пьяными люди часто говорят правду. Значит, можно поверить в это… признание? Стоит ли еще немного надавить? Он хочет знать. Очень хочет убедиться, что предположение верно. Что Сяо действительно может чувствовать то же самое — хотя это должно быть очевидно. Однако, поскольку у него нет опыта в эмоциях смертных, даже Венти не уверен, любовь ли это или переполнение чувств, которые якса не в силах контролировать, и поэтому просто изливает их, пока пьян.

— Неужели ты правда..? — шепчет он и, когда Сяо фыркает, осознает, что сказал вслух.

— Конечно, да.

— Ах, нет. Я не это-

Сяо без предупреждения нетерпеливо целует его, и у Венти сбивается дыхание. И все же он позволяет ему делать то, что ему хочется, и, перемещая руки с щек яксы на его затылок, закрывает глаза. Пусть и в начале бард был инициатором поцелуев, сейчас Сяо явно жаждет его губы. Венти более чем в этом уверен. От этого он чувствует одновременно волнение и слабость. Ему кажется, что он может предложить человеку перед ним все, что у него есть, и ничто не может пойти не так. Поэтому он не хочет, чтобы Сяо перестал целовать его. Хочет целоваться как можно дольше.

Тем не менее в итоге их губы разъединяются, и, открыв глаза, Венти любуется двумя сияющими солнцами, смотрящими на него с намеком на кое-какое желание.

— Венти… — голосом глубже обычного произносит Сяо.

От этого по коже барда пробегают мурашки.

Он пытается… соблазнить меня?

Губы Венти изгибаются в виноватой улыбке, ибо он не может дать ему то, чего тот так желает — оба желают. По крайней мере, не сейчас. Не сейчас, когда якса в таком состоянии. И когда он целует его щеку, а после кожу под ухом, Венти хихикает.

— Ха, щекотно, — он кладет ладони на плечи Сяо, чтобы мягко оттолкнуть его. — Тебе лучше поспать. Ты пьян.

— Я не пьян. И не хочу спать.

От того, как он слегка надувает щеки, Венти чуть не поддается желанию Сяо. Однако качает головой и, присев на траву, утягивает его за собой.

— Нет, пьян. Давай я помогу тебе протрезветь.

Улыбаясь, он указывает на свои колени, и после секундной заминки Сяо, похоже, понимает. Он медленно ложится и кладет голову на ноги Венти. В других обстоятельствах он, скорее всего, покраснел бы и не выполнил просьбу барда. Но сейчас, будучи настолько пьяным, по-видимому, ему все равно на возможность быть замеченными прохожими. Естественно, Венти это тоже не волнует. Ему плевать, что могут подумать, увидев их в такой позе.

— Венти?

— Хм? Что?

— Споешь для меня?

Венти улыбается и смахивает челку Сяо.

— Когда угодно.

Секундой позже он глубоко вздыхает и выполняет просьбу яксы. Унесенный ветром голос достигает даже самые отдаленные уголки Мондштадта.

— Если бы я был птицей

Я бы улетел

Освободился от этого места.

Улетел бы далеко за бесконечность

В даль вечности

И остался бы там на всю оставшуюся жизнь или на века.

Ветер в перьях

Греющее спину солнце

Разжигают мою ослабленную душу.

Я бы разрушил свои оковы

И забыл обо всех проблемах

Касаясь облаков, пока шел.

Если бы я был птицей

Я бы взмахнул крыльями и улетел

Чтобы знать, что свобода — это не ложь.

Он много раз пел эту песню перед большой публикой. Однако на сей раз поет только для Сяо, надеясь, что даже пьяным он поймет ее смысл. Только когда его голос затихает, якса шевелится и возвращает Венти взгляд. Он протягивает руку и ловит правую косичку барда.

— У тебя прекрасный голос, — шепчет он.

Венти тихо смеется, прищуривается и прижимает ладонь к уху Сяо.

— Хех, ты просто очаровашка, когда пьян.

— Я серьезно.

— Да, да.

— Венти.

— Хм?

Когда он наклоняет голову, Сяо приподнимается и целует его. Этот человек… Что барду с ним делать? Не только сердце, но и все тело жаждет его. Венти всегда старался дать как можно больше любви жителям Мондштадта. Тем не менее совершенно непривычно быть получателем. Хотя это не плохое ощущение. Да, это выставляет его неуверенным в себе, и ему едва удается скрыть это за улыбками и дерзкими заявлениями. Но в то же время ему не хочется, чтобы это заканчивалось.

Когда Сяо отстраняется, а бард заглядывает в золотые глаза, правая косичка распускается, Сяо отпускает ее и ласково касается его щеки.

— Если ты окажешься в сложной ситуации, позови меня. Где бы я ни был, я отвечу на твой зов.

— …Да что с тобой? — Венти не сразу замечает, что у него слезятся глаза. — Почему..? После того, что я…

— Венти?

Зрение размывается. В чем дело? Почему он именно сейчас плачет? Он пытается стереть слезы, но тщетно. Тогда же что-то мягкое касается его щек, и, чтобы разглядеть, что происходит, бард моргает и осознает, что Сяо целует его слезы.

— Сяо, перестань… — пытаясь оттолкнуть яксу, шепчет он. — Сяо, говорю же-, — их губы прижимаются друг к другу, но Венти отстраняется. — Стой. Ся-, — еще один поцелуй. — Пог-

Следующий более настойчивый, и язык Сяо проникает в рот барда. Сердце Венти словно вот-вот взорвется. Но он больше не в силах отказывать яксе. Что этот человек творит с ним? После всего содеянного Венти Сяо все равно хочет проводить с ним время? Он же даже оставил его одного в окружении незнакомцев в «Доле ангелов»! Неужели Сяо не знает, когда стоит начать кого-то ненавидеть? Кажется, он способен питать подобные чувства, раз показывает неприязнь к Предвестнику. Так почему же принимает все поступки Венти как должное? Венти не понимает.

В конце концов Сяо вновь отстраняется, а сердце Венти теперь еще сильнее колотится в груди. Он и правда любит этого человека. Когда именно он начал это чувствовать? Что послужило толчком? Его внешность? Как Сяо смотрел на него? Или потому что съел его сон и тем самым спас от бесконечной агонии? Какой бы ни была причина, это больно… Так сильно, что он больше не может сдерживаться.

— Сяо… — потянувшись к щекам Сяо, Венти нежно прикасается к ним и вместе с тем возвращает ему ласковый взгляд. — Я люблю тебя.