Найтвинг давно уже самостоятельный герой, но его коммуникатор до сих пор ловит частоту, на которой общаются Бэтмен с Робином. И выполняя свои задания, он одним ухом вслушивается в обрывки их разговоров, чтобы в нужный момент прийти на помощь. Где бы он ни был, с кем бы он ни был, Дик готов бросить все и примчаться хоть с края земли, если он будет нужен Брюсу или Джейсону. Он знает, что случись что, и они также придут ему на помощь. Ведь они — семья.

Однако, что Джейсон, что Брюс не любят просить о помощи, упрямо предпочитая справляться сами. Дик и не настаивает, продолжая прослушивать зашифрованный бэт-канал связи. Сигнал SOS с коммуникатора Джейсона становится для него неожиданностью. Дик как раз отсыпается перед вечерним патрулем. Когда коммуникатор пиликает три раза коротко и три раза длинно, снова три раза коротко, Найтвинг подрывается с дивана, на ходу облачаясь в костюм и выпрыгивая в окно. Кажется, патруль начинается раньше обычного. Рыкает мотор его любимого мотоцикла, и Найтвинг вылетает со двора. Он гонит по улицам Готэма, на ходу засекая координаты и вызывая по коммуникатору Джейсона. Но в эфире тишина, и Дик выжимает газ до предела. На экране GPS перед ним мелькает красная точка, показывающая местонахождение Джейсона. Прибыв на место, Найтвинг лихо тормозит, взвизгивают шины, и брызжет из-под них гравиц. Он готов сорваться в бой.

Откуда-то тянет гарью. Дик поднимает голову и медленно стаскивает шлем, слезая с мотоцикла. Он делает шаг-другой на деревянных непослушных ногах. Спешить больше нет смысла. Он опоздал. Дик просто стоит и смотрит на пепелище, на котором кое-где еще пляшут языки пламени. Одна часть его требует звать и искать брата, отрывать его из-под дымящихся развалин, а другая хладнокровно констатирует, что в эпицентре взрыва не выживают… Дик до боли сжимает пальцы на кромке шлема, так, что белеют костяшки, и решает искать… хотя бы то, что осталось. Он шагает к пепелищу, всматриваясь себе под ноги, ища какие-нибудь следы, зацепки. И в глаза ему бросаются отпечатки чьих-то ног, слишком глубокие для одного человека. Дик умеет читать следы — Брюс научил, и он читает — человек нес что-то, что-то тяжелое. Следы еще свежие, и рисунок подошвы ему знаком. Дик всматривается пристальнее, взглядом прослеживает цепочку этих следов до гравия, на котором отчетливо алеют капли крови. А потом, за гравием две смазанных полосы — следы шин бэтмобиля — этот рисунок Дик узнает и с закрытыми глазами. Брюс был здесь. Дик хочет и боится поверить, что он успел. Через пятнадцать минут он врывается в бэт-пещеру, в пыли и грязи, запыхавшийся и находит взглядом Брюса. Тот стоит к нему спиной, и плечи его сгорблены. В горьком изломе их Дик читает вину. Неужели… Найтвинг хрипло окликает отца и, услышав в ответ, что Джей жив, наконец выдыхает, понимая, что все это время почти не дышал. Джейсон жив, но он в коме. Альфред скорбно опускает глаза. Дик смотрит из-за его плеча — черные лохмы на белой подушке, какие-то трубки и повязки, под которыми почти незаметно самого Джея. Внезапно его берет злость на этого наглого невозможного мальчишку. Сколько раз он своими выходками доводил отца и Альфреда до ранней седины?! В этот раз он перешел все границы! Дик подходит ближе и, вместо того, чтобы обругать Джейсона, просит его не умирать, чередуя просьбы с угрозами, обещая ему всевозможные кары, когда тот очнется и почти умоляя очнуться. Дик ругается, как никогда в жизни, не обращая внимания на укоризну в глазах Альфреда и многозначительное хмыканье за плечом. Высказавшись, Найтвинг отходит и косится на Брюса. Тот смотрит на бессознательного Джейсона, и в глазах его такая смесь боли, тепла и вины, какой-то болезненной нежности и отчаяния с надеждой, что Дик бесшумно покидает пещеру, оставляя отца наедине с младшим. Ему сейчас это необходимо. А Дик, пожалуй, подменит Бэтмена на один вечер. Сегодня Готэм патрулирует Найтвинг.

Один вечер превращается в три месяца. Дик переезжает в особняк, и они с Брюсом по очереди дежурят у койки Джея. Первый месяц дается ему очень тяжело.

Изо дня в день сменяя отца у койки младшего, Дик не спит. Под веки словно песка насыпали, но Дик упрямо моргает, допивая вторую по счету литровую кружку кофе. Ему все кажется, что едва он прикроет глаза, проваливаясь в спасительный сон, Джея больше некому будет удерживать в этом мире. Дик протягивает руку, чтобы привычно разлохматить угольно-черные пряди, и отдергивает, коснувшись бинтов. Он смотрит сухими красными глазами на их белизну, резко контрастирующую с заправленными под них лохмами, и не может избавиться от ощущения неправильности происходящего. Джею всего семнадцать… Ну, почему он?

Дик качает головой, осторожно накрывая рукой веснушчатую ладонь с вечно сбитыми костяшками:

— Крылышко, ты всегда жестоко шутил. Но это слишком жестоко даже для тебя. Прошу, очнись. Ты нужен нам. Ох, Джей, что же ты наделал… Отец сам не свой, а Альфред постарел на добрый десяток лет. Я согласен признать тебя лучшим Робином, я больше не буду так часто обнимать тебя, нарушая личное пространство, и звать Крылышком, только очнись.

Джейсон молчит, и Дик, бросив взгляд на часы, снова уходит патрулировать город. Он не забывает о своем долге героя. А за Джеем присмотрит Альфред. За Джеем и Брюсом. Старику дворецкому можно доверять — он никогда не подводил. Личный ангел-хранитель семьи Уэйнов отлично справляется со своими обязанностями, и Дик доверяет ему младшего брата. Он бы, не колеблясь, доверил Альфреду свою жизнь. И все же во время патруля Найтвинг не может перестать думать о Джее. Гремучая смесь из вины, отчаяния и злости на себя бурлит в крови, требуя выхода, и Дик работает жестче обычного. Он словно пытается заглушить эти чувства, унять боль. Скручивая очередного преступника, Найтвинг видит в нем Джокера и мстит фантому за Джея. Так продолжается из раза в раз. Бэтмен, узнав об этом, предлагает Дику взять отпуск.

— Я справлюсь сам, — говорит Брюс, кладя тяжелую ладонь на плечо сыну. Даже сквозь плотную ткань перчатки и своего костюма Дик ощущает исходящее от нее тепло. Он кивает в ответ на молчаливую поддержку:

— Пожалуй, я так и сделаю, Б.

Ему нужно время. Время успокоиться. Время дождаться, когда Джей очнется, и тогда все вернется на круги своя. И мир станет прежним. А пока Дик поселяется в особняке, спит до обеда и проводит все свободное время с Джейсоном. Альфред обнаруживает у себя еще один талант — талант нянечки-сиделки — терпеливо и тщательно ухаживая за бессознательным Робином. Дик хочет ему помочь, но не находит в себе сил. Он, впервые в жизни, боится. Боится коснуться младшего, едва ли не целиком упакованного в турбокаст и бинты. Дику страшно, больно и неловко видеть Джея таким беззащитным. А больнее всего от собственного бессилия. Что толку быть героем, если ты не можешь спасти тех, кто тебе дорог? Если ты не можешь защитить свою семью. Впервые с того момента, как он стал Робином, Дик чувствует себя настолько беспомощным. Все его знания и умения, которыми он по праву гордится, не помогут вернуть к жизни Джейсона. Все они сейчас бесполезны. Он — Найтвинг — бесполезен.

Брюс винит себя, а Дик точно знает, что виноват он. Ведь, если бы он тогда успел. Если бы… Из-за него Джейсон лежит, белее своей подушки, непривычно спокойный и тихий. Как будто спит. Вот только он может не проснуться. И Дик не простит себе этого, ни как герой, ни как старший брат.

Джей не приходит в себя уже третий месяц и Дик пытается хоть что-то сделать. Ожидание и бездействие мучительны. Поэтому он проштудировал все медицинские справочники, энциклопедии и статьи и вычитал в них, что хоть и не существует лекарства, выводящего из комы, есть другие немедицинские способы. Например, говорить с ним. Даже без сознания коматозники все слышат, и это обнадеживает. Дик включает любимую музыку Джейсона и читает ему вслух его любимые книги.

Джей тащится от тяжелого рока, и стены пещеры содрогаются от ритмов его любимой группы. Сильнее рока Джей любит только классику и в музыке, и в литературе. Бьющие по барабанным перепонкам басы сменяет Вивальди, Бах и Бетховен. Дик достает затычки из ушей и с удовольствием прислушивается. Ему больше по душе классическая музыка. А Джею она сейчас полезна, так научно доказано воздействие сочинений знаменитых композиторов на головной мозг. Самого Дика эта музыка успокаивает. Уходя, он оставляет диски Брюсу с запиской: «Б., ты слышал про музыкотерапию? Используй это.»

Позже Альфред благодарит его за это. Как оказалось, классическая музыка действует на Брюса лучше любого снотворного.

Между делом Дик начинает помогать Альфреду менять белье и переодевать Джея, попутно отмечая, что тощий и долговязый брат на удивление тяжелый. Ему по-прежнему страшно касаться Джея, но он должен помочь старику дворецкому. Под его строгим контролем Дик осваивает новые для себя навыки и умения медбрата. Он не знает, почувствует ли Джей его заботу, поймет ли, что нужен и любим, но очень надеется на это. Ухаживать за Робином нелегко, но с каждым разом проделывать необходимые процедуры у Дика получается все лучше. Конечно, можно будет нанять сиделку, но Найтвинг не хочет доверять своего брата посторонним. Он сам присмотрит за мелким. Вдвоем с Альфредом они справятся.

Выполнив все действия по уходу за Джеем, Дик разговаривает с младшим, держа его за руку. Он рассказывает о том, что вышел новый сезон его любимого сериала. Я скачал его, когда ты очнешься мы устроим киновечер с пиццей и попкорном.

Дик говорит, что Альфред как раз научился делать пиццу и попкорн, и ради того, чтобы попробовать это, стоит очнуться. Серьезно, Джей.

Найтвинг смеется, рассказывая об одной из самых мирных миссий Бэтмена. На днях Брюсу довелось снимать с дерева котенка. Жаль ты этого не видел, Джей. Дик не скупится на подробности, рассказывая чуть ли не в лицах, и вспоминает, как ему самому довелось переводить через дорогу старушку, а после и вовсе провожать ее до дома, помогая донести сумки с продуктами. По пути он узнал о каждом члене ее семьи, и в таких подробностях, что вздохнул с облегчением, распрощавшись с общительной пожилой мадам.

Иногда он читает вслух столь любимую Джеем классику, ругаясь и ломая язык. Так как младший предпочитает книги на языке оригинала. Приходится включать электронный переводчик, тот озвучивает приятным женским голосом, удивляя заглянувших Брюса с Альфредом. Выяснив в чем дело, они присоединяются к импровизированным литературным вечерам. Слушают и комментирует по ходу чтения, потом обсуждают прочитанное. Дик не помнит, когда они еще вот так по-семейному проводили время. И он благодарен Джею за то, что тот, сам того не зная, стал объединяющим фактором, собрав их вместе. Его младший брат понемногу, незаметно изменил их всех. С Джеем Брюс учится быть отцом, а сам Найтвинг научился отвечать не только за себя. «Мы в ответе за тех, кого приручили,» — сказал автор Маленького принца — настольной книги Джея, которую он легко цитирует наизусть с любой страницы. И теперь Дик навсегда в ответе за младшего брата. Джей научил его возвращаться. Благодаря ему Найтвинг осознал, что у него есть дом, где его любят и ждут. У него есть семья, что примет его любым — победителем или побежденным неважно. Это и есть самая большая ценность в жизни, и Дик ее научился ценить.

Когда язык устает, Дик просто сидит и молчит. И тогда приходят воспоминания:

Брюс представляет ему Джея — своего нового Робина. Джейсон ухитряется смерить Найтвинга взглядом сверху вниз, при том, что едва достает ему до плеча, долго и молча сверлит его аквамариновыми глазищами и вдруг улыбается. Джей улыбается, кривовато, одним уголком рта, самую чуточку застенчиво и протягивает ладонь для знакомства. За его спиной неслышно выдыхает Брюс и давится воздухом, когда Джей просит автограф. Найтвинг слегка теряется, он не ожидал здесь встретить своего фаната, однако расписывается прямо на футболке Джея. Тот на мгновение теряет напускную серьезность и глаза его вспыхивают звездами.

Необщительный, нелюдимый Джей признает Дика сразу и безоговорочно. Только Дику удается уговорить его подождать с тренировкой, пообещав полноценный спарринг, когда простреленное плечо Робина заживет. Дика мелкий слушает, нехотя, ворча и ругаясь под нос, но слушает и послушно ест нелюбимый, очень полезный творог. К Дику он приходит, когда ему снятся кошмары. Дику мелкий доверяет, рядом с ним теряя свою независимость и позволяя о себе заботиться. И слово Дика для Джея — закон. Так Найтвинг внезапно становится старшим братом.

Воспоминания мелькают перед глазами кадрами из фильма. Трагикомедии:

Вот Найтвинг, позевывая, спускается на кухню и застает там Джейсона. Младший сидит боком, поджав одну босую ногу под себя, а другой покачивая в воздухе. Он одет в одни лишь пижамные штаны и россыпь веснушек на плечах. По уши нырнув в бархатно-розовую мякоть, Джей довольно жмурится, чавкает и хлюпает. Арбузный сок влажно блестит на щеках, капает на грудь и живот. Младший облизывается и, приоткрыв один глаз, косится на Дика, машет ему рукой: давай, мол, сюда. Когда тот подходит, Джейсон невнятно сообщает с полным ртом, что готов щедро поделиться со старшим оставшимся арбузом. Прозрачно-розовый сок течет по его губам и подбородку, и Джей утирает его тыльной стороной ладони. Дик думает, что над манерами мальчишки еще работать и работать. Однако арбуз пахнет так сладко и свежо… Найтвинг сглатывает слюну.

— Да, пёс с ними, с манерами — думает он, вгрызаясь в протянутый ломоть, хлюпая, чавкая и по уши пачкаясь сладким соком.

***

Мурлыча себе под нос какую-то мелодию, младший качает в такт лохматой головой. В его ушах, когда он поворачивается боком заметны пуговки наушников. Пританцовывая у кухонного стола, мальчик сооружает себе гигантский сэндвич с шоколадными чипсами, бананом, арахисовой пастой и плавленным сыром. Дик, подходя, удивляется такому сочетанию и отбирает у младшего кофе. Не обращая внимания на возмущенный вопль последнего, Найтвинг отхлебывает из кружки, вытаращивает глаза и, под злорадное хмыканье Джея, торопливо сплевывает в раковину.

— Серьезно? Соленый кофе? — отплевавшись, спрашивает он.

Джей, невозмутимо пожимает плечами, отбирая у него кружку:

 — Не нравится, не пей.

***

Когда Дик заглядывает в ванную, Джей, тихо ругаясь себе под нос, рассматривает в зеркале свой пробор. С высоты своего роста Дик замечает, что волосы у корней пламенно-рыжего цвета. И Джей неумело, но старательно пытается замазать их черной краской.

— Крылышко, — тихонько окликает Дик, подходя.

Младший оборачивается, упираясь лопатками в край раковины и вскидывает на него глаза. Ощетинивается всеми своими колючками, готовый защищаться. Но Дик мягко улыбается, примирительно выставляя перед собой ладони:

— Давай помогу.

Он не спрашивает ни о чем, аккуратно нанося краску на влажные волосы младшего у корней, не любопытствует и не осуждает. И Джей отвечает сам. Косится исподлобья и бурчит:

— Рыжий Робин — это смешно. Как клоун. Не хочу быть смешным.

Дик понимающе кивает. Он слышал от Брюса, что Джей сменил цвет волос, чтобы быть похожим на первого Робина. На <i>него. Джею он об этом конечно не скажет, а вот поговорить с Брюсом об этом, чтобы тот не видел и не пытался видеть во втором Робине Дика, стоит. И в ближайшем будущем.

***

Джей предпочитает вместо двери пользоваться окном. Эта привычка у него появилась, когда Брюс, пытаясь его воспитывать, сажал мальчика под домашний арест. И тогда Джейсон уходил из дома через окно, возвращался точно также. Дик его не сдавал. Прослеживал взглядом его путь мимо своего окна, невольно отмечал с какой ловкостью и совершенно без веревки — в цирке бы оценили акробатические таланты Джейсона — младший спускается по отвесной стене. И мысленно пожелав ему удачи, на всякий случай приоткрывал окно своей комнаты. Чаще всего Джей возвращался в особняк именно этим путем — через комнату старшего. Альфред в воспитательных целях закрывал окно комнаты Джея, чтобы тот заходил через парадный, как и положено юному джентельмену. Однако Джей оказался упрямее и изобретательнее. В первый раз, когда он ввалился к нему в комнату, Найтвинг чуть было не пришиб его бэтрангом. Рассмотрев, отругал как следует, а позже прикрыл перед отцом и Альфредом. Со временем это вошло в привычку — держать окно своей комнаты приоткрытым, если вдруг Джей решит наведаться в гости. Этот оболтус, даже повзрослев, принципиально не пользовался дверями.

Дик улыбается очередному воспоминанию:

В свои двенадцать Джей был таким еще ребенком. Нет, не так, он позволял себе быть ребенком рядом с Диком, позволял дурачиться и шутить. Например, съезжая на животе по перилам, Джей со смехом на полной скорости влетал в стоящего внизу Дика. Он не пытался увернуться или затормозить. Он знал, что Дик его поймает, и Дик всегда ловил, перекидывал через плечо и относил на диван. С самым зверским выражением лица склонялся над ним и щекотал, пока младший не просил пощады.

Дик, скорее для порядка, по вечерам заглядывает к младшему в комнату, проверить спит тот или рубится в компьютерную игру или вообще отсутствует. Ему, как старшему брату, выпала почетная обязанность — укладывать мелкого. Порой это приходится делать насильно и, спелёнывая младшего одеялом, Дик угрожает ему сказкой. Тот возмущенно сверкает глазищами:

— Я не маленький! Лучше почитай что-нибудь.

Дик читает, удивляясь откуда у бывшего беспризорника такая любовь к классике, и под Диккенса чуть было не засыпает сам.

Порой Джей так уматывается за день, что когда Дик заглядывает к нему, мальчик уже спит. Он спит на боку, сбросив одеяло и обняв подушку руками и ногами. Иногда он ныряет под подушку с головой, и тогда Дик замечает под его рукой потрепанного плюшевого мишку. Дик присматривается: игрушка напоминает медведя только общими чертами и в целом выглядит, будто пережила две бомбежки и обстрел. У нее надорвано ухо, вместо одного глаза — пуговица, а мех местами вылез. Дик улыбается своим мыслям и бесшумно выходит, Джей искренне огорчается, на днях потеряв любимую игрушку. Он еще не знает, что старший готовит ему сюрприз. На день благодарения, после праздничного ужина, Дик дарит Джейсону его мишку, отреставрированного, насколько это было возможно. Тот сначала хмурится, переводя взгляд с мишки на брата, потом делает шаг вперед и коротко, неловко обнимает, шепнув Найтвингу куда-то в плечо: «Спасибо».

Пока Дик гостил в особняке, Джей взял за привычку выскакивать ему навстречу, как шут из коробочки. С диким воплем, достойным любого уважающего себя индейца, мальчик наскакивал на Дика со спины и с разбегу вис на нем, обнимая за шею и болтая ногами. Дик пригибался, перебрасывая его через себя. Приземляясь лопатками на толстый персидский ковер, Робин сдувал с глаз челку и снизу вверх лыбился во все тридцать два, довольный, что ему удалось застать старшего врасплох.

С годами Джей вытянулся и виснуть на шее у Дика стало неудобно. Он приобрел новую привычку: подойдя, качнуться вперед и дурашливо боднуть лбом в плечо. И растрепывая непослушные черные лохмы, Дик думал, какой же он еще в сущности ребенок в свои пятнадцать. В шестнадцать Робин научился обниматься. Если это можно было назвать объятьем. Но короткое полуобъятье одной рукой, с одобрительным похлопыванием по плечу тем важнее было для Дика, чем реже выпадало на его долю. Как много бы он отдал за него сейчас…

Встряхнувшись, Дик выныривает из воспоминаний и уступает место у койки Брюсу.