Сначала Се Цинчэн читал не очень внимательно, но когда услышал, что сказал Хэ Юй, то снова просмотрел страницу и обнаружил, что в самом углу страницы формата А4 была область, подписанная «Групповой чат для геев», в которой его собственное имя мелькало довольно часто.

– …

У Се Цинчэна было плохое предчувствие по этому поводу.

И действительно, когда они вдвоем прочитали этот раздел, выяснилось, что тут общалась целая группа мелких боттомов.

Здесь у них в самом разгаре была жаркая дискуссия об «идеальных топах» из ближайших колледжей и университетов. Если пересказать коротко, то было слишком много боттомов и слишком мало топов, и все они искали с кем бы потрахаться.

Первое упоминание имени Се Цинчэна было написано шариковой ручкой, чернила уже поблекли и выцвели. Некто написал: «В соседнем медицинском университете появился новый профессор по имени Се Цинчэн. Он очень горячий с очень холодной аурой альфача. Я так хочу, чтобы он меня трахнул».

В комментариях ниже люди стали издеваться над ним за то, что он ведет себя как шлюха.

Но вскоре после этого в бой вступил новый комментатор, и атмосфера начала становиться несколько странной: «Охуеть! Старшие товарищи по учебе, писавшие ранее, вам действительно стоит перестать смеяться. Если вы когда-нибудь снова заглянете в эту гостевую книгу, вам стоит лично отправиться в медунивер и посмотреть, он действительно охеренно красив, он заставит ваши жопы намокнуть. У него ноги тааааакие длинные, широкие плечи и тонкая талия, он высокий и подтянутый, как древко копья. Я, блядь, был почти при смерти, когда увидел его, одетого в костюм с галстуком. После этой встречи я три ночи подряд видел мокрые сны о нем...»

Комментарии ниже были еще более возмутительно-раскованными.

«Я хочу, чтобы гэгэ заласкал меня».

«Я слышал, что профессор Се в разводе, может, он один из нас».

«Боже мой, правда? Если он один из нас, то я готов остаться одиноким на всю жизнь, если он трахнет меня хотя бы разочек».

Прочитав этот раздел, Хэ Юй надолго замолчал. Он в самом деле больше не мог сдерживаться…

Он был бы идиотом, если бы упустил такую возможность поиздеваться над Се Цинчэном, из-за того что дулся на него. Это же реально грандиозная и готовая подколка!

Итак, Хэ Юй улыбнулся и произнес:

– Доктор Се, кто бы мог подумать, что для боттомов ты идеальный топ. Видишь, как все они хотят, чтобы ты их трахнул. Почему бы тебе разок не пожертвовать собой и не выбрать наложницу?

С перекошенным от гнева лицом Се Цинчэн попытался перевернуть страницу.

Хэ Юй потянул на себя гостевую книгу:

– Я еще не дочитал.

– Я переворачиваю страницу.

– Подожди еще немного.

– Я переворачиваю.

Хэ Юй сказал с насмешливой улыбкой:

– Еще чуть-чуть.

Чувствуя себя униженным, Се Цинчэн с силой перевернул страницу. Усмехаясь особенно злобно, Хэ Юй продолжил чтение. Его интересовало, будут ли тут еще какие-нибудь упоминания о Се Цинчэне.

Однако он пролистал всего несколько страниц, когда его смех смолк.

Потому что Хэ Юй увидел свое имя.

Оно было написано в похожем «Групповом чате для геев». Очевидно, Се Цинчэн тоже заметил это, и они вдвоем снова принялись читать вместе…

«Почему все предыдущие страницы были заполнены трындящими боттомами? В любом случае, этот чат для топов. Могу я попросить вас порекомендовать каких-нибудь симпатичных мальчиков в универе?».

После кучи случайных имен.

Появилось имя Хэ Юя.

«Ох, Хэ Юй, со стороны он кажется добрым ко всем, но на самом деле он очень высокомерен и всегда со всеми держит дистанцию. Не говоря уже о том, что он выглядит очень нежно и изысканно. Несмотря на то, что он очень высокий, его кожа такая же бледная, как у девушки. Как-то я видел, как он играл в баскетбол, он довольно силен. Уверен, что трахать его было бы еще то удовольствие».

«Комментатор выше, ты с ума сошел? Это молодой господин Хэ».

«Именно этот статус делает его еще более ебабельным!! Он действительно меня заводит».

«… Разве вы, ребята, не знаете, что Хэ Юй хорош не только в баскетболе, но и в избиении людей? Он безусловно очень красивый, но видели ли вы его тело, когда он снимает одежду в университетском бассейне?.. Он убьет вас одним ударом».

«Но я все еще хочу его...»

Закончив читать, Се Цинчэн повернулся к побледневшему Хэ Юю и сказал:

– Потрясающе. В будущем тебе стоит брать с собой фонарик для самообороны, когда будешь выходить на улицу ночью. В худшем случае, если действительно слишком сильно испугаешься, можешь позвонить мне. Поскольку мы давние знакомые, я могу даже проводить тебя до дома.

Хэ Юй:

– Переверни страницу.

– Я еще недостаточно насмотрелся.

– …

Лицо Хэ Юя помрачнело. В конце концов, ему больше не хотелось тратить свою энергию на споры с Се Цинчэном, поэтому он просто вырвал эти две страницы из гостевой книги и поджег их зажигалкой.

После того, как бумага догорела, он вытащил салфетку и вытер пальцы, которые прикасались к этим страницам, лицо его при этом выглядело бесстрастным.

Се Цинчэн больше не пытался с ним заговорить и продолжил пролистывать гостевую книгу, Хэ Юй же стоял с холодным выражением на своем благородном лице.

В пещере царила тишина, снаружи громко лил дождь.

Летние дожди начинаются быстро и так же быстро заканчиваются. К тому времени, когда их мобильные телефоны показали восемь часов, ливень уже перешел в мелкий дождь. Подняв бледную тонкую руку, Се Цинчэн собрался закрыть гостевую книгу, но, когда блокнот почти закрылся, он вдруг обнаружил что-то странное. Его взгляд тут же скользнул к той области, где он заметил странность.

– …

Руки Се Цинчэна замерли. Он включил фонарик и пристально посмотрел на надпись, его лицо было внимательным и серьезным ...

Через несколько секунд Хэ Юй услышал, как раздался голос Се Цинчэна, его тон был таким холодным, что это показалось несколько странным.

– Хэ Юй, подойди, взгляни на это.

Это была непримечательная надпись в непримечательном углу.

«ВЧЛ скоро будет убит».

Эти слова были написаны перьевой ручкой кривым почерком, будто кто-то писал левой рукой. Однако тем, что делало эту запись столь невероятной, был человек, поставивший свою подпись в конце.

Это было совершенно немыслимое имя, которое никто бы не ожидал здесь увидеть…

«Цзян Ланьпэй».

Снаружи гремел гром, но внутри пещеры они могли бы услышать, как упадет булавка.

– …

– Разве Цзян Ланьпэй не была взаперти в психиатрической больнице двадцать лет? – Хэ Юй тихим голосом наконец нарушил тишину.

Се Цинчэн задумчиво нахмурился.

– Хотя она все-таки получила ключ и имела возможность приходить и уходить, когда ей заблагорассудится...

– Но она, скорее всего, все равно была ограничена территорией психиатрической больницы «Чэн Кан». – Хэ Юй продолжил ход мыслей Се Цинчэна. – Как думаешь, она могла бы уйти и вернуться так, чтобы ее не заметила ни одной душа? И добраться в эту пещеру острова Неверлэнд в Шанхайском университете, да еще и оставить подобное послание в такой ничем не примечательной гостевой книге?

Конечно, ответ был «невозможно».

– Кроме того, эта надпись выглядит довольно свежей, будто ее оставили буквально несколько дней назад. – Се Цинчэн изучил написанные красным слова, подсветив фонариком. – И кто этот «ВЧЛ»...

Они очень долго размышляли над этим старым, потертым блокнотом.

Хэ Юй вдруг сказал:

– Я только что вспомнил слух, который услышал несколько дней назад в университетском городке.

– Какой?

– Некоторые студенты считают, что, хотя Цзян Ланьпэй и пугающая, она вместе с тем довольно трагическая фигура с сильным характером. К тому же, когда она умерла, на ней было красное платье, которое особенно любят носить мстительные духи. Студенты придумали историю: если у тебя есть на кого-то обида, можешь представить, как этот человек умрет, и записать причину смерти на листе бумаги. Потом написать имя Цзян Ланьпэй красной ручкой, и призрак Цзян Ланьпэй убьет твоего врага вместо тебя.

Хэ Юй сделал паузу, затем продолжил:

– Но твоим врагом должен быть мужчина, это не сработает, если враг женщина.

– Почему это?

– Потому что в газетах была опубликована история о том, через что прошла Цзян Ланьпэй, поэтому студенты, сочинившие этот слух, предполагают, что обида Цзян Ланьпэй будет направлена только на мужчин.

Хэ Юй еще раз взглянул на запись в гостевой книге.

– Послушай, как думаешь, мог кто-нибудь недавно побывать на острове и, пролистывая гостевую книгу и читая записи, оставленные людьми ранее, вспомнить слух о призраке-убийце Цзян Ланьпэй? Может быть, тот человек тоже ненавидит этого неизвестного по имени ВЧЛ, как и автор предыдущего сообщения, поэтому ему пришла в голову идея превратить эту простую запись в настоящее проклятие?

Покачав головой, Се Цинчэн вытащил телефон и, документируя, сделал снимок, потом сказал:

– Позже я занесу эту гостевую книгу в Департамент общественной безопасности. Я всегда чувствовал, что существует какая-то связь между Цзян Ланьпэй и вашим университетом.

В глазах Хэ Юя вспыхнул огонек, когда он тихо сказал:

– Согласен.

– Мм?

Хэ Юй пояснил:

– Университетская форма.

Се Цинчэн вздохнул, его взгляд стал жестким.

– Итак, мы думаем об одном и том же. Полагаю, что Департамент общественной безопасности тоже прорабатывает это. В последние несколько дней я видел в вашем университете офицеров в штатском. И даже старых детективов, которые работали с моими родителями. Кажется, они что-то ищут.

В тот день, когда Цзян Ланьпэй убила Лян Цзичэна, была, казалось бы, ничем не примечательная деталь, которая выглядела чрезвычайно странной.

– Почему Цзян Ланьпэй решила снять университетскую униформу Се Сюэ и надеть ее на труп Лян Цзичэна, прежде чем начать расчленять и калечить его труп?

– Действия всех психически больных людей редко бывают безосновательны, особенно настолько целенаправленное и необычное поведение, – сказал Се Цинчэн. – На мой взгляд, рано или поздно в расследовании дела Цзян Ланьпэй будут замешаны определенные люди из вашего университета.

Хэ Юй поднял руку и улыбнулся:

– И эти люди определенно не будут включать меня.

– …

– Когда ее заперли, я, скорее всего, еще даже не родился.

Се Цинчэн, выглядя довольно озабоченно, произнес:

– Это не то, о чем нам обоим следует беспокоиться. Я передам блокнот полиции, когда выберемся отсюда, предоставлю его изучение им.

Хэ Юй хмыкнул в ответ. Поскольку они заговорили о психиатрической больнице «Чэн Кан», он вдруг сказал Се Цинчэну:

– Ах, да.

– Что?

– Я недавно задавался вопросом, если бы Се Сюэ действительно была убита к тому моменту, когда мы бросились туда в тот день, что бы с нами было сейчас?

Се Цинчэн равнодушно уставился на него своими черными глазами.

– Почему ты не можешь хоть раз подумать о чем-нибудь хорошем?

– Я желаю ей добра, больше чем кто-либо другой.

Се Цинчэн был немного раздражен и не уловил смысл слов Хэ Юя, только небрежно бросил ответ:

– Я тоже.

– Но если бы с ней что-то действительно случилось...

– Тогда, пока я не умру, буду жить так же, как сейчас.

… Не то чтобы он раньше не испытывал чего-то подобного.

В тот раз не было даже шанса повернуть все вспять или получить шанс на искупление.

Он видел холодные тела своих родителей, лежащие на земле под ливнем, полицейскую ленту с желто-белыми полосами, натягиваемую за его спиной, и запоздалый вой пронзительных сирен, наполнивший его уши. Передняя часть грузовика была охвачена огнем, и в свете огромного пламени он увидел, что только половина тела его матери осталась целой. Ее широко раскрытые глаза безучастно смотрели туда, где он стоял, в то время как одна рука, отрезанная колесом, лежала у носка его ботинка.

Тогда он думал, что у него больше нет сил жить.

Но прошло уже девятнадцать лет.

Хэ Юй не знал, о чем думает Се Цинчен, услышав его слова, он долгое время молчал. Хэ Юй посмотрел на Се Цинчэна с нечитаемым выражением глаз, а потом одарил его очень легкой и очень холодной улыбкой.

– Как и ожидалось от тебя, Се Цинчэн. Ты проживаешь каждый момент своей жизни так хладнокровно, что потерял контроль всего лишь на минуту.

Се Цинчэн сказал:

– Люди не могут прожить всю свою жизнь в горе. Когда случается трагедия, даже если ты не можешь сразу ее принять, то все равно в конце концов сможешь медленно переварить то, что произошло. Вместо того, чтобы валяться, корчась от боли, и отказываться вставать, лучше не терять на это время и взять себя в руки, чтобы сделать то, что нужно сделать, чтобы предотвратить новые трагедии.

– ... Эх, – тихо сказал Хэ Юй, – действительно холодный прагматик.

Сказав это, он больше не хотел оставаться в пещере вместе с Се Цинчэном. Поскольку дождь больше не был таким сильным, он в одиночестве отправился наружу.

Хэ Юй провел какое-то время бродя по острову и успокаиваясь, около полуночи он увидел признаки активности на противоположном берегу.

Оказалось, что это добросовестный наемный хранитель, выполняющий свои обязанности, плыл на лодке-уточке, чтобы прибыть как раз вовремя.

В тот момент, когда он увидел Хэ Юя, он очень обрадовался, встал и отчаянно замахал руками, раскачивая лодку.

– Ну как? Разве я не сама пунктуальность! Признание Хэ-лаобаня было успешным?

Говоря это, он нетерпеливо посмотрел за спину Хэ Юя.

– Хм? Где мадам?

Какое признание?

Единственным человеком на острове был хладнокровный прагматик. Кому он должен был тут признаться?

Хэ Юй ответил тупице в лодке улыбкой:

– Не думаю, что старшему товарищу по учебе следует задавать слишком много вопросов.

– Посмотрите на себя, вы стесняетесь. Ха-ха-ха, я понял, понял, – говорящий подмигнул ему с выражением, полным намеков, потом запустил QR-код Alipay на своем телефоне. – Остальная часть платежа.

Хэ Юй молча закатил глаза и достал свой телефон, все еще показывавший нулевой сигнал, и с ледяным выражением лица разблокировал его.

– ... Пожалуйста, сначала выключи глушилку сигналов.

Старшекурсник выключил глушитель, затем с большим волнением спросил:

– Вы видели сообщение, которое я вам отправил? На другой телефон.

– Какое сообщение?

Хэ Юй достал другой телефон, чтобы проверить.

«Хэ-лаобань, в пещере на острове есть аптечка, во втором отсеке коробки должны лежать презервативы. Если они вам понадобятся, можете поискать там. Если вы их используете, не забудьте прислать мне красный пакет...»

Старшекурсник молча подошел к нему с любопытным выражением лица:

– Это даже тот вид со специальной смазкой, продлевающей удовольствие, гарантированно вынесет Мадам.

– … – Хэ Юй слегка улыбнулся, – В будущем больше не клади такие вещи в аптечку. Это ужасно аморально, тебе так не кажется?

Старшекурсник наконец уловил плохое настроение капиталиста.

После секундного замешательства он вдруг понял, что это произошло потому, что его отшили!

Он не мог не испытать безмерного восхищения той неизвестной 180-сантиметровой красоткой.

Первоначально он подумал, что причина того, что красавица не пришла с Хэ Юем, заключалась в том, что «получение любви от императора в первый раз сделало ее настолько слабой, что она не смогла подняться». [цитата из поэмы «Песня вечной печали»]

Но теперь оказалось, что высокая красавица на самом деле была холодной красавицей, неподвластной богатству и роскоши!

Молодой господин Хэ, какая трагедия, как он умудрился влюбился в кого-то столь требовательного? Тцс-тцс, пустая трата денег... такая пустая трата...

Старшекурсник заткнулся и, получив остаток суммы, даже повел себя тактично – позвонил другу, чтобы тот достал байдарку со склада. Они уплыли вдвоем, оставив лодку-уточку на берегу для Хэ Юя.

Хэ Юй закончил разбираться с местом преступления и собрался было уже пойти и позвать Се Цинчэна из пещеры, но, как только обернулся, замер.

Этот человек уже стоял в залитом лунным светом лесочке. Засунув руки в карманы, он прислонился к кедру и глядел на Хэ Юя совершенно безэмоционально. Кто знает, как долго он уже там стоял, молча прислушиваясь в тени деревьев.

Хэ Юй:

– …

С безразличным выражением лица Се Цинчэн закурил и сказал таким тоном, будто проводил допрос.

– Я дам тебе один шанс объясниться, – он медленно выдохнул кольцо серого дыма. – Давай, начинай.