три часа ночи, дома никого нет, а он никак не мог уснуть. сидит на кухне в полутьме, окно нараспашку, а на нём лишь короткие шорты (которые были нагло стащены из гардероба старшего брата), растянутая майка и кофта с длинными рукавами (на левом красуется невыводимое пятно от какого-то соуса). с улицы доносится отдалённый лай собак, мерзкое кошачье мяуканье и неразборчивое переругивание соседей. а ещё прохладный ветерок, который бывает только в мае. подумать только, уже наступил май! почти полгода (всего четыре месяца и несколько дней-копеек) пролетели незаметно. не верится даже.

заваривает кофе и с ногами разбирается на стул. делает большой глоток (обжигает язык и губы). «до чего же отвратительная бурда, этот ваш растворимый кофе, когда его много пьёшь, сердце начинает колоть». но сёрпает ещё.

запах напоминает вдруг времена, когда они всей семьёй много ездили на машине, и так далеко, что почти каждую ночь приходилось останавливаться на заправке. но не на тех, какие обычно в какой-нибудь глуши, а те, которые всегда бывают на больших трассах. на которых эти огромные магазины с автоматами снеков и газировок, а ещё кафе с огромными окнами почти на всю стену и столики как из старых американских фильмов.

блин, теперь ещё и башка болеть начинает. а может, это от непрерывного сидения в телефоне (кто ж теперь знает?). он бросает печальный взгляд на пустой стакан, на донышке которого липкие остатки растворимого кофе. чёрт с ним, завтра уберёт.

он оставляет всё на столе, поднимается и уходит, выключив свет. «плевать, — мысленно повторяю сам себе, — надо просто немного поспать».