Мондштадт, ???.

Темно и холодно. Сяо не чувствует конечностей. Что происходит? Последний раз он чувствовал такое, когда еще называл себя Алатусом.

Поначалу он взывал о помощи. Со временем просто привык к причиняемой ему и причиняемой им боли. Съедать сны стало нормой. Он больше ничего не чувствовал. Лишь хотел, чтобы это прекратилось. Он молил, чтобы кто-нибудь прикончил его. Больше не хотелось жить. Что в жизни вообще было хорошего? Она принесла ему только страдания. Чувствовал ли он когда-нибудь что-то еще? Счастье, любовь, привязанность… Для него все это было лишь бессмысленными словами.

Пока в один прекрасный день.

Вновь, будучи брошенным на поле боя, он умирал с голоду. Смотрел на безжизненные тела убитых минуту назад людей. Что дальше? Ах, да. На севере находилась еще одна деревня, которую ему приказали истребить. И все же он не мог двинуться. Ноги не слушались. Поэтому, с нетерпением ожидая, когда его жизнь наконец-то закончится, он продолжал стоять.

И тогда прямо под его ногами что-то засветилось. Стало так ярко, что ему пришлось зажмуриться, пока свечение не померкло. От увиденного он широко раскрыл глаза. Перед ним появился Глаз Бога. Почему именно ему? Почему тому, кто только что разочаровался в жизни? К тому же…

— …Ане… мо..?

Даруя такой Глаз Бога, когда он больше не мог летать, Архонты насмехались над ним? Впрочем, когда он наклонился и поднял его, от волнения у него заколотилось сердце. Вместе с этим он почувствовал тепло и спокойствие — чего очень давно не испытывал. Действительно ли он мог продолжать жить?

Даже по сей день наступают моменты, когда Сяо сомневается в необходимости своего существования. Исполнение долга перед Властелином Камня отчасти помогает с этим справиться. Так почему же ему сейчас снится такой сон? Почему он вообще видит сон? Обычно он следит за тем, чтобы его отдых не нарушался такими бесполезными вещами. Именно поэтому старается, чтобы сон был коротким, и не позволяет себе надолго заснуть. Это сделает его уязвимым. Значит, раз ему снится сон, он спит?

Когда он опять пытается пошевелиться, замечает, что его тело онемело, а голова очень тяжелая. Что с ним? Услышав же знакомый голос, Сяо успокаивается. Он знает этот голос. Он принадлежит прилипчивому барду, к которому он успел привыкнуть. Вскоре чувства возвращаются, и Сяо замечает, что пальцами одной руки Венти нежно перебирает его волосы, а другая покоится на груди яксы. Неужели Сяо лежит у него на коленях? Почему? Он медленно пытается открыть глаза, но из-за слепящего лунного света удается только слегка приоткрыть. От этого он тихо ворчит.

— Наконец-то проснулся?

Он поворачивает голову и встречает ласковый взгляд Венти. Правда, когда пытается заговорить, чувствует, насколько сильно пересохло его горло.

— Как долго..?

— Мм, часа два-три, не меньше. Солнце, наверное, еще часа четыре не взойдет, — продолжая перебирать его волосы, отвечает бард. — Ты сильно напился, но, похоже, уже протрезвел.

— Напился? С чего бы мне..?

— Ты мне скажи. Я оставил тебя на пару минут, а ты напился. Считать ли это личным оскорблением? — с надутыми щеками говорит бард.

Якса мотает головой и тут же из-за острой боли жалеет об этом.

— Это не-

— Хех, глупый якса. Я пошутил, — Венти хихикает, и сердце Сяо замирает. Почему его искренние улыбки так завораживают? Он не может оторвать глаз. — Ты был сильно пьян.

— …Очевидно.

Его взгляд мечется в сторону, и он осознает, что они до сих пор в Мондштадте — на площади. Он сразу же пытается подняться, но Венти останавливает его.

— Лучше полежи. Голова, должно быть, болит?

— Но…

Сяо с краснеющими ушами оглядывается. Бард тем временем снова хихикает и нависает над ним так, что их носы почти соприкасаются.

— Сейчас ночь, Сяо. Большинство людей спят, поэтому можешь не переживать, что кто-то увидит, — разумеется, ему известно о неуверенности Сяо. Этого следовало ожидать. Не в силах больше избегать его взгляда, якса поджимает губы. — Ты стыдишься находиться так близко ко мне?

— Нет, я… — он вздыхает и мгновение медлит. — Меня больше беспокоит, что подумают о тебе, если увидят с таким, как я.

— С таким, как ты? — качнув головой, Венти выпрямляется. — Сяо, почему ты продолжаешь утверждать это? — якса хмурится. Продолжаешь? — Возможно, я не имею права это говорить, но… у тебя доброе сердце. Ты беспокоишься о Ли Юэ и его жителях и заботишься об их безопасности, исполняя старый долг. Который не обязан больше исполнять, ибо контракт расторгнут. Ты добрый и заботливый. Ничто в тебе не делает тебя плохим человеком.

От этих слов Сяо теряет дар речи. Как давно этот человек так считает? Ему же лучше всех известно, что он совсем не похож на описанного им… По крайней мере, по мнению Сяо. Впрочем, он не хочет спорить. Он уже знает, что Венти бывает очень упрямым, то же самое относится и к нему. В этом отношении они очень похожи. Однако чаще именно Венти добивается своего. Поэтому Сяо не озвучивает свои мысли. Он в любом случае проиграет спор.

Когда Венти улыбается и поднимает взгляд наверх, облака уплывают, открывая освещающую площадь луну во всей ее красе. И пока Сяо наблюдает за ним, прекрасным богом, которым он всегда был, не может отделаться от мысли, что забыл что-то очень важное.

— …Я… Что-то натворил… пьяным?

— Мм… Мне вот тоже интересно~! — Венти на миг смыкает глаза, а через секунду встречается с Сяо взглядом. При этом тянется к аквамариновой пряди яксы, чтобы поправить косичку, которую тот носит с тех пор, как они укрывались в древних руинах у озера Лухуа. — А если скажу, что натворил?

— Тогда извинюсь за это.

— Хех, глупый якса, — Сяо уже привык к щелчкам по лбу от Венти, как сейчас. — А если произошло что-то, за что не придется извиняться?

— Например..?

— Хм… Например, ты рассказал, как сильно я тебе нравлюсь?

Сяо чувствует, как кровь приливает к голове, что сопровождается искренним смехом барда. Поэтому он хмурит брови и отводит взгляд.

— Хватит дразнить меня, — шепчет он.

— Но ты такой милашка, когда смущаешься.

— Я не-

Венти прикладывает палец к его губам. И все же ничего не говорит, отчего якса хмурится. Почему он молчит, хотя Сяо понимает, что он хочет что-то сказать? Сяо не может вспомнить ни раза, когда бы бард не решался высказаться. Нет, это не так. Такое бывало. Буквально вчера, когда они сидели под деревом в долине Ветров, он собирался что-то спросить, но почему-то передумал.

— Ты и впрямь ничего не помнишь? — шепотом спрашивает Венти, и Сяо в замешательстве склоняет голову.

— Что ты-

— Ладно, скоро же обратно в Ли Юэ, да?

— … — когда Венти таки заканчивает поправлять косичку Сяо, якса хватает его за руку и тянет вниз. Глаза барда широко раскрываются. — Ты опять странно себя ведешь.

— А? Правда?

Увидев притворное непонимание барда, Сяо вздыхает и отпускает его руку. Он наконец-то садится и трогает свой лоб. Такое чувство, что мозг шатается. Он точно больше никогда не будет пить. Как бард справляется с головной болью? Как кто-то вообще подсаживается на алкоголь? Это за гранью его понимания.

В тот же миг он чувствует, как ладонь Венти касается его спины, а затем и лоб барда. Хоть он уже и должен был привыкнуть к этому, все равно почти незаметно вздрагивает. Тем не менее не отстраняется, и они сидят так, пока он размышляет о том, что же могло произойти. Сказал ли он что-то странное Венти? Почему он не помнит ничего после того, как покинул «Долю ангелов»? Помнит только, как, увидев болезненное выражение на лице барда, расстроился. А потом? Видимо, выпил содержимое бокала.

— Прости, что внезапно ушел, — говорит Венти.

— …Все нормально.

— Нет, не нормально, — бард обвивает его руками, и, сузив глаза, Сяо незамедлительно хватает его ладони, чтобы переплести их пальцы. Руки Венти холодные. — Я сказал, что не хочу, чтобы ты меня бросал, и сам это сделал.

И что на это отвечать? Он не хочет ни в чем обвинять Венти. Все-таки он не сделал ничего плохого — невзирая на то, что постоянно твердит обратное. Поэтому единственное, чего Сяо желает барду — чтобы он продолжал беззаботно улыбаться. Даже если для этого им придется расстаться. Неважно, что при этом будет с Сяо.

— Но ты присматривал за мной, пока я спал, — переводя взгляд на, предположительно, похожую на Барбатоса статую и вспоминая только что увиденный сон, отвечает Сяо. — …Как я уже говорил, я не помню день, когда получил Глаз Бога…

— Мм.

— Не… не уверен, насколько точен увиденный сон, но… кажется, тогда мне полегчало.

— …Почему?

— Потому что это означало, что кто-то хочет, чтобы я жил, — Венти хранит молчание, и, проводя большим пальцем по тыльной стороне его ладони, Сяо продолжает: — В тот день я хотел умереть. Я чувствовал такую опустошенность, что меня уже ничего не волновало. Так что смерть казалась лучшим вариантом, — когда Венти начинает дрожать, Сяо поворачивает голову и пытается разглядеть его лицо. — Ты сказал, что, подарив Глаз Бога, усугубил мое положение, и да, с тех пор он постарался, чтобы я еще больше страдал. Но это также стало причиной, по которой я не сдался. Получается, ты дважды спас меня.

— …Заткнись…

Голос бывшего Архонта дрожит, а хватка на руках Сяо внезапно усиливается.

— Венти? Ты плачешь-

— Не смотри! — Сяо вздрагивает и мгновение спустя напрягается, когда чувствует губы барда на своей обнаженной спине, что посылает странное ощущение вниз по позвоночнику. — Глупый якса…

В растерянности от этой ситуации Сяо только и может, что послушаться Венти и не двигаться, хотя ему приходится подавлять желание развернуться и заключить барда в объятия. Что он такого сказал, из-за чего тот опять заплакал? Сяо не этого хотел. Он просто сказал правду. И все же Венти снова из-за него расстроился. Почему так трудно заставить его улыбнуться? Неужели Сяо так плох в этом? Слабый вздох покидает его уста, за которым следует хихиканье барда. Сначала плачет, теперь смеется… Он что, спятил?

— …Венти?

— Хех, и что мне с тобой делать? — наклонив голову, не понимая, что Венти имеет в виду, Сяо хмурится. В тот же миг бывший Архонт отпускает его, и он пользуется возможностью, чтобы развернуться к нему лицом. При виде большой теплой улыбки на губах барда у Сяо перехватывает дыхание. — Я люблю тебя, Сяо.

Его сердце сбивается с ритма, и он глазеет на человека перед ним. Неужели он ослышался?

— Ч-Что?

— Говорю, я люблю тебя.

Нет, все правильно расслышал. Сердце бешено стучит, а всему телу жарко — особенно голове. Это очередная шутка? Подозрения растут, когда Венти опять хихикает и немного подается вперед, из-за чего Сяо чувствует его дыхание кожей. В результате он вздрагивает от… Чего именно? Неизвестности? Волнения? Предвкушения? Всего перечисленного? Голова кружится. Бард лишь улыбается ему.

— Язык проглотил? — Сяо поджимает губы и отводит взгляд. Что вообще делать в такой ситуации? Бог только что признался… Неужели не даст ему немного времени? — К твоему сведению, я второй раз признаюсь.

— Ха?!

Вскочив и шагнув назад, Сяо пытается спрятать за ладонью свою смущенное лицо. Так вот что случилось, когда он был пьян? И что его пьяное я сказало барду? Ответило ли что-то? Втягивая воздух, он надевает маску и пытается сбежать, но его хватают за руку.

— Хочешь сбежать? — не в силах вернуть барду взгляд, Сяо щелкает языком. — Сяо, посмотри на меня, — он не выполняет просьбу, и Венти вздыхает. — Знаешь, мне потребовалось немало храбрости, чтобы сказать это… — шепчет он, но якса стоит на месте.

Какое-то время, кажущееся вечностью, они не двигаются. Сяо не в состоянии здраво мыслить. Он никогда не был в такой ситуации. Любовь… Сильная эмоция. Именно поэтому он всегда избегал ее. Из-за нее испытываешь противоречивые чувства. Любовь к кому-то означает еще больше боли, если однажды ее потеряешь. Поэтому он старался ни к кому не привязываться. Однако с бардом потерпел фиаско. Он знает это. Уже давно знал. Впервые это пришло в голову в руинах у озера Лухуа. А когда, проведя три ночи в каменном лесу Гуюнь, он попытался избавиться от этого странного чувства, лишь сильнее раздражался, что не мог объяснить происходящее со своим телом. И вот теперь…

Глубоко вздохнув, он глядит на Венти, который подносит к его щеке ладонь. Однако, поскольку она скрыта маской, он не чувствует, как пальцы скользят по его скуле.

— Сяо, я не рассчитываю, что ты чувствуешь то же самое лишь потому, что считаю, что было бы нечестно и дальше скрывать свои чувства. Продолжим, как раньше. Ничего не изменится.

Только часть меня хочет, чтобы на сей раз все изменилось…

Он морщится от собственных мыслей и замечает, что, хоть Венти и улыбается, его взгляд колеблется.

— Я… — помедлив мгновение, Сяо сжимает кулаки. — Пока не знаю… что чувствую… — шепчет он.

Улыбка Венти наконец-то достигает глаз.

— Это нормально.

— Что нормального?

— Ведь мы можем вместе выяснить это, — в итоге Сяо полностью возвращает ему взгляд, в то время как бард снимает с него маску. — Только пообещай, что не будешь от этого убегать. Больше никаких пряток. Хорошо?

Сяо ничего не остается, кроме как кивнуть. И все же, как только Венти собирается его поцеловать, он отворачивает голову. Поэтому неудивительно, что улыбка барда спадает, а на смену ей приходит болезненное выражение.

— Ах, прости, я-

— Не стоит извиняться, — Венти натягивает на губы очередную странную улыбку. — Я понимаю, почему ты теперь хочешь держаться от меня подальше.

Не было ли аналогичного разговора всего несколько дней назад? Сяо хмурится и, прежде чем Венти успевает отойти, обхватывает его руками за талию и опускает лоб на его плечо. Все тело дрожит. Что это за чувство? Он до сих пор не понимает, почему хочет прижать барда к себе и в то же время хочет оттолкнуть. Почему тело ведет себя так противоречиво?

— Я… все еще не знаю, что это за чувство, но… Точно знаю, что не хочу, чтобы ты грустил. Хочу, чтобы улыбался.

— Сяо…

— Поэтому, пожалуйста... не делай такое лицо…

Проходит некоторое время, пока Венти не кладет ладони на спину яксы.

— Ты и впрямь глупый якса.

— …Я серьезно.

— Знаю, — он наклоняет голову и слегка касается головы Сяо. — Я хочу того же. Хочу, чтобы ты больше улыбался. Хочу, чтобы тебе было комфортно. Чтобы не стеснялся. Поэтому не хочу, чтобы делал то, чего не хочешь. Не заставляй себя только ради меня.

— Это…

Поскольку он не договаривает, несколько минут никто из них не произносит ни слова. В конце концов бард вновь повышает голос:

— Давай вернемся в Ли Юэ, — подняв голову, Сяо встречают притягивающие его прекрасные бирюзовые глаза. — Моракс поди уже переживает о нас и-

Вопреки здравому смыслу, Сяо подается вперед и, прижавшись губами к губам барда, затыкает его. Венти вскрикивает, но не отталкивает его. А когда они заканчивают поцелуй, только благодаря лунному свету якса видит темно-красный цвет на лице бывшего Архонта, который обвиняюще смотрит на него.

— Хочешь, чтобы меня удар схватил?

— …Прости.

Вздохнув, бард ухмыляется и обхватывает лицо Сяо ладонями. В следующий миг их лбы соприкасаются, и Сяо сужает глаза.

— Глупый, глупый якса. Я ведь говорил? Можешь, когда хочешь, обнимать и целовать меня. Моя любовь к тебе этого не изменит.

— …И все-таки ты странный, — вновь подаваясь вперед, говорит Сяо.

— Ха, знаю.

Когда их губы снова прижимаются друг к другу, Сяо размышляет, что теперь делать. Хоть Венти и сказал, что можно вести себя так, словно ничего не изменилось, он все равно тревожится, вспоминая признание барда. Чувствует ли он то же самое? Он не уверен. Да, тоскует по нему, даже жаждет, но можно ли это назвать «любовью»? А что, если нет? Не ранит ли это барда еще сильнее? Так не лучше ли забыть об этом и вернуться к тому, как было раньше? Но сможет ли он?

* * *

 Ли Юэ, «Глазурный павильон».

После возвращения в Ли Юэ Венти получил от Моракса приглашение через несколько дней выпить с ним и Предвестником по чашечке чая. Приглашение не включало Сяо, но и не исключало его, но бард решил, что этим двоим в ближайшее время лучше не встречаться. Всякий раз, как речь заходит о рыжеволосом мужчине, якса становится враждебным и напряженным. Поэтому он решил пойти один, сообщив перед этим через миссис Верр Голдет свое местонахождение Сяо — на всякий случай.

И вот он здесь, пьет чай со старым другом и его… компаньоном.

— Жаль, что Охотник на демонов сегодня не с тобой. Я бы с удовольствие сразился с ним, — с горящими от предвкушения хорошей драки глазами заявляет Чайльд.

Венти лишь лукаво улыбается ему. Это точно было верное решение — пойти без Сяо. Моракс же вздыхает.

— Чайльд, пожалуйста, воздержись от драки с Сяо. Я бы не хотел, чтобы вы пострадали.

— Не начинай, сяншэн. Я весьма о нем наслышан. Неужели так удивительно, что хочу узнать, кто выйдет победителем, если мы скрестим клинки?

— Не недооценивай его. Сяо веками сражался с древними богами. У него намного больше опыта, чем у тебя.

— Оо? — сузив глаза и ухмыляясь так, что кровь любого смертного мгновенно застыла бы в жилах, Предвестник подпирает голову рукой. — Сяншэн, хочешь сказать, я проиграю?

— Хочу сказать, будь осторожнее, — отвечает Моракс, его взгляд переходит на широко улыбающегося барда. — Как-никак ветер усиливается.

— Ветер?

Когда он смотрит на Венти, бывший Анемо Архонт, проводя пальцем по краю чашки, наклоняет голову.

— Оу, не боись, старина. Уверен, он очень скоро успокоится, — он бросает краткий взгляд на рыжеголового Предвестника. — Так ведь?

Губы Чайльда расходятся в возбужденной улыбке, сопровождаемой дрожью всего тела, словно он только что увидел что-то очень интересное.

— Хотя я не против, чтобы еще усилился, — поднимаясь, отвечает он. Однако, стоит Мораксу прочистить горло, Венти закрывает глаза и слышит, как Предвестник разочарованно стонет. — Да брось, сяншэн! Ты же не думаешь, что я не отреагирую на такой явный вызов!

— Не думаю. Тем не менее уверен, что могу ожидать от тебя хорошего поведения в этом заведении. Мне очень нравится обстановка, и не хотелось бы, чтобы она пострадала.

Только благодаря его словам Чайльд оставляет провоцировать Венти — хоть и неохотно — и Венти благодарен Мораксу за это. Все-таки он по возможности хочет избежать драки с этим мужчиной. Не то чтобы боится проиграть. В нынешнем состоянии, вероятнее всего, проиграл бы. Как-никак он не настолько слеп. Скорее, не хотел бы, чтобы, проходя мимо, Сяо увидел его таким. Он больше не Барбатос. Поэтому Сяо никогда не должен увидеть эту его сторону.

Минуту спустя входит человек из Фатуи.

— Мистер Чайльд, сэр. Прошу прощения, что прерываю вашу… встречу, но у меня для вас срочное сообщение.

Жизнерадостное выражение лица Предвестника мгновенно исчезает, он встает и подходит к новоприбывшему.

— Что ж, рассказывай.

Венти следит за ним глазами и понимает, что этот мужчина тоже хорош в скрывании за масками настоящих эмоций. Интересненько.

— Прошу прощения за его поведение, — говорит Моракс, и, возвращая внимание на старого друга, бард мотает головой.

— Мне все равно. Хотя… — на его губах появляется дразнящая ухмылка. — Он отличается от твоих обычных знакомых.

Моракс отпивает чай и только после этого возвращает ему взгляд.

— Ну-

— Сяншэн, — они оба смотрят на Чайльда, который уже оплачивает счет. — Появилось срочное дело. Мне нужно идти.

Когда он направляется к выходу, Венти слышит, как старый друг опять вздыхает.

— Чайльд, — Предвестник останавливается, а Моракс ставит чашку, встает и подходит к нему. — Не принимай опрометчивых решений.

Рыжеволосый мужчина с улыбкой жмет плечами.

— Когда это я принимал опрометчивые решения, сяншэн?

— Я серьезно, — как только, протянув руку, бывший Гео Архонт смахивает челку Предвестника, улыбка оного исчезает. — На сей раз я не смогу тебя защитить.

— Хех, не делай такое лицо. Тебе не идет, — несколько секунд Чайльд не двигается, но в итоге принимает обычное беззаботное выражение и шагает назад. — Пока я не вернусь, не смей ни с кем драться!

На этом он разворачивает и уходит.

— Сяо знает о вас? — опустив голову на руку, наблюдая за старым другом, спрашивает Венти.

— Думаю, подозревает. Расскажешь ему?

Когда бывший Гео Архонт возвращается за стол, бард лишь легко улыбается.

— Если не хочешь, не расскажу.

— Спасибо. — Венти отхлебывает чай. — Ему не нравится Чайльд. И я не виню его за это.

— Ну, ты встречаешься с человеком, освободившим древнего бога и готовым при этом пожертвовать всей гаванью Ли Юэ. На самом деле я удивлен, что ты его простил.

— Ха. Если честно, я и сам не понимаю, — Моракс наполняет их чашки. — Впрочем, кто-то однажды сказал мне, что любовь ослепляет.

Проведя пальцем по чаше, бард рассеяно кивает.

— Кажется, это касается нас обоих… — бормочет он себе под нос.

Как только они покинули Мондштадт, поведение Сяо изменилось. Бывало, он полностью избегал Венти. Правда, спустя пару часов все-таки, словно извиняясь, дарил ему несколько яблок. Как бы там ни было, бард не знает, что об этом думать — даже несмотря на то, что несколько дней назад, возможно, увидел настоящие чувства яксы, когда он был пьян.

Сразу после признания Венти Сяо прищурился.

— …Как ты можешь любить такого, как я?

— А?

Венти удивленно моргнул, а Сяо положил правую руку на прижатую к его щеке ладонь барда.

— Я не заслуживаю твоей любви…

— Не говори так, — Венти наклонился и нежно поцеловал его в лоб. — Если уж на то пошло, это я чувствую себя обузой для тебя.

— Ты никогда не будешь для меня обузой.

— Хах, уверен?

Когда их взгляды встретились, Сяо поднял вторую руку к челке Венти, чтобы смахнуть.

— …Я больше ни в чем так не уверен. Я хочу быть с тобой. Хочу стать еще ближе. Но боюсь, что могу тебя ранить.

Венти хихикнул.

— Не часто увидишь тебя таким искренним, — прижимаясь щекой к ладони яксы, ответил он. — Ты никогда намеренно не ранишь меня.

Так как Сяо промолчал, Венти последовал его примеру и просто наслаждался моментом. Он был уверен, что Сяо наверняка все забудет. А даже если вспомнит, станет отрицать сказанное, будучи пьяным.

— …Мне правда можно влюбиться в тебя?

— Глупый якса, — бард ласково пробежался пальцами по волосам на затылке яксы. — Конечно, можно.

— Тогда…

Сяо приподнялся, однако Венти, приложив пальцы к губам собеседника, остановил его как раз тогда, когда он, как будто таким образом хотел подписать какой-то контракт, собрался поцеловать его.

— Продолжим, когда протрезвеешь, хорошо?

Губы Венти изгибаются в легкой улыбке. Хоть пьяному Сяо и не понравилась идея отложить признание, он все равно выполнил просьбу и в итоге заснул на его коленях. И все же следовало ожидать, что Сяо забудет о случившемся, а Венти больше не уверен, что чувства действительно взаимны. Возможно, не стоило признаваться… Тяжело вздохнув, он закрывает глаза и опускает голову на стол.

— Что я вообще делаю? Я для этого недостаточно пьян…

— Здесь не подают спиртное, — услышав это, Венти ворчит. — Барбатос, как твое тело?

Он слегка вздрагивает и надеется, что Моракс этого не заметит. Почему он именно сейчас спрашивает о его состоянии? Поджав губы, Венти открывает глаза и смотрит на него.

— Все в порядке. Почему спрашиваешь? Беспокоишься обо мне?

— Думаю, ты знаешь, почему. Ты много времени проводишь с Сяо. Хоть он и держит кармический долг в узде, он все равно может пагубно повлиять на тебя. Не говоря уже о принятом тобой, его, должно быть, уже много. Так что убедись-

— Ты такой паникер, Моракс. Я в порядке, — перебивает его Венти, вновь садится прямо и ухмыляется. — Или хочешь сам проверить?

Моракс прочищает горло.

— Прошу, перестань так шутить. — Венти хихикает. — Кстати, между вам что-то произошло?

— Хм? С чего ты это взял?

Стараясь не показывать нервозность, бард тихо напевает и поднимает чашку. Тем не менее он чувствует, что взгляд друга задерживается на нем.

— С возвращения из Мондштадта он стал чаще посещать каменный лес Гуюнь. Вы поссорились?

— А, это? — потягивая чай, он размышляет, сказать правду или нет. С другой стороны, Моракс всегда был честен с ним. Значит, и Венти должен ответить тем же. Опустив чашку, он подпирает голову рукой и улыбается. — Я признался ему.

Пусть и всего на долю секунды, но обычно собранное выражение лица друга спадает и сменяется удивлением, если не шоком.

— …Ясно. Признаюсь, не ожидал.

— Хех, я тоже, — взгляд барда перемещается на окно слева. — Хотя не уверен, стоило ли молчать…

Минутку никто из них не произносит ни слова, пока Моракс не прерывает молчание.

— Сяо плохо разбирается в эмоциях смертных. Ему понадобится время, чтобы найти ответ.

— Знаю. Просто… — сузив глаза, Венти вспоминает проведенное с яксой в Ли Юэ и Мондштадте время, а также момент, когда впервые увидел его после спасения Мораксом. — Боюсь, я взвалил на его плечи еще большее бремя. В конце концов я здесь не задержусь. Возможно, даже… — не договорив, он мотает головой. — Неважно.

— Можешь исчезнуть.

Венти поджимает губы и, выдавливая улыбку, смотрит на старого друга.

— Не драматизируй, Мор-

— Не держи меня за идиота, Барбатос, — голос бывшего Гео Архонта прорезает воздух, из-за чего Венти вздрагивает. — В последней нашей битве ты и так потерял большую часть сил. Думаешь, я поверю, что она полностью восстановилась? Ни один твой сон не помог восполнить ее. Если так продолжится, ты-

— Моракс, — поднявшись, он сжимает кулаки и пристально глядит на собеседника. — Я не брошу его во второй раз.

— Это никак к этому не относится. Я лишь говорю-

— Я люблю его. — Моракс открывает рот, но секунду спустя закрывает. Тем временем лицо Венти, должно быть, выглядит ужасно. Хоть он и пытается улыбнуться, ему явно это не удается. — Я больше не хочу видеть, как он страдает. Он заслуживает свободы. На сей раз по-настоящему.

— Барбатос, ты… — Моракс теряет дар речи — редкое зрелище — и закрывает глаза. — Я понял. Молчу.

Венти секундочку медлит, прежде чем подойти и положить ладонь на его плечо.

— Спасибо, старина.

— Рано благодаришь. Я еще могу заставить тебя передумать, если ситуация ухудшится.

— Хе, это угроза?

— Возможно, — на губах Моракса появляется легкая улыбка. — Собираешься с ним встретиться?

— Мм. Наверное, да.

Моракс кивает и возвращается к распитию чая. Для Венти это означает, что разговор окончен, поэтому, надев берет с плащом, он покидает «Глазурный павильон» и, выйдя на улицу, сталкивается с кем-то.

— Уфф… — он спотыкается и, поднимая руку, чтобы поправить берет, глядит на человека. — Извин- Сяо?

Нахмурив брови, якса отворачивается. Он выглядит уставшим, и, бросив взгляд на его синяки, Венти становится уверен, что он только из каменного леса Гуюнь.

Вернувшись на постоялый двор, сразу отправился искать меня?

— Ты… закончил..?

Видя, как якса по-прежнему избегает его взгляда, Венти невольно смеется. Он хватает его за руку и тащит в сторону террасы Юйцзин.

— Ага! Теперь можем вместе провести остаток дня.

— А, Вен- Сто-

— Идем, посмотрим на закат, а потом я хочу послушать твое пение под мою музыку. Ох, а может-

— Венти!

Как только они доходят до лестницы, он останавливает и оглядывается на яксу, у которого оказывается странное выражение лица: губы сжаты в тонкую линию, а брови нахмурены.

— Что такое, Сяо?

— Ты правда не против, что я рядом?

— Снова это? — вздохнув, Венти разворачивается и кладет левую руку на бедро. — Прекращай спрашивать. Это ранит мои чувства.

— …Прости.

Закатив глаза, он качает головой.

— Почему ты такой угрюмый? Уже следовало понять, что со мной можешь расслабиться. Я не буду тебя осуждать.

Хотя Венти прекрасно известно, что легче сказать, чем сделать. Старые привычки сложно искоренить. Он сам — лучший тому пример. Как-никак он все еще скрывает боль и печаль за жизнерадостными улыбками. Кроме того, так и не рассказал Сяо о своем состоянии. Поэтому если кто и должен извиняться, так это бард. Однако рассказать об этом яксе — еще сильнее обременить его. Сяо просто возьмет вину на себя и впредь станет держаться от него подальше. Но Венти не позволит этого. Он хочет как можно больше времени проводить с ним. Как ни крути, возможно, его не так уж и много осталось.

— Я… — глаза Сяо мечутся влево-вправо, пока в итоге не встречаются со взглядом барда. — Я постараюсь.

— Хех, хорошо.

Сразу после этих слов они заходят на террасу Юйцзин и идут вдоль прудов. Рядом лишь несколько человек, и все же Венти отчетливо чувствует, что Сяо тут же напрягается. Однако на сей раз не отстраняется. Пока что. Для Венти это уже много значит. Поэтому он не в силах скрыть глупую улыбку на своих губах. При этом крепче сжимает ладонь Сяо, а немногим погодя якса решает переплести их пальцы. От этого сердцебиение барда ускоряется.

— Я рад, — говоря это, Венти чувствует, как Сяо с недоумением глядит на него. Тем не менее он не возвращает ему взгляд. — Последние дни ты странно себя вел, поэтому я испугался, что ты передумал и решил избегать меня. Я бы не винил тебя за это.

— Дело не в этом, — они продолжают идти, и Венти оглядывает через плечо на опустившего голову Сяо. — Я запутался.

— Запутался? — он кивает, а когда поднимает голову, бард уже не нуждается в ответе на вопрос. Поэтому жмет плечами и замедляет шаг, чтобы идти рядом с яксой. — Сколько раз мне повторять, чтобы ты не переживал об этом? Незачем спешить. Давай просто хорошо проводить время.

Их плечи соприкасаются, и какое-то время они молчат. Венти уверен, что Сяо много размышляет о том, что сказать на его сделанное несколько дней назад признание. И, конечно же, бывший Архонт с нетерпением ждет ответа. Но не против и вовсе не получить — до тех пор, пока они вот так вместе. Ему достаточно просто быть рядом. Все-таки он чувствует привязанность Сяо к нему. Поэтому ему уже плевать, любовь это или что-то другое. С каких пор он стал таким иррациональным?

Достигнув террасы, они останавливаются, и, глубоко вздыхая и наслаждаясь ласкающим кожу ветерком, Венти прикрывает глаза. Он не хочет думать о том, что может случиться завтра. Пока хватает этого. Он прижимает левую руку к груди. По крайней мере, если еще немного продержится. Но сейчас он старается об этом не думать. Это только испортит им обоим настроение. Так что он глядит на Сяо, который смотрит на горизонт так, будто желает улететь к нему. Венти гадает… После того, как его кармический долг очистится, обретут ли его крылья былое величие? Очень хотелось бы, чтобы однажды это случилось.

— Ты опять переусердствовал, да?

— Ха?

Сяо возвращает ему взгляд, а Венти наклоняет голову и, коснувшись щеки яксы, проводит пальцами по его скуле. Он прищуривает глаза.

— Твои синяки. Следует лучше заботиться о себе.

— … — Сяо отводит взгляд. — Синяки неизбежны…

— Уверен? А мне кажется, что ты иногда слишком безрассудный.

— Когда это?

— Хм… Я бы сказал, всякий раз, когда твои мысли где-то далеко, — он прижимает ладонь к щеке Сяо, а на губах расцветает ласковая улыбка. — Так скажи же, что творится в твоей голове.

— …Ничего такого.

— Врунишка, — довольно забавно наблюдать, как он немного надувает щеки. Но Венти не позволит так просто съехать с темы. — Мне очень интересно, желаешь ли ты чего-то. Чего-то, о чем давно мечтаешь, — как только Сяо собирается что-то ответить, Венти наклоняется, чем вынуждает его отстраниться. — И не начинай опять свое «у меня нет желаний»!

Пускай это и не легко, но бард слышит, как Сяо щелкает языком. И все же он избегает его взгляда и молчит. Но Венти не отступает. На сей раз он хочет услышать его мысли.

— …ать… — шепчет Сяо.

— Хм?

Глубоко вздохнув, он смотрит на Венти, а затем вновь отводит взгляд.

— …Хотел бы… станцевать… под твою музыку…

Его голос — лишь шепот, и глаза бывшего Архонта широко распахиваются. Венти не ожидал такого. Поэтому не сдерживает смех.

— Тебе так нравится моя музыка? — Сяо хмурится, пока Венти смахивает челку с его лица. — Хорошо. Давай сделаем это.

Что бы там ни было, он хочет убедиться, что на этот раз ни о чем не пожалеет. Это включает и сделать все возможное для Сяо. Неважно что. Даже если придется отдать часть себя. Венти пойдет на все.