Неделя похожа на беспорядок. Маленькая комната, в которой продолжают раскидывать вещи день за днем и не убирать.

Регулус слишком много думает о злополучном псевдо-чаепитии, о томных взглядах и почти соприкоснувшихся пальцах. Хотел ли Регулус сделать так, чтобы Сириус не пришел? Наверное, подсознательно хотел, но произнести это вслух? Ни за что. Однажды Регулус первый переступил черту, он не собирается повторять ошибку.

И все же мысли продолжают выводить из себя; доверительно прикрытые глаза, чуть разомкнутые потресканные губы, подвернутые рукава свитера, обнажающие татуировку, едва видные ключицы…

Ошеломляющее зрелище.

Регулус теряется всякий раз, когда картинки вечера без спроса рвутся в голову. Он резко обрывает себя на середине лекции, чтобы глотнуть воды или просто устало вздохнуть. Как вообще можно думать о студентах и работе в целом? Регулусу давно надо было заканчивать со спектаклем, хотя бы для того, чтобы сохранить рабочее место.

Хуже мыслей только видеть Джеймса Поттера воочию. Каждый чертов раз, стоит им пересечься, неясное чувство затопляет каждую частичку Регулуса, словно минусовая температура резко сменяется на тридцати градусную летнюю жару.

С этим надо что-то делать, но нет никаких вариантов решения проблемы.

Может, после ужина, когда фарс подойдет к концу, все встанет на свои места, вернется к прежнему состоянию, и никакие дурацкие мысли больше не будут заполнять голову Регулуса.

И все же, останавливая взгляд на Джеймсе, Регулус не перестает задаваться вопросом: что творится в этой темноволосой голове? Перематывает ли он, подобно старой пленке, кадры того вечера? Думает ли о том, что могло случиться? Есть ли хотя бы одна мысль из тысячи других, которая касается Регулуса Блэка? Джеймс вспоминает его серые глаза, поблескивающие в теплом свете, или о слегка завитых на концах волосах? Пересчитывает ли бледные веснушки, созвездием раскиданные по лицу?

Регулус не верующий, но иногда приходит к заключению, что сбежать в мужской монастырь лучший вариант.

Никто из них даже не пытается затронуть тему субботнего вечера или рождественского ужина. Джеймс ведет себя вполне по-джеймовски, как полагается новому ассистенту и фальшивому парню. Самое страшное из этого списка — последнее, потому что Регулусу приходится иногда браться с ним за руки, давать себя целовать в щеку возле парковки, перед работой и после нее. Если просто находится с Джеймсом в одной комнате — настоящая пытка, то когда приходит время делать все эти романтические штуки, Регулус практически тает. Становится непонятной жидкой субстанцией, и ему ужасно не нравится осознание, что всех этих романтических штук хочется больше. Ко всему прочему, Джеймс создал новую традицию, заезжая за Регулусом каждое утро и подвозя его домой. Хорошо, что Сириус никогда не приезжает к Регулусу без предупреждения, иначе придумать оправдание будет самой сложной задачей за всю относительно долгую жизнь Регулуса Блэка.

Давний совет Эвана про печенье теперь абсолютно не рабочий, поэтому Регулус просто проговаривает про себя столько раз, сколько требуется, чтобы понять — это все игра, спектакль, чтобы напомнить матери, что оба ее сына сплошные разочарования.

Однако странность в поведении Джеймса закрепляет не только те маленькие улыбочки, будто он смущается, или же его повсеместное нахождение на периферии взгляда Регулуса, а также странное желание оставаться допоздна. Регулус увлеченность работой ценит, поддерживает и только «за», когда кто-то делает часть его письменной работы бесплатно. Джеймс вполне себе сбавил нагрузку, и на самом деле работы уже не столь много, чтобы перерабатывать настолько часто. Учитывая, что за переработку никто доплачивать не станет.

Сириус, сидящий напротив, перекидывается смс с Ремусом. Это очень заметно по его слегка приподнятым кончикам губ. Регулус делает глоток имбирного чая, с осторожность посматривая по сторонам; чтобы и подозрительным не показаться, и, если что, заметить угрозу в лице Малфоя, в принципе, кого угодно из знакомых. Регулус понятия не имеет, что делать, если Люциус, как всегда, нагло влезет в разговор, сядет на свободный стул и с гадкой ухмылкой начнет выводить Сириуса из себя. Безусловно, он упомянет отношение его младшего брата с лучшим другом и с напускным энтузиазмом поинтересуется мнением.

— Ты какой-то сегодня напряженный, — замечает Сириус, откладывая телефон.

— Работы много скопилось.

Сириус принимает ответ без дополнительных вопросов, что, несомненно, радует. С одной стороны, Регулус хочет узнать, почему Сириус молчит насчет Джеймса, который наверняка уже разболтал о новой работе и невероятно дружелюбном коллективе, но с другой, — одним из первых условий, который, в свою очередь, поставил Регулус, когда они возобновили общение, это не говорить о Поттере. Вообще, это касалось и до сих пор условно касается, всех школьных друзей Сириуса, уже исключая Ремуса, потому что они с Сириусом идут в комплекте. Со стороны же Сириуса запрещенная тема семьи, исключая Андромеду.

Однако у правил иногда есть подправила. В их случае они могут сами завести разговор о запрещенных темах, если того хотят.

— Ты пойдешь?

Сириус смотрит куда-то в сторону. Регулус знает, что тот не хочет проговаривать вопрос полностью, но он не может сдержаться.

— Куда?

Конечно, Сириус закатывает глаза. Это семейное.

— На ужин. К… — он осекается, потому что назвать их родителями — предательство самого себя. — К твоим любимым родственникам.

— У меня особо нет выбора.

Регулус видит, как напряжены его плечи, как из рта Сириуса готовится вырваться что-то обидное. Что-нибудь про то, что у Регулуса есть выбор, тем более, что он и так почти дистанцировался от семьи, пошел наперекор матери, не стал той самой надеждой Блэков, идеальным сыном, перспективным адвокатом в фирме отца или нейрохирургом, как мать. Но Сириус не понимает, что Регулус также не является им. В любом случае, за столько лет Сириус хотя бы пытается понять его, а это огромная разница между ним и остальными членами семьи.

— А что? — Регулус кладет одну ногу на другую, не сдерживая слабой улыбки. — Хочешь кому-то передать привет? Пожеланий в новом году?

Сириус кривится, отмахивается от него, но не злится.

— Ага, передай им мои наилучшие пожелания. — Он поднимается с места, под усмешку Регулуса. — Мы с Ремусом ждем тебя на следующих выходных. Не сойди с ума после ужина с родственниками.

О, знал бы Сириус, что Регулус планирует на этот замечательный рождественский ужин.

***

Регулус нервничает. Долго не может заснуть, ворочается в постели, потому что вечером идти на долгожданный ужин.

Спустя долгое количество часов Регулус, наконец, засыпает, пока не раздается противная вибрация телефона. Он затуманенным взглядом берет телефон с тумбочки, щурясь от яркости экрана. Когда зрение привыкает, Регулус разбирает светящийся контакт.

Д. Ф. П.

С расшифровкой — Джеймс Флимонт Поттер. Три часа утра. Джеймс Флимонт Поттер звонит ему в три часа утра.

Регулус пялится на экран, не соображая из-за резкого подъема, но тот вскоре потухает.

Мысли путаются между собой, как если наматывать спагетти на вилку.

Телефон загорается вновь. В этот раз Регулус нажимает на зеленую кнопку, принимая вызов.

— Знаешь как трубку брать? — раздается слишком бодрый голос на другом конце.

— И как вешать тоже.

— Подожди!

— Три утра, Поттер. Что тебе от меня надо?

Мычания Джеймса кажется признаком нехорошим, чем-то, после чего Регулус просто заблокирует его как минимум, пока он не проснется.

— Мы ведь скоро идем на ужин…

— До него пятнадцать часов. Пятнадцать.

— Я не знаю, что мне надеть! — быстро вырывается у Джеймса. — Прости, я понял, что надо было поговорить об этом попозже, но я не мог заснуть и немного перенервничал…

Регулус пытается, но злиться на Джеймса не может. Он только устало выдыхает.

— Я приеду к тебе ближе к четырем и посмотрим, что у тебя есть подходящего. Спокойной ночи, Джеймс.

— Спокойной ночи, Редж…

Он засыпает вновь, с едва заметной улыбкой на лице.

***

После субботнего происшествия с чаепитием Регулус чувствует себя вдвойне некомфортно, заходя в дом Джеймса.

Его встречают с широкой улыбкой, нервно почесывая затылок, взлохмачивая еще немного мокрые волосы. Регулус вдыхает свежий, яркий мятный запах, исходящий от Джеймса, и внезапно чувствует желание просто обхватить его двумя руками, прижать к себе и не отпускать. Это выглядит привлекательнее, чем идти на ужин.

Регулус быстро разворачивается, пряча горящие щеки, и идет до комнаты Джеймса, пока тот поспевает сзади.

— Показывай свой гардероб.

Спальня Джеймса отделана в приятных пастельных тонах, и когда никакой угрозы в лице Сириуса не назревает, Регулус внимательнее рассматривает висящие плакаты фильмов, музыкантов — некоторые даже с автографом — и несколько фотографий. Случайно задерживая взгляд на фото школьных времен, где Джеймс стоит в окружении Сириуса, Ремуса, Эванс и других. Регулус тут же отворачивается, разыскивая глазами шкаф. Если разобраться, то он больше не чувствует той съедающей боли, но школа сама по себе оставила слишком много шрамов, и Регулус боится, что незначительные воспоминания потревожат их.

— Все приличные костюмы остались в родительском доме, но тут должно быть что-нибудь приличное. Я вчера немного… померил.

Регулус видит попытки Джеймса померить одежду, в том, как она разложена на кровати или не ровно повешена на вешалки.

Хорошо, что он приехал чуть раньше.

— На удивление, — начинает Регулус, просматривая стопку рубашек, — дресс код не жесткий, так как собираются только члены семьи, но стоило заняться твои костюмом заранее…

Регулус вытаскивает вполне приличную, на его взгляд, белую рубашку. В ней нет ничего выдающегося, но татуировка будет слегка просвечивать, и это как раз то, что надо. Джеймс будет выглядеть превосходно, хоть натяни на него мешок, поэтому Регулус думает над тем, чтобы собрать ему обычный-приличный образ, без излишеств и подходящий по цветам к одежде самого Регулуса.

— Попробуй так, — он дает Джеймсу классические брюки с рубашкой, — О, и вот этот пиджак.

Джеймс без вопросов забирает одежду, и когда Регулус оборачивается, то глаза его удивленно распахиваются, а щеки вновь алеют.

Чертов Джеймс Поттер почти полность расстегнул рубашку, словно в этом нет ничего такого. Словно Регулус не человек и…

— Ты специально, да? — выдыхает он, проводя по лицу ладонью.

— Ты о чем?

Конечно, Джеймс не понимает.

— Вот это все.

Регулус показывает пальцем.

— Ты показываешь на всего меня.

— В этом и проблема… неважно. Просто… давай быстрее, нам надо скоро выходить.

Слова застревают в горле, Регулус ветром выходит в гостиную, чтобы лишний раз не смотреть.

В последний раз подобное зрелище предстало перед ним еще в школе, на футбольном матче между классами. До того дня Регулус и подумать не мог, что общие раздевалки — это зло во плоти.

Джеймс выходит из спальни довольно скоро: костюм на нем сидит идеально, подчеркивает талию и широкие плечи.

— О-о, я знаю этот взгляд, — улыбается Джеймс, — без одежды было бы еще лучше, да?

— Перестань говорить глупости. — Регулус не признается, но слова вывели из равновесия. Джеймс только что флиртовал с ним? — Начнешь дурачиться, когда доберемся до дома родителей. И да, тебе правда идет.

Регулус готов поклясться, что Джеймс смущается.

***

Регулус чувствует дрожь, когда обводит взглядом родительский особняк; высокое, пугающее здание, дающее понять о достатке и уровне жизни. Белое, точно противопоставление фамилии. Регулус считает это забавным.

С Сириусом они всегда были похожи в одном — в особняке они ощущали себя в клетке. Душной маленькой клетке, в которой каждый вдох дается с трудом.

Регулус еще и шага внутрь не сделал, но уже будто проживает все восемнадцать лет заново. Ровно до того дня, пока, наконец, не покинул дом.

— Ты в порядке?

Обеспокоенный голос похож на глоток холодной воды в жаркий день.

— Вполне.

Морозный ветер щиплет лицо, Регулус смотрит на входную дверь с минуту, пока Джеймс не переплетает их пальцы и не дарит улыбку.

— Все будет хорошо.

Регулусу очень хочется верить, что так и будет, но приводя домой фальшивого парня и преследуя как раз противоположную порядку цель, он не особенно ждет, что все будет «хорошо».

— Я будто отправляю тебя в логово к волкам.

— Я справлюсь. Тем более, ты будешь со мной.

— Я за волков боюсь, а не за тебя.

Джеймс тихо смеется.

— Лучше всего на свете я умею дурачиться. Это будет больше весело, чем пугающе. И, если ты будешь держать меня за руку, то тогда точно нечего бояться.

Регулус скоро собьется со счета, сколько раз за сегодняшний день Джеймс Поттер флиртует с ним. Делает ли он это специально? Подразумевает ли что-то или это его защитная реакция? Не важно. Регулус подумает над этим позже.

В конце концов, они оказываются внутри.

— Неужели это малыш Регги!

— Белла, — коротко здоровается Регулус, бессознательно сжимая ладонь Джеймса сильнее, — это…

Она перебивает его:

— Джеймс Поттер. Я наслышана о нем. Каждый из нас наслышан о нем. Я удивилась, когда узнала, что ты не побоялся привести своего парня. Как отреагировала очаровательная Вальбурга?

Регулус тонко улыбается.

— Молчанием.

Во взгляде Беллы искрятся молнии, она в жадном предвкушении.

— Как интересно. Что же, остальные ждут за столом. Скоро увидимся, малыш Регги.

Когда Беллатрикс удаляется на приличное расстояние, над ухом разносится шепот.

— Малыш Регги.

Регулус не сильно толкает Джеймса в бок.

— Не называй меня так.

— Ладно, ладно. Ну что, идем в логово к волкам?

Регулус не отвечает. В любом случае, поздно что-то менять, поэтому он только тянет Джеймса вглубь особняка.

За длинным прямоугольным столом в самом центре комнаты собрались все, кто наиболее близко связан с семьей Блэк. Иногда даже слишком близко связан.

Регулус ведет Джеймса к двум свободным местам с края стола, не замечая ни пожирающих взглядов, ни перешептываний. Они не увидят, как он нервничает, не заметят, как волнуется, и не почувствуют вспотевшую ладонь. Регулус знает этих людей с самого рождения, нет ничего, чтобы могло застать его врасплох. Единственное, напротив их мест сидит Люциус вместе с Нарциссой, которая хоть и может держать его на коротком поводке, но лаять меньше он от этого не перестанет.

Сбоку от Регулуса ему улыбается Родольфус, муж Беллы, а с другой стороны от Джеймса одно из двух главных мест по центру, за которым должен сидеть Орион или Вальбурга Блэк. Им бы поменяться местами, но перед каждым местом стоят бумажные таблички с именем и фамилией. Значит, родители хотели видеть рядом с собой именно Джеймса. Регулус предполагал, что должно быть наоборот — они посадят самую ожидаемую парочку дальше от себя, чтобы смотреть на них как можно меньше.

Джеймс продолжает держать его за руку, пряча под скатертью стола. Регулус совсем не против, это на удивление, помогает чуть успокоиться.

Может быть, все пройдет не так уж и плохо?

Регулус откашливается, вспоминая о приличиях.

— Джеймс, позволь представить тебя Родольфусу Лейстренджу, мужу Беллы, с которой ты уже успел познакомиться, напротив нас моя дорогая кузина Нарцисса и Люциус Малфой. Это Джеймс Поттер, мой парень, надеюсь, вы поладите.

— Мы рады, что ты решился прийти, — говорит Нарцисса.

— Всегда было интересно взглянуть на человека, который увел Сири из семьи, — влезает Белла, — а теперь, по всей видимости, и малыша Регги.

— Белла. — тон Нарциссы сменяется на предупреждающий. — Никто не думает, что ты увел Сириуса из семьи. Это было сугубо его решение.

— Сириус должно быть так рад, что его лучший друг, почти что названный брат, начал встречаться с его младшим кровным братом, — нагло улыбается Люциус.

— Жаль Рабастана нет, — со смехом отзывается Родольфус.

— Люциус. — Нарцисса голосом затягивает поводок.

Вот бы у нее и намордник был.

— Вообще-то, — начинает Джеймс, — я так наслышан о вашей семье. Не удивлен, что Сириус сбежал при первой возможности. И да, Сириус действительно рад за нас с Регулусом, потому что он отличный друг и брат, в отличие…

Регулус, прибывающий в коротком шоке от водопада слов Джеймса, быстро ударяет его по голени, чтобы тот замолк. Это работает. И помоги им всевышний, если бы Джеймс не замолчал, потому что Вальбурга Блэк спускается с лестницы в сопровождении Ориона.

Джеймс выглядит так, словно готов наброситься на любого, кто посмеет что-то плохое сказать о Сириусе. Регулусу не нравится, что его так легко вывели из себя, что именно сейчас спускаются родители.

— Джеймс, — шепчет он как можно тише, — не глупи. Я говорил тебе дурачиться, но не влезай в драку. Даже словесную.

— Прости.

Регулус нежно проводит большим пальцем по внешней стороне его ладони, успокаивая.

Когда Регулус поднимает взгляд, то сталкивается с ледяным высокомерным взглядом матери. Он будто застывает во льдах, и лишь теплое прикосновение Джеймса способно его спасти.

— Мы рады приветствовать всех, кто пришел сегодня, — говорит Вальбурга. — Жаль, что Рабастан сегодня не с нами.

— Он передавал вам свои наилучшие пожелания, мистер и миссис Блэк.

Стоит ли Регулусу озвучить пожелания Сириуса, который тот подразумевал? Возможная реакция могла бы потрясающей.

К несчастью, родители играются в веру. Как, в общем-то, и вся семья. После показушной молитвы перед едой ужин официально начинается.

Регулусу кусок в горло не лезет. Он накладывает себе ближайший салат только для вида и перебирает его вилкой. Атмосфера слишком мрачная, совсем не сходится со светлым интерьером дома. Так было всегда, вероятно, так и будет, пока родители не проживут отведенное им время и не оставят особняк Регулусу, (если тот не успеет стать еще одним вычеркнутым из семейного древа сыном). Тогда же он или снесет все подчистую, или продаст. Пусть кто-то другой живет в холодном, излишне белом и чистом доме. Регулус ни в жизни не останется здесь дольше, чем на ужин.

Джеймс тоже не кажется поглощенным едой, Регулусу хочется вновь сжать его руку, но сейчас это будет заметно, а он не хочет получить обжигающе-ледяной взгляд матери. Хотя весь этот фарс и придуман, чтобы получить как можно больше негодования.

— Регулус, — тон Вальбурги тяжелый. — ты не представил нам своего… спутника.

— О, я сам представлюсь. Меня зовут Джеймс Флимонт Поттер, мне двадцать девять лет, я работаю вместе с Регулусом и Люциусом в университете, ассистентом преподавателя на кафедре микробиологии. А еще я лучший друг Сириуса. — На последних словах Вальбурга, кажется, планирует уничтожить Джеймса взглядом. Тема Сириуса запрещена в этом доме. — И мы с вами знакомы.

А вот этого Регулус не знал. Он складывает руки на груди, заинтересованно наблюдая.

Джеймс закатывает рукава. Вальбурга тут же цепляется взглядом за татуировку.

— Я давала тебе выбор, Регулус, а ты все равно привел к нам в дом Джеймса Поттер.

Она даже не скрывает презрения в голосе.

Выбора? Знакомить его с девушками из богатых семей, не очень-то похоже на выбор.

— У нас, кстати, парные татуировки, — Регулус решает сбросить все тормоза.

Как же приятно видеть гнев в ее глазах. Возможно, он теперь немного понимает Сириуса.

— Боюсь спросить, в каких местах, — не сдерживает смех Белла.

— О таких вслух не говорят, — подыгрывает Регулус.

— Регулус Арктурус Блэк. — жесткий голос отца проносится землетрясением. — Общение с братом сказывается на тебе наихудшим образом. Мы смирились с тем, что ты бросил медицинскую школу, променял успешную карьеру врача на жалкую и малооплачиваемую работу преподавателя…

Да, да, Регулус уже понял, что в соавторстве с Сириусом мог бы написать практическое руководство по разочарованию родителей.

— … ты отказываешься даже пробовать знакомиться с девушками, — не останавливается Орион, — а теперь, под воздействием Сириуса и Поттера, начинаешь хамить и вести себя обратно противоположно тому, как мы с твоей матерью учили тебя.

Учили его? Большую часть детства о нем заботился Сириус и их дворецкий, воспитание Вальбурги и Ориона заключалось в молчании и колких замечаниях. Они никогда не поднимали руку, но боль можно причинять не только физически.

Внутри разгорается гнев. Горячий и жаркий.

— Вы не смеете, — оскаливается Джеймс, но Регулус обрывает его.

— Хватит быть двуличными. Напротив меня все еще сидит чертов Малфой, который работает со мной на одной должности, но вы терпите его только из-за наследства, которое достанется ему, когда его отец соизволит, наконец, отойти в мир иной, — уже слышатся это «Регулус», от Нарциссы, но он продолжает: — Брак Беллы и Родольфуса все еще по расчету, потому что негоже Лестрейнджу и Блэк быть «неправильной» ориентации. Их все время видят в компании других девушек и парней, это ни для кого не секрет. И это вы вынудили Сириуса уйти, не давали ему дышать, не пытались даже понять его. И я знаю, что никогда не смогу стать его заменой. Как бы ты, мама, не внушала, что я всегда был твоим любимым сыном, это никогда не станет правдой. Но если вы продолжите попытки вновь запереть меня в клетке, то потеряете и меня. Я больше не собираюсь терпеть вашего плохо скрываемого презрения. Я смирился, что вы никогда не раскроете глаза и продолжите хотеть сделать из меня идеальную картинку. И не смейте говорить плохо о Джеймсе, который спас Сириуса и чья семья приняла его как родного.

Регулус глубоко и тяжело дышит. Есть еще так много, чего хочется высказать, но ладонь Джеймса, накрывающая его, словно выплескивает ледяной водой на горячие угли.

— Прошу прощения за испорченный ужин.

Регулус громко встает из-за стола, наслаждаясь пониманием, что он оставил после себя бардак.

Сириус бы определенно гордился им. И это значит для него куда больше, чем похвала родителей.

Регулус, не думая, поднимается на второй этаж, останавливаясь перед своей комнатой. Он сжимает в руке холодную дверную ручку, не в силах опустить. Страшно сталкиваться с прошлой жизнью, когда пытаешься забыть о ней всеми возможными способами. И все же он заходит внутрь. Комната ничуть не изменилась; некоторые книги, оставленные в раскрытом виде на столе, так и продолжают лежать, стопка тетрадей, разбросанные карандаши. Будто и не прошло девять лет с тех пор, как Регулус покинул дом. Сначала это было под предлогом обучения в медицинской школе, до которой отсюда добираться было бы ужасно долго, затем же он наотрез отказывался возвращаться домой.

На столе всего две фотографии: одна с Сириусом, где они совсем маленькие, стоящие под рождественской елкой, вторая с Пандорой, вероятно, это времена средней школы.

Поворачиваясь к книжному стеллажу, Регулус замечает еще одно фото, их единственное, почти совместное фото с Джеймсом. С того самого школьного соревнования по футболу. Они стоят в разных концах, как и должны. Регулусу Блэку и Джеймсу Поттеру никогда не стоило сближаться, вряд ли хоть в одной из вселенных для них это хорошо закончилось. Сейчас исключительный случай, но Регулус не перестает надеяться, что после этого неудачного представления они смогут хотя бы здороваться друг с другом.

Это должно было быть весело; позлить родителей, вывести из себя Малфоя, но стоя в одиночестве в пыльной комнате, Регулус совсем не чувствует веселья.

— Теперь понятно, почему ты был таким унылым в школе. Если бы я жил в такой же комнате, то чувствовал бы только тоску и грусть. Никогда не думал перекрасить с этого темно-зеленого в… не знаю, красный?

Регулус не сдерживает смешок, оборачиваясь к Джеймсу, стоящему, облокотившись о дверной косяк. Он свободно заходит в комнату, держа руки в карманах брюк и нескрываемой любознательностью оглядывается по сторонам.

— Всего одно окно, какой ужас. Такой огромный дом и так мало окон. Хорошо, что ты больше здесь не живешь.

— Я бы и на ночь здесь не остался.

— Какие вы здесь милые! — восклицает Джеймс, беря в руки фотографию с Сириусом. — Надо сфоткать и отправить Сириусу…

— Даже не думай.

— Да ладно! Я все равно сохраню это, хотя бы для себя. — Джеймс достает телефон, чтобы сделать фото. — Хоть что-то хорошее за этот вечер.

Регулус тихо соглашается, присаживаясь на край кровати. Надо ли уже сейчас провести черту? Напомнить им обоим, что на этом их фальшивые отношения заканчиваются?

Как только они выйдут за дверь, все будет кончено.

— Ты в порядке?

Регулус поднимает голову, встречаясь с искренне обеспокоенным взглядом темных глаз.

— Вполне, — повторяется он.

— А если често?

— Честно? Я ничего не чувствую. Мне не жаль родителей, не стыдно за сказанное. Если они прикажут никогда не возвращаться, я так и сделаю. Думаю, это будет тяжелее, чем я себе представляю, но так будет лучше, чем продолжать поддерживать идеальную картину их мира.

Рука Джеймса ложится сверху его. Регулус незаметно вздрагивает ощущая теплое прикосновение.

— Я должен был раньше вытащить тебя отсюда, — шепчет Джеймс прямо над мочкой уха. — И не должен был бросать тебя тогда.

Регулуса обдает жаром.

— Прекрати. Я говорил, что твое сожаление для меня ничего не поменяет. Это может что-то изменить для тебя, но не для меня.

Джеймс прислоняется лбом к его виску, Регулус закрывает глаза, отпуская все мысли и страхи. Он не двинется. Не станет пересекать черту первым.

— Могу я поцеловать тебя?

Вопрос отдается эхом.

— Есть ты не скажешь «да», я не стану. Регулус, пожалуйста, не молчи.

Регулус знает, что соглашаться не стоит. Что за этим последует невыносимая боль. Для начала надо прояснить отношения, разобраться с прошлым и настоящим…

Регулус слегка поворачивает голову, наконец соединяя их губы.

Весь ураган эмоций достигает апогея. Робкое касание губ превращается во что-то страстное, руки свободно перемещаются по груди, плечам, спине, цепляются за рубашку, как за единственное спасение, превращая беспорядок в настоящий хаос. Языки сплетаются, и это не похоже на танец, а на долгий болезненный голод. Джеймс целует так, словно это единственный способ дышать, и Регулус тонет в этом. Голова кружится, мысли разбиваются друг о друга, как домино, нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. Существует лишь Джеймс и его теплые руки, поглаживающие поясницу и лопатки.

Громкое потрескивание телефонного рингтона вытягивает Регулуса из приятного забытья. Джеймс продолжает целовать его, не обращая внимания.

— Это не мой. Ответь на чертов звонок, Поттер.

— Я…

Джеймс отрывается, запыханный, с взъерошенными волосами и красными щеками. Он неловко вытаскивает из заднего кармана телефон и взгляд его резко меняется.

— Я… Регулус, мне жаль.

— Что за хрень, Джеймс? Почему тебе вдруг стало жаль?

— Я не могу ничего сказать прямо сейчас, но дело не в тебе. Не в нас. — Джеймс быстро застегивает пуговицы и заправляет рубашку. — Я все объясню тебе завтра!

Регулус не знает, что говорить, что делать, он просто стоит подобно ледяной статуи, пока Джеймс сбегает. Без объяснений. Уходит и говорит, что ему жаль, как и в тот раз. Только тогда он не целовался так, словно от этого зависела его жизнь, не было горячих касаний и тихого имени, слетающего с языка, подобно музыке.

Джеймс чуть ли не вылетает из комнаты, сметая Беллу, удивленно уставившуюся на мизансцену.

— Кажется, я вовремя.

Регулус не может поверить, что Джеймс вновь сделал это с ним.

Проходит несколько минут, прежде чем Регулус оттаивает. Белла уже спустилась обратно, вероятно, уже весело делиться с Родольфусом увиденным.

Он спускается, несколько раз пытается позвонить Джеймсу, но на третий раз гордость берет верх.

Когда Регулус натягивает пальто, краем глаза замечает Вальбургу.

— Я не извинюсь, — говорит он, — только еще раз скажу, что ты близка к тому, чтобы потерять еще одного сына навсегда.

Регулус выходит из дома, но понятия не имеет, куда идти.

Джеймс уехал без него. Оставил в доме, который Регулус ненавидит всей душой.

Он не замечает, что контакты в телефоне размыты из-за слез.

— Реджи? — слышится на другом конце.

— Э-эван? Ты мог бы забрать меня?

— Редж, ты плачешь? Я сейчас буду. Барти, одевайся, у нас ЧП. Скинь геолокацию в сообщения, мы приедем.

Регулус садится на заснеженные ступеньки перед входом, не сдерживая слез.