Наконец, разобравшись с этим неожиданным происшествием, все они почувствовали, что устали и проголодались. Хэ Юй поинтересовался, не хотят ли они перекусить в каком-нибудь ночном кафе. Первой, кто восторженно поддержал это предложение, была та, кто вообще не имел к ним никакого отношения – Бай Цзин.

– Хорошо-хорошо, как насчет чжоу [традиционная китайская рисовая каша] ? На набережной Вайтань есть один отель, так вот в его ресторане готовят лучшую чжоу с морскими ежами и акульими плавниками. Как насчет пойти туда?

Хэ Юй повернулся к Се Сюэ.

Вытерев слезы, Се Сюэ недовольно посмотрела на Бай Цзин.

– Я хочу в барбекю на улице Ладзи. [буквально «мусорная улица»]

– Тогда поедем на улицу Ладзи.

Бай Цзин:

– Ох... А не слишком ли это... Ай, ладно...

В присутствии Се Сюэ Хэ Юй выказывал Се Цинчэну больше любезности, поэтому спросил и его тоже:

– А ты?

– Я пас. Отвезу собаку к ветеринару на осмотр, пусть сделают необходимые прививки. Если хочешь оставить ее у себя, попозже я завезу ее к тебе.

С этими словами он бросил взгляд на маленькую рыжую собачку, послушно сидевшую у его ног.

Собачка явно симпатизировала Се Цинчэну, радостно потявкивая, она кружила вокруг него и виляла своим пушистым рыжим хвостиком.

--

Полчаса спустя.

Ночной шанхайский ресторанчик.

– Хозяин, можно мне пятьдесят шпажек с куриными хрящами, пятьдесят шпажек с бараниной, десять шпажек с запеченным рисом, десять шпажек с жаренными грибами шиитаке, дюжину запеченных устриц и пять бутылок пива, – Се Сюэ принялась делать заказ, едва войдя в дверь заведения, будто была здесь завсегдатаем.

– Разве тут не слишком грязно…? Я бы никогда не стала здесь есть, – Бай Цзин брезгливо коснулась кончиками ногтей засаленного меню.

Се Сюэ раздраженно закатила глаза:

 – А не ты ли первой уселась в машину и всю дорогу подгоняла?

– Ай, сестрица, зачем же так злиться? Я ведь тоже голодна, – сказала Бай Цзин, бесцеремонно усадив свою благородную задницу рядом с Хэ Юем. – Я просто хотела попросить, чтобы ты заказала что-нибудь полегче. Уже довольно поздно, я боюсь набрать вес.

Се Сюэ вперилась в нее взглядом, а потом с силой хлопнула рукой по столу и крикнула:

– Хозяин, мне еще десять гребаных жирных кроличьих голов!

Бай Цзин:

– Ты!..

Хэ Юй беспечно добавил:

– Давайте двадцать. Я тоже буду.

Бай Цзин:

– …

Делать гриль на шпажках со стороны может показаться делом обычным, но на самом деле это целое искусство. Взять хотя бы те же куриные хрящи: если пробуешь их у друга, то кажется, что чего-то не хватает. Но, когда у руля стоит настоящий мастер, он потряхивая переворачивает бамбуковые шпажки с сочными, шипящими, золотистыми хрящами. Излишки жира капают на уголь, что приводит к волшебной химической реакции. Аромат топленого жира и сноп ярких искр вместе устремляются вверх. Окутанный темным дымом, хозяин выглядел словно таинственный непревзойденный мастер. Слегка раздувая ноздри, он мог уловить малейшие нотки вкуса в дыму и понять, когда пора снимать шпажки с огня.

Он сложил шпажки на тарелку и подал им на стол ещё горячими. Эти аппетитные шашлычки казались просто шедевром кулинарного мира. Нежные, но не сырые, хрустящие, но не сухие – с идеальной прожаркой. Каждый сочный кусочек таял во рту, словно снежинка.

Се Сюэ была постоянной клиенткой этого ресторанчика. Она заказала столько шпажек, что на маленьком, покрытом тонкой пластиковой скатертью, столике не осталось места. Пока Се Сюэ занималась поглощением царившего на столе изобилия*, доведенная до грани Бай Цзин старалась изобразить трюк, достойный сычуаньской оперы… Меняла «маски».**

– Кажется, молодой господин Хэ не из Шанхая? – Бай Цзин хлопнула своими наращенными завитыми ресницами, а ее накрашенный перламутровым блеском рот изогнулся в ухмылке. – Это слышно по акценту.

Хэ Юй с улыбкой спросил:

– Барышня Бай, вы хотите проверить мою регистрацию?

– Ой, нет-нет, – Бай Цзин быстро-быстро замахала рукой, а потом смущенно пригладила волосы. – Ну, я раньше училась в аспирантуре на факультете управления бизнесом в Пекинском экономическом университете. Ваш путунхуа [стандартизированный мандаринский диалект, «общий» язык для всего Китая] звучит просто идеально, поэтому я подумала, что вы с севера.

– Должно быть, вы были талантливой студенткой, – с любезной улыбкой ответил ей Хэ Юй, потянувшись к подносу за кроличьей головой, взирающей на них с посмертным скорбным недоумением.

Не уловив сарказма, Бай Цзин продолжила лепетать:

– Ага. Я работаю продавцом в основном для того, чтобы набраться опыта, а потом меня повысят до руководителя. Работа на передовой позволяет многому научиться. А еще я обслуживала кучу знаменитостей и важных шишек. Пару дней назад я даже столкнулась с актером из того телешоу, которое сейчас идет в прайм-тайм...

Белоснежные зубы Хэ Юя с хрустом вонзились в череп кролика, размозжив его в крошки.

Бай Цзин поперхнулась. Ей показалось, будто Хэ Юй преодолев расстояние между ними, укусил ее за горло, заставив проглотить ее неоконченную речь. Она вдруг даже почувствовала легкую боль в шее.

Хэ Юй чуть улыбнулся, и Бай Цзин только сейчас увидела, какие у него острые клыки. Обычно они были не слишком заметны и появлялись из-под его тонких губ, только когда он ухмылялся. Юноша неторопливо ел кроличьи мозги.

– Барышня Бай, вы кушайте. Раз уж приехала сюда с нами, не оставаться же тебе голодной. Тебе, что, не нравятся кроличьи головы?

Бай Цзин снова замахала рукой:

– Я, я обычно очень мало ем. Мне всего пары глотков «Колы» достаточно. Не стоит, не надо...

– Правда? – Хэ Юй отбросил раздробленные кроличьи кости на тарелку и улыбнулся. – Какая жалость.

Когда напитки сменились в третий раз, ставшая более сдержанной Бай Цзин, все-таки не устояла перед искушением попросить «WeChat» Хэ Юя. Наблюдая за этой сценой, у Се Сюэ, наконец, лопнуло терпение. Эта женщина была на свидании вслепую с ее старшим братом, а она теперь пытается добавлять Хэ Юя в «WeChat»? Да что она о себе думает?!

Поэтому она сердито заявила:

– Прости, но он не может дать тебе свой «WeChat».

– Почему это? Ты что, его девушка?

– Я… я – нет! – резко ответила ей Се Сюэ и начала придумывать отговорку. – Но у Хэ Юя есть девушка! Она настоящая красавица, но очень строгая и очень ревнивая. Она на несколько лет старше его и буквально держит его в ежовых рукавицах. Отвешивает ему пощечины, если он не слушается, и даже заставляет меня следить за ним, когда он выходит из дома... Правда ведь, Хэ Юй?!

Кто же знал, что Хэ Юй с безразличным видом ответит:

– Ты говоришь о спецагенте военной разведки?

Блядь!

Се Сюэ так разозлилась, что наступила ему на ногу под столом.

Хэ Юй:

– Нет у меня такой девушки. И мне не нравятся супер-ревнивые, строгие секси-красотки.

Вот же блядь!

Се Сюэ надавила ногой сильнее, но тут сама почувствовала боль в ноге. Се Сюэ бросила взгляд вниз… Просто отлично – она топтала нижнюю перекладину стола.

Хэ Юй улыбнулся, невозмутимо вытянув свои длинные ноги рядом с той самой перекладиной. Он подложил Се Сюэ в тарелку шпажки, посыпанные сычуаньским перцем, а затем обратился к ожидающей Бай Цзин:

– Однако, барышня, мне и правда кое-кто нравится, поэтому я не добавляю просто так девушек в «WeChat». Прошу меня понять.

Бай Цзин с трудом скрыла свое разочарование:

– Мы даже не можем быть просто друзьями?

На этот раз Хэ Юй не удосужил ее даже вежливой улыбкой. Все дружелюбие, казалось, было стерто с его лица в одно мгновение. Он смотрел на нее абсолютно равнодушно:

– Спасибо, но я не думаю, что мы принадлежим одному кругу.

Этими словами он, по сути, лишил ее каких-либо лазеек. Атмосфера стала несколько напряженной.

Хэ Юй вытащил салфетку, тщательно, один за одним, вытер жир с каждого пальца, а затем, отбросив ее, ровным тоном сказал потерявшей дар речи барышне:

– Пойду помою руки.

Не все в этом мире могут понять мысли собеседника по выражению его лица, однако Бай Цзин совершенно точно уловила холодное, пренебрежительное отношение к ней этого богатого красавчика. Что же касалось сидевшей за столом женщины по фамилии Се, очевидно, что после предыдущей сцены, у Бай Цзин не было никакого желания с ней общаться. Чувствуя себя крайне неловко, она, придумав неотложные дела в качестве предлога, поджала хвост и покинула ресторанчик.

Через какое-то время Хэ Юй вернулся и обнаружил, что Бай Цзин уже ушла. Он лишь чуть приподнял бровь, но даже не удосужился спросить о ней. Хэ Юй просто сел рядом с Се Сюэ, как будто ничего не произошло.

Се Сюэ еще несколько раз закатывала глаза и посылала проклятья Бай Цзин, грызя шпажку с куриными хрящами, а потом повернулась к Хэ Юю и спросила:

– Ты только что сказал, что тебе кое-кто нравится? Это правда? Кто она?

– Да я просто подшутил над тобой.

Се Сюэ похлопала себя по груди и снова отхлебнула пива:

– Фух, ну ты меня до смерти напугал...

Хэ Юй на миг застыл, глядя на искренний, бесхитростный профиль девушки.

– Чего ты так на меня уставился?

– Ты боишься, что у меня появился кто-то, кто мне нравится?

– Конечно.

– Почему?

– Я ведь еще не замужем, а если у тебя кто-нибудь появится, я не смогу с тобой так часто тусоваться.

... Что это за глупое оправдание?

Се Сюэ:

– Над чем ты смеешься?

Хэ Юй потянулся рукой и осторожно смахнул большим пальцем крупинки черного перца, прилипшие к уголку ее рта. Приподняв бровь, он как ни в чем ни бывало сказал:

– И как ты умудряешься перепачкаться, даже когда ешь со шпажки?

На самом деле, он уже давно хотел признаться ей в чувствах. Он планировал это сделать по возвращении в Китай.

Но хорошенько все обдумав, Хэ Юй решил, что признание в чувствах, которые он прятал много лет, должно стать торжественным и серьезным событием, а не импульсивным порывом посреди шумной улицы.

Подумав об этом, он решил сменить тему:

– В будущем не позволяй своему брату ходить на свидания с такими молоденькими девушками, как эта. Даже тетушки его поколения с трудом такое вынесут, что уж говорить о таких девушках. Разрыв поколений между ней и твоим братом слишком велик.

– Почему ты наговариваешь на моего брата? Он вроде ничего дурного тебе не сделал!

Хэ Юй:

– Я просто констатирую факты.

– Чушь!

Хэ Юй закатил глаза, не в силах понять восхищение Се Сюэ братом.

– Ну правда, сними розовые очки и присмотрись внимательнее. Твой брат уже в возрасте и разведен. Ему будет достаточно просто порядочной женщины с хорошим характером. А такие как эта ему совсем не подходят.

– Замолчи. Мой брат такой красивый и такой хороший, почему он должен довольствоваться малым?

– Он, конечно, красивый, но смотрит на всех сверху вниз, будто все ему что-то должны, – в этот момент перед внутренним взором Хэ Юя появилось равнодушное лицо Се Цинчэна, в тот момент, когда тот, приоткрыв губы, подался вперед и сомкнул их вокруг соломинки.

У него был вид генерального директора, которого обслуживал ассистент в офисе, а у самого даже не было денег, чтобы расплатиться! Как можно быть настолько спокойным, расслабленным и так вызывающе насмехаться?

Хэ Юй ощутил вспышку раздражения, просто вспомнив об этом. Он не знал, что нужно засунуть в рот «Господину Се», чтобы лишить его самообладания, чтобы его глаза наполнились смущением и растерянностью, а на лице отразилось бы смятение и унижение.

Способно ли было лицо Се Цинчэна вообще изобразить уязвимость?..

Хэ Юй никогда раньше не видел его таким. Немного подумав, он понял, что даже представить себе этого не может.

– О чем задумался?

– О твоем брате, – рассеянно ответил Хэ Юй

– А?

– ... Интересно, был ли твой брат когда-нибудь был в растерянности или выходил из себя?

– Ой, ну, ты можешь просто выбросить эту мысль из головы, потому что, сколько себя помню, я никогда не видела его таким. Мой старший брат невероятно крутой, он такой хладнокровный и смелый. Ты не смотри, что сейчас он всегда при костюме, целыми днями сидит за книгой. Когда ему было столько же, сколько тебе, он был лучшим бойцом в нашем районе. Однажды ко мне пристала банда хулиганов, так он схватил стальную трубу и в одиночку отмутузил их, хотя их и было больше десятка. А потом он их еще и в полицейский участок сдал... С тех пор те хулиганы стелились перед ним ковриком, когда видели, кланялись и называли его «братан». Все, кроме одного человека... но это единичное явление, так что не в счет.

Увидев блеск в ее глазах, Хэ Юй почувствовал еще большее раздражение. Он усмехнулся:

– Ведешь себя как в детстве. Стоит заговорить о нем, и твое лицо наполняется обожанием, будто твой брат – это твой Спаситель. [здесь буквально: Мессия; спаситель человечества; Христос.]

– Но так и есть! Ты не представляешь, как тяжело было моему брату растить меня в одиночку. Он был мне и отцом, и матерью, и братом в одном лице...

– Ну, ты ведь была хорошим ребенком и не доставляла ему много хлопот.

– ... Эх, не так уж я и хороша. У меня нет и десятой доли его способностей, – Се Сюэ покачала головой, обгладывая шпажку. – Эх, я не так хороша, не так.

Наблюдая за лицом Се Сюэ, занимавшейся самоуничижением посреди шумного задымленного ресторанчика, Хэ Юй находил ее немного смешной. Его взгляд становился все нежнее. Он думал о том, что наверняка не только ему одному нравится такая милая девушка.

Он в самом деле не мог больше ждать.

В ту ночь Хэ Юй не вернулся в свое общежитие. Было уже слишком поздно, он не хотел беспокоить своих соседей по комнате, поэтому, отвезя Се Сюэ обратно в ее общежитие для преподавателей, Хэ Юй попросил водителя высадить его у отеля, в котором часто останавливался. Приняв душ, он лег на мягкие подушки из гусиного пуха.

«Я на месте, а ты...»

Пальцы Хэ Юя быстро двигались по экрану телефона, но вдруг на половине набранного сообщения его мысли словно наткнулись на препятствие.

Вздохнув, Хэ Юй удалил содержимое диалогового окна и залипнул на какое-то время на аватарке в «WeChat» со спящим медведем. В итоге он отправил только два простых слова:

«Спокойной ночи».

Уже собравшись выключить телефон, он услышал дзинь. Думая, что это ответ от Се Сюэ, Хэ Юй тут же потянулся разблокировать экран.

На деле оказалось, что сообщение было от того «Спасителя». Это было уведомление о банковском переводе.

«Ранее в больнице у меня был исчерпал лимит электронного банкинга. Я разобрался с этим, теперь возвращаю деньги».

Хэ Юй ненавидел, когда Се Цинчэн вел себя подобным образом, к тому же это был не ответ Се Сюэ, как он надеялся, поэтому в своем сообщении он был еще холоднее.

«Я просто спасал жизнь человека, за что ты хочешь заплатить?»

Се Цинчэну тоже не нравилось, как вел себя Хэ Юй, но ему было слишком лень с ним спорить, поэтому он просто ответил: «Считай этой оплатой за услуги».

«Какие?»

«За водительские услуги для меня. Даже если бы я стал искать на месте, то вряд ли нашел бы такого же молодого, в полном расцвете сил водителя, который умеет так резво водить».

– …

Он действительно нечто.

Кто еще в этом мире осмелился бы использовать молодого господина Хэ в качестве личного водителя, а потом бы еще и заплатил ему за услуги?

Почему это звучало словно оплата за проституцию?!

Лицо Хэ Юя потемнело. Он как раз собирался ответить, но случайно нажал на вкладку с чатом Се Сюэ.

Он вспомнил ее сверкающие глаза, когда она говорила о Се Цинчэне, и слова, что она произнесла: «Ты не представляешь, как тяжело было моему брату растить меня в одиночку...»

– …

Ладно, проехали. В конце концов, он был ее старшим братом.

В итоге Хэ Юй написал: «Не за что, Се-гэ. Звони в любое время, если снова понадоблюсь. Я гарантирую тебе комфортную езду и полное удовлетворение».

«Для начала покажи мне свою историю страховых выплат за границей».

Лицо Хэ Юя помрачнело еще больше. Да он даже не должен был стараться быть с ним вежливым!

В этот момент его телефон снова издал дзинь.

На этот раз это всё же была Се Сюэ.

Она ответила ему: «Спокойной ночи! Спасибо за сегодня».

Зевая и вытирая полотенцем мокрые волосы, Се Сюэ вышла из ванной и, взяв в руки телефон, увидела «спокойной ночи» от Хэ Юя. Не сдержав улыбки, она ответила ему.

Потом она села за стол и открыла блокнот. Хотя в наши дни мало кто пишет о своей повседневной жизни на бумаге, всегда найдутся неординарные личности, держащиеся за ностальгическую привязанность к едким чернилам, перьевым ручкам и желтоватой бумаге, погружаясь в воспоминания о прошлом.

Включив лампу на письменном столе, Се Сюэ начала заполнять дневник перед сном:

«Сегодня мой брат ходил на очередное свидание вслепую, мне эта девушка не понравилась. Я думаю...»

Она написала более пятиста слов. И, возможно, из-за того, что коснулась личной жизни Се Цинчэна, невольно задумалась о том, что она и сама до сих пор тоже одинока.

Се Сюэ вздохнула и посмотрела на ночь за окном, освещенную тусклым светом уличных фонарей.

Она отличалась от своего брата. Ее брат был человеком, окончательно потерявшим веру в любовь и брак. Он жил слишком приземленной жизнью и своими персиковыми глазами смотрел на всех с определенной степенью раздражения.

Но у нее был тот, кто ей нравился.

Перед ее глазами возник образ этого человека. С юных лет она часто видела, как он крутится рядом с ней – так близко, но так далеко.

Хотя она и понимала, что они живут в разных мирах, что разрыв между их социальными кругами был слишком велик, не говоря уже о том, что он был моложе ее...

А теперь, когда они оба были в Шанхайском университете, она видела, как девушки, заинтересованные в нем, одна за одной накатывали словно волны развеваемой ветром осенней пшеницы.

Время для того, чтобы признаться ему, истекало. А если она просто пройдет мимо, то, возможно, будет сожалеть об этом всю жизнь... В конце концов, она закончила бы так же, как и ее брат: вступила бы в брак с тем, к кому не испытывала особых чувств, произнесла бы неискреннюю клятву и сошла бы в «могилу» супружества. Но в один прекрасный день она бы «воскресла», и, оставшись снова одна, стала бы ходить на свидания вслепую, чтобы не расстраивать близких.

Иногда ей действительно было невыносимо видеть своего брата в таком состоянии. Она видела, что большую часть времени Се Цинчэн посвящал другим. Ему было плевать на мнение окружающих, единственное, что его заботило - это благополучие близких.

Жизнь Се Цинчэна была слишком напряженной.

Не то чтобы она не пыталась с ним поговорить, но каждый раз, когда она произносила фразу наполовину, старший брат бросал на нее строгий взгляд, просил прилежно учиться и заниматься своими делами, или отчитывал ее за то, что она сует нос в дела взрослых, ведь «Что может знать такая маленькая девочка, как ты?»

Но на самом деле тем, кто меньше всего разбирался в чувствах, был сам Се Цинчэн. Он прожил почти половину жизни, а у него за плечами был только крайне неудачный брак.

«Я хочу попробовать признаться тому, кто мне нравится. С самого детства брат всегда говорил мне быть смелой. Думаю, в этом вопросе мне тоже стоит быть смелее. Не знаю, получится у меня или нет, но я постараюсь изо всех сил. И когда в будущем я буду об этом вспоминать, у меня не будет никаких сожалений».

Дописав последнее предложение, Се Сюэ закрыла блокнот.

Чего она не знала, так это того, что в номере отеля в нескольких километрах от нее Хэ Юй думал о том же самом…

Автору есть, что сказать:

Друзья, те, кто понял глубинный смысл вчерашнего эпизода с кусанием соломинки и расшифровал скрытые смыслы в диалоге, все вы – гении, достойные немедленного принятия в Пекинский университет, ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха. Завтра молодой господин Хэ будет готовиться признаться в своих чувствах младшей сестре своей будущей жены (?). Так что, милые, пообещайте мне, что какое бы развитие сюжета вы ни увидели завтра, вы не будете слишком сильно удивляться, хорошо?

Мини-театр:

Хэ Юй:

– Твоему брату просто не подходят такие как Бай Цзин.

Се Сюэ:

– Тогда кто ему подходит?

Хэ Юй:

– Ему подойдет тот, кто сможет сорвать с него эту маску важной шишки, кто сможет разобрать его на части, разбить в дребезги и сломать.

Се Сюэ:

– ... С чего это?..

Хэ Юй:

– Потому что я хочу на это посмотреть.

Се Цинчэн:

– Дьяволенок, выпей молока перед сном, умойся и ложись пораньше. Во сне все возможно.

Спасибо, дорогие, я продолжу заниматься своим делом.