Припадок удушья спазмом стянул горло. Гарри силился вздохнуть, но легкие отказывались работать. Он задыхался, лежа на холодном каменном полу. Подземная тюрьма Министерства Магии — самое старое помещение во всем здании. Каменный мешок без окон и вентиляции. Сырость, гнилой запах воды и земли, неподвижный удушливый воздух и слабое пламя одного коридорного факела. Он помнил, как его протащили через Атриум, как без конца вспыхивала камера и гудели сотни голосов. Все кричали его имя. Лифт, лестницы, коридоры. И камера. Авроры бросили его, как мешок с картошкой, и, захлопнув с протяжным скрипом решетку, сняли заклинание. Но этого он не почувствовал, все тело дрожало мелкой дрожью. Он лежал на животе и, повернув голову в сторону, через открытый рот пытался дышать.
Мир сузился до дрожащего огненного блика на черной стене. Он смотрел на него, а в голове ватой мялась одна мысль: это все сон. Она не могла умереть. Гермиона сильная ведьма, которая знала тысячу заклинаний, чтобы себя защитить. Не могла… так просто… умереть…
Шум голосов нарастал. Огонь разгорелся сильнее, и вскоре перед камерой остановились четыре пары обуви. Гарри не мог поднять голову и посмотреть на лица.
— Он что-нибудь говорил? — раздался властный голос.
— Не успел, авроры ворвались в дом и сразу оглушили его.
— У вас есть четкие указания.
— Сколько у нас времени?
— Два дня.
— Можешь положиться на нас.
Одни лаковые ботинки развернулись и ушли. Осталось трое. Гарри не мог понять слов и разобрать смысл. Перед глазами застыло окровавленное замученное лицо Гермионы. Это он во всем виноват. Он допустил… он не уберег.
Решетка камеры скрипнула и открылась.
— Привет, пидор.
Черные ботинки остановились рядом с носом Гарри, послышалось какое-то шевеление. И жесткая рука сжала волосы на затылке, разворачивая голову. Перед лицом Поттера появилась ухмыляющаяся рожа патлатого, того самого из клуба.
— Меня зовут Эдвард Тайлер, и ты будешь выкрикивать это имя с любовью, — оскалился он и поднялся, чтобы со всей силы ударить тяжелым ботинком Гарри в челюсть. Голова мотнулась назад, и кровь, заполнив рот, струйкой потекла по подбородку. Но Поттер не почувствовал боли, только внутри что-то дрожало и рвалось наружу.
— Как же тебе не повезло. Лучше бы ты умер вместе со своей продажной сукой, — сказал кто-то.
— Согласен, — хохотнул другой голос. — Помнишь, как ты мне по яйцам заехал? Нет? Я тебе сейчас напомню…
Они накинулись на него одновременно, пинками отбивая внутренности. В какой-то момент инстинкт самосохранение включился, и тело начало реагировать. Гарри сжался в зародыш, пытаясь уйти от пинков.
— Вот ублюдок, — сказал запыхавшийся голос. — Надо снять с него одежду.
Холодный воздух прошелся по позвоночнику, и на коже тут же выступили мурашки. Гарри сглатывал кровь и все никак не мог понять: реальность это или нет.
— Круцио!
Тело дернулось, почти отрываясь от пола, и раскрылось, подставляясь под удары. Особо чувствительный пинок пришелся по почкам. Гарри застонал сквозь зубы.
— Круцио!
И боль снова ударила по нервам, но в этот раз сильнее. Каждая клеточка тела горела в огне и желала, чтобы это прекратилось. Гарри упрямо стискивал зубы. А потом настоящий огонь обжег бедро. Один из уродов прикоснулся раскаленным концом палочки и прижег кожу. Запах горящей плоти наполнил камеру. Еще и еще. Он оставлял на коже аккуратные красные точки, как следы от сигарет на обивке дивана. Кто-то провел палочкой по груди, разрезая кожу, и струйки крови побежали во все стороны. Тайлер продолжал пытать Круцио, пока остальные резали и жгли тело Поттера. Но вскоре им надоели эти детские игры, и на шею Гарри легла веревка. Физическая боль наконец пробила эмоциональное онемение. Веревка перекрывала воздух, которого и так было катастрофически мало. Поттер начал хрипеть, пытаясь содрать ее, но только оцарапал себе шею.
— Наконец, — рассмеялся кто-то, — а то я уже заскучал.
— Теперь можем приступать к основному блюду, — ухмыльнулся Тайлер.
Гарри потянули за веревку, выволакивая из камеры. Он сопротивлялся, скреб по полу ногами и хрипел, пытаясь освободить себя. Тащили недолго, всего пару метров, за которые Поттер успел содрать кожу с задницы и пяток. Скрипнули ржавые петли, и поток холодного сырого воздуха ударил в спину. Его снова дернули, затаскивая в большую комнату. Откашливаясь на липком грязном полу, Гарри огляделся. Вдоль стены тянулся большой стол, на котором лежали ржавые инструменты. По середине стояло широкое с человеческий рост деревянное колесо. Дальше стену подпирал иксобразный черный крест. Свет от камина скудно освещал просторное помещение, уставленное всевозможными орудиями пыток. Стоящий здесь запах гнили и крови заставил первобытный страх заорать во все горло.
— Вижу по лицу, тебе нравится мое маленькое хобби, — сказал Тайлер. — Ты пожалеешь, что на свет родился, пидор. Зря ты тогда встрял, нам было приказано только припугнуть твоего ебаря.
— Решил попытать меня магловскими игрушками, — ответил Поттер, судорожно думая, как отсюда выбраться, — раз для Круцио у тебя силенок маловато.
— Тебе бы заткнуться. Ночь будет длинная — успеешь голос сорвать, — улыбнулся Тайлер, скидывая с плеч черную мантию.
Гарри обернулся на двух других авроров, которые стояли возле двери и наблюдали за ними. Если он отберет палочку у кого-нибудь, шанс есть.
— На колесо его, — кивнул головой Тайлер.
Один аврор подошел и, схватив Гарри за руку, дернул на себя.
Сейчас.
Гарри оттолкнул его и почти выхватил палочку из руки, как в него попало парализующее заклинание.
— Я учусь на чужих ошибках, пидор, — сказал Тайлер.
Поттера отлевитировали к большому колесу. Тяжелая холодная цепь стянула руки и ноги между двумя крепкими досками. Тайлер снял парализующее заклинание, и Гарри почувствовал, как все мышцы натянулись.
— Давай, я тебя немного просвещу, — начал Тайлер, перебирая на столе ржавые инструменты. — Колесование было одним из любимых пыток средневековья. Когда мышцы и связки рвались, человек бился в судорогах и рыдал, как ребенок. И так до тех пор пока его тело не разрывали пополам.
— Пошел ты, урод!
— Я заставлю тебя плакать, — любовно пообещал Тайлер. — Подтяни немного, Билл.
Заскрипели железные шестеренки, натираясь друга о друга. Казалось, кожа на животе вот-вот порвется. Гарри сжал зубы и зажмурил глаза. Малейший вздох приносил мучительную боль.
— Достаточно, — милостиво сказал Тайлер. Поигрывая в руке большим молотком, он медленно приблизился к Поттеру. — Ты меня очень сильно расстроил. Мне столько рассказывали про великого Поттера — героя магического мира. Мальчика, что всех спас. Я представлял тебя непобедимым, неприступным существом, обладающим огромной силой. Но на деле оказалось, что ты всего лишь жалкий человечишка, небольшого ума и силы. Я столько лет мечтал стать таким, как ты. Я не стал, — с сожалением покачал он головой. — Я стал намного лучше.
Почему жизнь все время сталкивает его с какими-то уродами? Будто в мире закончились нормальные люди, а остались одни сумасшедшие, которые так или иначе помешаны на нем.
Тайлер размахнулся молотком и ударил по колену. Боль белой вспышкой вспыхнула перед глазами, на мгновение отключая способность ясно мыслить. Гарри беззвучно задохнулся, а потом закашлял. По телу прошла волна дрожи. Ударенная нога затряслась, как в судороге.
— Почувствовал? — наклонился Тайлер, заглядывая в глаза Поттеру. — Я в этом очень хорош. Ты сам все поймешь. Скоро. Очень скоро.
Следующий удар пришелся на локти. Гарри постарался приготовиться, но все было бесполезно — эта боль совершенно другая. Не магическая. Тайлер бил по запястьям, лодыжкам, коленям и бедрам. Гарри терпел. Ради Гермионы. Он не закричит, не станет умолять, не заплачет. Сжимал зубы до хруста, давил стоны в горле, но молчал. С очередным ударом Гарри услышал странный хруст, и правая рука стала очень легкой.
— Хорошо держишься. Все же не зря сам Гарри Поттер пожаловал ко мне. Другие уже бы кричали, как свиньи, — довольно сказал Тайлер и, подойдя к столу, сделал несколько больших глотков из бутылки. — Подтяните еще.
Колесо под спиной снова пришло в движение. Увеличивалось натяжение, и Гарри почувствовал мучительную боль, суставы в руках и ногах натянулись до предела. По лицу Поттера непроизвольно потекли слезы.
— Достаточно, — оборвал Тайлер. И вернувшись обратно к Гарри, кулаком ударил его в живот. Глаза Поттера полезли на лоб от напряжения, и его стошнило. Тайлер удовлетворенно кивнул. — Это я так разминаюсь. Скоро в твоем теле не останется ни одной косточки, которую я не сломаю. Готово? — спросил он, оборачиваясь к Биллу.
— Да.
Из-под упавших на глаза волос Поттер увидел, как Тайлер передали длинную кочергу с раскаленным докрасна клеймом.
— Считалось, что клеймированние это даже не пытка. Так, знак унижения, — вещал он откуда-то сбоку. — Им подвергались воры, мошенники, проститутки — мелкий сброд, на которого не хотелось тратить время и силы. Но… знаешь, нет ничего ароматнее, чем запах жаренного мяса.
Гарри посмотрел на спокойно-злое лицо Тайлера, предвкушающую улыбку и горящие восторгом глаза. Сколько ему лет? Чуть больше тридцати? Через молодое лицо уже проступало безумие. Длинные грязные волосы растрепались из низкого хвоста на спине. По рукам от запястий до локтей тонкими росчерками тянулись шрамы самоубийцы. Как его могли взять в Аврор? Если только не специально… Сейчас с раскаленной кочергой Тайлер меньше всего напоминал труса, который убегал от Поттера из клубного туалета. Надо же, как ощущение чужой жизни в своих руках меняет человека. Гарри был уверен, если бы он добрался до палочки, эта тварь тут же растеряла свою уверенность.
— Куда поставим? — спросил Тайлер. — Я хотел на лицо, но сказали, что нельзя его портить. Бедра? Там очень чувствительная кожа…
— На задницу ставь, — предложил кто-то.
— Лучше прижги ему яйца, — Гарри узнал голос Билла.
— Яйца, говоришь? — протянул Тайлер, проводя в опасной близости от члена Гарри раскаленным клеймом. — И вы меня еще психом называете? Но я только начал, зачем портить игрушку раньше времени?
Гарри закусил губу и попытался медленно выдохнуть, когда клеймо коснулось груди. Шипение, облачко пара и запах горящего мяса — все случилось буквально под его носом. Он сверху вниз смотрел на большую букву М — знак Министерства Магии.
— Идеально, — склонив голову набок и любуясь, сказал Тайлер.
Остальное Гарри помнил рывками. Тайлер опять бил молотком по суставам. Ломал пальцы на руках. Потом его заменили Билл и Паркер, так звали третьего аврора. Они неумело и грубо лупили кулаками и ногами по телу. В какой-то момент Гарри перестал чувствовать что-либо. Были только он и его тело, и ничто их не связывало. Голова болталась из стороны в сторону, а тонкая струйка слюны с кровью тянулась вниз изо рта. Он смотрел, как на грязный пол по ногам стекала кровь.
Время остановилось. Он не знал, сколько пробыл в пыточной, сколько прошло с момента задержания. Его подставили. Кто-то из Министерства. Почему Кингсли до сих пор не пришел? Или это его приказ? За то, что Гарри ослушался и применил магию в боевых целях? Или же, чтобы убрать его с дороги? Сразу в Азкабан. Тогда к чему пытки?
«Я приготовила тебе увлекательную программу». Ее голос отчетливо прозвучал в сознании. Но почему пытает не она сама… Где она? Почему не смеется ему в лицо?
Гарри вынырнул из мыслей, когда снова услышал отвратительный скрип железа. Волосы на загривке встали дыбом, потому что он уже понял, что за этим скрипом сейчас последует боль. Он испуганно поднял голову и наткнулся на внимательный взгляд Тайлера. Он стоял в паре метров от колеса и курил.
— Я уж думал, что ты уснул, — протянул он, выдыхая густое облако дыма Поттеру в лицо.
Гарри пообещал себе, что не издаст ни звука. Не доставит такого удовольствия, пусть хоть до смерти его запытает. Но руки и ноги все натягивали и натягивали. Когда Гарри подумал, что дальше некуда, скрипнуло железо, и раздался ужасный звук — лопнули связки. Он закричал. Но крик принес невыносимую боль.
Гарри наконец потерял сознание.
Когда он открыл глаза, огонь в камине едва тлел. Вся комната дрожала в сумраке, где затаились обещанием дикой боли предметы пыток. Он не чувствовал своего тела, но слезы из глаз продолжали течь по лицу. Во тьме шевельнулась тень, Гарри не сразу понял, что это не игра воображения. Фигура, закутанная в черный плащ, медленно приблизилась к нему. Глубокий капюшон скрывал лицо, и только несколько серебряных прядей волос тонкой паутиной спускались на грудь.
— Ты не моя смерть, — разлепляя слипшиеся от крови губы, прохрипел Поттер. — Моя смерть — вонючий старикашка, вещающий о любви и милосердии.
Но фигура продолжала молчать, только подошла еще ближе.
— Ты не она, она бы болтала не затыкаясь…
Гарри не видел глаз, но понял, что его очень внимательно осматривают.
— Передай этой твари, — зло выплюнул он, — пусть будет уверена, я за ней приду. Я отомщу за всех… за всех… я не сдохну! Не дождется! Я убью ее! — Он всем сердцем верил в то, что говорил. Эти пытки только укрепляли его решимость. Да, больно. Но ничто не сравниться с душевной болью, которая выворачивала наизнанку.
— Ты проиграл… ничто не поможет. Никто не спасет.
Казалось, в этом голосе слышалось отчаяние и безысходность, словно человек говорил о самом себе.
— Я не сдамся, — прошептал Поттер.
Черная фигура растворилась во тьме, и в ту же секунду открылась дверь. Тайлер, пыхтя сигаретой, вальяжно зашел в пыточную.
— О, ты пришел в себя? Как я вовремя. Ты определенно начинаешь мне нравиться все больше и больше. Прям праздник души! — развел он в стороны руки. — Сегодня я один на один проведу с тобой эту ночь, пидор, — подмигнул Тайлер.
— Когда я выберусь, ты горько пожалеешь…
— Если. Если выберешься. Ты так ничего и не понял… — он подошел к столу и, взяв в руки двух метровый хлыст, взмахнул им. Раздался резкий щелчок кожи о каменный пол. — Давай сменим обстановку, хочу видеть тебя со всех ракурсов.
Он взмахнул палочкой, и цепи, что держали Гарри за руки и ноги, распустились. Колени подогнулись, и тело под тяжестью собственного веса начало валиться вперед. Гарри не мог пошевелить даже пальцем. Тайлер взмахнул снова, и Поттера отлевитировало на середину комнаты. Холодная цепь змеей окутала руки. А потом заклинание спало. И Гарри застонал сквозь зубы, когда понял, что его перевесили на крюк под потолком.
— Зачем ты это делаешь?
— Затем, что мне это нравится, — ответил Тайлер, обходя Поттера по кругу и взмахивая хлыстом в воздухе. Каждый раз, когда раздавался щелчок, Гарри вздрагивал. — Ты ведь тоже пытал людей. Убивал. Даже вышел замуж… Как же меня тошнит только от одной мысли об этом.
Хлыст окрутил тело Гарри, обнимая и причиняя молниеносную боль. Гарри стиснул зубы.
— Ты никто, — ласково сказал Тайлер. — Тебе всегда помогали. Кто сейчас придет за тобой? Кто спасет тебя? Ты один и никому не нужен.
— Мне никогда никто не был нужен.
— А грязнокровка? Все знали, что ты к ней привязан? Вы трахались? Или ты все же больше сосать любишь? — спросил Тайлер и ударил хлыстом по ногам.
— Заткнись и не смей упоминать ее, — прохрипел Гарри, от гнева не чувствуя боли.
— Я не знаю всех подробностей, но говорят, с ней отлично развлеклись.
— Кто? Кто с ней позабавился?
— Хочешь, чтобы я назвал имена? — склонив на бок голову, спросил Тайлер. — Не-а, не так просто, — и нанес несколько ударов по спине. Гарри попытался уйти от хлыста, но все было бесполезно. Он вздрагивал от ударов и смотрел, как в ведро, мило подставленное под его ноги, стекала кровь. Он был уверен, что от спины остались только кости, куски кожи прилипли к хлысту.
— Я видел тебя в клубе… Как ты мог опуститься так низко? Ты — Гарри Поттер, мальчик, который никого не боится.
Вопросы Тайлера терялись в свисте хлыста. Гарри даже не пытался понять, что от него требуют. Все силы уходили на то, чтобы не кричать.
— В одиннадцать столкнулся с Темным Лордом и убил человека, — последовал удар хлыста в грудь. — В двенадцать убил василиска, — хлыст прошелся по груди. — В тринадцать вызвал телесный патронус, — болью обожгло руки и кончик хлыста задел щеку. — В четырнадцать выиграл Турнир… — Тайлер встал напротив Гарри и заглянул ему в глаза.
— Да, — едва прохрипел Гарри. — Ты определенно влюбился в меня…
— Нет, — прищуривая глаза, ответил Тайлер. — Ты был для меня героем, но в каждом герое рано или поздно разочаровываешься.
Дальше удары посыпались один за одним. Гарри держался сколько мог, а потом не осталось сил кричать. Он молил, чтобы наконец потерять сознание, но палач оказался умелым. Тайлер бил спокойно и сосредоточенно, погруженный в свои мысли, он действовал на автомате.
Мысли в голове Поттера текли лениво и отрывочно. Казалось, мозг, чтобы пережить насилие, начал отключаться на посторонние вещи. Сколько сейчас времени? Утро или вечер? Из чего сделан этот хлыст? Сколько он человек уже покалечил? Как хочется выпить кофе в том кафе на набережной в Рио. Со льдом, тонкой пенкой и сгущенным молоком. Может, за ним придут Рон и Джордж? Они-то точно поверят в то, что Гарри никого не убивал. Они могут его спасти. Проберутся в Министерство, как в прошлый раз, и спасут его, разнеся все на своем пути.
Снейп… Нет! Он не будет о нем сейчас думать… Только не о нем…
Гермиона… Он все это заслужил. Лучше бы он умер вместо нее. Она ни в чем не виновата… Только он. Он оказался слаб, так слаб, что не смог в который раз убить эту тварь. И она убила ее. Не надо было ничего рассказывать Гермионе, не надо было ее втягивать в это. Он должен был защитить ее… Должен был.
В тот вечер в палатке он почти любил ее. Любил не как друга. Только сейчас, потеряв ее, он понял, что испытывал к ней более глубокие чувства. Она всегда была на его стороне, всегда за него, даже когда все отвернулись.
Он переживал похмелье, лежа на диване у нее в гостиной. Смотрел, как она сонная с взъерошенными волосами вставала, готовила кофе. И, только сделав первый глоток, просыпалась.
— Ненавижу утро, — морщила она носик.
А он выглядывал из одеяла и думал, почему она одна? Почему не вышла замуж? Они могли бы… возможно… когда-нибудь… в другое время и в другом мире.
— Да здесь он, не ори так!
Раздался топот, хлопнула дверь, и Гарри пришел в себя, лежа на полу. Во рту стоял отвратительный привкус костероста, спина чесалась от заживляющих зелий, а пальцами почти можно было шевелить.
— Я же приказал!
— Ой, да ладно. Он жив. Мантией прикроем, и нормально. Лицо я ему заживил, кто там ниже будет смотреть, — ответил Тайлер.
Гарри лежал совершенно безучастный ко всему. Когда его подняли левитацией и натянули мантию, он закрыл глаза и ждал, что произойдет дальше. Он выплыл из камеры и поплыл вперед по коридору, мимо пустых камер. Одинокий факел встрепенулся рядом, когда он потревожил его движением воздуха. Петляли стены, углы, ступеньки, двери. Становилось больше факелов, и грубый камень менялся на гладкую черную плитку. Подул сквозняк свежего воздуха. Очередная черная дверь, и Гарри красиво вплыл в большой зал. Потом его, как куклу, посадили на стул, где железные цепи стянули руки.
— Можете снять заклинание. Мы начинаем слушание.
Поттер почувствовал, что может двигаться и поднял голову. Он находился в одном из судебных залов, где собрался в полном составе Визенгмотом. Трибуна обступала полукругом, нависая как скала. Сотни людей в отвратительной фиолетовой форме и шапочках уставились на него, поджав губы.
— Дисциплинарное слушание от двадцать второго октября объявляю открытым. Разбирается дело о преднамеренном убийстве Гермионы Джин Грейнджер Гарри Джеймсом Поттером. Допрос ведут: Лорд Август Вульф Конери, глава Отдела обеспечения магического правопорядка; Алисия Тотут Филипп, глава Отдела борьбы с неправомерным использованием магии; Стила Глория Томс, первый заместитель министра. Секретарь суда — Скот Джон Уолк.
— Я не убивал, — прохрипел Поттер сорванным от крика голосом. Говорить и дышать было невыносимо больно. Ему срастили кости и заживили глубокие порезы, но не залечили отбитые почки, печень и живот.
— Сейчас мы это выясним, — протянула Филлип. — Все в зале суда знают, что вы в последнее время нестабильны, мистер Поттер. Два года назад вас подозревали в убийстве сослуживцев. Но, к сожалению, улик и доказательств было недостаточно…
— Я никого не убивал.
— Мистер Поттер! Всего за неделю, как вы вернулись в Англию, вы вышли замуж за Пожирателя смерти, устроили мерзкую попойку в магловском клубе и убийство! — вскричала в праведном гневе Стила Томс, первый заместитель министра магии.
— Она была моим другом! — в тон ответил ей Поттер.
— Вам ли не знать, как часто люди убивают близких и любимых людей, — колко заметил Лорд Конери.
— Именно. Вы решили переключиться на своих друзей, раз больше не можете убивать своих сослуживцев? Кого вы убьете дальше? Кто в вашем списке? — давила Стила Томс.
— Я не убивал, — упрямо повторил Поттер, — я получил патронус и быстро аппарировал к ней. Только я зашел в дом, как увидел… она уже была мертва.
— Как удобно… — протянула Томас.
— Какой патронус? — Лорд Конери.
— Она просила, чтобы я пришел к ней.
— Зачем?
Гарри запнулся, но все же ответил:
— Я встретил ее утром, она только вернулась с конференции. Она выглядела уставшей, поэтому мы договорились встретиться вечером. Я не видел ее около года, хотел посидеть обменяться новостями.
— Звучит как-то неубедительно… — сказала Стила Томас, прищуривая маленькие глазки.
— Возможно, у вас есть доказательства? — спросила Филлип, очень мягко и почти с заботой смотря на Поттера — Кто-нибудь может подтвердить, что вы получили патронус и аппарировали к мисс Грейнджер?
Гарри едва не закричал. Он не может призвать Снейпа в свидетели… Просто не может…
— Никто, — сжимая зубы, ответил он.
— Даже ваш муж? — кривясь спросила Стила Томс. — Разве Северус Снейп не может подтвердить ваши слова?
— Нет. В субботу утром он отправился в Хогвартс по делам.
— Мистер Поттер, я очень пытаюсь вам помочь, — сказала Филипп, — но вы сами себе не помогаете. Ну что ж, в качестве свидетеля вызывается мистер Альфонс Говард Ломпак.
Открылась дверь, и в зал неспешной походкой прошел главный редактор Пророка. Лучась, как начищенный латунный чайник, он едва не улыбался во весь рот. Справа от трибуны вспыхнули вспышки камеры. Приглашенные журналисты не могли подвести своего директора. Ломпак бросил на Гарри взгляд и, быстро подмигнув, как старому знакомому, отвернулся и встал за стойку для свидетелей.
Филипп посмотрела в записи и спросила:
— Вы утверждали, что мистер Поттер угрожал вам?
— Да, — закивал Альфонс головой и, состроив на лице гневное выражение, продолжил: — Он не только угрожал, но нанес мне оскорбление, как мужчине! Мистер Поттер сказал, что очень любит… хм… трахать особо любопытных и чтобы его муж, Северус Снейп, за этим наблюдал. Сказав эти отвратительные слова, он поцеловал меня в щеку! — По залу пронесся рокот негодования. — Только представьте, как я себя почувствовал! Я — порядочный маг, отец семейства, законопослушный работник! Мистер Поттер представляет собой угрозу для морали нашего общества, и я настаиваю, чтобы его изолировали!
— Мистер Поттер, это правда? — спросила Филипп, смотря на Поттера поверх очков.
Гарри молчал.
— Мистер Поттер, я задала вам вопрос.
— Учитывая прошлую статью, где он обозвал меня грязным содомитом и любимым мальчиком Альбуса Дамблдора, я едва держусь, чтобы не дать ему по роже.
— Но эта правда! — завизжал Ломпак. — Вы — содомит, так еще кичитесь этим! Я только слуга общества, который выражает общее настроение!
— Благодарю, мистер Ломпак.
— Что и требовалось доказать, — сказала Томас. — Вы открыто угрожаете чести мага. Откуда мы знаем, что это только угрозы? В какой момент ваши угрозы перейдут в действие? А если многоуважаемый мистер Ломпак напишет что-то, что вас заденет — вы убьете его?
Гарри молчал.
— В зал суда приглашается аврор Руперт Лор, — громко сказала Филипп и ударила молотком.
В зал вошел молодой румяный аврор в новенькой мантии. Гарри его не знал.
— Расскажите, как все произошло.
— Мы получили патронус от мисс Грейнджер с криками о помощи, и тут же прибыли. Когда мы ворвались в дом, мистер Поттер был на месте преступления. Я обратил внимание, что у него сбиты костяшки кулаков и сам он выглядел крайне растрепанным, как будто дрался. Мы быстро оглушили его и забрали палочку.
— Благодарю, можете быть свободны, — кивнула Филипп. — Итак, мистер Поттер, вас застали на месте преступления. Еще раз, вы убили мисс Грейнджер?
— Нет.
— На теле мисс Грейнджер было множество следов от пыток. Вы наслаждались ее болью? — улыбаясь спросила Томас.
— Нет!
— Она сопротивлялась? Умоляла пощадить? Кричала?
— Нет!
— Мисс Грейнджер не первая. В одиннадцать лет вы впервые убили мистера Квиринуса Квиррелла.
— Его убил Воландеморт!
— Не произносите его имя! Вы считаете себя особенным, мистер Поттер. Почувствовали вкус крови и уже не смогли остановиться? Нравится чувствовать свою власть и силу?
— Бред, — прорычал Гарри. — Я сделал то, о чем вы боялись даже подумать! Я убил Воландеморта! Я не боюсь его имени и буду повторять его сколько надо! Привкус крови? Это была война, пока вы сидели здесь, прогибаясь под Воландеморта и отправляя невинных маглорожденых в Азкабан, я дрался насмерть за ваш чудесный добрый справедливый мир! Вы пальцем не пошевелили, чтобы сами что-то сделать. Власть у того, у кого есть сила? Да?! И вы, конечно, как стадо баранов, подчинитесь любому! Я не хотел быть избранным, но вы сами так решили и приклеили мне этот титул. А теперь, когда надобность во мне отпала, можно вспомнить все, что происходило двадцать лет назад? Пошли вы!
— Мы вас услышали, — сказала Филипп в абсолютной тишине. — В качестве улики мы используем вашу палочку. Экспертиза выявит последние заклинания, которые вы применили.
Гарри вздрогнул. Это конец. Он использовал только боевые заклинания, чтобы убить Беллу.
— Приори Иекантатем, — произнесла она, и зал озарился вспышками Круцио, Режущими, Огненными и Парализующими заклинаниями и Авадой…
Зал взорвался криками.
— Тишина! — опять Филипп застучала молотком со всей силы.
— Я не применял эти заклинания к ней, — давя твердым взглядом, сказал Поттер.
— Да за использования Непростительных вам прямая дорога в Азкабан! — брызжа слюной, кричал Лорд Конери.
— А на ком вы их использовали? — поверх очков полюбопытствовала Филипп.
Но Гарри упрямо промолчал. Он едва сдерживал злость и отчаяние. Они смеются над ним. Это все подстроено, чтобы окончательно уничтожить его имя. Он непроизвольно сжал кулаки. Но тут правую руку обожгло болью. Он дернулся, и цепь затянулась сильнее. Нити… Понял Гарри. Одна нить начала стягивать запястье, вгрызаясь в кожу. Снейп! Снейп все же проводит обратный ритуал на рабство. Он нашел способ! Та книга… Руку буквально резало на части. Как же не вовремя… Он должен придумать хоть что-нибудь, чтобы спаси себя! Сейчас не время думать о Снейпе! Они не победят! Только не так…
— Используйте Сыворотку правды, — громко сказал Поттер, привлекая к себе внимание. Надо выбираться из этого дерьма! И только сыворотка может доказать его правоту.
— Обычно это крайние меры, — сказала Филипп. — Вы так в себе уверены?
— Да, я настаиваю. Мне нечего скрывать.
— Хорошо, — кивнула она. — Все согласны? — обратилась она к залу, и почти все подняли руки. — Принесите Сыворотку правды.
Через пару мгновений двери распахнулись, и в зал зашел сухопарый старичок в сером протертом костюме. Шаркающей походкой он подошел к Поттеру и протянул ему небольшую склянку с прозрачной жидкостью. Гарри открыл рот, и на язык упало несколько безвкусных капель.
— Ваше имя Гарри Джеймс Поттер?
— Да, — отвели Гарри, чувствую, как разум затуманивается как от действия алкоголя.
— Зачем вы использовали запрещенные заклинания?
— Чтобы убить и пытать.
— Кого?
— Беллатрису Лестрейндж.
— Что? — Присяжные с шоком уставились на него, потом по рядам покатились смешки. — Вы утверждаете, что хотели убить Беллатрису Лестрейндж, которая погибла при Битве за Хогвартс двадцать лет назад?
— Да.
— Мистер Поттер, вы понимаете, что сейчас ваше психическое состояние вызывает больше вопросов, чем до сыворотки…
Гарри и сам понимал, как дико это звучит. Но о Белле он поговорит потом. Теперь они могут судить его только за использование непростительных заклинаний. А это, если повезет, пара лет в Азкабане…
— Вы убили мисс Гренджер?
— Да, — Гарри почувствовал, как вся кровь отлила от лица… Нет. Он хотел сказать: Нет!
— Ага! — радостно закричал Лорд Конери. — Я вам говорил!
— Возмутительно!
— Азкабан!
— Поцелуй!
— Это вы убили Артура Рэкхема, Бреда Прота и Михаэля Лужа?
— Да, — повторил Гарри.
— Мне никогда не нравился этот мальчишка, — между прочим заметила Стила Томс.
— Настоящий убийца! Как я только мог с ним здороваться в коридоре!
— Скольких он еще убил? Может, стоит тщательно его допросить?
— Что ж, мистер Поттер, я пыталась вам помочь, — сказала Филипп и постучала молоточком по трибуне. — Зал удаляется для обсуждения наказания.
Невидимая звуконепроницаемая стена выросла между Визенгмотом и Поттером. Гарри сидел неподвижно. Он не убивал… Под зельем невозможно соврать…
— Удивлен? — спросил Тайлер, облокачиваясь на спинку стула. — Не так сложно заставить человека сказать: да или нет. Простое Империо, которое ты не заметил под действием зелья.
— Тварь, — задыхаясь от гнева, прошептал Поттер.
— Тебя сейчас ничто не спасет, — ответил Тайлер и, обойдя Гарри, сел перед ним на корточки. — Ты сам признался под зельем. Ты хоть знаешь, что с тобой сделают?
— Плевать, — прошипел Поттер, с дикой ненавистью смотря на Тайлер. — Я всех вас убью!
— Мне даже тебя жаль немного… Чуть-чуть, — улыбнулся он. — Самую малость. Никто не заступится за тебя. Хотелось бы увидеть здесь Снейпа, но к сожалению, мы его не нашли… Вот было бы шоу… Как думаешь, что бы он рассказал о тебе? Уверен, ничего хорошего.
— Этот фарс не стоит и выеденного яйца докси. Думаешь, это меня остановит? Даже Авада не смогла меня остановить. Вы убили ее, и теперь я не успокоюсь…
— Не сдаешься до конца, — удовлетворенно кивнул Тайлер. — Приятно играть с такими, но я сломаю и подарю тебе прекрасные воспоминания, которые ты будешь смаковать в Азкабане с любовью.
— Это Она приказала?
— Да. Она попросила за тобой присмотреть. Не расстраивайся, скоро ты с ней встретишься.
— Жду не дождусь.
— На твоем месте я бы молил Мерлина никогда с ней не встречаться, —вздохнул Тайлер и поднялся.
Тонкая пленка магии пошла рябью, и Поттер услышал слабый гул голосов. Филипп опять забила молотком, призывая к тишине. Все тут же замолчали и с интересом, в котором проглядывал триумф, посмотрели на Гарри.
— Мистер Поттер, — громок и торжественно начала Алисия Филипп, — общим обсуждением вам был вынесен приговор. За убийство Гермионы Грейнджер и трех авроров, за использование непростительных заклинаний вы приговариваетесь к пожизненному заключению в Азкабане. — Гарри почувствовал, как рука Тайлера сжала его плечо. — Вам все ясно?
— Да, — разрывая сухие губы, ответил Гарри.
— Так же ваша волшебная палочка подлежит немедленному уничтожению. — Широко раскрытыми глазами Гарри смотрел, как Филипп, взяв палочку двумя руками, сломала ее посередине, как сухую ветку. — На этом заседание объявляю закрытым.
— Все еще думаешь, что сможешь сбежать? — ухмыльнулся Тайлер. — Без палочки тебе даже до лифта не добраться.
Гарри не слушал. Он вообще ничего не слышал, слова Тайлер не доходили до его ушей. Он смотрел на обломки своей палочки. И в очередной раз не мог поверить в происходящее. Тайлер потянул Поттера за руку, заставляя подняться с кресла. Цепи, сковывающие запястья, давно спали. Гарри послушно пошел следом за Тайлером, не замечая шепот и крики. Члены Визенгмота едва не плевались в его сторону, совершенно позабыв, что именно этот самый мальчик спас их от страшной катастрофы. Толпа, что когда-то вручила Орден первой степени, сейчас приговорила его к пожизненному заключению и сломала палочку.