Someday, I'll be big enough so you can't hit me

And all you're ever gonna be is mean

Зачарованный лес. Замок Белоснежки.

Белоснежка нервно ходила из стороны в сторону, заламывая руки, а Дэвид следовал за ней, пытаясь успокоить.

— Мне тоже не нравится эта идея, — примирительным тоном говорил он, — но…

— Не нравится? — воскликнула та, резко остановившись, — Дэвид, это же безумие!

Её белое одеяние, представляющее собой нечто вроде роскошной ночной рубашки, слегка задрожало от порыва ветра. Принц приблизился к ней и положил ладонь на округлившийся живот:

— Знаю, поверь мне. Но выбора нет. Только так мы сможем обезопасить Эмму.

Последнее слово он произнёс дрожащим шёпотом. Глаза Снежки наполнились слезами. Она на мгновение зажмурилась и кивнула.

— Можем ли мы верить Тёмному магу? — сдавленным шёпотом спросила она.

Дэвид вздохнул и отошёл к окну.

— Я бы хотел ответить тебе, что да, но ты прекрасно знаешь, что здесь вопрос доверия уступает перед временем, которого у нас нет. Реджина может выпустить Тёмное проклятие совсем скоро.

— Ну почему, почему ей нужно быть такой… злобной, подлой, такой жалкой?

Конечно, Белоснежке было известно об истинных причинах злобы своей мачехи, но теперь, когда на кону была жизнь её ещё не рожденной дочери всё сильно изменилось…

Принц посмотрел на неё:

— Послушай, понимаю, что ситуация выглядит безнадёжной, но зато разлука не будет долгой.

— Это правда, — слабо кивнула Снежка, — возможно это лучшее, что нам может предложить магия.

— Хотя для Эммы пройдёт гораздо больше времени, — более мрачным тоном отметил Дэвид.

Они вновь переглянулись. План Тёмного мага и пророчество нависли над их судьбой. Разве они могли ей сопротивляться?

«Когда дитя истинной любви в своем двадцатипятилетнем возрасте выразит своё согласие у алтаря будет остановлено зло, что кажется непобедимым».

***

Пятнадцать лет назад.

Детский приют за границей Зачарованного леса.

Унылый пейзаж прибрежного городка открывался в окно массивного дома, который вдова Ингрид превратила в приют около десяти дет назад. В этих окрестностях не происходило ничего необычного, ничего странного, ничего нового. Несколько бедных домишек, разрушенные улочки и крохотный порт, в который раз в месяц, если повезет, приплывают корабли за кое-какой провизией. Жителей не интересует ничего, кроме унылого быта и однообразной рутины.

(да и откуда им знать, что это действие магии, окружавшей весь город и при том отсутствующей в нём вовсе?)

— Я доберусь до тебя, Свон! — раздаётся противный голос какого-то мальчишки в коридоре дома приюта.

Белокурая девочка несётся по первому этажу, огибая стулья и кресла. Она точно знает, что, если остановится — ей не жить. Потому что это законы приюта. Потому что уже сейчас ей приходится быть взрослой, ведь рассчитывать на полоумную Ингрид едва ли возможно.

За голосом мальчишки раздаётся ещё по меньшей мере десяток одобрительных возгласов.

К счастью, девочка вовремя сворачивает за угол и влетает в убогую кладовую за ярко-жёлтой дверью, быстро закрывшись изнутри.

— Эмма! Эй, Эмма! — раздаются насмешливые голоса, — выходи поиграть!

Она дышит часто-часто, но едва слышно, прикрыв рот рукой. Им неизвестно, что она здесь, так что лучше не давать повода обнаружить себя.

— Проклятье! Неужели она выбежала во двор? — раздаётся девчачий голос. И после некоторых обсуждений Эмма слышит многочисленный топот, сообщающий о том, что преследователи ушли.

Но она не торопится выйти из укрытия.

В конце концов, зачем?

Ей и тут неплохо.

— Однажды, я буду жить в большом старинном городе, а всё, что останется вам — это быть такими же жалкими, — шепчет она себе.

Темнота кладовой пугает. Но не больше чем перспектива очередной драки.

— И я буду большой и сильной, что вы не сможете навредить мне, — прибавляет она и на целое мгновение действительно верит собственным словам.