***

Мысленно признавая в себе долю нетерпения, Айзава снова обвёл глазами дом, задержал взгляд на камине, на собственных руках. Клинки были уже давно начищены, горячительное — куплено.

Время тянулось как-то слишком уж медленно.

Он выдохнул, задумчиво подбросил ещё полено в камин. Смерил взглядом пламя, смерил взглядом помещение в который раз, и, в который раз — шагами.

И, едва привычную тишину потревожил лёгкий стук в дверь, резко вскинул голову.

Возможно, сквозь мерное потрескивание огня в камине он бы и не расслышал этого почти невесомого звука.

Но последние пару часов он, пожалуй, только его и ждал.

Айзава мельком выглянул в окно (дверь через него в такую темень не просматривалась) и, глотнув суховатым горлом, отпер дверь.

— Я по адресу?

Знакомые зелёные глаза, яркие даже в безлунную ночь, хитро выглянули на него из-за двери, пряча смех и, пожалуй, долю робости. Айзава, фыркнув, приветственно кивнул и шагнул в сторону, освобождая ему путь.

— Ещё бы.

Немного неуверенно — как будто был здесь впервые — Мик ещё раз глянул на Айзаву и, легко коснувшись рукой дверного косяка, ступил внутрь.

— Как служба? — вопрос сорвался с языка быстрее, чем Айзава бы осознал, что спросил.

Мик в ответ — отчасти удивлённо на него покосившись — хихикнул и, более уверенно забравшись в уже полюбившееся ему кресло, отозвался:

— Как всегда. Ты точно о работе хочешь поговорить? — смешок сплёлся с треском огня.

— Вообще никакого желания, — признался Айзава — признаваясь заодно и в собственном ощущении неловкости. Та испаряться, судя по всему, пока не спешила. Но почему-то от этого признания стало даже как-то проще. Фыркнув под нос, он почесал шею и, поймав себя на желании промочить горло, невольно напомнил сам себе о цели их встречи.

Одной рукой захватив обе бутылки эля, купленного им накануне, другой Айзава подтащил табуретку от стола к креслу и встретился с взглядом Мика.

— Не забыл же?

Мик, моргнув, повёл губами в улыбке, всё-таки выдавая несмелость.

— Конечно, нет. Но…

Замявшись, он подобрал ноги под себя, не в силах, однако, оторвать взгляда от бутылок. Айзава позволил себе приподнять угол рта.

Мика порой нестерпимо хотелось сравнить с ребёнком — но отчего-то не поворачивался язык.

Мику — слишком часто одерживавшему верх без единого усилия — явно недоставало детской наивности.

Заправив прядь за ухо, он глянул на бутылки ещё раз, опустил взгляд. И, всё-таки решившись, пробормотал тише:

— А как обычно… пьют? В смысле, — он неуверенно сцепил пальцы, — Не в буквальном.

— Ну, — Айзава пожал плечом, — Я-то обычно один выпиваю. Не считая хозяина таверны, который мне дольёт, если по карману придётся. Не лучший я в этом деле советчик. Но…

Он ухмыльнулся, качнув бутылкой в руках.

— Можем просто, ну, начать говорить, например, а там как пойдёт. Просто поболтать же никто не мешает? Там и раскачаемся, глядишь.

— Вау, — Мик удивлённо моргнул, подняв глаза, и в его улыбке явственно промелькнула хитрость, — Не думал, что ты предложить говорить первым так скоро.

— Что, инициатива наказуема? — оскалился Айзава, на секунду позволив себе спрятать взгляд в плескавшейся о стенки бутылки тёмной жидкости.

— Ладно, ладно, прости, — рассмеялся Мик, взмахнув рукавом, — Я начну тогда. Хм…

Он задумался на секунду, окинув Айзаву пристальным взглядом. Айзава поборол необъяснимое желание распрямить спину.

— Как день провёл? Чем занимался?

— Кхм.

Айзава уж точно не планировал озвучивать, что значительную часть дня, помимо уже привычного дневного сна и не совсем привычного похода в таверну за двумя бутылками эля, он не занимал себя ничем сверх мыслей о грядущем.

— Ничем таким.

— И всё? Не задался разговор, — беззлобно хихикнул Мик и — как будто умышленно не уделяя внимания повисшему молчанию — потянулся в кресле. Айзава, фыркнув, закинул ногу на ногу, оглядев лицо напротив.

Ему только чудилось, или его собственная не слишком мастерски скрытая неловкость этого святого откровенно забавляла?

— Предлагаю всё-таки начать пить. Ничего не мешает совмещать.

Айзава небрежно взвесил одну из бутылок в руке и глянул на Мика.

«Избегает — и всё равно хочет попробовать, а?»

Выпрямившись, Мик перемялся на месте как-то неуверенно, будто не смеялся сам пару секунд назад.

— Советы новичкам?

— Есть один.

Айзава широко оскалился и, откупорив одну из бутылок зубами, протянул её Мику.

— Глотай мельче.

Помедлив, Мик взял бутылку в руки, и Айзава открыл вторую и для себя. На любопытный взгляд он пояснил:

— Думал, я такую возможность упущу? Надо же и мне горло промочить. Ну?

Он, если уж быть честным, и сам не помнил, когда в последний раз пил в компании.

А в компании, которую можно было признать приятной, и вовсе…

Не делая первого глотка, он выжидающе прищурился. Не спеша пить, Мик неуверенно повертел бутылку в руках, всмотрелся в жидкость, плескавшуюся за тёмным стеклом.

— Это же не опасно?

Тут же прикусив губу, как будто пожалел о сказанном, Мик дёрнул уголками губ в улыбке.

Не выдержав, Айзава хохотнул.

— Тебе лучше не знать, сколько я — да и, в общем-то, не только я — такой дряни регулярно выпиваю, — он как бы невзначай понюхал содержимое бутылки и с некой торжественностью заключил, — Ага, дрянь редкостная. Ну, точно не хуже той, что обычно.

Последовав его примеру, Мик аккуратно принюхался к своему горлышку — и, судя по выражению, на секунду напряг всё тело, чтобы не сморщить лицо. Айзава удержал рвущийся наружу смешок, сделав вид, что не заметил.

— Не заставляю, к слову. Кто-то и правда такое не пьёт, — он пожал плечом, и указал на себя, — Но, если что, не пропадёт точно. Отказаться всегда можно.

— Нет, — вдруг вскинув голову, Мик глубоко вдохнул — и в зелёных глазах, силой прогоняя опаску, ярко блеснула уверенность, — Я попробую. Я же… сам просил.

Айзава оценивающе склонил голову.

— Ну, тогда… — он изогнул рот в лёгкой ухмылке и коснулся бутылками с Миком. По дому разнёсся густой, мутный звон толстого стекла, растворившись в потрескивании тёплого огня. Мик, моргнув, невольно заулыбался.

Отбросив остатки неуверенности, он расправил плечи — и с решительностью почти чрезмерной воззрился на бутылку у себя в руках, как если бы столкнулся в поединке со своим тяжелейшим противником.

«Вот это я понимаю — настро…»

Айзава хотел присвистнуть, но не успел даже вдохнуть — и Мик, крепко зажмурившись, запрокинул голову и крупно глотнул.

…Оторвавшись от горлышка и судорожно закашлявшись. Айзава услужливо хлопнул его по спине пару раз. Тяжело схватив ртом воздух, Мик зажмурил и раскрыл глаза.

— Что… это вообще… — часто заморгав, он слепо уставился на бутылку. — Горло горит… и вообще всё.

Как будто заволновавшись, что и вправду обжёг горло, Мик недоумённо коснулся пальцами шеи.

— Привыкнешь, — хохотнул Айзава, и глотнул из своей. Эль, оказавшийся вполне себе недурным («Не соврали в таверне»), наконец, приятно освежил горло, привнося в сознание знакомой дымной ясности. — Как на вкус?

Неопределённо поведя губами, как будто сперва счёл вопрос за шутку, Мик замолкнул на пару секунд, а затем всё-таки серьёзно выдал:

— …Странно. Странно, и… да.

Поняв, что сам сказал, он фыркнул и пробежался глазами по бутылке снова.

Глотнув ещё, Айзава оценивающе окинул его взглядом.

— Если хочешь, ещё пей. Вся бутылка твоя.

На мгновение в глазах Мика любопытство в схватке с неприязнью не сумели определить победителя.

— Ага… нет. Ну, немного если.

Он высунул кончик языка, будто пытался вспомнить вкус выпитого. Айзава хмыкнул и отпил ещё. Тот, непроизвольно следуя его примеру, коснулся губами горлышка и, моргнув как-то заторможенно, тоже глотнул.

…Тут же снова отняв бутылку и изо всех сил зажмурившись.

— Д…

— Дрянь, ага? — не сдержавшись, Айзава звучно хохотнул. Перекосившая обычно спокойное светлое лицо гримаса, которой прежде ему ни разу в жизни не доводилось лицезреть, говорила громче любых слов. Мик уже дышал тяжелее.

Обычно светлое лицо, к слову, очень даже заметно подёрнулось румянцем.

— И кто только такое… придумал.

Не то недоумённо, не то заинтересованно качнув головой, Мик шмыгнул носом, несколько раз шумно втянул воздух и, бездумно сжав бутылку в руках, облизнул сухие губы. Золотые волосы, выбившись из-под серой одежды, неряшливыми прядями соскользнули на плечи, но их владельца тем совершенно не беспокоили.

— Есть в этом что-то, а? Ещё? — Айзава прищурился и, кивнув Мику, неторопливо отпил. Неопределённо мотнув головой, Мик с долей неуверенности проследил за ним взглядом. Его губ, смеясь каким-то неозвученным мыслям, коснулась беглая улыбка. Он хихикнул и, уже не торопясь так сильно, как прежде, тоже сделал глоток.

— А вообще, на службе, — вдруг вспомнив прозвучавший вопрос, пробурчал себе под нос Мик, — Сегодня столько народу было! Откуда они все… Сегодня ведь даже не выходной, или…

Он напряжённо схмурил лоб на секунду, сопоставляя собственные догадки с действительностью.

— …Нет, сегодня нет, — он дёрнул себя самого за рукав, — Думал раньше выбраться, а они всё шли…

— А церковь, скажем, не… закрывается? — Айзава повёл бровью, — Ну, как лавки. Не работаете же вы круглые сутки?

— Нет, — Мик потёр пальцами переносицу, — Хотя, я живу в церкви — даже и не знаю иногда, когда кончается работа, и начинается… ну…

Он споткнулся, усиленно подбирая слово, и Айзава, облегчая его страдания, поспешил понимающе покивать.

— Понял, понял.

Он опёрся подбородком о ладонь, внимательно глядя на Мика.

— И вообще, — вдруг, неожиданно возмущённо набрав в лёгкие воздуха, вскинул голову Мик, — Вообще…

…Кажется, забыв, что хотел сказать.

Айзава, не сдержавшись, фыркнул. С некоторой обидой закатив глаза, Мик заправил встрёпанную прядь за ухо и вальяжно опёрся на подлокотник. Порозовевшее от выпитого лицо, утратив сдержанную степенность, приобрело почти что разнузданное выражение.

В зелёных глазах, борясь с ребяческим любопытством, поблескивала какая-то странная жажда.

У Айзавы из головы всё никак не выходило слово «очаровательный».

— А Айзава, — он сощурился, — Ты сегодня не ходил на работу?

— Не-а, — пожалуй, уже проще, чем смог бы раньше, признал Айзава.

— А почему? — с игривым нажимом переспросил тот.

Моргнув, Айзава хмыкнул, поддаваясь, и, склонившись чуть ближе — как будто в почти полной тишине дома Мик мог его не расслышать — пояснил:

— Тебя ждал, — специально выдержав паузу, он уточнил, — Не должен был?

— Очень даже да, — расплывшись в глупой улыбке, Мик уже совсем без особой мысли отпил ещё эля и хихикнул, — А я бы тоже… Хорошо работать, наверное, как захочется.

— Если бы, — Айзава развёл руками, не выпуская бутылки, — Дома отсыпаюсь, по улице брожу, в таверне пью — один чёрт, не отдыхаю.

— А сейчас?

Задержав горлышко у губ, Мик чуть склонил голову и лукаво улыбнулся ему.

Айзава хотел отпить эля — но, кажется, забыл, зачем поднёс бутылку ко рту.

Совершенно очевидно обрадовавшись реакции, Мик несдержанно захихикал, забил ногами и, глотнув ещё, победно заулыбался во весь рот.

Спиртное на всех действовало по-разному — и не предсказать.

В случае с Миком оно, кажется, попросту смывало последние границы.

Айзава скосил взгляд на бутылку в его руках. Та незаметно успела опустеть на целую треть.

— Всё ещё дрянь, м? — он прищурился, склонив голову набок.

Мик без робости сделал ещё пару лихих глотков, а затем, набрав побольше воздуха в грудь, раскрыл рот — и бесстрашно выдал:

— Д… Дрянь!

Видимо, не ожидав от самого себя, Мик тут же прижал ладонь ко рту и распахнул глаза. На этот раз Айзава сдал позиции — и, удивлённо моргнув, прыснул.

Кажется, он только что вновь подпортил святого. Как будто запретного для них алкоголя было недостаточно.

Согласно покивав своим словам — или, вернее, слову — Мик с воодушевлением отхлебнул из бутылки. Придавив рот ладонью, Айзава, чувствуя, как от сдерживаемого изо всех сил смеха закружилась голова, готов был поклясться, что вот-вот распрощается с душой.

Простому элю вот так отнять у него контроль над собой было уже давно не под силу. Но сегодняшний вечер был полон чудес.