***

Обледенелая земля больше походила на камень своей безупречной гладкостью и отсутствием жизни. Холодный ветер, то и дело нападающий на обледеневшую кожу, стремился ввысь, рассекая скалистый берег и накатывая на него морскую волну, перемешанную с кровью, солью и пеной.

Она безучастно наблюдала.

Тела в воде ей не были знакомы.

Ящер, испещрённый темно-серебристой чешуей, лениво поглощал, подобно киту, тела и рыбу, засасывая их в свою огромную пасть.

Путь был долгим, и неудивительно, что он был голоден.

Фигуры с опаской смотрели в сторону берега с возвышения. Их красные одежды, слишком тяжёлые, чтобы ветер мог их трепетать, закрывали тела, будто приковывая их к камням.

Мужчина с белыми, платиновыми волосами, стоящий среди них, отличался длинным драконьим хвостом, который то и дело извивался по камням своей кисточкой.

Лелухур всегда отличался от других богов, от своих сестёр и братьев. Творец животной жизни не горел энтузиазмом властвовать или подчинять себе кого-то. Животные расы, что произошли от его экспериментов с совмещением разумного и дикого, он считал одним из многих провалов своего божественного правления.

В какой-то степени он иногда даже сомневался в своей сестре, которая также была его женой — она была прекрасна, добра, умна. Но то, какой её сделала первая божественная война и смерть отца, лишь свидетельствовало о том, что он всегда знал о ней недостаточно, не понимал её.

Лелухур помнил, как пошёл на поводу её ярости. Он помнил, какие страдания это принесло ему. Но всё равно прислушивался только к её голосу. Как верная псина, животное, получившее ласку и обретшее хозяина.

Он понимал, что это неправильно. И всё лишь от инфантильного желания принадлежать ей, отдаться в её власть, чтобы не нести ответственность за себя и свои деяния, как можно дальше удалить себя от правления хоть чем бы то ни было, будь то даже его собственная жизнь.

— Господин, что мы можем сделать для вас? — девушка с накинутым капюшоном, не поднимая головы, подошла ближе, кланяясь ему чуть ли не в ноги.

— Я не ваш господин. Она — ваша госпожа. Я просто Лелухур. Зовите меня так, и, прошу, поднимите голову, — он постарался улыбнуться, протягивая к её голове свою когтистую руку в зелёной чешуе. Найдя подбородок, он приподнял его и заглянул в её глаза. Кареглазая девушка с короткими тёмными волосами несколько раз моргнула, смотря на спокойное, практически неописуемое лицо бога.

— Вот так. Не опускайте голову передо мной. Я бы хотел видеть лица тех, с кем разговариваю, — бог-дракон убрал руку, пряча её в полы длинного плаща, накинутого на его плечи.

— Может... вы хотите есть? Или... ещё чего-нибудь? — аккуратно, тише спросила культистка.

— Нет, у меня всё хорошо, спасибо. Я отправлюсь проверить своих детей, как они разместились на островах, так что мне ничего не нужно.

***

Тела в воде были ему незнакомы. Чёрные островки трупов, которые тщетно пытались затаскивать в лодки слуги, то и дело соскальзывали обратно в воду.

Джерард смотрел на них с отвращением, подобным тому, которое возникает при виде не просто мусора, а мусора, к которому когда-то испытывал нечто другое, вроде понимания или даже дружбы. Трупы, накрытые намокшими тряпками и лежащие на берегу, когда-то были его сослуживцами, друзьями, товарищами. Именно он привёл их в это место, взял с собой, забыв, что они не просто подчинённые, что это не просто вещи, которые всегда находятся где-то рядом. Ужасающая ошибка.

Тела в воде были ему незнакомы.

Склонившись над приоткрытым трупом, паладин шептал что-то, наложив руку на охладевший лоб. Казалось, он даже и не уходил отсюда, судя по тому, как рваная роба демонстрировала магически залеченные, но свежие раны, проступающие на ткани тёмными пятнами.

Герцог помахал ему, подзывая к себе. Когда паладин закончил наложение заклинания, он, недолго сомневаясь, протёр руки о робу и зашагал к Джерарду.

— Вы хорошо подготовлены, сэр Вокс, — сняв перчатку, Джерард протянул ему руку. Фредерик принял рукопожатие. — Я бы хотел обсудить сотрудничество.

Несмотря на то, что он был немного ниже, гораздо моложе и менее опытен в бою, Фредерику почему-то казалось, что он говорит с кем-то гораздо более могущественным и сильным. Формально так и было: перед ним стоял герцог, представитель власти, но источник этого чувства был не в титуле, а в самом юноше перед ним. Уверенность в его глазах была какой-то... несвоевременной.

— Я бы хотел нанять вас как телохранителя. Вашу команду тоже, — Джерард начал медленно шагать в сторону конюшен, продолжая разговаривать с идущим вровень паладином. — Как видите, вы справились гораздо лучше рыцарей. Мне нужны определённые гарантии безопасности, и я готов хорошо за это заплатить.

— Мне казалось, у вас уже есть телохранители, сэр, — тихо отозвался Фредерик.

— О, это не для меня. Это для Её Высочества, — с холодом ответил юноша. — Понимаете ли, я не хочу, чтобы принцесса оставалась исключительно в обществе её стражи. Вернее, я бы вообще хотел их распустить, учитывая их общий непрофессионализм. Многие из её личной стражи лишь условно побывали в реальном бою, копая окопы ввиду своего высокого происхождения. А если обратить внимание на инцидент с моим сопровождением... Ведь, по сути, это я, формально говоря, привёл налётчиков к ней...

— Должно быть, Её Высочество вам весьма дорога.

Герцог нахмурился, смотря вперёд и заметно приподнимая подбородок.

— Она принцесса этой страны. Вторая в очереди на престол, — произнёс Джерард, поправляя фуражку, после чего заложил руки за спину. — Принцесса Бетринна потенциально будет вторым столпом власти в следующие, как минимум, пятьдесят лет, учитывая те проекты, которые она реализует. Возможно, вы слышали об Академии магических и арканистских искусств? Она стала её патроном в десять лет, и с тех пор это учреждение не только расширилось, создав филиалы по стране, но и стало доступнее ввиду внутренних изменений. Я более чем уверен, что принцесса — гораздо более ценный человек, чем просто «бриллиант в короне».

— «Бриллиант в короне»? Так её называют в столице? Извините, я там никогда не был, — с интересом и недоверием Фредерик немного отстал от Джерарда, который уже зашёл внутрь большой конюшни.

— Да, — Джерард принялся открывать стойло с тёмно-бурой лошадью, которая была такого огромного размера, что при желании наверняка могла бы затоптать и герцога, и паладина. — Я желаю стабильного и прекрасного будущего для Ар-Фейниэля. Я прекрасно понимаю, что Его Высочество принц Амдар станет королём, и, зная его характер, ему нужен будет кто-то вроде принцессы Бетринны. Но не бриллиант. Ему нужен будет алмаз. Крепкий, сияющий...

— А как же принц Аранис? Разве он не требует такой же защиты, как и принцесса?

— Требует, почему же, — юноша взял лошадь за повод и вывел её в коридор между стойлами, заставляя Фредерика отойти к столбу одного из стойл. — Просто принцесса находится под моей юрисдикцией, а у принца есть другие покровители. Их действия, вероятно, тоже будут предприняты в ближайшее время.

Фредерик понимал, что ответственность, которая будет возложена на него и его команду, стремительно возрастает. Он посмотрел на Джерарда, стараясь уловить всю серьёзность намерений герцога.

Одна ошибка могла стоить им всем слишком дорого.

Глядя на Джерарда, Фредерик не мог не заметить его уверенности и решимости, в отличие от себя, в котором теперь возникали сомнения.

Несмотря на свою молодость и кажущуюся неопытность, герцог излучал непоколебимую силу воли и внутреннюю твёрдость. Откуда только это всё в юном, едва совершеннолетнем парне?

Фредерик понимал, что Джерард — не просто ещё один благородный юноша, стремящийся к власти. Он видел перед собой лидера, готового нести ответственность не только за себя, но и за тех, кто нуждается в его протекции и заботе.

Фредерик видел в нём себя.

— Мы подумаем о вашем предложении, — наконец ответил паладин, глубоко вздохнув. — Но нам нужны подробности об оплате, и, конечно, я должен буду обсудить это со своей командой.

— Разумеется, — кивнул Джерард, улыбаясь лишь уголками рта. — Все подробности я передам через своего секретаря. В том числе и по оплате.

Они вышли из конюшни, и холодный ветер вновь обжёг их лица. Фредерик поёжился, стараясь скрыть беспокойство дрожью от уличной прохлады.

Джерард в одно движение взобрался на своего коня, крепко ухватился за поводья одной рукой. Он сделал прощальный жест рукой, смотря будто куда-то сквозь паладина, словно бы уже мысленно был на пути к своему следующему заданию.

— Удачи вам, сэр Вокс, — после чего направил своего исполинского коня к дороге.

Фредерик проводил его взглядом, размышляя о том, что им предстоит. Похоже было, что он вляпался в зыбучие пески, которые постепенно всё глубже и глубже втягивали его в какую-то откровенную задницу.

Одна из городских стражников, заметив его, стоящего одного, подошла ближе с осторожностью овечки, не желающей напугать пастушью собаку.

— Сэр, мы можем подвезти вас до города, — предложила она. — Правда, придётся ехать на повозке... Ну, с этими...

Она оглянулась через плечо, и Фредерик последовал за её взглядом. Повозка, в которую стража грузила трупы, пронзительно скрипнула, когда очередное тело было заброшено в неё двумя стражниками.

— Благодарю, это будет кстати, — ответил Фредерик, обдумывая, как лучше изложить произошедшее своим сокомандникам.

«Макария точно будет не в восторге...»

Когда погрузка "мертвого груза" была окончена, стражница забралась на козлы, приглашая паладина присоединиться к ней. Фредерик сел рядом с ней, стараясь не смотреть на покрытые чёрными, дорогими скатертями тела. Телега медленно тронулась с места, скрипя под каждым неровным камнем дороги.

Фредерик уселся рядом с молодой девушкой в кожаном доспехе, которая управляла лошадьми. Вскоре они покинули берег озера, направляясь к городу.

— Спасибо, что предложили подвезти, — начал Фредерик, глядя на дорогу впереди. — Похоже, у вас сегодня тоже непростой день.

Стражница улыбнулась, слегка пожав плечами.

— Всегда пожалуйста. У нас всегда полно работы, особенно после таких событий. Кстати, меня зовут Элин, а вас?

— Фредерик Вокс, — представился он, протягивая руку для рукопожатия. — Руковожу небольшой группой наёмников-авантюристов.

Элин пожала его руку, продолжая вести лошадей другой.

— Приятно познакомиться, Фредерик. Вы, кажется, хорошо справляетесь со своей работой. Ваши ребята на озере спасли многих людей, в том числе королевских детишек.

Фредерик кивнул, улыбнувшись в ответ.

— Мы стараемся делать свою работу качественно, — он оглядел снежные шапки, покрывающие поля, постепенно скрывающие озеро Хиралия. — А как давно вы служите в городской страже?

Элин задумалась на мгновение, прикидывая в уме.

— Уже четыре года. В начале было сложно, но потом привыкаешь. Это не самая благодарная работа, но за неё неплохо платят. Особенно когда приходится иметь дело с такими случаями.

Фредерик понимающе покивал.

— Есть ли что-то, что особенно запомнилось за эти годы?

Элин улыбнулась, шумно выдохнула и слегка наклонила голову в сторону паладина.

— Однажды пришлось ловить сбежавшего козла на городской площади. Он разогнал всю ярмарку, и люди не знали, смеяться или бояться. Можете себе представить, как сложно было не смеяться, когда нам вручали премию в бухгалтерии за "оперативное решение проблемы"?

Фредерик засмеялся, представляя себе эту картину: целую толпу стражников, которые стоят в очереди за своей платой просто потому, что у кого-то сбежал козёл.

— Да уж, у нас тоже бывали подобные миссии, — он в последний раз хохотнул, прежде чем вновь успокоиться. — А как насчёт серьёзных ситуаций? Были ли моменты, когда приходилось по-настоящему рисковать?

— Бывали и такие. Помню, как однажды мы задержали группу контрабандистов, которые хотели продавать золотую руду местным ювелирам. До зубов вооружены! Обошлось, к счастью, без жертв, но мы друг друга изрядно потрепали.

Фредерик кивнул, понимая, что их ситуации в чём-то схожи. Его группа может и не разбиралась с подобными проблемами часто, но всё же сталкивалась с контрабандистами. Фредерику всегда казалось, что для того, чтобы работать таким образом, нужно иметь какой-то особенный тип мышления. Всё — или ничего.

Но сходство было не только в этом. Он сравнивал своё нынешнее положение с реальностью человека, которого знал всего пару минут. Это помогало ему убедиться, что не только его жизнь полна опасных моментов, и что лучше городского стражника на эту роль не найти.

Телега медленно подъезжала к городским воротам. Элин остановила лошадей и повернулась к Фредерику.

— Вот мы и на месте. Если что, не стесняйтесь обращаться за помощью, спросите Элин в корпусе городской стражи.

Фредерик слез с телеги и поблагодарил Элин, протянув ей руку для рукопожатия.

— Спасибо за поездку и разговор. Удачи вам в службе.

Элин улыбнулась, пожала ему руку и махнула на прощание, разворачивая телегу на одну из боковых улиц, идущих вдоль городской стены. Фредерик направился к таверне, где его ждала команда, чувствуя, что этот непринуждённый разговор помог ему немного отвлечься и настроиться.

Мысль о том, что не он один оказывается из раза в раз в какой-то жопе, немного успокаивала.

Город жил своей привычной жизнью, но казалось, что сегодня воздух был пропитан особым напряжением. Узкие улочки были заполнены людьми, спешащими по своим делам. Проходя мимо лавки с выпечкой, Фредерик заметил, как прохожие торопливо отводят глаза от его испачканной кровью формы жреца, стараясь не встречаться с ним взглядами. Аромат свежего хлеба, обычно вызывающий аппетит, сегодня казался каким-то далеким и нереальным. В носу всё ещё плотно сидел запах свежей крови.

Уличный музыкант, игравший на лютне, на мгновение замер, увидев Фредерика, но затем продолжил играть, стараясь не смотреть в его сторону.

Фредерик невольно обращал внимание на такие реакции, внутренне ощущая вновь нарастающее напряжение. Ему не нравилось подобное внимание, поэтому он ускорил шаг.

Перед входом в таверну стояла группа людей, оживлённо обсуждавших последние новости. Завидев Фредерика, они замолчали и отступили в сторону, давая ему пройти. Один из них, хмурый старик с глубокими морщинами, пристально следил за ним, словно пытаясь разгадать его намерения.

Войдя внутрь таверны, Фредерик сразу увидел своих друзей, сидящих за столом в углу. Макария, Мао и Цинь оживлённо обсуждали что-то, а Бора сидела чуть в стороне, методично точа свой топор.

— Фред, наконец-то ты вернулся! — воскликнула Цинь, поднимаясь ему навстречу.

Её восторженная улыбка, словно луч солнца, засияла в углу помещения, невольно вызвав улыбку у уставшего паладина. Он спешно направился к своей команде сквозь зал, теперь уже игнорируя осторожные взгляды других посетителей.

— У меня новости, — сообщил Фредерик, садясь за стол и чувствуя на себе взгляды друзей. — Мы получили новое задание. Герцог Джерард нанимает нас для охраны принцессы Бетринны.

Макария нахмурилась, а Мао склонили голову набок.

— Это серьёзное дело, — заметила Бора, не отрываясь от своего занятия. — Значит, будут трудности.

— Безусловно, — подтвердил Фредерик. — Нам скоро сообщат подробности и сумму. Он кого-то к нам пришлёт.

Мао улыбнулись и кивнули.

— Вот про деньги — это уже интересно. Полагаю, если заказ от герцога, можно будет даже второй дом после такого квеста купить...

Пока Мао придумывали, что они купят на деньги с двух крупных заказов, а Цинь восторженно смотрела на них, Макария внимательно следила за Фредериком, нахмурившись. В её глазах читалась тревога, и она, кажется, не могла сосредоточиться на разговоре. В какой-то момент она наклонилась к Фредерику и тихо сказала, поднимаясь из-за стола, невольно останавливая радостную тираду Мао.

— Фред, нам нужно поговорить. С глазу на глаз.

Фредерик кивнул и поднялся из-за стола, ощущая боль в мышцах от нового напряжения. Они отошли к дальнему углу таверны, где их разговор не мог подслушать никто из посторонних.

— В чём проблема, Макария? — спросил он, стараясь сохранить спокойствие в голосе.

Она глубоко вздохнула, прежде чем ответить. Её глаза блестели от сдерживаемых эмоций.

— Я не уверена, что мы справимся с этим заданием, Фред. Защищать принцессу — это не просто охрана какого-то торгового каравана или нарезка пауков на шашлык. Это политическая игра, в которой на кону стоят жизни и судьбы множества людей.

— Ты сомневаешься в наших силах? — Фредерик нахмурился, пытаясь понять её слова.

— Нет, дело не в этом, — быстро ответила Макария. — Я знаю, что мы способны на многое. Но это задание слишком опасное, даже без подробностей. Мы будем на виду у всех: врагов, союзников, наших и короны. Я боюсь, что нас могут использовать в чьих-то интересах, а потом просто избавиться от нас, когда мы станем неудобными. Это всё звучит как очень большой риск.

Фредерик кивнул, потирая шею и вздыхая. Тревога в её глазах не исчезла, но он понял, что она имеет в виду.

— Я просто хочу, чтобы мы все остались живы, Фред. И чтобы эта наша миссия, хоть и весьма почётная, не оказалась для нас суицидальной.

Он поморщился, прислонился к стене и сложил руки на груди.

— Я понимаю, что ты права. Как всегда, в общем-то. Но давай для начала хотя бы выслушаем подробности миссии, когда нас найдут люди герцога. Может, всё не так плохо?

Она выдохнула, положив руки себе на бёдра и отвела взгляд в сторону. Подумав пару секунд, тифлинг вновь посмотрела на него. Ещё какое-то время они смотрели друг на друга, как будто были родителями, решающими судьбу непутёвого ребёнка.

— Ладно, хорошо, — немного расслабив плечи, отозвалась она. — Но если условия меня не устроят, я не стану так рисковать...

Фредерик кивнул, и они вернулись к столу. На месте, где ранее сидел Фредерик, уже расположился знакомый силуэт, с которым бурно вели беседу Мао и Цинь.

Лысый табакси повернул свою кошачью голову на Макарию и Фредерика. Довольная улыбка и хитрый взгляд скользнули по ним обоим.

— Приветик! Пришёл оплатить вашу работу, — сказал он, кивнув куда-то себе под ноги. Там, в нескольких больших мешках, что-то лежало. Лёгкий пинок лапы по одному из них и звон металла внутри дали понять, что это оплата, причём внушительная, как и было обещано.

Фредерик невольно свистнул и посмотрел на Макарию. Та медленно перевела взгляд на Дряпу, в то время как Цинь и Мао, чуть ли не трясясь от восторга, стали пододвигать к себе по мешку.

— Ты что, банк ограбил? — спросила она.

Табакси хохотнул и покачал головой.

— Определённо нет, миледи. Я же говорил, деньги — не проблема.

***

Сцена в гостиной поместья была наполнена мягким светом камина и теплом искреннего разговора. Бетринна сидела, погружённая в свои мысли, пока Леди Дэрделль-Гэлин, напротив, задумчиво смотрела на огонь. Тишину нарушал лишь треск горящих дров.

— Ваше Высочество, — тихо начала Леди, переводя взгляд на принцессу. — Осмелюсь спросить, не сочтите за грубость, но... как вы?

Бетринна вздохнула, отвела взгляд от пламени, но все еще смотрела куда-то сквозь стены. Спустя мгновение, собравшись с мыслями, она повернулась к леди, сидящей напротив.

— Можно честно, Лавиния?

Леди Дэрделль-Гэлин кивнула, смягчая взгляд.

— Конечно, Ваше Высочество.

Принцесса на мгновение замолчала.

— Пиздец.

Леди удивлённо моргнула, но затем невольно усмехнулась.

— Понимаю. Я сама в ахуе.

Бетринна тоже улыбнулась. Казалось, что в этой ругани, непривычной для высокопарных леди, было что-то успокаивающее — новый уровень понимания между двумя измученными событиями девушками, неспособными больше держать всё в себе и изъясняться приличными выражениями.

— Лавиния...

— Можно просто Лави, — поправив непослушную прядь темных волос, девушка устроилась в кресле поудобнее. Рядом стояла трость, а забинтованная нога вытянулась из-под розового длинного платья.

— Тогда можно Бетти, — принцесса улыбнулась, немного расслабив плечи. — Мне кажется, куда бы я ни поехала, везде одни проблемы...

— Бетти, это не потому что ты приезжаешь... Это потому что вместе с тобой приезжает твой титул.

Бетринна кивнула, чувствуя, как тяжесть последних событий немного отступает под влиянием этого простого разговора.

— Ты права. Может, стоит отречься от престола? — усмехнулась принцесса.

Лави улыбнулась, бережно коснувшись её руки.

— Этого не потребуется. Я пересеклась с герцогом, и он сказал, что скоро решит проблему с мишенью на твоей голове.

Бетринна вновь посмотрела на огонь в камине, ощущая, как теплота и поддержка Лави помогают ей немного расслабиться. В теле, налитом свинцом после всех ужасов прошедших дней, вдруг появилось тепло, даже лёгкая игривость.

— Что ты думаешь по поводу герцога, Лави? Только честно.

Лави задумалась на мгновение, её взгляд скользнул по трещащим дровам.

— Герцог Хандретпикс... Он человек сложный, но у него есть сердце, которое бьётся за тебя и за эту страну. Я думаю, он, как абсолютно влюбленный в тебя юноша, готов на многое, Бетти, и это вызывает у меня уважение.

Бетти прикусила губу, удивляясь, что Лави знает о её отношениях с Джерардом. Лавиния усмехнулась.

— Ой, только не надо удивляться. Если в моём доме делается предложение герцогом принцессе, ты правда думаешь, что я не узнаю? — она погладила рукой принцессу. — Думаешь, та галерея была пустой случайно, м?..

Принцесса посмеялась, закрывая лицо рукой.

— У тебя что, везде глаза?

Лави широко улыбнулась.

— Не совсем. Но когда тебя просит помочь герцог, становится любопытно, зачем. Ну я и подслушала немножко. Поздравляю, Бетти. И не могу не отметить, что удивлена — ты первая завела об этом разговор. Ещё ни разу не видела, чтобы не только жених, но и невеста делала предложение.

Бетти взглянула на Лави сквозь пальцы, чувствуя, как щеки предательски краснеют.

— Спасибо, но я бы хотела, чтобы об этом никто не знал до поры, до времени. Такой факт имеет слишком большую силу в политических кругах.

— Я — могила, — посмеиваясь, ответила Лави.

Бетти посмотрела на неё с благодарностью, убирая руку от лица. Она и не ожидала обрести друга в вынужденной ссылке, да ещё и так быстро.

Принцесса снова обратила взгляд на огонь, ощущая, как слова Лави наполняют её новыми силами и уверенностью. Пламя камина отражалось в её глазах, будто и внутри неё зажегся новый огонёк надежды и решимости.

— Я должна быть сильной ради всех нас. Ради Джерарда, ради страны... и ради тебя, Лави.

Лави сжала её руку крепче.

— Ты уже сильная, Бетти. Просто помни об этом, и ты справишься с любыми испытаниями.

Принцесса улыбнулась, чувствуя, как теплота и поддержка леди снимают груз с её души.

***

Герцог Хандретпикс шумно вздохнул, направляя лошадь вдоль городской стены. Нориа Нимрайс, его секретарь, ехала рядом. Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь звуками их лошадей и редкими возгласами со стороны стены.

— Мой герцог, — начала Нориа, подбирая слова, — вы меня… удивляете.

Хандретпикс кивнул, не отрывая взгляда от дороги.

— Ну… что тут скажешь… Я просто счел момент подходящим. И вообще, она первая начала!..

Нориа наклонилась ближе, её голос стал мягче:

— Вы действительно любите её, не так ли?

Герцог задумался на мгновение.

— Да. Это не была любовь с первого взгляда, но… чем больше я видел её, слушал её голос, наблюдал за ней… Чем больше она рассказывала о прочтённых книгах, чем больше сидела и наблюдала за моими спаррингами с принцем… Тем больше я понимал, что не хочу никого другого рядом. Она просто…

Он посмотрел на Норию. Её серьёзные зелёные глаза, обрамлённые иссиня-чёрными волосами, сверлили его, но в этом взгляде он видел интерес.

— Она — мой мир. Может быть, она не любит меня так, как я её, но… Я бы положил мир к её ногам, если бы она этого захотела.

Нориа кивнула, отворачиваясь.

— Чтож… впечатляет, — отозвалась она.

Джерард потер переносицу, стараясь скрыть смущение. Пожалуй, Нориа была единственной, с кем он мог так откровенно говорить о своих чувствах. Она была с ним с детства, и он знал, что в её безэмоциональном взгляде не будет осуждения.

— Я хочу, чтобы ты завтра нашла её эскорт и сообщила им детали. Я уже отправил информацию в резиденцию и посольство, и получил ответ, что к прибытию всё будет готово. Остаётся только самая сложная часть — проследить, чтобы всё прошло нормально.

— И, полагаю, не умереть от беспокойства за любимую женщину, — добавила Нориа в своей холодной манере.

— Это тоже, да, — с лёгкой улыбкой ответил Джерард.

Они ехали в тишине, пока не достигли городских ворот. Там формировалась конница и ряды повозок из добровольцев. Вокруг магического костра, зажжённого одним из магов, солдаты, изредка хохоча, согревались от холода.

Хандретпикс остановил свою лошадь, и Нориа тоже.

— Мой герцог, я верно понимаю, что после заключения договора с группой мне будет необходимо направиться за вами?

— Нет. У тебя будет другая миссия.

Он наклонился и прошептал ей на ухо. Нориа резко повернула голову к нему, что заставило его рассмеяться.

— Мой герцог, при всём уважении, это очень несвоевременный приказ. Вы понимаете, что не знаете, когда вернётесь с операции. Как я могу это организовать?..

Всё ещё улыбаясь, герцог по-детски потряс головой.

— Придумай что-нибудь.

Его лошадь двинулась вперёд, направляясь к солдатам, а Нориа осталась на месте. Проследив за тем, что его встретили с достоинством, она развернула свою лошадь и направилась обратно в город, тяжело и раздражённо вздохнув.

***

Фредерик стоял на улице около таверны, вдыхая свежий вечерний воздух. Звёзды ярко мерцали на ночном небе, а вокруг витал запах свежего хлеба и дыма. Он ощущал ужасную усталость, накопившуюся после долгого дня и не менее долгого разговора с Мао и Цинь, которые с увлечением разбирали чуть ли не каждое своё движение в схватке, пересчитывая монеты.

Тело болело, но хотя бы больше не воняло от сырости, грязи и крови. Без паладинской брони Фредерик казался меньше, хотя ему невольно вспомнился герцог, который был ниже его почти на полголовы. И Бора, которая была намного выше самого паладина.

Дверь таверны распахнулась, и оттуда, пригибаясь под дверным косяком, вышла Бора. В её губах уже была зажата самокрутка, а в руке легонько блеснуло огниво.

— Только о тебе подумал, — тихо отозвался Фредерик, и голиафша вздрогнула, переводя на него взгляд.

— Ебаный рот, ты что, совсем страх потерял?! — грузно пробормотала она, распрямляя спину. Поджигая самокрутку, Бора покачала головой, закатывая глаза. — Не делай так больше.

— Так я ничего и не сделал… И не ругайся, пожалуйста.

Ещё какое-то время они стояли в тишине. Фредерик смотрел на небо, иногда промаргиваясь от падающих ему на ресницы снежинок, а Бора — куда-то вперёд, на постепенно засыпающий город Гэлин.

— Фред, что-то у тебя неспокойно на душе, — сказала она, прищурившись и внимательно глядя на него.

— Это ты с чего так думаешь? — отозвался он, переводя на неё взгляд своих янтарных глаз.

— Да просто предположила.

Бора, конечно, не скажет ему, что у него в целом неважный вид. Не скажет, что плечи, всегда расправленные, когда он устаёт, опадают, и она мысленно сравнивает его с оленем, опускающим свою горделивую голову с короной рогов к земле.

Фредерик вздохнул, слегка улыбнувшись, после чего отвернулся в поисках скамейки, куда медленно опустился, поплотнее кутаясь в плащ.

— Столько всего произошло, теперь ещё это задание с охраной принцессы… — он закинул ногу на ногу и облокотился спиной на стену. — Иногда кажется, что я не успеваю перевести дух.

Бора кивнула, её синие глаза на мгновение смягчились.

— Мы все устали, Фред. Но ты прям совсем хреново… кхм, плохо выглядишь. Макария опять наехала на тебя? — она сделала шаг к стене, прислоняясь к ней плечом. От её резкого движения небольшая шапка снега упала ей на плечо, но на то она и голиаф, чтобы ей было абсолютно всё равно на снег.

Фредерик отрицательно покачал головой. Они молчали некоторое время, наблюдая кто за чем. Он — за звёздами, она — за ним.

— Знаешь, Бора, — тихо начал он, — я давно не видел свою семью. Хотелось бы навестить их, пока мы в городе. Побыть с ними. Жизнь слишком коротка, чтобы откладывать такие вещи.

— Макария точно не будет против, если ты отлучишься. А если будет, я с ней перетру. Если у неё нет семьи, к которой можно возвращаться, это не значит, что ты должен игнорировать свою.

Фредерик улыбнулся, слегка тронутый её словами.

— Осторожно, ей точно не понравятся такие слова. А ещё, так говорить грубо.

— Да плевать я хотела с высокой колокольни, — прыснула голиафша, отводя взгляд в сторону и вдыхая очередную затяжку сигареты. — Если бы мы оказались в моём племени, я бы меньше всего переживала о жужжании этой мелкой чертихи...

Глухо посмеявшись, Фредерик запрокинул голову, уперев её так же в стену. Его глаза практически инстинктивно закрылись, будто тело, почувствовавшее секунду расслабления, решило, что пора засыпать.

— Спасибо, Бора... — он замялся, но затем продолжил, — иногда я думаю о будущем. О том, чтобы найти кого-то, с кем можно было бы разделить старость. Кто бы мог понять меня и быть рядом.

Бора внимательно смотрела на него, её глаза блестели от непонятных мыслей.

— Почему ты говоришь об этом со мной?

Он слегка ухмыльнулся.

— Да так. Потому что слушаешь, наверное.

Смерив паладина оценивающим взглядом, Бора тяжело вздохнула.

— Найдёшь себе жену, какую-нибудь святошу, и будешь клепать детей. Как по мне, не самая весёлая перспективка.

— Почему святошу? Я предпочитаю не таких женщин.

Бора резко повернулась на него. Он выглядел слишком блаженно, практически засыпая на скамейке.

— Я боюсь спрашивать, каких женщин предпочитает кто-то вроде тебя, — ехидно ухмыляясь, произнесла она. — Почему-то кажется, будто религиозные люди типа тебя любят или таких же, как они сами, или всякую чернуху.

— Ничего ужасного. Просто люблю сильных духом и телом. Кого-то, кто при большом желании сможет переломать мне позвоночник.

Не дав Боре времени на ответ, из таверны вывалился Дряпа, слегка пьяно пошатываясь, но всё же стоя на обеих лапах. Его улыбка была широкой, а глаза блестели от выпитого алкоголя. Икнув, он огляделся, придерживаясь за дверь, и, обнаружив паладина и голиафшу, кажется, улыбнулся ещё шире.

— Фред! Бора! — весело воскликнул он, подходя ближе. — Как же хорошо видеть вас! — ик!

Отрывая голову от стены, паладин открыл глаза. Потерев их пальцами, он подался вперёд, выглядывая из-за тени голиафши на пьяного монаха.

— Уже уходишь, Дряпа? — спросил он, чуть улыбаясь.

Дряпа рассмеялся, бодро, но хлипко подходя к паладину. Он с силой хлопнул Фредерика по плечу, от чего тот чуть поморщился, ведь прилетело ему именно по раненому в бою плечу.

— Фре-е-е-ед, я буду так скучать, ты такой душка! — его лапы обвились вокруг шеи паладина, от чего тот немного растерянно развёл руки, а затем приобнял Дряпу. Его взгляд инстинктивно поднялся к Боре. Та покачала головой, её ухмылка показалась паладину ехидной и даже немного злорадной.

— Будь осторожен, Дряпа, — голиафша, всё же придя на помощь паладину, протянула руку и взяла табакси за шиворот его монашеской одежды — по сути, просто подпоясанной коричневой тряпки. Дряпа сжался, как котёнок в зубах у мамы-кошки, но, ощутив под лапами землю, когда Бора поставила его на землю, подрасслабился.

Дряпа кивнул, его взгляд стал более серьёзным.

— Спасибо, друзья. Удачи вам с вашим новым заданием. Вы ещё обо мне услышите, я вам это… ик… гарантирую.

Он поклонился, чуть не упав своей лысой головой в снег к ногам Боры, потом развернулся и пошёл в ночь, его фигура быстро скрылась в темноте улиц. Фредерик и Бора некоторое время смотрели ему вслед, пока паладин, кряхтя, как старик, не поднялся с лавочки.

Зевая, он вновь услышал голос Боры.

— Так, значит, дамы, способные переломать позвоночник, да?

Фредерик посмотрел на неё прищуренными глазами и ухмыльнулся.

— Как художнику нужна муза, так и паладину нужна богиня. — После чего обошёл её и зашёл внутрь здания, оставляя голиафшу думать над его словами.

Бора осталась на улице, глядя на дверь таверны, через которую только что исчез Фредерик. Она глубоко затянулась самокруткой, стараясь не обращать внимания на мысли, роившиеся в её голове. Дым успокаивал её, но не мог заглушить внутренних переживаний.

— Дамы, способные переломать позвоночник, — пробубнила она, усмехнувшись. — Чёрт возьми, Фред…

Она посмотрела на звёзды, как будто повторяя движения паладина, немного меняя своё положение у стены. Воспоминания о прошлых сражениях, о тех моментах, когда Фредерик стоял плечом к плечу с ней, невольно всплыли в её памяти. Он всегда был рядом, всегда готов поддержать. Даже когда всё вокруг казалось хаосом, его присутствие придавало уверенности.

— Хрупкий, набожный, предсказуемый… — прошептала она, глядя на ночное небо. — Маленький, слабый… Чёрт…

Бора сжала кулак, пытаясь прогнать эти мысли. Она всегда считала себя сильной и независимой. Её никто не мог сломить, застать врасплох.

Никто, кроме, возможно, этого паладина, который каждый раз доказывал, что он не так прост, как кажется.

— Я не могу позволить себе таких слабостей… — убеждала себя Бора.

Но каждый раз, когда она видела его улыбку, когда он говорил что-то религиозно-глупое или по-человечески глубокое, она ощущала, как её внимание переключается на него, даже если это так и не выглядит.

Это чувство пугало её.

— Проклятье, Фред, почему ты не можешь быть просто ещё одним напарником? Почему ты должен быть таким… — сама себе злобно прошептала Бора.

Она глубоко вздохнула, ещё раз затянулась самокруткой и медленно выдохнула дым в ночной воздух.

Её взгляд вновь устремился к двери таверны, за которой скрылся Фредерик. Она знала, что, несмотря на все названные ею отрицательные качества, он справится с любыми испытаниями, которые ждут их впереди. Возможно, она тоже должна признать свои, чтобы стать на него похожей.

Но готова ли она признать, что этот хрупкий, верующий паладин стал для неё чем-то большим, чем просто напарником? Признать такую большую слабость. Так ли крепко её самолюбие, чтобы это выдержать?

Бора отбросила самокрутку и решительно направилась к двери таверны. Её ждали кровать и долгий, крепкий сон, которым, как она надеялась, отгонит навязчивые мысли из её каменного нутра.

Она вошла внутрь, чувствуя поток тёплого воздуха и запахи еды, доносившиеся из зала. Шум голосов и смеха казался ей приглушённым, как будто она находилась за стеклянной стеной, отгораживающей её от остальных.

Молча, Бора уверенно прошла через зал, мимо столов и сидящих за ними людей. Её высокий рост и внушительная фигура вызывали у некоторых посетителей удивление и даже страх, но она не обращала на это внимания.

Мысли были поглощены попытками перестать думать.

Она поднялась по скрипучей деревянной лестнице, ведущей к комнатам на втором этаже. Коридор был узким и тускло освещённым, и она наощупь шла, продвигаясь к оплаченной комнатушке. Дойдя до своей обители на эту ночь, Бора остановилась на мгновение перед дверью, вздохнула и вошла внутрь.

Комната была небольшой и уютной, но опять-таки, явно не предназначенной для кого-то её роста. Бора заперла дверь на засов, чувствуя, как усталость медленно овладевает её телом. Она начала снимать экипировку: кожаные ремни, металлические налокотники и наручи. Каждый элемент одежды с тихим стуком падал на пол или стол, освобождая её тело от тяжести.

Оставшись в простом чёрном боди без рукавов, которое заканчивалось чуть выше её колен, Бора подошла к зеркалу. Её отражение смотрело на неё с усталым выражением лица. Белые волосы в дредах были слегка растрёпаны, а синие глаза блестели какой-то непонятной, незнакомой ей эмоцией. Она провела рукой по лицу, слегка потирая висок, и тяжело вздохнула.

— Почему всё так сложно? — тихо прошептала она своему отражению. К сожалению, оно ей не ответило. В глаза ей бросился букет из еды, подаренный паладином. И что это значило? Просто жест от товарища по команде? Но как будто нет, учитывая лица Цинь и Макарии.

Ей никогда не дарили букеты. Такие, которые можно прямо назвать букетом — в обёртке, с бантиками.

Что-то непонятное.

Бора отвернулась от зеркала и направилась к кровати. Кровать была явно маловата для её роста и комплекции, но это было единственное место, где она могла отдохнуть. Бора медленно опустилась на матрас, который протестующе заскрипел под её весом, и постаралась устроиться поудобнее. Её ноги свисали с края кровати, но она попыталась не обращать на это внимания. Это не было для неё необычным — практически везде, где они останавливались, кровати не были достаточно длинными и широкими, чтобы вместить взрослого голиафа.

Закрыв глаза, Бора позволила себе на мгновение забыть обо всех тревогах и заботах. Её мысли возвращались к Фредерику, к их разговору и к тем чувствам, которые он всковырнул простой шуткой.

С этими мыслями Бора медленно погрузилась в сон, оставляя позади все свои переживания и сомнения.