В тот самый момент.

В крытом спортзале Шанхайского университета, где студенты установили несколько рядов временных торговых палаток, царила необычная атмосфера шума и возбуждения.

Это было одно из тех мест, куда участники мероприятия по исследованию университетской территории заглядывали реже всего, но из-за того, что на улице шел дождь, продолжать мероприятие на открытом воздухе не представлялось возможным. Поэтому сюда пришла большая часть участвующих студентов.

– Эй, гляньте, здесь ящик для писем с признаниями.

– Так он здесь стоит? Наконец-то я его нашла, а то вечно искала.

Группка смущенно улыбающихся студенток толпилась вокруг почтового ящика в форме капсулы. Толкая друг друга, они писали имена получателей на своих письмах с признаниями и кидали их в ящик.

Почтовый ящик был специально предназначен для застенчивых людей, для тех, кто боялся умереть от смущения. Ящик позволял им избежать неловкости, связанной с личным вручением любовного письма. Его устанавливали каждый год во время мероприятия по исследованию университетской территории, и он пользовался бешеной популярностью среди студентов.

Се Сюэ сидела в углу и пила теплое молоко, заканчивая писать свое письмо. Запечатав письмо в чистый белый конверт, она внимательно на него посмотрела, прежде чем написать имя юноши, в которого была тайно влюблена, линия за линией.

Довольная улыбка расцвела на ее лице, когда она встала и подошла к почтовому ящику в виде капсулы. Но как только она собралась опустить свое признание внутрь, сверху вдруг упала капля крови, попав на поверхность конверта.

Се Сюэ удивленно вздрогнула.

– Ох, сестрица, у тебя из носа идет кровь... – заметив это, прохожая тут же вынула упаковку салфеток из своей сумки. – Вот, быстрее вытри нос.

Се Сюэ поспешно задрала голову, прикрывая нос салфеткой:

– Спасибо, спасибо вам.

И почему она такая невезучая, как у нее могла пойти кровь из носа?

Прошло довольно много времени с тех пор, как у нее последний раз из носа шла кровь. Сейчас, когда она задумалась об этом, то вспомнила, что в прошлый раз это случилось, когда она была еще маленькой.

– Твое письмо... Я дам тебе другой конверт...

 – Ах, все в порядке, все в порядке! Я его просто так написала! Для развлечения! Оно не имеет значения! И совсем не важное!

Опасаясь, что кто-то увидит имя на конверте и посмеется над ней, Се Сюэ поспешно протиснулась сквозь толпу и быстро затолкала окровавленное письмо в почтовый ящик, потом развернулась и, не оглядываясь, убежала, зажимая нос рукой.

И только тогда до студентки, стоявшей у почтового ящика, дошло:

– А? Похоже, это была учительница Се...

Отбежав на какое-то расстояние, Се Сюэ подумала, что ей следует позвонить брату и спросить, что бы это значило, когда у тебя внезапно начинает идти кровь из носа.

Но потратив какое-то время на то, чтобы дозвониться до него, Се Сюэ получила лишь: «Здравствуйте, аппарат абонента, которому вы звоните, выключен. Пожалуйста, перезвоните позже».

Се Сюэ:

– …

Ох... Может, ее брат уже вернулся в общежитие и лег спать?

-

Се Сюэ и представить себе не могла, что ее старший брат вовсе не спит. На самом деле из-за того, что занял ее место девятихвостой лисы, он вместе с Хэ Юем оказался в ловушке на острове на добрые несколько часов.

Что же касается действий Хэ Юя, в итоге ее старший брат поймал его с поличным.

И сейчас эти два джентльмена стояли у кромки воды, засунув руки в карманы, и смотрели друг на друга весьма холодно.

Се Цинчэн ждал объяснений Хэ Юя.

– ... Луна, отражающаяся в воде – какая прекрасная сцена, – наконец неторопливо произнес Хэ Юй. – Луна сегодня очень красивая. Понимаешь, о чем я?

– Выражайся яснее.

– Я думаю, что ты очень красив, и хотел пригласить на свидание.

– Имей хоть какое-то чувство гребаного стыда, – Се Цинчэн стряхнул с сигареты пепел. – Я здесь не для того, чтобы нянчиться с тобой.

С лица Хэ Юя медленно сползла улыбка. Вероятно, потому что он понимал, что у него нет ни шанса обмануть этого человека, он, наконец, снял свою легкомысленную маску, и его лицо потемнело:

 – ... Похоже, ты слышал все, что я говорил, что еще мне нужно объяснять?

Встретившись с холодным и острым, как лезвие, взглядом Се Цинчэна, он замолчал. Потом вздохнул и попытался объяснить ситуацию простым языком.

– Прекрасно. Есть кое-кто, кто мне нравится. Изначально я планировал признаться ей, но она не пришла. Теперь понимаешь, о чем я?

У Се Цинчэна было смутное ощущение, что что-то не так, но прямо сейчас он не мог понять, что именно.

Все его внимание захватил тот факт, что у Хэ Юя была девушка, которая ему нравилась.

– Кто-то из твоего университета?

– Да.

– Кто?

Хэ Юй улыбнулся:

– Это не твое дело.

Се Цинчэн выпрямился и медленно подошел к Хэ Юю. Несмотря на то, что он был ниже Хэ Юя, из-за того что в этот самый момент он стоял на возвышенности, то мог смотреть на него сверху вниз, в его холодных персиковых глазах отражался лунный свет.

– Хэ Юй, ты ведь знаешь, что у тебя за болезнь?

Хэ Юй равнодушно ответил:

– Психическая Эбола.

– Тогда что ты делаешь, пытаясь встречаться с кем-то, прежде чем полностью выздоровеешь и не научишься брать под контроль симптомы?

Хэ Юй тут же смолк.

Будто давно ожидал подобной реакции от Се Цинчэна.

Взглянув на него, он мягко сказал:

– Разве не ты однажды сказал, что я должен налаживать связи с другими и строить мосты к обществу? Ты побудил меня общаться с другими людьми, заводить друзей и находить привязанности, идти и искать любовь. И разве не ты до этого сказал, что я еще даже не начал ни с кем встречаться? Что я навсегда останусь просто дьяволенком?

– Я сказал это от злости, –  взгляд Се Цинчэна был все таким же острым. – Ты умен и должен уметь отличать истинные слова от ложных.

– Спасибо, что так хорошо думаешь обо мне, – сказал Хэ Юй. – Но мне всего девятнадцать. Я не так проницателен, как ты думаешь.

Се Цинчэн с суровым выражением на лице сказал:

– Тебе лучше быть осторожнее, Хэ Юй. Ты знаешь, сколько людей впадают в депрессию после разрыва отношений? Даже обычные люди могут потерять рассудок из-за любви, ужасно страдая и мечась между жизнью и смертью. Тебе нужно уравновешенное и спокойное состояние ума. Как только все результаты твоих лабораторных анализов вернутся в норму, ты сможешь встречаться с кем угодно, и это не будет иметь ничего общего со мной. Я даже не буду спрашивать об этом.

Хэ Юй вдруг подумал о сопровождающейся ямочками улыбке Се Сюэ.

Было забавно, что Се Цинчэн понятия не имел о том, что человек, который ему нравится, это Се Сюэ. Он ничего не знал, а уже так реагировал. А если бы знал, что человек, которого он изначально планировал поймать в ловушку на этом острове, был его любимой младшей сестрой, он, вероятно, уже со всей злости ударил бы Хэ Юя по лицу.

Се Цинчэн произнес:

– Удавалось ли тебе когда-нибудь полностью контролировать свои эмоции в последние несколько лет? Если нет, то какое у тебя есть право говорить о том, что тебе кто-то нравится?

Хэ Юй встретил взгляд Се Цинчэна своими темными глазами:

– Тот факт, что я принял такое решение, в первую очередь означает, что я думаю, что могу контролировать себя.

– Ты действительно слишком самонадеян.

– Самонадеян? – повторил Хэ Юй, а потом мягко спросил, – Доктор Се, за эти девятнадцать лет я когда-нибудь кого-нибудь обидел?

– …

– ... Мне просто кое-кто нравится, вот и все.

– …

– Но у меня нет на это права, так?

Се Цинчэн сказал:

– Ты понятия не имеешь, как эта болезнь проявит себя в будущем. Не говоря уже о том, что ты пациент с проявившейся способностью кровяного токсина, ты...

– Профессор Се, – Хэ Юй спокойно прервал речь Се Цинчэна. – Ты больше не мой личный врач. Знаю, ты одинокий мужчина среднего возраста, тебя мучает бессонница из-за одиночества, поэтому совершенно нормально, что тебе нравится совать свой нос в дела молодежи. Но, честно говоря, я думаю, что это мое личное дело, и оно не имеет к тебе никакого отношения.

Задетый таким тоном Хэ Юя, Се Цинчэн несколько разозлился:

– ... Ты думаешь, я хочу совать нос в твои дела? Я делаю это только из уважения к твоему отцу. Не говоря уже о том, что я лечил тебя от болезни семь лет. Вряд ли необоснованно беспокойство о собаке, за которой ухаживал семь лет, а тем более, когда речь о человеке.

Хэ Юй с улыбкой опустил голову и провел кончиком языка по зубам:

– Ах, как жаль, что я не твоя собака.

– …

– Уже поздно. Я не хочу больше стоять здесь и кормить комаров. Ты садишься в лодку или нет? – Хэ Юй ослабил железную цепь, фиксирующую лодку, и сказал Се Цинчэну слегка насмешливым тоном: – У тебя, должно быть, болит спина после столь долгого сидения. Тебе требуется моя помощь?

В итоге, они снова расстались в плохих отношениях.

Вернувшись в общежитие, Се Цинчэн сходил в душ и немного поразмышлял об этой ситуации. В конце концов, хотя было уже поздновато, он все же набрал номер Хэ Цзивэя.

– О, это доктор Се. Давно не общались, давно, – Хэ Цзивэй был на удивление довольно вежлив, когда говорил с Се Цинчэном. – Какое совпадение, я как раз хотел позвонить вам.

– Господину Хэ что-то нужно от меня? – Се Цинчэн был немного удивлен.

– Верно. Я хотел спросить вас об инциденте в психиатрической больнице «Чэн Кан».

– … – Се Цинчэн был весь внимание.

Хэ Цзивэй тяжело вздохнул:

– За последние несколько дней мне удалось получить общее представление о том, что произошло. Хэ Юй действительно слишком меня беспокоит. Я слышал, что вы были с ним, когда он попал в беду.

– Да.

– Офицеры в отделении полиции сказали мне, что в тот день вы постоянно за ним присматривали. Я в самом деле должен поблагодарить вас.

Похоже, Хэ Юй не рассказал Хэ Цзивэю историю целиком.

Се Цинчэн не любил, когда его благодарили без должной причины, поэтому предоставил Хэ Цзивэю усеченный отчет о том, что произошло во время инцидента в «Чэн Кан». Конечно, он не упомянул о кровяном токсине. Выслушав его, Хэ Цзивэй недолго помолчал:

– … Так вот что случилось. Этот маленький засранец. Ох...

После минутного размышления Се Цинчэн сказал:

– Господин Хэ, в прошлом вы хорошо относились ко мне, поэтому, несмотря на то, что я больше не работаю на семью Хэ, я все равно наблюдаю за его состоянием, когда вижусь с ним. Я хотел спросить, как дела у Хэ Юя в последние годы?

– Благодаря вам он чувствует себя намного лучше. Разве тогда вы не говорили, что после того, как он достиг той стадии, ему нужно было стать независимым? Поначалу я сильно волновался, но кто мог ожидать, что он действительно сможет хорошо себя контролировать. Иногда ему делают уколы или дают лекарства, когда он плохо себя чувствует, но других проблем у него не было.

– Значит, он сильно зависим от лекарств?

– Это... – слегка поколебавшись, Хэ Цзивэй сдавленно засмеялся. – Вы очень хорошо знаете, что мы с его матерью сильно заняты своей работой, поэтому, честно говоря, мы не можем уделять много внимания тому, сколько лекарств он принимает... По словам экономки, все не так плохо, он не так много их употребляет. А что такое? Он странно себя ведет?

– ... Нет, – Се Цинчэн какое-то время колебался, так как не собирался разглашать Хэ Цзивэю план Хэ Юя о свидании. – Правда, ничего такого. Я просто спросил, вот и все.

Хэ Цзивэй сказал:

– Если захотите, можете вернуться в любое время. Для Хэ Юя такой доктор, как вы, подходит больше всего. Нет никого похожего на вас.

– Господин Хэ, вы, конечно, шутите, – сказал Се Цинчэн. – Я так давно ушел из системы здравоохранения, что даже моя медицинская лицензия истекла.

– Ну, вы были всего лишь студентом, когда пришли к нам... Ох, забудьте... Если вы не хотите, то я не буду больше об этом упоминать. Однако, доктор Се, учитывая, что вы и Хэ Юй теперь живете довольно близко друг от друга, могу я попросить вас помочь немного присмотреть за Хэ Юем в свободное время? Он кажется зрелым, но на самом деле все еще довольно молод. Он часто действует ведомый своими эмоциями и совершает какие-то необдуманные поступки импульсивно. Его мать и я действительно не можем ему помочь, поэтому бывают моменты, когда мы в самом деле очень беспокоимся за него, – сказал Хэ Цзивэй, а потом добавил, – Хотя, если у доктора Се нет времени, тогда не нужно заставлять себя...

– Все нормально, ничего. В конце концов, он был моим пациентом очень длительное время, – сказал Се Цинчэн. – Не говоря уже о том, что он сын господина Хэ. Я присмотрю за ним.

Перед тем, как положить трубку, они еще немного поболтали о пустяках.

Се Цинчэн откинулся на спинку стула, потянулся помассировать виски. Для него Хэ Юй был уникальным пациентом, опутанным очень сложной сетью личных отношений.

Но что было говорить, Хэ Юй действительно вырос. Он мог даже не слушать то, что говорил Хэ Цзивэй. Были некоторые вещи, которые он в самом деле не мог контролировать.

Пока он мог только наблюдать.

С головной болью Се Цинчэн высушил волосы феном и переоделся в чистую одежду. Хотя Хэ Юй в самом деле еще не готов к свиданиям, если он признается, кто знает, ответит ли та бедная незадачливая девушка «да».

Ему нужно просто подождать и понаблюдать.

Размышляя об этом, Се Цинчэн взял гостевую книгу, которую прихватил в «Тайной Утопии», и толкнув дверь, спустился вниз, где вызвал такси и направился в местное отделение полиции.

-

– Ящик с признаниями в этом году слишком тяжелый...

– Сколько же там любовных писем?

– Неужели все так стесняются и не хотят говорить об этом прямо? Ах...

После того, как мероприятие по исследованию территории университета завершилось, горстка студентов, ответственных за уборку помещений, переносила использованный инвентарь, одним из которых был огромный почтовый ящик с признаниями.

– Эй! Не наступай мне на ногу... Ауч!

Запутавшись в конечностях, один из студентов упал на землю, ящик с признаниями упал вместе с ним. Дешевая пластиковая крышка треснула от удара, и письма, что были внутри, с шорохом рассыпались по всей синтетической прорезиненной поверхности дорожки. От порыва ночного ветра письма разлетелись во все стороны, будто у них выросли ноги.

Испугавшись, студент побледнел.

– О нет!

Все это были письма с признаниями юношей и девушек, они ведь еще не были доставлены в руки получателей! Разве их можно потерять? Студенты, быстро придя в себя, побежали, гоняясь за письмами, словно за поросятами.

Но писем, которые унес ветер, было слишком много. Два человека в самом деле не могли собрать их все и были вынуждены привлечь криком внимание проходящих мимо студентов, чтобы те помогли. Все студенты были полны энтузиазма, помогая собирать письма, хватая их пачками в каждом уголке и закоулке.

Когда Хэ Юй проходил мимо, то случайно увидел эту ​​сцену.

Поскольку он был доброжелательным и вежливым молодым господином, идеальным образцом для подражания для других, он, конечно же, должен был помочь своим собратьям по обучению собрать все эти «сбежавшие любовные письма».

– Спасибо, большое тебе спасибо!

Студентка была так увлечена собиранием, что даже не глянула вверх, снова и снова кланяясь.

Девушка рядом с ней ущипнула ее, прошептав:

– Это Хэ Юй!

– Аа!! – студентка взвизгнула, взглянув вверх. Конечно же, это был Хэ Юй. Ее сердце сразу же забилось со скоростью 800 миль в час. Заикаясь, она сказала, – Привет-привет, младший соученик...

Хэ Юй улыбнулся и передал ей собранные письма, прежде чем продолжить помогать собирать дальше.

В кустах возле баскетбольной площадки было одно застрявшее письмо. Хэ Юй подошел и поднял чистый белый конверт, стряхнул с него пыль и тут же внезапно замер…

На письме были пятна крови.

Под пятнами можно было различить несколько слов, написанных красивым почерком.

«Для Вэй Дунхэна».

Вэй Дунхэн был айдолом-первокурсником с факультета изящных искусств, а также тем, кого Хэ Юй знал очень давно.

В обеспеченных деловых кругах Шанхая их два имени упоминались чаще всего, когда речь заходила о молодых господах различных влиятельных семей. Причиной этого было не что иное, как тот факт, что молодой господин Хэ и молодой господин Вэй были очень похожи во многих отношениях, даже дни их рождения были в один день, хотя они родились в разные годы. Однако результаты воспитания этих двух молодых господ были совершенно разным для их социального круга. Молодой господин Хэ был хорошо образован и изыскан, в то время как молодой господин Вэй был распущен и развратен.

Семья Вэй была семьей военных аристократов. Однако, возможно, из-за того, что одна из гробниц их предков была, к сожалению, переделана в ночной клуб или что-то в этом роде, где люди каждую ночь прыгали и скакали на могиле, им удалось вырастить такого дегенерата, как Вэй Дунхэн.

С самого детства Вэй Дунхэн проводил свои дни на уличных гонках, пропускал занятия, вместо этого гоняя с дурными головорезами и создавая бесчисленные проблемы для семьи Вэй. Если бы  их семья не была настолько влиятельной, их, возможно, уже давно бы порубили и потушили в котле.

Сколько раз родители, крича, талдычили своим детям:

– Посмотри на Хэ Юя! А теперь посмотри на себя! Ты так же хорош?!

Столько же раз в гневе униженные дети со слезами на глазах парировали:

– Посмотри на Вэй Дунхэна! Теперь посмотри на своего ребенка! Разве я настолько же плох?!

Весь Шанхайский университет знал, что Вэй Дунхэн был необузданно диким. Когда университет предоставил возможность абитуриентам на специальность драматургии пройти пробы, Вэй Дунхэн не пришел. Причина, по которой он получил эту специальность, заключалась лишь в том, что это была единственная специальность на факультете изящных искусств, у которой был самый низкий проходной балл. Короче говоря, он был здесь только для того, чтобы кое-как получить диплом.

Хэ Юй несколько беззаботно подумал:

Что за близорукая особа написала ему любовное письмо?

Собираясь отнести конверт, он остановился, вдруг почувствовав, что что-то не так.

Он еще раз взглянул на конверт...

Для Вэй Дунхэна... Для Вэй Дунхэна...

Он застыл.

Почерк.

Эти слова... он никогда не перепутает.

Он чувствовал себя так, словно ему нанесли незримый сокрушительный удар…

Это был почерк Се Сюэ!

– Ого, что происходит? Письма выпали?

В этот момент группа студентов, закончивших игру в баскетбол, выходила с площадки, утирая пот. Один из них мельком взглянул и увидел письмо в руках Хэ Юя.

На его лице сразу же появилась улыбка, когда он повернулся и сказал:

– Молодой господин Хэ, в этом году вы собрали еще один большой урожай!

Студент, вышедший с баскетбольной площадки, был такого же роста, что и Хэ Юй, с гордым и респектабельным лицом, с обесцвеченными волосами, покрашенными в цвет серебра, и пятью проколами в ушах. Выражение его лица не было обременено интеллектом.

Это был сам Вэй Дунхэн.

Взгляды Вэй Дунхэна и Хэ Юя пересеклись.

Вэй Дунхэн кивнул первым.

– Молодой господин Хэ.

Хэ Юй кивнул в ответ, а слова «Для Вэй Дунхэна» продолжали мелькать перед его глазами, каждая линия и завиток несли в себе знакомые черты.

Обычно Вэй Дунхэн не интересовался этими идиотскими любовными посланиями, но, поскольку это письмо было в руках Хэ Юя, он взглянул еще раз. И со второго взгляда он заметил на конверте пятна крови.

Вэй Дунхэн нахмурился.

– Письмо с угрозами?

Хэ Юй казался исключительно беззаботным, даже движения его губ были очень легкими.

– ... Похоже на то. Я передам его тебе?

– Меня не интересуют любовные послания, все они отправляются в мусорное ведро.  Уверен, что молодой господин Хэ очень хорошо понимает это мое решение. Но это впервые, когда я получаю письмо с угрозами, вернувшись, мне как следует придется его почитать, – улыбнувшись Хэ Юю, Вэй Дунхэн взял письмо из его рук. – Спасибо.

По привычке Хэ Юй вежливо ответил:

– Без проблем.

После того, как Вэй Дунхэн ушел, прошло довольно много времени, прежде чем Хэ Юю удалось медленно очистить свой разум.

Он все еще не осмеливался поверить в то, что то, что он увидел, в самом деле было признательным письмом Се Сюэ к Вэй Дунхэну. Оглянувшись, он заметил двух студенток, отвечавших за почтовый ящик. Они взволнованно наблюдали за ним и Вэй Дунхэном. Хэ Юй подошел к ним.

– Простите, могу я спросить о том окровавленном письме...

– О, его написала невероятная учительница Се.

– Да, это была она. Может быть, из-за того что осенью становится так сухо, но у нее пошла кровь из носа, пока она писала. Это я дала ей салфетку.

– ... Окей. – через мгновение Хэ Юй тихо добавил, – Спасибо.

В тот вечер Хэ Юй вернулся в свою комнату в общежитии и, после того как вымыл посуду, лег в постель и не мог заснуть.

Се Сюэ все это время тоже знала Вэй Дунхэна.

Когда они были младше, молодой господин семьи Вэй приходил поиграть. Се Сюэ тоже была там, и они всегда объединялись, нападая на Вэй Дунхэна.

Тогда он думал, что Се Сюэ не любит этого высокомерного мальчика, задиравшего нос выше небес.

Но тогда никто из них не понимал: если кто-то тебе действительно безразличен, то зачем делать все возможное, чтобы все время цепляться за него?

В старших классах Се Сюэ и Вэй Дунхэн учились в одной школе.

Когда Се Сюэ училась на втором курсе, Вэй Дунхэн был на первом курсе.

Когда Се Сюэ училась на третьем курсе, Вэй Дунхэн был на первом курсе.

Позже, когда Се Сюэ закончила учебу, Вэй Дунхэн все еще учился на первом курсе.

Этот шутник в самом деле использовал тот факт, что его дважды оставляли на второй год, чтобы стать легендой в своих кругах, и даже гордился тем, что занимал позицию айдола-первокурсника три года подряд, считая себя весьма впечатляющим.

Он был постоянным нарушителем правил. Когда Се Сюэ дежурила у входа в школу, Вэй Дунхэн равнодушно проходил мимо нее, чтобы пообедать за пределами территории, что было против правил. Она горячо предостерегала его от этого действия, но он лишь игнорировал ее, а хулиганы, следовавших за ним, высмеивали ее.

– Брат Вэй, это наша маленькая саоцзы? Она действительно держит тебя на коротком поводке, она сказала, что снимет с тебя баллы, если ты посмеешь выйти на улицу! Ой, я так напуган, хахахаха.

– Саоцзы, ты не только мелкая, но еще и плоскодонка.

– Брат Вэй! Эта мелкая действительно запишет в свой блокнот, что ты нарушил правила! Почему бы тебе ее не утешить?

Банда хулиганов свистела и потешалась над ее школьной красной повязкой дежурной. Се Сюэ так разозлилась, что ее глаза наполнились слезами. Она обращалась к удаляющейся фигуре Вэй Дунхэна с рюкзаком на плече, встав на цыпочки и яростно крича:

– Вэй Дунхэн! Ты мусор! Ты самый раздражающий человек во вселенной!!

Хотя она и сказала, что он был самым раздражающим человеком во вселенной, почему же тогда после окончания обучения она пришла на факультет изящных искусств Шанхайского университета и стала здесь преподавателем?

Она была лучшей в своей группе и имела исключительно хорошие оценки. Она явно могла попытаться устроиться на работу в Академию драмы Яньчжоу, где платили лучше и факультет был более престижным. Тогда она написала Хэ Юю в WeChat, что ей не хватает уверенности в себе, и именно поэтому она решила принять предложение в несколько менее престижном Шанхайском университете.

Не то чтобы у Хэ Юя тогда не было никаких сомнений.

Се Сюэ всегда была очень храбрым человеком. Кроме Се Цинчэна, он никогда не видел никого более смелого, чем она. Почему кому-то вроде нее не хватало уверенности в себе для того, чтобы устроиться на работу?

Только сейчас он, наконец, понял, что Се Сюэ на самом деле преследовала Вэй Дунхэна, которого уже приняли в этот университет.

А он, не обращая внимания и отвергая предложения ведущих зарубежных университетов, преследовал ее.

... Забавно.

Хэ Юй продолжал лежать на кровати.

Он размышлял об этом тихо и безмолвно всю ночь напролет, пока небо не начало светлеть от приближающегося рассвета.

– Хэ Юй, у тебя занятия утром, ты встаешь? Пойдем завтракать, – подгонял его из-за занавески сосед по комнате.

Хэ Юй согласился и поднялся.

Но после того, как он немного посидел, его грудь внезапно сжалась от острой боли, которая быстро распространилась по всему телу.

– …

Он подпер рукой свой слегка прохладный лоб и принял таблетку с прикроватного столика, тихо пробормотал:

– Я не очень хорошо себя чувствую, вы, ребята, идите.

-

Хэ Юй чувствовал себя плохо, но и ночь Се Цинчэна тоже была не намного лучше.

К тому времени, как он добрался до отделения полиции, он уже чувствовал себя немного странно.

Он не был уверен в том, что простудился на острове или что-то в этом роде, но Се Цинчэн чувствовал головокружение, которое сопровождалось слабым звоном в ушах.

Он передал блокнот с подозрительной записью дежурному полицейскому и перед уходом объяснил ему, что произошло.

Однако он успел дойти только до лестницы, прежде чем у него стало темнеть в глазах.

– Се-гэ?

Се Цинчэн с трудом повернул голову, увидел, что это был Чэнь Мань, помогавший своему коллеге переносить какие-то документы.

– Се-гэ.

Когда Чэнь Мань кинулся вперед, Се Цинчэн вдруг почувствовал сильное головокружение. Только благодаря тому, что Чэнь Мань подхватил его за талию, он смог удержаться.

Чэнь Мань с тревогой смотрел на него.

– Что случилось?

– Не знаю, у меня вдруг закружилась голова...

– У тебя лицо покраснело, дай взглянуть... Ай-яй, почему ты весь горишь?

Продолжая поддерживать его в вертикальном положении, Чэнь Мань повернулся и крикнул своему коллеге:

– Эй, Чжоу, займись пока моими заданиями, я отведу кое-кого в лазарет!