***

Он неловко помялся под её демоническим взглядом. Её жёлтые, яркие глаза просверливали в нём дырки размером примерно в два пушечных ядра. Такой взгляд бывает у женщины, которая готова рвать и метать, и паладин хорошо знал, что Макарию в этом вопросе недооценивать не стоит, ведь она точно не посмотрит, что он её друг.

— Фред, это пиздец! Ты совсем ёбнутый?! — отчеканила она, тыльной стороной ладони хлопая по бумагам. — Это просто пиздец! Пиздец!

— Не выражайся, пожалуйста... — тихо ответил Фредерик и тут же словил очередной жгучий взгляд со стороны Макарии.

Конечно, Фредерик прекрасно понимал, от чего Макария злится. Этот чудесный и приятный ритуал ругани с её стороны повторялся каждый раз, как Макарии угрожали написанные на бумагах требования и ограничения, а тут их было очень много. В силу своего характера тифлинг ненавидела ограничивать себя, сковывать себя канцеляризмом, будто не только её магия была дикой, природной, но и она сама.

— Я не могу поверить, что ты всерьёз думаешь о подписании этого договора, Фредерик, — резко начала Макария, подняв взгляд на паладина. — Какой, к чёрту, Йормунгард?! Это самоубийство! Эта канцелярская потаскуха и её злоёбучий герцог используют нас как разменную монету в этой поездке прямиком в Ад, и ты это прекрасно знаешь!

Фредерик нахмурился, получая свою порцию вербальных тумаков от своей подруги. Цинь и Мао притихли, явно не желая подставляться под горячую руку их разозлённой подруги.

— Мы здесь не для того, чтобы обсуждать, кто, кого и как использует. Мы исполнители, и это хорошая, прибыльная во всех отношениях миссия, и ты прекрасно это знаешь. Я понимаю, что это может быть опасно из-за расстояния и пересечения нескольких государств, но... — ответил он, выдерживая паузу. — Это наш шанс доказать, что мы способны на большее, чем просто выполнять миссии типа «подай-принеси». Это отличная возможность...

Макария резко ударила кулаком по столу, заставляя Мао подавиться вином, а Цинь нервно вздрогнуть, закрывая голову обеими руками, будто удар получил не несчастный деревянный стол, а её ушастая эльфийская голова.

— Мы выполняем такие миссии не просто так! — рявкнула женщина. — Мы мелкие сошки, авантюристы, а не отряд грёбаных рыцарей!

Мао тихо поморгали, переводя взгляд на Фредерика, стойко выносящего вопли чародейки. Вытирая рукавом своей рубашки рот и нос, из которых, в страхе перед гневом женщины, прыснуло вино. Они прекрасно понимали, что обе стороны были по-своему правы, но спор был явно не таким, как обычно. За их недолгое, но плодотворное сотрудничество Мао нередко видели Макарию раздражённой — уж таков был её нрав. Но сейчас казалось, что ещё чуть-чуть, и она перепрыгнет стол, чтобы впиться в паладина с яростью загнанного в угол волка, и откусит ему нахрен голову.

Цинь, сидящая рядом, также внимательно следила за диалогом, прикрывая свою голову руками, неплотно закрывая ладонями свои длинные эльфийские уши. Почему-то ей эта сцена очень напоминала семейную ссору между родителями, а не спор между двумя лидерами их группы.

Фредерик сделал шаг вперёд, стараясь держать себя в руках, его голос — спокойный и уверенный — звучал мягко, но твёрдо.

— Макария, если это предел твоих мечтаний — я понимаю. Но я никогда не определял эту группу как службу доставки трупов монстров или как группу телохранителей для излишне богатых монахов. Нам выпал шанс сделать что-то, за что наши имена впишут в летописи, понимаешь? Ты осознаёшь, что это шанс не просто сопроводить кого-то, а саму... Ну, ты поняла. Ты хоть понимаешь, что это может значить для нас — знакомство и помощь такому человеку, как эта девушка? Это по-настоящему великая миссия, которая откроет для нас огромное количество дверей.

Макария скрестила руки на груди, пытаясь не поддаваться на доводы Фредерика.

— Ты всегда говоришь о великой миссии, Фредерик. Но что, если эта миссия окажется для нас последней? — её челюсть заходила из стороны в сторону, от чего её лицо показалось паладину ещё более суровым. — Единственный, у кого тут и есть какая-то «великая миссия», так это у тебя, и то потому, что это часть твоей веры. Что, если эта твоя «великая миссия» станет для нас последней, не подумал?

Её слова не были лишены смысла. Макария, как правило, хорошо оценивала риски, хотя и не была лишена определённого драматизма.

Но также Фредерик хорошо понимал ещё один факт. Макария — тифлинг, и таких, как она, мало где любили. Разве что в герцогстве Араклея к ним действительно нормально относились, но это объяснялось тем, что там их было очень много, и сама герцогиня Араклея была тифлингом.

— Я не могу гарантировать, что всё будет так, как мы хотим, — признал он, упираясь обеими руками в столешницу, смотря в лицо Макарии. — Но я могу гарантировать, что если мы откажемся, мы никогда не сможем простить себе это. Мы упустим возможность изменить свою жизнь. Возможно, последнюю возможность.

Мао наконец решились вмешаться, их голос прозвучал тихо и не очень уверенно. Страшновато вмешиваться в битву красного волка и рыжего льва.

— Мы все здесь по разным причинам, — начали они, обращаясь ко всем присутствующим. — Но, возможно, пришло время подумать о том, что важнее знакомой нам всем рутины простых наёмных работников. Фред прав, мы не можем знать, как всё закончится. Но если не рискнём, мы никогда не узнаем, что могли бы сделать.

Цинь, которая до этого момента молчала, заговорила, поднимая голову и убирая руки с ушей.

— Я согласна с Мао. Мы ведь никогда до конца не знаем, на что идём. Но это наш выбор, мы все согласились с такой жизнью, где есть определённые риски, став авантюристами. Если мы откажемся сейчас, то кто возьмётся за это дело? Если не мы, то кто? Рыцари, которых размазало по залу? Не думаю.

Макария тяжело вздохнула, её взгляд смягчился.

— Я понимаю, о чём вы говорите. Но просто не могу избавиться от чувства, что это всё — дурная затея. Я хочу быть уверена, что мы прямо сейчас не подписываем себе смертный приговор.

Фредерик вдумчиво смотрел в лицо Макарии. Он прекрасно понимал, что в его подруге говорит страх. Страх опять потерять привычный уклад жизни. Страх перед неизвестным был нормален, и, как ему самому казалось, вера отвечала на этот страх. Но чародейка не верила. К ней нужен другой подход. Более человеческий.

Его голос прозвучал мягче, нежнее, тише, но всё ещё уверенно и чётко.

— Мы никогда не можем быть уверены во всём, — начал он, кивая. — Но я верю, что вместе мы справимся. Мы уже столько раз выходили победителями из невозможных ситуаций. И на этот раз не будет исключением. Мы же не просто авантюристы. Мы отличные авантюристы.

Макария невольно ухмыльнулась, отводя взгляд в стол. Она замерла на месте, раздумывая над словами Фредерика и покусывая губы. Внутренний конфликт продолжал бушевать в её образе, её мимика и язык тела прямо-таки кричали об этом. Но паладин также хорошо видел, что его слова сработали, затронув нужные струны.

Спорить дальше не имело смысла.

— Ладно, Фред, — наконец произнесла она, её голос звучал устало, побеждённо, но когда она подняла на него глаза, в них блеснули хитрость и угроза. — Я подпишу этот договор, но знай: если что-то пойдёт не так, я тебя и на земле, и в преисподней достану и скажу тебе: «А я же говорила».

Фредерик кивнул, довольно ухмыляясь.

— Ловлю тебя на слове.

Мао и Цинь переглянулись, с облегчением смотря друг на друга через стол. Даже и без слов было понятно, что они оба мысленно готовились разнимать своих «маму и папу».

Макария села обратно на стул, устало прикрывая глаза, взглянув сначала на Цинь, а потом на Мао.

— Вы тоже, к слову, на карандаше.

Мао предательски икнули.

Паладин взял в руки перо, готовясь поставить свою подпись. Но прежде чем это сделать, он остановился и посмотрел будто куда-то сквозь слова, напечатанные на бумаге, сулящие им всем нелёгкую, но интересную жизнь в следующие несколько месяцев.

Ик!

— Как бы ни сложились обстоятельства, мы не должны забывать о том, что мы не поодиночке участвуем во всём этом. Мы команда, друзья, не чужие друг другу люди. И если что-то пойдёт не так, как описано в этой канцелярской ерунде, мы будем в этом вместе, не только на бумаге.

Перо в его руках заскрипело по бумаге, оставляя красивый росчерк с его именем, после чего он положил его рядом с маленькой портативной чернильницей.

Ик!

Макария шумно выдохнула, смотря на стопку документов, будто ей на грудь опустилась тяжёлая надгробная плита, после чего вновь подалась вперёд, не вставая со стула. Её красные пальцы взяли перо, а затем она размашистым движением вписала свою фамилию на договор и с некоторым презрением откинула перо на стол.

Цинь, переглянувшись с Мао, посмотрела на перо, потом снова на них. Медленно всунув руку в закрома своей жилетки, она достала оттуда металлическую ручку, пару раз её тряхнула, а затем пододвинула к себе бумаги. Мао закатили глаза, и когда эльфийка закончила оставлять небольшую, но весьма витьеватую подпись, также подписались своим именем.

Ик!

— Бора подпишет? — поинтересовался Фредерик, опускаясь на небольшую табуретку.

— Наверное, — отозвались Мао на выдохе, пытаясь остановить икоту. — А она вообще умеет писать на эддерийском языке? Ик! Да блять!

Чейнджлинг поднялись из-за стола, направляясь в бар, под хихиканье Цинь.

— Насколько я знаю, она знает только дварфийскую письменность, — тихонько начала Макария, беря в руку кружку с вином Мао и делая оттуда глоток. — По крайней мере, всякий раз, когда она при мне что-то писала, писала она на дварфийском.

— Ты что, дварфийский знаешь? — Цинь повернула на неё голову, но та в ответ лишь отрицательно помотала головой.

— Не нужно знать дварфийского, чтобы отличить их угловатые закорючки от других языков. У них очень... геометричная манера письма, я бы так это назвала.

Задумчиво смотря в сторону бара, где Мао выпивали уже второй стакан воды залпом, паладин подпер кулаком щёку. Дварфийский язык им бы пригодился, учитывая, куда они направляются.

Йормунгард... Далёкая, северная, закованная в скалы и льды столица дварфийского государства Платинового Мабергора. Насколько самому Фредерику было известно, столь же военизированное королевство, как и эльфийский Маат ли Эр ни Эль, или, по-простому, Эрниэль. Но если Эрниэль только становился империей за счёт ведения захватнической войны с Дженназатом, страной аборигенов-дженази, то Мабергор уже давно прошёл этот этап своей истории. Мабергор, старое дварфийское государство, давно освободил свои колонии, и они, как и ожидалось, плохо это пережили. Порядок, который был наведён некогда дварфами, быстро обратился междоусобными войнами мелких государств, борющихся за власть на континенте Пантерра.

А что касательно нынешнего положения дел... Мабергор стал весьма закрытым государством, осевшим там, где никто другой выжить не может — на южном полюсе. Конечно, у Ар-Фейниэля тоже были крепости на северном полюсе (в основном, паладинские или тюремные), но это, по слухам, не шло ни в какое сравнение с тем, что устроили дварфы.

По словам тех дварфов, которые так или иначе встречал Фредерик, Йормунгард, дварфийская столица, город-крепость, уходящая на много уровней вниз, в недра земли, скал и вечной мерзлоты льдов, — её нельзя описать словами. Её нужно видеть.

Фредерик ощутил приближение ещё до того, как почувствовал тяжёлую руку на своём плече. Женская массивная фигура отбрасывала тень на стол, но это не вызвало у него дискомфорта. Напротив, он испытывал почти благоговейное чувство, наблюдая за тем, как Бора наклонилась к столу. Её длинные белые дреды слегка коснулись его руки, и паладин невольно затаил дыхание.

— Так вот, значит, как твоё имя пишется... — задумчиво произнесла Бора, не отрывая взгляда от не самой изящной, простенькой подписи.

— Это всего лишь подпись, — сдержанно усмехнулся Фредерик, стараясь вернуть себе привычное спокойствие. Но его мысли уже блуждали где-то далеко.

Его разум невольно подкинул соображение, что она была не просто соратницей, а женщиной, с которой ему было невыразимо приятно быть рядом. Её образ в приглушённом вечернем свете постоялого двора так сильно врезался в его мозг, что он даже позволил себе на мгновение подумать что-то... Не совсем приемлемое.

Фредерик снова посмотрел на её лицо. Её синие глаза блестели суровым азартом, а на губах мелькнула едва заметная усмешка.

Она взяла в пальцы перо и подтянула к себе бумаги, начиная чертить своё имя. Дварфийская письменность выглядела странно — острые углы букв делали их похожими на черточки, начерченные вместе.

Её подпись выглядела просто, но одновременно с тем непонятно. С интересом рассматривая буквы другого языка, Фредерик невольно прищурился.

Бора постучала указательным пальцем по листу, всё так же улыбаясь.

— А вот так моё пишется. Круто выглядит, да? — хохотнула она, отстраняясь от стола и упирая обе руки в бёдра.

— Ага, — тихо ответил паладин, переводя взгляд на Макарию, всё ещё посасывавшую из кружки вино. Она сверлила его взглядом, хоть и не таким яростным, как прежде. Скорее, она была заинтересована. — Завтра с утра тогда отдадим подписанные документы леди Нимрайс. В договоре написано, что мы можем отправляться в тот же день, когда она получит документы с подписями, а значит, надо собрать вещи.

— Да, пожалуй, — задумчиво протянула чародейка, перекатывая кружку между ладоней. — Я купила одну интересную вещичку, называется «Бездонник». Давно хотела себе такую. Это как сумка, только она больше внутри, чем снаружи. Я взяла слабенькую, но её можно улучшить. Можем протестировать, сложив вещи туда.

— Что-то я ничего не поняла. Что значит, что она больше внутри, чем снаружи? — пялясь на Макарию, произнесла Цинь, укладывая подбородок на свои руки, практически ложась на стол.

— То и значит. Это зачарованная сумка. Сейчас её общий объём четыре квадратных метра, почти как маленькая ванная. Но если найти к ней нужные чары и наложить их на кристаллы аврелия, её можно сделать больше.

— А в ней можно спать? Как в палатке, типа, — промурлыкала Цинь.

— Ну, если оставить её открытой, то, наверное, да. Воздух же тоже там хранится. А значит, что если долго находиться там без доступа к новому воздуху, то можно задохнуться, — чуть менее бахвально, даже осторожно произнесла чародейка. — Хорошо бы проверить это, или хотя бы прочитать инструкцию, прежде чем пользоваться. Думаю, именно этим я и займусь.

Она встала из-за стола и, собрав документы в стопку, потрепала Цинь по волосам. Та что-то промурчала, прикрывая глаза, и с усмешкой на губах уткнулась лицом себе в руки.

Когда Макария наконец покинула их, Фредерик тоже поднялся, в то же время Мао, с большой кружкой воды и щеками, полными воды, подошёл к компании.

— Мне надо помолиться. Мао, будьте так любезны, не беспокойте меня. И если что-то нужно, стучите, прежде чем войти.

Мао, набравший в рот воды, кивнули, и его грудная клетка вновь содрогнулась в предательской икоте.

Тяжело ухнув на кровать своей пятой точкой, Фредерик замер, наслаждаясь тишиной. Маленькая свечная лампа подрагивала, мягко освещая комнату, бумаги на столе, его разворошённый на полу рюкзак. Небольшое, похожее на каморку пространство будто нежно обнимало за плечи. День был ужасно долгим и тяжёлой шапкой ложился на голову.

Очнувшись от своего бессмысленного взгляда в пустоту, паладин медленно снял с себя рубашку, холодок пробежался по его коже, будто кончики пальцев забрались ему куда-то в мышцы. Сложив одежду, мужчина прошёлся руками по шее, тяжело вздыхая.

Столько всего навалилось, столько всего случилось, что, откровенно признаваясь себе, Фредерик мечтал о минутке покоя. И, конечно, незнание членами его команды постулатов его веры помогало иногда приврать, что ему «нужно помолиться», чтобы обрести эти драгоценные мгновения тишины, когда никто не задавал ему вопросов, не ругался на него, а главное, просто и понятно — не доёбывался, да простит его богиня Руанг.

Гипнотизируя пол, мужчина вздохнул снова, будто с каждым опустошением его лёгких с его спины сваливалась бетонная плита могилы, в которую его стремительно сводила его авантюристская деятельность.

Потянувшись к рюкзаку, он достал небольшие чётки, и стёртыми от меча подушечками пальцев скользнул по мелким деревянным бусинам, гипнотизируя покрытую лаком поверхность.

О Великая Всематерь Руанг, - начал он шепотом, перебирая четки между пальцев, закрывая глаза.

Богиня светлая, в чьи объятия вверяю душу свою,

Пред Тобою, милостивая и всесильная, склоняюсь с глубокой верой.

Всемать Руанг, утешительница страждущих и защитница падших,

Прошу Тебя: прими меня под покров свой,

Очисти сердце мое от скверны грехов,

Освободи дух мой от бремени и темноты.

Ты, чьи руки источают благодать,

Ты, чьи слова – сладчайший мед для ушей искупленных,

Омой меня потоками чистоты Твоей любви,

Смири грешную душу мою, чтоб мог я вновь увидеть свет Твой.

О Богиня, да будет милость Твоя вечной,

Прости мои слабости и проступки,

Избавь от темных мыслей, отведи соблазны,

Наполни меня Твоей благодатной мудростью и верой.

Да стану я новым творением в объятиях Твоих,

Смиренно принимая Твою волю.

Всемать Руанг, будь со мной в каждом шаге,

Веди меня по пути очищения и покоя.

Аминь.

Ресницы нервно дёрнулись, взгляд сфокусировался на бусинах вновь. Но мысли его путались, смотря на отблески свечного огонька на лаке. Действительно ли он имел в виду то, что шептал в полумраке? Хотел ли он прощения за свои грехи?

А грехи ли это вообще? Может, это просто желания?

Его лицо невольно скорчилось в гримасе. Такие мысли ему не нравились. Будто он давал себе поблажку.

Желать денег, желать женщин, желать славы — это ведь довольно обыденные для обычного человека желания. Но он ведь не обычный человек, а взявший на себя обязательство перед богиней служитель, паладин.

Невольно его мысли вновь вернулись к Боре, будто самому себе аргументируя собственную безгрешность. Он не пытался ничего сделать с тем навязчивым чувством, которое она вызывала в нём. Поступки ведь громче слов? А слова, громче ли они мыслей?..

Фредерик сидел ещё некоторое время в тишине, прислушиваясь к звукам опускающегося на постоялый двор вечера и тихому потрескиванию свечи. Его взгляд снова вернулся к чёткам в руках, которые он бессознательно перебирал пальцами. Мысли о Боре продолжали всплывать, словно назойливая муха, которую никак не удавалось прогнать. Он пытался сосредоточиться на молитве, но слова казались пустыми, как будто они потеряли свою силу. Всё, что оставалось — это глухое ощущение внутреннего конфликта, который он никак не мог разрешить.

"Служитель богини," — напомнил он себе, сжимая чётки чуть сильнее. — "Не просто человек, не раб своих желаний…"

Вздохнув, он отложил чётки в сторону, огонь свечи мерцал всё слабее, и мысли постепенно начали ускользать в бессмысленные раздумья. Внезапно в дверь комнаты постучали, и в проёме показалась тень. Мао, со своей обычно бесшумной походкой, заглянули внутрь. Увидев, что Фредерик ему кивнул, Мао вошли в комнату. В их руках виднелся свёрнутый плащ, а лицо выражало лёгкую усталость.

— Ты всё ещё не спишь? — тихо заметили они, присаживаясь на ближайшую лавку. — Остальные уже ушли спать.

Паладинский взгляд был всё ещё устремлён куда-то в пустоту, будто сквозь чейнджелинга.

— Завтра важный день, лучше выспаться, — продолжили Мао, аккуратно разворачивая плащ и укладывая его рядом на стул.

Фредерик поднял голову, будто только сейчас заметив присутствие своего спутника. Его глаза всё ещё выражали внутреннюю борьбу, но он кивнул в знак того, что понял слова Мао.

— Ты правы, — пробормотал он, вставая с места и потушив свечу. — Спокойной ночи.

Мао не ответили, только коротко кивнули в ответ и улеглись на свою койку, натягивая старенькое одеяло до подбородка. Фредерик, тем временем, медленно развернулся на кровати, стараясь не думать больше о том, что его разум был неспокоен и нуждался не в молитве, а в отдыхе. Весь отряд нуждался в отдыхе. Но колесо жизни не как не желало останавливаться, гоня Фредерика всё дальше и дальше.

Бухнувшись гудящей головой на подушку, паладин даже не стал накрываться. Просто глубоко вздохнул, поворачиваясь к стене. Свеча постепенно затухала, поглощая помещение вечерней тьмой.

***

Утро началось сумбурно.

— Да что ж ты будешь делать... — проворчал Аранис, закатив глаза, держа в руках бумаги. — Слушай, ну это уже не анекдот даже, это уже какая-то трагикомедия.

— Да, звучит так себе, — согласно покивала Лавиния. — Мотаться по всему миру просто потому, что "что"? От чего вообще вас обоих пытаются спрятать? На меня тоже совершались покушения. Может, и не такого уровня, но меня не отсылали на Южный полюс, чтобы отсидеться там.

Откинув от себя письмо от администрации матери, Бетринна потерла переносицу, тяжело вздыхая. Красивым почерком по нежно-голубой бумаге был выведен приказ о патронаже герцога Хандретпикса над принцессой, что означало следующее — теперь её перемещениями заведует он.

Женщина в тёмно-синем костюме стояла у дверей, сложив руки за спиной. Секретарь герцога, как она представилась, уже сказала, что нужно начать приготовления для путешествия, которое принял решение организовать герцог.

— Не понимаю, почему я должен отправляться в империю Ин-Син, да ещё и под патронажем Лонгардии. Там же буквально дикари живут. Ходят в своих кимоно, чаи гоняют... — раздражённо пробубнил принц, вставая со своего места и проходя к своему пажу Бартоломью, который поджёг для него табак в курительной трубке. Аккуратно взяв её из рук своего слуги, он сделал глубокую затяжку. — Это просто похоже на ссылку, только непонятно, чем же мы так страшно провинились.

— Родились не у той матери, — фыркнула Бетринна, сложив руки на груди и мгновенно почувствовав на себе взгляд Араниса и Лавинии.

— Бетти, что ты такое говоришь, — тихо произнесла Лавиния. — Нельзя говорить такие вещи, она же...

— Святая? Королева? Да, я в курсе, — повернув на неё голову, принцесса нахмурилась. — Это всё ещё не оправдывает того, что она нас швыряет то по дворцу, то по стране, как ей хочется. Мы её дети, в конце концов, а не слуги.

Аранис согласно кивнул.

— Ты права, но не слишком ли это жёстко? Она же наша мама.

— Меня вот растили нянечки, как и тебя, поэтому я бы не была так уверена в слове "мама". Мать, королева — да. Но мама — спорно.

— Да, возможно, ты права, — мрачно произнес Аранис, опуская голову. — Насколько можно быть матерью для своих детей, если ты в первую очередь мать нации? Иногда мне кажется, что она вообще не знает, что такое семья, только государство.

— Мы не можем её судить, — произнесла Лавиния, задумавшись. — Очень жаль, что даже тут выбора у нас нет.

— Да уж, даже выбор судить её отсутствует, — шутливо хмыкнула Бетринна, махнув рукой. — Она решила, и нам не остаётся ничего, кроме как подчиниться. Но, честно говоря, я бы предпочла поехать в Ин-Син, а не на южный полюс, в Йормунгард.

Принц, прикрывая глаза, приложил трубку к губам и задумался, глядя в окна, где простирался заснеженный сад.

***

Рогатая голова Макарии выглянула из магического чемодана, подтягивая к себе мешок с пайками. Её сапоги клацали по лестнице в небольшое помещение, которое представляло собой маленькую комнатушку с единственным проемом в потолке. Пока что здесь не было ни полочек, ни стеллажей, но, откровенно говоря, тифлинг уже была довольна, как слон. Иметь своё маленькое пространство, где можно было хранить вещи, не таща их в рюкзаке на плечах, — это было чем-то совершенно невероятным для неё.

Положив мешок с пайками в угол, она осмотрелась. Стены из камня, окошко в потолке с раскладной лесенкой, упёртой в пол. Всё вокруг немного пахло сыростью. Чародейка надеялась, что вещи, которые не успели высохнуть после стирки, если она их тут оставит, не впитают этот запах. Только вонять ей не хватало для полного счастья.

Поднявшись по раскладной лестнице, Макария аккуратно ступила на пол комнаты. Цинь запихивала свои вещи большим тканевым комком в рюкзак. Её старые, прохудившиеся сапоги валялись в углу комнаты вместе с упаковкой от новых, которые ей купила Макария, когда с Борой они вышли в город. Говоря по правде, Макарии хотелось бы ещё раз пройтись по магазинам, но без Боры, потому что голиафша вечно недовольно вздыхала о том, как ей надоело ждать, пока чародейка наберёт себе всё, что ей было нужно: платье, штаны, ремни, подтяжки, ленты и заколки для волос, сапоги для Цинь, зонтик, травы для ритуалов дикой магии, мелкие кристаллы аврелия для наложения специфических заклинаний — и это далеко не весь список. Конечно, главной покупкой был чемоданчик с магическим помещением. Макария давно искала что-то такое, что позволило бы ей практически без ограничений таскать кучу оборудования.

— Может, я часть твоих вещей к себе положу? — подойдя к Цинь, пыхтевшую в попытках впихнуть коробочки с пулями, Макария нежно положила руку ей на плечо. Эльфийка тяжело вздохнула.

— Да, пожалуйста, а то я уже не могу... Может, мне тоже стоило такой чемоданчик купить, — с усмешкой ответила Цинь.

Макария начала перекладывать вещи, складывая их аккуратной стопкой внутри магического чемодана, когда за дверью раздался тяжёлый стук. Прежде чем кто-то из них успел отреагировать, дверь резко открылась, и на пороге появился Фредерик. Его лицо выражало лёгкое раздражение и нетерпение, что не предвещало ничего хорошего.

— Что вы тут копаетесь? — с порога спросил он, оглядывая обеих. — Леди Нимрайс уже забрала подписанные бумаги. Нужно выдвигаться к поместью Дэрделль-Гэлин, чтобы забрать принцессу и её служанку. Вы пока тут вещички перекладываете, мы уже опаздывать начинаем!

— А, ну то есть, её высочество не снизойдёт до того, чтобы прибыть в порт самостоятельно, — раздражённо ответила Макария.

Фредерик, высокий и поджарый, выглядел сегодня необычно чистым. Его серый плащ был аккуратно застёгнут на плечах, а на перевязи висел сверкающий меч, вычищенный до блеска. Паладин по обыкновению держался так, будто был на параде, но сегодня особенно отличался, видимо, нервничая из-за предстоящего задания. Макария посмотрела на него, пытаясь понять, действительно ли они так сильно задерживаются, но судя по его тону, это не было простым преувеличением.

Цинь, догадавшись первой, что надо бы хотя бы изобразить спешку, быстро поднялась с корточек рядом с чемоданом, схватив последний мешок. Едва не упав, споткнувшись о коробку с патронами, которые она так и не успела засунуть в рюкзак, эльфийка проворчала:

— Уже почти готовы. Знала бы, что мы так торопимся, купила бы телепорт!

Макария с улыбкой наблюдала за своей напарницей, но быстро вернулась к реальности, поняв, что Фредерик не будет ждать дольше. Забрав последние вещи из рук Цинь под тяжёлым взглядом паладина и уложив их внутрь чемодана, тифлинг выбралась наружу и с щелчком закрыла его затворы.

— Всё, мы готовы, — вздохнула чародейка, поднимаясь на ноги. — Долго нам туда идти?

— Недолго. Но, как вы понимаете, задержка не сыграет нам на руку, — Фредерик посмотрел на часы, висевшие в коридоре между номерами на стене. — Нориа дала чёткие инструкции. Нам нужно отправляться немедленно. Поместье Дэрделль-Гэлин на возвышении, так что, если мы не хотим бежать в гору, лучше выходить как можно скорее.

Цинь выпрямилась и, закинув изрядно похудевший рюкзак на плечо, кивнула:

— Ну, раз так, побежали, пока нас не уволили, — подмигнула она, слегка толкая Макарию в бок.

— Да-да-да, пошли, — пробормотала чародейка, хватая чемодан. На удивление легкий, он, как влитой смотрелся в руках тифлинга.

В прихожей поместья было довольно тесно. Как модератор, Нориа стояла между двумя весьма разными группами, представляя их друг другу.

— Итак, Ваше Высочество, позвольте познакомить вас с вашим эскортом, — привычно спокойно и монотонно, указывая на команду, произнесла Нимрайс. — Фредерик Вокс, глава группы, вольный паладин богини Руанг. Макария Лиос, чародейка дикой магии. Мао Абарт, чейнджлинг и специалист по шпионажу и маскировке. Цинь Ун, стрелок и охотник. А также Бора Медвежья Смерть, бывшая военная освободительной армии Ар-Фэйниэля на Гардийских островах.

Бетринна, одетая в шубу и меховую шапку, в сапогах и укороченном до лодыжек платье, осматривала тех, кто должен был её сопровождать. Она впервые видела их так близко и без спешки, чтобы рассмотреть их лица, их несколько простоватую, но надёжную одежду, их обмундирование. Они показались ей довольно разношёрстными, ведь все предыдущие эскорты куда-либо были более... человеческими. В армии и рыцарских орденах Немериндта, столицы Ар-Фэйниэля, в основном служили люди, за редким исключением.

За её спиной стояли Миранда и леди Дэрделль-Гэлин, а чуть выше, на лестнице, облокотившись на перила, внимательно за всей этой сценой наблюдал Аранис.

Фредерик сделал шаг вперёд и медленно опустился на одно колено, склоняя голову перед принцессой.

— Это большая честь для нас, Ваше Высочество, — тихо, смиренно произнёс паладин, не поднимая головы.

Каждый из них выглядел весьма необычно для Бетринны.

Фредерик, опустившийся перед ней на колено, выглядел как человек, преданный долгу, с выдержкой спокойного достоинства. Его рыжие, кудрявые волосы были слегка мокрыми от снега.

Макария, с её рогами, красной кожей и пронизывающим взглядом, стояла, скрестив руки на груди, наблюдая за происходящим с легкой усмешкой. Кажется, она тифлинг с характером.

Мао, чейнджлинг, чьи черты были совсем нечеловеческими, с белой кожей и длинными белыми волосами, заплетенными в косу, стояли чуть позади, явно готовые к любым неожиданностям.

Цинь, эльфийка с длинными чёрными волосами, ружьём за спиной и пистолями на бёдрах, выглядела сосредоточенной и внимательной, несмотря на то, что выглядела, как подросток.

Бора с её внушительной голиафской фигурой, возвышающейся над группой производила впечатление несокрушимой силы.

Кажется, команда действительно была непростой.

Принцесса с лёгкой усмешкой оглянулась на Миранду, стоявшую за её спиной, и леди Дэрделль-Гэлин. Теперь у неё была целая команда, которую нанял герцог для её безопасности. Аранис, наблюдавший сверху с лестницы, явно искал в происходящем повод для комментария, но пока молчал, явно раздумывая, как лучше вставить свою колкость.

Принцесса тихо вздохнула, скрыв лёгкую улыбку, и посмотрела на склонившегося перед ней Фредерика.

— Поднимайтесь, сэр Вокс, — сказала она спокойно, её голос уверенный, но мягкий. — Я надеюсь, что ваше сопровождение будет столь же надёжным, как ваша защита во время нападения на базу Хиралия. Наше путешествие обещает быть долгим и нелёгким, но я верю, что ваша команда справится с поставленной задачей.

Она оглядела остальных.

— Ваши лица говорят о том, что у каждого из вас есть своя история. Надеюсь, что в нашем пути вы будете не просто моими телохранителями, но и товарищами. Пожалуйста, не стесняйтесь меня и сделайте всё возможное, чтобы это путешествие не стало для нас всех дискомфортным. Рассчитываю на вас, — сказала Бетринна.

Аранис отпрянул от перил и сделал несколько шагов вниз по лестнице.

— Да уж, постарайтесь не угробить мою сестру. Знайте, что если с ней что-то случится, одной только смертью вы не отделаетесь.

Фредерик встал с колена и поднял голову на принца.

— Прошу, будьте уверены. Мы доставим её Высочество в целости и сохранности, — сказал он, затем вновь посмотрел на принцессу и с лёгкой улыбкой добавил. — Позвольте принять ваш багаж.

Фредерик подошёл к принцессе Бетринне, слегка поклонился и принял из её рук небольшой дорожный сундук, украшенный золотым гербом. Макария, улыбнувшись, поставила на пол свой магический чемодан и, открыв его, начала спускаться в него, под удивлённый взгляд принцессы. Приняв в руки сундук, Макария тяжело ухнула, спуская его вниз. Подтаскивая другие чемоданы Бетринны, Фредерик буднично передавал их чародейке, пока та опускала их вниз.

— Магия всегда поражает меня своим удобством, — сказала принцесса, не скрывая восхищения.

Вскоре все вещи были аккуратно сложены, и магический чемодан вновь захлопнулся с характерным щелчком.

— Всё на месте, — произнесла Макария, стряхнув пыль с рук и выползая из чемодана. — Теперь можно отправляться.

Тем временем, Бора и Цинь, стоящие рядом у выхода из поместья, терпеливо ждали, пока всё будет готово. Мао, уже занятые на дворе, заканчивали подготовку лошадей для группы. Они проверяли седла и уздечки, чтобы всё было готово к не особо длительному путешествию в порт. Лошади переступали с ноги на ногу, нетерпеливо поводя ушами и выдыхая облачка пара в холодный воздух, ощущая приближение дороги.

Принцесса Бетринна тем временем прощалась со своим братом Аранисом и Лавинией. Аранис, с беспокойством глядя на сестру, вздохнул.

— Постарайся быть осторожной, — сказал он, понизив голос. — И, пожалуйста, не доверяй никому без лишней необходимости.

— Я справлюсь, Арни, — с лёгкой улыбкой ответила Бетринна, коснувшись его руки. — Не волнуйся. Я напишу тебе, когда смогу. И ты пиши, обязательно пиши.

Лавиния подошла чуть ближе и добавила, почти шёпотом:

— Мы тоже будем ждать вестей, Бетти. Удачи на пути.

Принцесса кивнула в знак благодарности, после чего направилась к лошадям. Фредерик помог ей взобраться на лошадь, его движения были уверенными и привычными, словно он делал это не в первый раз. Бетринна села в седло с изяществом, характерным для её королевской выправки.

Макария, оседлав свою лошадь, проверила, что чемодан надёжно закреплён, и кивнула Фредерику. Цинь и Бора тоже вскочили на своих коней, готовые к пути. Под Борой конь явно был тягловой, потому что он бsk почти в два раза крупнее, чем остальные лошади. Мао, дождавшись, когда все оседлаются, заняли своё место впереди группы, чтобы возглавить их маршрут.

— В путь, — коротко скомандовал Фредерик.

Отряд тронулся с места, направляясь по главной дороге к речному порту, где их ожидало судно. Вокруг царила спокойная тишина, нарушаемая лишь стуком копыт о землю. Лёгкий ветерок разносил снежную пыль у дороги, небо прояснилось, предвещая, что короткая дорога будет спокойной.

Въезжая в городские стены, Фредерик попросил Бетринну накинуть капюшон шубы на голову, чтобы избежать излишнего внимания.

Уже на выезде с другой стороны города, в порту, Фредерик заметил три знакомых лица.

— Что вы тут делаете? — тихо зашептал он, сползая с лошади и склоняясь к пожилой женщине.

— Запретишь тебя проводить, что ли, сынок?.. — мягко отозвалась Лора Вокс, мать Фредерика, аккуратно касаясь его лица руками. Его сёстры с улыбкой смотрели на брата.

Бетринна задержала взгляд на трёх женщинах, после чего посмотрела на Макарию, которая как раз вернулась, отдав лошадей конюху.

— Это его семья. Все они швеи здесь, в Гэлине, сестры на плантациях летом трудятся.

— Должно быть, сэру Воксу тяжело покидать их так надолго, — задумчиво произнесла Бетринна.

— Думаю, да. Знаете, говорят, «если любишь — отпусти», но правда в том, что если ты действительно любишь, — то никогда не отпустишь, пусть даже и сердцем. — тихо ответила Макария.

Бетринна долго смотрела на мать паладина и её дочерей, как они с любовью и нежностью окружали Фредерика. Её взгляд невольно смягчился. Это была семья, которая жила простой жизнью, полная заботы друг о друге и настоящей близости. Сцена, которая разворачивалась перед ней, напоминала ту самую семейную теплоту, которую она так редко ощущала в собственных покоях, окружённая холодным протоколом и дворцовыми интригами.

С детства она была окружена советниками, учителями, служанками, нянечками — людьми, нанятыми для выполнения ролей в её жизни, но не для того, чтобы быть близкими ей по-настоящему. Её мир был красив, безупречно устроен, но бесконечно холоден. До недавнего момента.

Она снова посмотрела на Фредерика, который осторожно отвечал на ласковые прикосновения своей матери, накладывая свои крупные руки на руки женщины, и не смогла не заметить мягкую улыбку, которая появилась на его лице — не ту, что он какую она видела в его вежливом этикете, а искреннюю, теплую, человеческую улыбку. Бетринна невольно почувствовала зависть к тому, что этот простой мужчина имел нечто, что ей самой было недоступно — семью, которая не готова была его отпускать.

"Смогу ли я когда-нибудь почувствовать что-то подобное?" — задумалась она, отвернувшись и позволив своим мыслям блуждать в этом новом для неё направлении.

Мао первыми ступили на скользкую палубу, оценивая корабль, который должен был доставить их вниз по замёрзшей реке Даника. Вокруг стояла тишина, нарушаемая лишь редкими всплесками воды и скрипом мачт.

Зимний речной порт был практически пуст — лишь несколько пустых судов стояли неподвижно у причала, а экипаж их корабля, в плотных шерстяных плащах, торопливо завершал последние приготовления к отплытию.

— Всё готово? — коротко спросили Мао, кивнув капитану судна, который ждал на палубе. Это был дварф с внушительным пузом, в шерстяной безрукавке и в дурацкой шапке с завязочками. На капитана он был похож лишь тем, что на поясе у него висел секстант.

— Отчалим, как только ваша рыжая красотка на борт поднимется, — низким голосом произнёс он, кивая в сторону паладина.

Принцесса, кутаясь в свою тяжёлую шубу с глубоким капюшоном, осторожно ступила на палубу. Она вздохнула, оглядывая заснеженный речной порт, где не было ни души, кроме их отряда, редких рыбаков, отскребавших от своих лодок ледяные куски железными ломами, и команды корабля

Макария, следуя за принцессой, проверила, надёжно ли прикреплён её магический чемодан к ремню на ее бёдрах, неуклюже шмыгая носом от холода. Она бросила взгляд на Фредерика, который стоял внизу, на причале, прощаясь с матерью.

Мама Фредерика, пожилая женщина с добрыми глазами и тёплой улыбкой, бережно касалась лица Фредерика своими шероховатыми от работы руками. Её глаза светились заботой, несмотря на всю суровость зимнего ветра, будто она готова была закрыть и обогреть собой сына от всех ветров. Рядом стояли его сёстры, Далила и Лизабет, укутанные в длинные тёмные пальто.

— Мы будем ждать тебя, сынок, — сказала Лора, крепко обнимая его. — Береги себя и... их всех, — она бросила взгляд на Бетринну, которая оглядывала корабль, держась за перила, и на копошащихся на палубе авантюристов и членов команды судна.

— Обещаю, — тихо ответил Фредерик, склоняясь к матери в прощальном объятии. Затем он повернулся к сёстрам, обменялся с ними короткими, крепкими поцелуями в щёки и, бросив последний взгляд на свою маленькую семью, направился вверх по трапу на корабль.

— Вы все простудитесь, если будете тут стоять и трындеть, — прогундела Бора, своей рукой приобнимая маленькую Цинь, от чего та хихикнула. Чихнув, она нахохлилась в своей шубе из животной шкуры, прикладывая голову к холодному боку голиафши.

Фредерик последним взошёл на корабль, и капитан отдал приказ к отплытию. Судно медленно начало отчаливать, рассекая воду под звуки хрустящего льда, который плавно расходился под его весом. Отряд, закутавшийся в тёплые меха, пальто, шарфы и шапки, наблюдал, как замерзающий речной порт постепенно удаляется. Впереди их ждала дорога вниз по холодной реке Даника. Фредерик ещё какое-то время, отдельно стоя от группы, махал стоящим на берегу маме, Далиле и Лизабет.

Бетринна вновь наблюдала за ним, загипнотизированная удивительной, такой странной для неё мягкостью мужчины, который совсем недавно беспощадно рвался в бой, чтобы защитить её при нападении. Это было по-своему очаровательно.

— Да, надо бы спускаться вниз, посмотреть, как бы нам разместиться, — пробурчала Макария, закрывая ладонью ворот пальто и разворачиваясь к лестнице, ведущей на нижнюю палубу. Бора и Цинь последовали за ней, а Мао аккуратно подошли к Бетринне.

— Ваше Высочество, не стоит оставаться на холоде, — сказали они, их спокойный тон разорвал тишину на палубе. — Иначе рискуете простудиться.

Бетринна посмотрела на Мао и кивнула. Их слова звучали с осторожной заботой, без малейшего намёка на приказ, что было одновременно приятно и необычно. Они все, вся команда её эскорта были тут более опытными, и, по ее логике, имели полное право приказывать ей, но, похоже, она ошиблась в их динамике. Она ещё раз бросила взгляд на Фредерика. Он всё ещё стоял у борта, словно собака, которую лишили хозяина. смотрящий вдаль на Гэлин.

— Вы правы, — тихо сказала она и последовала за Мао к лестнице, ведущей на нижнюю палубу.

Они спустились в тесные и низкие коридоры, где уже начал согреваться более тёплый, хоть и слегка затхлый воздух, поступающий от зачарованных кристаллов аврелия, закреплённых на стенах. Судно приятно покачивалось, когда они двигались вглубь коридора между кают. По коридору раздавался гул голосов — Макария, Бора и Цинь уже размещались в каютах.

— Так, кто где? — раздавался голос Макарии, стоящей посреди коридора с важным видом.

Цинь стояла рядом, снимая с себя шубу из звериной шкуры и весело наблюдая за происходящим.

— Я займу эту, — махнула рукой Бора, указывая на одну из дверей, заглядывая внутрь и пригибаясь под дверным косяком. — Здесь мне вроде хватит места. И окна нет. Может, так меня укачивать не будет.

— Я с тобой. Меня тоже немного укачивает, если я смотрю на воду, — отозвалась Цинь, ныряя под массивной фигурой Боры внутрь помещения и плюхаясь на койку.

Макария кивнула и оглянулась, заметив Бетринну и Мао.

— А, вот и вы. Я думаю разместить вас, Ваше Высочество, в одной каюте со мной, — сказала она, поигрывая демоническим хвостом у её ног, как бы приглашающе указывая на дверь слева от себя. — Так мы сможем убедиться, что вы в безопасности и что у вас всегда будет компания. Вы не против?

Бетринна медленно оглядела узкий проход, ведущий в каюты, затем перевела взгляд на Мао, которые стояли рядом, с лёгкой полуулыбкой. Всё казалось таким новым и чужим, особенно необходимость делить комнату с кем-то ещё.

— Конечно, спасибо, — проговорила она сдержанно, заходя в предложенную каюту. Она была небольшой, но уютной, с двумя койками, прикреплёнными к полу, по разные стороны от маленького окошка. Макария с улыбкой последовала за ней.

— Не волнуйтесь, Ваше Высочество, — проговорила чародейка. — Тут тесновато, но мы постараемся сделать ваше путешествие как можно более комфортным.

Бора прокричала из своей каюты:

— Главное — еда и постель! А остальное приложится!