Сатору зевнул и взял в руки телефон. Директор снова писал ему о том, что надо съездить на какую-то встречу. Он не особо вникал в разговор на утреннем собрании, просто кивал в такт и, похоже, пропустил важную информацию о том, что они покупают еще одно здание где-то в Минато.

Первое время, когда он вникал в новую для себя сферу, Сатору не удивлялся разговорам о покупке и аренде недвижимости. Но спустя пару месяцев, изучив рынок, он стал задаваться вопросом, сколько на самом деле денег было у Сонода-икку. Конечно, деньги были чистыми — для покупки использовали кредиты и фонды помощи для молодого бизнеса. Но даже с таким финансированием аппетиты компании казались Сатору невероятными. Словно родственник Соноды-сана, которого поставили во главе, попал на предрождественскую распродажу и пытался купить все, до чего дотянутся руки. Конечно, работа была не пыльная — грех жаловаться, но Сатору все равно уставал из-за постоянных поездок то в один конец Токио, то в другой. Он даже смог привыкнуть к костюмам. Хотя дресс-код у них был в меру строгим, и молодая девочка-менеджер, всегда сидевшая на звонках и никуда не выезжавшая на встречи, постоянно ходила в широких штанах и безразмерной худи, Сатору понимал правила игры. Может быть, его никто не стал бы отчитывать за такие брюки или худи, но было бы странно появиться на сделке в сорок миллионов йен как будто только что вышел на утреннюю прогулку со своим псом.

Вновь зевнув, Сатору с силой потер глаза. Сегодня его то и дело клонило в сон из-за пасмурной погоды. За окном собирались тучи и в офисе, несмотря на работавший кондиционер, было душно. Пора было размяться.

Он резво встал из-за стола и сказал сидевшим в другом конце кабинета коллегам, что пошел за кофе. Его попросили взять сигареты на обратном пути, и Сатору коротко отсалютовал, прежде чем выйти из офиса. Он спустился вниз на лифте и зашел в кафе, располагавшееся в этом же здании, но с другой стороны. Девушки за стойкой всегда косились на него с любопытством, вероятно пытаясь угадать, где работал высокий парень в костюме. Сатору понимал, какое впечатление производил, потому всегда дежурно улыбался им, когда делал заказ. За это они обязательно добавляли ему двойную порцию сиропа, хотя Сатору не просил.

Пока ждал заказ, он смотрел в панорамное окно. С набежавшими тучами поднялся ветер и теперь гонял городскую пыль и пытался растрепать кроны деревьев. В душе поднялось какое-то ностальгическое ощущение от вида приближавшейся грозы. Когда он был ребенком, то не особо любил такую погоду. Тучи значили никаких игр на улице. Вместо этого их запирали в комнате досуга и кто-нибудь из воспитателей садился читать заунывную книгу, от которой тянуло в сон, но спать, когда им вздумается, было тоже нельзя. Уже в в старшей школе, когда им позволялось уходить днем из приюта, они с Щёко проводили все свободное время у Сугуру. В сезон дождей занятий было мало, поэтому они целыми днями играли в игры. Сатору нравилось валяться на кровати друга и смотреть в окно, за которым видно было лишь темно-серое полотно неба, с которого бесконечно капал дождь. Это было не самое лучшее в его жизни время, но Сатору с теплотой вспоминал беззаботные летние деньки.

— Годжо-сан, ваш заказ готов.

Девушка на выдаче позвала его, и Сатору подошел к стойке. Поблагодарив ее за кофе, он вышел из кафе и пошел к перекрестку, где находился круглосуточный магазин. Там он купил сигареты и онигири со сливой. Сатору уже был на пути к офису, когда телефон в кармане завибрировал. Он пошарил в кармане, подвинув онигири, и вытащил телефон. Едва экран загорелся, Сатору замедлил шаг и остановился.

►︎Извини за внезапное беспокойство.

►︎Как поживаешь, Годжо-сан?

Сатору растеряно смотрел на короткое сообщение, будто не мог понять, что там написано. Почему вдруг? После почти полугода тишины, когда от Кенто не было никаких новостей, получить от него сообщение было сравни удару под дых. Конечно, никто из них не сжигал мосты, и Сатору не удалял его номер. Но после того, как Кенто сообщил ему, что собирается жить, как подобало мужчине его возраста, он полностью исчез из жизни Сатору.

Может быть, это было и к лучшему, учитывая, какую бурю эмоций сейчас испытал Сатору, получив довольно обычное сообщение. Лишь когда порыв ветра швырнул ему в лицо первые капли дождя, он пришел в себя. Чуть нахмурившись, Сатору выключил экран и убрал телефон в карман. Ему пора было возвращаться в офис.

Весь оставшийся день он периодически возвращался к этому сообщению, желая убедиться, что ему это не привиделось. Сатору думал о том, чтобы ответить, но понятия не имел, что написать. Дежурное «я в порядке, сам как?» здесь явно не подходило. В итоге сообщение осталось без ответа. Первый порыв — радость и надежда — сменились обидой. Столько месяцев тишины, и все, на что хватило Кенто, это спросить как у него дела.

Сатору решил, сделать вид, что не получал это сообщение. Все равно эта переписка ни к чему не приведет. Игнорировать свою симпатию к Кенто он не мог и не хотел. Он знал себя, знал, что может воспользоваться слабостями Кенто. И не хотел становиться злодеем, который встанет между Кенто и его невестой. Как ее звали?..

Прошла неделя. Сатору иногда ненадолго отвлекался от мыслей о сообщении, но по вечерам после ужина, когда смотрел телевизор или занимался обычной домашней рутиной, в голову начинали лезть плохие идеи. Почему он должен был играть в благородство и желать счастья Кенто? Только потому что был влюблен в него в школе, и до сих пор сердце странно замирало, когда он думал об этом мужчине? С какой стати он должен был играть роль хорошего парня, только потому что того требовали правила приличия?

Стоя перед сушильной машиной с корзиной постиранного белья, Сатору протяжно выдохнул и запрокинул голову. Почему он обязан страдать в одиночестве?

◄︎Привет

◄︎Не ожидал, что ты напишешь

Сатору выключил телефон и убрал в карман. Надо было положить белье сушиться. Но едва он открыл дверцу и взял в руки футболку, как послышался звук уведомления. Сатору немедленно вытащил телефон обратно.

►︎Я боялся, что ты меня заблокировал.

►︎Могу я позвонить?

◄︎Если вдруг хочешь пригласить на свадьбу, то я откажусь

◄︎Сейчас нет времени на подобные мероприятия

►︎Мы с Хаякавой-сан расстались.

Сатору удивленно уставился на экран, когда пришло последнее сообщение. Разве Кенто не планировал летом познакомить ее со своими родителями? Что между ними произошло? Он смотрел на сообщение так долго, что экран уже погас. И лишь тогда он увидел в темном отражении свое улыбающееся лицо.

►︎Могу я позвонить?

Экран вспыхнул на пару секунд, показывая уведомление. Сатору нервно почесал бровь, затем поднял взгляд на полки с порошком и кондиционерами и снова опустил его. Он хотел услышать голос Кенто. Особенно сейчас, после того, как узнал, что они с Хаякавой расстались. Но гордость не позволяла ему ответить моментально. Белье. Ему нужно было прежде закончить со стиркой.

Он нарочито спокойно и размерено переложил все в сушильную машину, после чего вышел из кладовой. Пройдя через гостиную, где на диване спала Чиризо, он открыл дверь, ведущую в сад. Среди кучкующихся и быстро плывущий по небу облаков иногда появлялись зазоры, и шумевшую листву озаряли лучи солнца. Сатору спустил босую ногу в траву у входа. Она была прохладной и немного колючей, но это было терпимо. Уверенно встав на траву, он прикрыл дверь за собой и включил телефон.

◄︎Да

Телефон зазвонил. Судя по скорости реакции, Кенто все это время держал телефон, не выпуская из рук. Было даже удивительно, что у него нашлось столько свободного времени. Сегодня была суббота, но Сатору едва ли мог вспомнить случай, когда бы Кенто не работал в выходной. Выждав пару секунд, Сатору взял трубку.

— Привет. — От знакомого усталого голоса у него побежали мурашки.

— Привет.

— Годжо-сан… Так приятно слышать твой голос, — озвучил Кенто его собственные мысли. — Прости, что написал так внезапно. Если честно, я долго думал, прежде чем написать тебе.

— Почему вдруг? Насколько помню, ты хотел иногда видеться, хотя в итоге ни разу не писал.

— Я понимаю, что обидел тебя. Прости.

Сатору беззвучно усмехнулся.

— Не могу сказать, что это сильно меня задело. Скорее остался осадочек. Так значит, вы с Хаякавой расстались?

— Да.

— Кто стал инициатором?

— Я.

— Понятно.

— Годжо-сан… — Кенто вновь замолк, будто не мог решиться на какой-то вопрос. — Мне правда жаль за то, что мы расстались таким образом. Мне не стоило тебя ранить.

— Я не Хаякава. Не нужно унижаться. Мы ведь не были парой, чтобы так сильно убиваться по закончившимся отношениям. Если тебя мучила совесть, мог просто прислать корзину фруктов, думаю, я бы принял такие извинения. Тем более ты пропадаешь из моей жизни не первый раз.

В трубке послышался усталых смех.

— Если честно, я ожидал, что ты объявишься в следующий раз не раньше, чем через десять лет, — продолжил Сатору, чувствуя, как бесполезная обида понемногу отступает.

— Будет слишком наигранно, если я скажу, что для меня эти полгода были как десять лет?

— Да. Стоит выбрать что-то менее драматичное.

— Что ж, — Кенто тяжело вздохнул, — тогда что насчет слов о том, что я по тебе скучал?

— Уже лучше.

— Я скучал, Годжо-сан.

— По чему?

— Что?

— По чему именно ты скучал? — казалось, эмоции улеглись, но Годжо было неприятно от того, как быстро он простил Кенто. — По мне или по сексу со мной? Или может быть, по нашим играм? Ты же не звонишь, потому что я твой единственный доступный вариант?

Едва он сказал это, как самому стало неприятно от этой попытки задеть Кенто. Сатору стал ходить из стороны в сторону, то и дело кривя губы, когда трава колола ступни. Ветер вновь закачал листву, предвещая скорую грозу.

— Я скучаю по тебе. И по сексу с тобой… И по нашим играм. Я скучаю по всему, что делал с тобой.

Это было неожиданно честно. Раньше дождаться от Кенто подобного было невозможно. Разве что, когда они были в постели.

— Неужели все настолько плохо? — усмехнулся Сатору, не желая поддаваться его печальному голосу.

— Мы можем встретиться?

— Ты хочешь увидеться?

— Пожалуйста. Можешь сделать со мной, что хочешь. Прошу тебя.

Сатору остановился и медленно осел вниз. Он не мог отказать. Уткнувшись лбом в свои колени, он с силой зажмурился. Стоило Кенто лишь единожды попросить его, и Сатору готов был хоть сейчас броситься к этому мужчине. У него с самого начала не было никаких шансов против Кенто. Даже если бы тот позвонил ему и рассказал, что у него завтра свадьба и ему просто хочется устроить себе напоследок праздник, Сатору без раздумий бы поехал к нему. Его устроила бы любая роль: друг, любовник, сервис-топ — Кенто мог выбрать для него что угодно, и он бы согласился.

— Я сделаю все, что попросишь, — в трубке вновь послышался сиплый голос, и у Сатору непроизвольно поджались пальцы ног.

Он чувствовал себя так жалко, что хотелось заплакать.

— Когда? — на выдохе спросил он.

— Сейчас.

— Ты ведь понимаешь, что я не приеду к тебе на дружеские посиделки за бокалом пива.

— Да.

— И я не собираюсь трахаться с тобой из жалости.

— Я знаю.

— Тебе будет больно.

— Я уже сказал — ты можешь сделать со мной все, что захочешь.

— Даже если это будет что-то, что тебе не нравится?

— Да.

— Насколько же ты считаешь себя виноватым, что готов на эйдж-плей? Хорошо. Я заставлю тебя сегодня сказать свое стоп-слово. Жди.

Не дожидаясь ответа, Сатору сбросил звонок. Наконец обратив внимание на то, что происходило вокруг, он неожиданно отметил, что уже начал капать дождь. Спешно вернувшись в дом, он вымыл ноги и поднялся на второй этаж. Вытащив из шкафа темные хлопковые штаны и голубую рубашку с коротким рукавом, он переоделся и взглянул на себя в зеркало. Обычно он не сильно прихорашивался перед встречами с Кенто, но в этот раз ему хотелось выглядеть хорошо. Немного повозившись с волосами, чтобы поднять челку, Сатору надел часы и снова вернулся к шкафу. На верхней полке лежал большой короб. Он открыл крышку и придирчиво оглядел вещи, которые лежали там. Вряд ли ему сегодня понадобится много инструментов, но он все же взял оттуда пару вещей, которые убрал в спортивную сумку вместе с несколькими мотками веревки. Когда с приготовлениями было закончено, он спустился вниз. Из кухни вышел Мегуми, вернувшийся совсем недавно.

— Ты куда-то уходишь?

— Да, нужно съездить в одно место, — уклончиво ответил Сатору.

— Надолго?

Он пару мгновений помолчал и утвердительно кивнул. Они с Кенто закончат не быстро.

— Там дождь, — махнул в сторону двери Мегуми.

— Я на машине.

— Это ведь не по работе? — в голосе Мегуми послышались настороженные нотки, когда он посмотрел на сумку в руках Сатору.

— Нет. Надо встретиться с другом.

Мегуми кивнул и вернулся в кухню. Сатору вышел в прихожую, где из шкафа с обувью достал старые высокие ботинки на шнуровке. Они выглядели вполне прилично, но из-за своего роста Сатору редко носил что-то с толстой подошвой. Хотя сегодня был тот случай, когда их форма могла отлично сгодиться. Смахнув пыль и протерев их губкой, Сатору сел на выступающий порог и стал методично расшнуровывать их. Через пару минут он был полностью готов к выходу. Прихватив с собой легкую куртку, он вышел из дома.

На улице и правда лило. Сатору втянул шею и торопливо зашагал к своей машине. Ветер рвано кидал капли в лицо, пока он открывал дверь. Даже этих секунд хватило, чтобы его передернуло от холода, когда он попал в сухой и душный салон.

Погода была паршивой, зато на дорогах в такое время было меньше автомобилей. Мало кому хотелось попасть в аварию из-за того, что не смог справиться с управлением. Сатору хотелось побыстрее добраться до Кенто, но он постоянно одергивал себя, когда начинал давить на педаль газа сильнее, чем следовало. Ему тоже хотелось завершить поездку в целости и сохранности.

Впереди показалась знакомая высотка, и Сатору свернул на общественную парковку. Гроза в этом районе только-только закончилась. По дорогам еще неслись потоки мутной воды, а вот дождь был таким мелким, что казалось, это просто взвесь воды в воздухе. Сатору заглушил мотор, но выходить не торопился. Ему нужно было немного прийти в себя, прежде чем он поднимется к Кенто. Подняв ладонь перед собой, он внимательно посмотрел — не дрожали ли его пальцы. После этого он несколько раз глубоко вздохнул и медленно выдохнул. Наконец последние капли волнения исчезли, и он покинул машину.

Он много раз был в квартире Кенто, и все равно этот путь показался ему незнакомым. Виной тому была причина, по которой он сегодня здесь оказался. Еще утром он даже не думал о том, что приедет сюда. Полгода без игр или секса давали о себе знать. Стоило ему лишь подумать о том, что будет через пару минут, и в душе поднималась волна нетерпения. Когда они с Кенто расстались, он не думал о том, чтобы заводить себе партнера для игр. Заниматься этим без влечения к человеку Сатору не мог, потому что слишком сильно отдавался процессу. Этому его научил Тоджи, раскрывший в Сатору садистскую сторону. Он был заботливым и внимательным, но когда наступал нужный момент, мог превращаться в совершенно другого человека, способного мучить своего партнера и наслаждаться молящим взглядом лежащего под ним саба, готового сделать все, что угодно, лишь бы ему позволили получить свою порцию наслаждения. Это была лучшая награда для Сатору: видеть как лицо, на котором застыла гримаса страданий, медленно расслаблялось и наполнялось всеми оттенками удовольствия.

Но сегодня он не собирался давать Кенто то, чего тот так хотел. По крайней мере ему придется заслужить свою награду.

Нажав на дверной звонок, Сатору переложил сумку в левую руку. В тишине коридора звук открывающейся двери показался ему слишком громким. Сатору чуть поморщился и быстро вернул лицу прежнее выражение. Когда щель стала достаточно большой, чтобы можно было увидеть человека по другую сторону, он поднял взгляд от своих ботинок. Лицо Кенто выглядело таким знакомым и одновременно чужим. За время, что они не виделись, он похудел еще немного. Заострившиеся скулы четкой линией соединялись с его квадратным подбородком с легкой щетиной. Это было необычно. Кенто даже в свои выходные — если они у него были — ходил гладко выбритым. Было ли это выигрышем в генетическую лотерею или он действительно каждое утро брился, Сатору не знал. Но сейчас Кенто выглядел так, будто не прикасался к бритве неделю. Кроме того он сменил оправу. Вместо узких прямоугольных очков на его носу красовались овальные очки с толстой черной оправе. Под собственной тяжестью они сползли к самому кончику, потому подслеповато щурящийся Кенто запрокинул голову, когда посмотрел на Сатору.

— Годжо-сан…

— Прежде чем мы начнем, — перебил его Сатору, входя в квартиру. — Я хочу, чтобы ты сказал наше стоп-слово. Я хочу убедиться, что ты его помнишь.

— Сверхурочные.

— Хорошо. Мне нужна ванная. Возьми это и жди на диване.

Сатору протянул ему сумку, а сам зашел в ванную. Он тщательно вымыл руки и свою обувь после улицы. Когда он вышел обратно, то обратил внимание на полные мешки с мусором в коридоре. Похоже, что Кенто наспех занялся уборкой из-за его приезда, и собрал все пустые контейнеры из-под еды и прочий мусор, до этого бесхозно валявшийся по квартире. «Неужели так сильно переживает разрыв со своей бывшей?» — удивился Сатору, до этого застававший квартиру Кенто идеально убранной.

Он вошел в гостиную, где его дожидался Кенто. Тот сидел на диване, сложив руки на коленях, и смотрел вниз. Как всегда безупречно покорен и готов выполнять любые приказы. Сатору подошел ближе и щелкнул пальцами, заставляя его поднять голову. Мгновенно отреагировав, Кенто посмотрел на него. В усталых глазах читалось волнение. Сатору молча указал пальцем на пол, и Кенто покорно опустился перед ним на колени. Его смиренный вид ожидающего наказание, вызвал в душе странное чувство. Сатору хотелось того, что произойдет дальше, но одновременно с этим его злил вид побитого щенка, с которым Кенто стоял на коленях. Протянув руку, Сатору грубо схватил его за подбородок.

— Открой рот, — приказал он, сжимая пальцы на челюсти.

Кенто моментально раскрыл рот. Холодный взгляд возвышающегося над ним человека вынуждал чувствовать себя не в своей тарелке. Он заерзал на пятках, но не стал отворачиваться, когда Сатору медленно наклонился вперед и облизал губы.

— Шире, — вновь послышался приказной тон, и в этот раз Сатору дернул его, заставив запрокинуть голову.

Сатору поджал губы на секунду, будто хотел сглотнуть, и вместо того, чтобы проглотить скопившуюся слюну, он выплюнул ее в рот Кенто. От неожиданности глаза того широко раскрылись, но Сатору тут же закрыл его рот и накрыл ладонью.

— Глотай.

Во взгляде поднятых на него глаз всего на мгновение промелькнуло что-то похожее на обиду, но почти сразу эта эмоция потухла, и Кенто громко сглотнул.

— Молодец, — похвалил Сатору сухим тоном. — Я заставлю тебя сегодня принять от меня все, чего ты заслуживаешь. Даже если тебе это будет не нравится или тебе будет казаться, что ты больше не сможешь, мы будем продолжать. Я остановлюсь, лишь когда ты скажешь свое стоп-слово. Ты понял?

Кенто медленно кивнул, но тут же получил пощечину.

— Не слышу. Ты все понял?

— Да.

Ставшее непривычным чувство обожгло пальцы после удара. Сатору сжал ладонь в кулак, чтобы неприятный зуд прошел быстрее. Отпустив Кенто, он подошел к своей сумке и расстегнул ее. Поискав нужную вещь, он повернулся к Кенто и вновь дал короткую команду:

— Раздевайся.

Пока он ходил в ванную, где набрал таз с водой и прихватил с собой пену для бриться, Кенто разделся и сложил вещи рядом с собой. Сатору окинул его быстрым взглядом, оценивая, насколько он похудел, но не заметил каких-то кардинальных изменений. Поставив таз с водой на столик, Сатору за локоть поднял Кенто с пола и усадил на диван. Атмосфера казалась обычной, но стоило Сатору взять в руки плотную повязку, как Кенто слегка напрягся. Прежде они не практиковали сцены со связыванием глаз. Сатору аккуратно снял с него очки, взяв за дужки по бокам, а после наклонился и туго завязал повязку.

— Что ты будешь делать с водой? — тихо спросил Кенто, который теперь ничего не видел.

Сатору не ответил ему. Вместо того, чтобы разговаривать, он подхватил Кенто под колени и заставил упереться пятками в диван. Теперь тот сидел с широко разведенными ногами. Сатору взял в руки бритву, принесенную из дома. Она уже много лет была в коллекции его любимых инструментов, но прежние его партнеры не особо интересовались найф-плеем, поэтому бритва долго лежала без дела. И сегодня наконец-то настал ее звездный час.

Он придвинул столик ближе и сел на его край перед разведенными ногами Кенто. Лишенный возможности видеть, тот сидел в напряженной позе. Лезвие блеснуло в свете лампы, когда Сатору раскрыл его. Повертев инструмент в руках, он поднес тупой конец к мягкому члену Кенто и не весомо провел холодным металлом вдоль ствола. Кенто тут же испуганно вздохнул и вжался в спинку дивана.

— Я буду тебя брить. Это опасная бритва, поэтому постарайся не делать лишних движений, — спокойно произнес Сатору.

Немного поиграв с все еще мягким членом, Сатору отложил бритву и нанес пену на пах. Он обильно смазал все, не пропустив ни одного волоска, после чего ополоснул ладонь в тазу и снова взял бритву. У него давно не было практики, потому занесенная рука на секунду замерла, а когда он сделал первое движение и Кенто вновь вздрогнул, тут же убрал лезвие от кожи. Реакция Кенто напугала его, но Сатору быстро взял себя в руки и продолжил его брить. Комнату наполнял лишь звук скользящего по волоскам лезвия и тяжелого дыхания Кенто, который вцепился в обивку дивана под собой и не смел двинуться даже на миллиметр. Чем больше чистой кожи появлялось, тем сильнее был жар в паху. Сатору всегда заводили игры с Кенто, но обычно возбуждение не ощущалось так тяжело. Сейчас, когда он добривал волоски у самого основания члена Кенто, в штанах стало слишком туго. Сатору ополоснул лезвие и сделал перерыв. Было сложно контролировать движения, когда мозг был лишь занят тем, что ему хотелось поправить свое нижнее белье. Взглянув на тяжело дышавшего Кенто, он облизал губы и продолжил бритье. Натягивая кожу навстречу лезвию, он подбрил мошонку и наконец вытер остатки пены. Теперь пах Кенто был девственно чистым.

— Повернись. Нужно выбрить тебя сзади.

Кенто, чья грудь нервно вздымалась от каждого вздоха, медленно кивнул. Неуклюже спустив ноги на пол, он встал на колени и уперся ладонями в спинку дивана.

— Ниже, — Сатору пришлось подтолкнуть его, чтобы Кенто лег грудью на руки. — И разведи ягодицы.

Переминаясь с ноги на ногу, Кенто развел колени шире, но этого было недостаточно. Больно шлепнув его по ягодице, Сатору сказал, что нужно развести их в стороны руками.

— Ты сам меня позвал, а теперь строишь из себя недотрогу. После того, как на этом же диване валялся и ныл, как последняя сука, о том, чтобы я отшлепал тебя сильнее? — Сатору поднялся с места и наклонился к Кенто.

Одним резким движением он выдернул руки Кенто из-под груди и положил их на бедра.

— Держи крепче, я не хочу тебя порезать, потому что собираюсь еще воспользоваться этой дыркой сегодня.

Подождав, когда Кенто натянет ягодицы в стороны, открывая вид на свой анус, Сатору взял в руки пену и бритву. Каждый раз, когда он касался нежной кожи, кольцо мышц напрягалось. Сатору нравилось это зрелище, и он пару раз нарочно проводил по коже тупой стороной лезвия, пугая Кенто.

Теперь, когда он был гладким со всех сторон, Сатору удовлетворенно вздохнул и убрал бритву в сторону. Пока он прибирался, Кенто продолжал стоять на коленях, раздвигая ягодицы. Он вздрагивал от каждого нового звука, пытаясь угадать, когда к нему прикоснется что-то еще.

— Можешь убрать руки, — сказал Сатору, вновь садясь на столик. — И поставь колени ближе друг к другу. Вот так.

Он погладил ступни Кенто, когда тот сомкнул ноги. Неожиданно мягкие прикосновения, гораздо более комфортные, чем скользящие движения холодного металла, вызвали у Кенто новую волную тяжелого дыхания. Он то поджимал пальцы ног, то растопыривал их, пытаясь привыкнуть к массирующим движениям. Сатору открыл бутылочку с ментоловым маслом и вылил немного себе на руки, после чего снова помассировал ступни Кенто. Тот наконец расслабился, потеряв бдительность, и поэтому первое движение бритвы по ступне вызвало у него испуганный возглас.

— Ах!

— Тихо, — Сатору вовремя схватил его за ногу, чтобы Кенто не смог убрать ступню. — Ты же не хочешь, чтобы я располосовал тебя так, что придется ехать в больницу.

Он не собирался резать ступни, лишь с усилием водил тупой стороной лезвия по коже, горевшей от ментола, но Кенто это не обязательно было знать. Продолжая удерживать ногу, Сатору медленно проводил бритвой вдоль ступни, вызывая с каждым разом все более плаксивые вздохи у Кенто. Ментол уже должен был проникнуть в кожу, и сейчас он наверняка не мог разобрать — где жжение от масла, а где от «порезов». Сатору широко улыбнулся, когда Кенто почти дернул ногой, но вовремя смог удержаться от естественной реакции. Мучить его было приятно. Сатору чувствовал, как внутренняя обида постепенно растворяется в удовольствии. Он закончил мучить Кенто, когда обе его ступни окрасились в яркий алеющий цвет. В некоторых местах кожа вспухла от раздражения.

Закончив с ними, Сатору достал из сумки веревки, и распустил один моток. Ему было достаточно и одной бритвы, но он хотел, чтобы Кенто был максимально уязвим и чувствовал свою беспомощность. Связав его руки за спиной, Сатору сказал ему подняться дивана. С опаской тот спустил одну ногу на пол. Когда он наступил на цинковку, и ступня не взорвалась приступом боли, у Кенто вырвался вздох облечения. Он выпрямился во весь рост, встав лицом к Сатору.

Бритва вновь оказалась в руках. Сатору оглядел чуть покрасневшую гладкую кожу вокруг члена и улыбнулся проделанной работе — ни единого пореза. Он положил руку на грудь Кенто, отчего тот покачнулся, и стал медленно вести ею вниз. Добравшись до члена, Сатору взял его в руки.

— Похоже, за эти полгода ты им ни разу не пользовался, — он стал потирать мягкую кожу, иногда с силой сжимая ее. — Зачем тебе вообще этот кусок плоти?

В ладони стал ощущаться весь — член начал наливаться кровью. Это не была реакция самого Кенто, просто обычная физиология. Но Сатору и не нужно было, чтобы он наслаждался процессом.

— Если его отрезать, то фактически ничего не поменяется.

— Не…

— Что? — резко спросил Сатору и сдавил член у основания. — Хочешь сказать, что нужно его оставить?

Кенто быстро закивал.

— Хах, — Сатору ослабил хватку и продолжил массаж. — И что ты собираешься с ним делать? Ты же даже ни в одну дырку не присунешь. Просто бесполезный отросток, который не может встать, хотя я тебе тут надрачиваю. А если мы его отрежем…

Лезвие коснулось потемневшей от возбуждения кожи. Кенто не выдержал и согнулся пополам, избегая прикосновения. Хотя он уже должен был понять, что его касается тупая часть лезвия, Кенто все равно дрожал, будто ягненок, только что появившийся на свет. У Сатору начала кружиться голова. Ему хотелось увидеть слезы Кенто.

Рука сама двинулась выше, переворачивая лезвие. Легкое, почти невесомое касание, и на только что побритой коже появилась тонкая красная полоска. Кровь медленно выступила и почти сразу начав сворачиваться. Но ощущение реального пореза нельзя было спутать ни с чем.

— Ах… Ха, — Кенто болезненно застонал, и вновь согнулся пополам, но отстраниться ему не дала рука, державшая его за член.

Пальцы Сатору сжались сильнее, и из Кенто вырвался новый стон.

— Я же говорил тебе не дергаться.

— Больно, — сдавленно прошептал Кенто.

— Ой, вот только не надо притворяться. — Сатору смахнул сворачивающуюся кровь большим пальцем и царапнул кожу еще, на этот раз прочертив линию чуть ниже. — Я тебя баловал. Делал, как тебе нравится. Теперь и ты постарайся мне угодить. Терпи.

Хотя он продолжал чертить полосы, разрисовывая живот словно алыми чернилами, член в левой руки не опадал. Тяжелое дыхание над головой вторило собственному.

— Годжо-сан… — голос Кенто дрожал. — П-пожалуйста.

— Ты знаешь, как меня остановить. Но ты этого не делаешь. Тебе нравится.

— Нет.

— Неужели? — Сатору вновь перевернул лезвие в руке и прижал тупую сторону к члену. — Может быть, мне стоит порезать и здесь? Что скажешь? Если я его порежу и оставлю шрамы, ты уже точно не сможешь воспользоваться своим жалким членом. Даже в общественной бане не сможешь показаться с таким уродливым отростком.

— Не надо. Я сделаю все, что ты скажешь…

— «Ты»? — Сатору даже вздернул брови, хотя Кенто не мог увидеть его реакции.

— В-вы, — моментально исправился тот. — Прошу вас, Господин. Я сделаю, все, что вы захотите.

Сатору на мгновение задумался.

— Что ж, давай попробуем.

Он убрал бритву в карман и поднялся со столика. На время он выпустил член Кенто из рук, чтобы открыть в телефоне приложение с таймером.

— Я даю тебе ровно минуту на то, чтобы ты кончил. Если не справишься, то я продолжу начатое. И раз уж у тебя заняты руки, то я готов одолжить свою ладонь.

— Я согласен, — тут же закивал Кенто.

— Тогда приступай.

Сатору вновь обхватил вяло стоящий член ладонью и нажал на кнопку старта. Кенто не торопился шевелить бедрами. Лишь неуверенно подался вперед, скользнув членом в сухой ладони. Видя его растерянность, Сатору коротко произнес:

— Десять секунд уже прошло.

Услышав его, Кенто стал активнее двигать тазом, но все равно это не вызывало в его члене почти никаких изменений. Сатору понаблюдал за его жалкими попытками, и все-таки решил подыграть. Когда в следующий раз Кенто толкнулся в ладонь, он прижал большой палец к обнаженной головке.

— Мгх, — Кенто уронил голову ему на плечо и стал двигаться еще быстрее.

Каждый раз, когда член с трудом проскальзывал в сжатой ладони, он упирался в палец Сатору. Наконец, он стал твердым, и теперь Кенто задвигался увереннее. Головка стала влажной.

— Нха, а… Ха… — Он тяжело дышал в плечо Сатору, пока тот наблюдал, как таймер отсчитывает время.

— Еще пятнадцать секунд. Кончай.

Кенто закусил нижнюю губу и продолжил двигаться, наращивая темп. Буквально за пару секунд до того, как истекло отведенное ему время в ладонь Сатору брызнула горячая сперма. Изливаясь, Кенто плаксиво застонал, словно ему было больно. Он еще несколько раз медленно двинул бедрами по инерции и замер. Тяжелое дыхание защекотало шею Сатору, когда Кенто повернулся к нему.

— Ха-а… Я справился, Господин?

Сатору разжал ладонь и взглянул на нее. Густая белесая жидкость медленно стекала между пальцев. Даже после того, как его резали, Кенто умудрился кончить всего за минуту.

— Убери за собой, — раздраженно произнес Сатору.

Кенто опустился вниз и несколько раз неудачно ткнувшись в Сатору наконец поймал губами его руку. Высунув язык, он обсосал каждый палец, стараясь не пропустить ни миллиметра кожи. Сатору наблюдал за ним, а в голове в этот момент была лишь одна мысль — он хотел, чтобы вместо его ладони во рту Кенто сейчас был его член. Но это не было бы наказанием, скорее еще одной наградой.

Раздраженный собственными мыслями, он с силой толкнул пальцы в рот Кенто. Тот издал булькающих звук, когда пальцы вошли в горло, но не отстранился. Сатору зафиксировал его подбородок второй рукой, продолжая толкать мокрые от спермы и слюны пальцу поглубже в рот Кенто. Из-под повязки по щека бежали дорожки слез, раззадоривая Сатору.

— Хватит, — Сатору прижал пальцы к языку, и вытянул его наружу. — Замри.

Кенто остановился. Сатору вытащил окровавленную бритву и приложил ее к языку, зажав его между указательным и средним пальцем. Стоило Кенто почувствовать вкус собственной крови, как он тут же громко застонал. Хотя это даже уже было похоже на крик, чем на стоны. Сатору держал его язык крепко, пока вытирал бритву. Мысль о том, что он ненароком мог порезать язык, пьянила. В какой-то момент ему даже захотелось, чтобы Кенто совершил ошибку и случайно дернулся, но тот стоически терпел. Лишь слезы и дрожащее дыхание выдавали то, насколько он напуган.

Закончив с языком, Сатору отпустил Кенто и мягко похлопал его по щеке, как бы говоря, что тот хорошо справился. Короткая передышка, пока он убирал таз с водой и мыл руки, позволила Кенто немного успокоиться. Он уже не дрожал так сильно, когда Сатору вернулся к дивану.

Оттолкнув столик ногой, он без предупреждения уронил Кенто на пол. Тот не стал сопротивляться, прекрасно понимая, что ему не позволят встать.

— Ты ведь понимаешь, что это еще не все? — Сатору переступил через него и вытащил из сумки последний девайс, который принес с собой.

Это был старый тяжелый стек, которым он пользовался только, когда играл с Тоджи. В отличие от Кенто, предпочитавшего отдавать контроль, для Тоджи было естественно испытывать больше удовольствия от боли. Будучи молодым и менее опытным, Сатору выматывался быстрее, чем Тоджи начинал ползать у него в ногах, моля прекратить пытку. Поэтому ему стало интересно — сколько продержится менее склонный в мазохизму Кенто, попросивший его об эйдж-плее.

Сатору сделал несколько размашистых ударов по воздуху, проверяя, как инструмент лежит в руке. Свистящий звук нельзя было спутать ни с чем другим, и Кенто, лежавший у его ног, замер, догадавшись, что его ждет. Первый удар пришелся на левое бедро. Ярка толстая полоса тут же залегла поперек ягодицы, и Кенто громко вскрикнул.

— Ммгха, ха… Ха, — он уткнулся лицом в цинковку, пытаясь перетерпеть боль, которую ощущал.

Едва его громкие стоны стали спокойнее, Сатору ударил снова. Кенто попытался перевернуться на другой бок, но тяжелый ботинок прижал его голову к полу. С усилием надавив на щеку, Сатору ударил выше — по ребрам. Почти сразу, пока Кенто не перестал кричать, он ударил еще раз.

Сатору намеренно не стал говорить, что ему позволено делать, оставив это на усмотрение Кенто. У того было мало вариантов — сбежать, пока руки связаны, а глаза ничего не видят, он не мог. Уворачиваться, не зная, когда будет нанесен удар, тоже не получится. Кенто мог лишь вертеться на полу, как насекомое, поджаривающееся под лупой с солнечным лучом.

Продолжая наносить удары с разной периодичностью, Сатору иногда поднимал ботинок, чтобы все-таки дать Кенто чуть-чуть свободы. Но тот мог лишь поджимать ноги к груди и держаться, пока на коже проступали багровые кровоподтеки.

Стек в руке стал тяжелее. Сатору наконец ощутил его вес, и смог дозировать силу удара. Иногда стек едва касался кожи Кенто, чтобы уже в следующий раз обрушиться с такой силой, что кожа лопалась. Багровые вспухшие дорожки все сильнее окрашивались в алый цвет. Пара капель, когда стек описывал в воздухе дугу, упали на цинковку, но Сатору даже не думал останавливаться. Почувствовав азарт, он носком ботинка перевернул Кенто на спину и ударил по груди.

Крики перемежались с бессвязными мольбами, но ни одно из слов и близко было похоже на то, которого Сатору хотел добиться.

— Прошу, — Кенто в очередной раз взмолился, пытаясь отползти к окну, но Сатору шагал за ним следом.

— Думаешь, этого будет достаточно, чтобы я прекратил? Если ты сейчас скажешь стоп-слово, я прекращу. Но больше ты меня не увидишь. Можешь мне написывать и звонить, но я больше не приду. Подумай, готов ли ты пожертвовать этим?

Кенто что-то пробормотал, но Сатору не услышал, потому что почти сразу ударил стеком по паху. Там, где на гладкой коже были порезы, вновь проступила кровь. У Сатору дрожали ноздри от едва уловимого металлического запаха, витавшего в воздухе. Если бы он увидел себя со стороны, то не поверил, в то, что происходило. В голове было пусто, а зрение будто затуманилось. Все, о чем Сатору мог сейчас думать, это желание оставить на Кенто как можно больше следов. Если бы он действительно мог отрезать что-нибудь, чтобы навсегда доказать свою право на Кенто, он бы отрезал. Взгляд метнулся к столику, где лежала бритва. Сейчас Кенто не смог бы сопротивляться. Ему нужно было лишь взять ее в руки…

Сатору выбросил стек в сторону и наклонился. Схватив Кенто за волосы, он потащил мужчину обратно к дивану. Тело действовало само. Даже собственный голос звучал, будто принадлежал другому человеку. В самое последнее мгновение, когда он раскрыл бритву и посмотрел на горло Кенто, его будто обдало ледяной водой.

Несколько мгновений он переводил обезумевший взгляд с бритвы в своей руке на заплаканное лицо Кенто, по подбородку которого была размазана кровь. Когда он успел?..

— Сверхурочные, — дрожащим голосом сказал он, разжимая пальцы.

Кенто рухнул на пол и застонал так, будто ему что-то сломали. Сатору немедленно пошел в ванную, где включил ледяной душ и засунул под него голову. Его трясло так, будто последний час это его били и хлестали до рваных ран. Грубо вытерев лицо, он наугад схватил чистые полотенца и вернулся к Кенто. Тот продолжал лежать, громко всхлипывая.

Сатору шумно выдохнул и позвал его:

— Нанами.

Ответа не последовало, поэтому он как можно более аккуратно коснулся лежавшего мужчины, чтобы дать понять, где находился. Развязав ему глаза, Сатору сражу же обтер заплаканное лицо и наклонился.

— Все хорошо. Все хорошо. Прости, — он продолжил извиняться, пока развязывал посиневшие руки.

Прижимая к себе избитого Кенто, он поднялся на ноги и медленно зашагал в ванную. Кенто трясло так, что пару раз он едва не упал. Когда они зашли в душевую, Сатору опустил его на пол и включил воду. Лишь перестав держать Кенто, он понял, что на самом деле трясло его самого. В отличие от него Кенто сидел спокойно, будто принял лошадиную дозу транквилизаторов. Он даже не дернулся, когда полившаяся сверху вода обдала его на мгновение ледяными каплями.

Сатору продолжал говорить с ним, бормоча какие-то успокаивающие слова, но Кенто даже не смотрел на него. Как безвольная кукла он просто поворачивался, когда Сатору стирал с него кровь и промывал раны. Уже в спальне он немного пришел в себя и попытался одеться, но Сатору сказал, что нужно обработать раны. Усадив Кенто на кровать, он опустился на колени и стал протирать порезы. Руки продолжали трястись.

— Годжо-сан, — сверху послышался усталый голос, но Сатору не стал поднимать взгляд.

Он упорно избегал смотреть на Кенто, сколько бы тот не звал его. Лишь когда Кенто поймал его лицо, обняв горячими ладонями, Сатору поднял взгляд.

— Годжо-сан, спасибо.

— Пожалуйста, не заставляй меня делать такое с тобой еще раз.

Кенто устало улыбнулся, и это стало последней каплей.

— Это больно, — тихо пробормотал Сатору и зажмурился из-за выступивших слез. — Если тебе будет тяжело, ты можешь попросить меня сделать что угодно, но, пожалуйста, больше не заставляй меня бить тебя. Я… Я едва смог остановиться.

— Я не должен был заставлять тебя делать это, я знаю, но мне хотелось почувствовать себя живым.

Сатору судорожно вздохнул и прижался лбом к содранным коленям. Кенто мягко погладил его по волосам.

— Ты знаешь, когда я расстался с Хаякавой, мне стало так легко. Будто все это время я носил ошейник, не дававший мне вздохнуть.

— Мне жаль.

— Ты тут не при чем. Просто я понял, что все это не для меня. Черт, опять кровь, — Кенто тихо усмехнулся.

Сатору тут же вскинул голову и увидел, как тот вытирает выступившую под носом кровь.

— Нужно в больницу, — он поднялся на ноги.

— Чтобы они вызвали полицию? Все в порядке, я ударился о край дивана.

Сатору закусил губу, слушая, как Кенто пытается оправдаться. Зачем он врал? Сатору прекрасно знал, что это он разбил ему нос.

— Все хорошо. Просто побудь со мной до утра.

— А потом?

— Я собираюсь взять билеты до Осаки.

— Ты уезжаешь? — Сатору, продолживший обрабатывать раны, тут же замер.

— Я собираюсь рассказать родителям о своей ориентации.

— Может быть, не стоит так спешить?

— Я решил это еще неделю назад. Я собираюсь рассказать им, что никогда не женюсь. Даже если это их расстроит, я больше не могу скрывать от них.

— И надолго ты уедешь?

— Не думаю. Мне нужно будет заняться своими делами, как только вернусь. Я хочу продать квартиру и открыть ресторан.

— Подожди, — Сатору выставил руку вперед. — Подожди, я не поспеваю за тобой. Ты бросил Хаякаву, собираешься рассказать родителям о том, что ты гей, а еще хочешь продать квартиру… Что произошло?

— Ничего. Я просто устал. Больше не могу притворяться, что мне нравится эта жизнь.

Сатору не знал, что на это ответить. Когда они виделись последний раз, Кенто выглядел уставшим, но он даже не подозревал, что все могло оказаться настолько плохо.

— А твоя работа?

— Уволился на прошлой неделе. Директор просил заняться спекуляциями, и я понял, что больше не могу этим заниматься. Можешь принести сигареты — они возле балкона.

Сатору кивнул и вышел из комнаты. Кроме сигарет он принес бутылку воды из холодильника и пустую тарелку, которой Кенто воспользовался вместо пепельницы. Пока он курил, Сатору продолжил молча ухаживать за его ранами. Разглядывая следы недавнего буйства своей ревности и обиды, Сатору чувствовал, как в душе опять поднимается стыд. Пару раз ему даже пришлось зажмуриться, с силой растирая слезящиеся глаза.

Они продолжили болтать, понемногу приходя в себя. И когда в голосе Кенто наконец-то стали слышаться живые нотки, Сатору осмелился спросить у него, каково это было.

— Больно, — ответил Кенто, лежавший на правом боку, который пострадал меньше всего.

Сатору сидел рядом с ним и осторожно гладил по плечу. Ему хотелось услышать больше, но он побоялся спрашивать. Вместо этого, он лег за спину Кенто и обнял его, прижимая к себе.

— Это был мой первый дроп, — признался он, уткнувшись носом в затылок Кенто. — Даже зная, что делаю, я едва смог остановиться. И меня это пугает.

— Все в порядке. Я сам попросил тебя об этом.

— Ты не виноват.

— Как и ты. Мне просто нужна была встряска.

— Это опасно. Если есть хоть малейший шанс, что мы встретимся еще раз, пожалуйста, не проси меня больше о таком. Нам нужно пересмотреть наш стоп-лист.

Послышался короткий смешок, и Кенто зашевелился. С болезненным шипением он перевернулся на спину и взглянул на Сатору.

— Обязательно.

Еще немного полежав так, смотря друг на друга, они начали засыпать. Первым уснул Кенто. Измученный и вымотавшийся, он почти за секунду провалился в сон, едва закрыл глаза. А Сатору, даже чувствуя усталость, продолжал лежать и смотреть на него. Ему хотелось, чтобы этого дня в их жизни никогда не происходило. И тем не менее он чувствовал себя счастливым. Впервые они провели ночь в одной постели.