Китобои любят покушать. Они особо не привередливы в еде — жизнь приучила радоваться мелочам, вроде консервированных солёных (почти до морской горечи) миног или пресного овощного супа с китовым мясом (или без мяса вообще — даже костей для навара периодически нет). Но это не значит, что они откажутся от чего-нибудь вкусного, если таковое перепадает им на заданиях.

      Проникнувший в поместье текущей цели с чёрного хода Фишер крадётся в направлении кухни, через которую мог попасть в зал. Но, попав на кухню, он вдруг остановился и замер. Даже сквозь маску он, казалось, чувствовал царящие там ароматы. В животе у ассасина недовольно заурчало. Ну да, во рту с утра не было ни крошки, даже позавтракать не успел, его сразу отправили на задание.

      На краю стола соблазнительно лежала персиковая тарталетка. Румяная, пышная, исходящая едва заметным паром, она будто ещё недавно была в печи.

      Наёмник сглотнул слюну. Когда он в последний раз ел тарталетки? Наверное, лет сто назад. Может, дольше. Может, вообще никогда.

      Фишер тоскливо вздохнул, глядя на тарталетку несчастным взглядом безответно влюблённого. Мастера говорят, что перекусывать на работе нельзя, они говорят, мол, вот выполни задание, и можешь раздобыть себе жратвы по пути домой. Или сразу вернуться в убежище. Но новобранец уверен, что сами они во время миссий втихомолку вовсю жрут!

      Ассасин осмотрелся. Вокруг подозрительно никого не было, хотя сквозь деревянные стены он слышит шум шагов и голоса переговаривающихся о чём-то слуг. Повар же был вырублен наёмником и спрятан в винном погребе.

      Взгляд китобоя предательски упал на манящую тарталетку, которую, видимо, специально приготовили для хозяина, но почему-то ещё не отнесли.

      Может быть?.. Нет, сначала задание! Но оно перебьёт аппетит! А тут тарталетка! Горячая! Свежая! Вкусная! Она остынет, пока он с целью разберётся!

      Фишер зажмурился, с почти слышимым хрустом отворачиваясь. Задание! Цель! Устранить! Всё остальное потом!

      Ассасин заглянул в замочную скважину двери, ведущей в коридор, соединяющий кухню и зал. Никого. Можно пройти. Идеальный шанс, чтобы пройти.

      Но мысли всё равно возвращались к тарталетке. Желудок скрутило голодным спазмом, и тот выдал громкий вой умирающего кита. Наёмник юркнул под ближайший стол и замер, испуганно вертя головой. Как бы никто не пошёл проверять, что там был за шум.

      — Бездна! — придушенно прошептал новобранец. Так спалиться надо уметь! Но прошла минута, затем вторая, а никто так и не явился.

      Фишер облегчённо выдохнул. Нет, так не пойдёт. Если он хочет выполнить это задание, ему просто необходимо что-нибудь съесть, иначе организм его опять подведёт, но уже в самый ответственный момент. Этого нельзя было допустить!

      Договорившись с самим собой, китобой, не покидая укрытия, нащупал вожделенную тарталетку, приподнял маску на лоб и жадно впился в мягкое тёплое сладкое тесто, зажмурившись от удовольствия. Начинка медленно стекала по его подбородку.

      Сорокалетняя умудрённая жизнью служанка Дороти много повидала на своём веку. Она служила у разных хозяев, терпела их разное отношение к себе. Она видала разнообразных убийц, приходивших за её нанимателями. Женщина не особо жалела зарвавшихся от вседозволенности аристократов, а потому философски относилась к необходимости искать новое место работы по причине смерти предыдущего работодателя. Поэтому, когда она открыла дверь, чтобы забрать тарталетку для господина, и встретилась взглядом с круглыми глазами сидящего под столом парня в сером макинтоше с противогазом на лбу и заляпаной персиковой начинкой физиономией, то всё поняла правильно и молча закрыла дверь обратно. «Кажется, пора искать новую работу», — меланхолично подумала Дороти, идя в комнату для слуг. Хозяин свою тарталетку сегодня определённо уже не увидит.

      Джордан степенно вкушал виноград, развалившись на мягких алых бархатных подушках на диване, и довольно щурился, как кот, нализавшийся сметаны. Приятную атмосферу немного портило недовольное пыхтение перетаскивающего в укромное место трупы Уолтера.

      — Ты бы хоть одну перчатку бы снял, — укоризненно произнёс новичок, с облегчённым выдохом швыряя очередное тело в ванную комнату. — Мало ли за что ты своими руками хватался, а теперь тянешь их в рот. Это не гигиенично!

      Мастер недовольно поморщился и, приоткрыв один глаз, посмотрел на напарника.

      — Давай работай и не болтай, ты ещё не все трупы перенёс, — сказал он, отмахиваясь.

      Новобранец с такой позицией согласен категорически не был. Он изрядно устал и сильно раздражён, а вид довольного жизнью наставника только подливал ворвани в огонь.

      Уолтер, мрачно глянув на ассасина, недолго размышлял над тем, как испортить тому настроение. В конце концов, тема была прямо под носом. Хитро ухмыльнувшись уголком рта, новичок глубоко вздохнул и, восстанавливая в памяти лекции, которые ему в своё время читали в Академии Натурфилософии, начал повествование:

      — Джордан, а ты знал, что многие болезни передаются фекально-оральным путём, то есть, через грязные руки и фрукты? Например, самый банальный брюшной тиф, поражающий лимфоузлы тонкого кишечника, нарушая тем самым его функции, способствует возникновению бактериемии, которая в свою очередь проявляется симптомами интоксикации и характерной сыпью…

      — Ой, не начинай! — простонал китобой, кинув в занудного напарника, также выполнявшего роль своеобразного штатного медика, виноградинку. — И вообще, Мастер говорил, что многие яды на нас не действуют!

      — Яды да, а вот насчёт эндо- и экзотоксинов, которых выделяют некоторые бактерии в процессе жизнедеятельности в организм, я бы не был бы так уверен, — произнёс Уолтер, скрестив руки на груди и сурово нахмурившись. — К тому же, у нас лишь часть сил Дауда, и то, что на него подействует с ослабленным эффектом, нас может убить.

      Он не расскажет о том, как легендарный Клинок Дануолла чуть сам не стал жертвой ботулизма, съев где-то испорченных консервированных заливных угрей. Новобранец тогда всерьёз испугался, думал даже, что поседеет раньше времени. К счастью, глава китобоев оказался крепче (возможно, не без влияния Бездны), поэтому болезнь прошла легче, чем могла, а ещё удивительно быстро и без осложнений. Но как же его, бедного, мотало! Медик вздрагивает всякий раз, когда вспоминает жуткое зрелище ослабленного, уязвимого, снедаемого лихорадкой беспомощного Мастера.

      Наёмник хмуро посмотрел на напарника. Тот всё так же сурово и укоризненно смотрел в ответ. Джордан с сомнением перевёл взгляд на не повинную ни в чём зелёную виноградинку, потом снова на Уолтера, и тяжело вздохнул, отбрасывая ягоду обратно в миску.

      — Ладно, я понял, — недовольно буркнул ассасин, с кряхтением поднялся и под взглядом довольно улыбающегося новобранца неохотно пошёл тому помогать.

      После они на двоих разделили остатки фруктов. Новичок рассказывал, как и чем их обрабатывать, а также говорил о важности мытья рук перед едой. Его товарищ сначала честно пытался внимательно слушать и не кривить физиономию, но потом всё-таки не выдержал и запихнул медику спелое гристольское яблоко в рот, с усмешкой произнеся:

      — Заткнись и жуй уже, зануда.

      Дауд задумчиво жевал грушу, выслушивая заказ подобострастно улыбающегося аристократа, возжелавшего устранить конкурента. Клинок Дануолла смотрел на него флегматично с лёгким, почти незаметным налётом презрения, как на червя под ногами. Но червя богатого. Тот был готов щедро заплатить за услугу, так что ничего не поделаешь. Надо работать, надо зарабатывать деньги, чтобы обеспечить своих людей всем необходимым. И даже, может, чем-нибудь чуточку большим.

      Глава китобоев знает, за его спиной стоит Томас, заменяющий ушедшую на задание Билли. Он стоит, не шевелясь, как примерный солдат. По его маске нельзя сказать, куда конкретно смотрит ассасин, но Мастер-то знает, что он сверлит тоскливым взглядом вазу с фруктами, такими близкими и такими недосягаемыми.

      Нет, наёмники не голодают — он им такого не позволял — но и особого разнообразия в питании у них нет. Впрочем, бывает намного хуже: Марко как-то рассказывал о том, чем кормят большинство рядовых смотрителей, так что никто не жаловался.

      Но от консервов, если их есть почти каждый день, затошнит кого угодно.

      Клинок Дануолла кивнул своему помощнику, позволяя уладить формальности, а сам ловким незаметным движением сцапал ещё одну грушу, пряча её за спиной.

      Когда китобои перенеслись на крышу, Дауд молча протягивает фрукт Томасу.

      — С… спасибо, Мастер, — удивлённо и в то же время радостно благодарит помощник.

      — Перекуси и за работу, — приказывает глава наёмников и исчезает.