— Ладно, чем быстрее мы с этим разберёмся, тем лучше. — Константин проверял подключение ноутбука, который одолжил у Валеры.

   Он расположился в квартире у Василя, не видя смысла тащить вампиреныша в штаб, если беседа всё равно пройдёт дистанционно – тем более, у Василя в квартире замечательно ловил интернет.

   В дверь постучали. Василь, задремавший сидя в кресле (вампирский яд в таких количествах – нелёгкая задачка для организма) даже не шелохнулся, так что Константин пошёл открывать сам.

   — Вот и я, — на пороге стоял Ваня, державший в руках небольшую сумку – на его шарфике, который наверняка связала мама, и шапке ещё не растаял снег.

   — Наконец-то, — нервно бросил Константин, — заходи.

   — Ты чего с утра такой взъерошенный? — Ваня улыбнулся, смахивая снег с одежды.

   — Нормальный я, — резко ответил он.

   «Взъерошенный», что это вообще значит?

   — Да нет, ты прямо на взводе.

   — Тебе кажется, Вань.

   — Переживаешь из-за того, что придётся с ней разговаривать и смотреть в глаза? — Вот сука, ещё и посмеивается.

   — Да плевать на неё.

   — Так плевать, ты места себе не находишь. — Ваня прошёл на кухню, заглянул в ноутбук. — Ты бы передохнул, пока она будет с вампиренышем болтать, а я как раз отчёты заполню.

   — Да вот ещё!

   Он повернулся к Ване, и Ваня, уже серьёзно, прищурив глаза, смерил его осуждающим взглядом.

   — Ты чего? Ты будто помолодел лет на пятнадцать, только не внешне, а внутренне.

   Это не было комплиментом. Пятнадцать лет назад Константин работал с охотниками, и вечно находился в заведенном, нервном состоянии, когда чутье отзывается истерикой на любое изменение в атмосфере, когда после случайного звука он был готов прямо сейчас кидаться в битву. Это он сейчас размеренный, спокойный, почти что непоколебимый. Тогда он был параноиком. Левые документы, заряженное оружие, невообразимые ориентиовки, ненадежные сязи, где каждый может оказаться предателем... Как только Наталия всё это терпела?

   — Да бред какой-то! — Он уперся руками в столешницу пытаясь заземлиться. — Блин, извини... Я очень плохо спал сегодня. Ещё и плечо ноет.

   — Неудивительно. Ты бы дёргался поменьше, с такой-то раной.

   Захотелось послать его, такого умного, нахер, но Константин не стал.

   — Ты нотации читать пришёл или помогать?

   — Да, — шутливо кивнул Ваня, а потом вдруг достал что-то из сумки. — Смотри. Подумал, что тебе понравится.

   Это была старая книга с шершавой выцветшей обложкой – названия было невозможно разобрать. Константин, нахмурившись, открыл её – и она любезно распахнулась на развороте, где Ваня (или не он?) оставил такую же выцветшую открытку советских времен в качестве закладки.

   Под ней обнаружилась иллюстрация уже знакомого Константину сооружения, состоящего из черепа, мехов и ленточек.

   Как интересно.

   «...местные зовут это "Хозяин леса". Он считается духом, но функционально больше похож на языческое божество, оберегающее или наказывающее людей, забредших в лес. Конструкция, изображённая на рисунке, представляет собой символическое изображение "Хозяина леса"... местные сооружают её, когда хотят попросить покровительства – считается, что он обязательно приходит в это искусственное "тело". Говорят, дух может исцелять людей, однако старожилы Выстюг не советуют обращаться к нему за помощью.. Впрочем, о его существовании сейчас мало кто помнит, не то, что просит о помощи...»

   Константин обернулся на вампиреныша, который сейчас, в тёплой рубашке Василя был больше похож на обычного подростка – он мог бы легко затеряться в хаосе школьной перемены, и Константин не понял бы, что имеет дело с вампиром; обернулся и прочитал данный отрывок вслух.

   Вампиреныш вздрогнул.

   — Где вы это достали? — Спросил он непослушным голосом.

   — Вань, и правда, где? — Нахмурился Константин, и Ваня ответил почти что одними губами, так, чтобы вампир не разобрал:

   — В библиотеке у ведьмы.

   — Мгм... Так и что, это правда? — Константин снова обратился к вампиру.

   Он промолчал.

   Блять, сука, он промолчал! И так непонятно, что здесь происходит, а тот, кто, кажется, что-то знает, молчит! И он несовершеннолетний не зарегистрированый и не проинструктированный вампир – то есть, Константину нельзя на него надавить сразу по двум гребаным причинам!

   Константин пролистал книжку ещё раз и отдал её их аналитику, про существование которой почти что забыл – она работала быстро, чётко, тихо и не создавала им проблем, несмотря на то, что это был её первый выезд.

   До зуда по всему телу хотелось что-то делать. Думать, анализировать, прямо сейчас кинуться в лес или в проклятую больницу собирать улики и сведения, допросить, в конце концов, гребаного вампира – но без Наталии с ним толком-то ничего и нельзя было сделать.

   Она начала звонок только через пять минут.

   Её лицо появилось из кучи пикселей на экране – она была одета в мягкий худи и, казалось, совсем не накрашена, и Константину стало интересно – это ей так комфортно или их этому учат на курсах «как вызывать доверие у подростков?». Просто... он помнил её совсем другой.

   Даже дважды "совсем другой". Сначала когда она была его – весёлой, резвой, уверенной, потом – когда она стала упырицей – злой, испуганной, надрывной, и вот сейчас – она снова уверенная, но куда более уравновешенная, чем раньше.

   Она ведь его тоже помнит и кичливым студентом, и истеричным параноиком, и сломавшимся бывшим охотником, который больше не знает, куда идти.

   Так странно, когда между вами такая долгая история, но всё, что вас сейчас связывает – ребёнок и, изредка, работа.

   — Так, давай начнём. — Сказала она после того, как представилась и объяснила, что вообще происходит. — Скажи пожалуйста, как тебя зовут?

   Константин остался сидеть на кухне тяжёлой тенью, так, чтобы всё слышать, но не бросаться в глаза.

   Вампир бросил на экран резкий недоверчивый взгляд, а потом сквозь зубы выговорил:

   — Мрак.

   Он что, серьёзно?!

   — Ага, — судя по интонации, Наталия не восприняла это серьёзно, но и спорить не стала, — а фамилия-отчество?

   — Мрак Мормагонович. Фамилии не было. Сейчас это уже неважно.

   Она спокойно покрутила ручку в руках где-то там у себя в офисе, спросила:

   — Почему?

   — От места, откуда я родом, ничего не осталось. И... никого.

   Здесь Константин начал слушать их особенно внимательно, а Наталия продолжила мягко настаивать на своём:

   — Как-то же ты был записан в свидетельстве о рождении?

   Он рвано выдохнул, почти что рыкнул:

   — Ну скажу я вам какое-нибудь... Святодубов, и что?! Вы это даже никак не проверите!

   Потребовалось приложить усилия, чтобы не подорваться с места и не прижать его к стенке для допроса.

   — Ты из поселения сектантов? — Влез Константин вперёд Наталии, чтобы немного ускорить ход разговора.

   — «Сектанты», — как-то смешливо фыркнул Мрак, — ну да, сейчас это так называют.

   — Можешь рассказать подробнее? Где ты жил, как тебя обратили? — Мягко попросила Наталия.

   Он дёрнул уголком губ, как-то растекся по стулу и закрыл лицо ладонями.

   — Это обязательно, да?

   — Да. Извини, это важно. Это для твоего же блага.

   Константин сжал руку в кулак. Хоть убейте, несмотря на аргументы и доводы, он считал, что сейчас у вампирской ассоциации слишком много прав, слишком развязаны руки. Мрак жрал живых людей и угробил несколько голов скота, а с ним цацкаются, как с несчастным ребёнком из неблагополучной семьи.

   Мрака спасал возраст. Будь он чуточку старше, и Константин бы уже нешуточно давил, а Наталия не была такой ласково-доброй. И Константин даже не был уверен, что кто из них на самом деле хуже.

   — Я из дальнего поселения. Ну, "сектантского"...

   Убедившись, что продолжать Мрак не спешит, Константин снова вклинился:

   — И во что вы верили? В чем была суть секты?

   Наталия неодобрительно глянула в камеру, а Мрак спросил:

   — Что будет, если я не буду отвечать?

   Наталия кратко рассказала ему про задержание до выяснения обстоятельств, которое может затянуться до самого его совершеннолетия, про серебряные цепи, святую воду, скудный паек исключительно по необходимости и прочие радости вампирского бытия. И Мрак начал рассказывать:

   — Мы... верили в то, что исследователи обозвали Хозяином Леса. К нам приезжали влиятельные люди за... исцелением. Я... можно не рассказывать, как это работает?

   «Нельзя», чуть было не выпалил Константин.

   — Почему нет? — Наталия все так же крутила ручку в руках.

   — Чтобы вы туда не пошли.

   — А что, жалко, что ли? — Константин улыбнулся.

   — Жалко. Вас. — Резко ответил вампир.

   — И что будет, если попросить его об исцелении? — Уточнила Наталия, и Константин подумал о том, что, наверное, начальство к нему прислушалось и подняло уровень аномалии до четырёх баллов, иначе едва ли она стала бы так ему помогать.

   — Оно начнёт вас... лечить. Несколько дней проведёте в психически-нестабильном состоянии, потом сляжете, ваш иммунитет будет... короче, она будет выжигать из вас болезни заживо своей лихорадкой, и, если вам повезёт, выздоровеете. И потом не будете болеть. Иногда даже бесплодные женщины после этого рожали детей.

   — А если не повезёт?

   — Умрёшь.

   — И что, всё?! — Вмешался Константин

   — Ну да.

   Так, класс, это нихера не сходится с тем, что они видели.

   — И что нужно было сделать? Просто загадать желание в окрестностях вашего поселения? — Константин потихоньку начал делать заметки в телефоне.

   — Нет. Небольшое жертвоприношение идолу. Несколько капель крови, просто чтобы... привлечь её внимание.

   «Её?», — отстранённо подумал Константин, но решил пока не спрашивать об этом вслух.

   — И как всё закончилось? — Настороженно спросила Наталия.

   Мрак помолчал с четверть минуты, и только потом продолжил:

   — Мы её достали. Помогали всяким богатеям, проверяли их на добродетели, а сами... стояли в стороне. Превратили сильную сверхъестественную сущность в... бизнес. И она решила испытать нас.

   Он снова затих, начал нервно кусать губы, и Константин решил немного ему помочь:

   — Ваши главные поняли, что не перенесут испытания и решили закончить всё преждевременно?

   — Ага. — Голос его стал совсем мёртвым, призрачным. — Напоили отравой даже детей, хотя... их... нас? Она никогда не трогала. Даже если вдруг кто-то забредал в лес, она же... их оберегала, пыталась... вывести.

   Вот и разгадка с делом о пропавших детях.

   — На тот момент ты уже был вампиром? — Негромко спросила Наталия.

   — Нет. — Он устало потёр виски, задел волосы и тёмные пряди закрыли его лицо от взгляда Константина. — Я ждал смерти вместе с остальными. А потом пришла... мама и заставила нас... пить чью-то кровь из чашки.

   — Вас было несколько? — Наталия подняла на него взгляд.

   — Дети, — догадался Константин.

   Мрак дергано кивнул.

   — Мрак, — Наталия впервые обратилась к нему по имени, — ты сказал "мама". Ты имеешь в виду свою биологическую мать?

   — Нет-нет-нет, конечно нет, — растерянно пробормотал он, — это как бы... она... была представительница воли Хозяйки...

   — Женщина? — Уточнил Константин.

   — Конечно, да. То, что вы зовёте Хозяином, тоже... когда-то было женщиной.

   Константин кивнул, и Наталия продолжила задавать свои вопросы:

   — Хорошо, что было потом?

   — Мы... уснули, и было... как в лихорадке. Наверное, как у тех, кто переживает испытание. А потом... проснулся только я.

   Голос его задрожал, тревожно, как шелест дождя по крыше.

   — И как ты... выжил? Чем питался?

   — Я... я не знаю, я просто... понял, что нужно делать. Взял осколок чашки, из которой мы пили кровь, и... они все уже были мертвы, а я нет, и...

   Он тяжело смахнул слезы с лица, вновь спрятал лицо в ладонях и замолчал.

   Они с Наталией переглянулись через камеры. Вампир, окрепший на крови мертвецов, вампир-падальщик... В последний раз он сталкивался с таким, ещё будучи охотником, а Наталия, наверное, и вовсе, о таком только читала в учебниках. Константин должен был испытать облегчение: он мог выпустить в такого вампира целую обойму, не то, что скромные пару пуль, и ничего бы ему за это не было, но... Константину стало не по себе.

   Вместо отвращения и страха он чувствовал только жалость и уважение к силе воле вампиренка, потому что даже взрослые вампиры-падальщики, дорвавшись до живой крови, редко могли удержать себя в руках.

   Вот почему скот заканчивался так быстро.

   Пока Наталия принялась успокаивать Мрака, Константин поставил вариться кофе. Вампиренышу нужна кружка, которую будет удобно сжимать в ладонях...

   И в этот момент у Константина зазвонил телефон.

   ***

   Утренние новости неизбежно обрадовали. Один из заболевших – твою-то мать – сбежал, ещё несколько пошли на поправку, один умер ночью – но нормально умер, с концами. Санитарка видела, как этой же ночью все больные встали и молча пялились в окно.

   А ещё лесник с утра нашёл человека, которого растерзал не то волк, не то бешеная собака, но это уже была просто новость из курилки, не имевшая отношения к делу.

   Да и помимо всего этого! Его практиканта буквально жрут заживо, вокруг происходит какая-то невероятная дрянь, а у него в квартире ночует человек, который... выглядит едва ли не опаснее, чем все вокруг.

   И судя по тому, что Валера впервые за долгое время начал чувствовать хоть какие-то эмоции от жизни – ему это нравилось.

   С этой причудливой мыслью Валера пошёл на обход к своим любимым пациентам из проклятой палаты. Он не ожидал увидеть там ничего нового. Измерит оксигенацию, посмотрит горлышки, возьмёт анализы и пойдёт дальше ждать развития событий, закрыв уши верными наушниками.

   Вот только развитие событий его опередило, и в палате он обнаружил не ряд послушных коконов из застиранных одеял, а... что-то другое.

   Больные сбились к стенке, а напротив, около перевернутой кровати, в странных судорогах бился ещё один пациент. Точнее, пациентка. Одна из женщин у стены зажимала шею, и Валера мог поклясться, что между её пальцев струится кровь.

   — Вышли из палаты! — Крикнул он, заходя внутрь.

   Ему попытались воспротивиться, но он и слушать ничего не хотел.

   — Вышли все нахер из палаты!

   Валера подлетел к пациентке, рухнул рядом на колени и принялся лихорадочно её осматривать – конечности странным, неправильным образом сокращались и будто бы менялись в форме, дыхание было резким и хриплым, правая рука была перепачкана в крови – на ней окрепли и заострились ногти. Глаза женщины будто бы... светились, как мерцают глаза диких зверей при попадании в них осколков света.

   Валера честно пытался ей помочь, но она откликнулась на его чуткие прикосновения и бросилась на него всем телом. Он скинул её с себя, хотя это оказалось сложнее, чем выглядело – она была сильна и весила как взрослый мужчина, а не измученная болезнью женщина.

   Хотел увидеть ещё что-то паранормальное? Пожалуйста, любуйся!

   Он подхватил штатив для капельницы, чтобы держать пациентку на расстоянии – по сравнению с ней, тот оживший мужик действительно был не злым и не торопливым, и начал пятиться в сторону распахнутой двери, надеясь, что она последует за ним.

   Тело её было деформировано так, что она уже не могла встать на ноги и передвигалась больше на четвереньках, и едва ли была похожа на человека в принципе – и она кинулась к нему.

   Отлично, и что дальше? Из идей были только подземные служебные коридоры, тут как раз недалеко...

   Чудом не упав на пол по дороге, Валера загнал её вниз – лампы здесь светили слабо, то и дело мерцая, а на многочисленных поворотах ютились старые коробки.

   Пока она пыталась сориентироваться, он чуть ускорил шаг, прикидывая, куда бы её загнать, и дрожащей свободной рукой набрал номер Константина – ну вот, снова.

   — К-Константин, у меня т-тут... — Сказал он в трубку после мучительного ожидания. — Можешь приехать? Я... это коридоры, там же, где был п-первый труп...

   Он нешуточно задыхался от бега – шутка ли, в его состоянии и возрасте, ещё и со штативом от капельницы, и чётко говорить не удавалось – да и, что уж, мысли его были заняты другим.

   Женщина... зарычала.

   Свет на мгновение погас.

   Сердцу было невероятно тесно в груди, а мысли из головы вытравил испуг.

   Валера врезал штативом наугад, вперед, потому что в темноте ничего не было видно – и наткнулся на пустоту и бетонный пол.

   Услышал этот жуткий, гортанный рык уже позади себя.

   Попытался повернуться, но с длинным штативом это оказалось не так просто, и он грохнулся на пол – тело отозвалось болью, – на одну высоту со своей пациенткой.

   Твою-то...

   Он попятился назад.

   Захотелось, чтобы сюда сейчас ворвался Константин с пистолетом и серебряными пулями, но нужно было помогать себе самому.

   Валера вспомнил про цепочку на шее, и в тот момент, когда это рычащее существо с острыми, как лезвия, ногтями, набросилось на него, он сорвал с шеи цепь и, не придумав ничего лучше, просто прижал к её лицу.

   Она завыла – страшно, почти по-человечески, отскочила в сторону.

   Валера, несмотря на мерклый свет ламп, никак не мог разглядеть, что происходит вокруг – он нащупал содранными ладонями шершавый пол, поднялся на ноги и побежал вперёд, не рискуя возвращаться за штативом – сейчас от него больше проблем, чем пользы.

   Существо продолжало двигаться за ним.

   Он то и дело натыкался на стены, едва ли понимая, куда вообще поворачивает, ориентировался только на звуки за спиной.

   Ему нужно было бы двигаться побыстрее, но желание выплюнуть лёгкие из груди с каждым движением ног становилось всё сильнее.

   Наконец, спустя долгие пустые коридоры, Валера распахнул первую попавшуюся дверь, захлопнул её прямо перед носом пациентки и прижался к двери спиной – так, чтобы нельзя было открыть.

   Вот же блядство!

   Черт... черт, да за что же ему это всё?

   Спустя какое-то время он услышал удар, словно что-то тяжёлое рухнуло на землю – и тут же подскочил.

   Нет! Нет-нет-нет!

   Всё ещё сжимая в руке цепочку, хотя дверь больше не пытались открыть, он выбрался в коридор и тут же наткнулся на Константина, державшего в руках пистолет.

   Кажется, пациентка была где-то впереди. Судя по чавкающим звукам, Константин её чем-то отвлек и сейчас был готов стрелять.

   Валера не выдержал, перехватил его руку.

   — Она же ещё живая! Она больна, она ещё чувствует боль, какого хера вы...! — Валера сорвался на лихорадочный, жаркий шепот.

   — Она опасна, — спешно ответил Константин, явно не ожидавший от Валеры такой выходки.

   — Она всё ещё мой пациент, и вы не посмеете...!

   Валера не договорил – Константин резко прижал его к холодной стенке и поцеловал – жадно, почти что до боли, почти что кусая, и Валера в этот момент забыл, чего он там боялся и о чем думал.

   Константин тут же отстранился, строгим жестом приказал не шуметь, и откуда-то из сумки достал внушительного размера сеть.

   Пистолет Валера обнаружил в своих руках.

   Сердце забилось ещё быстрее.

   Константин подошёл поближе и набросил на женщину сеть. Она зарычала, попыталась содрать её с себя, но этого Константин уже не допустил, аккуратно заключив её в серебряные цепи.

 — И куда... её? — Растерянно спросил Валера.

 — Ты врач, ты и решай! — Константин злился, придерживая женщину, что билась в сетях, как рыба, которую выбросило на берег.

 ***

   — Ты как, в норме? Не тошнит, голова не кружится? — Спросил Константин, осторожно касаясь внушительного размера царапины на брови Валеры.

   Неплохо она его отделала – а он даже и не понял, пока Константин не указал ему на ссадины, царапины и разбитые очки.

   Константин думал, что сейчас погеройствует, успокоит перепуганного врача, но...

   — Вы это серьёзно у врача спрашиваете? — Удивился Валера. — Я в норме, разберусь.

   Ну вот и славно.

   — С очками что-нибудь придумаешь? Может, у вас тут в больнице что-нибудь есть или...

   — Не переживайте, я с собой в такие командировки беру запасные. — Он говорил резковато, но спокойно, явно не нуждаясь в чьем-то беспокойстве.

   — Пригождаются?

   — Бывает. Просишь, например, людей в какой-нибудь деревне не нарушать карантин, а они по тебе как кулаком пройдутся... — Он немного помолчал. — Вот одежда моя точно в топку.

   — Я свожу тебя переодеться и взять очки, когда Ваня придёт по душу нашей волчицы.

   Валера не ответил, и они ещё немного помолчали – Константин оставлял ему время перехватить инициативу, понапирать с вопросами хоть бы о волчице, хоть бы о поцелуе в подвале, а когда устал ждать, заговорил сам:

   — Я, кстати, Ване так нос утру... Ну, я сразу сказал, что ты боец, а он не верил. Серьёзно, ты отлично справился.

   Валера тяжело вздохнул, зажмурился на пару секунд. Интересно, ему похвала Константина приятна? Смущает? Бесит?

   — Ну, если бы не вы... — Смущает. И, наверное, приятна.

   — Валер, я охотник на нечисть с многолетним стажем, а ты просто врач, который узнал о существовании аномального дерьма два дня назад.

   — Спасибо... — Запоздало выдохнул Валера, провел руками по кудрям, пытаясь заправить их за ухо. — Ну вот, даже волосы в пыли...

   — Да прекрати, отлично выглядишь, — Константин улыбнулся.

   Валера замолчал, а потом поднял взгляд на Константина и нахмурился:

   — Вы сами-то как? Нормально себя чувствуете?

   — А что, я так паршиво выгляжу?

   И через секунду он понял, что да, потому что принялся заваливаться куда-то на бок. Руки Валеры (действительно не слабые) мгновенно поддержали его, не дали рухнуть, помогли облокотиться на спинку дивана.

 — Сейчас, подождите минуту, — он смочил кусок марли ледяной водой и быстро приложил его к носу Константина.

 Марля напиталась кровью. Константин нахмурился:

 — Это почему?

 — Да кто ж вас знает? Остановится – полежите немного, вы бледный, как смерть.

 Голова правда немного кружилась и хотелось закрыть глаза. Валера бережными, заботливыми движениями вытирал натекшую кровь с усов и бороды Константина – тому стоило усилия не улыбнуться этому жесту.

 Хорошо, что он здесь, а не с вампирами. Не то, чтобы он не доверял Наталии, но... не хотелось быть укушенным. Наталия кормилась им целый год после обращения, и несмотря на всю эйфорию от вампирской слюны, его мутило от одних только воспоминаний о кошмарной слабости и гранатовом соке.

 — Сейчас чая сладкого вам налью и полегчает. — Негромко выдохнул Валера; его беспокойство не становилось меньше, и Константину нужно было что-то сказать.

 — Да ничего, так бывает.

 — Правда? — Островато спросил Валера, будто зная, что Константин лжёт.

 — Нет, но я не хочу, чтобы ты переживал.

 — Вы придурок, вы в курсе?

 — Да. — Ваня как-то даже шутил, что Константину не помешало бы сделать кепку с надписью «простите, у меня слабоумие, если я один, позвоните по номеру N-ской церкви пятидесятников» или что-то вроде того.

   — И что дальше планируете делать?

   — С тем, что я придурок?

   Валера прыснул:

   — С вашей работой.

   — Пойду искать вашего сбежавшего. Если он сейчас так же бегает на карачках и грызёт людей... скажем так, меня по голове не погладят.

 Валера задумчиво кивнул, а потом вдруг поднял голову:

 — А можно с вами?

 Константин на него посмотрел – на этого человека, который сегодня решительно кинулся помогать наверняка самому жуткому пациенту за его практику, который не побоялся помешать вооруженному человеку, которому хватило сил и смелости дать отпор полу-твари и который этого всего даже толком не испугался.

 Захотелось – снова – его поцеловать, и Константин не стал отказывать себе в удовольствии: убрал марлю в сторону и коснулся губ Валеры своими.

 На этот раз Валера ответил – сейчас ему банально хватало на это времени – неуверенно, чуть ли не боязливо, готовый в любой момент отстраниться...

 Константин почувствовал вкус собственной крови на губах, и она была на удивление... аппетитной; и впервые услышал в запахе Валеры – обычном запахе кожи с нотой пота, пыли и каких-то лекарств, цепляющую, травяную горечь.

 ***

 Выйдя из больницы, мысленно Константин невольно вернулся к Валере. Это было так странно – казалось, что вообще могло нравиться в этом человеке? А что-то нравилось. Этот шершавый, успокаивающий голос, горьковатая, травяная нота в запахе, тонкие, но удивительно сильные руки, в конце концов, острый кончик носа, который прелестно краснеет на морозе. Эта циничность, удивительно соседствующая с искренностью, неожиданная храбрость и готовность кинуться на помощь, эта увлечённость и профессионализм, это своеобразное чувство юмора...

 В конце концов, ему просто хотелось, чтобы Валера, с этими его полосатыми свитерами и тяжёлыми на вид очками, начал обитать где-нибудь в конторе, а лучше прямо у него в кабинете. Придётся, конечно, приводить его в жилой вид – разгрести завалы в шкафах, притащить кулер или хотя бы чайник, вернуть все те стулья и кресла, которые за годы отсутствия Константина растащили по соседним помещениям – в последний раз Константин был в кабинете, когда разводился с Наталией – нужно было где-то ночевать.

 Не слишком ли много усилий во имя туманной перспективы? Но, с другой стороны, рано или поздно это всё равно придётся сделать. Он все же планировал однажды уйти на пенсию, а не помереть где-нибудь в очередной командировке.

 От места, где с утра нашли растерзанное тело (спасибо Валере за наводки), он зашёл чуть глубже в лес. Ему было удивительно спокойно, хотя тишина и немая чёрная стена елей вдали должны были нешуточно бить по нервам. Чутье его будто бы задремало, свернувшись комочком где-то на дне груди – может, поэтому взгляд не сразу зацепился за кровавый след на снегу.

 Константин вышел к ещё одному трупу. Издалека тот выглядел просто кучей тёмного тряпья на белом полотнище снега, но ошибки быть не могло.

 Шею перегрызли едва ли не в первую очередь, и уже потом заинтересовались остальным содержимым тела. В убитом человеке он узнал знакомую учительницу из палаты... Премия за командировку таяла на глазах. Нихера они не справляются, вот что. Надо было просить подкрепление, пока не умер кто-нибудь ещё.

 Он внимательнее осмотрел тело. Этого не мог сделать дикий зверь. Константин бы сделал ставку на тварь вроде той, в которую превратилась несчастная больная...

 И не ошибся бы. Потому что ещё одна тварь, но уже почти полностью пережившая превращение, вышла к нему навстречу. Это было похоже на волка, но в нем ещё угадывалось что-то человеческое: то ли во взгляде, то ли в неправильно выглядящих конечностях...

 Константин подскочил с земли, угодив рукой в кровавый след, выхватил пистолет, и...

 Снова не выстрелил. Тварь не хотела ему вредить: то ли была сыта, то ли он был ей неинтересен, то ли... не видела в нём угрозы. Псевдо-волк подошёл к нему, обнюхал и... будто бы замешался, не понял, что ему следует сделать. Константин замер, не стал смотреть ему в глаза, глубоко вдохнул.

 Тварь ткнулась мокрым носом ему в ладонь и пошла дальше по своим делам. Константин не стал стрелять, потому что, в теории Валера прав, и это всё ещё человек. Его нужно было задержать – но в одиночку это слишком рискованно. Никакая группа из опера и священника не поможет. Здесь нужна минимум пара охотников!

 И это ещё предстоит доказать начальству.