— И как там дела с дипломатами?

Дилюк стоял, неизящно засунув руки в карманы брюк и привалившись к стволу раскидистого кедрового дерева. Со скучающим видом он наблюдал, как под руководством Юй Хэн, группа миллелитов выносила из пещеры коробки с до боли знакомой эмблемой наркокартеля. 

Информация Розарии оказалась не просто полезной — она оказалась бесценной. Его богиня, наверняка, ценой жизни нескольких подонков, нарыла список имен всей верхушки этой конторы и все их укрытия. Бесподобная женщина. Он в свое время носом землю рыл, чтобы их отыскать, дошел до самого Фонтейна, и, как выяснилось, снял этой гидре только одну голову. Она умудрилась за пару недель зачистить всю мелочь и дать ему наводку на крупную рыбу. К сожалению, в одиночку с такой организацией ей было не справиться, она уходила корнями в Ли Юэ, куда Розарии добираться было далеко, да и юрисдикция, так сказать, не ее. К тому же, вся верхушка оказалась уважаемыми гражданами Города Контрактов, и действовать нужно было деликатно, при отсутствии веских доказательств — рыбка бы ускользнула. Кайя две недели хищной птицей кружил над Ли Юэ под видом богатенького мальчика из «золотой» молодежи, путешествующего по Тейвату и прожигающего деньги на наркоту и азартные игры. Потом, когда факты были на руках, Джин еще несколько дней вела переговоры с Цисин. Учитывая, что у них сейчас проходил ежегодный фестиваль, и все члены организации метались, как загнанные лошади, пытаясь организовать мероприятие по первому разряду, добиться аудиенции с Волей Небес было непросто. Но когда леди Нин Гуан услышала, что творится у нее под самым носом, то пришла в неописуемую ярость и даже капитану Бей Доу, которая, как раз, заглянула на огонек, пришлось потрудиться, чтобы ее успокоить.

В итоге было решено, что Воля Небес и действующий магистр улаживают проблему в городе, а отдохнувшая и посвежевшая Юн Хэн, которую за несколько дней до этого отправили на принудительные выходные, и капитан кавалерии зачистят их укрытия и склады.

Конечно же, Дилюк, не видевший своего нареченного столько времени, когда узнал, что капитан будет заканчивать свое задание в районе Каменных Врат, тут же примчался повидаться хоть ненадолго.

— О, Сахароза присылала мне весточку. Написала, что двое поправятся полностью, как и сказал Альбедо, третьему придется провести серьезную реабилитацию, и, может быть, ему повезет. А последний, к сожалению, так и останется овощем. Может быть, если бы Альбедо лично занялся ими, то что-то и было бы иначе, но ты что, он же теперь у нас птица высокого полета, про него целое пророчество написано. Наш дорогой гений теперь из Бездны вылезает только когда желание потрогать траву пересиливает желание познать смысл бытия. Редко, в общем. Как там дела у Дайна?

Кайя стоял рядом с нареченным, периодически ставя в блокноте палочки, означающие количество изъятого «товара».

— Я уговорил его остаться еще на неделю. Потом, когда он понял, что попрощаться с тобой ему, скорее всего, не удастся, уж больно быстро и надолго ты уехал, то попросил передать тебе, что, раз уж твой отец жив, то он возвращается в Канрию, посмотреть, как там дела. Сказал, что отправит тебе весточку — есть ли повод волноваться.

Кайя расплылся в ласковой улыбке.

— Старик Дайн, отправился мои дела улаживать за меня, как похоже на него. Я буду по нему скучать.

— Не надо скучать — просто пригласи его к нам как-нибудь, у него теперь всегда здесь есть, где остановиться. Так же, как и этого твоего дурака-Предвестника. Он там еще не убился в Ли Юэ?

Кайя, отвыкший за три недели, каким Дилюк теперь стал лапушкой, взглянул на него с удивленным обожанием. Хотелось сжать его в объятиях до хруста костей. А потом съесть. Иначе проявлять свою любовь Кайю не научили.

— Как только мы приехали туда, он исчез на несколько дней, потом объявился сияющий, как начищенный чайник. Сказал, наконец, со старым приятелем какой-то конфликт уладил. В тот же день погрузился на ближайшее пассажирское судно и был таков. Такие они, Предвестники, — с улыбкой он пожал плечами.

Коробки, наконец, закончились.

— Сходится? — Юн Хэн подошла к ним, приказав миллелитам присматривать за ящиками.

— Сходится, — кивнул капитан. — И… на этом все, леди Кэ Цин, наша с Вами работа здесь закончена. Можете возвращаться к своим выходным, мне жаль, что пришлось Вас с них выдернуть.

— О, это ничего страшного, — отмахнулась та и перевела взгляд на Дилюка, пытаясь понять, кто это так непринужденно беседует с капитаном. — Тогда я поеду вперед, увидимся с Вами на праздновании вечером, капитан.

Как только повозка с ящиками и отряд Юн Хэн исчез за горизонтом, нареченный смерил Кайю возмущенным взглядом.

— Ты что, собрался возвращаться в Ли Юэ? Я думал — ты закончил и вернешься домой.

Оглядевшись и убедившись, что вокруг никого нет, Кайя лучезарно улыбнулся и, в два шага сократив расстояние между ними, прижал Дилюка к дереву всем телом.

— Смурная совка, — хихикнул он, втягивая не ожидавшего подвоха нареченного, в глубокий поцелуй. 

О, все Семеро, как же он скучал по этим мягким податливым губам, по ощущению рук, зарывающихся в волосы, по тихим вздохам, когда он пальцами проводил по метке. К этому невозможно было привыкнуть, этим невозможно было насытиться, всегда хотелось больше и больше.

Когда дыхания стало не хватать, а жар от горячего тела в руках, казалось, скоро подожжет кору ветвистого кедра, пришлось отстраниться, но ровно настолько, чтобы можно было покрывать мелкими сухими поцелуями щеки, скулы, виски, веки.

— Поехали со мной, Светлячок, — шептал он в пряди, шею и чувствительное местечко за ухом. — Там сейчас фестиваль, очень красиво. Устроим романтический ужин, снимем комнату на ночь. А там, если хочешь, я весь твой, отдам тебе весь контроль сегодня.

Дилюк поднял на него жадный взгляд с поволокой, в котором отражался голод и желание.

— О, хочешь, конечно, хочешь, — засмеялся Кайя. — Поехали тогда скорее в город.

Он перехватил еще задыхающегося от их горячего поцелуя нареченного за руку и потянул к лошадям.

— Кай, подожди, — жалобно протянул Дилюк, тем не менее, послушно следуя за ним. — У меня же винокурня, мне надо вернуться.

— Винокурня без тебя не обанкротится за день. А завтра вернемся вместе.

Тяжело вздохнув и приняв свою участь, Дилюк заскочил в седло и поехал за своим неугомонным нареченным.

***

Весь город был залит огнями, в небо поднимались сотни золотистых фонариков с написанными на них сокровенными желаниями. Каждый из них — квинтэссенция чьей-то жизни, самое важное, самое бережное, самое выстраданное, облеченное в несколько слов, выведенных черной тушью на бумаге. 

Кайя видел много фестивалей в Мондштадте, веселых, безудержных, тех, где можно было отпустить себя и не думать о том, что гложет. Этот — был совсем другим. Здесь не забывались, здесь нежно культивировали и взращивали, помнили и лелеяли то, что на самом деле имеет значение. Таков уж был нрав жителей Города Контрактов.

Они сидели на веранде, отблески свечей на столе и летающих кусочков чьих-то устремлений озаряли их лица невероятным переливчатым свечением. Кайя смотрел на своего нареченного, и поверить не мог, что такая красота может существовать, и что из всех людей Тейвата, эта красота выбрала именно его.

Дилюк зачарованным взглядом полуприкрытых рубиновых глаз провожал проплывающие мимо фонарики и вертел в руках бокал вина за ножку. В кои-то веки он не стал сопротивляться и отказываться от ненавистного алкоголя и соизволил составить Кайе компанию. Его слегка порозовевшие щеки говорили о том, что нескольких глотков было достаточно, чтобы хозяина винокурни начинало едва заметно вести.

— Интересно, если бы отец видел нас сейчас, что бы он сказал, — видимо на волне сокровенных желаний тихо произнес Дилюк, разбивая тонкое стекло комфортной тишины вокруг них.

— О, ты удивишься, но он одобрял наши отношения, еще когда был жив, — с мягкой улыбкой погрузился в воспоминания Кайя.

— Откуда ты знаешь? — Сияющие алые глаза заглянули ему прямо в душу, и Кайя забыл, как дышать.

— Он однажды позвал меня к себе в кабинет и устроил мне очень неловкий разговор о тычинках и пестиках, закончив его тем, что, «раз уж в доме не будет женщин, то вы там как-нибудь сообразите детей после того, как поженитесь», — он засмеялся, прикрывая лицо рукой. 

Воспоминания об этом разговоре все еще вызывали смущение.

— Но… мы же даже не встречались, — удивленно ахнул Дилюк.

— Я сказал ему то же самое, но мне кажется, он не особо поверил. Видимо, Джин, которая однажды проболталась, что уж больно много мы тискались по углам, была убедительнее меня.

Выяснение того, кто слил отцу информацию о них заняло у Кайи несколько лет уже после смерти мастера Крепуса, пока действующий магистр однажды сама не проговорилась за чашкой утреннего чая.

— Архонты, действительно неловко. — Щеки нареченного приобрели еще более отрадный, насыщенно-розовый цвет. — И странно, что он ничего не сказал мне.

— Он ждал, когда я скажу, — вздохнул Кайя. — И ты ждал, когда я скажу, всегда давал мне выбор и никогда не давил. А я… столько времени потерял из-за своей нерешительности. Дорожил тобой до дрожи и боялся, что перемены все испортят. А потом…

Он замолчал и сокрушенно прикрыл глаза. Теплые пальцы нашли его холодные и утешающе сжали.

— Это все в прошлом, мой принц, теперь все будет хорошо, у нас еще много времени друг на друга впереди — горячие подушечки легко проходились по костяшкам, и, когда Кайя решился взглянуть на нареченного, тот мягко улыбался.

— О, и вы тоже приехали на фестиваль, — приятный мелодичный голос прервал их ностальгическую идиллию. 

Две одинаково блондинистые головы, крепко держащиеся за руки, приблизились к их столику. Итэр мельком взглянул на переплетенные пальцы на столе и знающе улыбнулся одним уголком губ.

— Приехали, — кивнул Кайя, и понял, что ни один из них не сделал ни малейшей попытки убрать сцепленные ладони. — Присаживайтесь. Как продвигается спасение мира? И где ваша летающая бездонная бочка? Я удивлен, что она не примчалась на запах еды.

Путешественники уселись на два свободных места за столиком, и Дилюк подозвал официанта, чтобы те могли заказать себе что-нибудь.

— Паймон сегодня устала и рано уснула. А мы решили прогуляться по городу. Спасение мира идет сносно. Люмин провела меня по Бездне и рассказала, с чем мы имеем дело. Я всегда подозревал, что в конце концов, нам придется столкнуться с Селестией, но не думал, что так скоро. Поэтому она возвращается в Бездну, чтобы помочь Альбедо, а я еду в Сумеру, как и планировалось, только теперь мы будем пытаться собрать как можно больше людей, которые смогут нас поддержать.

— Война с Селестией, значит, — задумчиво протянул Дилюк. — Ну что же, не забудьте внести в список наши имена, мы будем сражаться за Тейват и его свободу до конца.

Близнецы синхронно улыбнулись — невероятное по своей очаровательности зрелище.

Никогда в этом мире не бывает все тихо и спокойно. Но такова жизнь. И все, что им остается — биться за то, что, возможно, их дети однажды смогут жить под более мирным небом, а Тейват будет лучше и чище. И если за такие перспективы придется умереть, то они сделают это, не задумываясь. А пока время еще есть, они будут наслаждаться компанией друг друга и всех своих близких, и пить каждую секунду, как нектар. Никогда не знаешь, где эта, с косой, настигнет тебя. Значит, создавать воспоминания друг о друге нужно уже сейчас.

Кайя сжал любимые длинные пальцы, которые они так и не расцепили, и Дилюк, взглянув на него с ласковой улыбкой, сжал его в ответ.