Гильермо позволил выбрать оружие только спустя две недели занятий.
– Иди сюда, господин мой, – позвал он после уже традиционного десятка кругов по залу и целой серии упражнений на силу рук. – А ну, покажи, как бы ты бил, будь ты вооружён?
– Не знаю? – удивился тогда Киллиан этому вопросу. – Ты же совсем не учил меня ударам.
– А ты без учения как бы бил? – продолжал настаивать генерал. – Твоё тело уже знает, какое ему нужно оружие. Кто я, чтоб с ним спорить?
Было очень неловко под внимательным взглядом наугад принимать стойку и размахивать руками. Киллиан попытался отнестись к этому как к танцу: как бы он изобразил бой на мечах? Он бы рубил с одной руки, хлёстко и с силой; он был бы быстр и подвижен, пытался бы застигнуть врасплох и закончить всё одним движением.
– А ты у нас из «кузнечиков», – довольно протянул Гильермо, подкручивая усы.
– Из кого? – переспросил Киллиан, замерев на середине движения.
– «Кузнечики» у нас носят лёгкие доспехи и оружие, – пояснил генерал, вышагивая вдоль стоек с оружием. – Выезжают обычно на небольшие прорывы небольших, но шустрых и слабозащищённых тварей; их задача – всех быстренько перерубить и вернуться домой к обеду.
Он выбрал узкий меч средней длины и в пару ему – некое подобие кинжала с большой, похожей на корзину защитной пластиной на рукояти.
– Вот таким наборчиком орудуют, – продолжал объяснять Гильермо, – либо со щитом, тут по ситуации. Обычно «кузнечики» осваивают оба варианта и ориентируются уже на поле. Если оно на тебя прёт с когтями и зубами – щит, если оно взяло что-то похожее на лезвие и размахивает – дага, в неё удобнее ловить такие удары и тут же отвечать. Давай-ка примерься, не тяжело?
Киллиан обхватил рукоять меча – он оказался немного тяжелее, чем можно было ожидать, глядя со стороны. Странный кинжал, что Гильермо назвал дагой, удобно закрыл всю кисть.
– Ну как? По руке?
И с этого вопроса началась новая глава в обучении искусству боя: три раза в неделю Гильермо ставил Киллиана в стойку, показывал движение и заставлял повторять до тех пор, пока не считал результат удовлетворительным; после – сам брал оружие, и они отрабатывали этот же приём вдвоём.
– Дистанция! – азартно покрикивал генерал. – Сильнее руби! Да куда ты целишься? Ты меч мой победить хочешь или меня?
Ещё спустя две недели Гильермо начал устраивать им короткие поединки.
– Я как-то больше по саблям, – сказал однажды он. – Так что считай тут у меня из преимуществ – только намётанный глаз.
Даже этого преимущества ему хватило, чтобы от души намять в тот день своему ученику бока. Киллиан выходил с этих занятий уставший, потрёпанный, но довольный.
– А какое оружие использует Его Высочество? – полюбопытствовал он как-то раз.
– Ему рост позволяет махать двуручным, – Гильермо досадливо кивнул тогда в сторону огромных мечей, у которых одно лезвие было с добрую половину Киллиана, если не больше. – А он такое сокровище не ценит. Он сам по себе крепкий, бить мог сильно, когда ещё занимался. Может, гонял я его слишком усердно?
– Или просто душа у него не лежит.
– Становись в позицию и защищайся, – закончил перерыв генерал, – а не то сейчас лежать наш юный господин будет.
К тому моменту, как Киллиан провёл в Нахтигале Малый месяц, он научился нескольким самым основным движениям; пожалуй, теперь его навыков вполне хватило бы, чтобы в настоящем сражении прожить не пять секунд, а целых пятнадцать, но Гильермо его неустанно хвалил.
– Ты слышал новости, господин мой? – спросил он однажды посреди повторения несложной комбинации. – Сегодня нас почтит визитом Её Высочество Первая Принцесса.
– Вот как? – Киллиан уже знал, что разговорами генерал отвлекал его внимание дабы научить никогда не забывать про оружие в руках противника; собственно, именно поэтому он с удивительной лёгкостью поймал нацеленное на него лезвие на дагу и попытался рубануть в ответ. – Что же привело сюда столь высокородную госпожу?
– Точно не знаю, – Гильермо ловко отбил атаку и вновь вышел на исходную позицию для приёма, – Её Высочество регулярно навещает наш прекрасный город; я не посвящён в детали, но похоже, что иногда ей требуется экспертиза Его Высочества по одним им известным вопросам. Локти подбери! Её Высочество пару раз заходила ко мне размяться по старой памяти, больно ругалась, что змея хорошо в карты мухлюет, но больше ничего не скажу, господин мой, сам не знаю.
– Так Его Высочество в дружественных отношениях с самой наследницей, – выдохнул Киллиан, принимая очередную атаку; в этот раз генерал ударил сильнее, и хвала Звёздам, что оружие их не было заточено.
– Если учесть, что остальные его родственнички бывают в Нахтигале гораздо реже и перед ними он всегда щеголяет полным облачением – похоже на то, – Гильермо повторил атаку; получив достойный ответ на первый удар, он немедленно нанёс второй. – За локтями следи, говорю! Ишь, выставил.
Они ещё раз обменялись выпадами; начинали всегда с одной и той же позиции, но каждый раз либо генерал намерено развивал ситуацию неожиданным способом, либо Киллиану по чистой случайности удавалось каким-то образом на мгновение перехватить инициативу. Впрочем, что с этой инициативой делать он всё равно не знал, так что Гильермо либо аккуратно пихал его тупым лезвием в уязвимое место, либо просто заканчивал попытку, и они начинали заново.
– А вообще, господин мой, – тоном взявшегося за воспитание отпрыска папаши произнёс он, – ты б с ней при случае попрактиковался. Её Высочество очень искусна в мастерстве фехтования; я тут с тобой топчусь так неловко, потому что мне б саблю потяжелее, да доспех попрочнее. А вот Её Высочество – она с двух рук бьётся, хочешь с дагой, хочешь с ножом, хочешь со щитом, да хоть что ей дай – всё одно побьёт.
– Да мне б с тобой справиться для начала, – Киллиан невольно охнул, отражая особенно сильный удар с неудобного угла, – потом будем о всяких Высочествах разговаривать.
– А я тебе на будущее, – Гильермо достал-таки ученика неудачным медленным уколом. – Устал? Ладно, отдышись.
Они уселись на пол прямо где стояли; Киллиан с удовольствием растёр вспотевшую левую руку.
– Ну вот в будущем и посмотрим, – ответил он, неспешно разминая каждый сустав.
Они перевели дыхание молча; Гильермо смотрел, прищурившись, куда-то в стену и всё наглаживал аккуратную бородку.
– А что, мой господин, – спросил он внезапно, – часто ходишь на кухню за перекусами?
– Я слежу за тем, чтоб не потолстеть, – немедленно оправдался Киллиан. – Да ты и сам знаешь – я теперь ещё и почти каждый день танцую. Наоборот лучше есть надо.
– Да я не про то, – генерал отмахнулся широкой ладонью. – Ты с Хайнрике вообще как? Общаешься?
– Ну в целом мы ладим. Не сказать, чтоб сильно дружим, но можем хорошо поговорить. А что?
– А то, что у нас время на сегодня закончилось, мне ещё в святилище нужно побывать, – Гильермо поднялся, лихо закинув на плечо клинок. – А домашнее задание тебе такое: сможешь аккуратно выяснить, какие она любит цветы?
Киллиан захлопал глазами, чтобы сложить два и два ему понадобилась пара долгих секунд.
– Гильермо…
– Ни слова слышать не хочу, – погрозил он пальцем. – Сможешь или нет?
Смеяться в этот момент было неловко, но больно уж хотелось. Генерал расправил плечи и поправил не скрывавшую впечатляющих мышц рубаху, точно стараясь выглядеть посуровее.
– Спрошу, – пообещал Киллиан, взяв себя в руки и тоже вставая на ноги. – А чего ты сам не…
– Хорошая разведка – залог победы, – Гильермо отточенным движением подкрутил усы. – Это не тот случай, когда можно переть напролом.
В тот день, как и сказал генерал, приехала Её Высочество Первая Принцесса. Она прибыла после обеда, и во внешнюю часть дворца её отправился встречать Юйшэ, тогда как Седьмой – одетый в домашнее и в целом весьма расслабленный – пригласил Киллиана поприветствовать её в одной из уютных гостиных. Ожидали они недолго: времени этого не хватило, чтобы разглядеть коллекцию фигурок животных в огромном шкафу, занимавшем всю стену. Её Высочество вошла одна. Она была выше Киллиана ростом и носила под развевающимся чёрным дорожным плащом лёгкий доспех; на поясе её слева висели меч и длинный нож, а справа – крошечный круглый щит с выступающей серединой. Из-под капюшона выбивалась пара белоснежных прядей и виднелась крупная тиара, а яркие голубые глаза, лишь немного подведённые краской, смотрели строго и слегка устало. В руках она несла большую шкатулку, изукрашенную резьбой, позолотой и самоцветами.
– Доброго вам дня, почтенные господа, – поприветствовала принцесса.
– Добро пожаловать в Нахтигаль, дражайшая сестра, – ответил ей Седьмой. – У меня не было возможности как подобает представить моего почтенного супруга.
– Я всё равно рада встрече, – Первая слегка поклонилась Киллиану, даже, скорее, выразительно кивнула.
– Взаимно рад встрече, – несмело ответил тот, скопировав её поклон.
– Я бы, конечно, была счастлива с вами поболтать, но мы в дороге с полуночи, и я сейчас только и могу думать, что о ванне и хотя бы получасе сна, – без обиняков заявила принцесса, а после поставила на столик рядом с братом шкатулку и постучала пальцем по её крышке. – Я писала тебе по поводу вот этого. Окажешь услугу?
– Оглашу свой вердикт после ужина.
– Со мной сегодня молоденькие солдатики впервые выехали, – поделилась Первая, – четыре человека. Все как один при виде твоей ручной змеи челюсти на пол пороняли.
– А он их ещё и до крыла для стражи провожает, – усмехнулся принц. – Бедные.
– Ничего, пусть привыкают.
– Что ж. Встретимся за ужином, дорогая сестра, – подытожил Седьмой.
Наследница имперского престола кивнула ему, потом отдельно – Киллиану и уверенно вышла и гостиной. Буквально в тот же момент из двери, ведущей во внешнюю часть дворца, показался Юйшэ – одетый в парадное, тщательно причёсанный, звенящий украшениями ещё громче, чем обычно. Он вполз в комнату полостью и ловко потянул кончиком хвоста за ручку.
– Напугал солдатиков и доволен, – с лёгкой ехидцей произнёс принц вместо приветствия, повторяя слова жестами.
– Я? Ваше Высочество, да как можно! – возмутился змей. – Они просто оценили захватывающую дух красоту и выдающиеся размеры этого скромного слуги, вот и всё.
Киллиан не смог сдержать полуулыбки.
– Вот как? Ну ничего, я об этом с тобой потом ещё поговорю.
Юйшэ внимательно проследил взглядом за движениями его рук; плечи его несколько раз крупно вздрогнули, а чуть подкрашенные губы сжались в тонкую полоску.
– Мой господин, ты не обидишься, если я тебя сейчас оставлю? – как ни в чём не бывало спросил принц, кладя ладонь на шкатулку принцессы.
– Не волнуйся, Ваше Высочество, – ответил Киллиан. – Софос обещал мне на сегодня дать задание, так что я всё равно буду какое-то время занят.
Так принц оставил их с Юйшэ вдвоём.
– Ну что, мой господин, – с ленцой заговорил змей. – Провожу тебя до Софоса и пойду заниматься украшением праздничного стола?
– Я, кажется, уже запомнил дорогу к нему, – несколько неуверенно произнёс Киллиан.
– Этот покорный слуга вовсе не подразумевал, что господин сам не найдёт, как пройти. Просто предложил свою скромную компанию.
– В таком случае я очень рад пройтись вместе, – увы, жестами получилось только «хорошо, спасибо».
Собственно, Киллиан уже на этом моменте подозревал, что змей что-то задумал, и подозрения эти усилились, когда, благополучно получив задание, он вышел из кабинета учёного и обнаружил, что Юйшэ никуда не ушёл.
– Мой господин, а бывал ли ты в синей гостиной? – вкрадчиво спросил он. – Учёные говорят, что синий цвет помогает лучше работать.
– Кажется, пока не бывал, – осторожно ответил на это Киллиан. – А что в ней особенного?
– Ничего, – невинно пожал плечами змей. – Этот ничтожный слуга вовсе не пытается навязать своего мнения, просто делится наблюдением: в этом месте любое дело приятно – и учение, и развлечение.
– Хорошо, я заинтересован.
Уже спускаясь вниз по лестнице, Киллиан не выдержал:
– Юйшэ, а что ты знаешь о Её Высочестве?
– Ах, наша прекрасная наследница престола, – с готовностью отозвался Юйшэ. – Мудрая и справедливая госпожа, чтущая закон и отмеченная Звёздами. Великодушна к тем, кого считает союзниками и безжалостна к тем, кого сочтёт врагами.
– Гильермо говорит, она хорошо сражается.
– Гильермо не лжёт, – лукаво прищурился змей. – Уж он-то лучше многих знает, насколько Её Высочество хороша. И ведь не мечом единым: Её Высочество всерьёз занимается делами столицы около пятнадцати лет, и за это время она вырезала всю крупную преступность Хайлигштерна; сейчас мало кто решается преступить грань дозволенного, зная, что Её Высочество бдит.
– Серьёзная женщина, – с уважением проговорил Киллиан.
Змей привёл его в уютную синюю гостиную с камином и целым шкафом, заставленным корабликами в бутылках. Очаровательные мягкие диванчики и кресла и большое окно с видом на внутренний двор и впрямь вызывали желание остаться и мирно читать здесь. На этом Юйшэ своего подопечного оставил. Киллиан устроился поудобнее и заглянул в небольшой томик в простом переплёте. Оказалось, что Софос выбрал для него сборник относительно свежих и весьма забавных рассказов про недалёкого крестьянина и шарлатана, притворявшегося сбежавшим из монастыря магом. Между страницами учёный заботливо вложил листочки со списком слов, большую часть которых Киллиан не знал; Софос подробно объяснил значение каждого из них, кое-где оставил ценные комментарии по грамматике и отметил страницы, где можно было посмотреть пример употребления. Киллиан с удовольствием погрузился в чтение.
Когда его прервали, он, прежде чем закрыть книгу и поспешно подняться, успел бросить взгляд на напольные часы; прошло чуть более двух часов и приближалось время ужина, когда в синюю гостиную вошла Её Высочество Первая Принцесса. Она успела расстаться с доспехами и оружием и переодеться в чёрное длинное платье – насколько мог судить Киллиан, оно по местным меркам сошло бы за домашнее: шея принцессы была открыта взгляду, да и в целом наряд не слишком-то скрывал её силуэт. Пусть на груди и красовалась тонкой работы вышивка, в сравнении с до нелепости пышными одеяниями для церемоний в столичном дворце это платье действительно смотрелось образцом простоты. Тяжёлую тиару наследницы Её Высочество сменила на тонкий обруч светлого металла; кроме него, брачной серьги и кольца с императорским гербом украшений на ней не осталось. И, конечно же, на ней не было ни головного убора, ни маски. Кожа её оказалась столь же светлой что и у её брата, а точно такого же белоснежного цвета волосы она собрала в небрежный низкий пучок. Черты бледного лица принцессы были воистину благородными и утончёнными; они отличались чёткими линиями, придававшими всему её облику суровой решительности, а также симметрией, столь точной и совершенной, что глазам было сложно поверить.
Киллиан не знал, уместно ли было комментировать перемены в её облике, а посему просто учтиво поклонился. Её Высочество ответила ему таким же поклоном. Уголки губ её в этот момент приподнялись, смягчив суровые черты; Киллиан не мог не подумать, сильно ли улыбка Седьмого походила на её.
– Если хочешь нажаловаться на моего непутёвого братца – сейчас самое время, – тихо, заговорщицки проговорила Первая.
– Простите?
В ответ Киллиан получил умилённый смешок; хоть глаза её и оставались серьёзными, принцесса выглядела позабавленной. И вот надо же было Юйшэ именно сейчас и именно в этой гостиной оставить его одного!
– «Простите»? Я не настолько старая, чтобы муж моего брата со мной разводил формальности, – строго погрозила пальцем она и без особых церемоний по-хозяйски уселась на диван.
– Извините… то есть извини, – растерянно выдавил Киллиан, вновь порадовав собеседницу.
– Какой вежливый мальчик, – довольно протянула она, всё не сводя внимательного взгляда. – А у братца есть вкус, доложу я вам. Ты садись-садись.
– Пожалуйста, перестаньте-нет-перестань. Я и без того не представляю, как вести беседу с особой голубых кровей.
– А как ты ведёшь беседы с моим братцем? – вкрадчиво поинтересовалась Её Высочество, наблюдая за тем, как собеседник неловко устраивался в кресле напротив.
Правдой было бы «по заранее расписанным планам, руководствуясь подсказками Юйшэ и после десятка репетиций». Киллиан только многозначительно пожал плечами. Принцесса изящным движением поправила одежду и приосанилась, приобретя при этом вид властный и воистину внушительный.
– Послушай-ка меня, – она говорила серьёзно, но в ярких голубых глазах загорелась искорка веселья, – пиетет простолюдинов перед представителями власти – это правильно и необходимо для общества. Вот только ты теперь – член императорской семьи, а это совсем другое дело. Пиетет должны испытывать перед тобой.
– Мне всё ещё сложно к этому привыкнуть, – признался Киллиан; страха перед Первой он как такового не ощущал – только сильное, сдавливающее лёгкие почтение.
– У тебя есть всё время мира… как, говоришь, тебя зовут?
– Киллиан.
– Да, Киллиан, – принцесса придирчиво оглядела его с головы до пят. – Одет как положено, но честное слово, как ты сидишь!
– Я неправильно сижу? – Киллиан, кажется, отстал от скорости, с которой мысли неслись в голове собеседницы.
Та лишь приятно улыбнулась, разбив повисшее напряжение; серьёзность её если не испарилась без следа, то точно перестала быть такой очевидной.
– Нет никаких регламентов, закрепляющих единственно верную позу, но ты у нас с недавних пор очень важная персона, нужно соответствовать, – загадочно произнесла Первая. – Давай, выпрями спину, сядь поглубже в кресло. И не стесняйся класть локти на подлокотники, они для этого и созданы! Подними подбородок. В этой стране людей выше тебя по статусу можно по пальцам пересчитать!
Киллиан покорно следовал её указаниям, стараясь при этом понять, не снилось ли ему всё происходящее: легендарная Первая Принцесса, железной рукой выкосившая большую часть преступности столицы, учила его, незнакомца и чужака, как правильно сидеть, чтобы соответствовать высокому статусу.
– Вот, теперь верю, что муж целого принца, – удовлетворённо кивнула Её Высочество, добившись от собеседника идеальной, по её мнению, позы. – Итак, ты собирался перемыть со мной все косточки моему братцу, верно?
– Это почтенная госпожа предложила пожаловаться, – с долей иронии отметил Киллиан, заслужив одобрительный взгляд.
– А тебе, конечно, есть на что? – подтолкнула она, переплетя перед собой пальцы.
– Спешу отметить тот возмутительный факт, что Его Высочество Седьмой Принц бессовестно заваливает меня подарками, от одной мысли о стоимости которых темнеет в глазах. Он даже занимается порчей целых зданий!
– Быть не может! – тихо ахнула принцесса; кажется, в этот раз она удивилась по-настоящему. – Только не говори, что он залил льдом Белую Арену!
– Он Ва- тебе уже рассказал? – уточнил Киллиан.
Первая откинулась на спинку дивана; на лице её застыло выражение неприкрытого изумления.
– Он. Залил. Арену? – проговорила она.
– Спустя дней десять после свадьбы. Подожди, так ты не знала?
Принцесса покачала головой; она задержала на собеседнике очередной внимательный взгляд, а после, оставшись, видимо, довольной увиденным, кивнула.
– Не поверишь, сказала первое, что на ум пришло. С тех пор, как он вернулся из Леерума и принял правление этим городом, он в каждый мой визит сюда жаловался, что Белая Арена такая красивая и так безобразно стоит без дела. А незадолго до свадьбы он заходил ко мне и мимоходом повздыхал что-то о том, что было бы жестоко лишать тебя льда, и раз уж так получилось, то нужно непременно что-то придумать.
Киллиан помолчал; ладони его, покоящиеся на подлокотниках, были влажными, но всё же он был благодарен рукам за то, что они не дрожали. Подарок впечатлил даже саму наследницу престола – от этой мысли мурашки по спине побежали.
– Видно, правда ты ему понравился, – задумчиво протянула Первая, не сводя с собеседника взгляда. – Глупенький. Он мне годами рассказывал, как никогда по своей воле не женится, и тут – пожалуйста. В считанные дни переделывает целую арену для человека, которого вот только что увидел.
– Его Высочество говорит, что это всё ерунда, но, если честно, я всё жду момента, когда мне объяснят, в чём здесь подвох.
– Ой, Седьмого можешь не опасаться, – отмахнулась Её Высочество; она устроилась на диване поудобнее и закинула ногу на ногу. – Он у нас нежная душа, следует древнему Писанию, святой человек. Самое главное – не врать ему, и ничего он тебе не сделает. А с неугодными расправляется его ручной змей, Юйшэ. С ним стоит быть поаккуратнее, может быть крайне неприятным типом.
– Юйшэ со мной хорошо обращается. Это ничего не значит?
– Присматривается, – пожала плечами принцесса. – Я тебе точно могу сказать, что он за тобой наблюдает, потому что он вообще-то наблюдает за всеми. Память у Юйшэ настолько хороша, что, если честно, это даже пугает. Он помнит все сплетни, что когда-либо слышал. Но у него тоже есть своё понимание справедливости, так что пока ты не делаешь ничего возмутительного – змея тебя не укусит.
– Вот как, – пробормотал Киллиан; у него неприятно сосало под ложечкой.
– Я тебя случайно запугала, да? – с сочувствием улыбнулась Первая, водя пальцем по подлокотнику.
– Хотел бы я сказать, что нет. Ваше Высочество, у меня есть ещё один вопрос.
– Какой же?
– Вы… то есть ты – не первая, кто говорит мне, что Его Высочеству нельзя врать, – осторожно начал Киллиан. – Каковы причины такой его репутации?
– О, ты не знаешь? – вежливо удивилась Первая.
– Видимо, нет.
– Вот как. Дай минуту, я подумаю с чего начать, – призадумалась принцесса. Взгляд её теперь блуждал по комнате. – Знаешь ли ты, как из многочисленных детей Императора отбираются претенденты на престол?
– Нет, – озадаченно покачал головой Киллиан, но задавать глупых вопросов не стал.
– Мы все в возрасте семнадцати лет спускаемся в одну из трещин, ведущих в Леерум, – Первая произнесла это столь обыденным тоном, что сложно было осознать весь смысл сказанного сразу.
Её Высочество дала несколько мгновений на размышления, и только увидев вытянувшееся лицо собеседника продолжила:
– Кто-то погибает там. Кто-то теряет рассудок. Кто-то выбирается, но не получает признания, – говорила она тихо и размеренно, и от каждого слова её в груди Киллиана всё сильнее затягивался тревожный узел. – Но есть те, кого признают сами Звёзды – те самые, что много веков назад послали нам свои учения сквозь Леерум. Звёзды красят своих избранников в белый цвет и благословляют на свершения, а самым достойным преподносят особые дары.
– Дары?
– Именно. Седьмой братец у нас из таких, особенных. Уже догадываешься?
Киллиан пару мгновений подумал. Единственный ответ, который он мог бы дать, казался нелепым: всё же от «особого дара» Киллиан ожидал чего-то более эффектного, чего-то наподобие плевков огненными шарами или молний, срывающихся с кончиков пальцев.
– Он распознаёт ложь? – наконец, решился.
Первая кивнула с самым довольным видом.
– Да, и судя по его описаниям это не особенно приятное ощущение.
Киллиан слышал, что люди попадают в страшные трещины, выступающие на поверхность там и сям – те самые, из которых на его страну напали; слышал также, что из этих трещин происходит вся магия их мира – оттого все зачарованные предметы и стоили так дорого. Знал он и что не все дети императорского рода Эдельланда имели право претендовать на трон. Если часть про обретение особых способностей его не удивила, то традиция отправлять своих детей в место, откуда они могут не вернуться, вызывала оторопь и ощущение пробирающего холода где-то на месте желудка. К кровавому обычаю принесения клятв в список варварских традиций Эдельланда добавился новый пункт.
– Уместно ли спросить, есть ли дар у тебя, Ваше Высочество? – поинтересовался Киллиан, чтобы как-нибудь уйти от мысли о жутком открытии.
– Конечно, – гордо и нараспев произнесла принцесса. – За последние десять лет в столице случается намного меньше преступлений. Знаешь, почему?
Киллиан немного подумал.
– Потому что Её Высочество Первая Принцесса чувствует, когда нарушают закон? – предположил он. – Или, может быть, сиятельная наследница престола – совершенный мастер преследования?
Та тихонько усмехнулась.
– Её Высочество Первая Принцесса лишь силою своего желания внушает страх, – вкрадчиво проговорила она. – От лёгкой тревоги, ощутив которую ты вернёшься домой и обнаружишь, что не погасил печь, до первобытного ужаса, которого не выдержит ни одно хрупкое человеческое сердечко.
По спине Киллиана побежали мурашки; Первая улыбалась ему безмятежно и дружелюбно, голубые глаза её сияли озорством.
– Прямо сейчас ты сам испугался, я не помогаю, – разрядила она повисшую паузу. – Я ощущаю вкус страха в воздухе, и это тоже бывает полезно, когда загоняешь преступника, которого стража годами не может выследить.
Киллиан едва сдержал смех. Уголки губ его ужасающей собеседницы чуть подрагивали.
– Есть ли дар у Десятого? – спросил он внезапно, вмиг посерьёзнев.
Губы Первой скривились, словно она съела что-то горькое и тошнотворное.
– Он всегда был драчливым мальчишкой. Звёзды решили, что будет хорошей идеей дать ему возможность превращаться в огромную тварь с толстой кожей и острыми шипами. Собственно, поэтому его и держат в Марморе. Там стоит большое войско и обучают новых солдат. Немного армейской дисциплины ему явно не помешает.
Киллиан кивнул; в воздухе висела ещё одна, более жуткая причина тому, зачем такое существо могло находиться при армии. Что тут сказать – он был просто счастлив, что ему достался принц, который всего-то узнает сразу, если ему соврать.
От необходимости что-то немедленно говорить его спас Юйшэ. Тот появился в дверях с поклоном и объявил, что ужин подан, и Киллиан с облегчением поднялся, пригласив гостью к столу. Какая-то часть его нашла эту сцену нелепой: Первая была здесь явно большей хозяйкой, чем он сам. Но принцесса ничего подобного не сказала.
– А что, Юйшэ, закончили ремонт лестниц в южном крыле? – будничным тоном спросила она змея, когда они втроём покинули уютную гостиную.
– Да, Ваше Высочество, всё завершили, – отвечал тот, не сводя взгляда с её лица. – Перила Вы, наверное, в прошлый раз не застали, а жаль – чудо, как хороши!
– Вот как. Что ж, нужно будет взглянуть, – решила Первая; пока она говорила, руки её то и дело складывались в несложные знаки – не так часто и искусно, как руки Седьмого; голову принцесса, говоря, держала повёрнутой в сторону Юйшэ, хотя ей и приходилось коситься вперёд.
– Вы не будете разочарованы, Ваше Высочество.
Обед в этот раз подавали не в столовой под башенкой, а в другой, побольше и построже, с овальным тяжёлым столом и четырьмя стульями с высокими спинками. Главным украшением здесь были резные колонны, плавно перетекающие в звёздчатый потолок. Седьмой уже был там; шкатулка Первой покоилась на небольшом постаменте у стены в ожидании своего часа.
От ужина с самой наследницей престола Киллиан ожидал особой торжественности, важных разговоров или чётко регламентированных церемоний; получил же он самый обыкновенный ужин, но с ещё одной участницей. Юйшэ, как всегда орудовавший парой палочек, остался с ними и совершенно непринуждённо участвовал в беседе высокородных особ; пару раз Первая ошиблась в жестах, и тогда за столом разливался смех.
– Дорогой мой брат, а расскажи-ка мне, что стало с Белой Ареной? – так звучала самая серьёзная из тем их разговоров.
– Она обрела вторую жизнь, дорогая сестра, – невозмутимо ответил ей Седьмой. – Разве не было бы преступлением продолжать позволять такому прекрасному зданию стоять без дела?
– Ты просто решил произвести впечатление на господина, который порадовал твой искушённый взор, – тоном «да, рассказывай» проговорила Первая.
– И это тоже, – не стал отпираться принц. – Но оно того стоило – и арена при деле, и мой почтенный супруг доволен, и перспективы прекрасные.
Наследница прищурилась; забавнее всего в этой немой сцене по мнению Киллиана были узкие зрачки Юйшэ, двигавшиеся от одного императорского отпрыска к другому точно глаза у часов в виде животного или птицы – точнее, в этом случае змеи.
– Я приеду на Фестиваль, – заявила принцесса, вернувшись к еде.
Юйшэ кинул вопросительный взгляд на Седьмого; тот перевёл. За вуалью выражения лица принца не было видно, зато улыбка змея сияла за обоих.
Закончив с десертом и праздными беседами, высокородные господа приобрели вид серьёзный и деловой; принц приказал Юйшэ подать ему шкатулку.
– Первые настоящие войска доложили о прибытии в Эрию, – поделилась новостями принцесса, пока змей выполнял приказ. – По плану сегодня они должны закрепиться на границе самой восточной из захваченных провинций, а завтра уже начнутся бои.
– Поздравляю, мой господин, – оживился Седьмой. – Дело сдвинулось с мёртвой точки.
– Спасибо, Ваше Высочество, – Киллиан не мог сдержать улыбки пока ещё не облегчения, но надежды.
– Пока не за что, – пожала плечами Первая. – Посмотрим, как у них пойдут дела.
Его Высочество тем временем поблагодарил жестом Юйшэ и откинул крышку шкатулки. Из неё он доставал бумаги и комментировал их:
– Фальшивка. Очевидная ложь. Здесь я вообще не знаю, на что они надеялись. В Нахтигале нет никакого дома Дорнвальд, это кто угодно бы подтвердил. Тут тоже сомнительно. Моя дорогая сестра, здесь из того, что я с уверенностью могу назвать правдой, только подписанный твоей рукой протокол допроса – и то, лишь в той части, что записано всё верно.
Первая на это удовлетворённо кивнула.
– Что и требовалось доказать.
– Не стыдно тебе покидать столицу под таким слабым предлогом? – пожурил Седьмой.
– Нет, – покачала головой его сестра. – Я веду расследование. Ну и кроме того – это не единственное, что я вам сегодня принесла.
Из потайного кармана платья она извлекла небольшой свиток, скреплённый императорской печатью.
– Что бы ни случилось – это не мы, – лениво проговорил Юйшэ, заслужив смешок наследницы.
– Ты всегда так говоришь, бесстыжая змея. Постеснялся бы моего дорогого брата.
– Его Высочество знает, что язык этого жалкого слуги вечно ему покорен и не пойдёт против его воли..
– Я не хочу знать подробностей, – отрезала принцесса и с торжественным видом поднялась на ноги.
Все присутствовавшие последовали её примеру; Первая со звонким щелчком сломала печать и развернула свиток.
– Властью, данной мне Звёздами, я, Шестнадцатый Император Эдельландской Империи, правитель земель Айсзеер Пфальц, Нидеркирсен и Остбергер Вельтранд, сюзерен государств Зюдтелер и Серрано, Хайлигвельдер-Оберкирсен и Гросинзельн-Мегаланилса, король Штернбрунна, избранный Звёздами покровитель свободных городов Хайлигштерна, Нахтигаля, Кастиллеи и Альт-Эдельбурга, перед судом и людьми заявляю, что принял следующее решение. Благословенному мужу Седьмого из моих детей, Киллиану из Эрии, я жалую титул Его Высочества Почтенного Господина Свободного и Торгового Города Запада Нахтигаля со всеми причитающимися привилегиями. Да хранят его Звёзды и да будут они довольны этим прекрасным союзом. Принимай поздравления, Ваше Высочество.
Седьмой, всё это время переводивший для Юйшэ, первым начал самые неожиданные аплодисменты, которые Киллиан когда-либо получал.
– Поздравляю, Ваше Высочество, – нисколько не удивлённо проговорил Юйшэ.
– Мои поздравления моему почтенному супругу, – присоединился принц.
– Погодите, я не совсем понимаю, – Киллиан беспомощно взмахнул руками. – Как это – титул?
– По эдельландским традициям супругам высокородных особ титулы жалуют не по принципу происхождения и не всегда по факту одного только брака, – от объяснений Первой легче не стало. – Тебе сейчас не очень нужно знать, как именно тебе пожалован титул, самое главное – в правах ты теперь абсолютно и безоговорочно равен моему дорогому брату перед любым судом и перед каждым человеком.
– Это… – слова не шли, – … это огромная честь, Ваше Высочество!
– Жду от тебя великих свершений, – с этими словами Первая вернулась за стол и перевела взгляд на брата. – Теперь ты успокоишься?
– Я подумаю.
Киллиана настигла мысль, от которой улыбка его угасла.
– Мой господин, ты не рад? – спросил Седьмой.
– Рад, Ваше Высочество. Только подумал об одной вещи.
– О какой же?
– Ваше Высочество, – Киллиан повернулся к Первой, – получила ли эдельландский титул Её Высочество Буан?
Лица всех присутствующих немедленно помрачнели.
– Нет, Ваше Высочество, – честно сказала наследница. – Там не сошлись некоторые… факторы.
Киллиан, кажется, даже знал, под каким номером следовал самый главный из этих «факторов».
– Ладно, – Первая отодвинула от себя тарелку и вновь встала. – Звёзды свидетели – это был лучший мой ужин за последнюю неделю, но пора и честь знать. Я всё ещё рассчитываю занять самый дальний уголок вашего сада и почитать, наконец, в тишине.
– Приятного тебе отдыха, дорогая сестра.
– Простите, – покаялся Киллиан, когда наследница их покинула. – Кажется, я всё испортил.
– Не ты, Ваше Высочество, – мрачно ответил змей. – Кое-кто другой. Это его любимое занятие, знаешь ли – всё портить.
– Чистая правда, – авторитетно подтвердил Седьмой. – Мы все понимаем твоё беспокойство, мой господин. Не стесняйся с нами разговаривать, если тебе тяжело.
– Спасибо, – Киллиан вздохнул. – Ладно, тогда, наверное, прогуляюсь перед сном? Гильермо просил сходить на разведку на кухню.
Юйшэ с принцем лукаво переглянулись.
– Ваше Высочество проиграли, – довольно заявил змей; поймав недоумённый взгляд он пояснил: – Его Высочество считал, что наш бравый Гильермо наберётся храбрости и пойдёт покорять свою любовь сам. А я же поставил на то, что на этот раз он сначала будет действовать чужими руками.
– И не стыдно вам заключать такие пари? – Киллиан честно попытался сделать строгое лицо, но его разбирал смех.
– Мы очень плохие люди, Ваше Высочество, – усмехнулся Юйшэ. – Ты это с самого первого дня знал.
– Пойду я от вас, таких плохих, – с этими словами Киллиан их и покинул, решив, что он совершенно точно не хочет знать, что в их споре было на кону.
Как и обещал, он направился в обитель прекрасной Хайнрике; та после ужина отдыхала за чтением небольшой книжки в пёстрой обложке.
– А, Ваше Высочество! – обрадованно поприветствовала она, беззастенчиво смакуя новый титул. – Ну заходи, садись, сейчас накормлю тебя сладким в честь такого события.
Она усадила гостя за стол и поставила перед ним хорошенькое пирожное.
– Я их на завтра напекла, – доверительно поделилась она. – Но твоё вкуснее других; в нём под кремом кусочки свежих ягод.
– Так ты ждала меня, почтенная?
– Надеялась, что не забудешь о старушке, едва достигнешь вершины, – уточнила повариха, разливая по кружкам горячего чаю. – Ну рассказывай. Как тебе Её Высочество?
– Я наслушался рассказов и ожидал, что она окажется строгой и пугающей, – признался Киллиан. – Но на деле она замечательная.
– Что правда то правда, – подтвердила Хайнрике и сделала глоток. – Она действительно очень строга во всём, что касается закона и справедливости, и тем не менее, если ты не преступаешь этих самых законов, то поладить с ней очень просто.
– Согласен. Я сначала даже запаниковал, когда она заговорила со мной как с любимым племянником.
Они в унисон рассмеялись. Киллиан отпил из своей кружки – чай был самый обыкновенный, именно такой, какой нужен, чтобы не отвлекать от пирожного.
– А ещё она удивительно непривередлива в еде, – заметила повариха. – Вот столичным обычно не угодишь, а Её Высочество ест всё и всем довольна. Даже наш господин – да простят меня Звёзды – выставляет больше требований.
– Это заключительный довод, необходимый для признания Её Высочества прекрасной и мудрой госпожой, – серьёзный кивок только усилил лёгкую, радостную атмосферу.
– А теперь расскажи-ка мне, как тебе живётся в новом статусе, мой принц, – сменила тему повариха.
– Пока не знаю, – честно признался Киллиан и тут же ухватился за подвернувшийся шанс. – Вот, думаю попросить Юйшэ по такому поводу украсить мои покои цветами, только совершенно не знаю, что в это время года можно достать в Эдельланде, да и что здесь пользуется успехом. Вот ты, почтенная, что бы у себя поставила?
– Наверное лилии, – Хайнрике слегка призадумалась. – Только не жёлтые. Белые или розовые, они не такие дорогие, а выглядят лучше. А если из живого, то, пожалуй, растения из пустынь Больших островов, с толстой такой листвой. Как их там учёные обозвали? Не помню. Они неприхотливые, миловидные, и купить их в последнее время стало легко.
Киллиан сделал новый глоток чаю, сопроводив его кусочком нежнейшего, тающего во рту бисквита.
– И неужели такое можно достать в конце весны в Нахтигале? – с искренним удивлением спросил он.
– А почему нет? – вопросом на вопрос ответила повариха. – У нас тут, конечно, не столичная жара, а всё же и не снега вечные.
– Просто для меня непривычен здешний климат, – объяснился Киллиан, стараясь как можно мягче сменить тему. – В Эрии-то снег и правда лежит долго. Оттого и выбор цветов маленький. Я даже многих названий на эдельландском языке не знаю.
Они наполнили кружки ещё несколько раз и столько же раз их осушили, пока не наговорились; Киллиан вдохновенно вещал о сугробах в два человеческих роста и целых улицах и площадях, залитых льдом, а Хайнрике в ответ удивляла историями про цветение сливы в середине весны – то есть непомерно рано.
Покинул Киллиан кухню уже затемно и в прекрасном расположении духа. Путь в свои покои он без труда нашёл сам, и, прежде чем отправиться купаться и спать, решил занести книгу Софоса, которую так и таскал весь день за собой, в кабинет. Лишь бросив один взгляд на стол, он об этом пожалел.
Его терпеливо дожидался конверт с уже, к сожалению, знакомой печатью. Звёзды свидетели – он хотел просто бросить его в камин и пойти в постель, но в последний момент что-то всё же заставило достать и прочесть коротенькое письмо, которое обеспечило ему мучительно бессонную ночь.
Если бы не ты, то у неё сейчас не было бы перелома ноги.