— Василь, это что за херня? — У Валеры на столе были разложены все те документы, что привлекли его внимание: и странные случаи анемии в больнице, сильно превышающие статистическую норму, причём только среди «здоровых» пациентов, и загадочная пропажа ребёнка, и совсем старые архивные документы с похожей на нынешнюю симптоматику – только там писали то отравление тяжёлыми металлами при работе в шахте, то «бред на религиозной почве», то, неожиданно, «аутоимунное заболевание неясного генеза».

— Ну про советские архивы и пропавших детей я тебе вряд ли что-то скажу.

— Нет уж, — Валера не дурак, даты в календаре считать умеет, — последнего нашли, когда ты уже здесь работал. Упомянуто даже было, что это ты его нашёл.

Василь тяжело вздохнул, уперся руками в стол.

— Слушай, не я его украл, и не я протирал ему кроссовочки и заправлял рубашку в шорты, пока он нарезал сорок километров по лесу. И нашёл я его не потому, что был причастен, а потому что в это время неподалёку трахал участковую, которая услышала детский плач и пошла выполнять профессиональный долг. Ты доволен?

Валера прыснул.

— С участковой? Серьёзно? Врач и мент, прямо-таки мини-соцнабор...

— Мы разбежались.

— И слава богу, не делай так больше. Ладно, — Валера вернулся к документам, — хер с ним с ребёнком и с советской макулатурой, что за дрянь с малокровными пациентами?

Василь отвёл взгляд, покусал губу, снова покосился на бумаги.

— Какое это имеет отношение к делу?

— Прямое! Или ты проверку захотел? Так вот я её устрою, как только мы разберёмся с происходящим и я сниму карантин!

— Ну устраивай, — вот так всегда, чем сильнее Валера злился, тем хладнокровнее вёл себя Василь. — У меня нормально всё, комар носа не подточит. А пациенты с анемией – ну так у нас полстраны с недостатком железа, климат, питание, сам понимаешь.

— И только у ничем не больных людей, которые в больницу легли с травмами? Серьёзно?

— Да. Странное совпадение, согласен. Но а чем ещё ты это объяснишь? Обвинишь меня ещё и в том, что я прихожу к ним по ночам с катетером, выкачиваю кровь и продаю её на чёрном рынке? Самому не смешно?

И правда, бред какой-то. Как и со скотом – бред же полный. И с детьми этими пропавшими...

— Чем возиться с этим старьем, лучше бы труп осмотрел.

***

Честно? Валера не понял, как это произошло. Ну, то есть, больной тихо себе умер, они засвидетельствовали смерть и оставили тело лежать до вскрытия, а оно возьми и... и Валера допустил бы, что они идиоты, что они ошиблись, но... живые люди так себя не вели.

Не вели себя, как зомби из фильмов. Не бились головой об стены до повреждения тканей и не направлялись в сторону любого движущегося объекта. Не могли не дышать и не моргать, двигались не так топорно, в конце концов, человек не мог быть жив с такой температурой тела.

У человека из разбитой головы кровь потекла бы куда сильнее.

Валера сначала кинулся помочь, хотел успокоить и понять, что можно сделать – он же врач, он должен лечить людей, а человек перед ним явно не был здоров, но... он накинулся на него так быстро, как не мог накинуться человек. Валера даже не успел ничего понять, как рухнул на пол, больно ударился спиной, а холодная рука сжалась вокруг его запястья. Взгляд наткнулся на глаза с фиксированными зрачками. Стало ясно, что этому человеку он уже ничего не должен.

Сердце замерло от осознания того, что он не может пошевелиться, что его тело больше ему не принадлежит, что оно может только болеть и перепуганно сокращаться.

Чувство бессилия заставило действовать – попытался вывернуться, отбиваясь от цепкой хватки трупа ногами. Валера ждал, что человек этот его укусит, но он лишь скользнул зубами по шее и расцарапал запястье – может, потому что Валера слишком много дергался.

— Слушай, мужик, я церемониться не буду. — Раздался из-за спины голос Василя. — Давай ты по-хорошему его отпустишь и отползешь в сторону.

Сердце разогналось, мысли хаотично пульсировали в голове, превращаясь в вязкую кашу. Валеру жёг изнутри страх, который заставлял ещё первобытных людей держаться подальше от больных и мёртвых, страх, который безошибочно определял, что перед тобой что-то не то, что-то инородное, чуждое людям.

Существо (нельзя было называть это человеком) резко повернуло голову на голос, отпустило Валеру, казалось, оставив ещё несколько синяков, и ринулось к Василю.

Василь почти что инстинктивно оттолкнул его в стену подвернувшейся под руку табуреткой, сбил на пол. Существо начало шевелиться – странно, неестественно, словно вообще не чувствуя боли, разворачивая конечности прямо противоположно тому, как они должны разворачиваться.

Василь подал Валере руку, помогая подняться, они вылетели наружу и захлопнули дверь.

Валера никогда так сильно не хотел ошибиться, но, черт, он слышал, как это нечто долбится всем телом о дверь и вздрагивал с каждым новым ударом, да и капли крови, пропитавшие рукав, явно давали понять – произошедшее реально.

Конечно, первым делом они принялись звонить в полицию – ну, не в скорую же. После этого умозаключения они переглянулись и их пробрал нервный, нездоровый смех.

В полиции их ожидаемо послали к черту. Валера нервно заглянул в список своих контактов, пока Василь пытался вызвонить участкового, и набрал единственного, кто хотя бы был в зоне доступа.

— Константин обещал приехать.

— Класс. А подружка моя не хочет. — Видимо, он говорил про участкового.

В дверь всё ещё ломились.

Константин был на месте через пятнадцать минут, но и они показались врачам вечностью.

— Еле нашёл вас, — он скинул пуховик и шапку прямо на пол, — он там? Ага, слышу. — В этот момент по коже под свитером пробежали мурашки – значит, всё это правда. — Он как вообще? Ну, быстрый, медленный, агрессивный или вялый?

Господи, это не могло быть реальностью. Это всё напоминало дурной сон. Такие снятся по вечерам, когда ты, простуженный, задремлешь в мерклом, жирном свете настольной лампы, положив голову прямо на рабочий стол. Он сейчас проснётся, и не будет никаких трупов и никакого Константина с... это же не может быть пистолет?!

Василь ответил первым:

— Быстрый и злой.

— Понял, — кивнул Константин; к нему ожидаемо подошёл Иван, — так. Василь, да? Нам нужна мокрая простыня. Сделаешь?

Он оценивающе посмотрел на них, словно пытаясь понять: можно ли доверить им Валеру, не произойдёт ли здесь чего-то плохого, пока он ходит? Спустя пару секунд он кивнул и быстрым шагом ушёл на поиски простыни.

Константин подошёл к Валере и подал ему руку, предлагая подняться на ноги.

— Не бойся. Сейчас мы разберёмся и можно будет идти пить чай. Или есть чего покрепче?

— Должно быть, — Валера взял Константина за руку, и тот помог ему встать. — Константин, что здесь происходит?

Их глаза почти что оказались на одном уровне, и Валера не был уверен, но, казалось, Константин абсолютно спокоен, словно он сталкивается с подобным каждый день.

— Пока не знаю, но обязательно выясню. Этот человек... он был болен той дрянью?

— Был.

Константин задумчиво хмыкнул.

— Ну всё, Вань, теперь нам не до вампира. Сначала предотвращаем зомби-апокалипсис.

— А премия будет? — Улыбнулся Иван.

— Конечно. Накину за каждого нейтрализованного кадавра.

И они, сука, негромко рассмеялись.

Остро захотелось вернуться домой и никогда больше не вспоминать о происходящем, но Валера понял, что теперь, когда все его знания об этой реальности больше не имеют к ней отношения, он так не сможет.

Вернулся Василь с объемным комом мокрой ткани в руках; от неё по рукавам его рубашки расползались тёмные пятна.

— Ага, вот так, давай. — Иван взял у него простыню. — Закроешь за нами дверь, ладно? Валерий, вам лучше отойти. Кость... не стреляй. Решим мирно.

И он едва успел сделать несколько шагов назад, как Константин одним движением открыл дверь, откинув...существо в сторону. Следом за ним зашёл Иван, и Василь послушно закрыл дверь.

Они переглянулись. Василь был удивлён и перепуган не меньше Валеры, но его чувства забила слепая решительность, взбитая с адреналином до пены. В конце концов, он не так давно работал на скорой и привык принимать быстрые решение в опасных ситуациях, чем Валера едва ли мог похвастаться.

— Ты понимаешь, что происходит? — Полушепотом спросил его Василь.

Валера не ответил.

Из-за двери раздался шум, как будто рухнуло что-то очень тяжёлое, и спустя буквально минуту Константин вышел так же уверенно и спокойно, как вошёл. Он не был с ног до головы перепачкан кровью, он не был растрепан, он даже не вспотел!

Валера, как раз таки вспотевший и растрепанный, нервно вздохнул, задумываясь о том, не стоит ли ему снова тяжело осесть на пол.

— Так, ну что, давайте поболтаем? — Ровно выговорил Константин.

***

Первым делом Константин предложил им выпить. Валера охотно согласился и вскоре ему полегчало, а вот Василь, несмотря на уговоры Константина, настоял на своём.

— Слушай, у меня в инструкции чёрным по белому сказано настойчиво предложить вступившим в контакт алкоголь, только если это не дети до шестнадцати и не женщины на поздних сроках. А эти инструкции писали не дураки, они очень облегчают жизнь людям.

— А что предлагается детям и беременным женщинам?

Константин недовольно нахмурился, опускаясь за шаткий, старый стол.

— Любое питье на выбор. Тебе советую крепкого сладкого чая.

Василя этот ответ удовлетворил; он кивнул и щёлкнул кнопкой на чайнике. Тот характерно зашумел, и шум приятно забил мысли и свежие, яркие воспоминания.

— Так, смотрите. Сейчас мы пройдём инструктаж и подпишем документики, а завтра попробуем выдать вам памятки и кое-какие средства защиты.

Василь принялся наливать чай в большую кружку, одолжив у Валеры термос с заваркой и выудив у него же один из «сникерсов». Он не хуже Константина понимал, чем сейчас можно помочь и мозгу, и организму в целом.

За окном сгущалась, чернела ночь. Света лампы в зелёном абажуре и мерклой лампочки на потолке едва хватало, чтобы разгонять тьму, но Валера с удивлением подумал, что ему довольно комфортно. Наверное, это было связано с Константином, который, казалось, не испугается и разберётся с самим дьяволом, ещё и аргументировав это должностной инструкцией.

— Смотрите, — он доверительно склонился к ним, положив руки на стол, — вы вступили в контакт третьей степени. То есть, не только видели, но лично трогали потустороннее и у вас есть свидетельства его существования, но оно никак на вас не повлияло.

— Вы уверены? — Хрипловато спросил Валера, заглядывая в его глаза – как будто он сможет понять, если Константин ему солжет.

— Валер, абсолютно. Иначе мы бы здесь чай не пили. Итак, сразу к сути: как дальше жить с этой информацией?

Следующие несколько минут он посвятил статистике, согласно которой вероятность вступить в контакт с потусторонним даже второй степени была крохотной, только если намеренно этой встречи не искать; что пытаться придать огласке существование компании равносильно тому, чтобы добровольно сдаться санитарам; что по завершению всей этой истории можно будет обратиться в компанию и получить психологическую помощь и более подробные разъяснения случившегося.

— Если есть вопросы, задавайте.

Василь нахмурился, а потом задал вопрос:

— И как от этого всего уберечься?

— Не лезть и носить серебро. Если я тебе расскажу, что именно не нужно делать это станет руководством к действию, так что... завтра выдам вам памятки и документы на подпись. Ещё вопросы? Тогда подскажите мне ваши фамилии, дату рождения и номер телефона.

Они с Василем послушно продиктовали Константину данные, Валера ещё пошутил, что, мол, может ещё три цифры со спинки карты назвать, но Константин в ответ лишь фыркнул.

Василь охотно ушёл, утомившись всей этой выверенной бюрократичностью (Валера подумал о том, что, возможно, на это и есть расчёт – если задокументировано и под подпись, значит, не страшно) а он замешкался – нужно было забраться в пуховик, выключить свет, закрыть кабинет, и Константин его окликнул:

— Стой. Можешь остаться ненадолго?

Он кивнул, беспокойно поджимая губы. Что ещё? Случившегося и так уже было слишком много, он не был уверен, что сможет уснуть этой ночью, и...

Пару секунд они просто помолчали, глядя друг другу в глаза, потом Валера отвел взгляд, словно обожегся.

— Я слушаю.

— Хорошо бы царапины обработать, да? Есть перекись какая-нибудь?

Как он вообще заметил? Валера растерянно посмотрел на свои руки и понял, что весь их разговор беспокойно теребил рукав, касаясь раненого запястья.

От мысли о том, что ногти мертвеца распороли его запястьк и какие-то частички грязи или кожи могли попасть в розовое мягкое тепло царапин, стало невероятно мерзко. Валера вздрогнул, думая о том, где бы взять что-то дезинфецирующее – желательно, не из стакана, который он держал в руке.

— Пойдёмте, — ему не хотелось оставлять Константина в кабинете с документами, к которым он уже проявлял интерес.

Валера взял ключи от кабинета Василя, открыл его, припоминая, что, кажется, как раз таки видел там перекись, включил свет.

Да, перекись там была. А ещё были влажные салфетки – все в свернувшейся крови. И крови было многовато – столько не натечет, например, из носа. И из пореза на руке не натечет.

— Неплохо так, — хмыкнул Константин. — Здесь словно пытались кого-то убить.

— Очень смешно, — мрачно ответил Валера, осознавая, что это вообще не то, что он хотел бы увидеть.

Он забрал с собой остатки перекиси и вышел, выключив свет, запер дверь – вроде как их там и не было.

— Как думаешь, что у него там произошло? — Спросил Константин, следуя за Валерой.

— Надеюсь, что ничего плохого.

Мало ли ебанутых людей может встретить терапевт в изолированном от общества посёлке? Валера, вон, пока на скорой работал, чего только не насмотрелся.

— Давай, — сказал Константин, когда они вернулись в кабинет, который занял Валера.

Константин осторожно перехватил бутылек и взял Валеру за израненное запястье, и он оказался на расстоянии ладони от него, и предпочёл не шевелиться, хотя легко мог отстраниться.

— Не опаснее, чем царапины кошек, не переживай. Просто немного глубже.

— Почему... это произошло? Он чего-то хотел? — Валера спросил, едва шевеля губами.

Царапины неприятно защипало, они покрылись горячей пеной, и он с облегчением подумал о том, что теперь в ранках не должно остаться ничего лишнего...

— Да нет, — то ли Константин подстроился под Валеру, то ли Валера под Константина, но они заговорили вполголоса, вторя приятному полумраку, — он не был не таким уж злым. Может, ты ему просто понравился?

Валера закатил глаза, ничего не ответив.

— Так что, ты больше ничего странного не нашёл? — Спросил Константин, начиная закрывать бинтом, найденным уже в кабинете, запястье Валеры.

— По сравнению с ходячим трупом – нет.

— А по сравнению с обычным жизненным опытом? — Понимающе спросил Константин.

— Сейчас покажу, — Валера протянул Константину ножницы из органайзера, чтобы тот смог отрезать бинт, и не смог не заметить, как аккуратно этот человек работает со смешной, в общем-то, раной. Обычно так возятся новички, которые увидели бинты и кровь впервые в жизни, но он-то действовал уверенно, и всё равно будто бы старался лишний раз не причинить дискомфорт. — Спасибо.

— Всегда рад помочь. Ну, что там у тебя?

Валера показал Константину не официальную документацию, но то, что ему удалось найти в местных СМИ касательно пропавших в разные годы детей.

Константин присвистнул.

— Нехило. Слушай, я так понял, у тебя на эти случаи есть документальные подтверждения, но показывать их ты не хочешь, да?

Черт, читает его, как открытую книгу!

— Верно.

— Это правильно, молодец. Тем более, мне и этого для работы хватит.

И эта его похвала невероятно разозлила! Словно Валера здесь на правах пса, которого потрепали за ушком, а не эпидемиолога из центра!

— Что-нибудь ещё? — Спросил Константин, записав себе в телефон информацию из новостей, что показал ему Валера.

Говорить ему или нет? А если не говорить, то потому что это внутренняя информация или потому что он опасается, что всё это правда бред и Василь прав? А даже если так, то... почему ему не плевать на мнение Константина? Почему он боится выставить себя придурком?

— Да, но только на словах. Повышенный процент пациентов, страдающих анемией, среди тех, кто госпитализировался с травмами, но не страдал хроническими заболеваниями.

— Насколько повышенный?

— Почти каждый первый пациент.

Константин задумчиво покивал, сощурился, вглядываясь в мутные тени, порождаемые мерклым светом лампы.

— Думаете, это что-то значит? — Не выдержал его молчания Валера.

— Думаю, это хорошо, что ты закрыл животных на карантин.

— А это ещё как взаимосвязано?!

— М-м-м, — Константин устало потянулся, и Валера, несмотря на слабое освещение, заметил и синячки у него под глазами, и то, как напрягаются сильные мышцы спины и плеч под тканью водолазки. — Можно чая себе налью?

— Да пожалуйста.

— Спасибо. Так вот, смотри, какая вырисовывается ситуация. В больнице в течение долгого времени появляются пациенты с анемией. Кстати, как долго? Ну, не всегда же так было.

Валера задумался, вспоминая даты в документах.

— Ну, месяца три-четыре.

— Ну вот. И эти месяца три-четыре животные были в полном порядке, так? Но как только закрыли на карантин первого больного, начал гибнуть скот.

И что, он теперь хочет сказать, что...? Нет, на совпадение это, конечно, не похоже, просто... это же всё бред.

Валера протёр очки и вернулся за стол к документам: ну да, выходило так, что сначала заболели люди, а спустя пару дней умер ягненок. Вовсе необязательна взаимосвязь этих событий, но какова вероятность того, что они произошли независимо друг от друга?

— И что? Почему хорошо то, что я закрыл скот на карантин?

— Потому что тот, кому нужна была кровь людей, побрезговал больными и перешёл на скот, а теперь, когда скот изолирован, он начнёт метаться в поисках нового источника крови. А значит, его будет легче поймать, — снисходительно пояснил Константин.

Валера устало откинулся на спинку кресла, снял очки и потёр виски.

— Не понимаю. Разве это не усложняет вам задачу? Так он... брал кровь в одном месте, а теперь может напасть на кого угодно.

— Нет. Он брезгливый, ему важно быть уверенным в качестве источника крови. В больнице он мог ориентироваться на медицинские карточки, на ферме все животные проверены и здоровы. Теперь он будет искать что-то, в состоянии чего можно будет убедиться. И ещё... корова так себе свидетель, плюс коров он выпивает досуха, а вот люди...

Константин нахмурился, будто в ходе этого рассуждения сам что-то понял, но, пожевав слова, не стал говорить их вслух.

— Н-да, нехорошая ситуация получается. Ты... можешь дать сделать заявление о том, что всем, столкнувшимся с симптомами... такими как слабость, головная боль, пробелы в памяти, головокружение, тревожность, беспричинный страх, бледность, звон в ушах... но без температуры, необходимо обратиться в больницу для осмотра?

Валера сначала подумал, что ему послышалось.

— Вы сами понимаете, что предлагаете и насколько это опрометчиво? Вы представляете, что здесь будет, с учётом слухов об эпидемии?! Да мы соберём здесь сотню ипохондриков, которые ещё друг друга перезаражают насморком и поносом на нервной почве!

— Ну да. А так где-то в посёлке может умереть человек из-за того, что ты отрезал нашего упыря от животной пищи...

Несмотря на усталость, Валера подскочил и хлопнул ладонью по деревянной столешнице:

— Вот манипулировать мной не надо! И обвинять в том, что я выполняю свои служебные обязанности – тоже! А упыря вашего я в глаза не видел, в отличие от дохлого скота, чтобы на основании ваших слов сейчас принимать какие-то решения!

Константин пожал плечами – широкими, крепкими – и замолчал. Валера погрузился в тишину с головой, прикрыл глаза, принялся вертеть в руках карандаш, чтобы не беспокоить больное запястье, и, наконец, сказал уже гораздо спокойнее и тише:

— Я дам внутреннее распоряжение. Если кому-то из медперсонала попадётся человек с такой симптоматикой, мне сообщат.

— Спасибо.

— Я не ради вас это делаю, — отстранённо ответил Валера.

— А можно ещё вопрос?

— Попробуйте, — неласково кивнул Валера.

— Меня очень беспокоят эти больные... если каждый из них встанет после смерти... выйдет очень паршиво. Как эта дрянь передаётся?

Гм. Валера сотый раз за день покрутил в голове симптомы и опрос больных. Он ведь так и не смог понять, как некоторые из них заразились. И можно ли было утверждать, что болезнь вообще передаётся от человека к человеку?

— Не знаю. Завтра придут анализы. Может, это вообще отравление тяжёлыми металлами или просто массовое помешательство...

— Хорошо. Позвони мне, как узнаешь. Не хотелось бы допускать повторения этой истории, правда?

«Хуявда», – мелькнуло в мыслях, но Валера не удосужился ответить.

— Боишься? — Почти что заботливо спросил Константин.

— Нет, мне же совершенно нечего бояться. — Он рвано выдохнул. — Нервничаю.

Константин понимающе кивнул.

— Давай останемся здесь на ночь? На случай, если... с кем-то из пациентов снова что-то случится. А то не хочется утром найти поседевших медсестёр. — Он улыбнулся.

— Не переживайте, они почти все и без этого уже седые. Но остаться, думаю, стоит.

— Отлично. Схожу наберу чайник.