Слишком высоко,
Не могу спуститься обратно.
Я теряю голову,
Весь мир пошёл кругом.
Теперь ты чувствуешь меня?
Toxic - Britney Spears
Тишина и одиночество — две неизменных константы, к которым Мигель привык уже давно. Более того, он был им рад. В подобной обстановке было легче сосредоточиться, работа шла проще, быстрее, ведь мало того, что ему никто не мешал лишними вопросами и шорохом, но ещё и самому Мигелю не приходилось лишний раз стараться вести себя сдержаннее. Возможно по нему нельзя было так сказать, но О’Хара любил говорить сам с собой — так уж вышло, что лишь он сам мог поддержать беседу на достаточно высоком интеллектуальном уровне. Другие люди часто не улавливали мысль с первого раза, а это раздражало. Так что в чужой компании он предпочитал молчать, ведь на разъяснения ему пришлось бы потратить драгоценное время. Да, у него всегда было слишком много дел для того, чтобы отвлекаться.
Но в этот раз наступившая тишина почему-то не принесла спокойствия.
Впервые за довольно долгое время он находился в своей лаборатории в полном одиночестве дольше, чем четыре часа. Мигель не сразу понял, почему всё это ощущается крайне непривычно, будто бы он забыл что-то, но не мог вспомнить, что именно. Но и это не особо его беспокоило, по крайней мере до тех пор, пока в тёмный офис не зашла Джессика. Почему-то заслышав её шаги, совсем не похожие на ленивую шаркающую походку Питера, любящего носить домашние тапочки, О’Хара почувствовал разочарование. Очень…неожиданная эмоция, особенно для того, кто постоянно только и думал о том, как было бы прекрасно оставь Паркер его в покое.
— Где Питер? — услышав этот вопрос, Джессика удивлённо подняла брови.
— Тебе придётся быть чуточку точнее, — напомнила она, на что Мигель хмуро глянул на женщину-паука, — шучу. Я не видела его со вчерашнего дня.
— Лайла, — позвал он, поворачиваясь к возникшему рядом жёлтому интерфейсу.
— Судя по данным, его часы находятся во вселенной 616B, — О’Хара кивнул, может быть, Паркер наконец решил перестать проводить всё свободное время в штабе, и это хорошо, но что-то всё равно не даёт покоя, — но Питер их снял, где-то два часа назад.
— Почему? — он вновь посмотрел на ИИ, и она ответила ему снисходительным взглядом из-под розовых очков.
— Прости, он забыл упомянуть, — Лайла покачала головой и переместилась ближе к Мигелю, — я не слежу за каждым, у кого есть часы. Моим приоритетом являешься только ты.
Она касается пальцем его носа, и всё равно, что прикосновение голограммы ощутить невозможно, О’Хара фыркает и отворачивается. Нехорошее ощущение внутри только усилилось. Недолго думая, он оставляет Джессику за главную, старательно игнорируя её немой протест, и открывает портал во вселенную 616B. Он просто проверит, в чём дело. Да, в последнее время он редко покидает свой мир, но этот случай можно назвать особым — чтобы Питер, один из самых говорливых людей во всей мультивселенной, и вдруг снял с себя единственный способ связи со штабом? Либо рак на горе таки свистнул, либо случилось что-то и впрямь из ряда вон выходящее, что помешало Паркеру продолжать действовать на нервы всему обществу пауков. А дело подобного масштаба определённо стоит внимания Мигеля.
И вновь эта вселенная встречает его проливным дождем посреди позднего вечера. Мигель слабо ёжится от стекающей по костюму холодной воды. Он никогда не любил холод, а с недавних пор тот начал ощущаться ярче обычного. Скорее всему виной было то короткое ощущение тепла на руках, непривычное, сбивающее с толку, потому что никто, шок побери, уже очень давно не подходил к нему так близко. Прошёл не один день, а О’Хара до сих пор никак не может взять себя в руки. Он качает головой, собираясь с мыслями — судя по данным, что любезно предоставила Лайла, часы Питера находились у него дома, поэтому Мигель направился по знакомому адресу, прыгая с крыши на крышу. До пункта назначения оставалась всего пара кварталов, когда на соседней улице послышался скрежет сразу нескольких пар шин, а затем – смесь звука бьющегося стекла и криков. Мигель нахмурился. Вмешиваться в события вселенной вот так просто было бы глупо, он слишком яркая фигура, чтобы быть не замеченным на месте аварии. Он отвернулся и прыгнул на соседнюю крышу — отсюда уже можно было увидеть нужное ему окно, Питер, должно быть, сейчас там, а значит скоро прибежит разбираться с ситуацией. И уж лучше бы ему поторопиться.
Сквозь гром и шум дождя послышался плач ребенка. Мигель развернулся.
Осколки витрины посыпались на тротуар, когда О’Хара вытащил въехавший туда автомобиль. Благо, скорость машины не была высокой, так что пассажиры отделались лишь лёгким испугом. Вторая машина едва избежала столкновения с фонарным столбом, водитель, вцепившись в руль, не удосужился даже выйти из машины, продолжая стеклянными глазами смотреть куда-то вперёд. Мигель нахмурился — дорога была абсолютно пустая, но что в таком случае вызвало эту аварию? Не стали бы машины сворачивать просто так, верно? Он перевёл взгляд обратно на тот автомобиль, что въехал в витрину, и тихо выругался. То, что он принял за следы от столкновения, сейчас куда больше походило на царапины от когтистой трехпалой руки.
— Лайла, проверь все местные датчики, — оказавшись на ближайшей крыше, Мигель вывел голограмму с часов.
— Проверяю, — вслед за голосом ИИ в воздухе появилось несколько графиков, — точных данных нет, но местные новости предупреждают о появлении суперзлодея в этом районе.
— Где человек-паук? — Питер должен был знать о случившемся, и, соответственно, уже разбираться с проблемой, но судя по недавней аварии, эта самая проблема бегает по городу безо всяких ограничений.
Что, шок возьми, здесь вообще происходит?
Слабое дуновение ветра в затылок, противоположное направлению падений капель дождя, резко оттеснило все мысли на задний план. Отклонившись в сторону, Мигель напрягся — в паре сантиметров от его виска пролетело нечто длинное и опасное, он отскочил в сторону, разворачиваясь лицом к тёмной тени, которая сейчас неспеша подтягивала змеевидную конечность ближе к себе. Свет фонарей с улицы внизу частично освещал зелёную броню, покрывающую, как предполагал О’Хара, весьма подвижный хвост с блестящим от дождя жалом на конце. Если бы Мигель не почувствовал колебания воздуха, то эта штука наверняка проткнула бы ему череп. Чёрт, из-за шума дождя он совсем не услышал чужих шагов. В такие моменты он по-настоящему жалеет, что у него нет такой полезной штуки, как паучье чутьё.
— Надо же, ещё один, — без сомнений, это был Скорпион, он шагнул ближе к свету, разглядывая человека-паука, — а ты не такой разговорчивый, да?
Мигель не ответил. Разговор со злодеем сейчас мало интересовал, в отличие от первой сказанной им фразы. Выходит, Питер всё же дрался с ним? Но тогда почему Скорпион ещё не обезврежен? Это ведь один из самых известных врагов человека-паука, Паркер определённо имел с ним дело раньше, и наверняка не раз. Да и где он сам? Словно в подтверждение его слов, злодей вдруг согнулся от боли, заходясь помехами, О’Хара напрягся — аномалия. Это плохо. Очень плохо, потому что он понятия не имеет, куда делся Паркер. Или что с ним случилось.
Прорычав что-то сквозь глюки, злодей рванул вперёд, стараясь задеть когтями Мигеля, но тот увернулся, успев как следует врезать по голове Скорпиона. Охнув, злодей пустил в ход хвост, тот распорол воздух в том месте, где только что был О’Хара, и врезался в бетонную поверхность крыши.
— Быстрый, — заключил Скорпион, поворачиваясь к прыгнувшему в сторону Мигелю, — но тебе это тоже не поможет.
Он хищно улыбнулся, вновь пуская в ход когти — два удара просвистели в опасной близости от шеи, прежде чем О’Хара перехватил Скорпиона за запястья и как следует ударил с ноги. Он ожидал, что злодей как минимум отлетит подальше, однако тот просто заскользил по мокрой от дождя крыше, но остался на ногах. Мигель с досадой сжал зубы — должно быть, броня поглотила удар, это паршиво. Но не так паршиво, как последняя фраза Скорпиона. Жало блеснуло в свете фонарей и неоновых вывесок, будто бы нарочно, и что-то внутри Мигеля неприятно дёрнулось в этот момент. Он пригнулся, чтобы избежать участи быть проткнутым, а затем с силой полоснул злодея когтями поперёк груди, от чего над крышами пронёсся неприятный скрипящий звук. Броня была повреждена, недостаточно, чтобы добраться до тела, но достаточно, чтобы та утратила способность поглощать удары — и теперь отправить Скорпиона в полёт, а затем с крыши вниз в переулок было проще простого. Цепляясь за стены, злодей тяжело рухнул на мокрый асфальт, заметив, что человек-паук прыгнул вслед за ним, он вскочил и бросился вперёд, целясь в приближающуюся к нему фигуру. И если паук смог уклониться от простого удара во время прыжка, то не сможет избежать укола жалом, потому что поменять траекторию падения дважды довольно сложно.
Однако жало внезапно проходит сквозь тело человека-паука безо всякого сопротивления. Более того — фигура героя внезапно распадается на тысячу сверкающих кусочков.
А потом что-то тяжёлое врезается прямо в затылок, хвост и конечности сковывает странная, светящаяся красным паутина, и Скорпион вновь падает на землю. Броня, закрывающая плечо и шею, крошится на куски словно пластик, когда чужие когти одним движением разрывают её, злодей не успевает даже двинуться – шею вдруг пронзает резкая и острая боль, от которой тело стремительно начинает неметь.
— Не только у тебя есть яд, — сплюнув кровь, Мигель выпускает из рук парализованного Скорпиона.
Главный и, возможно, единственный плюс плохой погоды — во время неё голографические иллюзии всегда срабатывают как надо. На всякий случай связав злодея паутиной, Мигель закидывает его в открытый портал, кто-нибудь из общества пауков разберётся с этим и без его участия. А сейчас…сейчас ему стоит найти Питера. По началу Мигель думал, что ему показалось, но теперь сомнений нет — от Скорпиона пахло кровью, при том, не его. Запах почти смылся дождём, значит, стычка с Паркером произошла не недавно, это плохо, ведь О’Хара понятия не имеет, где его искать.
И жив ли он вообще.
Нет. Даже думать о таком глупо. Если кто и имеет больше всего опыта в сражениях со всевозможными злодеями, так это Питер. Он жив, наверняка жив, так что Мигель пытается успокоить внезапно сбившееся дыхание. Он не получал сообщения о нарушении канона вселенной, значит всё относительно в порядке. Но это не значит, что ему не следует поторопиться. Вызвав Лайлу, он просит её просмотреть все местные новости за последние два часа, надеясь, что среди них будет упоминание человека-паука, и бинго — какая-то группа подростков видела, как он сражался со Скорпионом на окраине этого района примерно час назад.
Вокруг темно. Хлещущий дождь ничуть не помогает и без того слабому свету уличных фонарей достичь крыш зданий, но Мигелю это и не нужно. Он замечает знакомый сине-красный костюм ещё издалека — Питер сидит, облокотившись о стену какой-то пристройки на крыше. Приземлившись рядом, О’Хара зовёт его по имени, но вместо приветствия получает в ответ пристальный взгляд из-под маски. За спиной сверкает молния — как только раскат грома достигает их, Питер вскакивает с места, хромая, и Мигель едва успевает уклониться от залпа паутины, летящего ему прямо в лицо. Пользуясь его замешательством, Паркер быстро прыгает прочь, раскачавшись на паутине.
— Какого..? — бормочет Мигель, вдруг замечая тёмное пятно на бетоне в том месте, где только что сидел Питер.
Прошла всего пара секунд, дождь ещё не успел смыть следы. А ещё почему-то только сейчас О’Хара понял, что воздух пропах кровью. Шок. Он прыгает вслед за Питером, чувствуя, что тот оставляет после себя тяжёлый, пахнущий металлом шлейф, который становится лишь отчетливее с приближением. Фигура в ярком трико маячит впереди, и от чего-то О’Хара начинает щурится, словно бы ему в лицо посветили фонариком. Словно сине-красная мишень, она приковывает взгляд и вызывает желание не сколько догнать, сколько поймать. Участившееся дыхание бьётся об обратную сторону маски. Эти мысли сейчас явно не в тему. Мигель сжимает зубы и делает рывок вперёд, предварительно втянув рефлекторно вылезшие когти — он хватает Питера со всей осторожностью, на которую способен в данной ситуации, но достаточно крепко, чтобы вырывающийся из хватки Паркер вновь не пустился в бега. Приземление на очередную крышу проходит без проблем, и О’Хара толкает Питера к стене, стараясь облегчить себе работу.
— Да когда же это закончится-! — шипит Питер, пытаясь скинуть с себя чужие руки, его голова то и дело покачивается из стороны в сторону, слишком неестественно.
— Как только ты прекратишь дёргаться так, словно я пытаюсь тебя убить, — прежде, чем Паркер успел прицелиться паутиной, Мигель перехватил его руки и, не теряя времени, замотал их в неоновые красные путы, — какая муха тебя укусила?
— Не думаю, что это была муха, — сочтя момент подходящим, Лайла возникла над плечом Мигеля, указывая куда-то вниз.
Следуя за её жестом, взгляд упёрся в разорванный костюм, пропитавшийся кровью — на бедре Паркера зияла колотая рана. Мигель потянул носом воздух и нахмурился сильнее, свинцовый запах крови явно был здесь не единственным. Он вновь посмотрел на Питера и кое-как снял с него маску — глаза человека-паука расфокусировано бегали из стороны в сторону, периодически задерживаясь на Мигеле в напряжённой гримасе, а если прислушаться, то становилось понятно, что пульс Питера то и дело ускоряется. То-то Мигелю показалось, что его побег был каким-то вялым, а попытки отбиться – слабыми. Питер не был просто ранен. Он был отравлен. А если учитывать и то, сколько времени прошло…
— Лайла, пусть кто-нибудь возьмёт анализ яда того Скорпиона, срочно, — велел Мигель, открывая портал, — просмотри его и начинай готовить противоядие.
— Ты ведь знаешь, что доза не была смертельной? — Лайла скосила на него взгляд, наблюдая, как О’Хара покрепче связывает Питера, — показатели вселенной более чем стабильны, а значит, его жизни ничего не угрожает.
— Пожалуйста, просто скажи им, чтобы-, — прошипел Мигель, резко повернув голову в её сторону.
— Уже сказала, — интерфейс улыбчиво мигнул, — но серьёзно, Питер бы это пережил. Если бы я не знала тебя, то подумала бы, что ты за него во—
Нажав кнопку на часах, Мигель прервал трансляцию и шумно вздохнул. В запахе крови, витающем в воздухе, чувствовались неприятные кисловатые нотки, а от отключившегося Питера веяло слабостью, как от раненого животного, но всё это не было достаточно насыщенным, чтобы не быть совместимым с жизнью. Однако просто сидеть и смотреть, как Паркер терпит бесконечные галлюцинации от нейротоксина Мигелю не хотелось. Это было бы слишком даже для него. И дело только в том, что устранять последствия появления аномалий — его работа. Он останавливается на этой мысли, запрещая себе шагать дольше в яму бессмысленных рассуждений. Сделай Мигель это — и кто знает, к какому нежелательному выводу он придёт… Благо делать подобное он уже давно привык.
Не думать слишком много ни над чем, кроме работы.
К моменту, как они оказались в тёмной лаборатории, сознание окончательно покинуло голову Паркера, и тот практически выпал из портала. Благо, придерживающий его Мигель успел поймать Питера и, подняв на руки, донести до дивана. После неоднократного и мало приятного сна на рабочем столе, О’Хара притащил его сюда, чтобы в будущем засыпать в чуть более удобном положении. Это было одно из лучших решений за то время. А сейчас эта койка пришлась более чем к месту, потому что помимо неё выбор, куда класть отключившегося Паркера, был между столом для сборки гаджетов и выступом у стены. Мигель по своему опыту знал, что ни там, ни там, лежать абсолютно неудобно. Хотя, Питеру вряд ли сейчас было до этого дело. До готовности противоядия оставались секунды, когда его тело начало мелко дрожать. Даже без замечания Лайлы Мигель прекрасно понимал, что ничего хорошего эта реакция означать не может. Доза яда не была смертельна? Может быть и так. Но это не значит, что Питеру сейчас вовсе не хреново. Заправив готовую колбочку с антидотом в шприц, О’Хара успокоил дыхание и прислушался. Чужой пульс под пальцами ощущался четко, достаточно, чтобы можно было найти вену не снимая костюм. Одно движение, и игла протыкает ткань, затем кожу, и достигает цели. Тело Питера наконец перестаёт дрожать, он обмякает, и Мигель тихо выдыхает. Теперь дело остаётся за малым — надеть новые часы, чтобы не допустить глюков, и разобраться с раненой ногой. Последнее следует сделать побыстрее, потому что от запаха крови в помещении уже начинает тяжелеть голова.
Если надеть Питеру часы оказывается проще простого, то разобраться с дырой в ноге — чуть сложнее, потому что именно в этот момент Паркер решает начать просыпаться. И даже будучи в полусознательном состоянии делает он это именно тем способом, от которого Мигель начинает жалеть, что не дал ему и дальше валяться в бреду где-нибудь на крыше. Едва разлепив глаза, он начинает говорить. Много, почти без остановки, как и всегда, но на этот раз поток его мыслей то и дело спотыкается и путается сам в себе, а язык заплетается так, что О’Хара едва ли распознаёт слова.
— Как тебя угораздило дать себя ужалить? — Мигель пытается перевести тему, чувствуя, что иначе этот полупонятный монолог окончательно вскипятит ему мозг потоком бесполезной информации.
— Не зн-наю, он просто… — судя по нахмурившемуся лицу, Питер пытался не то поймать ускользающую мысль, не то составить связное предложение в уме, — я просто очень удачливый?
— Скорее наоборот, — напомнил о всеизвестном факте Мигель, на что получил активный кивок.
— Во-от именн..н… — Паркер широко улыбнулся, так, будто был чертовски доволен этим выводом, он изобразил неясный жест рукой и склонил голову к плечу, усмехаясь, — утром какой-то водитель проехался по луже рядом со мной, одежда промокла до нитки… А вечером меня отравил Скорпион, которого я побеждал уже не раз. Забавно, правда?
— Паркер, среди вещей, которые меня действительно интересуют, вопрос твоей удачливости находится где-то между проблемами миграции певчего дрозда и особенностями налогообложения в Лихтенштейне, — очередной мокрый от крови кусок бинта пришёл в негодность, Мигель тяжело вздохнул, понимая, что до конца этого сеанса болтовни ещё очень долго.
— Мигель? — пробурчал Питер, и названный нехотя промычал в ответ, — какое твоё любимое слово из пяти букв?
— Шесть, — шутить он даже не пытался, так, ляпнул на зло, однако Паркер вдруг начал подрагивать от плохо сдерживаемого смеха.
Дрожа, он явно пытался обойтись тихим хихиканьем, но в итоге откинул голову назад и засмеялся в голос. Слегка хрипло, улыбаясь во все тридцать два и совершенно не обращая внимания на рану на ноге. Она должна была болеть, наверняка болела, но Питер смеялся так, будто услышал лучшую шутку на всем белом свете. Мигель покачал головой. Остаточный эффект от нейротоксина ещё не сошёл на нет, и это заметно. Ну, в любом случае терпеть это осталось недолго — О’Хара кое-что смыслил в ядах, поэтому мог с уверенностью сказать, что уставшая нервная система Паркера наверняка вот-вот не выдержит, и тот вновь отключится. На этот раз, на пару часов минимум. И пускай это случится побыстрее, потому что делать что-либо под звуки чужого хохота просто невозможно.
— Сиди смирно, — просьба никак не помогла, и Мигель поднял глаза на Паркера, пытаясь поймать его взгляд, чтобы привлечь внимание.
— Ха… А я думал, ты разучился шутить, — отдышавшись, Питер посмотрел на него в ответ, явно собираясь продолжить мысль, однако его улыбка почему-то ослабла, — ох…
К своему тихому ужасу, О’Хара заметил в его взгляде знакомую искру интереса.
— Твои глаза, — Паркер даже слегка поднялся вперёд, слегка щурясь, — у тебя зрачки белые.
— Ляг обратно, — просто попросил Мигель, делая вид, что ничего не услышал.
Но у Питера явно были другие планы. Для того, кто ещё недавно валялся на крыше здания, раненый и отравленный, он слишком быстро смог дотянуться до рук Мигеля, не давая тому отодвинуться подальше. Даже для человека, пытающегося рассмотреть чужие глаза, он подобрался слишком близко. Опять.
— Паркер, какого шока ты—
— Они похожи на закат, — чуть тише выдал Питер, и Мигель невольно задержал дыхание, — такой, от которого всё небо краснеет до самого горизонта. А ты смотришь и знаешь, что завтра наверняка будет ужасный ветер, но не можешь не думать о том, как же это красиво.
Все возмущения застряли в горле. Нахмурившись от пристального и явно расфокусированного взгляда, Мигель сглотнул. И почему даже сейчас, когда приставучесть Паркера явно перешла все существующие границы, он не может сказать ни слова? И нужно скинуть с себя чужие руки, но тепло от них пробирается под ткань костюма и буквально парализует — всё внутри противится идее отстраниться от этого так яростно, будто бы иначе Мигель замёрзнет насмерть. Это невыносимо, думать одно, а делать совершенно другое. Нелогично, глупо, абсолютно бессмысленно. Такого поведения можно было ожидать от кого угодно, но не от не привыкшего тратить время и силы впустую Мигеля.
— У тебя прекрасные глаза, — продолжил Питер, глупо улыбаясь, его хватка слегка ослабла.
— Он сошёл с ума, — не вопрос, но утверждение, О’Хара закатил глаза, заметив, как появившаяся Лайла делает фото на память.
Может он и ожидал дальнейшего потока бессмысленных слов со стороны Питера, вот только не думал, что тот продолжит распускать руки. Потянувшись дальше и явно с трудом координируя движения, Паркер поймал лицо Мигеля, не обратив ни малейшего внимания на появившееся на нём замешательство. Ладно, вот это уже явно перебор. Помотав головой, О’Хара попытался скинуть с себя его руки, но Питер оказался настойчивее — потянул на себя, так что Мигелю пришлось держаться за спинку дивана. Жёлто-карие глаза скользнули ниже, Паркер прищурился, что-то мыча себе под нос.
— У тебя тут кровь, — часть слов расслышать всё же удалось, но с ответом Мигель не успел.
Неуклюжим движением Питер провёл пальцем по его губам. Кровь Скорпиона. Ну конечно. О’Хара совсем забыл об этом, в конце концов, это было не так уж и срочно, да и ко вкусу крови он давно привык, но у Паркера явно были другие мысли на этот счет. Кажется, он сказал что-то ещё, задумчиво хмурясь, так что морщинки на его лице стали заметнее, но что именно — Мигель не услышал. Запах детской присыпки ударил в голову, и всё, на чём он ещё мог сосредоточиться — чужие тёплые руки, безуспешно пытающиеся стереть с его губ засохшую кровь.
— Погоди, да-ай я… — Питер моргнул, медленно, его руки наконец выпустили лицо Мигеля, безвольно падая вниз.
А затем и сам Паркер, качнув потяжелевшей головой, завалился назад. Возможно, это был очередной рефлекс, о существовании которого О’Хара раньше не знал, но он тут же потянулся следом, аккуратно ловя бессознательное тело прежде, чем оно упадёт и не дай Бог скатится с дивана на пол. Гулкий стук, моментально наполнивший вновь тихое помещение, на мгновение сбил с толку. Лишь более-менее вернув мысли на место Мигель понял, что это ничто иное, как его собственный пульс, бьющийся где-то в горле. Сжав зубы, он медленно выдыхает, заставляя себя успокоиться. Тихо сопящий Паркер вновь оказывается уложен на диван. Вдох-выдох. По крайней мере теперь можно будет спокойно закончить обработку раны. Хотя, «спокойно» — это вряд ли.
***
В свои сорок Питер уже давно пережил период, в котором для него было нормой просыпаться после весёлой ночки, наполненной алкоголем. Это было связано как минимум с тем, что в какой-то момент его лёгкая утренняя слабость, следующая за подобным времяпровождением, сменилась адским похмельем, спастись от которого, как казалось, можно было лишь в шести футах под землёй. Хотя, посидеть в барах он всё равно любил. Однако, проснувшись с жуткой головной болью и желанием выпить весь Гудзон за раз, он никак не мог припомнить, чтобы прошлым вечером его нога переступала порог подобного заведения. Если, конечно, он не напился до состояния абсолютной невменяемости, что очень маловероятно, но не невозможно.
— Боже… — прохрипел Питер, тяжело поднимаясь с незнакомого дивана, помимо головы у него ныло ещё и бедро, что вряд ли могло быть последствием попойки.
Да и из всех мест, куда он стал бы идти после такого, лаборатория Мигеля явно была в самом конце списка. А ещё на нём был его костюм, местами порванный и перепачканный чем-то тёмным. Нет, он точно не мог в таком виде слоняться по барам, он ведь не на столько глуп.
— С добрым утром, соня! — яркий силуэт Лайлы резанул глаза, Питер зажмурился, не в силах так быстро привыкнуть к свету, — ты проспал 9 часов, как самочувствие?
— Дерьмово, — честно ответил Паркер, про себя отмечая, что он будто бы и не спал вовсе, — почему я здесь?
— А ты не помнишь? — щурясь, Питер повернулся к ней, и ИИ продолжила, — похоже тебе досталось сильнее, чем мы думали.
Он действительно не помнил. Точнее, помнил очень и очень плохо. Помнил, что оставил часы на столе, потому что уже не собирался выходить в город, помнил, что выйти ему всё же пришлось… Бедро вдруг вновь заныло, и Питер, нахмурившись, вспомнил ощущение острой боли от протыкающего кожу жала. Точно. Аномалия, появившаяся прямо у него под окнами — вот что заставило его буквально вылететь в окно, натянув маску, но напрочь забыв надеть часы. Это было большой ошибкой, потому что яд Скорпиона не дал ему добраться до дома, чтобы вызвать подмогу. Всё, что видел и слышал Питер, превратилось в безумное видение с тёмными шепчущими закоулками, парящими в пустоте зданиями, несуществующими криками и нарастающим чувством тяжёлой паники, бороться с которой было невероятно трудно. Конечно, это не первый раз, когда Скорпиону, пускай и не из этого мира, удавалось его ранить, Питер знал наверняка, что эффект должен сойти на нет через несколько часов. Оставалось только надеяться, что за это время суперзлодей не уничтожит пол города или не дай бог всю его вселенную. Чёрт, у Паркера ведь даже не было никакого серьёзного оборудования для создания антидота, так, небольшой рабочий стол — и тот находился где-то посреди незнакомой и ходящей ходуном живой бездны, что разверзлась перед глазами. Может, в лаборатории Оскорпа было то, что ему нужно, но заветный небоскрёб был в самом центре города. А Питер даже не был уверен, где он сейчас. Голова шла кругом. Какой чудесный, мать его, день. Но бывало и хуже…
Хотя, при виде выбирающейся из тени жуткой фигуры, чьи движения сопровождались грохотом неба и слепящими глаза вспышками, Питер очень в этом засомневался. Огромное, с пылающими красными глазами и рокочущим голосом, зовущим его по имени. Контролировать панику более было невозможно.
Попытка бежать была глупой — он даже не знал, куда направляется. Потяжелевшие руки и ноги тоже не сильно помогали ситуации, как и то, что жуткая галлюцинация следовала за ним по пятам, не то, что не отставая, но и приближаясь. Всё это походило на попытку убежать от чего-либо во сне — движения, в которые, как тебе кажется, ты вкладываешь все свои силы, выходят слабыми и невероятно медленными, пока заветный выход отдаляется в геометрической прогрессии. Грёбаная безысходность. Конечно, всё это могло быть только галлюцинацией, вызванной помутившимся сознанием, может быть никакого чудовища не было с самого начала. Может быть бежать дальше по незнакомым жутким улицам не стоило…
Хотя, не важно — руки, которые таки поймали его, были более чем настоящими. Большими и холодными. И надо же, таких же больших когтей на них не оказалось. Но, несмотря на это, Питер всё равно пытался вырваться и вновь дать дёру — чем бы это страшное нечто ни было, оно было реальным. И боже правый, оно действительно гналось за ним по всему району, поймало и теперь прижимало к стене, заматывая чем-то таким же ярко-красным, как и его глаза. Подумать только, из них двоих человек-паук это Паркер, но какого чёрта именно он сейчас выступает в роли попавшейся хищнику мухи? Ну, по крайней мере его не пытаются сожрать. Только рычат что-то совершенно неразборчивое прямо в лицо, ну, либо это голова Питера окончательно перестаёт работать, что он не может разобрать смысл слов. Когда манера речи жуткого нечто начинает казаться смутно знакомой, а бетонная крыша под ногами сменяется на отсутствие гравитации как таковой, Питер понимает, что это его остановочка. Мерцающие по сторонам фигуры резко гаснут, как если бы кто-то выключил в комнате свет.
А дальше — головная боль, слабость и желание выпить очень и очень много воды. Питер с усердием трёт глаза, заметив его хмурое выражение лица, Лайла поспешила заверить его, что с учётом его физиологии, симптомы сойдут на нет максимум через пару часов. Что ж, это было хорошей новостью, как и то, что на пару дней Паркеру был завещан официальный выходной и настоятельная рекомендация не перенапрягать ранее раненую ногу. Кстати о ней — дыра в костюме никуда не делась, а вот дыра в бедре пропала почти без следа. Почти, потому что на её месте был участок белой кожи, словно бы её никогда не касалось солнце. Да что там — вообще какой-либо свет. Чувствительность была на месте, правда, притупленная, но больно всё равно было… Лайла потрудилась сообщить, что не стоит постоянно тыкать пальцем туда, куда пришёлся удар ядовитым жалом, ибо Мигелю пришлось потрудиться, чтобы Питер не заработал новый шрам. А вот на вопрос о том, что ещё произошло за то время, пока Паркер был в отключке, она ответила однозначно.
— Ничего, — все эмоции в момент исчезли с её цифрового лица.
А затем она вновь начала лучезарно улыбаться. Питер подозрительно прищурился, смотря на ИИ, в то время как она как ни в чём ни бывало мигала в воздухе. Что-то в этой её фразе показалось ему знакомым. Этот монотонный голос и не свойственное яркой голографической девушке безэмоциональное выражение лица — если ему не изменяет память, то нечто похожее происходило не так давно. Тогда Лайла зачитала ему «приказ хозяина» словно мантру, отказываясь идти ему наперекор даже не взирая на состояние истекающего кровью Мигеля. Помнится, тогда сам Мигель был тому причиной. И что-то подсказывало, что сейчас ситуация была очень схожей. Тяжело вздохнув, Питер покачал головой — допытываться ответов у Лайлы было бесполезно, она не скажет ничего как минимум потому, что как и её хозяин не любит прямо отвечать на вопросы. И если Мигель в этом случае просто молчит или просит убраться с глаз подальше, то Лайла атакует вопросом на вопрос и играет дурочку, да так хорошо, что можно десять раз пожалеть о решении обратиться к ней. И если обычно Питер может посоревноваться с ней в этом, то сегодня его кружащаяся голова к такому точно не готова. Так что остаётся только одно — воспользоваться двухдневным отдыхом без лишних вопросов.
— Что ж, ладно, — всё-таки при ходьбе место, в котором когда-то была дыра, начинает ныть сильнее, Питер криво улыбается, понимая, что впереди предстоит ещё и прыжок через портал, — передай Мигелю спасибо.
Странно всё это. О’Хара никогда не считал лишним вызвать кого-то из пауков к себе на ковёр после возникновения каких-либо проблем с аномалиями. Речь всегда шла о сохранности мультивселенной, даже малейший проступок со стороны штаба мог доставить кучу проблем, которые в свою очередь могли привести к исчезновению целых миров. Именно поэтому они старались справиться с миссиями как можно быстрее, старались оставлять минимум следов, старались не нарушить канон… Для Мигеля всё это было вопросом максимальной важности, он бы не упустил возможность сделать выговор Питеру после случившегося, даже если он и был пострадавшим. Но вместо лекции о необходимости быть ответственнее Паркер внезапно получил пару выходных. Мигеля же и след простыл. И в тот день, и в последующие Питер не получил даже письменного выговора. Только сообщение о новой миссии, как только вновь вернулся в общество пауков.
Кстати, о миссиях. Питер имел за плечами опыт работы дружелюбным соседом длинной в 22 года, что делало его одним из самых опытных в своём деле супергероев штаба. Особо опасные миссии были для него привычным делом, ведь он уже по десять раз побеждал самых разнообразных злодеев в самых разнообразных ситуациях, и именно поэтому его помощь в поимке аномалий была очень нужной. Так он думал. Но с недавних пор и вот уже целую неделю Паркер только и занимался тем, что ставил и обновлял датчики в разных вселенных или выгуливал новеньких пауков. Выгуливал — потому что те либо стремились познавать новые миры, последствий чего Мигель опасался, либо старались расспросить Паркера о его опыте и просили совета. Джессика была уверена, что такое наставничество пойдёт на пользу как самому Питеру, так и штабу, но Паркер был ужасным учителем и это факт. Даже его стойкий весёлый настрой быстро сходил на нет, и он превращался в уставшего от жизни сорокалетнего мужика, которым он, в общем-то, и являлся. Однако, пауки, которых ставили ему в напарники на пустяковых миссиях, оставались довольны.
Питера же это выматывало. Одной из причин, по которой он согласился вступить в общество пауков, были новые вселенные и всё в них. Новые города, новые люди, новые герои и злодеи, одним словом — то, что за прошедшие 22 года Паркер ещё не видел. Возможно ежедневное спасение города и звучит круто, но даже самая крутая работа может…приесться. В такие моменты стоит либо брать перерыв — а этого Питер себе позволить не мог, ибо на кону стояли жизни людей — либо найти новое параллельное занятие чтобы развеять обстановку. И чёрт возьми, путешествия через вселенные были словно глоток свежего воздуха, Паркер был в полном восторге от этого. Он ловил знакомых, но одновременно других суперзлодеев, по ошибке попавших не в ту вселенную, летал на паутине по городам словно в первый раз…
А теперь ставит проклятые датчики и обучает юнцов. Блеск.
Прошла всего неделя, а его уже начало тошнить от этого. И что паршивее всего — никто толком не объяснил ему, почему его перевели из передовых в няньки, откровенно запрещая иметь дело с серьёзными миссиями как раньше. Вот и сейчас, чудом выбравшись на проверку датчиков в одиночку, Питер обнаружил знакомого бело-чёрного монстра, бушующего посреди Нью-Йорка. Однако штаб тут же отдал ему приказ не вступать в бой, и только ждать подмоги, а и подавно потом возвращаться. Голос Джесс звучал весьма серьёзно, она отвергла все аргументы Питера ещё до того, как он начал их озвучивать, пригрозив тем, что отключит у его часов возможность открывать порталы на несколько дней. Это было настолько гадко, что наблюдающий за аномалией Паркер готов был прямо там пробить дыру в ближайшей стене от досады. Какого чёрта? Питер был способен справиться с теми миссиями, в которых даже Мигелю понадобилась бы поддержка, но он отсиживается в стороне, надеясь увидеть хоть малейший повод вступить в бой, однако достойное оправдание не спешило появляться. Поэтому сейчас ему не остается ничего, кроме как послушно ожидать прибытия других пауков. Минуту, две, пять… Суперзлодей даже не особо пытается убежать подальше в город, а только крутится на месте и бездумно качает головой. Сидя на крыше, Питер прищуривается. Странно это. Но тут из какого-то магазинчика выходит старушка, и симбионт, развернувшись на звук её шагов, с размаху швыряет целый автомобиль в стену, истошно шипя. Пожилая женщина охает и зажмуривается от страха, понимая, что машина летит прямо в неё.
Что ж, это выглядит как хорошая причина ослушаться приказа.