В одном далеком мире было королевство...

Обитали в нем древние существа, появившиеся во вселенной вместе с драконами и фениксами. Древняя раса динозавров. 

Последний век небольшим, но сильным королевством правила великая Королева, потерявшая супруга-короля в кровопролитной войне и подхватившая знамя правления вместо него. Сея великая женщина боролась с захватчиками не щадя себя, словно каждый день мог стать последним, вместе со своими войсками шла в атаку, сражаясь на самой передовой и всегда была в гуще событий...

Во время переломной битвы за Каролиинскую крепость Королева усеяла поле брани телами своих врагов, отомстив за своего супруга, устроенную бойню мирного населения и наглое вторжение в чужие земли. За эту великую битву народом был избран звучный титул для героини - Каролиинский жнец - который сея почтенная персона носит по сей день...

После этой битвы враг бежал прочь из не покорившегося королевства. Королева привела государство к порядку, положила конец внутренним расприям и начала свой век правления с установления покоя и процветания на своих землях. А самое главное, успела подарить почившему мужу наследника, который в свое время возглавит набирающее силу государство. А пока...

Да будет её правление долгим. Славься Королева...

Дочитав последние строчки книги, Уилл усмехнулся, мягко хлопнув обложкой при закрытии. Ох уж эти местные попытки в исторические хроники. Чикс сделал мысленную пометку внести корректировку и расширить описание, а также убрать пресловутый возвышенный тон написанного. Ибо у него сложилось впечатление, что он взял сборник легенд, а не книгу по истории.

Сделав заметку в блокноте и отложив сшитые листы в сторону, фрукточеловек долго и со вкусом потянулся, после чего со вздохом облегчения медленно оглядел помещение. Кабинет тонул в солнечном свете: отодвинутый в сторону тяжелый балдахин давал окну прекрасную возможность впускать в комнату яркий дневной свет. Где-то за пределами оконной рамы пестрела зелень небольшого дворцового сада, а также виднелись белокаменные стены и простирающийся в низине город. В саду копошились садовники, спасающие растения от летнего пекла, возле фонтана вертелись служанки, у ворот и на стенах неизменно стояла стража, несшая свой почетный караул, и совсем далеко-далеко сновали обычные граждане, занимающиеся своими обыденными делами в этот прекрасный теплый день.

Но если снаружи всё казалось радостным и светлым, то внутри помещения будто начинали клубиться холодные тени, благодаря которым набирающая силу жара обходила данное место стороной. И Уилл прекрасно знал кто является тому причиной, а именно склонившийся над кипой документов второй обитатель кабинета, являющегося его владельцем и по совместительству колдуном, которого бумажная волокита угнетала до непроизвольного колдовства. За массивным и монолитным столом корпел над документами его принц, который с самого раннего утра пахал как заправдавский папа Карло. Венценосная персона успела побывать на совете, выслушать отчеты канцелярии и теперь горбатилась над бумагами, требующие монаршего внимания.

Мягкая улыбка трогает губы советника, покуда глаза скользят по сосредоточенным хорошо знакомым чертам. Единственный наследник небольшого, но могучего королевства, существо со своеобразной репутацией и вздорным характером, величайший маг, получивший несколько званий до своего совершеннолетия, взыскатель и исследователь, а также склочный и ехидный динозавр по имени Рипто, который наглым образом оккупировал жизнь Чикса и не собирался отказываться от дальнейшего завоевания его персоны. Хотя по прошествии пяти лет Уильям и сам был не против всяких романтических и вульгарных поползновений в свою сторону, научившись не только наслаждаться, но и пользоваться подобным доверием, но в разумных и невластолюбивых целях.

С появлением в замке Уилл пытался держаться холодно и строго, замыкаясь от насмешек и преследующих взглядов, но чем больше проводил времени в компании принца, чем больше тот позволял ему, и чем больше защищал от любых посягательств, тем сильнее прикипал к нему фрукточеловек всей скудной душой. Когда после многих лет угнетения и боли, тебя столь открыто холят и лелеют, волей-неволей, а полюбишь в ответ и будешь заботиться об источнике душевного тепла изо всех сил.

Однако пока Уилл с добродушной улыбкой наблюдал за своим принцем, у того стремительно заканчивались силы, ведь динозавр не привык к такому обилию бюрократии и социальной нагрузке. Поставив точку в документе и положив его в стопку к остальным, Рипто устало соскользнул на поверхность стола, замирая в полулежащем-полусидячем положении.

— Скорее бы помереть, — устало выдохнул ящер куда-то в поверхность мебели.

— Ещё чего захотел. Рано, ваше величество, вам умирать, — легко соскользнув со своего места, советник быстро оказался рядом со своим принцем и ехидно потыкал того пальцем в затылок. — У вас не все документы подписаны, ваше благородие, а на вечер запланирована встреча с послом, которую уже и так дважды перенесли. Так что, надо ещё поработать.

— Не хочу общаться с драконами, они меня бесят.

— Тебя все послы бесят.

— Но драконы бесят сильнее!

— А я и не спорю, ваша напыщенность.

Под аккомпанемент ехидного смешка раздался короткий стук лба о деревянную поверхность и глухой стон отчаянья.

— Я просто хочу поспать, — пока Рипто страдал, зеленые пальцы его советника размеренно и ласково водили по гудящей голове, от чего боль отступала и терялась где-то на задворках сознания. — Пятый день по три часа.

— Увы, нашим желаниям не суждено сбыться.

— Уилл, пощади. Я так устал, — хитрые желтые глазища жалобно посмотрели на фрукточеловека.

— А кто тебя за язык тянул, когда ты заявил, что справишься с королевством пока Королева-Регент отдыхает и восстанавливает нервы после твоего же демарша в баре? — сложил руки на груди Чикс, при этом взирая на вскинувшегося ящера с иронично-скептическим выражением лица.

— Дурак был, каюсь!

— Все равно вариантов нет, пока твоя мать не вернется. К тому же, тебе полезно. Не вечно же принцем ходить, а тут сколько практики.

Очередной раздосадованный стон утонул в толще стола.

— Рипто, завязывай ныть, тебе не идет, — поддел принца Уилл.

— Да пошел ты нахуй! — мгновенно ощетинился тот, подрываясь в сидячее положение.

— Ах, какой жаргон, — театрально всплеснул руками советник. — Ваша матушка непременно наколдовала бы мыло в вашем рту, ваше величество. Как в последний раз.

Рипто на это воровато огляделся, словно запоздало стал ожидать осуществления данного напоминания, но ничего не заприметив, уже более спокойно откинулся на кресло.

— До сих пор мерещится на языке привкус розы, — честно признался динозавр.

Чикс с блестящими от смеха глазами смотрел в сощуренные глаза принца, вместе с ним вспоминая как тот в последний раз выругался в присутствии королевы, за что был наказан полосканием рта с душистым мылом. Матушка ящера не любила вульгарные высказывания, особенно громогласно и при посторонних, посему не спустила выходку с рук. Впрочем, не только Рипто доставалось подобным образом: чувствительный слух Королевы стал причиной обильного пенопроизводства среди слуг, советников и стражи. Мыльные пузыри и запах розы постоянно витают где-то в воздухе по всему замку. Но сие проклятье работает только когда правительница была на положенном месте, благо сейчас она была далеко и многие отрывались за всё хорошее. Как и их принц, любящий ввернуть вульгарщину и матерщину в свою речь.

— Ладно тебе кукситься, — видя, что ящер не собирается возвращаться к работе, Уилл стал аккуратно его подбадривать. — Через неделю-другую Королева вернется, и ты снова будешь сводить с ума половину стражи и обслуги замка своими закидонами и магическими изысканиями.

— Вот запрусь в башне, и фиг вы меня от туда выкурите, — пригрозил Рипто, складывая руки на груди.

Уилл не понаслышке знал, как сложно выкорчевать увлекшегося изучением чего-либо колдуна из его мастерской. Мало того что этот засранец запирался на обычный замок, он еще и магией запечатывал подходы к своим комнатам, превращая холл, ведущий в его покои, в полосу препятствий. Правда у Уилла был пропуск и на него подобные ухищрения не действовали, но вот оторвать динозавра силой от свитков и котла фрукточеловек тоже не мог, поэтому приходилось идти на маленькие хитрости.

— А если я тебе печенья принесу ты пересмотришь свой коварный план? — Чикс прекрасно ведал любовь принца к сладкому, особенно к печенью и шоколаду.

— Лучше просто побудь рядышком, — внезапно попросил выжатый морально ящер, запавшими глазами смотря на замершего рядом с креслом Уилла.

Чиксу тяжело было сказать нет столь обожаемым глазам, которые так маняще и тоскливо смотрели на него и ждали внимания от него.

— Я всегда буду подле тебя, мой грозный будущий диктатор, — присев на подлокотник массивного кресла, Уилл ласково приобнял ящера за плечи и прижал к своему мягкому боку.

— Спасибо, — Рипто доверчиво прильнул, обхватывая руками пояс фрукточеловека и утыкаясь лицом. — Только ты меня и удерживаешь от эгоистичного желания схватить тебя в охапку и сбежать куда-нибудь.

— Лишь бы не править? — выгнул бровь Чикс, под крепким захватом перемещаясь уже на колени к колдуну и поглаживая пальцами затылок.

— Не в самом правление суть, хотя перспектива отвечать за огромное количество народу меня напрягает, — поежился под внимательным взглядом динозавр. — Проблема в том, что я не уверен, что справлюсь без катастрофических последствий. 

Уилл прекрасно знал откуда росла эта неуверенность. Рипто плохо понимал других, был не в состоянии сопереживать незнакомым существам и идти на жертвы в угоду общего блага. Принц не выносил этого сугубо субъективного и приторного понятия, как «всё, ради благой цели». Он был готов пожертвовать всем, ради того, что ему одному действительно очень дорого и ценно. И плевать он хотел на других. Ящер эгоистично ставил себя и своих любимых выше всего остального, заботясь в первую очередь об этом. Это и делало колдуна в глаза Уилла столь привлекательным, но в глазах знати не очень дальновидным и мудрым правителем.

— Я помогу.

Чикс ни разу не пожалел, что согласился стать помощником вздорному принцу-колдуну. Он был безумно благодарен судьбе за то, что она посчитала его достойным данного существа, связав их как пару вопреки предрассудкам и нормам высшей прослойки населения. Рипто умел любить и делал это настолько искренне и ярко, что вечно нелюдимый и холодный фрукточеловек банально растаял под напором своей пары. Каждый миг вместе казался пределом мечтаний, даже вот так просто сидеть и греться было весьма приятно. С Рипто было спокойно, тот мог защитить их обоих и прикладывал усилия, чтобы обезопасить и устроить своего любимого с максимальным комфортом. Уилл ни в чем и ни в ком не нуждался, кроме хитрого и расчетливого принца.

— Будешь моей королевой, когда время придет? — лукаво посмотрели на Уилла прищуренные желтые глазища.

— Ты знаешь, что нет. И хватит спрашивать, — вновь смутился вопроса советник, краснея лицом, но все же пытаясь удержать на нем серьезное выражение.

— Я буду спрашивать до тех пор, пока ты не скажешь мне «да», — упрямо и бесконечно нежно отозвался в ответ ящер, перебирая пальцами на поясе Чикса, шаловливо трогающие и сжимающие за мягкие места. — Я не позволю кому-то занять твое законное место.

Этот разговор не единожды шел по замкнутому кругу. Рипто спрашивал, а Уилл отказывал. Не потому, что не любил динозавра, а потому что было слишком много причин для отказа.

— Даже если соглашусь, я не твоего поля ягода, Рипто, — слабо покачал головой Уильям, поднимая свои красные глаза на ящера и перехватывая его взгляд. — Тебе нужна принцесса или принц, на худой конец.

— Ну одну принцессу я держу вот прямо сейчас, — пошутил динозавр, сильнее стискивая не особо сопротивляющегося фрукточеловека в своих жарких объятьях.

— Ха-ха. Очень смешно, — саркастично рассмеялся фрукточеловек, легонько стукнув по плечу любимого. — Я же не королевской крови, милый. Я всего лишь безродный советник, причем тобой же украденный с чужих земель.

— Во-первых, мне на кровь начхать, должен быть в курсе, — принялся загибать пальцы колдун. — Во-вторых, вертел я всех этих принцесс на детородном органе, ибо ту стерву, что прочат мне в супруги советники, я готов удушить голыми руками. 

— Ты же был помолвлен с герцогиней Шарите еще в детстве, — резонно подметил Уилл.

— И слава звездам это осталось в детстве! – воскликнул Рипто. — Ибо я действительно прибил бы её за годы пубертата.

Не согласиться с принцем было сложно, ибо Уиллу как советнику и приближенному приходилось контактировать с некоторыми представителями высшего сословия, в том числе и с этой дамой, отбивая её набеги на личные комнаты Рипто. Женщина являлась альфа-сукой просто мифических масштабов: алчные и садистские выходки были лишь верхушкой айсберга из не самых благородных и разумных свершений леди Шарите. Среди знати она была просто невероятно красивой и умной девушкой, живым украшением любого бала или чаепития, а вот над слугами и нижестоящими по социальной лестнице эта сволочь женского рода измывалась постоянно, иногда с кровавым и смертельным исходом подобных выходок. Сея любительница светских вечеров, купания в роскоши и внимании вызывала лютое отторжение у замкнутого принца, несмотря на роскошную для динозавров внешность.

— Леди Шарите просто... своеобразная, — завуалировал собственное пренебрежение женщиной Уилл.

Герцогиня и по самолюбию Чикса нехило потопталась, правда на попытку оказать физическое воздействие за вымышленную провинность схлопотала уже от принца-колдуна неприятное проклятье и яростный выговор в лицо, которые заставили благородную даму быстро ретироваться в сторону своего имения.

— Она садистка и транжира, хоть и делает вокруг себя образ благовоспитанной леди, — прорычал нелестные эпитеты ящер, под конец устало откидываясь на кресло и вздыхая. — Знаешь, восьмилетний я разрыдался, когда узнал, что меня хотят женить на ней, как только я вырасту.

— Правда? — весьма удивился фрукточеловек, проведя ладонью по щеке любимого.

Он никогда не слышал о том, что динозавр когда-либо плакал или проявлял столь печальные эмоции, хоть Королева любила рассказать что-нибудь из детства своего сына.

— Ага. Матушка не могла меня успокоить до тех пор, пока не отказалась от предложения министров в пользу моих стенаний.

— Но почему? Королева тебя любит, спору нет, но вот так резко и отказать только потому, что ты плакал?

— А в том то и дело. Я не плакал до этого случая. Вообще. Даже когда больно было.

Это немного настораживало, однако Уильям прекрасно понимал чувства великой женщины: когда дорогое существо столь открыто проявляет печаль и расстройство, то душа рвется и хочется хоть как-то успокоить. Когда Рипто грустил и опускал руки, Уилл непременно находился рядом чтобы подбодрить и развеселить, а иногда просто понежить в своих руках. Меж тем Королева поступала точно так же.

— Ох, тогда я понимаю чувства твоей матери. Ты если что-то делаешь, то делаешь это событием, — ухмыльнулся ящеру советник. — Ну а второй претендент на роль монаршего супруга, чем тебя не устраивает?

— Про драконьего наследника я вообще говорить не хочу! – едва ли не расплевался Рипто, весьма сильно стукнув кулаком по поручню кресла и лишь чудом не сломав его.

— На самом деле это смешно. Драконишка с тебя прется, как удав с мышей, а ты его на дух не переносишь, — мягко рассмеялся Уильям, обвивая руками плечи ящера и прижимаясь плотнее к теплой груди. — Вы же росли вместе и вроде даже ладите.

— Именно! Он меня достал за эти годы! – возмущенно воскликнул Рипто, одной рукой придерживая удобно устроившегося на его коленях советника, а второй напряженно сжимая когтями подлокотник стула. — Глаза б мои его никогда не видели. Все детство испоганил, сучёныш.

Уилл на это лишь улыбнулся шире, особенно его умиляло как пыхтит и сопит под ним динозавр, старясь сдержать рвущееся негодование.

С драконьим принцем у него были односторонние отношения: Спайро колдун нравился до одури, при чем не в романтическом ключе, а скорее, как чуть более умный и опытный ровесник, с которым интересно проводить время, только вот самого Рипто дракончик больше раздражал своей энергичностью и непоседливостью. В детстве ящеру часто прилетало из-за проделок и шила в заднице, а вечно правильный дракон был причиной того, что его ловили и наказывали, ведь драконий принц не умел держать язык за зубами. В общем за это Рипто его и недолюбливал, хотя чем старше становился Спайро, тем проще им становилось. У них появились точки соприкосновения, они стали хорошо ладить и могли общаться на равных без мордобоя, но обоих выводило из душевного равновесия одна лишь попытка перевести их странную дружбу в любовную плоскость, чем иногда баловались советники и наставники обоих принцев. По этой причине ящер старался избегать дракона, дабы не давать новых поводов для склоки, и Уильям его в этом категорически поддерживал. Даже сейчас вместо того, чтобы гнать на встречу с послом, он ласково поглаживал ладонями плечи и затылок своего любимого, тем самым успокаивая.

— А в-третьих? – напомнил о недосказанности Уилл, с разрастающейся в груди нежностью чувствуя, как расслабляется от его поглаживаний Рипто.

— А, в-третьих, я украл тебя не из вредности, а чтобы нагло сосватать за самого себя, — нагло ухмыльнулся ему принц, довольно сверкая глазами.

Чикс старался не вспоминать о своей жизни до попадания в замок, ведь ничего светлого или же хорошего там не было, но раз за разом он благодарил высшие силы за то, что динозавр его заметил и в действительности выкрал из чужого королевства, увезя за много миль от места, где он жил как раб. А украл он его, потому что за проведенный в качестве советника принца месяц сумел не только зарекомендовать себя как умное и разбирающееся в политике существо, но и как хороший и верный товарищ. Рипто ценил преданных людей и всегда был некоторым собственником, так что… Уилл и оглянуться не успел как оказался в другой стране в свите второго лица государства и безнадежно пал под натиском колдовских глаз. Которые прямо сейчас с обожанием и жадностью смотрели на него, сопровождая любование довольным урчанием от поглаживаний.

Их отношения развивались сумбурно и скачкообразно: с близких друзей перескочить к любовникам, причем для Чикса подобные перемены давались с трудом, но он не мог отказать себе в жадной мысли обладания столь прекрасным существом, что само льнуло к нему и просило ласки. Рипто был очень напорист в плане своих хотелок, но умел слушать и уступать, мягко переводя зарождающееся недовольство своего любимого в шутку или обычную нежность. Даже сейчас, в который раз намекая фрукточеловеку на следующую ступень их отношений, он не давил и не требовал ответа немедленно, лишь напоминал и предоставлял заманчивые перспективы. То, с каким упрямством и постоянством колдун просил его руки, заставляло сердце Уильяма пускаться вскачь, а душу наполняться огнем, которым делился с ним Рипто на постоянной основе. Он всё ещё сомневался в самом концепте брака с принцем, но не ставил под сомнение факт того, что готов провести рядом с этим обаятельным засранцем всю свою жизнь в любом другом ключе и из-за общественных причин сопротивлялся браку. Но сопротивляться Рипто было невероятно сложно, потому что тот мог быть очень упрямым и въедливым.

— Ты бестолковый баран, ты в курсе? – Чикс с усмешкой боднул головой лоб ящера.

— Только когда дело касается тебя.

Прозвучало не под настроение серьезно и твердо, от чего Уильям отпрянул и удивленно окинул замершего на кресле принца. Его лицо было решительным и сосредоточенным, однако глаза сверкали как никогда ярко под действием магии и внутреннего огня.

— Я будущий король или погулять вышел? – видя, как перепугал своим тоном любимого, Рипто снова ухмыльнулся, но уже более знакомо и расслаблено, правда остальное он выговаривал тоном нетерпящим возражений. — Меня не колышет мнение других в выборе партнера и супруга, я заткну любого, кто скажет что-то против тебя. Я не откажусь от своих слов и сделаю тебя своим мужем, чтобы кто не говорил и как бы сильно ты не сопротивлялся моим чувствам. Тебе стоит лишь сказать мне «да», и после этого согласия ничьи вопли возмущения и недовольства не будут иметь значения. Даже матушкины.

Сердце каждый раз волнительно стучало, когда ящер открыто говорил, что любит именно его и не желает никого другого подле себя. Перебороть смущение было тяжело, ведь взращенная уверенность в своей непривлекательности и способности что-либо чувствовать, всегда мешали наслаждаться моментом единения. Однако с каждым днем становилось легче и соблазн согласиться на предложение принца разгоралось всё ярче. Ибо Уилл тоже не видел жизни без любимого засранца, без которого вставать по утрам не имеет смысла. Хотелось касаться, нежить и любить это дорогое заледенелому сердцу существо, в котором оно вальяжно и прочно обосновалось.

Рипто если любил, то делал это искренне и по-настоящему, не сомневаясь и заранее всё для себя взвесив.

— Ну вот почему ты такой хороший? Ну? – мягко обхватывая ладонями обожаемую мордашку динозавра, Чикс принялся жамкать ее, перемежая поглаживания ладонями с поцелуями. — Отвечай, красавчик, почто ты такой хорошенький? Чего вцепился в меня? Смотришь своими влюбленными глазищами и не ведёшься на провокации с отказами! А, морда хитрющая? – Рипто на его сюсюканья лишь счастливо улыбался и не пытался вырваться, полностью отдаваясь на милость фрукточеловека. — И улыбается еще! Ведь тебе невозможно сказать нет, когда вот так смотришь и светишься словно солнышко! Так бы и затискал!

Поцелуи стали более частыми и череда точечных касаний прервалась, когда колдун таки сумел поймать губы в свой плен и с удовольствием смаковал близость с возлюбленным. Все же сидеть на чужих коленях и чувствовать, как распаляется твой парень это нечто волнительное и развратное, но Уиллу очень нравилось, особенно дразнить своим ерзаньем, отчего когти сильнее впивались в ткань одежд.

Оторвавшись от сладких уст, они просто сидели и грелись теплом друг друга, пока пытались отдышаться.

— То есть принцем-консортом будешь? – после томного момента тишины и тихой нежности, заинтересовано протянул Рипто.

— А как же наследник? – с сомнением в голосе Чикс задался самым важным вопросом для будущего монарха, чуть отстранившись от груди принца и с волнением заглядывая ему в глаза.

— Разберемся по ходу пьесы, — непринуждённо пожал плечами динозавр. — Есть варианты как всё провернуть, чтобы не подкопались ни к крови, ни к магии малыша, — в зеленых глаза Уилл без труда мог заметить, как слажено и уверено крутятся шестеренки еще чернового плана. — На крайний случай усыновим.

— Но так же нельзя.

— Ну я-то, по факту, тоже приемный. И что-то мало желающих спросить у матушки в каком подоле она меня принесла.

В замечании Рипто был резон. Королева не смогла сама выносить наследника, ибо к тому моменту как была готова, её супруг погиб. Найденное на поле боя одинокое яйцо в окружении павших, от вероломного нападения врага на мирных жителей, пробудило в замкнувшейся и охладевшей ко всему женщине спящие материнские чувства. Она влила в найденыша магию и пожертвовала свою кровь, в результате чего маленький динозаврик условно стал ей родным, переняв силу и характер. А вот внешность осталась от настоящих родителей, мягко перемежаясь с вкраплениями внешности королевы из-за проведенного ею ритуала принятия в семью. Королева официально объявила Рипто своим наследником и наследником почившего короля, утаив от большинства тот факт, что к почившему монарху еще маленький ящер не имеет никакого отношения. Отсутствие черт супруга королевы весьма смущало очень умных и глазастых вельмож, которые стремились выяснить причину столь вопиющего факта несовпадения. Однако на все попытки даже намекнуть её величеству на измену или же обман, заканчивались вызовом на учебный плац и взбучкой от той, кого народ прозвал Каролиинским жнецом.

— А мне нравится смотреть, как Королева раскатывает подобных наглецов на плаце, – Уилл признал приятный факт заступничества за любимого его же матерью. – Сразу видно, в кого ты такой буйный.

Королева внушала страх и трепет, когда её выводили из себя, угрожали спокойствию её верноподданных или смели принижать достоинства любимого сына, хотя в обычное время она приятнейшая и мудрейшая женщина во всём королевстве, которая и мухи не обидит. Она эту муху заколдует, и та сама себя обидит и тех, кто надоумил эту самую муху сунуться к страшной колдунье. Так же поступал и Рипто, не даром же говорят: от осинки не родятся апельсинки.

— Меня она тоже каждую тренировку раскатывает, и ты также за этим наблюдаешь, — недовольно нахмурился в ответ на довольную улыбку своего любимого Рипто.

— Мне нравится видеть, как ты страдаешь, — ещё шире улыбнулся Уилл, даже зажмурившись от удовольствия к большому возмущению динозавра.

— Всё понятно! А я знал, знал! Садюга ты, вот кто! — обвинительно ткнул пальцем в мягкий бок динозавр, вызывая у фрукточеловека смех от легкой щекотки.

Ящер обиженно подскочил с кресла, согнав с себя смеющегося Уилла, порываясь демонстративно уйти, но Чикс успел поймать нахохлившегося любимого за локоть.

— Да шучу я, — принялся успокаивающе гладить напряженные плечи своего принца Уильям. – Я вообще-то слежу, чтобы ты не по кускам уполз и вообще дополз до своих комнат после таких тренировок, — ладони чуть сдавили плечи, разминая и снимая напряжение, но при этом едва приметно выдавая нервозность говорившего. — Для меня все еще загадка, как ты с выдаваемыми упражнениями справляешься, ибо со стороны это выглядит как издевательство.

Чикс с дрожью вспоминал через какие испытания проходит Рипто на спаррингах с Королевой. Та била сильно и прицельно, перемежая колдовство с рукопашным и фехтовальным нападением, практически помещая сына в ситуации максимально приближенные к настоящему бою. Если ящер не успевал увернуться или защититься, что его начинало швырять по всему полигону, словно он оживший мячик, собирая своим телом каждый булыжник и раскуроченные ухабы. Со стороны это выглядело жутко и неправильно, будто мать хочет его убить, но женщина прекрасно всё контролировала и внимательно следила, чтобы наследник не отбил ничего жизненно важного и в принципе не убился от своих перекатываний и полетов. Тем не менее, несмотря на жёсткость таких тренировок, они давали весьма быстрые и внушительные результаты. Рипто с каждым боем держался дольше и увереннее, стоически противостоя матери почти на равных, а иногда и вовсе выходя победителем за счет более изобретательного подхода к колдовству и стратегии. К тому же данные тренировки не плохо помогали матушке Рипто выбивать из него дурь и спесь, которых у того было очень много.

— Матушка очень требовательна и хочет, чтобы у меня было больше шансов выжить даже при самом печальном раскладе, — с грустной улыбкой Рипто попытался объяснить причины столь строгого воспитания. — Пример предыдущего короля её не отпускает.

— Ясно, переживает за тебя и в мирное время.

Казалось бы, каждый в королевстве знает, как тяжело перенесла утрату супруга их великая царица. Она до последнего носила траурные одежды и не приемлила никаких порицаний на память супруга. Из послевоенной меланхолии и печали по утерянной любви её смог вытянуть именно маленький Рипто, в котором еще юная и воинственная королева нашла свой смысл жить дальше. Ровно как каждый знал о боли утраты, что засела в груди женщины, каждый знал о её безграничной любви к своему сыну и наследнику. Смотря на то, как ласково и мягко она обнимала и касалась ящера, как смотрела на него украдкой с огромной гордостью и любовью и слыша, как нежно и по-доброму та с ним говорила, больно было наблюдать как они ругаются или вот так тренируются, словно борются друг с другом не на жизнь, а на смерть.

Когда Уилл спросил почему Рипто так ненавидит свою мать, тот весьма комично округлил глаза и уверил, что всё сугубо наоборот. Колдун души не чаял в своей матери, ведь она единственная его родная кровь и душа, которая положила все силы и свободное время для того, чтобы дать ему самое лучшее. Принц прекрасно знал цену своим прихотям и заскокам, поэтому старался либо нивелировать их, либо компенсировать, чтобы уменьшить проблем матери. А касательно столь рьяных и тяжёлых тренировок, так им обоим проще выпускать пар, ведь что сам Рипто, что королева были натурами огненными, отчего дикость и ярость рвались из них. Вот они и давали этим чувствам волю, совмещая приятное с полезным, а динозавр как-то признался, что подобным способом лучше запоминает тонкую науку нестандартного боя. Уилл же для себя услышал, что тот попросту адреналиновый наркоман вместе со своей матерью, но от этого стало чуть спокойнее за него. 

— Кстати, о комнатах и доползания до них, — вытянул фрукточеловека из размышлений заискивающий голос Рипто. — Я бы в одну с удовольствием направился в твоей компании.

Игривые нотки в сопровождении сильных рук, обившихся вокруг пояса, вызвали приятные теплые мурашки, ведь говорил столь заманчивое предложение принц прямо в ухо стремительно краснеющего советника. Ящер подался вперед, буквально вжимаясь в своего любимого, пока из груди мерно нарастала вибрация и томное рычание.

— Но ты же устал? – с улыбкой уточнил у колдуна Чикс, в ответ открыто и жадно обхватывая уже своими руками стройное льнувшее тело за интересные места, чем неприкрыто раззадоривал своего хищника.

— Для тебя у меня всегда найдется заряд, — сладко проурчал в губы Рипто, подавшись вперед, чтобы вовлечь в жаркий поцелуй, но вместо желаемого смакования получил лишь быстротечное прикосновение.

— О. Ну раз такое дело, — быстро завершив невинный поцелуй, Уильям заинтересованно взглянул на насупившегося Рипто и выдохнул в ухо. — Посол всё ещё ждет.

— Ну Уилл! – жалобно протянул имя советника принц, на что получил лишь довольный проделкой смех…