Виллентина ненавидела свою жизнь.

Бесконечная череда детей, норовящих извалять её в грязи, облить содержимым стаканов и желудка, оставить на её теле как можно больше синяков и царапин. Хуже детей были их родители, сальными взглядами провожающие её силуэт и выглядывающий из-под выреза платья бюст, распускающие свои руки с целью ущипнуть или забраться под подол. К ней не единожды открыто домогались в присутствии огромного скопления людей и в темных закоулках парка. До откровенного изнасилования не доходило только потому, что она выводила насильника из себя и тот принимался избивать её, а она ждала момента всадить ему спрятанный в подоле платья нож. Девушка до дрожи и тошноты ненавидела людей, которые не видели в ней живого существа, которому противно всё это, воспринимая как живую куклу, с помощью которой можно удовлетворить свои желания. Хотя, по сути своей, именно куклой она и была. Не особо красивой, странной и строптивой.

Виллентина не единожды пыталась сбежать, но её раз за разом возвращали назад, наказывая ещё большей изоляцией и ненавистной работой. Клатч отчего-то считал, что труд должен был выбить из её головы мысли о побеге.

— Милая, там тебе не быть спокойно. Опасно. Тут я мочь защитить тебя.

Сладкая ложь для общественности и горькое разочарование для нее. Фруктоженщина никогда не забудет, как этот "заботливый папаша" продал её девственность какому-то богатенькому мужику, чтобы получить у него контракт. Она не забывала, как "тот кому она когда-то безмерно доверяла" смотрел, как ей пользуются и ничего не сделал. Мутантша не получала ничего кроме унижения с момента появления на публике.

Девушка едва держалась. Она с трудом удерживала холодную маску днем, выслушивая очередные оскорбления в свой адрес и получая синяки, чтобы ночью плакать в темноте башни, срывая голос от безысходности. Насильно одетый на её ногу браслет пропускал через неё разряд, когда она пыталась сделать что-то вне расписания или отправиться туда, где ей быть не положено, то есть уйти из парка она не могла. Сейчас она даже не могла покинуть секцию "И жили они долго и быстро" без разрешения устройства, в действительности, став заточенной принцессой в замке. Она не ждала спасения. У Виллентины было всего два выхода из её положения: выжидать или сдаться.

Одним пасмурным днем к ней в очередной раз приставала группа подростков, которая в связи с новыми соревнованиями повадилась шастать по секциям. И им очень понравился маскот секции, которую никто не защищал. Окружив плотным кольцом из тел, они держали её за руки и талию, пока главный в группе пытался срезать ножом часть платья, дабы открыть доступ к её женскому лону. Девушка вырывалась, даже кричала, пару раз позвав на помощь, но снующей толпе было наплевать. Всё были увлечены разговорами и предстоящими гонками, на попавшую в плен похотливых парней мутантшу никто не обращал внимание. Однако пытаться вырваться и дотянуться до ножа, Виллентина всё же старалась, однако в ответ ей был лишь смех и улюлюканье.

— Отпустите! Это не смешно! Хватит! – стараясь по сильнее ударить локтями и отпихнуть ногами наглых парней, громко требовала девушка-мутант.

— Да не ломайся. Мы знаем, что ты местная шлюшка, так обслужи нас, куколка, — посмеивался главный заводила, продолжая орудовать ножом.

— А сиськи какие, зацените, — один из державших парней сдавил её грудь настолько сильно, что она не удержала вскрика.

— Нет! Не трогай меня! Отпустите! – ещё более яростно забилась она в чужих руках.

В ответ ей был лишь смех и улюлюканье. В глазах вспыхнула жажда крови. Она почти дотянулась до ножа, которым готова была вспороть глотки этим тварям прилюдно. Лезвие уже холодило пальцы, чтобы воспользоваться им.

— Эй, стая озабоченных дерьмоедов! Вы хули там делаете с девушкой?

Новый голос внезапно прервал веселье будущих малолетних насильников, а в ладони девушке спрятался складной нож. Голос был низким, рокочущим и явно принадлежащий взрослому мужчине. Сквозившая в вопросе угроза не была наигранной, говоривший был уверен в себе и не задумывался над сказанным ни мгновение. Несмотря на секундную заминку парней, Виллентине все еще не удавалось вырваться из их рук, но хотя бы ее платье не пытались больше стащить или разрезать. Главарь выпрямился и обернулся в сторону говорившего.

— Иди куда шёл, коротышка. Мы сами разберемся что нам с ней делать. И тебе на попользоваться останется.

Его друзья откровенно заржали, пока самодовольно ухмыльнувшийся парень не повернулся к ней чтобы продолжить пробивать себе путь, как внезапно его отбросило от нее на добрые три метра какой-то непонятной силой. Перекувыркнувшись через себя, подросток оказался возле ног какого-то существа, которое не отличалось благодушием. Лицо пришедшего было искажено гневом, в глазах застыло отвращение и брезгливость. Оно не задумываясь ни секунды вцепилось когтями в волосы парня, приподнимая его над асфальтом, после чего приложило его голову об землю. Раздался хруст, который приятным звуком отозвался в душе мутантши.

— Ты кого коротышкой назвал, безмозглое отродье человечества? — дергая свою жертву за волосы, оскалилось существо. -- Жить расхотелось?

— Ты, урод… — успел только прохрипеть сквозь окровавленный рот парень, прежде чем его нос встретился с кулаком. Даже со свое положения девушка отчётливо видела, как брызнула кровь, а нос сместился в неестественную сторону.

— Чё спизданул? — в глазах существа горело бешенство и ярость. Узкие зрачки опасно сузились и метали искры в воздух. Виллентина не сомневалась, что тот убьет подростка если парень не закроет свой рот. — Тебе башку оторвать? чтобы из нее больше всякая погань не летела или вырванным под корень языком обойдемся?

— Отпусти его! — очнулись наконец-то друзья пострадавшего, отпуская девушку и толпой направляясь к ее заступнику.

Лениво переведя взгляд на бегущих, существо отпустило волосы лежащего парня и выпрямилось. Дальнейшее и дракой назвать было нельзя, потому что это было избиение. Несмотря на разницу в росте и комплекции, парни разлетались по площадке в разные стороны. По итогу у одного была сломана челюсть и выбита большая часть зубов, у второго были сломаны пальцы на руках, у третьего была сломана рука, и все они были покрыты ранами от острых когтей оборонявшегося. С четвертым парнем - главарем банды по совместительству - после завершения избиения его товарищей, продолжилась пояснительная беседа.

— Эй, долбаёб! Тебя разве не учили, что если дама сказала "нет" это значит "нет"?

— Прошу, не бейте… — мямлил парень сквозь окровавленные губы откровенно плача под натиском существа, нога которого без устали пинала его в пах, не забывая при этом посильнее надавить каблуком ботинка.

— Кто дал тебе право распускать руки, ебанный извращенец? – очередной удар в грудь, опрокидывающий пытающегося встать и уползти подростка. — Молоко на губах не обсохло чтобы на женщин кидаться.

— Я больше не буду, пожалуйста! — парень просто захныкал, сжимаясь в позе эмбриона, что не понравилось его воспитателю, который брезгливо пнул того в бок, словно отбрасывал от себя мусор.

Виллентина сама не поняла почему осталась и смотрела как избивают ее несостоявшихся насильников, но она готова была признаться самой себе что ей чертовски понравилось представление. Движения у спасителя были плавными, хищными и сильными. Он явно сдерживал силу при ударе, но получал от каждого удовольствие. Нежданный защитник обернулся к ней, безмолвно вопрошая что он должен делать с избитыми. Вопросительное движение когтя возле шеи было для нее неожиданным, но, если судить по лексикону и поведению, то для него это вполне очевидное предложение. Она бы с удовольствием посмотрела продолжение расправы, но маячащая на горизонте перспектива вновь попасть «на стол» к Клатчу была убедительнее банального желания расплаты. Отрицательно качнув головой, она заполучила небрежное пожатие плечами в ответ. Существо обернулось к скулящим людям, угрожающе зашипев:

— Ещё раз увижу возле какой-либо девушки, засуну ваши оторванные хуи вам в глотки и заставлю голыми плясать на главной площади, после чего освежую и оставлю насаженными на пики! Ясно? А теперь, съебались!

Кто как мог соскреб себя от асфальта и трусливо похромал прочь, помогая тем, кто не мог сделать это самостоятельно. Стоило подросткам скрыться из виду, как создание глухо выдохнуло сквозь сжатые зубы и зашагало к застывшей на земле девушке. Ее спаситель приблизился к ней и протянул руку, чтобы помочь встать.

— Вы в порядке? — фрукто-женщина подавилась воздухом от подобного вопроса.

Никто за ее жизнь не обращался к ней столь учтиво и мягко, а в купе с увиденным это дало сильный контраст, от которого она потеряла дар речи. В ответ на вопрос она смогла лишь легко кивнуть и схватиться за протянутую трехпалую ладонь. Она с удивлением обнаружила, что кожа ее спасителя излучает тепло, которое она чувствовала даже сквозь перчатку. Её подняли на ноги будто она ничего не весила и помогли отряхнуться от грязи, причем её тела он не касался, а грязь под взмахами его рук отлетала с легкостью будто по волшебству. Даже рваная ткань стала целой, что стало приятным бонусом. От такой заботы Виллентина не смогла больше молчать.

— Спасибо, — мягко выдохнула она, едва улыбаясь и ловя взгляд узких зрачков.

— Не стоит, — хоть он и отмахнулся от благодарности было заметно что она ему приятна. — Красивых женщин всегда домогаются, но подобное свинство не приемлемо.

Девушка наконец-то рассмотрела его получше. Он был ниже ее, его голова едва доходила до ее шеи, однако на макушке он имел внушительный рог, который сравнивал их рост. Он напоминал ей какую-то антропоморфную рептилию: желтые глаза с узким зрачком, острые скулы, широкие брови, мощная челюсть с острыми как бритва зубами. Ее взгляд невольно зацепился за шрам на правой стороне тонких губ. Одет он был странно, не по погоде и даже не по местности. Виллентина приметила официальный бейдж на фиолетовом плаще с надписью: «Гость мероприятия».

— Приятно слышать, что джентльмены еще существуют, — вежливо продолжила она беседу, после небольшой заминки с ее стороны.

— Скорее адекватные мужчины, — хмыкнул незнакомец, зубасто ухмыльнувшись. – А этот мусор и людьми назвать стыдно.

— Согласна. Они докучали многим и получили то что заслужили.

— Главным образом вам.

В груди разрасталось приятное тепло. Спустя такое большое количество времени услышать вежливость в свой адрес для мутантши было подарком. Она отвыкла к адекватному общению и от общения в принципе и с жадностью вслушивалась в приятный голос собеседника, не сразу вникая в содержание речи.

— Вас проводить в безопасное место, чтобы вы могли прийти в себя?

— Я не могу уйти до конца смены, — грустно призналась девушка, подмечая как непонимающе нахмурился ее собеседник.

— Почему? Разве вам не полагается перерыв или отдых до конца дня?

— У меня работа. Я не могу ее оставить, — под внимательным взглядом фрукто-женщине становилось неуютно.

Она не могла понять, что его так разозлило в привычной ее действительности.

— Но как же… — возмущенно начал вопрошать он, но Виллентина успела поднять руку и попросить его замолчать.

— Послушай. Я благодарна за помощь. Правда, — честно произнесла она, положив руку на заходящееся в волнении средце. — Ты первый на моей памяти неравнодушный гость, который вступился. И всё же тебе не стоит со мной возиться. Все нормально. Так всегда было.

Существо перед ней нахмурилось ещё сильнее, немного нервно поведя плечом и коротко оглядевшись. Кажется, окружающее их безразличие убедило его в правдивости её слов, ведь ни до, ни после драки к ним никто не подошел. Существо перед ней сжимало кулаки от раздражения, но оно было направлено не на неё. Отнюдь, на неё он посмотрел с неприкрытым волнением.

— Я навязываюсь? — всё ещё предельно вежливо поинтересовался он.

— Нет, — с улыбкой отозвалась девушка. — Но так будет лучше для всех.

— А для вас?

Она хотела честно признаться, что с удовольствием бы ушла отсюда куда угодно. Что заперлась бы в своей "башне" и напилась бы, давясь слезами отвращения и обиды. Что с радостью бы пообщалась с ним вместо работы, но она не могла. Браслет на ноге начинал покалывать и нагреваться.

— Будут проблемы. У нас обоих, — невольно сощурилась на выжидательно смотрящего на нее мужчину-ящера.

— Я – гость, мне простительно незнание ваших обычаев, — пожал плечами тот, нагло ухмыляясь. — Однако за тобой отчего-то никто не приглядывает.

Ехидство буквально сквозило в позе и выражении лица её собеседника, однако вместо реального возмущения Виллентина почувствовала азарт.

— За мной следят.

— Но не защищают.

— И не нужно. У меня все было под контролем.

— Я заметил.

Что ж, короткий раунд был за хитрым гостем и спасителем. Но и девушка в долгу не осталась. Она решительно зашагала в сторону центра секции, гордо вскинув носик и тряхнув шикарной листвой.

— Хотя бы скажите, что кто-то придет и присмотрит за вами, тогда я не буду досаждать, — раздалось за её спиной.

— Не скажу, — к его недовольству и раздражению ответила девушка, остановившись и повернувшись к нему в пол оборота лица. Он ничего не успел ей возразить, так как по парку прокатился сигнал о начале соревнований. – Идите, дорогой гость. Скоро начнутся соревнования, и не думаю, что ради меня стоит их пропускать, — Виллентина не стала дожидаться каких-либо слов прощания и поспешила продолжить свой путь. — Хорошего дня.

Она ушла быстро, в спешке, спасаясь от учтивого и приятного существа, задевшего ее сердце простым разговором. За гомоном людей она никогда не расслышала восхищенного и удивленного:

— Какая девушка…