Плевака не соврал. Он и впрямь каждую ночь следил за Иккингом и останавливал его посреди деревни, ругаясь бранными словами и недовольно топоча на месте:

— Спать ни себе, ни мне не даёшь! Болван, да чтоб тебя проглотил морской змей однажды!

И тащил его за ухо домой, угрожая пожаловаться отцу. Иккинг понимал, что Плевака никогда бы этого не сделал, потому что он был слишком добрым. Ещё он знал, что Стоик отреагирует на новость о том, что его сын пытается сбежать в лес каждую ночь, слишком резко и закроет мальчишку навсегда в каком-нибудь погребе. Даже Плеваке не хотелось такой судьбы для Иккинга.

Однажды поздно вечером на их деревню напали драконы, и Иккинг понял, что это был его единственный шанс. Подросток прикрепил к своему новому кожаному поясу трость и притаился у выхода из дома. Обычно ему не нужна была трость в лесу, поскольку он знал его наизусть, однако он не был в курсе, насколько разным будет лес в другое время суток, и хотел заранее подстраховаться.

Иккинг слышал громкое рычание драконов и такие же громкие крики викингов, атакующих в ответ. Слышал ломающиеся под натиском крыши домов, испуганных овец и лязг топоров и мечей. Выждав подходящий момент, когда близко к дому не было слышно почти ничего, и весь шум перекочевал на соседние улицы, Иккинг пригнулся и выбежал наружу, прячась за каждым углом, столбом и камнем.

Его маленькое худое тело было сложно заметить посреди всего шума и резни, и поэтому он без труда смог перебежать через деревню прямо к пути в лес. Плевака сейчас, скорее всего, был страшно занят обеспечением нового оружия и брони для всей деревни, поэтому он не заметил пробежавшего мимо Иккинга. На это подросток и рассчитывал. Он надеялся, Плевака мог подумать, что если ночью на них нападут драконы, Иккингу не хватит смелости даже высунуть свой нос из дома. Здесь он ошибался.

Иккинг остановился на месте и стал тяжело дышать. Ему не приходилось часто бегать. Он открепил от пояса свою трость и облокотился о неё, положив вторую руку на бок. На расстоянии, от деревни, всё ещё слышались звуки бойни. Иккинг обрадовался, что он был не там. Он ненавидел шум, накрывающий куполом всю деревню каждый раз, когда атаковали драконы.

Следуя знакомой тропе, Иккинг побрёл в самую гущу леса, стараясь избежать внешнего шума. У него это получилось. Через некоторое время он не мог слышать почти ничего кроме шелеста листьев под своими сапогами. Остановившись на месте, он также заметил звуки птиц и лягушек, обитающих на верхушках деревьев и в ближайших болотах, однако ночью они были совершенно иными. Звуки животных больше не сливались вместе с природой — они пели своё соло отдельно. Лес, в свою очередь, абсолютно молчал. Иккинг навострил уши, пытаясь распознать каждую вибрацию, доносящуюся до него. Ночью всё было ближе и громче, словно главные живые звуки природы вышли на первый ряд и были в самом центре внимания, прямо перед ним. Ночные обитатели леса громко шептали свои тайны прямо над его ухом.

Иккинг слонялся между деревьев, касаясь ладонями коры и цепляясь кончиками пальцев за колючие ветки кустов. Всё находилось на тех же местах, как и днём. Он знал голос и тело леса наизусть.

Вдруг Иккинг замер. Он услышал шуршание между кустов позади себя. И чей-то рокот.

— Плевака, это ты?

Иккинг молился богам, чтобы позади него оказался Плевака, который пришёл, чтобы в очередной раз отругать его и потащить домой за уши. Однако ему ничего не ответили. Вместо этого он ощутил чью-то большую тушу и тяжёлые шаги прямо перед собой, стоило ему развернуться в сторону шума. Иккинг трясущейся рукой достал ножик, но незваный гость леса зарычал на него и повалил на землю своей лапой, которая могла раздавить Иккинга между своими когтями в считанные секунды. Он испуганно выставил перед собой ножик и трость, не зная, что делать, и неопознанный зверь зарычал ещё громче.

Ощутив дыхание из его пасти, которая угрожающе была открыта прямо над его головой, Иккинг бросил вверх трость с ножиком, и в ту же секунду над ним раздался громкий взрыв. Он оглушил подростка, и у того помутнел разум. Он запоздало почувствовал запах гари где-то близко и ожоги на лбу и руках. Уши Иккинга заложило от взрыва — он медленно начал терять сознание. Его щуплое тело недвижно лежало посреди леса.

***

Когда Иккинг очнулся, он лежал в своей кровати. Чьё-то тяжёлое тело продавливало матрас у подножья. По усадьбе бродили кислые запахи травяных отваров. Иккинг, поморщившись, почувствовал остатки их горького вкуса на своём языке. Он недовольно поёжился от этой мерзости.

— Сказал же, очнётся целым и невредимым! — вскрикнул радостно Плевака, который, судя по направлению голоса, и был тем тяжёлым телом, сидящим у подножья кровати. Судя по звукам ножа в его руках, он строгал что-то из дерева. Опилки одна за другой падали на пол.

По скрипучей лестнице затопали отцовские сапоги, после чего Иккинг услышал его голос над своей головой:

— Сын, ты слышишь нас?

— Да, я в порядке, — он хотел встать, но отец положил свою увесистую руку на его плечо, и ему тут же расхотелось с ним спорить.

Даже на расстоянии Иккинг уловил, как длинная борода Стоика начала шататься над ним от его разочарованного мотания головой.

— Плевака, если бы с ним что-то случилось, клянусь, я бы тебя…

— Убил, — с пониманием закончил предложение Плевака. — Но ведь он же жив и здоров. Кузня, она… закаляет, а не разрушает! Будет твой сынишка как только что наточенный меч: ещё крепче, чем раньше!

Стоик устало вздохнул. Иккинг с вопросом повернулся в сторону Плеваки. Тот, заметив это, ущипнул его за ногу под одеялом. Это явно был какой-то знак, поэтому подросток промолчал, решив не задавать лишних вопросов.

— Мне не нравятся такие сравнения, Плевака, — с серьёзным тоном сказал Стоик. — Это мой сын, а не оружие. Никогда его в мастерскую больше не пускай.

— Конечно, капитан.

Стоик ещё какое-то время говорил с Иккингом, чтобы убедиться, что у него ничего не болело, и именно в этот момент подросток ощутил ссадины и ожоги на своих ладонях и лбу. Он лишь односложно отвечал на вопросы, пока отец не успокоился и ушёл по своим важным делам. Плевака и Иккинг остались в доме одни.

— Почему он не накричал на меня за то, что я ушёл в лес?

— Потому что он думает, что ты эти ожоги получил у меня в кузне, а не в лесу. И уже вымотал весь свой голос, проклиная меня всеми ругательствами, которые знал свет, пока ты был в отключке, — Плевака прекратил строгать дерево. Он встал и поставил что-то деревянное подле кровати Иккинга. — Это твоя новая трость. От старой остался один пепел. То же самое бы случилось и с тобой, не будь ты таким везучим, дурень.

— Ты нашёл меня в лесу?

— Конечно, у меня весь вечер в носу что-то зудело. Я сразу понял, это значит одно: у кого-то другого зачесалась задница, и этому кому-то хочется геройствовать. Только один викинг во всей нашей деревне пойдёт в лес ночью, особенно когда атакуют драконы. И этот дурень — ты.

Иккинг расслабил свою голову на подушке. Он не знал, что случилось бы, если Плевака не оказался рядом. А точнее: что конкретно… могло случиться с ним?

— Плевака, расскажи мне о звере, который на меня напал, — попросил Иккинг.

Плевака плюхнулся обратно на матрас у его ног.

— Ишь какой хитрый, — он задумчиво хмыкнул. — Небось, побежал в лес только чтобы до этого момента дожить.

Плевака не ошибался. Иккинг действительно надеялся, что если он наткнётся на это страшное «зло ночного леса» и выживет, это послужит ему шансом узнать о неопознанном звере больше. Плевака слишком хорошо его знал. Не даром он воспитывал его с самых малых лет, когда Стоик был слишком занят обязательствами вождя.

— Ладно, слушай, — викинг сдался, хорошо понимая, что спорить было бесполезно. — Я тебе много рассказывал о драконах. Свирепых и кровожадных рептилиях, которые нас атакуют, чтобы забрать весь наш скот. Но существует один дракон, о котором ты ещё ни разу не слышал...