Если не считать небольшой сцены на корабле, весь четвертый эпизод снимался в одной локации и требовал присутствия только пяти актеров. 

Сцены с Рэйчел и Минни, которым предстояло сыграть пару пираток-лесбиянок, напоминали двойное свидание, и оно могло бы выглядеть милым, если бы не нотки безумия, позаимствованные Дэвидом из пьесы «Кто боится Вирджинии Вульф?» Впрочем, Тайка считал, что так было гораздо интереснее.

По дороге к затерянному в лесах «антикварному магазину» он постарался наспех прибраться в своей голове. Сейчас как никогда нужно было сосредоточиться на работе, ведь предстоящий эпизод должен был стать переломным в плане отношений главных героев шоу. 

Тайка намеревался погрузиться в игру и забыть обо всем постороннем. Конечно же, то, что теперь его партнером был Риз, одновременно облегчало и задачу и усложняло ее. Тайка решил, что если его состояние начнет выходить из-под контроля, он просто поговорит с другом… хотя не представлял, как описать возникшую проблему… Зацикленность на роли? Невозможность переключиться? Нет, явно не то. Сложность с тем, чтобы разделить игру и личное? Вот это было уже ближе, хотя звучало так, что было страшно даже заикаться о подобном в разговоре с доверчивым и ранимым Ризом…

Но больше помощи ждать было неоткуда. 

Он взял на себя ответственность и собирался нести ее до конца. По сути, он делал для сериала все, что мог, и даже немного сверх того. Вот только предотвратить странные сбои психики он был совершенно не в силах. 

— А вот и наши мальчики! — воскликнула Рэйчел при виде них, выбирающихся из арендованного вездехода. 

Она заключила Тайку в крепкие объятия, точно такие же, какие подразумевались сценарием во время встречи Мэри Рид и Эда. Потом настала очередь Риза, и он чуть смущенно, но все же ласково похлопал подругу по спине.

— Не терпится начать, — произнесла она, лукаво поглядывая то на одного, то на другого. — Ваша химия в первом сезоне это просто нечто! Нам с Минни придется постараться…

Ее партнерша по сцене уже махала им с крыльца ранчо, превращенного командой Ра Винсента в причудливое нагромождение старинных вещей. В отличие от Рэйчел, одетой в брутальный охотничий костюм, Минни красовалась в изящном наряде с корсетом и довольно откровенным декольте.

Тайка тут же оценил великолепное сочетание этих двух образов. Эпизод с участием безумных пираток обещал стать просто незабываемым. 

— Я ни секунды в вас не сомневаюсь, — он широко улыбнулся, стараясь заразить своей уверенностью.

— Вместо подбадривающих фраз лучше бы поделился своим секретом, — Рэйчел слегка надула щеки, правдоподобно изображая обиду.

— Нет никакого секрета, мы просто влюблены друг в друга, — весело подмигнул ей Риз, заставив Тайку на мгновение замереть. 

Это было сказано с очевидной шутливостью, но его сознание тут же откликнулось на небрежно брошенную реплику целой чередой непрошеных мыслей. Чтобы остановить их поток, Тайка больно закусил щеку и снова улыбнулся, на этот раз через силу.

— Все так и есть. Советую тебе без памяти влюбиться в Минни.

— Я только за, — проговорила та, томно взмахнув ресницами.

Когда они вошли в дом, Тайка не удержался и посмотрел на Риза, но друг выглядел настолько невозмутимым, что это не оставляло даже малейших сомнений. Он просто не смог бы сохранять спокойствие, если б в сказанном была хоть доля правды.

И это неожиданно причинило Тайке боль.

Впрочем, он прекрасно помнил, что собирался погрузиться в съемочный процесс, отбросив все мешающие мысли.

И атмосфера на площадке подходила для этого как нельзя лучше. В забитом хламом помещении было невыносимо жарко. Работники сцены сновали туда-сюда, внося последние штрихи. Один из них пытался оттащить от декораций совершенно невозмутимого козла… А за стенами ветхого сооружения шумело и шелестело тропическое царство.

Взяв у помощницы пакет, Тайка отправился в каморку для того, чтобы переодеться. Пока он натягивал на успевшее вспотеть тело костюм безумного Макса, в «антикварном магазине» появился Дэвид.

Услышав, как тот дает распоряжения команде, Тайка мгновенно переключился в режим готовности играть. В памяти тут же начали всплывать реплики из предстоящей сцены: 

— Эдвард?..

— Господи Боже, начинается…

— Я искал тебя…

— Даже если так, мне плевать…

Прокрутив диалог от начала до конца, Тайка осознал, что ему потребуется изобразить обиду на Стида. Эта обида напоминала пальмовые листья, которыми прикрывают яму для ловли крупного зверя. В случае Эда яма была наполнена тоской по близости того, кого он так глупо и так безальтернативно полюбил.

И если эта тоска была прекрасно знакома Тайке, то раздражение по отношению к Стиду воспринималось им как нечто новое. Нечто, что нужно было сыграть с особой убедительностью.

Выйдя из каморки, он обнаружил ожидающую его Нэнси. Она тут же усадила его на хлипкий стул, должно быть, из числа ветхих сокровищ своего мужа, и принялась наносить грим.

— Подними-ка подбородок, мне нужно нарисовать кровоподтек на нижней губе. 

— Эд должен выглядеть жалко…

— Он никогда не выглядит жалко. Он чудесный, просто у него тяжелый период в жизни.

— Отчасти он виноват в этом сам, — с неожиданными нотками осуждения, напоминающего самообвинение, проговорил Тайка.

— Может быть, — протянула Нэнси, сосредоточенно вырисовывая очередную ссадину на его щеке. — Но Стид любит его несмотря на это. И зрители тоже любят. Все мы по сути собрались здесь для того, чтобы сделать Эда счастливым.

Тайка опустил ресницы и немного наклонил голову, чтобы Нэнси было удобнее рисовать. Ему хотелось верить, что он сыграл Эда достаточно хорошо, чтобы тот был достоин зрительской любви… даже после всех тех ужасов, которые он творил…

Неожиданно в соседней комнате послышался заливистый смех Риза. Тайка невольно прислушался и понял, что друг обсуждает моменты предстоящей сцены с Минни.

— Не переживай об этом, ничего откровенного не понадобится. Просто слегка прихватываешь губами, а потом сразу поворачиваешь голову…

— Да, Дэвид говорил, что все поцелуи будут такими… а у нас с тобой тем более не будет акцента на процессе, только на эмоциях…

— Именно так. Но если ты хочешь, я могу заранее показать тебе, как собираюсь сделать. Нет, конечно же, не на тебе!

— Тут много фруктов, можно взять один…

— Я сразу вспоминаю свои 13 лет…

Тайка резко открыл глаза, и Нэнси непонимаще застыла с кистью в руке.

— Я почти закончила, потерпи еще немного.

Он вновь опустил веки, но что-то будто бы сдавило грудь, мешая нормально дышать. 

Риз так легко говорил с Минни об их предстоящем поцелуе… Шутил, без тени смущения обсуждал детали… совсем не так, как перед поцелуем с ним… Тогда Тайка нашел его сидящим на песке с совершенно отсутствующим взглядом… словно поцеловать друга было настолько тяжело, что ради этого требовалась серьезная подготовка!

Тайка тоже нервничал, переживал… но он не преодолевал себя!

Что ж…

Он знал, что умеет собираться даже в самые непростые моменты. И сейчас он быстро взял себя в руки, дождался, когда Нэнси сделает свою работу, поблагодарил ее и встал со своего места. Пора было начинать. К тому же, стоило попросить Дэвида поторопиться, пока от жары актерам и съемочной команде не стало плохо.

Что же до него самого… он все-таки нащупал необходимое раздражение и горел нетерпением как можно скорее воплотить его в игре.

— Эд… Эд? Позволь мне объяснить… Пожалуйста, убери одеяло…

Тайка с радостью стащил бы с себя этот пыльный кусок ткани, который наверняка мог бы стать причиной астматического приступа, но… ему нужно было терпеть. В том числе этот мягкий извиняющийся тон, в который хотелось окунуться, чтобы, наконец, перестало быть так больно…

— Отъебись от меня. Уйди.

Произнося это, он почти не кривил душой. Сейчас ему действительно не помешало бы побыть одному, посидеть в тишине, чтобы мысли наконец-то пришли к какому-то порядку…

— Ты не можешь винить меня в том, что я не рассказал тебе о Мэри.

— Еще как могу! Я виню тебя прямо сейчас! 

Да, было чертовски глупо обижаться на друга за то, что он постарался поберечь свои границы, свою интимность во время съемок эпизода с поцелуем… Но Тайка ничего не мог с собой поделать.

— Это нечестно. Ты даже не дал мне возможности объяснить…

— Нечестно? — он все-таки сдернул с себя одеяло и уставился на Риза, сидящего напротив и глядящего на него с отчаянной надеждой. — Знаешь, что было нечестно на самом деле? Ты бросил меня, не оставив даже записки… А теперь ты ждешь, что я снова упаду тебе в объятия!

И ведь он действительно хотел этого. Хотел всей душой, и если бы Риз смог забрать у него обиду, жарко разливающуюся по венам, все, что осталось бы у него — желание прижаться и просто слушать, как бьется в этой широкой груди родное сердце…

— Я не жду ничего подобного, — тихо, почти шепотом произнес Риз, но голос его стал крепнуть, когда он продолжил: — А еще я не ожидал удара в лицо, однако…

— Ох, ну да, обвини меня еще и в этом…

— На самом деле, я собираюсь, потому что это было чертовски больно…

Тайка чувствовал, что его предельно раздраженный тон оказывает свое воздействие, и брови Риза мучительно изгибаются под гнетом навязанной вины. Это было по-настоящему жестоко, но, кажется, Тайку несло, и он не мог остановиться.

— Отлично! Я рад, что это было больно! Так и должно быть, в этом весь смысл ударов головой!

— Ну хорошо…

Эмоциональное давление стало настолько сильным, что в голосе Риза зазвучало искреннее желание капитулировать и сделать все, чтобы Тайка перестал злиться. Он опустил взгляд и скорбно сжал губы, вновь став похожим на невинного ангела, случайно оказавшегося в этом пиратском вертепе.

Стараясь не думать о том, что чувствует, Тайка продолжил играть, все еще внутренне пылая от обиды.

— Я верил тебе… я верил в нас… но оказалось, что для тебя я просто прихоть… Как твой красивый корабль с единорогом и как твоя жена…

— Но ведь и я был твоей прихотью! Ты собирался сжечь мое лицо, забыл? И я простил тебя довольно быстро…

Они обменивались репликами, внося в каждую свой смысл, далекий от первоначального, порой почти противоположный… И это было так странно… но, похоже, сцена жила своей жизнью и впитывала все их эмоции, перерабатывая в свой особый тип энергии. Той, что потом питала невыносимо жаркое пламя фанатской любви.

Когда у Тайки кончились аргументы, и он умолк, всецело отдавшись борьбе с подступающими слезами, Риз пересел поближе, и его тон стал тише и проникновеннее…

— Эд…

— Нет.

— Я люблю…

— Нет! Ты не имеешь права говорить это…

Жалкая, неискренняя попытка отпора не остановила Риза. Он прекрасно видел, что Тайка готов сдаться, и, похоже, намеревался дожать его.

— Я люблю все в тебе… люблю быть рядом с тобой… это так приятно, так хорошо… Дышать тем же воздухом, что и ты…

Тайка не поверил своим ушам. Этот тон… интонации… они принадлежали не Стиду… не прописавшим его сценаристам… это говорил сам Риз… и он не мог… физически не мог лукавить… 

Неужели он и вправду?..

Огромные глаза Риза сияли, он нежно улыбался, окутывая своим теплом того, кто так мучительно пытался оттолкнуть его. 

Все, что Тайка смог сделать, — повернуться к нему и хрупко улыбнуться, показывая, что обида исчезла, растворилась в воздухе, как вечерняя дымка…

— Тайка! Тайка, подожди… 

Ему почти удалось ускользнуть. Если бы он успел зайти за угол ранчо, Риз не нашел бы его и вернулся бы на площадку. 

Что ж…

Дрожащими пальцами достав из пачки сигарету, Тайка закурил с видом человека, готовящегося к экзекуции. Риз остановился перед ним, испуганный и совершенно сбитый с толку.

— Что случилось? Я чем-то задел тебя?

Тайка помотал головой, но отрицать что-либо было совершенно бесполезно.

— Только не говори, что ты просто устал и все такое… Ты злишься на меня…

— Я…

Он хотел было сказать что-то, но вдруг болезненно закашлялся. Риз сделал шаг вперед, чтобы… похлопать по спине? обнять? Было совершенно непонятно, но Тайка чуть не бросился к нему…

— Я сам не знаю, что со мной… — выдавил он, и это прозвучало настолько жалобно, что Риз заметно вздрогнул.

— Ты слишком… вжился в роль?

— Нет… хотя… возможно…

— Могу я чем-то помочь?

Тайка отвернулся, чтобы вновь не попасться в ловушку теплого, заботливого взгляда.

— У меня всегда были проблемы с этим… ты же знаешь…

— Знаю, но в этот раз мне показалось, что повод был серьезный…

С отвращением отбросив недокуренную сигарету, Тайка осторожно коснулся руки Риза. Жест получился несколько странным, неловким, но Тайка не мог спокойно смотреть, как друга пожирают сомнения…

— Ты просто шутил о чем-то с Минни, и меня вдруг задело то, что вы так здорово сдружились после «Гама»… 

— Что?.. 

— Прости меня… 

— Мы с Минни сдружились? Было классно сниматься вместе, но… 

— Прости. Правда…

— Если ты вдруг забыл, мы с тобой дружим двадцать шесть лет, и это очень… очень сложно превзойти…

Тайка покачал головой, все еще стараясь не смотреть Ризу в глаза.

— Да, точно… 

— Пожалуйста, если тебе придет на ум что-то подобное, и ты почувствуешь, что не можешь справиться с навязчивыми мыслями, просто скажи мне, ладно?

— Хорошо…

Риз вдруг усмехнулся и проговорил совсем другим тоном:

— Ты всегда был таким собственником в плане дружбы. Как часто ты ревновал меня к Джемейну… 

На это ему было нечего ответить, и Тайка потерянно уставился себе под ноги.

— Просто знай, что для меня ты совершенно особенный. Мне нравится проводить с тобой время…

— «Дышать одним воздухом»?..

— Да, лучше и не скажешь. Идем, нужно готовиться к следующей сцене.

Видимо, смирившись с тем, что Тайка избегает прямого взгляда, Риз коснулся его плеча и потянул вслед за собой. 

Он был совершенно прав. Их дружба длилась так долго… За это время они успели выучить друг друга наизусть, но, как ни удивительно, не перестали наслаждаться моментами общения… особой близости… Стоило ценить это и принимать, как есть… не пытаясь проникнуть в суть…

Для финальной сцены съемочной группе пришлось ждать наступления ночи, а потом долго настраивать осветительное оборудование.

Жара, волнение и накопившаяся усталость сказались на состоянии Тайки, и к началу съемки сцены он уже едва держался на ногах. Что, впрочем, было ему только на руку, ведь Эд должен был выглядеть измученным и ослабевшим после того, как вернулся из Чистилища…

Но когда он смотрел на Стида, силы появлялись словно ниоткуда. Даже в кромешной темноте тот будто бы светился, заставляя истерзанную душу вновь испытывать трепет…

— Что ты собирался делать дальше?

— Не знаю… Я думал остаться у них (Тайка кивнул в сторону виднеющегося из-за деревьев пожарища), но… Теперь, наверное, придется забраться на дерево и…

— Вообще-то я хотел предложить тебе…

Они не без удовольствия изобразили борьбу двух смущенных, сделавшихся вдруг косноязычными, влюбленных, которые не могут решить, кому начать говорить первому, а потом Риз все-таки продолжил:

— Я мог бы вынести это на обсуждение команды, и разрешить тебе остаться на корабле еще на одну ночь…

— Да, было бы здорово.

Тайка глянул на Риза широко раскрытыми глазами, одновременно отыгрывая смущение Эда и демонстрируя собственное желание загладить перед другом вину. В ответ тот нежно улыбнулся, и это было все, чего Тайка на самом деле хотел.

— Отлично! — воскликнул Риз, заставив джунгли откликнуться причудливым эхом. — Подожди меня здесь.

И он в мгновение ока унесся вдаль, на поиски лодки, оставленной где-то в прибрежных зарослях.

Пока Тайка переминался с ноги на ногу, к нему беззвучно подкрался Юэн Бремнер. Оторопь при первых звуках его голоса вышла максимально реалистичной.

Играя Эда, впечатленного тем, что Баттонс на его глазах стал птицей, Тайка невольно размышлял над смыслом произнесенной им простой, но глубоко философской фразы: «Чтобы любить, нужно быть готовым измениться»…

Ему всегда казалось, что любовь приходит сама. Что она ничего не требует, просто берет без спроса. Могло ли так быть, он всю жизнь путал любовь с чем-то другим? Или же он ни разу не пытался измениться?..

На что он был готов, чтобы увидеть снова эту счастливую улыбку? Чем мог пожертвовать ради нее?

Ему стоило быть более внимательным… более чутким с Ризом… не поддаваться захлестывающим эмоциям… Друг всегда был для него островком спокойствия… но сам был вынужден снова и снова переживать бурю.

— Эд, ты не мог бы подойти? Тут темно и я… не знаю, как найти лодку…

— Иду! Ты знаешь, Баттонс превратился в чайку!

— Что?

— Он просто взял и улетел…

Произнеся это, Тайка вдруг почувствовал такую легкость, как будто с души наконец-то сняли тяжкий груз, и появились силы на то, чтобы начать что-то новое… что-то прекрасное… 

Он закрыл глаза и тут же потерялся в ощущении теплых струй воды, смывающих с тела пот и вездесущую пыльцу тропических цветов. После одного из самых тяжелых съемочных дней Дэвид дал им возможность немного отдохнуть, и все, кто мог, разъехались по гостиницам. 

Тайка остановился в приличном, но довольно простом номере, чтобы не тратить время на дорогу до дома и обратно. Эта передышка была нужна ему не меньше, а может даже больше, чем остальным…

Все, что произошло с момента, когда его самолет приземлился в аэропорту Окленда, воспринималось как невероятно яркий сон… или путешествие в другую реальность. И пока что он ощущал себя скорее частью этой удивительной феерии, чем жителем скучного внешнего мира… Он был готов сниматься дальше, вкладываться, не ожидая признания и хвалебных отзывов… просто живя внутри процесса…

Его ждал Стид, их история только что вернулась в романтическое русло… и нужно было показать зрителям, что их связь настоящая, не выдуманная артерами и фикерами из ничего, из скупых намеков… У Дэвида и команды было много идей, как сделать ее живой и дышащей…

Но, если задуматься, была отснята уже половина материала, и все постепенно двигалось к концу сезона… 

Остановившись на этой мысли, Тайка незаметно для себя вздохнул, пытаясь побороть странное стеснение в груди. Ему казалось, что он не успевает сделать что-то важное и одновременно что-то невероятно сложное… 

Но он не понимал, что именно… Играть, быть лучшим партнером по съемкам, продвигать проект… Что он еще мог?

Простояв в душе добрую четверть часа, он все-таки выключил воду и завернулся в полотенце. Тишина, царящая в этих комнатах, была просто благословением для его измученных нервов. Он налил себе холодного сока и опустился на диван. 

Экран телефона мигнул уведомлением. Тайка включил его и прочел сообщение от Риза:

«Завтра у нас по плану снова поцелуи. Не проспи».