— Он… так и не появлялся? — виновато улыбаясь спросил Кайя, смотря на недовольно сложившую руки на груди Хотару.

— Он не хочет тебя видеть, я думала, мы это уже прояснили, — с напором ответила она, — И я, в целом, тоже. Так что, катись откуда приехал, Надежда.

— Ты даже не знаешь, что между нами произошло! — в очередной раз воскликнул Кайя. Их разговор ходил по кругу каждый раз, когда он смел появиться на площади.

— А мне и не надо. Я только вижу, что он совсем расклеился и места себе не находит после вашего расставания.

— Мы… не расставались? — с неуверенностью и надеждой полувопросительно сказал Кайя.

— Он считает иначе, — Хотару вздохнула и, ослабив защиту, посмотрела на него почти с жалостью, — Ты зря тратишь время. Он не вернется. Я видела это уже несколько раз. Если Полуночный решил что-то для себя, он не меняет своего мнения. Он из тех, кто решительным рывком избавляется от всего ненужного в жизни. Мне жаль, что ты попал в эту категорию, но забей уже и сдайся.

— Хотару, — тихо начал он, — Я… 

Она подошла и сжала его плечо.

— … Понял, передай ему, что я не вернусь, и он может приезжать сюда спокойно. Это, в конце концов, его детище, кто я такой, чтобы отнимать у него друзей и место, где ему комфортно.

— Я уверена, для него твоя жертва очень ценна, — с чувством в голосе сказала Хотару, — А вот для нас…

— Для вас? — непонимающе переспросил Кайя.

— Ты же и наш друг, Надежда. Так что заглядывай хоть изредка, ладно? Давай я дам тебе свой номер. Напиши мне, если захочешь приехать, и мы там решим, как сделать так, чтобы вас не столкнуть.

Не дожидаясь ответа, она полезла в седельную сумку, бормоча что-то о том, что некоторым никак мирно не живется, и что-то про бывших, которые не могут договориться, и у всех всегда, как заноза в заднице. Нашла блокнот и ручку, черкнула на листке несколько цифр, вырвала его и сунула ему в руки.

— Береги себя, — улыбнулась она и снова не давая ему возразить развернулась и ушла.

Кайя в недоумении смотрел ей вслед. Ладонь опасно обжигал номер телефона, написанный на клочке бумаги. Интересно, если пробить этот номер, будет ли это очередной след, ведущий в никуда, или… его возможность найти настоящего Полуночного. В конце концов именно через Хотару он однажды хотел ловить его. Вот только… 

Он, раздраженный на самого себя, тряхнул головой. Только что же пообещал Хотару, что оставит своего бывшего партнера в покое. Хоть капля чести же должна была в нем еще остаться. 

Отбросив все крамольные мысли, он бережно сложил листок и убрал в задний карман джинсов. Вскочил на Паво и рванул прочь, как ужаленный, пытаясь обогнать собственные намерения предать доверие еще одного человека, который только что ему доверился.

***

Монетка подлетала в воздух, приземлялась на ладонь и подлетала снова.

Кайя смотрел на нее зачарованно. На нее, а еще на приколотый к пробковой доске листок с десятью цифрами. 

Прошло уже почти полтора месяца, а он так и не решился ни написать Хотару, ни проверить ее номер. Рейсеры резко затихли, до них все еще доносились отголоски жалоб, но все реже и реже, и на площади за все это время они появились всего лишь трижды. Кайя каждый раз, ссылаясь на отчеты, увиливал от преследования: он боялся, что не выдержит очередной гонки с Полуночным. Когда он так близко, такой изящный и тонкий, такой родной и желанный. Но даже не знает, кто пытается его догнать. А если бы и знал, то удирал бы от него еще активнее. Эта мысль заставляла все в груди сжиматься и закручиваться. 

Он скучал. Как же он скучал. Сейчас бы он, не задумываясь, вышел с Полуночным на свет и, наконец, взглянул на его прекрасное лицо. Спросил бы имя, настоящий номер телефона, позвал бы на свидание. На официальное, куда-нибудь в самый сахарно-романтичный ресторан в городе. Приволок бы ему конфет и цветов. И ни в коем случае не замешкался, как тогда, и не упустил бы свой шанс.

Но, играть в «если» и «бы» всегда было бессмысленно, поэтому все, что ему оставалось — бережно хранить воспоминания о сказке, случившейся с ним однажды. 

Со вздохом он убрал монетку обратно в карман, тяжело поднялся — был только полдень, а он уже устал так, словно отработал двенадцать часов — и отправился к кофе-машине поднимать уровень кофеина в крови, а с ним и потенциальную продуктивность.

Прямо по коридору, последняя дверь слева. Возле входа стояли Эмбер и Ноэлль, разглядывали какой-то журнал и тихо хихикали. 

— Смотри, тут с ним целый разворот есть, — восторженно прочирикала Эмбер и ткнула пальцем в одну из страниц.

— Красавчик, да? Как думаешь, на самом деле красавчик, или куча ретуши? — задумчиво протянула Ноэль, разглядывая что-то с сомнением.

— Эола виделась с ним однажды лично, говорит, что и впрямь «услада для глаз».

— Да, очень в ее духе сказать что-то подобное, — улыбнулась Ноэль.

Кайя подошел ближе и уже собрался поинтересоваться, что же там такое интересное отвлекает их от работы среди дня, и напомнить: если уж им совсем нечего делать, то пусть заглянут к нему в кабинет — поручения всегда найдутся. Машинально заглянул девушкам через плечо и застыл, открыв рот. Эмбер повернула голову и, заметив его ошарашенное выражение лица, толкнула Ноэль под локоть, и они обе снова захихикали.

— Тебе тоже нравится, капитан? — поиграла бровями Эмбер, подсовывая журнал ему под нос, чтобы он мог насладиться видом сполна.

С разворота на него смотрели до боли знакомые огненные глаза. И хотя лицо он видел в темноте весьма плохо, этот яростный взгляд узнал бы из миллиона.

— Это… — растерянно начал Кайя.

— Дилюк Рагнвиндр, ну, тот самый, который CEO «Рагнвиндр и Ко», ты слышал, наверное, половина алкоголя в стране на его заводах производится. Красавчик, да? Там вокруг него бесконечные любовные драмы крутятся. Каждая относительно молодая и симпатичная селебрити в Монде в какой-то момент пыталась к нему свои руки протянуть. А он холоден, как фьорд. И так смешно всегда смотреть, как они все в конце концов громко и некрасиво называют его геем и хлопают дверью.

Эмбер рассказывала ему всю историю жизни Дилюка Рагнвиндра так, словно следила за ней уже очень давно.

— А ты откуда знаешь все это? — с как можно более нейтральной полуулыбкой, отчаянно стараясь не выдать своего волнения, спросил он.

— О, Барби иногда делится историями из «зазеркалья», — пожав плечами, ответила она.

— Я не знал, что вы с ней так близки, — Кайя тут же воспользовался шансом перевести тему.

— Мы с ней в последнее время частенько ходим к Саре в «Хороший Охотник». Ей не хочется идти одной, потому что нужно переодеваться и прятаться. Если папарацци увидят, ей не отмыться от репутации «простушки». Ну и всегда приятно иметь рядом дружелюбное лицо, которое не пытается откусить от тебя кусок, чтобы продать на аукционе подороже.

Кайя рассеянно кивал, в пол-уха слушая причитания Эмбер. И никак не мог отвести глаз от огненных глаз, смотревших на него нейтрально-холодно. Так, как они смотрели на него в первую встречу.

Дилюк Рагнвиндр значит. Теперь его слова о «ты никогда больше не сможешь воспринимать меня, как прежде, если узнаешь, кто я такой» начинали иметь смысл. До такой важной шишки не добраться, к нему даже на прием, наверняка, не пробиться.

Кайя мысленно спорил сам с собой. Если он случайно наткнулся на настоящую личность Полуночного, значило ли это, что все данные Хотару обещания сюда не применяются? Он ведь по-прежнему, не пересекался с ним на встречах, не искал информацию каким-то незаконным путем. Он буквально наткнулся на фотографию в журнале. Можно ли теперь закрыть глаза на все условности, прийти к нему в башню и попытаться хотя бы поговорить? В ту самую башню, возле которой он много раз с досадой останавливался, когда рейсеры «проваливались в никуда». Теперь и это начинало иметь смысл. Господин CEO мог себе позволить организовать «убежище» на подземной парковке своей высотки.

На сделки с совестью он всегда шел легко, и в этот раз все пошло по знакомой схеме. Если технически он все условия соблюдает, то, нет смысла отказывать себе в том, чего требует душа.

— Хочешь полистать? — Эмбер сунула ему в руки журнал. Кайя собрался возразить, но та опередила его, — Ой, не начинай. Я же вижу, что ты с него глаз не сводишь. Не парься, потом вернешь.

И она подхватила Ноэль под руку и увела ее, оставляя Кайю один на один с любимыми алыми глазами.

***

- МПД, капитан Кайя Альберих, по срочному делу к Дилюку Рагнвиндру, — он показал значок девушке на ресепшене.

— Господин Рагнвиндр просил его не беспокоить, — растерянно ответила она, смотря то на звездочку на значке, то на телефон.

— Даже полиции? — скептически спросил он.

— Я… я сейчас спрошу у его личного секретаря, — Хилли — как гласило имя на бейдже — схватила трубку и набрала внутренний номер. Коротко объяснила ситуацию, выслушала ответ на том конце и повернулась к Кайе, — А Вы по какому делу?

— По личному, — усмехаясь иронии сказанного, ответил он, — Я бы предпочел обсудить все деликатные подробности непосредственно с господином Рагнвиндром, а не с его подчиненными.

Хилли испугано кивнула и слово в слово передала это его секретарю. Кивнула на сказанное на том конце, поняла, что ее не видят и согласилась словами.

— Хорошо, проходите, этаж П, — положив трубку, несмело улыбнулась она.

Она нащелкала что-то на компьютере и выдала ему магнитный ключ.

Лифт подъехал мгновенно. Он вошел в стеклянную кабинку и нажал, проведя ключом по панели, нужную кнопку. Тот устремился ввысь, открывая перед капитаном прекраснейший вид на город. Вплоть до самой площади. Интересно, сколько в этом здании было этажей? Шестьдесят? Восемьдесят? Сколько бы ни было, кнопка «П» очевидно означала Пентхаус и отправляла его на самый верх.

Прозрачные двери раздвинулись, выпуская его на последний этаж. Просторные светлые коридоры, красные гербы в рамах, картины с виноградом, вином, бокалами — все тоже в карминных тонах — яркими акцентами расчеркивали стены. В самом конце располагались стеклянные стены, ведущие в кабинет секретаря, за которым скрывалась святая святых этой компании.

Кайя уверенным шагом направился туда. Открыл дверь так, словно пришел к себе домой и снова вытащил значок, собираясь представляться приятной женщине средних лет, которая, скорее всего, была не просто секретарем, а личной помощницей Дилюка Рагнвиндра, учитывая количество шкафов с бумагами в ее кабинете и образцы вина на журнальном столике. И ее оценивающий взгляд.

— Не стоит, расскажете все господину Рагнвиндру, — приятно улыбаясь, махнула рукой она, — Входите, он предупрежден о Вашем визите и ждет Вас. Только пожалуйста, не отнимайте у него много времени, господин Рагнвиндр очень занят.

Кивнув, Кайя пару раз стукнул в дверь светлого дерева, и, услышав «Войдите», сказанное знакомым мягким баритоном, подавил внутреннюю дрожь и повернул ручку.

Полуночный — или стоило теперь называть его Дилюком? — сидел в массивном кожаном кресле за огромным письменным столом. За его спиной, сквозь панорамные окна открывался роскошный вид на площадь Барбатоса и его статую. Он выглядел еще хуже, чем при их последней встрече — похудел, осунулся, огонь в глазах потух, оставляя после себя лишь тлеющие угольки.

— Чем могу помочь, капитан Альберих? — устало спросил он, отрываясь от бумаг и поднимая глаза на собеседника.

Кайя хмыкнул, вытащил из кармана еще не успевшую нагреться банку виноградной газировки и бросил ее в направлении собеседника. Тот, даже не напрягаясь, машинально ее поймал. Вздрогнул и испуганно посмотрел на предмет в своей руке. В его глазах отразилось непонимание, он снова взглянул на Кайю. Просканировал разноцветные глаза и, наверняка, маленький шрам над бровью, скользнул по плечам, цепляя шевроны, к рукам, конечно же, сейчас без перчаток. И, наконец, в огненных радужках засветилось понимание.

Кайя улыбнулся и собрался подойти ближе, но Дилюк неожиданно нахмурился и посмотрел на него волком.

— Вот, значит, с какой целью ты к нам явился тогда, капитан. А сегодня? Арестовать меня пришел? Ты ничего не докажешь!

Он встал со своего кресла, не желая находиться в позиции под давлением, вышел из-за стола и оперся на него бедром, складывая руки на груди в защитном жесте.

— У тебя в подземном гараже «убежище», — понимая, что беседа идет не туда, но неспособный справиться с обидой и досадой на такой холодный прием, сказал он, зеркаля позу собеседника.

— У тебя нет ордера, и ты его без веских причин не получишь, — выплюнул Дилюк.

— Нет, конечно, ты прав. Но знаешь, одна милая птичка по имени Люмин дала мне однажды свой реальный номер. Как думаешь, смог бы я убедить ее рассказать мне пару интересных историй о тебе? Это вполне могло бы помочь мне получить ордер.

Краска схлынула с и без того бледного лица.

— Ты не посмеешь! — рявкнул он, вгляделся в кривую ухмылку своего собеседника и, поджав губы, резко протянул руки, — Черт с тобой, арестовывай, только не тронь ее. Все равно мои адвокаты меня вытащат.

— Ты — избалованный ублюдок, Полуночный, — Кайя все-таки сделал шаг вперед, — Адвокаты его вытащат. Не надо меня недооценивать. Если бы я всерьез пришел сюда арестовать тебя, то собрал бы целую папку с твоими прегрешениями, и никакие адвокаты тебя бы не спасли. Ты видишь в моих руках папку?

— Нет, — процедил Дилюк, — И зачем ты тогда пришел?

— Потому. Что. Я. По. Тебе. Мудаку. Соскучился, — с каждым словом Кайя делал шаг, приблизился вплотную и ткнул пальцем тому в грудь, сминая дорогущую черную рубашку, — А ты даже не выслушал меня. Не дал шанса объясниться и выкорчевал меня из своей жизни. Без суда и следствия.

— Ну, судя по всему, суды и следствия — это твоя прерогатива, — ухмыльнулся Дилюк, а в следующий момент до него дошло сказанное, — Ты… соскучился?

— Соскучился, — подтвердил Кайя, протягивая руку и осторожно заправляя прядь волос тому за ухо, — Давай хотя бы поговорим… Дилюк.

За алыми радужками снова вспыхнул такой уже привычный и родной огонь. Дилюк подался вперед, заставая Кайю врасплох неожиданной переменой настроения, положил ладони ему на талию, и утянул в горячий поцелуй.

В голове у этого парня была какая-то каша — так резко переходить от враждебности к обжиманиям, но, как говорится: дают — бери. Именно это Кайя сделать и собирался. 

Прошло всего два месяца с их расставания, а прижиматься к этим губам ощущалось, как нечто очень знакомое, но давно забытое. Ощущалось, словно именно здесь он и должен был быть всегда. Словно он вернулся домой.

И Кайе стало неважно, какие у них там были недопонимания и разногласия. Что развело их в стороны не так давно, и какие обиды они взращивали в себе. Они еще поговорят обо всем этом. Но только после того, как насытятся губами друг друга. Прикосновениями ладоней, скользящих по всему, до чего могут дотянуться. Близостью.

Дилюк потянулся к форменной полицейской рубашке, и тонкие пальцы зацепились за пуговицы. Кайя засмеялся, вспоминая, какой же тот жадный и нетерпеливый, и бережно накрыл его ладонь своей.

— Давай не будем торопиться. Если ты готов дать мне второй шанс, — он чуть отстранился, заглядывая в алые глаза, — А из нашего положения я предполагаю, что ты готов. Давай начнем все с начала. И никакого секса до первого свидания. И во время. И после — тоже. Я не хочу, как в прошлый раз, Дилюк. Я хочу узнать тебя, хочу быть с тобой. Разделять радости и тревоги, смотреть твои любимые фильмы перед сном, просыпаться в одной постели, готовить вместе ужины.

Он поднес чужие руки к губам и пересчитал поцелуями костяшки.

— Я сглупил тогда, два месяца назад. Напугался. Я же и вправду пришел тебя вычислить и арестовать. А ты оказался… тобой. И я пропал. А когда ты предложил раскрыться, я не знал, что делать. Не мог же я и правда тебя упечь за решетку после всего, что между нами было. А бездействие делало меня сообщником.

Он замолчал и потупился, не зная, что еще добавить к описанию своей глупости.

— А сейчас? — тихо спросил Дилюк, — Что ты решил? Ты ведь все еще знаешь…

— Знаю? Что я знаю, господин Рагнвиндр? Что увидел Вас на обложке журнала, влюбился без памяти и прибежал сюда, чтобы, пользуясь служебным положением, проникнуть к Вам в святая святых и соблазнить? — Кайя игриво прищурился, — Это, кстати, правда. Про журнал.

Дилюк посмотрел на него круглыми от удивления глазами. Потом усмехнулся и коснулся уголка чужих губ.

— Так значит у нас работает МПД. Прикрывает преступников, еще и соблазняет их. Всегда говорил, что Вы неэффективные и бесполезные.

— Ах, в самое сердце, — Кайя драматично схватился за грудь, — И как же мне, такому бесполезному, произвести на Вас, такого прекрасного и идеального, впечатление? Может, вот это поможет?

Он достал из кармана флайер и вложил его в руки Дилюку. Тот с недоумением посмотрел на бумагу и расплылся в своей солнечной улыбке. Той самой, которую Кайя видел всего лишь раз и только в полумраке. При свете дня она сияла еще ярче, и его сердце застучало чаще от осознания того, какое сокровище ему досталось. И того, что оно готово дать ему второй шанс.

— Пытаешься подкупить меня? — склонил голову на бок Дилюк.

— О, да, пытаюсь выкупить Ваше сердце, мой господин, приглашением на трэк. Раз уж закон мне больше нарушать нельзя, а надрать Вашу несравненную задницу очень хочется, — Кайя улыбался в ответ, и чувствовал себя необычайно молодым, глупым и легким. Влюбленным.

— Что же, — Дилюк сделал вид, что задумался, — Пожалуй… продано.

— О, Паво и Рассвет снова в деле, — потер он руки в предвкушении, — Что же, тогда я перестану Вас беспокоить, господин Рагнвиндр, как ваша помощница мне велела, когда я сюда заходил. И поскольку я — отвратительный полицейский, нарушающий все уставы, то у меня уже есть Ваш личный номер. Я напишу Вам, и мы решим, когда Ваша задница будет гореть. И я сейчас не о сексе.

Кайя подмигнул и, еще раз клюнув своего возлюбленного в уголок рта, направился к выходу.

— Подожди, — в последний момент остановил его Дилюк, — Кайя.

Кайя замер, услышав свое имя, произнесенное мягким низким голосом. Его бедное сердце сделало кульбит и отказывалось возвращаться на свое место. Он повернулся и наткнулся на какую-то очень противоречивую эмоцию в огненных глазах.

— Черт. Я не умею говорить так легко об этом, как ты. Но я… тоже скучал. Прости, что не выслушал тебя. Я же говорил, мне всегда было некогда вот этим всем заниматься. А тут ты. И я впервые столкнулся с отказом. Малодушно решил, что, значит, мне все это не надо. Отвлекает. Боль приносит.

Он порывисто вздохнул, дал себе передышку и продолжил.

— А ты… ты нашел меня. Спасибо. 

Кайя улыбнулся. Вернулся. И крепко обнял Дилюка.

— Не стоит благодарности. Знаешь. Эта искра между нами, — он указал на грудь Дилюка, потом на свою, — Счастье, что она приносит. Оно сильнее любой боли. И я рад, что ты даешь нам шанс прочувствовать это.

Дилюк слабо улыбнулся. Открыл рот, поискал слова в себе. И, не найдя, просто кивнул. Но и этого было достаточно для Кайи. Этот кивок стоил целого монолога.

— До встречи, крошка, — он игриво подмигнул, чмокнул свое сокровище в щеку и, пока тот не придумал еще как-нибудь его задержать, а мисс Аделинда не свернула ему шею за то, что так много времени у господина CEO отнял, вышел из кабинета.

Помощница подняла голову от своих бумаг, окинула его взглядом, удивленно подняла бровь, вероятнее всего заметив его растрепанный вид и припухшие губы, а потом понимающе улыбнулась.

— Вы хотели бы назначить… следующую встречу с господином Рагнвиндром? — с явным подтекстом спросила она.

— О, не переживайте, мисс Аделинда, мы сами договоримся, — махнул он ей рукой, — Но спасибо за предложение.

— Спасибо за визит, мистер Альберих, — кивнула она в ответ, — Надеюсь, увидеть Вас здесь еще не раз.

— О, в этом не сомневайтесь, душа моя, — усмехнулся Кайя, — Удачного дня, мисс Аделинда.

И он зашагал к лифту, на ходу проверяя расписание, когда трэк был свободен, и его можно было арендовать лишь для них двоих. И онлайн доставку цветов. Какие там были самыми сопливыми и пошлыми? Потому что его Дилюк заслужил только самой сахарной романтики. И Кайя ему ее обеспечит.