петербург полнится людьми. то толчок в спину, то болезненно подлетевший в ребро локоть, зацепившаяся на пальто сумка какой-то дамочки, спешащей за своим кавалером, чьи ноги несравненно длинней ее собственных. будто мелкая псинка за грозной собакой.

николай глядит вслед краем глаза, тут же кутаясь в ворот пальто сильней, скрывая совсем свое лицо, только глаза, сегодня особенно раздраженно глядящие сквозь шумный поток серых лохмотьев и ярких шелков. он даже не может выразить причину, усталость, разве что, сейчас бы запереться в кабинете: тишина, одиночество, сонливость, баюкающая воспаленный рассудок. и лишь недовольства якима в коридоре напомнят о мире за пределом череды собственных мыслей.

чей-то зонтик цепляется за рукав, заставляя развернуться на каблуках, чтобы, не приведи господь, кто-то не упал, не порвал, не заверещал в стремлении указания своей правоты. николай не успевает толком разглядеть, от кого только что ждал лишнего расстройства нервов, потому как взгляд скользит чуть выше, по головам. и явно подкидывает глупость несусветную. гоголь привык о призраках да мертвецах более писать, менее – всаживать кол поглубже в глотку, пока александр сергеевич шпагу оттирает от чего-то невероятно пахучего. последние призраки да ведьмы, коим он мог поверить либо мертвы, либо аккуратно укрыты широкой ладонью вакулы.

да и не то чтобы в питере было мало людей с солдатской выправкой, седыми волосами да зеленых одежд. действительно мало тех, кто, посмотрев на него, одним шагом достигнут переулка и растворятся в льющемся море света и блеска.

сбегут? поведут?

николай ни секунды не предполагает, что разум смеется над ним, уже собственные театральные представления ставя. николай видел слишком многое, чтобы усомниться в своих глазах.

теперь он превращается в того, чьи локти летят в чужие ребра, а туфли вытаптывают вычищенные ботинки. гоголь почти чувствует азарт, тот, что ощущает, стоит напасть на след какой-то мерзости, что лермонтов нашел в сводке, а пушкин сразу толкнул в спину, шепча заговорчески, охота! но сейчас все сложней. не охота. не опасность. николай не знает, честно говоря. зеленый стоит перед глазами. перед глазами и то, как руки дрожали, расстегивая его, чтобы посмотреть, можно ли успеть зашить рану. нельзя было.

поворот за угол. николай разочарованно выдыхает, выпуская клубы пара. не успел. опять.