Татьяна сидела в маленькой гостиной и читала новый роман. День был жаркий, и все попрятались дома, в тени: так было немного легче, хотя горячий ветер не приносил облегчения. В правой руке она держала книгу, а левой обмахивалась веером. В такие дни она позволяла себе и Ольге оставаться лишь в тонких свободных пеньюарах, а платья надевать только к ужину. К счастью, дачная жизнь имела много привилегий, о коих в Петербурге и помыслить невозможно, а кроме того из гостей их навещал только Евгений. Сегодня должна была состояться их встреча, и Татьяна время от времени поглядывала на карманные часики.

Наконец, после дневного чая, когда минуло четыре часа, дверь в гостиную распахнулась, и вошёл Евгений. Татьяна отложила книгу и подала ему руку для приветствия. Он нежно поцеловал её и, сняв лёгкий сюртук, сел рядом.

— Надеюсь, вы простите мне эту вольность, — с улыбкой сказал он, глядя на её пеньюар.

— Я над этим подумаю, — ответила она, не в силах отвести взгляд от его шеи, которую он освобождал от галстука.

— Что вы читали?

— Всего лишь пустячный роман, он не стоит ни слова обсуждений.

Она бросила взгляд на оголённый кусочек его шеи и выемку между ключицами. Ей живо представилось, как однажды ночью она прикоснётся к нему, проведёт кончиками пальцев по его груди, чтобы убедиться, что он реален…

— Вы в порядке?

Она отвела глаза, смущённо улыбнувшись. Он, конечно же, заметил её взгляд.

— Может, здесь есть комната, где… не так жарко?

Первая её мысль была о будуаре, но так же нельзя!

— Я хорошо себя чувствую, — наконец проговорила она. — Не беспокойтесь.

— Как же я могу не беспокоиться о вас?

Евгений вновь поцеловал её руку.

— Вы же скоро станете моей женой.

Ещё один поцелуй — в предплечье.

— И мы надеемся прожить вместе, долго и счастливо.

Он двумя пальцами отодвинул её локоны, оголив шею, и поцеловал её за ухом. От этого действия Татьяна покраснела, стало словно ещё жарче. Она держалась из последних сил, чтобы не запрокинуть голову, подставляя себя его губам.

— Мы не должны… Что мы делаем?.. Так же нельзя…

— Что мы делаем? Мы любим друг друга. Я считаю тебя своей, а себя — твоим с той минуты, когда ты согласилась стать моей женой. Этого никто не изменит.

— Да, я люблю тебя, люблю, — прошептала она, склонив голову на его плечо. Она вдыхала аромат его одеколона, смешанный с его собственным запахом, чувствовала краешком оба его горячую кожу, и чувствовала, как в ней вместо успокоения вновь разгорается огонь желания.

Наконец он целует её, сжав в объятиях, и все мысли исчезают из головы. Она обнимает его за шею, чувствует, как напряглись его плечи, чувствует, как колотится его сердце. Он притягивает её ещё сильнее, так что в её лёгких почти не остаётся воздуха, разум затуманивается, но она не хочет разорвать их близость. Евгений отрывается от неё, но их губы совсем рядом, и она, судорожно хватая воздух, чувствует его тяжёлое дыхание.

Вдруг он подхватывает её на руки и устремляется к двери.

— А как же твой сюртук? Увидят же!

— Плевать. Главное, чтоб они нам не помешали, — усмехнулся он, и Татьяна тихонько смеётся ему в плечо.

Он относит её в спальню, опускает на кровать и запирает дверь в будуар. Да, теперь им никто не помешает! Татьяна, сев на постели, распускала волосы, когда Евгений вернулся в спальню, также закрыв за собой двери. Он быстро снял жилет и, отбросив его в сторону, навис над Татьяной. И вот уже она сама целует его, притягивает к себе, скользит руками по его волосам, по щекам. Торопливо рассёгивает пуговицу под воротником рубашки и обхватывает его шею, почти что обжигаясь.

Евгений в два ловких движения освобождает её от пеньюара, и он ворохом рюшей и кружев падает на пол. Татьяна порывается стянуть рубашку, но Евгений просто разрывает её и тоже отбрасывает в сторону.

— Тебе говорили, какая ты красивая? — шепчет он, целуя её грудь и живот.

— Много раз, — улыбается она. — Но не ты.

— Ты прекрасна, — выдыхает он ей в шею и опускает руку по её бедру. — У тебя такая нежная кожа…

Она закрывает глаза, сосредотачиваясь на ощущениях. Из её груди вырывается стон, когда Евгений находит ту самую точку между её ног. Но сейчас, когда это он касается её, ощущения словно в тысячу раз сильнее. Татьяна прикусывает губу и сжимает его горячие плечи, запоздало понимая, что он без рубашки. Он ускоряет движения, склоняется всё ближе к ней, задевает её соски, и она, громко застонав, напрягается всем телом, и удовольствие взрывается в низу её живота.

Татьяна медленно убирает с лица локоны и открывает глаза: Евгений стоит напротив и, не сводя с неё взгляда, расстёгивает брюки. Под этим пристальным взглядом она впервые смутилась, слишком непривычно, что мужчина видит её вот такой — на языке крутилось слово «порочной». Против воли вспомнились холодные бесстрастные ночи с князем, когда она молилась, чтобы всё быстрее закончилось и чтобы Господь быстрее послал ей беременность. Значит, она всю жизнь могла бы прожить так и не узнать подлинного удовольствия?..

— О чём ты задумалась? — прошептал Евгений, сев рядом.

— О том, как мне хорошо, — улыбнулась она, попытавшись прикрыться.

— Хорошо.

Он жарко целует её, раздвигая её ноги коленом, и от этого грубого прикосновения к такому чувствительному сейчас месту Татьяна выгибается, прижимаясь грудью к горячему телу Евгения. Он разрывает поцелуй и касается губами одного соска, пока ласкает рукой другой. Пальцы Татьяны сминают простынь.

Евгений входит в неё, и она вцепляется в его плечи. Немного саднит, но она быстро об этом забывает, погружаясь в море незнакомых ощущений. Он двигается размеренно, и ей хочется большего. Евгений словно слышит её мысли и приподнимает её бедра, так что её спина висит в воздухе, и Татьяна только плечами ощущает под собой кровать. Он ускоряет темп и врезается каждый раз до упора, она чувствует каждый его миллиметр, и ей и этого словно недостаточно. Ей нужно быть ближе, намного ближе…

В один момент он замер в ней на несколько секунд, и она с грустью подумала, что он закончил. Но тут он переворачивает её на живот и, прижимаясь грудью к её спине, резко входит. Татьяна громко стонет от острых ощущений, сжимая в руках простыни. Евгений чуть приподнимается, хватает её за волосы и впивается в её губы новым огненным поцелуем. Ей вновь не хватает воздуха, а он продолжает пронзать её, и она сдавленно стонет, не отрываясь от его губ. Наконец он отпускает её и, всё ещё держа её волосы в руке, чуть натягивает их, и Татьяна прогибается ему навстречу. Он остервенело врезается в неё, снова и снова, и она уже бесстыдно громко стонет, срываясь на крик, когда её снова накрывает волна удовольствия. Вскоре Евгений несколько раз грубо входит в неё до упора и останавливается, рвано дыша.

Он повалился рядом с ней, отёр лицо от капель пота, выступивших у него на лбу. Татьяна медленно перевернулась на спину и, придвинувшись к нему, положила голову ему на грудь.

— Я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя.

— Как думаешь, нас уже ищут?

— Пусть ищут, мы никуда сейчас не пойдём.