Прижатая к земле, Цзян Ланьпэй тяжело дышала, ее глаза налились кровью, а в уголках губ появилась безумная усмешка:

– Ха-ха-ха-ха... Полиция... Какой толк от полиции? Все они – мусор! За все эти годы хоть один коп нашел меня в этом Богом забытом месте? Нет! Они все бесполезны!

Ее разум был затуманен, но услышав ключевое слово, она уцепилась за него и продолжала развивать эту тему.

Пока она сыпала проклятиями, ветер задул ей прядь растрепанных волос прямо в рот. Когда Цзян Ланьпэй отплевалась, ее взгляд стал еще свирепее…

– Ну, и что теперь? Собираешься меня убить? Ты коп? Убьешь меня, чтобы скрыть свою халатность?

На ее лице появилась смиренная равнодушная улыбка, но в глазах по-прежнему горела насмешка.

– Я так и знала! Все вы, мужики, одинаковые! Мусор! Бесполезные, вы только и умеете, что вымещать свою бездарность на женщинах! Двадцать лет со мной обращались как со скотом... Знаете, как я считала дни? По фотографиям, которые этот ублюдок вешал на стену! Каждый день я смотрела на эту мерзость. На самых ранних мне было всего двадцать девять! Двадцать девять!!! … В этом году мне исполнится пятьдесят... Хах… А может пятьдесят два? Пятьдесят один? Или меньше?

Казалось, что она снова теряет ясность сознания, но потом ее красные губы растянулись в чарующей, но словно пропитанной ядом зловещей усмешке.

– Ладно, это все не важно... Главное, что я выбралась… А знаете, как?.. У меня ушло на это столько лет… Я подыгрывала ему, превозносила его. Я была сумасшедшей, тупой девкой. Он меня презирал, но все равно хотел трахать. Хотел показать силу, чтобы поднять свою убогую мужскую самооценку… Ха-ха-ха-ха... Я льстила ему, пока не запудрила ему мозги окончательно. С годами он все больше ослаблял бдительность. Однажды, сняв штаны, он оставил без присмотра ключ от моей палаты в тайной комнате.

Поделившись этим секретом, Цзян Ланьпэй была не в силах удержаться от торжествующего хохота.

– Но я его не взяла… Той же ночью я протянула ему ключ и спросила, что это такое. Надо было видеть, какое у него было лицо в тот момент! Осознав, насколько я глупа, он расслабился. Он был уверен, что я слишком больна... Настолько, что даже не могу узнать ключ, ха!

Ее глаза сузились, а голос стал резким:

– Кто смог бы прожить так двадцать лет и не сойти с ума?! … Он подразнил меня эти ключом, будто тупую собачонку, у которой перед глазами был выход, но она не знала, как им воспользоваться! Он понятия не имел, что я заметила восторг в его глазах. Мне было до тошноты противно! Но мне оставалось только притворяться… Кто сказал, что психи не умеют притворяться? Я настолько хороша в этом, что смогла его одурачить. Со временем он становился все более расслабленным и беспечным. Каждый раз, когда он оставлял ключ, я выбиралась из палаты... Я изучила каждый кирпичик в этой психушке! Но я никуда не ушла! Я хотела, чтобы эти мужчины отправились в ад!.. Наконец, я все спланировала, и вчера... Я воспользовалась тем, что он снова оставил ключ. Я взяла его и, дождавшись наступления ночи, вышла... по-тихому украв скальпель.

Цзян Ланьпэй до сих пор крепко сжимала скальпель в руке. Кровь на блестящем серебристом лезвии уже высохла, приобретя отвратительный буро-коричневый оттенок.

Се Цинчэн понимал, что, если он хоть немного ослабит хватку, эта женщина тотчас вонзит ему лезвие в грудь.

Выражение животной агрессии на ее лице было слишком явным.

Она смотрела на окружающий мир с отвращением.

За двадцать лет она превратилась из простой пациентки в кровожадного загнанного зверя.

– Я спрятала скальпель под матрасом. Когда он снова пришел, чтобы обслюнявить меня своим жирным ртом, я подчинилась. А потом я протянула руку под матрас...

Казалось, в ее зрачках отразилась кровь и вопли ужаса Лян Цзичэна, когда она свершила свое возмездие.

– Ха-ха-ха... Ха-ха-ха-ха-ха... Такая горячая кровь... Скажите, как у такого бессердечного человека, может быть такая горячая кровь? Так не должно быть!.. Потом я затащила его в кабинет... Я хотела расчленить его, но тут услышала движение снаружи, и через щель в двери увидела незнакомую девушку, которая кого-то искала. Я ведь не могла позволить ей разрушить мой план! Я ждала столько лет!.. Так что я спрятала тело в шкафу, прикрепила на себя его бейдж и вышла... Поговорить с твоей сестрой...

Лицо Цзян Ланьпэй исказилось. Она рассказывала историю Се Цинчэну, но в то же время казалось, будто она разговаривала сама с собой.

– Девушка была довольно хорошенькой, и даже немного похожа на «лакомство», что покончила с собой, разбив голову о стену. Я даже подумала... Ха-ха, может, это ее реинкарнация... Но, даже если и нет, это не важно. По правде сказать, я не очень хорошо помню, как выглядела та девушка, но она была примерно того же возраста, поэтому я подумала, что это судьба. Я заманила ее в кабинет и пока она отвлеклась, подлила ей в напиток лекарство... Конечно же, я знала, какое из лекарств было успокоительным! Самое смешное,это то, что вы, нормальные, свысока смотрите на сумасшедших. Я слишком хорошо разбираюсь в лекарствах. Всякий раз, когда я проявляла непослушание, этот ублюдок Лян заливал в меня целый стакан!.. Когда она потеряла сознание, я затащила ее в потайную комнату. Я надеялась, что успею свершить свою вендетту до того, как ее близкие начнут ее искать... И тогда они... Точно перевернут здесь все вверх дном! Не то, что мои... Не то, что мои... Мои...

На этих словах взгляд Цзян Ланьпэй потускнел, а на лице отразилось одиночество.

Се Цинчэн пристально смотрел на нее.

– Значит, ты с самого начала надеялась, что после всего, кто-нибудь найдет потайную комнату?

Цзян Ланьпэй не ответила, лишь натянуто улыбнулась. А потом ее лицо снова исказилось:

– Теперь это уже не имеет значения… После того, как я заперла твою сестру в потайной комнате, я вытащила Лян Цзичэна из шкафа. Я хотела положить всему конец там, где я впервые его увидела! Только я и он, как в тот первый раз, когда мы встретились... И больше никого! Я взывала к Небесам, но никто так и не ответил, поэтому я хотела лично разделать его на куски...

Она замолчала, одарив Се Цинчэна ненавистным взглядом

– И вот вы здесь… Вы помешали мне свершить мою месть! … Вы помешали мне... Ты ведь полицейский? Ты полицейский. Вы, полицейские, вовсе не хорошие парни. Давай, убей меня. Убьешь меня и, рано или поздно я тоже приду забрать твою жизнь!..

Ненависть, решимость, озлобленность, безумный смех – все это отражалось на лице Цзян Ланьпэй. Казалось, еще немного, и у нее вырастут длинные клыки, которые она тут же вонзит в мужчину перед собой.

Но Се Цинчэн, пристально глядя ей в глаза, произнес, делая акцент на каждом слове:

 – Я не полицейский. Я не хочу тебя убивать.

Женщина задрожала. Не такой реакции она ожидала. Оскалившись в ухмылке, она уставилась на него.

– Тогда чего же ты хочешь?

– Он хочет отвезти тебя в полицию, – оставив Се Сюэ под присмотром молодой медсестры, Хэ Юй подошел к Се Цинчэну. В темноте было сложно разглядеть выражение его лица. – Он хочет, чтобы ты им все рассказала.

– Я никуда не пойду! – истерично закричала Цзян Ланьпэй. – Я не пойду! Никто мне не поверит!!! Я не пойду! Лжецы... Вы все лжецы!

Хэ Юй медленно приблизился к ней.

Се Цинчэн посмотрел на него и резко спросил:

– Зачем ты пришел?!

Хэ Юй ответил:

– Се Цинчэн, ты ее не понимаешь… Ты так долго с ней разговаривал, но, если исключить ее ругань в твой адрес, думаешь, она тебя услышала?

Юноша подошел к ним вплотную, оттолкнул Се Цинчэна в сторону и помог Цзян Ланьпэй подняться. С неожиданной силой она тут же замахнулась на Хэ Юя скальпелем!

Однако Хэ Юй, не спуская с нее глаз, сказал ей всего несколько слов, отчего ее рука тотчас застыла.

Он сказал:

– Цзян Ланьпэй, я тоже сумасшедший.

Юноша был всего в паре шагов от нее. В его миндалевидных глазах отражалось лицо сумасшедшей женщины.

Хэ Юй говорил тихо, так что кроме Се Цинчэна, стоявшего рядом, никто другой его не слышал. Он медленно поднял руку, не отводя взгляда от глаз Цзян Ланьпэй, и с предельным спокойствием взялся за холодное лезвие.

Если бы Цзян Ланьпэй сейчас пришла в себя и ударила его, то точно бы поранила. Но Хэ Юй казался абсолютно бесстрастным: его тело было напряжено, но на лице не было и тени эмоций. Словно он разговаривал с совершенно обычной женщиной, матерью, нормальным человеком.

– Знаешь, я тоже психически болен.

Скальпель незаметно оказался в его руке.

Только сейчас, оставшись обезоруженной, Цзян Ланьпэй осознала опасность. Побледнев, она посмотрела на Хэ Юя.

– Ты...

Но он не собирался причинять ей боль.

Пальцем он медленно убрал растрепавшиеся пряди волос со лба ей за ухо. Пристально глядя на нее, Хэ Юй сказал:

– Моя болезнь уникальна. Посмотри мне в глаза. Я сумасшедший. Ты ведь и сама можешь это видеть, правда?

Оставаясь настороже, Цзян Ланьпэй заглянула в глаза Хэ Юя и даже принюхалась к нему.

Сохраняя спокойствие, Хэ Юй ждал, пока она удостоверится в правдивости его слов самым примитивным способом, словно животное. У разных людей разные методы, как убедиться в безопасности, но у сумасшедших животные инстинкты и «шестое чувство» работали намного сильнее, чем у других. 

Наконец, Цзян Ланьпэй тихо произнесла:

– Так и есть.

– Да.

– Кто тебя обидел?

– Я таким родился, – равнодушно ответил Хэ Юй. – Мне даже некому отомстить.

Цзян Ланьпэй:

– …

– Но, даже несмотря на то, что я псих, они поверят всему, что я скажу.

– Почему?

Хэ Юй улыбнулся. Облака рассеялись, и в бледном лунном свете его глаза стали словно покрыты слоем мерцающего морозного серебра, а обнажившиеся клыки показались зловеще-холодными и очень острыми.

Он наклонился ближе, словно хотел поделиться с другим пациентом волшебным секретом того, как победить болезнь, и ласково прошептал ей на ухо:

– Потому что, как и ты, умею притворяться… Ты притворяешься сумасшедшей, а я притворяюсь нормальным.

Он мягко улыбнулся, его глаза были похожи на заиндевелый омут:

– Я притворяюсь уже девятнадцать лет, но мало кто понял, что я болен. Нам всем нужно уметь скрывать свои тайны, правда?

На мгновение на лице Цзян Ланьпэй отразилось изумление, но она быстро снова взяла себя в руки.

– Нет... Я уже совершила убийство, моя тайна раскрыта...

– Ты не доверяешь им, но, может, доверишься мне? Давай, я для начала открою тебе один секрет.

Услышав это, Цзян Ланьпэй широко распахнула глаза.

Хэ Юй поднял палец и мягко прижал его к губам:

– Скоро приедет полиция.

– !!! – зрачки Цзян Ланьпэй резко сузились. – Что? Они вызвали полицию?! Они все же вызвали полицию?! Они обманули…

– Я позвонил, – выражение на лице Хэ Юя было очень спокойным.

– Почему ты... Мы ведь одинаковые... Почему ты встал на их сторону, ты должен был... Ты должен был... – рассеянно забормотала Цзян Ланьпэй.

– Я на твоей стороне, – сказал Хэ Юй. – Но разве ты не хотела, чтобы репутация Лян Цзичэна была полностью растоптана после его смерти? Спустя двадцать лет ты позволишь ему умереть просто так – умереть жертвой? Может его даже будут помнить, как отличного директора, а на его могилу, усыпанную цветами, будут приходить родственники пациентов и оплакивать его. А тебя назовут убийцей, и это твое доброе имя будет растоптано. Газеты напечатают на первых полосах твою самую неудачную фотографию. Все будут говорить, что ты зверь, укусивший руку, которая тебя кормила. И никто не узнает, какие страдания на самом деле ты перенесла. И даже после смерти его статус станет еще выше, а тебя все будут проклинать… Сама подумай, стоит оно того?

– …

– Расскажи все полиции, не обязательно загонять себя в тупик. С посмертной репутацией Лян Цзичэна будет покончено. Ты убьешь и его тело, и его имя. – Хэ Юй склонил голову, тихо шепча ей на ухо, словно соблазняя, – Какая выгодная сделка. Почему бы тебе не поступить именно так?

Казалось, его слова возымели действие на Цзян Ланьпэй, но именно в этот момент окутанную темнотой ночи психиатрическую больницу со всех сторон, словно приливная волна, накрыл звук полицейских сирен.

– Из машин… Все вылезайте из машин!

Цзян Ланьпэй отвела взгляд и попыталась встать. Увидев это, охранники хотели было ей помешать, но Хэ Юй осторожно помог ей подняться.

– Я доведу тебя... Иди и посмотри, что там впереди... Быть может, там есть свет в конце тоннеля.

Словно околдованная, Цзян Ланьпэй, дрожа, подошла к перилам, цепко ухватилась за холодный ржавый металл, и вытянула шею, выглядывая вниз.

Перед ее затуманенным взором мелькали яркие красно-синие вспышки полицейских мигалок. Она не видела такой сцены собственными глазами уже много лет, будучи запертой в собственной «тюрьме».

Казалось, вся несправедливость, унижение и страдания, которые она пережила, наконец, могут выйти на свет, и в той потайной комнате, сокрытой во тьме в течение двадцати лет, наконец наступит солнечный день.

Цзян Ланьпэй все продолжала смотреть. Ее обуревали эмоции, и из глаз потекли слезы.

Она медленно повернулась. Ее длинное красное платье – то самое, которое Лян Цзичэн купил для нее под предлогом заботы о брошенной пациентке, но на самом деле для того, чтобы удовлетворить свои собственные фетиши, платье, которое он на нее надевал, а потом похотливо задирал – развевалось на ночном ветру.

– … Так ярко, – тихо пробормотала она. – Похоже на рассвет… Спасибо тебе… Но…

Последние слова, сорвавшиеся с ее ярко-алых губ, заглушил раздававшийся из мегафона голос полицейского внизу…

– Всем гражданским – сохраняйте спокойствие! Пожалуйста, сохраняйте спокойствие! Не пользуйтесь лифтом! Попробуйте найти источник воды рядом с собой! Смочите ткань водой, закройте ею рот и нос! Держитесь ближе к полу! Пожарные уже прибыли! По возможности обозначьте свое местоположение любым заметным объектом! Мы немедленно приступаем к спасению!

Взгляд Цзян Ланьпэй потускнел.

– Уже слишком поздно… Двадцати лет было более чем достаточно, чтобы начать всех ненавидеть… В тот момент, когда вы вломились в кабинет, мой план уже вступил в свою последнюю стадию… Молодой человек, пути назад нет.

И словно в подтверждение ее слов…

БАБАААХ!!!

Раздался оглушительный грохот!!

Оказавшийся в ловушке на крыше, персонал больницы, в панике бросился к краю… Люди увидели, как в корпусе с прачечной мощным взрывом выбило двери и окна, а внутри бушевали языки пламени!

В отблесках огня Цзян Ланьпэй неторопливо произнесла:

– В больнице «Чэн Кан» есть много сокрытых тайн. Лян Цзичэн оборудовал множество тайных комнат, в которых хранил бензин и устройства розжига... Он не осмеливался никому рассказать об этом, мог только выпендриться перед такой дурочкой, как я. Говорил, что стоит ему только нажать секретную кнопку в его кабинете, как все здесь загорится через десять минут... Он совсем потерял совесть и давным-давно вывел из строя пожарную сигнализацию и систему наблюдения в этом проклятом месте. Он даже обсуждал свои делишки телефону, развлекаясь со мной в постели. А я все ясно слышала. За эти годы я узнала о «Чэн Кан» больше, чем кто-либо… Изначально я не планировала заходить настолько далеко, но тут примчались вы, пока я разделывала его труп... Я не хотела сдаваться полиции, поэтому нажала кнопку, как только вы пошли в тайную комнату спасать девушку.

Се Цинчэн:

– Ты!..

– Все верно, я привела вас всех сюда, чтобы потянуть время. Огонь распространится, никто не сможет выбраться. Мы умрем все вместе, а после смерти не будет боли... Хотели, чтобы я повернула назад? – Цзян Ланьпэй печально усмехнулась, – Поздно… Уже слишком поздно... Поздно для меня и для всех вас...

– Еще не поздно!!! – раздался резкий незнакомый голос.

Цзян Ланьпэй развернулась и увидела, как по еще нетронутой пламенем стене с помощью веревочной лестницы забрался пожарный.

В своей защитной экипировке он был похож на медведя. Он слышал лишь обрывки их разговора. Пока пожарный поднимался на крышу, до него донеслось, как загнанная в ловушку женщина говорила: «Поздно, уже слишком поздно».

Неужели она сомневается в его профессиональных навыках?

Медвежонок-пожарный не мог допустить такого, поэтому громко закричал:

– Еще не поздно! Успеем! Все, быстро сюда! Спускайтесь скорее, пока огонь не достиг северной стороны! Быстрее, быстрее! Женщины и дети вперед!

– Я! Пропустите меня!!!

До смерти перепуганная молоденькая медсестра, рыдая, бежала к пожарному, словно к спустившемуся с небес небожителю. Один за другим поднялись еще несколько пожарных, помогая эвакуировать всех, пока огонь не вышел из-под контроля.

Се Сюэ и женский персонал больницы были в первой очереди на спуск. Пожарный крикнул Цзян Ланьпэй:

 – Сестрица!! Идите сюда!! Почему вы стоите так далеко?! Мы вас снимем! Мы вас защитим, не бойтесь!! Мы отвезем вас домой! Скорее!!!

Цзян Ланьпэй вздрогнула, будто ее ударило током. Она стояла под высокой водонапорной башней, и сильный ветер раздувал ее длинное кроваво-красное платье.

Но где был ее дом?

И кто она такая?

Если ее спасут, куда ей идти? Она так долго была сумасшедшей, что давно забыла о внешнем мире. Ее миром была темная тайная комната с тысячами фотографий, полная ненависти и бесконечного страдания.

Она желала отправиться в ад вместе со всем этим в придачу.

Она просто ждала, пока распространится огонь, и пламя, разогнав тьму в небе, превратится в первый рассветный луч после долгой ночи.

– Сестрица… Идите сюда!..

Когда выбило окна внизу, пламя уже бушевало. Огонь превратился в огнедышащего дракона, грозно воющего и изрыгающего клубы черного дыма. Зарево осветило темное ночное небо.

Цзян Ланьпэй дрожа сделала шаг вперед.

А потом остановилась.

Она взглянула на водонапорную башню позади себя. Та использовалась очень редко, и воды внутри было мало… Нет, там была не вода.

Губы Цзян Ланьпэй изогнулись в холодной усмешке.

Это был бензин, который она воровала со склада во время своих бесчисленных вылазок, используя ключ Лян Цзичэна. Последнее же, что позволило бы ей «отправиться на небо», лежало в кармане ее платья…

– Хэ Юй, бежим!!!

Се Цинчэн отреагировал мгновенно, он схватил Хэ Юя за руку и бросился в противоположном направлении.

В то же мгновение, Цзян Ланьпэй, улыбаясь, достала металлическую зажигалку, извлекла огонь и бросила в сторону водонапорной башни, сочащейся бензином…

БАБАААХ!!!!

Пламя мгновенно вспыхнуло, тут же целиком охватив фигуру Цзян Ланьпэй!

Се Цинчэн повалил Хэ Юя на землю, ощутив хлынувшую в спину волну жара. Пожарные ошеломленно замерли, глядя на женщину, объятую пламенем. Она стояла в молитвенной позе, высоко подняв голову и разведя руки, надеясь на божественное искупление и желая взмыть в небо.

Се Цинчэн и Хэ Юй обернулись.

– …

Искры брызнули во все стороны! Безжалостное, бушующее пламя изрыгало черные клубы. Закручивающийся столб густого дыма, казалось, смешивался с душераздирающими воплями сгорающей женщины. Огонь безумно танцевал, заполняя небо и землю. Взбесившееся пламя и дым взвились в темноту ночи, разрывая небесный купол, и всепоглощающей волной, унося с собой прочь…

«Прошло двадцать лет, я больше никому не доверяю».

«Для меня нет пути назад».

«Люди с неба прилетят, чтобы забрать меня. Я хочу подняться в небо».

И никогда не оглядываться назад.

Автору есть, что сказать:

Остаются еще некоторые загадки. Например, когда Хэ-лаобань [босс] успел вызвать полицию?.. Я знаю, что у вас, милашки, могут возникнуть вопросы, но не волнуйтесь, со временем все будет раскрыто...

Мини-театр:

Се Цинчэн:

– Связывать меня веревками – наиглупейшая затея... Не говоря уже о том, что я из семьи полицейских, знаешь, сколько хирургических узлов я завязал, пока учился в медуниверситете? Я могу завязать такой узел одной рукой.

Хэ Юй:

– Я запомню. Обращу на это внимание в будущем.

Спасибо, дорогие мои, я продолжу работать! Чмок-чмок!