ак и порешили. Се Лянь был всеми лапами «за», когда советник предложил стать ему наставником. Мэй Няньцин сам пошел на поклон к королю, объясняя ситуацию. Король благословил, философски рассудив, что, чем бы хвостатое дитя ни тешилось, лишь бы людей за ляжки не кусало и не сбегало из-под присмотра доверенных людей.

      Вскоре енот перебрался жить в монастырь, вызывая удивление у монахов. Те не скоро привыкли к виду чинно ходящего по коридорам духовного зверя, раздающего вполне человеческие поклоны уважения.

      Мэй Няньцин вместе с несколькими мудрецами из храма обучали Се Ляня мудрости предков Сяньлэ, да и многим иным вещам, что не имели национальности. Так Се Лянь узнал намного больше о религии, путях совершенствования, историях вознесения могущественных небожителей. Не запамятовали его просвятить и о пороках, что губят чистые от рождения души. О демонах, злых духах и других порождениях тьмы рассказывали не менее тщательно, чем о героях, орудующих мечом или словом.

      И, как понял Се Лянь из всего, что узнал: духовные звери обычно не возносились, только падали. Они могли стать демоническими зверями, ужасными монстрами ночи, проливающими реки крови. Но вот о вознесенных не было известно ничего, кроме четырех божественных зверей. И все. Четыре божественных зверя, которым посвящены древние тексты – единственные животные, достигшие небес. А где же все остальные? Се Лянь не мог быть первым духовным зверем со времен появления божественных зверей. Неужели, все они пали? Неужели, никто не смог стать достойным небес? Все они сгинули во тьме, став теми печально известными монстрами, несущими разруху и хаос?

      Енот опечалился, но не долго находился в унынии. Он решил, что, раз уж у него еще есть шанс, он станет более достойным, чем его предшественники. Он не свернет со светлого пути, который может ославить его как добродетельного зверя.

      Возможно, он был высокомерен, думая так. Но, в конце концов, кто его осудит? Он единственный енот в Сяньлэ, любимый зверь почившей королевы-матери, с малых лет обладающий незаурядными талантами. Почему бы ему не думать, что успех ждет его даже в таком начинании?

***

      Се Ляня стали учить боевым искусствам. Без оружия. Меч, привычный для воинов Сяньлэ, или даже ятаган енот не удержал бы – не предназначено было такое оружие для маленьких еночьих лапок. Может, обладая недюжинной физической силой, Се Лянь еще бы поднял его. Но вот правильно взять и орудовать им – не смог бы однозначно.

      Когда енот в одиночку сумел побороть троих взрослых мужчин, Мэй Няньцин уверился, что отыскал полосатый алмаз.

      Се Лянь, поглощенный обучением, не ходил за пределы горы Тайцан. Лишь Фэн Синь и Му Цин приходили к нему, навещая и помогая в чем-то.

      Му Цин, кстати, тоже теперь обитал в монастыре. Теперь он не только работал, но и учился. И сколько бы остальные ни плевались в его сторону, поделать они с этим ничего не могли, пока Му Цин не нарушал правил и не нападал на них: все же, за него поручился духовный зверь королевской семьи, пожелав, чтобы этот бедняк стал учеником, как и он.

      Се Лянь, давно не ведая о мирских делах, не подозревал: в столице то тут, то там стали появляться статуи его самого. Люди, восхищенные и вдохновленные героическими поступками духовного зверя, стали возносить за него и ему лично молитвы, строили святыни. У них в государстве был свой защитник! Такой, каких их соседи не видывали. Помыслы зверя чисты, подобно родниковой воде. Его поистине божественная суть хотела бескорыстно помогать людям, нести в мир добро! Вот кому нужно молиться, вот у кого должны быть преданные верующие! Вот кому предназначено быть божеством Сяньлэ, что прославит их королевство в века!

      В бедном районе столицы было одно святилище. На шее статуи каждый день появлялся венок из живых белых цветов. Хунхун-эр, с трепетом смотря на вырезанные из камня глазки-бусинки, возносил самые искренние молитвы. Он надеялся, что у его спасителя все хорошо. А он сам уж не подведет его. Он будет самым преданным верующим. Се Лянь единственный достоин быть божеством. Лишь ему одному он готов был посвятить свою маленькую жизнь.

      Статуя Досточтимого Енота в Маске Бескорыстного Спасителя, казалось, смотрела на своего маленького зрителя с поддержкой и нежностью.

***

      Однажды Се Лянь был отправлен на «полевую» тренировку. Он учился изгонять и уничтожать нечисть своими духовными силами. Его сопровождали Фэн Синь и Му Цин, следя за безопасностью королевского енота.

      Это был уже не первый подобный случай. В этот раз они пошли к мосту Инянь, где свирепствовал злобный дух. Призрак, облаченный в сломанный доспех, оставлял каждым шагом кровавые пламенеющие следы. Из его тела торчали мечи и стрелы – поистине ужасающее зрелище. Раз в несколько лет он появлялся на мосту и, преграждая дорогу путникам, задавал три вопроса: «Где мы находимся?», «Кто ты такой?», «Ради чего ты здесь?».

      При неверных ответах призрак тут же пожирал выбранную жертву. Верных ответов не знал никто, а потому за сотни лет было сожрано бесчисленное количество людей.

      Се Лянь, конечно, мог бы попробовать ответить на вопросы правильно, но… чревовещанию обучен он не был, а сам по себе его рот все еще был не способен выдавать ясную речь.

      — Где мы находимся? — ожидаемо спросил призрак, но вид у него было очевидно недоумевающий. Перед ним стоял енот. Однако не простой – духовной силой от него веяло во все стороны.

      Енот мяукнул. Что бы это ни значило, призраку узнать то было не давно. Се Лянь бросился в атаку, нападая на опешившую от его прыти нечисть. Он использовал все четыре лапы, окруженные духовной силой. Как зверь он не гнушался пускать в ход зубы и хвост. Со стороны выглядело ошеломляющим то, что енот стал теснить страшного призрака, который сражался с ним отважно и дерзко.

      В конце концов, Се Лянь настолько ослабил его своими атаками, что тот не смог заблокировать приближение смертоносных зубов, сияющих золотом от духовной силы. Енот впился в призрачное горло, и нечисть развеялась.

      Фэн Синь и Му Цин, стоящие в отдалении, слаженно присвистнули. Признаться, такого исхода они не ожидали. Все же, раньше Се Лянь справлялся с нечистью поменьше, но таких противников у него еще не было. Эти двое думали, что еноту таки понадобится помощь, чтобы добить призрака. Но этот зверь просто превзошел все их ожидания. Они не могли не подумать: «Он восхитителен».

***

      Се Лянь со светлой грустью смотрел на место, где только что был окровавленный призрак. Вот и окончилась жизнь этого несчастного израненного существа. Точнее, его земное посмертие, полное мук. Некому было проводить его в последний путь. Призрак был одинок до самого конца.

      Се Лянь решил, что в его силах сделать что-нибудь, чтобы почтить память своего противника. Фэн Синь и Му Цин удивленно наблюдали, как енот копает ямку на берегу у моста и сажает туда цветущее дерево.

      Мимо проходил странствующий монах, который остановился рядом с Се Лянем, смотря на дерево.

      — Для чего ты это делаешь? — спросил он.

      Енот неловко дернул носиком, не зная, как ответить. И не понимая, почему прохожий решил спросить что-то у енота. И на что он рассчитывал, задавая этот вопрос. Может, он был риторическим?

      В итоге он взял палку и написал на голом клочке земли: «Здесь был призрак, испивший горечи при жизни. Я отдаю дань уважения его смерти. Тело пребывает в страдании, но душа пребудет в блаженстве».

      Му Цин и Фэн Синь, которые уже хотели приблизиться к собеседникам, чтобы уберечь енота в случае чего, оторопело застыли. Ведь странствующий монах вмиг обернулся воином в сверкающих доспехах! Он обернулся божеством с ликом, точь-в-точь повторяющим лики статуй Небесного императора!

      Цзюнь У приметил этого енота еще тогда, когда тот стал возносить ему молитвы. Следил за ним, когда на Празднике Фонарей тот спас ребенка. И сейчас один старый друг сказал ему, что за королевским енотом стоит проследить у моста Инянь.

      Небесный император улыбнулся поклонившемуся ему еноту и исчез.

      Тем же вечером над Сяньлэ разразилась сильная буря, какой давно не видывали в этих местах. Завыл ветер, засверкала гроза, раскаты грома сопровождали рождение нового небожителя.

      Королевский енот вознесся.

***

      Небесная столица была потрясена. Зазвонил колокол, небеса содрогнулись. На небесах появился новый небожитель. Каково же было ошеломление нынешних божеств, когда они увидели новичка! Енот! Духовный зверь с полосатым хвостом и черной маской на мордочке сидел посреди площади, куда прибывают все новые небожители!

      Животное! Стало! Богом!

      И не абы каким! Его нарекли Богом Войны! Жители Сяньлэ, стоило им прознать о вознесении их любимого героя, в тот же миг прозвали его «Богом Войны в ошейнике из цветов».

      В самом деле, за этим стояла совершенно нелепая история. Статуи Се Ляня, по изначальной задумке, должны были обладать венком из цветов, надетым на макушку. Но произошел один казус. Венок к самой первой скульптуре, создаваемый отдельно от тела енота из другого материла, получился шире из-за ошибки в расчетах. Таким образом, он не задержался на голове и провалился аж до шеи, где в итоге и остался. Таки, припомнили некоторые, у королевского енота был ошейник, который он носил постоянно. Правда в деталях его разглядеть никому не удалось, оттого такой незаменимый элемент образа духовного зверя решили заменить на цветочный эквивалент.

***

      С собой на небеса Се Лянь мог провести своих помощников. Таким образом, выбрав Фэн Синя и Му Цина, он сделал их служащими средних небес. А дальше его будни стали круговертью из выслушивания молитв и их исполнения.

***

      Через несколько лет в королевском дворце начались волнения. До короля дошли вести о беженцах из Юнани, что хотели пробраться в Сяньлэ, чтобы спастись от засухи. Их было все больше и больше. Сяньлэ – процветающая страна, но если бы они пустили их всех, это вызвало бы недовольство жителей, а экономике и другим сферам был бы нанесен урон. Тучи сгущались над государством, на границах было неспокойно.

      Се Лянь слышал несколько молитв об этой ситуации, но поделать ничего не мог. Он енот. Он не король и не принц. Енот. Пусть и королевский. Какая власть у енота на земле, когда дело касается целого государства? На небесах же его полномочия были ограничены. Да и сам он, увы, не Бог Дождя, Воды или Помощи, в конце концов. Он стал Богом Войны! Война – это битва! Это гибель, а не спасение! Жертвы! Войной в этой ситуации беженцам точно не поможешь. Да и гражданам Сяньлэ тоже. По крайней мере, пока его не заставляли что-то делать с этим, он и не собирался принимать в этом участия. Он занимался тем, в чем действительно мог помочь, где он точно пригодился бы.

      Его просили помочь найти домашних животных как того, кто лучше разбирается в их повадках и обладает навыками для их обнаружения, превосходящими человеческие. Его просили помочь с вредителями на полях – и тут он тоже мог быть полезен! В конце концов, он питался этими вредителями, которые грызли чужой рис! Его просили защитить кого-то в пути – он и с этим справляется, в пух и прах разбивая разбойников, отгоняя хулиганов от слабых! Он енот! Он зверь и Бог Войны! Он выполнял ровно то, что было ему по силам.

      В конце концов, за Сяньлэ приглядывал не он один. Сам император Небес следил за этим государством. Если им нужен был главнокомандующий – вот он, тысячелетний опытный бог. Если им нужна была вода – Повелительница Дождя к их услугам!

      Даже одолжив ее артефакт – Шляпу Повелительницы Дождя – Се Лянь, проживший год на улицах города и истоптавший своими маленькими лапками тысячи длинных дорог, не смог бы вернуть землям Юнани плодородность, а жителей – насытить водой; он знал это. Он не был всемогущим. Енот, поднимаясь наверх, остается енотом. Енот, опускаясь вниз, остается енотом.

      Будни Се Ляня, полные забот о тревогах отдельно взятых маленьких, но оттого не менее важных, людей продолжались.

      В столице разгоралась война.