День, на который были запланированы съемки в бассейне, наступил слишком быстро. Тайка прекрасно понимал, что отыграть все легко, без напряжения, не выйдет. Мысли о негативном опыте Риза, который чуть не утонул несколько лет назад, с самого утра не оставляли его в покое. Он был готов позволить прищемить себе хлопушкой палец, нос… что угодно, только бы все прошло хорошо.

Перед завтраком Тайка выполнил комплекс упражнений, надеясь исключить риск того, что у него сведет мышцы, и Ризу придется пробыть в воде дольше запланированного времени. Вскоре, правда, он понял, что все-таки немного перестарался, когда руки и ноги начали неприятно ныть, но это были мелочи.

Не зная, куда деть избыток нервного напряжения, Тайка навел порядок в трейлере и приготовил сумку для следующего съемочного дня. До начала еще оставалось время, и он подумал было заглянуть к другу, но тут же решил, что это будет лишним. 

Он знал, что если окажется с Ризом наедине, непременно ляпнет какую-нибудь чушь и испортит тому весь настрой. Риз был полон детского восторга и нисколько не переживал из-за безопасности. Это раздражало, а Тайка не хотел, чтобы между ними проскальзывало это чувство. Его страхи и переживания должны были оставаться лишь его проблемой. 

«Доброе утро, детка».

«Доброе утро, красавчик!»

Ответ, высветившийся на экране телефона, заставил его мимолетно улыбнуться, однако он тут же вновь нахмурился. Что Риз имел в виду, когда говорил подобное? Тайка слышал от него это словечко уже не раз, но так и не смог понять, насколько это было всерьез. Считал ли Риз его по-настоящему привлекательным или просто подкалывал из-за внимания противоположного пола?

«Прекрасный день, чтобы хорошенько промочить нижнее белье».

«У меня вместо одежды будет чешуя. Природа все продумала».

«И как я должен буду тебя называть? Крипстид?»

«Не беспокойся об этом. Фанаты позже подыщут какое-нибудь забавное название».

«Ты готов к эпичному воссоединению?»

«Еще бы! Я плыл к этому всю жизнь!»

Тайка досадливо поморщился и отложил телефон в сторону, не в силах продолжать диалог в шутливом тоне.

Он был совершенно уверен в том, что влажные кудри и переливающийся хвост сделают Риза настоящим морским чудом, и камерам не останется ничего другого, кроме как зафиксировать это удивительное существо в его естественной среде обитания. Также он не сомневался, что друг ощутит невероятный всплеск эмоций и будет пребывать в отличном настроении еще долгое время. 

Все это было прекрасно. Вот только как Тайка должен был справляться с тревогой, буквально скручивающей внутренности?..

Воздух в огромном ангаре, в котором располагался бассейн, был влажным и немного удушливым. Водная гладь скрадывала звуки, порождая навязчивое эхо. Работники сцены деловито настраивали технику, команда водолазов готовилась к погружению. 

Тайка приметил у противоположной стороны бассейна слоняющихся без дела сценаристов и понял, что подготовка Риза уже началась. Ему и самому было пора передать себя в руки Нэнси. Ей предстояло нанести на его лицо водостойкий грим, а также решить проблему с париком, который должен был выдержать несколько погружений. 

— Вот ты где! Идем, у нас все должно быть готово не позже, чем у Джипси. 

Нэнси направилась в комнатку, оборудованную под гримерку. Тайка последовал за ней, то и дело поглядывая на кромку бассейна. 

Эта махина, построенная для второго «Аватара», имела глубину в триста футов. Только Дженкис мог решиться использовать подобное сооружение для съемки романтической встречи двух нелепых пиратов из комедийного шоу.

— Все пройдет отлично, — заверила Тайку Нэнси, как только он уселся в кресло. В зеркале напротив отражался какой-то нервный тип с заметными кругами под глазами. Тайка успел к нему привыкнуть, но на этот раз мужик выглядел хуже, чем обычно. В ответ на слова Нэнси он фальшиво улыбнулся и тут же снова стал кислым, как лимон.

— Не сомневаюсь.

— Риз превосходный пловец, он покажет класс этим кэмероновским ребятам.

Нэнси прекрасно понимала, что Тайка волнуется не за себя, и это тоже бесило. Впрочем, никто не был виноват в его ужасном настроении, кроме него самого.

— Вот только у него единственного будут связаны ноги…

— Хвост это не веревки, он же работает как моноласта. Один взмах — и Стид у тебя в объятиях.

Хитро подмигнув, Нэнси принялась укладывать его волосы, готовясь прикреплять к ним парик Черной Бороды. На какое-то время Тайка погрузился в совершенно неуместные мечты о том, что действительно сможет подхватить Риза на руки, но потом он напомнил себе, что Дженкинс видел эту сцену исключительно целомудренной, и нарушать его замысел не стоило. 

Романтика ждала их в следующей серии, а пока…

— Если ты будешь так вздыхать, я криво приклею линию роста волос, — с наигранной сердитостью проговорила Нэнси. 

— Извини, я постараюсь не двигаться, — мрачно отозвался Тайка, возвращаясь из царства фантазий к реальности, полной сомнений и тревог.

Первое погружение было одиночным. Ему нужно было отыграть все, что происходило до появления волшебного спасителя с трезубцем в руке, причем отыграть максимально убедительно. 

В этой сцене Эдвард окончательно сдался. Он медленно уходил на дно, и, хотя на самом деле Тайку тянули не вниз, а вперед, чтобы получить долгий кадр без лишнего риска, он ощущал себя умирающим физически и морально. Перед глазами стояли лица Джоэла, Кона, Вико, Мадлен и Дэвида из сцены, в которой их герои смотрели на своего капитана с бесконечным разочарованием, почти презрением. 

Эд подвел их, использовал в своей безумной попытке добиться справедливого возмездия… Ему нечего было сказать им, кроме пропитанного болью «наконец-то»… Последовавший за этим удар должен был отправить его на тот свет, но жизнь припасла для него еще испытания…

«Тебя невозможно любить»…

С этой мыслью он погружался в небытие, все сильнее чувствуя подступающее удушье.

Не было смысла бороться. В этом мире не осталось ровным счетом ничего, что способно было удержать его. Незачем было продолжать эту муку, причиняя боль другим людям… Он знал, что все вздохнут с облегчением, когда его не станет…

«Невозможно любить…»

Все его надежды на то, что кто-то его поймет, что кому-то будет важно видеть его счастливым… оказались самообманом, отчаянной попыткой избавиться от одиночества.

«Любить…»

Как он мог подумать, что кто-то захочет подарить тепло такому, как он?

Тайка должен был начать отыгрывать борьбу за жизнь, но нужное ощущение все не приходило, и он невольно затягивал опасный момент, все сильнее страдая от недостатка кислорода.

«Идиот, так и захлебнешься, и Риз останется без партнера по съемкам!»

Риз! 

Тайка вдруг вздрогнул всем телом и принялся барахтаться, пытаться развязать злосчастную веревку.

Риз заслуживал того, чтобы сыграть идеально, не жалея себя! Риз заслуживал самой красивой сцены воссоединения, которая когда-либо была снята! Риз заслуживал любви, всей любви на этой планете!

Когда Тайка наконец-то с громким вдохом вынырнул и позволил водолазам довести себя до лестницы, его переполняло чувство, что все получилось как надо. Он сумел-таки войти в правильное состояние, и впереди, после всех этих тяжелейших сцен, забрезжил свет надежды.

Радуясь тому, что тревога наконец-то отпустила его, Тайка шагал в сторону гримерной, когда навстречу ему вывезли Риза в инвалидной коляске. Длинный хвост, точно шлейф королевского платья, несли сразу несколько помощников. На лице друга сияла счастливая улыбка, от которой запросто можно было ослепнуть.

Только теперь Тайка осознал, что одиночных сцен предполагалось две. К барахтающемуся, погибающему Эду должен был подплыть мифический обитатель из темной пустоты… в которую сейчас собирались погрузить Риза с пятнадцатикилограммовым хвостом и металлическим трезубцем впридачу.

Ощутив неприятный холодок, прошедшийся по нервным окончаниям, Тайка призвал на помощь все свои актерские способности, чтобы изобразить веселую беззаботность. Он шагнул навстречу другу и протянул руку, чтобы коснуться костяшками пальцев его кулака.

— Увидимся на глубине!

— Увидимся на глубине, детка!

С тянущим чувством в груди, Тайка вернулся в гримерку к Нэнси. Ей было достаточно лишь взглянуть на него, чтобы оставить при себе любые попытки приободрить.

— Давай сделаем это поскорее? — произнес Тайка, подняв на нее молящий взгляд.

— Конечно, — кивнула она и принялась распускать пучок седых волос, пытаясь успокоить осторожными движениями.

И вот они наконец-то вновь оказались вместе. С чувством невероятного облегчения Тайка приобнял Риза за плечи, повторяя «Я держу тебя, держу». Потом рука сама собой сместилась на талию друга, там, где его кожу покрывали гладкие чешуйки, и так, вместе, они поплыли к помосту, на котором должны были стоять во время съемки крупного плана. 

— Я думал, это я буду спасать тебя, — смущенно пробормотал Риз, когда они оказались на месте, но в ответ Тайка лишь усмехнулся. Он всегда был готов спасти того, кто был ему дорог. Спасти от страха глубины или любой другой напасти — не важно. Он просто хотел быть рядом.

Всегда быть рядом.

Им дали команду погружаться, и они оба набрали в грудь побольше воздуха. Риз нырнул первым, Тайка последовал за ним. 

Ему не нужно было внутренне собираться перед командой «Начали!». Он больше не жаждал забыться, не пытался уйти в небытие… 

Волшебное существо парило перед ним в ореоле голубоватого сияния. Ласковый взгляд смотрел прямо в душу, на губах играла очаровательная, чуть наивная улыбка. Оно не собиралось обхватывать своими сильными руками, тянуть к поверхности, к надежде, к жизни. Оно хотело, чтобы Эд сделал это сам.

И, глядя на чудесное видение, он начинал верить, что способен на все. Даже после невыносимой боли, даже после чудовищных ошибок, которые он успел совершить… Он был готов бороться за свою жизнь.

Вот только… самое светлое, самое прекрасное, о чем он мог мечтать, не ждало его где-то там… на поверхности… оно было здесь.

Прекрасно понимая, что вновь действует вразрез со сценарием, Тайка медленно поднял ладони к сияющему невинной радостью лицу морского существа, нежно огладил скулы, покрытые пухом бакенбардов, с трепетным наслаждением погрузил пальцы в густые кудри… Он так хотел сделать движение вперед, коснуться этих губ… вкус которых носил в своем сердце так долго… черт возьми, так долго!.. Но было страшно, что Риз невольно дрогнет и потеряет остаток воздуха.

Быть может, эта тоска по тому, что Тайка не мог сделать, слишком явственно отразилась в его глазах, потому что Риз вдруг потянулся к нему сам, готовый… о, боже…

И вот, когда Тайка перестал понимать, где заканчиваются его самые сокровенные желания и начинается реальность, прозвучала команда подниматься на поверхность.

Они вынырнули под смех съемочной команды, явно довольной увиденным, и поплыли в сторону борта. 

Тайка боялся взглянуть на Риза, но не отпускал его, придерживал одной рукой за плечи. Когда они вылезли из воды, помощники Джипси стянули с Риза драгоценный русалочий хвост. Он тут же завернулся в полотенце, будто бы стесняясь своих обтягивающих спортивных шорт.

Дэвид, выглядящий, как гордый отец новорожденного, похвалил их за игру и предложил отправиться в комнату отдыха, пока они с операторами будут отсматривать материал.

Чувствовалось, что после часа, проведенного с моноластой на ногах, Риза слегка пошатывает, поэтому Тайка подхватил его под руку и повел в нужную сторону. К счастью, в комнате отдыха никого не оказалось.

— Ну как ты? — строго спросил Тайка, пытаясь этим деловитым тоном перекрыть отчаянные нотки нежности, буквально сжимающей горло.

— Прекрасно. А ты сам как? Нервничал?

— Немного.

— Думаю, уже можно расслабиться.

Переодевшись, они уселись на диван, и Риз блаженно откинул голову на его спинку. Пока Тайка пытался подобрать слова, чтобы осторожно спросить о произошедшем, друг несколько раз с наслаждением зевнул. 

— Слушай, — произнес вдруг Тайка, усаживаясь в более удобную позу. — Ты можешь вздремнуть, пока они там все отсматривают. Минут пятнадцать-двадцать у нас точно есть.

Он скользнул взглядом по маленькому дивану, на котором не смог бы вытянуться даже Кон, будто бы прикидывая, как лучше разместить Риза, хотя на самом деле у него уже появилась идея на этот счет.

— Ложись головой мне на колени.

Риз сонно поднял золотистые брови, но на то, чтобы обшучивать такое предложение, у него уже не было сил, поэтому он послушно завозился и, наконец, склонился головой к коленям Тайки.

— Это же джентлберд, — пробормотал он, явно проваливаясь в сон.

— Ага, — счастливо отозвался Тайка, поправляя одну из светлых прядок, прилипших ко лбу друга.

Дыхание Риза почти сразу стало глубоким и размеренным. Не желая тревожить его сон даже мимолетными взглядами, Тайка принялся бездумно рассматривать крохотное помещение. Он чувствовал близость родного человека всем своим существом, и это было самое сильное ощущение, какое он когда-либо испытывал.

Чего он, в сущности, хотел от жизни? Возможности заниматься любимым делом? Известности, богатства? Признания? Все это он уже успел вкусить, по крайней мере гораздо больше, чем мог вообразить оборванный паренек с окраины Веллингтона. И вот теперь он сидел в каморке огромного ангара для съемок, известный на весь мир инди-режиссер, звезда, секс-символ, и все, что было ему нужно, это чтобы его друг… тот, кого он знал еще с полуголодных, веселых, безбашенных лет… немного отдохнул, пригревшись на его коленях…

Забавно, что присутствие Риза всегда делало Тайку самим собой… больше, чем что-либо другое. Если он забывался в чужеродной суете, ему было достаточно увидеть друга, услышать его тихий смех, поговорить с ним о всякой ерунде… чтобы все встало на свои места.

Подумав об этом, Тайка глубоко вздохнул и все-таки взглянул на спящего. Густые завитки золотистых волос касались расслабленного плеча, покрытые бесчисленными веснушками ладони были по-детски подсунуты под щеку… должно быть, на худоватых бедрах Тайки было недостаточно мягко, но он был не в обиде…

Ужасно хотелось пройтись по этой шелковистой густоте, ласково погладить сонное плечо, скользнуть ладонью вдоль спины… Но, даже если бы это и не разбудило Риза, вторгаться в его сон ради потворствования своим желаниям было эгоистично…

Внезапно дверь комнатки приоткрылась, и в проем заглянул Самба. Увидев спящего Риза, он округлил свои и без того огромные глаза. 

— Они хотят еще одно погружение для общего плана, — шепотом сообщил он.

Тайка красноречиво указал взглядом на друга и отрицательно помотал головой. Даже если Дэвид лично заявится в комнату отдыха, чтобы позвать их сниматься, он не сдвинется с места, пока измученный криптид не проснется сам.

— Я передам, — понятливо кивнул Самба. — Он и правда выбился из сил с этим тяжеленным хвостом.

Ответив немой благодарностью, Тайка тут же стал вглядываться в расслабленное лицо Риза, опасаясь, что каким-то незначительным движением разбудил друга.

Риз проснулся незадолго до того, как на площадке начали готовиться к продолжению съемок. Шумно вздохнув, он поднял голову и растерянно огляделся. Когда он понял, где находится и в каком положении дремал, в его глазах отразилась странная, непонятная Тайке паника.

— Я… не хотел, чтобы тебе было неудобно… 

Тайка не сразу нашелся, что ответить. Мягко улыбнувшись, он потрепал друга по плечу и произнес:

— Брось. Мне было удобно. 

Риз принялся без сострадания тереть сонное лицо. Когда он закончил, Тайка увидел, что он растер кожу до пунцовой красноты.

— Обычно меня не вырубает посреди съемочного дня…

— Обычно ты не рассекаешь по огромному бассейну с трезубцем и силиконовым хвостом. Да и, поверь мне, короткий сон помогает восстановить работоспособность. Давай я принесу тебе кофе.

Безошибочно чувствуя, что его отсутствие рядом поможет Ризу собраться гораздо быстрее, чем паршивый кофе, Тайка поднялся с дивана и вышел из комнатки. В груди почему-то саднило, как если бы он вдруг обнаружил, что близкому человеку невыносимо смотреть ему в глаза.

Пока он искал кого-нибудь из ассистентов, кто мог подсказать местонахождение чертовой кофемашины, он думал о том, что небольшую паузу для отдыха после съемок в воде можно было бы предусмотреть заранее. 

Хотя единственное, что его сейчас по-настоящему заботило, это самочувствие друга. Если очередное погружение затянется, он, не моргнув глазом, понесет Риза на руках до самого трейлера.

То, что он сам чудовищно устал, дошло до Тайки только ночью, когда он выбился из сил в попытках уснуть. Постель превратилась в хаос, а он все продолжал вертеться, то и дело беря с полки телефон и вновь кладя его обратно.

Что-то не давало ему покоя, но Тайка никак не мог понять, что именно. Было ли это не записанное в ежедневник дело или не додуманная до конца мысль… оно ускользало от осознания, точно призрачный взмах хвоста морского существа… 

Вместо разгадки на ум вновь и вновь приходили слова Риза: «Я не хотел, чтобы тебе было неудобно…», а точнее, настораживающе двусмысленные нотки в его голосе.

Риз словно бы пытался дать ему понять, что здесь проходит определенная черта… но суть ее не в разграничении телесных проявлений дружеских чувств… не в уважении к чужим границам… Скорее это было похоже на просьбу… не усложнять то, что всегда казалось простым, естественным.

Внезапно Тайка понял, что именно его беспокоит. Вскочив, он схватил со стола ворох мятых листов с распечатанным на них сценарием. Этот вариант определенно был не последним, Шерман с его командой наверняка успели внести миллион новых правок, но другого у Тайки не имелось.

Просмотрев с десяток страниц, относящихся к уже отснятому материалу, он наконец-то нашел то, что искал. Сцена с первым поцелуем после воссоединения. 

Тайка впервые внимательно вчитался в написанное. Прежде он будто бы скользил по поверхности, внутренне вздрагивая от какого-то щемяще-теплого чувства, но боясь проваливаться в него по-настоящему. Теперь же он представил себе и декорации, и свет, и атмосферу, которую Дэвид собирался воссоздать в кадре. 

Эта сцена являлась зеркальным отражением той, первой, которую он сняли больше года назад еще во Флориде.

«Тебе идут прекрасные вещи», — мягко произнес Стид, и Эд неопределенно хмыкнул, ощутив, как болезненно дрогнуло, едва не стукнувшись о ребра, его растревоженное сердце.

Он хотел большего… он хотел склониться к этому прекрасному лицу и тронуть эти губы нежнейшим поцелуем… довериться впервые в жизни… каждым мельчайшим движением заверить: «Я влюблен в тебя, ты нужен мне!»

Тайке вдруг показалось, что он сыграл это не слишком убедительно. Недостаточно искренне. Вот если бы они снимали эту сцену сейчас… он смог бы передать гораздо больше нюансов зарождающегося чувства…

Он вновь перечитал написанное, будто ожидая увидеть в тексте призыв на этот раз сыграть проникновеннее…

И тут он осознал, что у него не будет шанса показать трепетную нежность, робкое желание близости… По сценарию Эдвард должен будет кокетливо двинуть плечом, чтобы заставить кошачий колокольчик зазвенеть, потянуться к Стиду и коснуться его губ, а потом…

«…Стид перехватывает инициативу и страстно целует Эда, пока тот не останавливает его»…

Представив это, Тайка вдруг запаниковал. Он выронил листы сценария и бросился к раковине, чтобы умыть лицо холодной водой. 

Мысль о том, что в предстоящих сценах инициатива будет исходить от влюбленного, истосковавшегося по прикосновениям, по поцелуям, Стида, произвела в его сознании эффект разорвавшейся бомбы. Раньше он не задумывался о том, как… нет, он прекрасно знал, как Риз может это сыграть… но не пытался представить, как будет реагировать на это сам!

Умывание нисколько не помогло, и Тайка заметался по трейлеру, чувствуя, как его накрывает паническая атака. Тесное пространство будто бы сжалось, мягкие, скругленные углы мебели уперлись в его ребра и начали давить…

В ужасе он открыл дверь и буквально скатился с лестницы, оказавшись посреди шелестящей листвой, сверкающей звездами, смущающей пряными запахами весенней ночи. 

Вокруг все спало, не было видно ни единой живой души. Свет фонарей равномерно освещал длинный ряд трейлеров, часть из которых сейчас пустовала. 

Тайка не стал даже пытаться искать глазами трейлер Риза. Он стоял, оглушенный тем, что происходило внутри, ощущая каждый удар сердца как мучительную пытку и надеясь лишь на то, что его скоро отпустит… 

Влажное лицо овевал прохладный ветер, несущий запах морской соли и распускающихся ночных цветов. Точно зашифрованное послание, которое было адресовано лично ему. Тому единственному, кто мог разгадать смысл. 

Начав приходить в себя, Тайка поднял голову, всмотрелся в небесную высь и осторожно втянул в легкие несколько глотков этой невесомой пряности. 

В конце концов утомление взяло над паникой верх, и он поплелся обратно. Добравшись до кровати, но упал на нее лицом вниз и почти сразу уснул крепким сном. 

— Ты выглядишь уставшим, — обеспокоенно произнес Риз, когда они встретились у входа в ангар перед началом массового переезда съемочной команды на место новой локации.

— Просто не выспался, — пробормотал в ответ Тайка, злясь на себя за то, что приходится скрывать от друга правду. Но рассказывать, как есть, он был совершенно не готов.

Риз едва заметно поджал губы, и его светлые глаза погрустнели.

— Я переживаю за тебя. Точно ничего не случилось?

— Ничего. У меня все отлично.

Они отошли от остальных, сделав вид, что им нужно обсудить рабочие моменты. Дэвид бросил на них внимательный взгляд, но ничего не сказал и отправился по своим организационным делам.

— Просто мне кажется, — осторожно начал Риз, опустив ресницы, до которых настойчиво пытались дотянуться лучи утреннего солнца, — что я в чем-то виноват перед тобой…

Тайка изумленно поднял брови, внутренне дрогнув от болезненного чувства. То, что Риз трактовал его нелепые метания подобным образом, было по-настоящему плохо. Если бы он знал, что так получится, он бы…

— Почему ты так решил? Это… неправда!

— Нет? — переспросил Риз. В его глазах засияло абсолютное доверие, и Тайке стало тошно от себя.

— Ты совершенно ни в чем не виноват.

— Тот момент под водой… он не причинил тебе дискомфорт?

Хотя Тайка ощущал себя так, будто хлебнул разбавленной кислоты, он не смог сдержать улыбки. Это предположение было настолько далеким от истины, что ему стало весело.

— Ну что ты! Это было прекрасно. К тому же, я и сам позволил себе лишнего. 

Риз вздохнул с явным облегчением, и Тайка на секунду позабыл обо всем, наблюдая, как плавно меняются эмоции на его выразительном лице.

— Впрочем, все это нам еще предстоит, — закончил Тайка с многозначительной улыбкой, осознанно жертвуя своим состоянием ради того, чтобы Ризу стало спокойнее.