Вилли не спал уже много дней.

Он люто ненавидел Клатча за очередной выверт его больной фантазии. Какая-то шпана повадилась пробираться в парк, а именно в пресловутый ангар с картами и их комплектующими, устраивая там заезды, учиняя беспорядок и творя безумных техно-машинных чудовищ, которых всем парком отлавливали по утру, ибо те норовили аннигилировать всех и всё на своем пути.

Казалось бы, причем тут несчастный парковый маскот? Каким боком его могла затронуть проблема сохранности ангара и его содержимого?

Эбенейзер фон Клатч решил, что это теперь прямая обязанность Вилли, как единственного сотрудника проживающего на территории парка постоянно и великого самостоятельного деяния безумного ученого-киборга. Чиксу навязали ночные смены в роли охранника ангара, благо хоть с наступлением зимы работать в качестве маскота приходилось все реже и реже и свободное время появлялось. Как раз таки ночью. Но перелопачивать бумажные отчеты вместо Клатча тоже должен был именно он. Эти два дела совместили, и бедняга фрукточеловек банально зашивался. Подменить с документами могла лишь Пасадена, но ее упекли восстанавливать документооборот на каком-то секретном производстве киборга, поэтому Уилл лишился отдыха и сна. У него банально не было на это времени.

И вот он вооруженный электрошокером, фонарем и связкой ключей безразлично маршировал по длинным пустым коридорам захламленного всякой полуразобранной техникой ангара, пытаясь прочитать что-либо с прихваченного с собой документа под тусклым светом отвратительного местного освещения. Даже фонарик не помогал, его, к сожалению, нужно было экономить, ведь за батарейками придется переться на опасное для жизни хранилище. Ходил Уилл нарочито осторожно и тихо, сменив скрипучую обувь на единственную пару кроссовок, позволяющие бесшумно ступать по бетонному полу. Ему несколько раз попадался кто-то на камерах наблюдения, поэтому мутант все же лелеял надежду поймать не дающего ему спать на посту засранцу.

Тёмный, мрачный коридор

Я на цыпочках, как вор

Пробираюсь, чуть дыша

Чтобы не спугнуть...

Но главной причиной его бессонницы были отнюдь не подростки и не загруженность, а неестественная темнота ангара. Ему в ней было не комфортно, местами даже страшно и жутко до икоты. Стоило ему только сесть в комнате наблюдения и попытаться прикорнуть, как на периферии зрения начинали медленно двигаться тени. Откуда-то из недр коридора ему слышались гулкие шаги и стук каблука, едва различимые за воем ветра из всех щелей, шипением искрящей проводки и скрипа нагруженного металла. Иногда он дергался от настойчивого тяжелого взгляда в район затылка, но обернувшись никого не находил. Редко откуда-то из мастерской слышался грохот, а когда Чикс крадучись пытался застать нарушителя, то его взбудораженный рассудок, к своему удивлению, не регистрировал чего-то аномального и постороннего. Однако активно подкидывал идеи про нечто потустороннее...

Рациональная часть смеялась над буйством фантазии, правда, когда ты своими глазами и ушами выхватываешь мелькающий силуэт и слышишь неясный шепот прямо возле собственного уха, то волей не волей начнешь скатываться в беспочвенную паранойю. Чиксу мерещилось, что, когда он делал обход между длинными стеллажами всякой механической рухляди, у него за спиной неизменно кто-то стоял и тяжело дышал в шею, отчего несуществующие мурашки без конца бегали по спине и рукам мутанта. Изредка на камерах Уилл видел, как кто-то или что-то медленно слоняется между шкафами и нагромождениями запчастей, нарочно роняя предметы, от чего звон от столкновения полого металла об пол докатывался до наблюдательной комнаты. А случалось, что в моменты самой жути мигал свет, и Уилл готов был поклясться, что видел в эти моменты в искаженных отражениях стали кого-то за своей спиной.

В комнате наблюдения было чуть спокойнее, чем в обманчиво открытом и холодном ангаре, будто там это нечто оставляло его и лишь выжидательно наблюдало.

Поэтому спать Уилл не мог. Было страшно. Этот вздор больной фантазии напрягал его и без того натянутые до предела нервы.

От истощения и усталости он заболел. Ему в кой-то веки дали отгул, назначая временным охранником ангара какого-то проштрафившегося работника.

Тех, кто спит уже давно.

Тех, кому не всё равно.

В чью я комнату тайком

Желаю заглянуть...

Пока почти десять дней Чикс пребывал в блаженном болезненном мареве, отсыпаясь и восстанавливаясь, ему приносили бумаги для приближающегося квартального отчета, так что скучать ему не приходилось. С ним никто не общался достаточно близко чтобы рассказывать гуляющие по парку новости, так что слухов по поводу странностей в ангаре до него не доходили.

Результат своего отсутствия он узнал, когда нес противный отчет в администрацию.

Он своими глазами видел, как из ангара под руки буквально тащили поседевшего мужчину. Его глаза были широко распахнуты и даже из далека Уилл разглядел беснующийся внутри покрасневших белков дикий ужас. Он что-то кричал, нервно дергая головой и бесцельно пытаясь вырваться, чтобы убежать от своих сопровождающих. Работники массово обсуждали как охранник ангара слетел с катушек, убив нескольких сотрудников и устроив какой-то кровавый ритуал в вверенном ему здании. Слыша все это Уиллу все сильнее не хотелось возвращаться к этой работе, однако Клатч все еще считал, что лучше него никто не справится, да и делать ему больше все равно нечего. "До весны" увещевал его угнетатель, а смотрящий на едва ли затертый круг из высохшей крови на полу на сборочной площадке, мутант боязливо сглотнул горький ком.

В коморке видеонаблюдения он обнаружил наспех закрашенные стены. Правда под тонким слоем все еще можно было отчетливо прочитать вырезанные чем-то острым мольбы о спасении и нарисованные глаза, угнетающе смотрящие из всех уголков комнаты. Под столом Уилл нашел оплавленный изогнутый крест, который видимо не заметили, когда реставрировали помещение.

Крестик на моей груди

На него ты погляди.

Что в тебе способен он

Резко изменить?

Вскоре после этого паранормальная сущность попутала берега.

Видеоаппаратура при появлении привычного темного силуэта начала неистово сбоить, камеры выключались по щелчку невидимых фрукточеловеку пальцев. Из любого завалявшегося динамика начинало шипеть и скрипеть, а шепот и дыхание сменились на отчетливый рык страшного зверя. Периодически кто-то едва уловимо, но касался его плеча, а не редко маскот видел, как предметы сами двигаются и подпрыгивают в воздух, чтобы с шумом упасть на пол и напугать его до визга. Уиллу было страшно покидать комнату с камерами, потому что за ним попятам начинало ходить это нечто, выключая лампу за лампой, из густой клубящейся тьмы наблюдая за ним. Один раз мутант смог мельком разглядеть желтые глаза и оскаленные белоснежные зубы. И неизменно он пугался, взвизгивая, подпрыгивая и матерясь. И каждый раз слышал довольный рычащий клекот где-то вдалеке.

Чикс ударился в мистику, в попытке найти избавление от проблемы и по возможности повысить свои шансы на выживание. Он перерыл всю доступную литературу, даже ради расширения кругозора и увеличения собственной паранойи пересмотрел несколько фильмов ужасов. Информация складывалась неохотно и неуверенно. Слишком широкий был выбор для определения типа инфернальной сущности его ночного компаньона: от демона до не упокоенной души.

Много книжек я читал.

Много фокусов видал.

Уилл попытался отказаться от должности, но Эбенейзер уперся рогом, уповая на то, что с его приходом кражи уменьшились вдвое, как и число проникновений. Знал бы он, что Чикс нередко находил неопознанные элементы одежды и кем-то оброненные фонарики, то изменил бы свою точку зрения. К сожалению, в мистику Клатч не верил, даже косвенные улики списывал на старое оборудование и захламленность помещений ангара. Так что искать решение мутанту пришлось самому.

Попытки выйти на прямой контакт и узнать, что этому нечто надо шли с переменным успехом. От спиритической доски пришлось отказаться, ибо та попросту не выдерживала напора и ломалась. Свечи неясно горели и тухли, а зеркало Уилл использовать побоялся, как и пугающие, по его мнению, меловые круги. Соль неплохо отпугивала эту наглую невидимую сволочь, но в ответ неизменно раздавалось обиженное рычание, не утихавшее до утра.

Одной ночью Уиллу надоело слушать недовольный рык, и он не придумал ничего умнее как зарычать в ответ. Причем от души так, громко и с претензией, намекая что если бы он мог сейчас метнуть что-нибудь по мимо соли, то он бы это сделал. К его ужасу, в ответ раздалось заинтересованное урчание, а стоило чуть ли не крикнуть, перемежая это с ответным рыком, больше походящим на боевой клич, последующее утробное мурчание поставило мутанта в тупик. Походу вместо того, чтобы пригрозить неизвестному чудовищу, он видимо сказал что-то приятное, при этом сам не понимая, как так вышло. Однако неведомой хтони понравилось и флиртующее мурлыканье постоянно звучало где-то над ухом, когда Уилл занимался обходом. Кнопки на приборах весело пощелкивали по мере его приближения, несколько раз ему рисовали что-то невнятное, но забавное на пыльных полках.

Пугать тоже перестали, правда, как понял мутант, отказаться от этого развлечения чудовищу было сложно и несколько раз в неделю довольный шипящий хохот звучал где-то вдали после очередного визга от фрукточеловека. Мутанта стали чаще оставлять в покое, давая время и пространство для моральной передышки и физического отдыха, поэтому стало чуть проще. Или ему хотелось думать, что он оставался один в моменты блаженной тишины и спокойствия. Ведь уже и дома не было ощущения, что его наблюдатель покинул его.

За пределами ангара чувство слежки продолжало преследовать, но не так настырно и топорно, как во время дежурств. Местами мерещилось, что его собственная тень, не привычно темная и объемная, гнетущим надзирателем следовала за ним.

Свою тайну от меня

Не пытайся скрыть!

Я это видел!

Одним октябрьским вечером какой-то из динамиков на складе непривычно зашумел, не замолкая до тех пор, пока встревоженный подобной нетипичностью Чикс не добрался до источника шума. Сквозь помехи прорывалась сетка радиовещания, которую неизвестное создание спешно перелистывало в поиске чего-то нужного. Уилл напряженно вслушивался в скачущие и искаженные голоса, при помощи которых и случился первый контакт с неведомой хтонью, живущей на этом складе. Плохо различимое приветствие вогнало его в благоговейный ужас, ибо оно не прекращалось пока мутант не отозвался вслух. К его большему страху без предисловий паранормальный гад попросил пропитания, а именно крови. Настойчиво и требовательно попросил, словно Чикс ему был должен и обязан.

Уилл громко и непечатно послал эту сволочь, чем сильно разозлил.

Его тупо заперли в ангаре. Существо непонятно как, но забаррикадировало все возможные выходы, наглухо перекрыв даже бреши в планировке. Чикс пытался выломать двери или позвать на помощь, но было все тщетно. В периоды застоя и отсутствия гонок никто из других работников не ходил в сторону ангара, а единственным созданием, беспокоящимся о благополучии Чикса была Пасадена, которой в парке все еще не было. Фрукточеловек запальчиво пытался смастерить из валяющихся бесхозных материалов приемник или телефон, но он не разбирался в технике настолько хорошо, чтобы собрать подобные аппараты с нуля. Его пугала перспектива сдохнуть в этом поганом месте и стать той самой прикормкой для заперевшей его здесь сволочи, однако еду ему тактично оставляли на пороге в комнату наблюдения. В основном это было что-то из ближайших ларьков, которыми были утыканы улочки парка, съедобный фастфуд порой был еще теплым и свежим.

В коморку доступ этой тварине мутант перекрыл при помощи пресловутой соли, рассыпав ее на пороге и наспех сконструировав несколько железных крестов, разместившихся на дверном косяке. Недовольство от подобной выходки было колоссальным. Первую ночь изоляции мутант с ужасом наблюдал, как отделяющая его от чудовища дверь трещит под озлобленным натиском, как развинчиваются замок и петли от настырных попыток их выбить, как по стенам расползаются трещины и как по ту сторону скребутся когти о деревянную поверхность.

Выходить из своего временного убежища Уилл перестал вовсе, ибо после нескольких тщетных попыток найти выход, он получил неприятные ссадины и царапины. Предметы падали на голову, свет истерически мигал и выключался, тени следовали попятам, холод пробирал до сердцевины, лампочки взрывались от перебоя электричества, камеры выключались или зависали намертво, двери запирались сами собой без ключа, стеллажи угрожающе скрипели, динамики шипели вслед, а металлическая обивка ангара утробно рычала едва различимые угрозы, перемежающиеся с просьбой о крови. Уилл как никогда жалел, что он не религиозный человек и не прихватил с собой пресловутую библию.

О нормальном и здоровом сне в подобном дурдоме не шло и речи. Каждый раз, когда он закрывал давно потемневшие веки, потусторонний шум мешал ему погрузиться в забвение. К тому же спать на стуле было жутко не удобно, как и на холодном бетонном полу. Бессонница подобно удавке сжала его в мертвой хватке и не намеревалась отпускать. Его решили брать измором. Точили рассудок.

И у существа получилось...

Одной ночью Уилла выкинуло из зомбированного состояния эхо незнакомых голосов. Камера показала вполне отличимые лучи фонарей и две фигуры.

Кто-то забрался в ангар.

Сомнамбулой Чикс двинулся в сторону нарушителей, позабыв про фонарь и выданный шокер. Он не отдавал себе отчёта в том, что он делал, мозг регистрировал происходящее отдельными картинками, словно он смотрел кино, которое ставили на паузу и проматывали часть, запуская ход вновь. Темнота впервые его не пугала и не душила, наоборот, мягко охватила за руку и вела сквозь непроглядную тьму ангара. Фонарики проникших казались Уиллу маленькими маяками в этом бушующем чёрном море, что оплетало пространство и жадно тянулось к двум подросткам. Мутант ничего не сделал, он просто встал в проходе, возникнув на пути искателей приключений неожиданно и страшно. Выхватив его смазанный и гнетущий силуэт лёгким касанием холодного луча света, появившийся перед нелегально проникшими в запрещенное место парнями неопределённого возраста весьма резко, они истошно закричали. От испуга один из подростков резко отшатнулся и запнулся о клубящуюся тьму, что ловко охватила стопы и потянула в неизвестность, второй же с перепугу кинул в Чикса фонарь, но промазав, ринулся прочь. В Уилле впервые на его памяти взыграли охотничьи инстинкты.

Он рванул следом.

Его жертва по незнанию бегала кругами, петля от него меж стеллажей и носясь из помещения в помещение без какой-либо логики, спотыкаясь, цепляясь и роняя все на своем пути. Однако Уилл знал ангар как свои пять пальцев и ему не составило труда обогнать и материализоваться на пути подростка, чем напугал его не многим меньше, чем его горящие потусторонним светом красные глаза. Пацан попытался увернуться от тянущихся к нему рук, совершив опасный маневр, правда он не рассчитал, что помещение очень мало для наглой попытки на скорости уйти от своего преследователя. Так же он не видел расставленных предметов, которые в темноте и не разглядеть толком. Он споткнулся, коротко вскрикнув, потому что его голос пропал, как только голова врезалась во что-то металлическое с важным звуком, после чего парень обмяк на полу и более не шевелился.

Как бессонница в час ночной

Меняет, нелюдимая, облик твой.

Этот парень был сам виноват. Его никто не заставлял приходить ночью в этот ангар. Никто не заставлял его убегать от Чикса. Никто не виноват в том, что он споткнулся, ударился об груду железа и помер. Уж точно не Вилли. Меж тем знакомая темнота мягко обступала его, не навязчиво согревая и рыча что-то поощрительное. В кой-то веки этот эфемерный голос прорезался бархатными низкими нотками, приятным каскадом проникая в голову и успокаивая разгоряченный невозможностью отдохнуть мозг.

Как Уилл дошел до своего дома, ему не запомнилось. Все что зарегистрировало его сознание, как он ложится на что-то теплое, мягкое и крепко засыпает. И ему ничего не снилось и кошмары его не терзали, ибо блаженная густая тьма тихо мурлыкала прекрасную колыбельную и берегла его покой.

Чьих невольница ты идей?

Зачем тебе охотиться на людей?

Пробуждение дома напугало фрукточеловека, а воспоминания о случившемся и вовсе вынудило подскочить с кровати и поспешить к месту, где случилось убийство. Но в ангаре ничего не было: ни крови, ни тел. Сам он был чист и свеж, а его наблюдатель ворковал в ухо довольную трель, подсовывая на порог комнаты наблюдения горячую вкусную кашу с медом. Подобная попытка его задобрить смутила, но предложенное Уилл съел, отчего вдоль шеи прошелся теплый смешок.

После этого он стал менять свое отношение к невидимому компаньону.

Тот хоть и буянил редкими ночами, вновь и вновь проглатывая незадачливых юнцов и девушек, рискнувших залезть на его территорию, но Уилла больше не обижал и всячески поощрял его присутствие и помощь с пропитанием. Чиксу даже понравилось шугать бестолковых подростков в темноте и доводить их до истерики в компании прожорливого демона.

Мутант быстро привык к приятному и доброму отношению и ему начало нравится присутствие незримого собеседника, шкодящего по мере своих возможностей. Из-за наладившейся подпитки хтонь приобрела в яркости и объёмности, уверенно показываясь на глаза мутанту и весело толкая предметы. Образ расплывался, больше походя на мыльный пузырь необычной формы, однако среди черных красок прорезались желтые глаза, порой хитро щурящиеся ему из углов помещений.

Люди активно стали сторониться ангара, не понимая откуда бралось ощущение неприязни и лютой злобы. Так же не способствовало популярности большое количество бесследно исчезнувших, которых настырная полиция искала в парке и в ангаре с завидной регулярностью. Достаточно быстро отпала острая необходимость каждодневного дежурства, но Чикс не собирался отказываться от этого, к недоумению вернувшейся О'Поссум. Пасадена активно пыталась заставить Чикса саботировать обязанность и переложить ее на другого, раз появилась такая возможность. Она упирала на то, что ему нужно отдохнуть, ибо выглядел он словно одержимый, по ее словам. Но теперь уже Вилли уперся, не желая расставаться с местным обитателем. Ему было хорошо и уютно вместе с подобревшим чудовищем, так как с ним он забывал о своем одиночестве.

Очень жаль, что ты тогда

Мне поверить не смогла,

В то, что новый твой приятель

Не такой, как все!

С ним было весело. Пусть он его не слышал и не видел, зато отчетливо различал настроение и последние несколько месяцев оно пребывало в самом ни наесть лучшем расположении духа. Они приспособились играть в крестики-нолики на пыльных полках, обмениваться новостями картинками и условными сигналами. С разговорами было сложно, однако перестукивания и рычание прекрасно позволяло им понимать друг друга. Каждый раз возвращаясь в ангар Уилл отчетливо ощущал, что ему рады, что его ждали, что хтони не терпится с ним пообщаться. Это очень сильно подкупало и согревало зимними ночами побитого жизнью маскота.

Продолжалось подобное до Рождества, который одинокий Уилл решил встретить вместе со своим новым другом.

В праздники на Чикса накатывала хандра вперемешку с черной депрессией. В такие дни он остро ощущал свою ненужность и тщетность своего бытия. Поэтому он пил до невменяемого состояния. В комнате наблюдения он напился в слюни и изливал своему невидимому приятелю душу, понося гниду начальника и создателя, называя всех лицемерами и сволочами. Он неистово кричал от раздиравших душу несправедливости и безысходности, выл от отчаяния и плакал от опустошенности. Для большей компанейности он стер соль с порога и впустил в коморку наблюдателя, от чего тот сразу же сорвал кресты и расплавил их. После на пару с тенью распивал алкоголь, подливая чудовищу виски в чашку из-под кофе, которую неизвестно как, но осушали. Существо согласно порыкивало и вообще внимательно прислушивалось к его словоизлияниям, ровно до тех пор пока Чикса не понесло крушить содержимое ангара. Демон не рвался помогать, лишь отбивал летящие в самого мутанта железяки и в целом старался его угомонить. Дошло до того, что, выплеснув всё накопившееся за долгое время фрукточеловек попросту вырубился там где стоял.

Сочельник встретил Уилла похмельем и головной болью, благо он неясным образом был дома, а рядом тут же материализовался стаканчик черного крепкого кофе, явно украденный из административного здания, так как настолько вкусный и качественный кофе был только у местных бумагомарателей. А над ухом ворчливо сопело приведение, недовольное его помятой и кислой рожей, и явно тоже мающееся от вчерашнего распития крепкого напитка.

Несмотря на боль на губах Уилла расцвела мягкая улыбка и утро не казалось больше таким паршивым. Дома стало на градус теплее и светлее с появлением хитрющей шкодливой тени. Вплоть до нового года Чикс не возвращался в ангар, предаваясь меланхолии и алкоголизму. Рядом неизменно скользил его теневой компаньон, спасая его от саморазрушения и удерживая рассудок на плаву.

Казалось бы, что подобные моменты слабости никак не скажутся на общении с полтергейстом, однако в первый день нового года домашнее радио самостоятельно ожило и выдало вполне разборчивое и внятное:

— С новым годом, яблочко!

— С новым... — сперва Чикс не обратил внимание на странность по инерции отзываясь на поздравление, однако быстро сообразил, что он дома один, а звук идет из нерабочего приемника. — Погоди, ты сейчас со мной разговариваешь?

Догадаться кто или что рвет очередной шаблон было не сложно, поэтому вперив удивленный взгляд в клубящуюся вокруг приемника тень, Уилл без труда сориентировался с кем именно у него сейчас случился первый нормальный контакт.

— Пытаюсь, сахарок, — тяжело и рвано отозвался наблюдатель. — Сложно. Слова. Подобрать.

Голос прерывался, будто его пытались задушить или силой заставить замолчать. Тяжелое дыхание белым шумом прокатывалось по маленькой кухне, разгоняя табуны несуществующих мурашек по спине мутанта. Пожужжав некоторое время приемник перестал выдавать сильные помехи и выжидательно притихло, словно выключилось.

— Что ты такое? — преодолев первичный страх и нервозность запальчиво спросил Вилли.

Ему все еще было интересно чем являлся его приятель и стоит ли его опасаться.

— А ты что? — звук из динамика скакал от женского к мужскому голосу, будто кто-то переключал их при помощи кнопок или пытаясь подобрать подходящий тон и громкость. — Кто? Что?

Прерывистые слова звучали вырванными из контекста, словно кто-то вырезал запись чужого разговора и теперь неловко вставлял невпопад подходящие по смыслу реплики.

— Я мутант, а ты демон? — чуть нахмурившись, Уилл осторожно сел напротив шумящего прибора, неотрывно следя за мелькавшими в темноте глазами.

— Не угадал, — механически рассмеялось это наглое нечто. — Не. Демон. Не. Зло. Но помочь с твоей проблемой могу. Обещаю. Помощь. Поддержка.

— У меня нет проблем, — быстро занял оборонительную позицию фрукточеловек.

— Ой, лапушка, не надо обманывать меня. Ложь. Смешно. Уж я-то знаю как у тебя дела обстоят из первого ряда. Видел. Слышал. Знаю, — снова захихикала эта гадость, от чего свет в комнате замигал, грозясь и вовсе потухнуть, однако призрак взял под контроль свои силы и электричество успокоилось. — Главное мне есть что тебе предложить, как и тебе есть что предложить мне. Сделка. Обмен. Договор.

— И чего ты хочешь?

— Тело хочу, — выдало оно, резко замолкая и таки выключая свет на кухне. — Очень. Устал. Быть. Вот так.

Уиллу показалось, что в этот самый миг температура заметно упала на несколько градусов. Из динамика меж тем снова стал доносится скрежет и писк, будто невидимая рука крутила ручку радиоприемника и настраивалось на определенную частоту. Потусторонний шепот волнами накатывал на обострившийся слух мутанта, пробирая до глубины души и заставляя нервный узел скручиваться где-то в районе взволнованно стучащего сердца.

Ты осталась с ним вдвоём,

Не зная ничего о нём...

— Мое? — робко поинтересовался мутант, надеясь на лучшее.

— Твое тело меня интересует в ином ключе, сладость моя, — обольстительный рычащий голос обжег скулы задохнувшегося от смущения Чикса.

— Хватит... флиртовать со мной! — возмутился фрукточеловек, отчего гадость вновь довольно захихикала.

— Ты первый начал, фруктик. Однако мне понравилось, уж больно приятны твои потуги меня впечатлить. Рычишь ты весьма завлекательно. Вкусно. Мило.

— Я добивался обратного эффекта, — расстроенно проворчал Чикс, моментально почувствовав увеличившийся градус напряжения.

— Что-что? — прозвучало вроде бы и беззлобно, но угрозу фрукточеловек выловил без труда, отчего поспешил исправиться.

— Говорю, какое тело тебе надо? — деловито сложив руки на груди поинтересовался Уилл.

— Мое собственное. Нужно его достать. Освободить. Вытащить, — вновь стал тяжело спотыкаться и надолго останавливаться его преследователь. — А в награду я уничтожу твоего угнетателя. Убью. Разорву.

Желтые глаза никогда не выглядели настолько реально как в этот миг, когда они пересеклись взглядами. Они смотрели испытывающее и в тоже время маняще, обещая воплотить самую заветную мечту в обмен на помощь. Видимо из пьяных бредней этот искуситель все же выцепил главное: Чикс не принадлежал себе, но отчаянно этого желал. И сейчас это не демон предлагал ему сделку всей его жизни. Сомнения по поводу правдивости и честности все еще были, но в тоже время мутанту ужасно хотелось довериться этому существу. К тому же, что он потеряет от этого?

— А если я откажусь? — прищурился в недоверии Уилл, высматривая возможный подвох.

— Уйду, — сказал словно отрубил, на долгий миг погружая темную кухню в зловещую тишину. — Хочу. Снова. Жить. Не. Быть.

— А если у меня не получиться? — решил зайти с другой стороны маскот.

— Грустно, но понимаемо, — шумный шипящий вздох действительно прозвучал тяжело и обреченно. — Не стану. Винить. Покину.

— То есть просто отстанешь и исчезнешь? — сделал логический вывод фрукточеловек. — Но, если я тебе достану тело, ты избавишь меня от перспективы прозябать под пятой у Клатча и на этой помойке?

— О чем речь, лапуля! — воодушевившись затараторил по мере своих сил призрак. — Только согласись и тут же будешь свободен. Свободен. На все. Четыре. Стороны. Буду. Благодарен. Отплачу. Одарю.

— В чем подвох? — все же озвучил терзающий его вопрос Чикс.

— В том, что я буду докучать тебе еще долгое время, сахарный мой. Покажу. Направлю. Ибо мою телесную оболочку еще надо постараться освободить из весьма неприятного места. Трудно. Сложно. Выполнимо, — как мог объяснил его спутник, после чего буквально моляще зашептал. — Помоги. Один. Ты. Можешь. Поймешь. Послушаешь. Поможешь. Пожалуйста. Не могу. Больно. Брошен. Заперт.

Чужое отчаяние и боль затопили разум, холодными иглами вонзаясь сердце и отзываясь в душе, поднимая первую в жизни мутанта волну понимания. Он как никто понимал, что чувствует его собеседник. Так же он осознавал, что подобный шанс будет один и в его руках благополучный исход мероприятия. Он ничего не теряет, кроме приятной компании, а при успехе получит больше, чем мог просить. Свободу.

Что для всех опасен он

Наплевать тебе!

— Я согласен, — протянул руку мутант, дабы закрепить сделку.

— Прекрасно, — урчащий от удовольствия голос эхом разнесся по кухне, а зеленую ладонь мягко обхватил черный объемный дым, бережно оплетая и согревая.

Между их скрепленными конечностями пробежалась искра, подтвердившая их взаимные обещания. Не успев спросить, что это такое было, Тень разрослась, заполняя собой все видимое мутантом пространство, и плавным движением окутала его целиком, погружая сознание в обманчиво ласковую темноту...

И ты попала!

Очнулся Вилли от того, что ему стало холодно. Разлепив сонные глаза, он уперся взглядом в темно синее звездное небо, с которого на него медленно падали крупные хлопья снега. Он лежал на промерзшей земле и чувствовал себя уставшим, будто он пахал без отдыха три смены маскотом. Под пальцами одной руки было что-то твердое и металлическое. Зажав предмет Уилл поднес его к лицу да бы рассмотреть. В замерших пальца он обнаружил знакомый ему предмет, который испугано отбросил от себя, словно это была ядовитая змея. Мутант резко подорвался в сидячее положение, заполошно отодвигаясь от обнаруженной вещи, при этом не сводя с нее круглых глаз.

— Что? — задыхаясь от накатившего испуга и непонимания вслух вопросил Чикс. — Как? Откуда?

— Все как ты хотел, — над головой раздался отдаленно знакомый голос, по интонациям которого ясно что его владелец безумно доволен. — Никакого Клатча больше никогда.

Лежащий в полуметре от застывшего в ужасе фрукточеловека глаз киборга, запачканный кровью, не оставлял никаких сомнений о том, что сказанное правда...

Перед глазами замелькали картинки. Он будто со стороны наблюдал за собой. Его искаженное зубастой улыбкой лицо безраздумия склонялось над расчлененным, но все еще живым Клатчем, пытающегося молить о пощаде и прощении. Его губы говорили едкие жестокие слова в ответ на просьбы остановиться, морально добивая его угнетателя. Его желтые глаза с наслаждением наблюдали как жизнь покидает его создателя. Но делал все это не он. Кто-то другой. Внутри него.

К настоящему колдуну!

Он загубил таких, как ты, не одну!

Медленно повернув голову в сторону голоса, Чикс различил четкие полупрозрачные черты неизвестного ему ящероподобного существа, плавно покачивающееся у него над головой и с любопытством смотрящего сверху-вниз. Он его не знал, видел вообще в первые, однако хорошо знакомые глаза не давали повода усомниться кто это. Его теневой наблюдатель.

— Это ведь ты его убил? Моими руками? — вытолкнул сквозь сжавшееся горло тяжелые слова уже бывший маскот.

— Ага, — левитирующий рядом призрак задорно и хитро оскалился, разводя руки в стороны, словно он оглашает великую и радостную весть. — Здорово правда? Он страдал долго и молил о быстрой смерти. Все как ты когда-то мечтал.

Горькая слюна гадюкой скользнула по горлу, тяжелым камнем падая в пустой желудок.

Ведь это была правда. Он действительно хотел, чтобы Эбенейзер мучался и страдал, так же как и он. Чикс отчаянно мечтал и скрупулёзно размышлял о том, как он будет его пытать, а главное, как он будет наслаждаться этим зрелищем. Однако он понимал, что, если решится сделать задуманное своими руками, он точно долго не проживет, поэтому и искал способ сделать все чужими.

Его тупо подставили и использовали, нагло украв не только тело, но и заслуженную месть!

Словно куклой и в час ночной

Теперь он может управлять тобой!

— Ты меня обманул! — яростно возопил на призрака Уилл, вскакивая на ноги и потянувшись руками к неосязаемому существу, чтобы придушить улыбающегося наглеца. — Завладел моим телом без спроса, а этого не было в уговоре!

— И в мыслях не было обманывать, — ускользая холодным порывом от чужих пальцев, летающая сволочь недовольно поджала губы и обиженно нахмурилась. — Мне же нужно было как-то выполнить свою часть сделки, а как ты видишь тела у меня нет. Я воспользовался твоим. Все честно и в рамках договора.

— Меня из-за тебя уничтожат! — гнев и не думал исчезать, наоборот, мутант только распалялся и жаждал добраться до обманчиво тонкой шеи чтобы ее с силой пожать.

— Кто? — удивилась эта гадина, вскидывая широкие брови и позволяя фрукточеловеку бестолково махать руками, размазывая его очертания по воздуху в бессильной попытке ухватить.

— Подельники Эбенейзера! Правительственные ученые! Спецслужбы! Я не легальное создание и без Клатча от меня попросту избавятся! Разберут как конструктор! Растащат на органы! Или еще хуже! Снова запрут! Чтобы сгнил! Чтобы сдох в клетке! Или опять сделают рабом! Все что угодно, только не это!

Уилл отчаянно не хотел умирать, когда до свободы было рукой подать, однако знание своих перспектив вгоняло его в ужас и печаль. Он был готов расплакаться, потеряв запал к физическому насилию и грузно опустившись на снег. Слезы первыми росчерками прошлись по впавшим от недоедания щекам, а в горле разрастался всхлип безысходности. Но в тот же миг призрак оказался, непозволительно близко проникновенно заглядывая в глаза и мягко улыбнувшись. Повеяло знакомым теплом и спокойствием, будто они снова в том полуразвалившемся ангаре, вдали от всех, укрытые ласковой тьмой.

— Успокойся, наливное ты мое яблочко, — приятный и глубокий голос сладко растекся по взбудораженному рассудку, действуя как доза успокоительного или бутылка спиртного. — Тут тебя никто не достанет. Оглянись. Ты в безопасности. И ты наконец волен распоряжаться собой как твоей несчастной душе угодно.

В голове приятно зашумело, накатила блаженная пустота и отпустило волнение. Рвущиеся слезы иссохли, как и унизительный порыв к истерике иссяк в зачатке. Красные глаза медленно скользнули по окружающему пейзажу, отмечая, что он ему абсолютно не знаком. Каменный замок, сводчатые позолоченные арки, парящие в пустоте куски земли, яркие искры искаженного пространства внутри странных проемов. Словно другой мир.

Всё происходит, как в страшном сне...

— Где это мы? — глупо моргая, поинтересовался мутант, все еще занятый лицезрением местных красот.

— Добро пожаловать в Авалар, тут тебе явно будут рады, — вновь продемонстрировал зубастую улыбку призрак. — Главное не говори зачем ты здесь, и кто тебя сюда привел.

— Про тебя что ли не рассказывать? — одна бровь скептично приподнялась, обозначая ироничное непонимание подобной просьбы.

— Да, меня тут не привечают, — Уиллу показалось, что призрак смутился и нервно поскрёб когтем нос, словно пытался скрыть неловкость.

— Я ведь и имени твоего не знаю, хотя сколько уже зависаем вместе, — неожиданно для себя пошутил Чикс, запоздало встревоженно посмотрев на своего давнего компаньона, ища на полупрозрачном лице отголоски пренебрежения или недовольства.

— Именно так, — к его облегчению, собеседник рассмеялся от простой, но понятной шутки, после чего протянул ладонь в попытке нормального знакомства. — Рипто.

— Уильям Вумпа Чикс, — поймать не материальную ладонь было невозможно, однако они дружно сделали вид что рукопожатие увенчалось успехом.

— Что ж, будем знакомы в призрачную воочию, а не через призму астрала твоего смрадного мира, — едва заметно поморщился от воспоминаний Рипто, передернув плечами. — Существовать там сродни пытке, но с тобой было хотя бы весело.

От этого факта стало светлее на душе, Уилл позволил себе робко улыбнуться, не совсем уверенный в уместности подобного довольства. Однако улыбку ему отзеркалили, пусть и немного кривоватую.

Неподалеку стали раздаваться чужие голоса, медленно приближающиеся к ним. Заслышав это Рипто напряженно развернулся в сторону источника шума, пристально вглядываясь куда-то вперед.

— Идут встречать гостя, — коротко пояснил надвигающуюся неизвестность ящер. — Заметили наше прибытие.

— Так что можно сказать? — вернулся к волнующему на данный момент вопросу Уилл. — Как объяснить свое прибытие?

— Скажи, что дом ищешь от тирана отца. Наугад переместился.

— Своеобразная правда? Допустим, — согласно покивал предложенному варианту оправдания мутант. — Но почему мы здесь?

— За моим телом, лапушка, — довольно протянул призрак, а в глазах блестел коварный огонек. — У нас же сделка.

— Ты думаешь, что после такой выходки я буду тебе помогать? — оскалился в напускном гневе мутант.

— Будешь, — строго и в тоже время соблазнительно понизил голос Рипто, подлетев ближе допустимого и оставляя считанные сантиметры между их лицами. — Тебе ведь понравились увиденные пытки Клатча, а теперь зная, что тебе за это ничего не будет нравится вдвойне, не так ли?

Уилл смущенно потупил взгляд, признавая правоту сказанного. В действительности, когда ситуация прояснилась он был воодушевлен и доволен как никогда в своей жизни. В груди пузырилось счастье, а каждый вздох, будучи свободным существом, казался запретной сладостью. Даже кадры кровавой расправы над его мучителем будто залечивали его метальные раны, не говоря уже о новом неизвестном мире, где он никому ничего не должен.

— Я все равно обижен и оскорблен в самых светлых чувствах, — не собирался уступать всезнающему наблюдательному гаденышу Чикс, строя из себя оскорбленную невинность.

Рипто видимо понял суть их маленькой игры и не менее томно прошептал в самое ухо.

— Когда я обрету тело, будь уверен, я найду чем возместить тебе твое моральное неудовлетворение.

— Ты всегда так двусмысленно изъясняешься? — покраснев мутант нервно отшатнулся, отчего услышал знакомых смех, от которого хотелось рассмеяться самому.

— Каждый думает в меру своей испорченности, — раздвоенный кончик языка проказливо показался меж улыбающихся губ.

— Туше.

Голоса стали доноситься громче и, прежде чем Уилл увидел других невероятных существ, Рипто с недовольным шипением исчез, растворяясь где-то вне зоны видимости мутанта. Чикса долго не допрашивали, отнеслись с пониманием и уважением, даже не потребовав никаких доказательств, подкрепляющих его слова. Хранители сего мира пусть с долей подозрения, но все же разрешили ему временно остановиться у них, предоставив жилье и пищу. Скромный домик, снаружи напоминающий нору, был уютным и просторным. Единственным минусом стал надсмотрщик в виде прямоходящего гепарда, недовольно зыркающего на него при любом удобном случае. Благо хотя бы в предоставленном убежище мутант мог находится без него.

Уже ночью Рипто появился снова, вальяжно левитируя в лежачем положении над кроватью, которую выделили Чиксу сердобольные существа. Уилл как раз вернулся из ванны, когда заметил своего знакомого и облегченно выдохнул. Хоть он и ощущал присутствие ящера где-то рядом во время ознакомительной экскурсии и знакомства, однако видеть его было намного приятнее и привычнее.

— И где оно? — улегшись на чистую постель и поудобнее устроившись, фрукточеловек стал уточнять детали предстоящего мероприятия. — Тело твое?

— Здесь. Внутри замка есть арена, наполненная лавой, под толщей которой оно и находится, — перевернулся к нему лицом Рипто, скучающим тоном отвечая на вопрос. — Тебе понадобятся три местных магических орба, чтобы беспрепятственно нырнуть в магму.

Призрак протяжно зевнул, словно тоже устал от всего случившегося, однако стоически держал глаза открытыми и ждал продолжения расспросов.

— Почему ты не растворился в лаве?

— Сам себя закаменел, чтоб не сгореть, но без посторонней помощи не выберусь, — грустно хмыкнул Рипто, чуть склонив голову в бок, будто задумался. — Сглупил в общем. Понадеялся на удачу, а оно вон как получилось.

— Неужели никто не захотел тебе помочь?

— Неа, — качнул головой ящер. — Тех, кому был нужен, уже нет, а остальным нет до меня никакого дела.

— Но почему?

— Потому что кто станет помогать озлобленному мудаку и эгоисту?

— Ну я же тебе помогаю.

— Ты другое. Ты меня абсолютно не знаешь, — сказано было без упрека, скорее, как некая ценность, которую осознавал только сам Рипто. — Не судишь только из внешнего вида и первого впечатления. Не гонишь и даже ищешь моей компании. Это приятно.

— Должен признать, что по началу ты меня до чертиков пугал, — криво ухмыльнулся мутант, вспоминая фокусы слоняющейся за ним тени.

— Мне было плохо и скучно, а ты смешно пугался.

— Как тебя вообще занесло в этот ангар?

— Искал способ выбраться из заточения. Я хоть и жив, но не чувствую себя таковым. Астральным духом было проще слоняться по Авалару, правда показываться я никому не мог. Меня бы попросту изгнали.

— То есть убили бы окончательно, — переформулировал услышанное Уилл.

— Да. Вот и плутал в поисках по разным мирам. И нашел тебя, — последнее было сказано с обжигающей скулы нежностью и подбирающимся к груди жаром, от чего Чикс поспешил перевернуться набок и спрятать покрасневшее лицо под одеялом.

— Ладно. Разберемся. Спать пора. Утром подробнее обсудим: где, кого и чего, — стараясь спрятаться от преследующих желтых глаз, мутант старательно укутывался в ткань.

— Приятно иметь дела с таким понимающем созданием как ты, сахарный, — бархатно рассмеялся этот негодник, вызвав знакомый им обоим взрыв смущенного негодования от фрукточеловека.

— Хватит флиртовать со мной! — зафырчал в подушку Уилл, но быстро замолчал, когда над ухом вновь сладко и тепло прошлось потустороннее дыхание.

— Ни в коем случае, сладость души моей, — предвкушая что-то безмерно вкусное и желанное прошептал ему Рипто.

Запальчивая попытка отогнать призрака подушкой увенчалась успехом. Ящер исчез из видимости, но Чикс кожей ощущал как знакомая тьма ласково скользит вдоль тела, оплетая и пряча от несуществующей опасности. Стало так спокойно, таким защищенным и в тоже время желанным Уилл себя никогда не чувствовал. И ему это нравилось.

И находиться здесь опасно мне!