Ли Юэ, каменный лес Гуюнь.

Голоса продолжают шептать. Дают обещания и говорят, что смерть лорда Барбатоса — это еще не конец. Что весь Ли Юэ будет уничтожен, если он не остановит Властелина Камня и других богов. Что это единственный способ исполнить свой долг и отомстить убившему самого дорогого для него человека. Он никогда не простит Властелина Камня за предательство. Никогда. Никогда.

— Не волнуйся. Я разберусь.

Этот голос…

— Нгх!

— Медленнее. Осквернение еще очень сильное.

Как это возможно?

— Лор… ар… тос…

— Тише, пока молчи.

Когда он медленно открывает глаза, перед ним предстает лицо лорда Барбатоса, который нежно гладит его щеку. Якса тут же в замешательстве хмурится.

— Я… видел, как вы… умерли… Это… очередной… сон?

— Хех, глупый якса, — бард показывает ему одну из самых нежных улыбок, которые он когда-либо видел. — Неужели ты думаешь, я так легко умру?

— Я-

>Не дай себя обмануть. Это не твой бард.<

Крича от боли, Сяо закрывает глаза.

— Сяо?

>Он мертв. Властелин Камня убил его.<

— Слушай мой голос, Сяо.

>Это всего лишь иллюзия. Самозванец. Лорд Барбатос мертв.<

— Нет! — кричит он.

В итоге он вырывается из рук притворяющегося лордом Барбатосом человека, отпрыгивает назад и рычит на него. Но когда собирается снова броситься вперед, его сдерживает Гео щит.

— Ты же говорил, что разберешься?

— Чайльд. Не вмешивайся.

— Сяншэн, ты серьезно? Сначала ты был против его плана, а теперь говоришь, чтобы я не вмешивался?

— Потому что доверяю его решению.

Пока они спорят, якса оглядывается и ищет способ обойти гребаный щит. Тогда же осознает, что здесь присутствуют не только Предвестник, но и молодой экзорцист, Паймон и Путешественник.

— Чун Юнь, ты в порядке? Могу подменить, если тебе станет слишком тяжело.

— Мн. Я еще немного выдержу. Лед, что ты принес, очень помогает.

Он бросает взгляд в другую сторону, где видит полу-адепта Гань Юй.

— Я закончила. Вам помочь, Хранитель Облаков?

Оглянувшись, он замечает других адептов. Среди них есть даже Мадам Пин.

— Спасибо, но мы тоже закончили.

Очевидно, они окружили его. Что они собираются с ним делать?

>Это неважно.<

>Просто убей их.<

Голоса правы. Следует просто убить их. Никто из них не спас лорда Барбатоса. Никто из них так сильно, как он, не заботится о Ли Юэ. Так с чего бы оставлять их в живых? Расправив крылья, Сяо призывает копье и ударяет им по щиту. От первого удара он не дрогнул. И от второго. А вот третьим удается повредить его, отчего Властелин Камня переключает внимание обратно на него. Вот только слишком поздно. Щит ломается, и якса бросается к бывшему Архонту, но его перехватывает водяной клинок. Сяо рычит и пялится на решительно уставившегося на него рыжеволосого мужчину.

— О нет, я не позволю так просто тронуть Чжун Ли-сяншэн. Пока что я твой противник.

— …Прочь с дороги, — когда их оружия вновь сталкиваются, шипит якса.

— Чтобы ты опять меня игнорировал? Ха! Знаешь, как долго я ждал такого боя?

Предвестник убирает одну руку с оружия, и когда в ней появляется клинок, Сяо почти не успевает среагировать. Поэтому, стоит Чайльду замахнуться ему в горло, он тут же откидывается назад. Так как ему приходится защищаться от бесконечных быстрых атак снежнянского ублюдка, с его уст срывается шипение. Как только он становится уверен, что получил преимущество, форма оружия рыжеволосого снова меняется. Именно поэтому Сяо старается держать дистанцию. Однако, поскольку тот способен сражаться даже с луком, он догадывается, что расстояние неважно. Либо он сразится с ним лоб в лоб, либо никогда его не прикончит.

Так что, используя Анемо для отражения летящих в него стрел, Сяо бросается вперед, а затем исчезает прямо перед Предвестником и появляется позади него. Немногие также быстры, как якса, и оппонент явно не ожидал, что он нападет из его слепой зоны. Тем не менее ему удается парировать атаку, а его океанские голубые глаза блестят от возбуждения.

— Ты не разочаровал меня, Охотник на демонов! Давай-ка посерьезнее, м? — без лишних слов он извлекает еще больше силы из Гидро Глаза Бога и создает большого кита, который в любой момент упадет вниз. Щелкнув языком, Сяо телепортируется на несколько метров вправо, но Предвестник не дает ему ускользнуть. — Даже не пытайся убежать!

Как только они собираются направить оружия на глотки друг друга, сильный порыв ветра преграждает им путь и вынуждает отпрыгнуть назад.

— Чайльд.

По спине яксы пробегает дрожь. Чертов самозванец продолжает использовать голос лорда Барбатоса! Вследствие этого Сяо бросает на него свирепый взгляд, но как только он падает на его фигуру, напрягается. Существо перед ним вибрирует от Анемо, а большая яркая бирюза превратилась в сильный режущий ураган. Он никогда не видел такого выражения на лице барда. А значит, этот человек не он. И все же Сяо не в силах пошевелиться. Все тело твердит ему подчиниться этому божественному существу, которое медленно приближается, пока не останавливается между ним и рыжеволосым мужчиной. Правда, его взгляд все еще держится на последнем.

— Не припоминаю, чтобы разрешал тебе с ним сражаться, — даже его голос прорезает воздух. — Оставайся на месте.

Тем не менее снежнянин, кажется, лишь сильнее возбуждается.

— Ох, я не прочь сразиться одновременно с вами обоими.

— Не вынуждай меня повторять, — в мгновение ока направление ветра меняется, и косички бога начинают светиться, а в его левой руке появляется лук. — Оставайся. На. Месте.

>Это твой шанс!<

>Они повернулись к тебе спиной.<

>Ты можешь убить их!<

Наконец-то вернув контроль над своими конечностями, Сяо еще сильнее сжимает копье и бросается на самозванца. Однако, даже не обернувшись, этот самозванец успевает остановить его оружие, просто создав ветряной щит на кончике лезвия. Каждый раз, как якса пытается поразить его, оружие останавливается.

— Ты так сильно хочешь избавиться от меня, Сяо?

Звук обычно мягкого голоса сейчас похож на режущее лезвие. От этого Сяо вздрагивает и тут же отступает. Инстинкты подсказывают ему быть осторожным. Странно. Они не предупреждали о Властелине Камня. Встряхнув головой, он пытается вернуть себе самообладание и при этом хмурит брови.

— Хватит притворяться им! — рычит он и впивается когтями в землю, чтобы подготовиться к тому, что может произойти дальше.

Самозванец наклоняет голову.

— Притворяться? — он вздыхает и медленно оборачивается. Несмотря на то, что все его манеры — это поведение высшего существа, Сяо замечает легкий намек на печаль в глазах этого человека. — Ты проверил, что убили именно меня?

— Не было необходимости, — якса метает взгляд в сторону Властелина Камня, который удерживает Предвестника, готового с очередным вызовом наброситься на него. — Он этого даже не отрицал.

— Значит, ты серьезно думаешь, что Моракс так просто убьет меня? — он шагает вперед. — Правда веришь в это?

Сяо тотчас отпрыгивает назад, чтобы увеличить расстояние между ними.

— Он убил лорда Барбатоса. Они так сказали. И показали. Я видел его, лежащего там.

— Тогда спрошу еще раз. Ты проверил, мой ли труп? Был ли он вообще настоящим?

— …Не было нужды. Я знал, что это он.

— Как это? Только потому, что был похож на меня?

— Это тоже.

— А что еще?

— …Они так сказали.

Внезапно у Сяо пересыхает в горле, но он не сводит глаз со стоящего перед ним человека. Он очень опасен.

— И ты никогда не сомневался в их словах?

— …С чего бы мне сомневаться?

>Хватит с ним спорить.<

>Он пытается сбить тебя с толку!<

Скривившись от боли, якса хватается за голову и приседает. Больно.

— С того, что в глубине души ты знаешь, что они лгут. Как-никак ты так долго сопротивлялся им. Почему же уступил именно сейчас? Ты не настолько слаб, Сяо.

— Да что ты понимаешь?! — он расправляет крылья и направляет копье на самозванца. Только после этого медленно поднимает голову. — Ты ни черта обо мне не знаешь!

В тот же момент самозванец сужает глаза.

— Возможно, я не все о тебе знаю, но то же самое можно сказать и о тебе. — Сяо резко вздыхает, когда этот человек тянется к его копью и проводит кончиком пальца по острию. — Впрочем, за прошедшие месяцы я многое о тебе узнал. Узнал Защитника яксу, который, чего бы ему это ни стоило, всегда защищает Ли Юэ. Узнал Охотника на демонов, который всегда будет усердно исполнять свой старый долг, пускай даже это еще сильнее увеличит его кармический долг. Узнал Сяо, который никогда не поддается никаким желаниям и который очень добрый и нежный. И узнал… — когда их взгляды снова встречаются, яксу притягивает таинственная бирюза. — …Алатуса, который очень сильно страдал и был лишен свободы.

Алатус. Он помнит это имя. Он давно забыл, кто ему его дал. Он? Ему уже наплевать. Властелин Камня назвал его Сяо. Следовательно, его больше никогда не назовут другим именем. Так и должно было быть. Так почему же этот бог знает его? Насколько Сяо известно, в живых осталось лишь два человека, которые его помнят — Властелин Камня и лорд Барбатос. Значит ли это, что этот человек действительно бывший Анемо Архонт? Якса осматривает его. Да, он выглядит так же, у него тот же голос и, судя по всему, те же воспоминания, но можно ли ему доверять? В конце концов голоса твердят не верить. С чего бы им лгать? Как-никак они беспокоятся только о Ли Юэ.

>Убей его.<

>Он пытается запудрить тебе мозги.<

>Не слушай его!<

Хоть он и хочет воплотить их слова в жизнь, тело не слушается. Пока тот человек не отодвигает его копье в сторону, после чего шагает вперед и тянется к лицу яксы. Сяо без дальнейших колебаний подпрыгивает и менее чем за секунду атакует вниз. Но самозванец успевает взлететь. Два чистых белых крыла несут его в воздухе, а сам он, словно заряжая стрелу, натягивает тетиву.

— Не вынуждай меня делать это, Сяо, — предупреждает он.

Тем не менее Сяо рычит и прыгает за ним. В тот же миг замечает Анемо стрелу и с легкостью уклоняется от нее. Однако, когда он собирается взмахнуть копьем, самозванец исчезает и появляется в паре метров над ним. Якса опять бросается за ним, уворачивается от нескольких выстрелов и пытается пронзить его плоть. Но сколько бы они это ни повторяли, Сяо ни разу не попадает. Лишь когда прорываются сквозь облака, они останавливаются и какое-то время просто смотрят друг на друга.

— Сяо… Прости, что ушел. Мне следовало остаться с тобой. Вместо этого я, как трус, которым всегда был, сбежал обратно в Мондштадт, — на его губах появляется печальная улыбка. — Я хотел все исправить. Я всегда думал, что, даровав тебе Глаз Бога, совершил ошибку. Что это моя вина, что твои страдания усугубились. Что ты возненавидишь меня за это, — когда он опускает лук, Сяо хмурится. — Я сказал Мораксу скрывать от тебя мое присутствие. Вот почему мы никогда не встречались, вот почему не пересекались. Я позаботился об этом, — как только этот человек смыкает глаза, ветер вокруг них успокаивается. — И все равно, всякий раз навещая Моракса, я не переставал думать о тебе. Что с тобой случилось? Счастлив ли ты? Мог ли опять рассекать небеса? Я слишком боялся спросить тебя.

— …Зачем ты все это рассказываешь? Ты даже не он. С чего мне тебе верить?

— Хех, глупый якса. Ты так и не понял? — внезапно лук меняет форму на лиру. Вместе с тем выражение его лица становится мягким, даже нежным. — Я люблю тебя, Сяо.

>Он лжет!<

Боль в голове усиливается, и Сяо готовится вновь напасть на этого человека. Впрочем, как только первая нота достигает его ушей, тело замирает. Он изумленно вздыхает. Эта песня… Самозванец никак не может ее знать.

>Не медли!<

>Убей его!<

Но он…

>Доверься нам!<

Помотав головой, он крепче сжимает копье. Голоса раздражают. Этот человек никак не может быть всего лишь иллюзией. Эта песня — единственное необходимое ему доказательство.

>Тебе еще нужна наша помощь.<

Нет.

>Только с нами ты сможешь спасти Ли Юэ.<

Лжецы.

>…Мы не позволим тебе уйти.<

От резкой колющей боли в сердце у него перехватывает дыхание, он вскрикивает и под действием гравитации вот-вот упадет вниз. Но тут пара ласковых рук обхватывают его, и он неминуемо вдыхает приятнейший аромат сесилий.

— Давай помогу.

— …Нет…

Если лорд Барбатос заберет еще больше его кармического долга, то на сей раз Сяо точно потеряет его.

— Сяо, сейчас мы не одни. Так что не беспокойся обо мне.

Хоть он так говорит, Сяо все равно боится, что состояние барда ухудшится. Но прежде чем он успевает что-то предпринять, лорд Барбатос начинает напевать «Goldener Traum», заставляя яксу позволить ему делать то, что заблагорассудится. Поэтому он может только оставаться в его объятиях, закрывая глаза и чувствуя, как с него медленно, но верно снимается кармический долг. Странное ощущение. Тело становится легче, а туман в голове в конечном итоге рассеивается. При этом Сяо наконец-таки возвращает человеческий облик. Когти превращаются в ноги, а перья на руках пропадают. Он больше не животное.

Сяо прекрасно понимает, что при обычных обстоятельствах давно бы погиб. Сразу после того, как его товарищи сошли с ума, его ждала та же участь. Лорд Барбатос спас его от этого. С тех пор только благодаря воспоминаниям о той песне ему удавалось сохранять рассудок.

— Готово, — говорит лорд Барбатос, и Сяо медленно поднимает веки. Как и ранее, первое, что он видит — лицо барда с яркой улыбкой, которая странным образом успокаивает его. — Как ты себя чувствуешь?

— …Слабым…

— Хех, представляю.

Только когда лорд Барбатос начинает перебирать пальцами его волосы, якса замечает, что облик бывшего Архонта изменился. Нет зеленого плаща и берета, а его обычный наряд сменился божественным — похожим на те, что он видел у других из первых Семерых.

— Вы… по-другому выглядите.

— Ох, это? — наклоняя голову, лорд Барбатос смеется. — Из-за тебя мне снова пришлось действовать как Барбатос.

Сяо поджимает губы.

— …Простите.

— Глупый якса, — лорд Барбатос щелкает по ромбу на его лбу. — Не извиняйся за такое. Если твое спасение того требует, я с радостью сколько угодно раз стану Барбатосом, — произносит он, а затем опускает взгляд. — Честно говоря, я надеялся, что ты никогда не увидишь эту мою сторону…

— Эту… сторону?

— Мм. Барбатос был не таким добрым и нежным, как ты думаешь. Как и ты, я убивал людей. Использовал полученную силу для единственной цели — давая свободу одним, убивал других. Чтобы защитить Мондштадт, по необходимости становился безжалостным и жестоким.

— Лорд… Барба-

— Венти, — он зачесывает челку Сяо вбок и ласково улыбается ему. — Будешь опять звать меня Венти?

Сяо до тонкой линии сжимает губы, а когда руки барда перемещаются на его шею, щурится и кивает.

— Венти… — после того как его копье рассеивается на искры, он медленно обхватывает руками хрупкое тело перед собой. — Венти.

— Мм.

Их лбы соприкасаются.

— Венти.

— Мм.

Он прикусывает нижнюю губу и больше не может скрывать дрожь своего тела, как и остановить слезы на глазах.

— Я… Венти… Все это… Это не то, что… Я…

Не в силах закончить хотя бы одно предложение, он снова замолкает. Тогда Венти нежно проводит пальцами по его волосам.

— Не держи в себе, Сяо. Я здесь. И никуда не уйду.

— …Лжец.

Невзирая на то, что он прекрасно понимает, что бард явно пытается успокоить его и улучшить самочувствие, Сяо просто рад, что в этот момент он вновь в его объятиях.

— Хех. Я и впрямь ничего не могу от тебя скрыть, да?

В следующую секунду крылья барда исчезают, и гравитация тянет их вниз, отчего якса хватает ртом воздух. Из-за оказанной осквернением на его тело нагрузки у него не осталось сил. Глаз Бога не скоро откликнется. Если они упадут с такой высоты, даже Сяо не перенесет это без серьезных травм. Тем не менее, по всей видимости, Венти это совсем не волнует.

— Венти, мы падаем.

— Мм, знаю, — тихо хихикая, отвечает он.

Якса хмурится.

— Это серьезно. Я потратил все свои силы… Я не смогу нас спасти.

— Ох? Я вполне уверен, что сможешь.

— Ты о чем-? — глядя в две прекрасные бирюзы, он вспоминает тот раз, когда они оказались в подобной ситуации. И сразу же стискивает зубы. — Нет. Я не могу их использовать.

— Можешь.

— Нет, — Сяо еще крепче обхватывает Венти. — Они больше никого не понесут. Кармический долг запятнал их… Ты же видел, как они выглядят.

Бывший Архонт слабо вздыхает и жмет плечами.

— Что ж, тогда мы умрем.

— Венти! — бард лопается со смеху, в то время как якса продолжает беспокоится об их благополучии. — Я серьезно!

— Знаю. Знаю, — когда их взгляды встречаются, Венти притягивает его еще ближе, и их лица оказываются друг напротив друга. — Просто доверься мне. Обещаю, все будет хорошо.

— …

Ах, как же Сяо по этому скучал. Как же ему не хватало находиться так близко к нему и, слушая ободряющие и успокаивающие слова, чувствовать тепло его тела. Он притягивает Венти еще ближе (если это вообще возможно) и утыкается лицом в изгиб его шеи.

— Все хорошо, — всхлип срывается с уст Сяо, и он чувствует, как, утешая, бард гладит его по спине. — Все позади. Теперь ты свободен. На этот раз по-настоящему. Так что… — его следующие слова — лишь еле слышный шепот. — Расправь крылья, Алатус.

Когда Сяо в конце концов раскрывает крылья, земля уже опасно близко. Нет нужды смотреть, чтобы узнать, что они больше не запятнаны кармическим долгом. А на деле легкие и сильные. Такие сильные, что пронесут его и даже Венти через сильнейшие бури Тейвата. Возможно, теперь он смог бы преодолеть окружающий Инадзуму шторм. Его крылья давно так себя не чувствовали. Он почти забыл об их изначальном состоянии и о том, как же приятно парить на них по ветру.

До сих пор обнимаясь, они левитируют вниз, пока не касаются ногами земли и не преклоняют колени. Какое-то время они так и сидят, и Сяо хочет, чтобы этот момент длился вечность. Он никогда не хочет отпускать Венти. Достаточно и просто вот так сидеть. Ему больше ничего не нужно.

— Видишь? Я же говорил, они прекрасны, — Венти откидывает голову назад, и якса нерешительно возвращается ему нежный взгляд. — С возвращением, Сяо.

Уголки губ Сяо слегка дергаются, но в конечном итоге приподнимаются в искренней улыбке. Предназначенной исключительно для человека перед ним.

— Я вернулся.

* * *

 Ли Юэ, каменный лес Гуюнь.

Все закончилось. Им удалось спасти Сяо. Они полностью освободили его от кармического долга. Наклоняя голову, Венти любуется прекрасными золотыми крыльями на спине яксы. Золото очень ему идет. Ласково поглаживая его щеку, бард не может не заразиться улыбкой Сяо, в результате уголки его губ тоже приподнимаются. Как долго он желал увидеть его улыбку? И теперь, когда он выполнил задачу по его спасению, такое чувство, что с плеч сняли огромное бремя. От того, что Сяо наконец-то освободился от оков, Венти чувствует облегчение. Теперь он может отдохнуть.

Он медленно обхватывает руками шею Сяо и крепко обнимает его, что того, кажется, слегка сбивает с толку.

— Венти..?

Он почти незаметно мотает головой.

— Давай еще минутку посидим так.

— …Хорошо.

Глубоко вздохнув, он закрывает глаза и лелеет этот момент. Он так сильно скучал по Сяо. Кроме того, от мыслей, что мог потерять его, очень нервничал. Но Сяо жив. Он не оставил его. Что бы ни произошло, Венти уверен, что Сяо будет жить.

Как только якса кладет ладони на его обнаженную спину, у барда пробегают мурашки, и, приоткрывая глаза, он отодвигает назад голову. Их взгляды встречаются, и Венти теряется в сияющих солнцах, которые больше не затуманены злобой. Напротив, они смотрят с такой любовью, что его сердце пропускает удар, прежде чем затрепетать. Он знал, что месяц назад Сяо солгал. Солгал, когда сказал, что не любит его. Хоть Венти и было это известно, те слова все равно ранили его, в сердце словно вонзили нож. Однако сейчас взгляд яксы говорит сам за себя, он наполнен восхищением, благодарностью и… любовью. Чистой и искренней любовью.

Уста Венти изгибаются в мягкую улыбку, и он подается вперед. Их губы соприкасаются, но давление слишком слабое, чтобы назвать это полноценным поцелуем.

— Сяо… Тебе лучше уйти, — шепчет он, из-за чего упомянутый хмурится.

— Почему?

Секундочку поколебавшись, бард медленно перемещает руки на грудь Сяо. Он хочет подготовиться, если вдруг придется оттолкнуть его.

— Потому что я не хочу, чтобы ты увидел, что произойдет дальше.

— …Я не уйду.

— Сяо, пожалуйста.

— Венти, — Сяо сужает глаза, но Венти все равно замечает в них решимость: он не отступит. — Я хочу быть рядом.

— …Глупый якса. Ты же опять будешь страдать.

— Я не против, — когда взгляд Венти устремляется влево, якса обхватывает его лицо ладонями и заставляет смотреть на себя. — Я еще на озере Лухуа говорил, что ты можешь разделить свою ношу со мной.

В тот же миг глаза барда слезятся, и в тщетной попытке сдержать слезы, которые вот-вот вырвутся на свободу, он поджимает губы. Этот человек… Всего несколько минут назад пытался убить его. Месяц назад оттолкнул. А теперь… Теперь он тот же добрый и нежный Защитник якса, которого Венти так полюбил, когда все еще было хорошо. Когда никто из них не боялся смерти другого.

— Тогда… — он вновь соединяет их лбы. — Пообещай, что не наделаешь глупостей.

— …Я не могу этого обещать.

— Ся-

Широко раскрыв глаза, он понимает, что его затыкают поцелуем. И хоть он с радостью бы последовал примеру яксы, Венти пытается оттолкнуть его — правда, безуспешно. Вместо этого поцелуй становится более страстным, и он ахает, когда язык Сяо проникает к нему в рот.

«Потратил все силы» — ага, сейчас же!

Лишь когда Венти перестает сопротивляться, Сяо медленно отстраняется. При этом щеки барда горят. Нет. Вся голова горит. Чертов якса. Грязно играет!

— Мне больше нравилось, когда ты стеснялся целовать меня… — шепчет он, а, проводя большими пальцами по его скулам, Сяо наклоняет голову.

— Не заблуждайся, я к этому еще не привык, но… — он ловит одну-единственную слезу на лице Венти. — Больше не хочу ни о чем жалеть…

Прижимаясь щекой к ладони Сяо, бард не сдерживает смешок.

— Использовать мои же слова против меня — довольно смело с твоей стороны.

— …Я серьезно.

— Знаю, — он тяжело вздыхает. — Ты все для меня усложняешь…

И как теперь прощаться? Всего от нескольких жестов и слов Сяо решимость Венти рассыпалась в прах. Так что он опускает руки и кладет их на колени. Сосредоточившись, проявляет в ладонях полученный от Чайльда пульсирующий Гидро Глаз Порчи. Сяо резко вздыхает.

— Венти, это-!

— Он должен был поглотить осквернение внутри меня, — хоть якса и явно беспокоится, ничего не говорит, поэтому бард продолжает: — Но теперь, когда я использовал его для твоего кармического долга, полагаю, он бесполезен.

— …Ты умираешь.

— Мм.

Сяо щелкает языком.

— А как же остальные? Я видел, они к чему-то готовились.

Он злится.

— Они помогали облегчить твою боль. Тот молодой экзорцист пытался удержать голоса от еще большего вмешательства, а адепты… — не желая видеть болезненное выражение на лице Сяо, которое, несомненно, появится, он смыкает веки. — Подготовили все, чтобы в случае необходимости запечатать меня, ибо я не смогу долго сопротивляться осквернению.

— …

Они молчат, и только когда якса в итоге встает и поднимает его на руки, Венти удивленно открывает глаза. Золотые крылья Сяо уже исчезли.

— С-Сяо?! Ч-Что ты делаешь?!

— Я отказываюсь это принять. Обсудим это с Властелином Камня. Уверен, он знает другой способ, — нахмурив брови, пока несет Венти к месту, где ждут остальные, отвечает он.

— Что?! — щеки барда моментально вспыхивают, и он мотает головой. — Нет другого способа! И кстати! — внезапно осознав, насколько хорошо сложено тело яксы, Венти отводит в сторону взгляд. — ...Я и сам могу идти… — шепчет он.

Однако Сяо молчит. Поэтому у Венти не остается выбора, кроме как не двигаться и пытаться успокоить свое колотящееся сердце. И все же, признаться, это даже приятно. Тело Сяо теплое, а бард полюбил постоянно окружающий его аромат цинсинь. Так может же он немного побаловать себя? Он нерешительно прислоняет голову к плечу Сяо. Якса слегка вздрагивает, и Венти пользуется возможностью, чтобы взглянуть на его лицо, и тогда-то замечает, что его уши насыщенного ярко-красного цвета. На губах барда расцветает нежная улыбка.

Глупый якса.

Тем не менее он его якса. От одной этой мысли в животе бывшего Архонта возникает странное ощущение. Сяо не бросит его. Он хочет быть рядом. Что Венти еще нужно? Даже если Сяо никогда не скажет, что любит его, он уже об этом знает. Якса отвечает взаимностью на его чувства. Просто иначе это показывает, но бард видит, что это больше, чем просто восхищение. Проявляемую им привязанность невозможно истолковать по-другому. Поэтому неважно, признается ли он. Эти три слова больше не нужны. Но если он когда-нибудь их произнесет…

— Венти, ты в порядке?

Голос Путешественника выдергивает его из раздумий. Повернув голову, он замечает, что они дошли до места проведения ритуала. Адепты уже на позициях, даже Моракс призвал свое копье — Покоритель вихря. Запечатавшее сотни богов оружие. Предвестник же, скрестив руки на груди, выглядит крайне недовольным.

— Пока в порядке, — отвечает Венти и, как только Сяо останавливается, ловко спрыгивает с его рук, а затем прикасается к его ладони своей. Якса быстро соображает и переплетает их пальцы. Венти оглядывается на него и беззвучно произносит «Спасибо». Сейчас ему нужна любая поддержка. — Голоса становятся громче, так что, думаю, это не займет много времени, — переводя взгляд на присутствующих, говорит он. — Что с остальными Глазами Порчи, Чайльд?

Рыжеволосый мужчина жмет плечами и тяжело вздыхает.

Наверное, до сих пор дуется, что я вмешался в его бой с Сяо.

— Большинство сломаны. Осталось всего несколько штук.

— Слишком мало, чтобы справиться с оставшимся осквернением, — с обеспокоенным лицом глядя на старого друга, добавляет Моракс.

— Ясно… — Венти переключает внимание на молодого экзорциста. — Ты, должно быть, устал. Все-таки на тебя свалилось столько кармического долга…

Чун Юнь мотает головой.

— Немного, но не так сильно. Я еще могу продолжать.

— Бродяжка бард… — Паймон появляется рядом с Чун Юнем, и Венти сразу же замечает, как она переживает. — Путешественник еще может очистить тебя, так что…

Сразу после ее слов он чувствует, как Сяо крепче сжимает его руку, и слегка наклоняет голову. Нет нужды смотреть, чтобы понять, что он, скорее всего, ломает голову над всевозможными вариантами, которые могли бы сейчас спасти барда.

— Паймон права, — Путешественник шагает вперед. — Ты же не просто так попросил нас с Чайльдом прийти. Еще осталось несколько Глаз Порчи, и я почти не потратил своих сил.

Тяжело вздохнув, Венти жмет плечами и хихикает.

— Похоже, у меня нет выбора, кроме как оставить это на тебя, — развернувшись и встретившись с Сяо взглядом, он нежно проводит большим пальцем по тыльной стороне его ладони. — Не делай такое лицо. Я мигом.

— …Лжец.

Его слова — не более чем тихий шепот. И все же бывший Архонт расслышал. Так что он только прищуривается и медленно отпускает его руку. После чего направляется в сторону адептов и, подойдя к намеченному для ритуала запечатывания месту, ждет, пока Путешественник займет свою позицию. Бард тем временем еще разок глядит на Глаз Порчи в своей руке, который может в любой момент разбиться.

Видимо, время вышло…

Когда он вновь поднимает голову, видит, как Предвестник передает оставшиеся Глаза Порчи Путешественнику, в то время как Моракс продолжает обеспокоенно смотреть на него. Губы Венти изгибаются в дерзкой ухмылке. По крайней мере, такой она должна быть.

— Моракс, не забывай наше обещание!

— Не забуду.

Венти кивает и бросает взгляд на внимательно глазеющего на него яксу. Он точно сотворит какую-нибудь глупость. Венти в этом уверен.

— Ты готов? — в конце концов спрашивает Путешественник.

— Мм.

Глубоко вздохнув, Венти закрывает глаза — как раз перед тем, как Глаз Порчи в ладони разбивается и оставшееся осквернение выжигает его плоть. Он вскрикивает от боли и, прижимая ладонь к груди, приседает. Тело горит, а, усиливаясь, ветер превращается в сильнейший ураган. Он полностью теряет контроль над своей Анемо силой, которая вот-вот разнесет всех и вся на острове.

— Первый сломался! — пытается перекричать ветер Путешественник.

— Сколько осталось? — спрашивает Моракс.

— Девять. Нет, восемь! Еще один сломался!

— Что за-?! Они ломаются слишком быстро, сяншэн! Разве он не самый слабый из Семерых?!

— …

— Чжун Ли! Осталось только три!

— Если так продолжится, Путешественник не выживет… — говорит полу-адепт.

— Гань Юй, готовься.

— Но, Властелин Ка-

— Мы должны прикончить его до того, как он вырвется и закончит, как его друг дракон.

Венти стискивает зубы и принудительно поднимает голову, чтобы взглянуть на старого друга, который подготавливает Покоритель вихрей. Он никогда не думал, что однажды станет одним из казненных им. Вот и все. Это конец. Его запечатают, как и Осиала. Он больше не увидит небо и не почувствует ветер в волосах. Впрочем, он же сам выбрал такую развязку. Для спасения любимого человека нужно принести жертву, иначе-

— Властелин Камня.

Венти вздрагивает и устремляет взгляд на яксу, который встает между двумя Архонтами.

— Сяо, с дороги. Нужно убить его.

— При всем уважении, но вы поручили мне усмирять ярость древних богов. А значит, это мое бремя.

— …Я расторг этот контракт. К тому же, если ты возьмешь на себя его долг, все сделанное сегодня станет бессмысленным.

— Я не собираюсь брать его долг.

— Тогда что ты-?

— У меня появилась идея.

Их голоса затихают. Нет, это чувства Венти притупляются. Тем не менее он уверен, что они спорят, пока в руке Сяо не появляется копье. Венти морщится. Он боялся, что к этому все и приведет. Сяо, как никто другой, всегда исполнял свой долг. Он бы никогда не позволил никому взять на себя его обязанности. Поэтому Венти невольно качает головой, прежде чем снова закричать. У них не осталось времени.

— Сяо… — когда якса оборачивается, он выдавливает легкую улыбку. — Если ты действительно… собираешься… это сделать… — спотыкаясь, ибо больше не чувствует свои конечности, Венти встает. — Сделай это, пока… это по-прежнему я…

Пока не потерял над собой контроль.

Но брошенный ему в ответ взгляд отличается от ожидаемого. В нем нет ни извинений, ни грусти. Напротив, он полон еще большей, чем раньше, решимости. И это пугает до глубины души. Что он собирается делать? Поэтому, как только он приближается к нему, бард пятится и теряет равновесие, из-за чего чуть не падает, но Сяо ловит его.

— Я же говорил, что ты можешь разделить свою ношу со мной, — шепчет он. Венти широко раскрывает глаза, однако не успевает ничего сказать: новый приступ боли пронзает тело, и он пронзительно кричит. — Сейчас!

Его сознание мутнеет, а энергия адептов окружает их. Так это их план? Сяо позволит запечатать себя вместе с ним? Он хоть понимает, что это значит? Они вечность, застыв во времени, будут сражаться друг с другом. Бесконечный ад. Это безумие. Почему он решился на такое? Глаза Венти слезятся.

— …Глупый… якса…

— Бестолковый бард.

— Хех… — Сяо наклоняется, и их лбы соприкасаются. — Ты так сильно… ненавидишь свободу?

— …

Он не отвечает. И как раз когда возведение барьера завершается, Венти окончательно теряет контроль над своим телом. Двигаясь лишь на инстинктах, он отталкивает Сяо и сразу же атакует его Анемо силой и луком. Однако Сяо удается уклониться от Анемо атак, и лишь стрела едва царапает его. Тем не менее он не контратакует, а продолжает защищаться. От этого Барбатос щелкает языком.

— Сражайся со мной!

— …Не буду.

— Тогда я заставлю тебя!

И он снова целится стрелой в яксу. В этот раз тот не двигается. Стиснув зубы, Барбатос мгновение мешкает, прежде чем выпустить стрелу. Но она не попадает в цель.

— Я же сказал, что не буду с тобой сражаться.

— Почему? Это ведь твой долг?! Ты должен убить меня!

— …Моя единственная цель сейчас — выиграть время.

Венти хмурится.

— Время?

Но поскольку Сяо не вдается в подробности, он заряжает новую стрелу и, чтобы заставить его наконец-таки сдвинуться с места, ударяет сильным порывом ветра. Что происходит? Почему он совсем не выглядит отчаявшимся? Почему в его глазах еще теплится проблеск надежды? Бывший Архонт не понимает. Но точно знает, что нужно отсюда выбираться. Он должен выбраться и… Что именно? В нем растет безмерная ярость. Ярость на всех богов и поклоняющихся им живых существ. Ярость на Селестию и весь Тейват. Вот почему он должен сражаться. Иначе ярость никогда не испарится.

И все же в глубине души его сердце разрывается на части. Он не хочет сражаться с Сяо. Он вообще не хочет сражаться. Он всегда ненавидел сражения и ранить людей — особенно если это самый дорогой для него человек. Так почему он должен сражаться? Почему не может просто броситься в его объятия? Почему Сяо вообще здесь? Такая жизнь… Не этого для него хотел Венти. Он должен быть свободным и странствовать по небу. Это… Это неправильно. И это только усиливает страдания бывшего Архонта. Он был бы не против жить в этом аду один. Было бы одиноко, но он бы не жаловался, потому что был бы уверен, что якса жив и здоров. Но вот он тут, на него нападает Барбатос, а Венти безмолвно кричит и рыдает.

Одинокая слезинка вырывается на свободу, и Барбатос растерянно моргает. Почему он плачет? Нет повода для слез. Как только Сяо отражает его последнюю атаку, он отвлекается от размышлений. Как долго они уже сражаются? Барбатос давно потерял чувство времени и пространства. Там, снаружи, еще то же время года? Возможно, прошло очередное тысячелетие. Возможно, все мертвы. Возможно, Тейвата больше не существует. Возможно…

От внезапного прикосновения к своей щеке он вздрагивает и смотрит на человека перед собой, который смахивает одинокую слезинку с его лица.

— Ся…о..?

Барбатос кашляет, его голова раскалывается. И тут он осознает, что ярость, занимающая разум с тех пор, как они здесь оказались, постепенно испаряется. Что происходит? Подняв глаза, он ищет ответ на лице яксы, который глядит на него… с таким облечением?

— Похоже, у них получилось.

Барбатос в замешательстве наклоняет голову. Неожиданно его тело тяжелеет, и, прерывисто дыша, он утыкается в грудь Сяо. Медленно, но верно возвращается рациональное мышление. Кто успокаивает его разум? Кто очищает осквернение? Когда до него наконец-таки доходит, он изумленно втягивает воздух. Вот почему Сяо зашел сюда с ним. Он хотел убедиться, что то, что они делают, работает. Таким образом он стал необходимым им связным, чтобы узнать время снятия барьера. Они все еще пытались его спасти. Но каким риском? Если бы они не справились, Сяо пришлось бы до скончания времен сражаться с ним. Что это была бы за судьба? Почему он так рисковал? Барбатос — нет, вновь Венти — криво улыбается. Он уже знает ответ, и его сердце трепещет от волнения.

В конце концов барьер лопается, и они опять оказываются в каменном лесу Гуюнь. Точнее, они его и не покидали. Медленно оглядываясь, Венти замечает не только адептов, но и Путешественника, Паймон, Предвестника и Моракса. Даже молодой экзорцист тут. Сколько времени прошло? Он не может сказать наверняка. Никто из них не выглядит старше.

— Представляете?! Сработало! — кричит малышка.

— Дотторе меня убьет, если узнает, что я ограбил его запасы Глаз Порчи…

— Что ж, радуйся, что их всего сто. Так, а осталось… хм… двадцать? — говорит Паймон.

Венти моргает и смотрит на свои ладони. В теле больше не осталось следов осквернения. Им действительно удалось полностью очистить его?

— Очень смешно. Я сваливаю. После трех месяцев путешествий туда-сюда в это проклятое место меня уже тошнит от него.

Три месяца?

Венти смотрит на выглядящего немного измотанным Сяо. Значит, они использовали выигранное яксой время, чтобы заиметь нужное количество Глаз Порчи? И он это придумал? А Моракс согласился? Уголки его губ приподнимаются, и бард медленно тянется к щекам яксы. Однако, едва коснувшись их, он кашляет кровью и опускается на корточки, а вслед за этим раздаются паникующие голоса Паймон и Сяо. Это плохо. Неужели его тело достигло предела? После всего, через что они прошли, все вот так закончится? Если бы мог, Венти бы рассмеялся. Только вот все, что он может — кашлять и чувствовать, как слабеет тело.

Осторожно придерживая его, Сяо приседает рядом, а он с трудом выдавливает слова:

— …Сяо..? — он снова тянется к щеке яксы, но промахивается. Тогда Сяо хватает его ладонь и сам прижимается к ней. — Ах… Вот ты где.

— Мм… Я рядом.

Венти слабо улыбается и поворачивает голову в сторону голоса Сяо. Однако черты лица яксы размыты. Какое у него сейчас выражение лица? Зная его, скорее всего, опустошенное.

— Не плачь…

— Я не плачу…

— Врунишка, — поскольку зрение все равно пропадает, Венти опускает веки и глубоко вздыхает. — Можно кое о чем… тебя попросить..?

— Что угодно!

— Хех… Глупый якса… Не соглашайся так быстро… — каждый вдох причиняет ему боль, как будто легкие горят. — Споешь… для меня?

— …Конечно.

Секунду спустя глубокий, но нежный голос Сяо разносится по округе, исполняя песню, которой научил его Венти. Песню, которую Венти подарил ему. Песню, которая должна успокаивать его. Легонько проводя пальцами по щеке Сяо, он ощущает ее движение всякий раз, как очередной звук покидает уста яксы. Тогда же ловит что-то мокрое. Тем не менее не прерывает его. В то время как с каждой достигающей ушей нотой, его тело слабеет, бард просто продолжает слушать, пока не перестает чувствовать свои конечности.

— …Венти..?

Голос Сяо дрожит, но Венти больше не в силах говорить. Тем не менее еще многое нужно ему сказать. Например, что не надо так сильно плакать. Что все будет хорошо. Что он хочет полетать с ним по небу. Что не хочет покидать его.

Потому что любит его так, как никогда никого и ничего не любил.