Валтор сидел на столе, важно запрокинув ногу на ногу. Это был лишь пятый день его заключения, но ему уже успела осточертеть эта гнусная комната. Жалкие серые стены давили, а кристальные наручники на запястьях щипали и жалили, стоило ему попытаться применить свою тёмную магию. Кожа на его руках зудела от окружающей светлой магии. Ему было некомфортно.

Но он терпел.

Валтор знал, что терпение являлось самым важным умением для любого мага.

Дверь заскрипела, и в ней появился силуэт рыжей феи. Валтор притворно ей поклонился, но не стал слезать со стола.

— Будешь говорить? — у неё были очень упрямые голубые глаза. Валтору они казались смешными.

Блум подошла к столу и выжидающе поставила руки в боки.

— Простите, принцесса, но я отказываюсь давать какие-либо показания против себя, — маг впервые за эти пять дней ответил на её вопрос. Он мысленно заметил искру в глазах девушки, когда она наконец-то добилась своего и заставила его говорить. До чего же наивная фея, подумал Валтор. Одно его слово — и радужка её глаз засияла нелепой надеждой.

— Ты знаешь, за какой информацией я сюда пришла, — Блум ударила ладонью о стол, на котором он сидел.

— Мне льстит твоё внимание, правда, — Валтор со вздохом слез со стола, встав на ноги. — Ты очень упрямая фея, но не кажется ли тебе, что ты слишком сильно переживаешь? — Он искал в её глазах ту вкусную ярость, которой так любил питаться. Она была его единственным развлечением в этих четырёх стенах, пропитанных светлой магией от потолка и до самого пола. — Только подумай: а вдруг твоим родителям нравится находиться внутри меня? Может, им там уютно?

Вот оно. Тот самый гнев и злость, которую он желал увидеть. Зрачки Блум наполнились огнём. Валтор довольно наблюдал за её меняющимися эмоциями. В руке феи появилась раскалённая сфера, однако она не стала её запускать в мага. Теперь настала её очередь молчать и игнорировать его слова. Блум отвернулась от него и постаралась успокоиться. Сфера в её руке стала постепенно угасать. Валтору даже показалось, что девушка считала в своей голове до какой-то определённой цифры. Он криво улыбнулся от этой мысли. Феи становились такими нервными, когда ты заставлял их чувствовать негативные эмоции.

Злость делала фей уязвимыми. А до злости доводило отчаяние. Это был план Валтора с самого начала: он хотел довести Блум до предела. И он это сделает, потому что терпение — это его всё. И он научился терпению за долгие годы, проведённые в ледяной тюрьме Омеги.

Пусть она думает, что он боится умереть. Пусть трясётся от мысли, что он может сбежать. Валтор принял решение стать пленником, и он знает, что ложь помогла ему выжить. В отличие от светлых фей, тёмные маги всегда знали, что нельзя было доверять ничему и никому. Ему нравилось использовать эту тактику в борьбе с Командой Света. Было невозможно упустить возможность манипулировать наивными добряками.

Блум снова повернулась к нему лицом:

— Скажи мне точное заклинание, которое ты использовал на моих родителях.

Она звучала так, словно отдавала приказ. Валтору стало любопытно: до какой именно грани отчаяния он мог её довести? Он качнул головой.

— Мы ещё даже не друзья, чтобы я тебе такое говорил.

— Тогда я тебя убью.

Маг цокнул языком от её дерзости.

— Тогда ты не увидишь своих родителей.

Огненная сфера снова оказалась в руке Блум, однако в этот раз она замахнулась и ударила Валтора, не жалея сил. Мужчина отлетел до стены и ударился головой о шкаф. Это она от отчаяния, напомнил себе Валтор, пока боль била ему по нервам. Он сжал зубы и постарался подняться на руках, опираясь о пол. Это она ещё не знает, с кем связалась. Маг зажмурился от свежих ожогов на коже. Они щипали его тело и терзали последние остатки магических сил, которые только в нём были. Его всегда заставала врасплох её сконцентрированная энергия. Ярость Блум могла сравниться с яростью дракона. Однако Валтор знал, что она была способна на большее.