— Рота подъём! — разнёсся по спальне китобоев зычный голос дежурившего сегодня Леонида. — Завтрак никого ждать не будет!

      Наёмники просыпались. Кто-то с тихим стоном медленно выползал из-под тёплого одеяла в холодный враждебный мир; кто-то в таком же одеяле умудрился запутаться и, скатившись с матраса, тщетно пытался выбраться; кто-то уже бодро одевался; кто-то, душераздирающе зевая, сидит на своём спальном месте и пытается осознать себя во времени и пространстве или просто проснуться. Один из ассасинов, однако, подниматься не спешит. Он завернулся в одеяло как в кокон — одна только макушка торчит — и свернулся калачиком, высунул одну руку и показал неприличный жест.

      — Финн! Тебе, что, особое приглашение нужно? — строго спросил Леонид, подходя к пытающемуся заснуть китобою.

      — Отвянь! — приглушённо ответила ему одеяльная гусеница, сжавшись сильнее. — Я только три часа назад пришёл! У меня выходной!

      — Понял, — уже намного тише сказал дежурный. — Как хочешь. Но завтрак никого ждать не будет.

      — Да-да, я помню, вали-и уже! — страдальчески простонал ассасин-мастер.

      — Лео, — позвал наёмника Марко, так же заворачиваясь в одеяло, — будь другом, меня к обеду разбуди, пожалуйста. У меня тоже выходной, я с ним, — он указывает на кокон Финна, — пришёл.

      — Понял, — со вздохом ответил Леонид и послушно отступил. Он пошёл гонять других сонь.

      — Джордан, ты опять мухлюешь! Этот туз уже вышел! — возмущённо сказал Томас.

      — Как он мог выйти, если он у меня с самого начала был? Я его только сейчас положил! — возразил означенный китобой.

      — Врёшь! Ты просто обнаглел настолько, что уже в открытую жульничаешь! — кипятился наёмник. — Не надо мне тут заливать! Я точно помню, этот туз уже вышел!

      Шулер хотел, было, ответить, дабы отстоять свою невиновность, но тут вмешался Миша.

      — Джордан, Томас прав, этот туз уже вышел, — спокойно произнёс он, а потом с насмешкой добавил: — Теряешь сноровку, дружище.

      Остальные игроки поддержали согласными смешками и подтвердили обвинения. Ассасин-мастер обиженно поджал губы, но спорить не стал, молча склонив голову в знак поражения. По сложившейся традиции, он положил карты на стол, извинился и ушёл.

      Сегодня просто не его день. В следующий раз он постарается получше, ведь по неписанным правилам из-за стола никого не гонят, даже заядлого шулера вроде него. Только если поймают, как сегодня, тогда да, изволь сложить карты и уйти. Он и ушёл.

      — Какие новости? — спросил пришедший в лазарет Дауд, едва заметно поморщившись. Он не любил это место. Здесь пахло едкими травами, лекарствами и кровью.

      — Да, вчера к нам Коулман с сотрясением притащили, — замещающий штатного медика Закари указал на одну из коек, на ней одеяло переползло и скомкалось у изголовья, из-под него торчат голые согнутые ноги, — будет лежать у нас недели две. Билли уже можно допускать к дежурствам, но на задания выпускать мы с Уолтером не рекомендуем. Даниэля я тоже уже отпустил, но ему тоже лучше пока пару дней не покидать базу. Чучундрика и Фишера их наставникам я уже сдал. У Доджа лихорадка, пройдёт через пару дней. Наши «герои», — ассасин-мастер позволил себе насмешливую нотку, — уже очухались и пытались дважды сбежать из-под надзора.

      Клинок Дануолла усмехнулся. «Героями» китобои прозвали Стивена и Брендана — парочку лучших друзей за их любовь к риску и нелюбовь к лечению. Впрочем, обоих можно назвать везучими сукиными сыновьями, поскольку уже третий раз они вылезают из смертельной задницы, отделываясь царапинами, синяками и лёгким испугом. В этот раз, правда, им повезло меньше — у одного вывих плеча, у второго треснуты рёбра. Но они оба всё ещё слишком легко отделались.

      — Как там Скотт? — спросил с едва заметной ноткой беспокойства глава наёмников.

      — Пока не очнулся, — Закари сожалеюще покачал головой. — Уолтер говорит, если к концу недели в себя не придёт…

      — Я понял, — перебил Дауд. — Ещё что есть?

      — Нет, пока всё, — ответил помощник штатного медика, а потом вдруг замер, словно что-то вспомнив. — Хотя нет, погодите.

      Он подошёл к столу, покопался в одном из ящиков и протянул своему главе смятый лист бумаги, на котором небрежной скорописью написан список.

      — Вот, Уолтер просил передать.

      — Хорошо, — кивнул Клинок Дануолла и ушёл, на ходу пытаясь разобрать почти нечитаемый почерк.

      Акила с унылым видом медленно чистил морковь.

      — Я понимаю, тебе тут не особо нравится, но ты не мог бы работать шустрее? — недовольно спросил помешивающий в огромной кастрюле суп Райан у проштрафившегося в очередной раз новобранца, после обратился к своеобразному коллеге: — Андрей, что там с твоими тивианскими котлетами?

      — Почти готовы! — отозвался означенный новичок, следя за шкворчащим на сковородке блюдом.

      Китобой-шутник же недовольно фыркнул, но задвигался быстрее. Делать решительно ничего не хотелось. А ведь ему ещё посуду за всеми мыть…

      Патрик, утирая тыльной стороной ладони выступающие слёзы, тихо шмыгал носом, фыркал, но упорно дорезал очередную луковицу. Штатный повар тяжело вздохнул.

      — Ты бы смочил лезвие холодной водой, тогда так жечься не будет, — посоветовал он.

      — А раньше ты сказать не мог? — недовольно вопросил ассасин-мастер.

      — А ты сразу спросить не мог? — в тон ему произнёс Райан. И как только Дауд умудряется работать с таким скопом идиотов?

      — А ты бы ответил? — медленно кипятился Патрик, сжимая нож.

      — Э-э-э, ребят, давайте жить дружно, — попытался осторожно вклиниться Андрей.

      — Умолкни! — рыкнул на него режущий лук наёмник, переключаясь на новый раздражитель.

      Акила, ощущая накаляющуюся обстановку, замер, отложил нож и морковку и постарался не отсвечивать, медленно двигаясь к выходу, чтобы в случае чего найти кого-нибудь из старших, иначе они все лишатся обеда.

      — Ладно-ладно, успокойся, — китобой-миротворец поднял руки, показывая, что сдаётся.

      Патрик, под укоряющим взором промолчавшего дабы не усугублять конфликт Райана, смочил лезвие ножа и с угрюмым выражением лица принялся за работу. Похоже, опасность миновала.

      Акила вернулся к морковке, дабы не провоцировать и так недовольного штатного повара.

      Рикард, неловко изогнувшись, кое-как сумел парировать удар наставника и отскочил, разрывая дистанцию. Он тяжело дышал.

      — Да гарпун тебе в задницу! — выругался Федор и недовольно спросил: — Ты раньше танцором был, что ли?

      — Нет, — ответил насупившийся новичок.

      — Тогда объясни мне, чего ты изгибаешься, как портовая шлюха?

      — Потому что с этими вашими стойками по-другому не получается! — вспылил покрасневший ученик.

      — Пф! Значит, у других новичков всё получается, и только у тебя одного ничего не выходит, так что ли? — вопросил гневно пыхтящий наставник.

      — Ну… — новобранец потупился, и честно признался: — я просто не понимаю, как вы все это всё делаете.

      Федор, быстро остывая, тяжело вздохнул и сказал:

      — Ладно, давай-ка сделаем перерыв на пять минут и попробуем немного по-другому.

      Ассасин-мастер был, говоря откровенно, плохим учителем, что в прошлом, когда он плавал на китобойном судне, что сейчас. Ну, не его это — возиться с молодёжью. Он уже не раз жалел, что притащил Дауду Рикарда. Клинок Дануолла с фантазией подошёл к вопросу о наказании, когда велел самому китобою заняться обучением новичка. У наёмника теперь нет выбора, поэтому он постарается сделать всё, чтобы выучить мальца максимально хорошо. Ведь если он потеряет своего невольного ученика, то это навсегда останется на его совести. Федор очень не хотел вешать на душу ещё одну смерть, поэтому и взял этого мальчишку с собой.

      Очередной день подходил к концу. Многие ассасины начали готовиться ко сну. На полу, на матрасе спать было не то чтобы удобно, но в целом никто не жаловался.

      — О-отбой! — рявкнул Леонид, гася свет. Завтра всех поднимать будет уже Шон.